Текст книги "Закатное Небо (СИ)"
Автор книги: Елена Ингверь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Как? Запахом палёной плоти.
Истинному Небу всё же поневоле приходится оставаться человеком. На то оно и Истинное Небо.
Один из якудза, продолжая завороженно глядеть на девушку, медленно достал нож. Потом засунул его обратно, достал танто, начиная идти по направлению к девушке.
Та застыла в изумлении и ужасе, мелко дрожа. Неужели он… Зачем…
Мужчина приблизился к Тсунаёши. Та заметила, что трети мизинца у него уже нет. Но всё же…
Якудза достал красивый платочек, белый с чёрным узором, никак не вязавшийся с его образом, и подложил его под уже обрубленный палец. Одно движение, и…
Он аккуратно завернул среднюю фалангу правого мизинца в платочек, встал на одно колено и протянул наливающийся кровью свёрток остолбеневшей девушке.
Да лучше бы он кровь сначала остановил!!!
Тсуна краем глаза отметила, что другие тоже начинают доставать клинки.
Она зашептала как можно громче, как только могла, мешая стоящему перед ней якудза что-либо сказать:
– Хватит!!! Прекратите! Я всех отпускаю с миром, отдайте только оружие…
Но не услышала собственного голоса. Вместо этого донеслось:
– Хватит. Мне не нужны ваши мёртвые пальцы, я не являюсь кумитё клана. Отдайте оружие и можете быть свободны.
А её иллюзия тем временем приняла палец у мужчины, слегка ему поклонившись.
Мукуро погладил девушку по плечу и тихо сказал ей:
– Держи маску, а то эти не поймут.
Тсунаёши вздохнула и попросила:
– Наложи на моё сознание иллюзию спокойствия, хорошо?
– Но…
Прежде чем парень успел что-то возразить, она продолжила:
– Потом снимешь. Пожалуйста.
Дышать сразу стало легче. Смотреть на окружающий мир – тоже.
Все якудза из клана Барасава после слов иллюзии положили всё оружие, которое у них было, на землю, и низко поклонились, благодаря. Так же дисциплинированно они развернулись и пошли. Отряд Арашитори-гуми расступился перед ними.
Все понимали, что со всеми пальцами они по-любому не останутся.
Когда они отошли довольно далеко, Тсуна подошла к своим и сказала:
– Простите, что отняла у вас всю работу. Не ожидала такого, если честно.
– Мы выражаем вам глубочайшую благодарность. – сказал сятэй-гасира, поклонившись. – Будут ли какие-то дальнейшие указания?
– Нет, всё по плану, – ответила девушка. – Объединяетесь со снайперами и идёте дальше. Если что, позовите, но сейчас я, пожалуй, пойду. У меня ещё девятнадцать групп.
Она тоже поклонилась и чуть отошла. Очень тихо спросила у Мукуро:
– Где хуже всего обстановка?
И погрузилась в расплывающийся омут, не услышав, понятное дело, ответа.
Комментарий к Часть 23 *Как и автор. Но, да, для неискушённых в биологии читателей, это правда.
Извините, автор лох занятой. Главы будут маленькие и нечастые, к сожалению. Сочувствую и ещё раз извиняюсь.
====== Часть 26 ======
Комментарий к Часть 26 Извините, но мне сильно не понравилась предыдущая часть, поэтому я её удалила. Заменила ла на эту. Причины: в ней была только кровь и горелое человеческое мясо, и ещё это не интересно. Правда, в этой тоже смысла немного, но мне хочется надеяться, что чуть-чуть побольше.
Ещё я объединила две части до этого в одну. Причины: мне так захотелось.
Со-хомбутё переводится как “начальник штаба”.
Тсуна вышла из портала вновь на крыше, но всё равно была оглушена жутким шумом, царившим там.
Эта улица не сильно отличалась от предыдущей. Тоже кровь, тоже трупы. Но тут уже вовсю кипел бой.
Насколько помнила Тсунаёши, на эту улицу отправили сильнейших, элитных бойцов клана. Да не просто так, а под командованием со-хомбутё территорий в Токио, милой молодой девушки немного старше Тсунаёши. Плюс ещё она была дочерью Арашитори-кумитё.
С Кимико Тсуна почти не контактировала, больше с её матерью. Хотя она знала, что план составляла именно эта девушка, и она же формировала отряды. Сама Кимико показалась Тсуне именно таким «офисным работником», составляющим планы, разбирающимся с какими-то мирными проблемами, но не выходящим на поле боя. Киллер, конечно, привыкла не судить людей по внешности и поведению, но всё равно не ожидала, что со-хомбутё возглавит элитный отряд. Но ошиблась. Что ж, такое часто бывает.
