Текст книги "Закатное Небо (СИ)"

Автор книги: Елена Ингверь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Он решил, что пока не надо к ней прикасаться. Зато у него созрел новый глупый вопрос, который можно было задать:

– Значит, Нагарэ больше не наследник?

– Да. Скорее всего, это Занзас.

Это уже намного лучше, по крайней мере, не самая ужасная кандидатура… Только разве это важно сейчас?

– Понятно… – киллеру вдруг очень захотелось задать вопрос типа «как дела». Ну, а какие другие варианты?

====== Часть 35 ======

Но тут… Дверь на крышу открылась с мощного пинка, и из неё вылетел Савада Нагарэ. Оба киллера обернулись к нему.

Но парень, не обращая никакого внимания ни на Закатное Небо, ни на пистолет Реборна, подскочил и заорал:

– Реборн! Мамка, сука, от нас смоталась!

Видно, уже осознал, что никто не будет теперь ему готовить, стирать, убирать… И что всё это придётся делать ему самому, под дулом пистолета Реборна.

У Тсуны сжались кулаки, пистолет же поднялся чуть выше и нацелился парню в лоб.

– Как надо отзываться о родной матери?

Но на этот раз Нагарэ его не послушался.

– Как она обо мне, так и я о ней! – и парень протянул записку, которую держал в руке.

Реборн посмотрел, нахмурился, протянул девушке.

Она гласила:

Не ждите меня, мрази!

Тсунаёши, милая, если ты это читаешь, то приходи, пожалуйста, ко мне со своими людьми. Мне нужно с тобой поговорить. Прости, если что.

Девушка попыталась скрыть от Реборна и брата дрожь в руках. Так значит, мама её… Помнит?! И хотела бы с ней поговорить?! Да, разумеется, хоть сейчас!

Она почувствовала, как горячие слёзы наполняют глаза… Нет, нельзя сейчас плакать! Надо сначала договорить с Реборном… Нет, клан Ироказэ лучше навестить завтра утром. Сейчас уже почти ночь, да и надо дать им там время со всем разобраться.

Радостные раздумья девушки были нагло прерваны – Нагарэ вдруг разом заметил ещё одно действующее лицо.

– Эй, Реборн, а это ещё кто?

Пистолет в руке не дрогнул.

– А теперь, Никчёмный Нагарэ, извинись и спроси ещё раз.

Он сказал это таким ледяным, пробирающим до самого сердца тоном, что Тсуна сама захотела извиниться за всё, что когда-либо сделала. Даже несмотря на то, что на неё пистолет никто не наставлял.

Её брат тоже понял, что он «слегка» охамел. Опять слёзы и дрожащие колени… Какие разительные изменения вдруг с ним произошли!

– И-извинит-те… Пож-жалуйст-та… – парень глубоко вдохнул и прикрыл глаза. – Реборн, кто это?

Рука с пистолетом чуть расслабилась.

– Это – телохранительница твоей сестры, лучший во всей Японии киллер, Закатное Небо. Если ей вдруг захочется тебя убить, я не буду ей мешать.

Тсунаёши тихо хихикнула, высушивая выступившие слёзы. Ей вдруг разом стало намного легче. Умеет же он успокаивать!

Реборн же повернулся к девушке и спросил:

– Ну так что?

– Обстоятельства изменились. – ответила она. – Мне надо будет ещё кое-что сделать.

Реборн вздохнул с облегчением. Случилось что-то, благодаря чему у Истинного Неба появился смысл ещё не умирать! Вот только что?

Нагарэ же с минуту смотрел на девушку, потом громко заржал.

На него недоумённо уставились оба киллера.

– Реборн, ты чего, совсем?! – возмутился парень, прекратив, наконец, оглашать диким хохотом крышу, уничтожая ночную тишь. – Тсуна, ш… сука драная, кончай этот маскарад!!!

Вот же ж… Чтоб его к ёкаям! Как?! Вот ведь действительно, брат! Лучше всех её знает, чтоб его!

Так, ладно, главное – держать маску и планку.

– В смысле?! – это киллеры сказали хором, поразившись своему единодушию и согласованности.

Нагарэ пренебрежительно фыркнул:

– Да как будто я не знаю, что во всём Намимори одна-единственная Тсуна без голоса!

Пока Реборн был в ступоре, Тсунаёши лихорадочно размышляла, как ей на это реагировать. Потом всё же, проигнорировав хотевшего что-то сказать Реборна, ехидно заявила:

– Хорошо, я передам Тсунаёши, что она, как вам кажется, может оказаться лучшим киллером Японии. Уверена, она сочтёт это за комплимент.

Реборн тоже не остался в долгу:

– Мда, Никчёмный Нагарэ, тебя ещё учить и учить… Только кто это будет делать?

Парень чуть удивлённо посмотрел на него, но киллер уже спрашивал у Тсуны:

– В записке было сказано про людей Савады Тсунаёши. Это… Меня не касается, да?

– Пожалуй, да. – задумчиво ответила Тсуна. С Реборном было приятно о таких вещах разговаривать – сразу всё понимал. – Вам лучше в это не лезть. Вы не слишком много работали с якудза, как я понимаю? – что бы он там не заподозрил, девушка была уверена, что сможет разобраться. В крайнем случае Савада Тсунаёши просто исчезнет, она как