Сейчас Тсунаёши видела, что Кимико-со-хомбутё действительно была хорошим бойцом и отличным командиром. Её отряд прекрасно справлялся с группой вдвое больше по численности.
Но всё-таки вдвое большей. Поэтому раненных было довольно много. А двое из якудза больше никогда не возьмутся за оружие.
Тсунаёши поняла, что нельзя медлить, и спрыгнула с крыши прямо в гущу сражения.
В такой стычке уповать на пистолеты не приходилось, и Тсуна зажгла пламя. Мукуро рядом горестно возопил что-то о «скорми ты ёкаям свои пирожки», но больше особо мешать не стал. В таких схватках, когда Тсунаёши имела союзников, она просто не могла использовать пламя, которое влияло бы на чужое сознание.
Опыт показывал, что враги как могли, сопротивлялись влиянию Истинного Неба. А так как это почти невозможно, они просили своих иллюзионистов наложить на их сознания иллюзии невосприимчивости. А так как те им не отказывали, то несчастные просто сходили с ума, ибо никакая иллюзия при восприимчивости не может перекрыть Истинное Небо.
Для Тсунаёши это было слишком жестоко, и она старалась сохранять нейтральное пламя, не воздействующее никак. Мукуро знал, как это сложно для девушки, и поэтому старался не мешать ей держать концентрацию. Ну, как мог. Иногда, как вот сейчас, не получалось.
Взмах рукой. Щит. Якудза успел отлететь в сторону до того, как Тсунаёши пробила его пламенный щит, но девушка всё равно смогла его задеть. А недобитый всё равно напоролся на кого-то, кого девушка заметить не успела. Странно.
На самом деле она не очень любила ближний бой, но что было делать?
Откуда-то послышались дикие крики. Тсуна оглянулась на миг и увидела какого-то якудза, радостно делающего харакири. Кричал не он, кричал кто-то рядом, но лишь от «внешнего» ужаса. Девушка мысленно порадовалась – она сама очень просила когда-то Мукуро не издеваться над людьми. Теперь он, если и заставлял кого-либо покончить с собой при помощи иллюзии сознания, то люди при этом чувствовали себя прекрасно и умирали безболезненно.
Тсунаёши очень удачно увернулась от чьего-то ножа, и не менее продуктивно влепила этому человеку струю пламени. Его труп упал на кого-то ещё, и этот кто-то не успел увернуться от ножа с пламенем Урагана. Тсуна развернулась и врезала кому-то ещё горящим кулаком. Он упал, но только не от неё, а на, и девушка еле успела отскочить, сбивая ещё кого-то сзади локтем.
Того кобуна, как оказалось, рассекла окутанной Туманом катаной молодая девушка чуть старше Тсунаёши – Арашитори Кимико-со-хомбутё. Тсуна отметила про себя, что, судя по огромным синим глазам девушки, её отец был европейцем. Интересно, однако, но всё же не её это дело – лазать в личные проблемы кумитё клана якудза.
Ещё девушке показалось, что у со-хомбутё взгляд был какой-то усталый и недовольный. Но Кимико сразу растворилась в воздухе, отвлекаясь на врага, и, может быть, Тсунаёши это только показалось.
Тсуна просто начала искать в круге иллюзии. И вдруг осознала, почему этот отряд являлся элитным – ни один из бойцов Арашитори-гуми не был реален.
Тсунаёши поняла, что, действительно, она только мешала людям работать.
Стоп, но тогда почему Мукуро притащил её сюда? Всё же ведь вроде нормально.
Девушка взлетела над улицей и оглядела схватку. Поднапрягла свой «третий глаз», как однажды характеризовал эту особенность Спаннер. И увидела, что реальных людей, скрытых иллюзиями – пятеро, исключая Арашитори-со-хомбутё.
Так вот почему она их не замечала!
И что же в таком случае делать?!
Тсуна подозвала Мукуро. Иллюзионист появился рядом и хотел что-то сказать, но девушка успела его перебить.
Она жалобно сообщила:
– Я не знаю, что с этим делать…
Она говорила даже тише, чем обычно, но Мукуро на то и иллюзионист, чтобы смочь услышать.
– Хм, почему?
Тсуна вздохнула.
– Ну… Если я там дерусь, то я им мешаю. А если нет, то я им не помогаю.
Парень фыркнул.
– Оставь им меня. У тебя тут новая работа появилась.
– Это какая? – обрадовалась девушка.
Мукуро сразу перестроил лыбу на серьёзное (ну почти, разве ж он умеет совсем?) выражение лица и сообщил:
– Да Шу твой, придурок…
– Что-о-о?
Тсуна еле удержалась от того, чтобы снова не захрипеть в ужасе.
– Придурок. – послушно повторил иллюзионист.
Была у него такая привычка – не говорить ничего умного без дополнительного пинка.
– Ну и что там этот идиот натворил, чтоб его ёкаи побрали?!
– Вышел. Из здания.
– Куда?
– На улицу. Погулять. Ками-сама знает, зачем.
– Что-о-о?!
– Пулю получил.
Иллюзионист заметил ошалелый взгляд девушки и поспешил её успокоить:
– В плечо, не бойся!
Но у него не получилось.
– Они уже и туда добрались?!
– Э-э-э…
– Чтоб их…
Тсунаёши мрачно заявила:
– Мне срочно туда нужно! Немедленно!
Мукуро лишь вздохнул и открыл портал.
Тсуна вышла в какой-то комнате. Первое, что она увидела – это Шу-кумитё. Он сидел на стуле, его перевязывали и лечили рану пламенем Солнца. Он был бледноват, но вроде вполне в порядке.
На девушку он, да и вообще никто не обратил никакого внимания. Тсунаёши не сразу сообразила, что она скрыта иллюзией Мукуро.
Молодец он, однако.
Иллюзионист, в свою очередь, взял девушку под руку и мрачно сказал:
– Посмотрела? Жив? Пошли.
Тсуна подумала, что он всё же иногда бывает ужасен.
Они оба снова вошли в плывущий переход.
Оказались они совсем недалеко – на крыше дома.
Тсунаёши глянула вниз и ужаснулась. «Уже и туда добрались» – это было слабо сказано. Члены клана Барасава заполонили почти всё пространство, и только вокруг здания боевики из Ироказэ-кай организовали живую стену.
– Как мило! – прокомментировал Мукуро их полицейские пластиковые щиты.
За что тут же получил по хохолку.
– Ну, а что им ещё делать?! – возразила Тсуна.
– Мозги включать. – Хмыкнул парень.
Девушка слегка разозлилась.
– Чего-чего?!
Мукуро фыркнул.
– Тсунаёши, дорогая, вспомни, пожалуйста, сколько народу у Барасава Изумо-кумитё. А теперь – сколько народу у Шу-кумитё, сколько у Арашитори Фумико-кумитё, и сколько у тебя. Почему такая орава, Ироказэ-кай, мучается и дохнет, а Арашитори-гуми идёт и побеждает, и побеждает, и побеждает…
– Потому, что ты придурок.
– Чего-о? Женская логика! – оскорблённо ответил иллюзионист.
– Есть немного. – согласилась Тсуна. – Но ты от этого менее придурком не становишься. Не задавай глупых вопросов, а если уж совсем не можешь, то сам ищи на них ответы.
– Когда я накладываю на тебя иллюзию спокойствия, ты становишься просто невыносимой! – пожаловался парень.
– А ты и не выноси. Ни меня, ни мой мозг.
– Ну вот, что я говорил!
Тсуна фыркнула. По опыту она знала, что потом будет очень стыдиться и волноваться о своих словах и действиях, а Мукуро будет говорить, что волноваться тут не о чем. Но сейчас ей было в общем-то неплохо.
Девушка заявила:
– Так. Что-то мы, с нашим скудным количеством народу, почти не побеждаем и вообще не работаем. Это, знаешь ли, грустно.
И Тсунаёши спрыгнула с крыши, так как клан Ироказэ-кай имел место быть не только в составе стеночки, а особо быстрые отряды Арашитори-гуми уже пришли со своих улиц и нападали «с тыла».
Но… В полёте девушку кто-то подхватил. Довольно грубо, одной рукой. Тсуна почувствовала знакомое пламя и очень захотела одновременно громко выругаться и облегчённо вздохнуть.
– Слышь, мелкая. Иди домой, мы тут с моим мусором сами разберёмся.
Тсуна вывернулась из рук Занзаса и спросила:
– А что вы вообще тут делаете?
– Да твой мусор к нам явился и сказал, что ты подохнешь, если много будешь пламя использовать. Плёл что-то про Эстранео.
Тсунаёши вдруг показалось, что она сейчас не выдержит, пойдёт и кое-кого уничтожит.
– Я его убью.
– Убьёшь. Но лучше всё-таки иди домой, маленькая босс.
Девушка пару секунд раздумывала, имеет ли она право влепить Занзасу так же, как и родному Мукуро, но потом решила, что нет. Поэтому она просто как можно спокойнее сообщила:
– Я не люблю, когда кто-то намекает на мой рост и фигуру. В следующий раз – врежу.
Занзас усмехнулся. Сказал:
– Делай что хочешь. Но сейчас иди отсюда.
– С чего бы это?
– Ты уже довольно вымотанная, и пламя у тебя скоро кончится.
– И? Тебе-то какое дело?
– Я знаю, что мусор в Эстранео делал с людьми.
Занзас сказал это неожиданно очень серьёзно, без капли пренебрежения ко всему окружающему миру. Так, что Тсуна даже растерялась. Но ответила:
– Выживу.
– А если нет? Мелкая, ты мне ещё нужна. У нас договор был.
Оплеуха была слабовата, но у девушки просто от сердца отлегло.
– В следующий раз врежу сильнее. Мне нужно здесь присутствовать до самого конца.
– Мусор организует иллюзию.
– Нет.
– Вайпер.
Тсуна сначала ничего не поняла. Но потом сзади раздался голос Бельфегора:
– Ши-ши, прости, Тсунаёши-химе!
И девушка вдруг поняла, что в глазах у неё темнеет, а всё тело перестаёт слушаться.
Последнее, что успела подумать Тсуна, было то, что все иллюзионисты – гады.
====== Часть 28 ======
Очнулась девушка, как она поняла… В школе. На уроке. Вот просто, как обычно «спала» на парте.
Она поняла, что, раз она в школе, то сволочь-Мукуро и гады-варийцы подговорили ещё и призрака недобитого.
И ещё поняла, что битва уже закончилась. Мукуро – сволочь умная, раньше она бы и не проснулась.
Надо было как-то узнать, что там-таки произошло. Но был урок. Выйти?
Тсуна подняла голову и посмотрела на учителя. Отметила, что у доски был Оосакеби-сенсей, а значит, была информатика.
Стоп, обычно же они на этом уроке с компьютерами мучаются. Тсунаёши оглядела класс и поняла, что это просто дорогие однокласснички задвинули её куда подальше, и заняли все компьютеры. Что ж, какая разница, зачем хакеру информатика?
Информатика была восьмым уроком. Последним. До конца было минут десять. Драку Гокудеры Хаято с Нагарэ пропустить было никак нельзя, а за десять минут Тсуна бы никак не успела на всех наругаться. Поэтому она решила разобраться со всеми сволочами позже, а оставшийся кусочек урока – поспать.
Но только девушка хотела обратно уронить голову на руки, как учитель вдруг резко начал перемещаться по направлению к ней.
– Савада Тсунаёши, я вижу, вы замечательно выспались.
Тсуна вздохнула. Опять… Как же все эти учителя надоели…
Оосакеби-сенсей продолжил:
– Я за вас безумно рад. А теперь, пожалуйста, скажите мне, что я на прошлом уроке сказал выучить так, что вы могли бы рассказать чётко и подробно, даже будучи разбуженной и спрошенной среди ночи?
– Сейчас день, Оосакеби-сенсей. – не мудрствуя лукаво, ответила девушка.
За что тут же поплатилась.
– Савада. Спите на уроках. Хамите учителю. Не знаете урока, не выполнили домашнего задания… Что я в таком случае должен сделать?
Оосакеби-сенсей, в отличии от большинства своих коллег, никогда не повышал голос, всегда говорил тихо и вкрадчиво. Но от этого не становилось легче с ним общаться.
– Поставить мне очередную двойку. – спокойно ответила Тсунаёши.
– В году? Согласен. Но вот сейчас я бы не отказался прогуляться с вами, вы ведь довольно милая девушка. Куда пойдём? Может, к одному замечательному человеку? Его зовут Хибари Кёя, знаете такого? Выдающаяся личность!
Тсуна вспомнила, как она недавно достала Незу-сенсея, и ей вдруг стало очень интересно, что же случится на этот раз.
– Хорошо, пойдём. – абсолютно безразлично ответила она, чем немало удивила учителя.
Но тот предпочёл не обращать внимания на странности школьной дурочки, и поманил её к выходу. Не надо было быть Ханой, чтобы знать, что на гуляющие по школе слухи Оосакеби-сенсей не обращал ровным счётом никакого внимания.
Они вышли и пошли в кабинет Хибари Кёи.
Когда учитель открыл дверь, не забыв постучать и дождаться разрешения войти, Тсуна осознала, что всё очень интересно.
В кабинете с Кёей был Аохари-кумитё. Тсунаёши поняла, что он пришёл по какому-то важному делу, но попросил Кёю поговорить с пришедшими, ну, наверное, по доброте душевной. Или недоброте, как знать.
Оосакеби-сенсей поздоровался и с Кёей, и, очень почтительно, с оябуном. Знал, видимо, кто он такой. А потом перешёл к делу, сразу начав с обвинения:
– Савада Тсунаёши спит на уроках, не делает домашние задания и хамит учителю. Я считаю, что первое и третье являются нарушениями дисциплины. А вы как считаете?
Кёя, как заметила Тсуна, чуть сжал тонфа в руке, но ничего не сделал, скорее всего, по причине присутствия кумитё. Он лишь более-менее спокойно сказал:
– Я понял. Идите на урок, я с ней разберусь.
Учитель посмотрел на девушку с видимым превосходством и без капли сочувствия, она же не обратила на это никакого внимания. Оосакеби-сенсей поблагодарил ГДК и с чувством выполненного долга вышел из кабинета. Тсунаёши осталась наедине с двумя якудза.
Кёя сказал:
– Знакомься, почти-не-травоядное-кумитё, вот этот зверёк – Савада Тсунаёши, моя недодевушка.
Шок был у обоих. Аохари-кумитё судорожно осознавал, что он – почти-не-травоядное, а какая-то там замученная девочка – аж зверёк. Тсуна же судорожно осознавала, что она – аж зверёк, а Закатное Небо – почти-не-травоядное. По каким это критериям он людей обзывает?!
Кёя продолжил:
– Зверёк, знакомься, вот это почти-не-травоядное – Аохари Озэму, кумитё моего клана.
– Очень приятно. – ответила Тсуна, поклонившись.
– Мне также. У вас есть какие-либо просьбы и пожелания ко мне?
Девушка очень удивилась вопросу и ответила:
– Нет. А должны быть?
Кумитё вздохнул и уточнил:
– Кёя-вакагасира не обижает?
А, понятно. Но зачем ему это спрашивать? Да, к тому же, её же охраняет Закатное Небо! Странно, одним словом.
– Нет. Даже наоборот.
– Замечательно! – обрадовался оябун.
Тсуна улыбнулась ему и сказала:
– Может, я уже пойду?
Кёя мрачно ответил:
– Может. Зверёк, если ещё раз мне скажут, что ты спишь на уроках, я начну лично контролировать твой ночной сон.
Тсунаёши позволила себе ответить:
– Хорошо, я буду спать на переменах.
Кёя неожиданно для всех чуть улыбнулся.
– Ладно, зверёк, можешь идти.
Тсунаёши поклонилась, попрощалась и вышла.
Прозвенел звонок.
Теперь по плану был Хаято. Надо было только сумку забрать из кабинета. Она же там была, да?
Девушка пошла в класс и по дороге тихо позвала:
– Мукуро.
====== Часть 29 ======
– А ты ругаться не будешь? – осторожно спросил воздух.
Тсунаёши с сожалением ответила:
– Нет, не сейчас.
– Ну хорошо. – иллюзионист решил показаться. – Чего надо?
– Что произошло после того, как вы, сволочи, соизволили меня вырубить?
– Много чего.
Отличный ответ, не правда ли? Вот и Мукуро тоже, видимо, так считал. Он вообще много чего интересного считал.
– А поподробнее?
– Ку-фу-фу, очень много чего.
– А ещё поподробнее?
– Очень-очень много чего.
Тсунаёши начал надоедать этот нереально информативный диалог.
– А если серьёзно?
– Серьёзно много чего. – ответил парень, снова по-дурацки хихикнув.
Теперь девушка решила, что с иллюзионистом что-то странное. Он, конечно, любил идиотничать, но не настолько и не всегда.
– А если прибью?
– Ну, Тсуночка, принцесса ты наша, ну не будь такой злой!
– Ты болен. – задумчиво изрекла девушка. – Только вот, от кого это ты умудрился заразиться: от Луссурии или от Бельфегора?
Но тут…
Воздух нагрелся, и заискрил, и поднялся ветер, и зашелестела вокруг… Туалетная бумага. И сложились в воздухе чёткие очертания тёмного привидения…
Вайпер, появившись, сразу схватил Мукуро за ворот и буквально зашвырнул силой в переход.
Потом повернулся к Тсуне и преспокойно сообщил:
– Тсунаёши-сама, мы победили Барасава-кай.
– Это-то я уже поняла. А с этим придурком что?
Девушке показалось, что иллюзионист гаденько так ухмыльнулся, но она не обратила на это внимания. Ничего плохого ведь варийцы ему не сделают.
– Придёт потом – сам объяснит.
Что там с ним случилось… А может, так ему и надо, гаду этому?
– Ладно. – отрезала Тсунаёши. – Потери?
– У Варии – один раненый. У вас – нет. У Арашитори-гуми – двадцать два убиты, сорок семь ранены. У Ироказэ-кай – восемьдесят три убиты, сто двадцать шесть ранены.
Тсуна только вздохнула. Кровь и смерть… Они не должны вызывать у киллеров какие-либо чувства, и поэтому девушка всегда старалась о них не думать. Правда, это не всегда получалось… Не думать!
– А у Барасава-кай?
– Не помню… – безразлично пробормотал иллюзионист. – Какое мне дело? Оставшиеся в живых сделали юбицумэ перед кумитё двух кланов, перед боссом тоже пытались, но он всех послал… Они полностью разбиты, какая вам разница, Тсунаёши-сама?
– Действительно.
Что с них взять? Тсуна продолжила:
– Хорошо, молодцы. Только вырубать меня было не обязательно…
– Ох ты Боже мой, в которого я не верю… Тсунаёши-сама, это был приказ босса. Я ни в чём не виноват.
Девушке не надо было прибегать ни к своему дару, ни к новенькому детектору лжи от Шоичи, чтобы ясно понять: врёт и не краснеет. А раз врёт, то идея исходила от Мукуро… Чтоб его!
Поэтому девушка мрачно сообщила:
– Передай этому ананасу, что я его убью, как только увижу.
Иллюзионист не особо удивился такой проницательности, да и отвечать не стал. Лишь напомнил:
– Тсунаёши-сама, ваш брат сейчас уже направляется к храму Намимори. Я бы посоветовал вам поторопиться. Я могу захватить вашу сумку, босс приказал мне помочь вам по мере возможностей.
– Ясно.
Джотто.
Тсуна удобно устроилась на дереве около храма Намимори, спрятавшись в густой листве. Всё было замечательно, веточка была удобная, гусеница над головой не очень противная, муравьёв скормил Фантазме Вайпер… Только вот Реборн на соседнем дереве немного напрягал…
Ну да ничего! Она же наивная школьница, она пошла посмотреть, чтобы «ни с кем ничего не случилось». Да. А если кто-нибудь пристанет, то она «всё знает о пламени» и «Кёе пожалуется». Да и вообще, у неё есть Закатное Небо!
Но тут девушка увидела, что Хаято и Нагарэ, которых она каким-то образом умудрялась до этого момента не замечать, уже стояли в боевых стойках.
Как ни странно, Савада пришёл один, без своих Ладоней. Видимо, Реборн постарался. Что ж, прекрасно.
– Может, одумаешься, ничтожество? – спросил Нагарэ, помахивая бейсбольной битой, объятой пламенем.
Видел бы его Ямамото…
– Ты умрёшь, сосунок! – воскликнул Хаято, и в руках у него каким-то непостижимым образом самоорганизовалось невероятное количество динамита.
Откуда он его вообще берёт?! И как можно удержать в руке такое количество?! Тсунаёши завистливо подумала, что никогда в жизни бы так не смогла.
Только вот…
Какого, спрашивается, его столько?! Какой, к ёкаям, киллер будет выполнять свою работу, когда полгорода знает, что жертва вызвала его «поговорить» в это время и в этом месте?! Мда, права была Хана… И угораздило же Тсуну…
Хорошо хоть он не с пистолетом припёрся!
Нагарэ половину бомб отбил, от половины увернулся.
Тут только девушка заметила, что киллер швырялся, почти не целясь. Нет, всё-таки мозги имели место быть. Местами, ага.
Савада Нагарэ попытался кинуться в атаку.
И тут на Тсунаёши наконец-таки упала снесённая волной ветра от взрыва гусеница. Которых, как и всех ей подобных, девушка с детства боялась и ничего не могла с собой поделать. Даже будучи лучшим в Японии киллером.
Почувствовав злосчастное насекомое у себя на голове, Тсуна чуть не упала с ветки. Холодный ужас сковал её. Сердце забилось в бешеном темпе, девушке захотелось заорать или умереть на месте.
Она отпустила обе руки, наклонилась и попыталась вытряхнуть противную тварь из своих волос… И начала падать.
Проблема… Ведь если она упадёт и ударится головой, то она может раздавить это мерзкое создание, и оно… Останется там навсегда!!!
Но тут её поймали. Вайпер, узрев вселенский ужас в глазах девушки, лишь ухмыльнулся. Вытащил из её волос гусеницу, предъявил, и кинул в Нагарэ. Ужасная гадость не долетела, но иллюзиониста это не особо огорчило.
Он спросил:
– Так лучше, Тсунаёши-сама?
– Д-да… – ответила Тсуна, мелко дрожа.
Потом она-таки смогла справиться с собой. Оглянулась на Реборна.
– Он ничего не заметил.
– Ты прикрыл иллюзией?
– Да. Но только… Мои извинения, Тсунаёши-сама, я прикрыл вас только от него.
Гокудера Хаято, не раздумывая, вытащил ещё порцию.
Но тут он краем уха услышал странный шорох, и краем глаза заметил странное покачивание ветки.
Кто-то сидел на дереве.
Знаменитый киллер Реборн решил понаблюдать за подопечным? Не похоже. Он бы никогда не позволил себе быть замеченным.
Тогда кто?
Гокудера Хаято решил поставить вопрос по-другому. Какое пламя у наблюдателя?
Киллер послал осторожный импульс…
Комментарий к Часть 29 Я объединила ещё части. Причины: мне так захотелось.
====== Часть 30 ======
Комментарий к Часть 30 Маленькая такая главочка... Я потом соединю её с предыдущей.
На одном дереве действительно сидел Реборн. Даже не маскируясь. Интересно, с чего бы это?
А на другом…
Яркое, светлое, безумное, но при этом завораживающе спокойное пламя. Небо. Оно затягивало, захватывало и уносило в свой безграничный омут… Оно было своим, до ужаса единым… Оно было Гокудерой Хаято, а Гокудера Хаято был им. Он растворялся в этом Небе, он чувствовал, всеми клеточками своего тела ощущал этот безмятежный свет и голубизну… И счастье.
Это Небо дарило спокойствие и любовь. То, о чём он всегда так мечтал.
Тсунаёши очень мрачно поглядела на Вайпера. Тот втянул голову в плечи и прошептал какие-то извинения, не прекращая, впрочем, следить за Хаято.
Киллер же просто застыл на месте, пожирая глазами их дерево. Так, что даже Реборн недоумённо к ним обернулся. Но Вайпер уже давно накрыл Тсуну иллюзией и спешно сгущал другую.
– Иллюзии на пламя не надо. Он невосприимчив.
Иллюзионист благодарно кивнул и развеял.
А Гокудера Хаято тем временем продолжал стоять с бомбой в руке. С зажжённым фитилём.
Девушке очень захотелось громко выругаться на четырёх языках, когда Хаято… Выронил бомбу.
Ну вот какого, спрашивается?!
Вайпер был совершенно не виноват в том, что киллер обнаружил пламя Тсунаёши. От истинного хранителя подобное не скрыть…
Но надо же хоть чуть-чуть держать себя в руках! И что теперь делать, он же подорвётся!!!
Придурок.
Ну что же… Истинное Небо должна защищать своих хранителей, правда? Какими бы придурками они ни были.
– Сними иллюзию, быстро!
– Что? – опешил Вайпер.
– Быстро!
Видимо, Тсуна умудрилась скорчить настолько страшное лицо, что иллюзионист безоговорочно подчинился.
И девушка прыгнула с дерева. Прямо на Хаято, почти на голову ему. Реборн был рядом, на руках были эти проклятые браслеты – нельзя было выпускать пламя.
Ничего, если она сломает ногу, руку, шею, если подорвётся сама… Надо было оттолкнуть этого идиота!
Полёт, он так недолог, всего мгновение… Тсунаёши протянула руку, чтобы оттолкнуть киллера за плечо, но вместо этого попала ему по голове… Чтоб его!
Но если бы он отскочил. Так нет! Он бросился ловить девушку. Локоть. Нос. Эту атаку владелица локтя не планировала, но кто бы намекнул об этом её телу.
Вышло, однако, прекрасно. Парень-таки отскочил, потерял равновесие и упал. Правда, Тсуна упала на него же, но сейчас её это мало интересовало. Главное же – нога её дёрнулась так, что бомба от удара отлетела подальше… Куда-то в сторону Нагарэ. Но это – отнюдь не проблема.
Фу-у-ух, спасён…
Тсуна так подумала, и только потом услышала визг Нагарэ и трёхголосый мат на итальянском. И только потом – странную боль в ноге.
Скрипнула ветка.
====== Часть 31 ======
Реборн мягко спрыгнул с дерева и приблизился. Тсуна к тому моменту уже встала, стараясь, правда, не наступать на больную ногу, а Хаято только сел, почему-то на колени, и, похоже, не особо собирался вставать. Он только ошеломлённо, преданно и восхищённо смотрел на девушку. Это ей сильно не понравилось – мало ей Аркобалено!
Киллер же оглядел их обоих и вспомнил фотографию, на которую он мелком глянул в самолёте, а потом долго рассматривал, читая досье после разговора с Закатным Небом.
Что она тут делает?! И где её телохранительница?!
Подошёл Нагарэ, сжимая в руках свою биту. Видно было, что лишь присутствие Реборна не давало ему проломить череп дорогой сестрички.
Парень мрачно и зло спросил:
– Ты-то чего здесь делаешь,… – пауза, Нагарэ искоса глянул на киллера. – Сука ты… Подзаборная!!!
Тсунаёши поняла, что жизнь прекрасна и удивительна. Оказывается, Реборн решил отучить её замечательного братика ругаться матом! И, скорее всего, бить сестру и вообще кого-либо – тоже. Какие, однако, приятные новости нарисовались на горизонте!
Реборну, правда, уже проделанной работы показалось мало. Он сразу же отреагировал:
– Ты, кажется, позабыл прошлый урок, Никчёмный Нагарэ. Жаль… Придётся повторить. Как надо обращаться с сестрой?
Нагарэ поглядел в дуло наставленного на него пистолета и, судорожно сглотнув, ответил:
– В-вежлив-во…
Реборн кивнул, но глаз его было не видно.
– Теория – это хорошо. А что же у нас с практикой?
Парень уже весь дрожал. Тсуне показалось, что это всё же слишком жестоко… Но он же не только с ней так разговаривает!
Нагарэ с полминуты стоял неподвижно, лишь плечи его тряслись. Потом всё же сумел рискнуть отвести взгляд от чёрной дыры, леденящей душу своим видом, и повернулся к Тсунаёши. Губы его подрагивали, и он еле сдерживался, чтобы не заплакать.
Но Реборн был по-прежнему рядом, никуда не девался.
– П-прос-сти, пож-жалуйст-та… С-сестра. – пробормотал он, заикаясь, и снова глянул на Реборна.
Его взгляд будто прожигал насквозь, и Нагарэ мгновенно развернулся к девушке и быстро добавил:
– Я больше так не буду!
Реборн удовлетворённо опустил пистолет. Нагарэ облегчённо вздохнул.
В какой уже раз за день он выжил?
Тсуне же оставалось только кивнуть. Она сразу повернулась к Реборну и, благодарно улыбаясь, сказала:
– Спасибо вам, Реборн-сан! – и низко поклонилась. – Но… Может быть, это всё же слишком жестоко? Может, можно как-то помягче…
– Тсунаёши-сан, я понимаю, что он ваш брат, но, к сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу. Если бы Никчёмный Нагарэ понимал более мягкие и спокойные методы обучения, это было бы возможно. К сожалению, его никто не учил… Понимать.
Тсуна кивнула, размышляя, надо ли сделать свой образ немного более наивным и замученным.
– Понятно…
Решила, что не надо. По крайней мере, зашуганной маленькой девочкой она не будет. Девушка Хибари Кёи просто не должна быть такой.
Реборн же строго сказал:
– У меня к вам другой вопрос. Почему вы здесь и где Закатное Небо?
– Э-э-э…
Ну и что вот ему ответить? Повела она себя всё-таки на редкость глупо. Но, а как было возможно по-другому?!
Но тут Тсунаёши спасли.
В воздухе возник Вайпер. Вообще-то, возник он в образе Мукуро, но девушка даже безо всяких своих необыкновенных способностей поняла, что это он. И поставила себе мысленно пометку: громко отругать обоих.
Мукуро никогда не возникал просто так. Он выходил из иллюзорного сине-фиолетового облака, сплетал своё тело из цветущих лиан, ступал на землю будто из водяных кругов, собирался из мириад маленьких светлячков… Его контур ткался из воздуха, а потом медленно заполнялся красками, обретая плоть. Вылезал из зеркал, если они имелись неподалёку. Тсунин личный туманный кошмар появлялся без спецэффектов только в двух случаях: либо был сильно ранен, либо его вид, по его скромному мнению, и так должен был шокировать окружающих. Последнее тоже было далеко не всегда приятно. Например, неожиданное появление в воздухе двух больших зелёно-бурых кусков грязи (Спаннер на Моске утонул в болоте) запомнилось Тсуне очень надолго.
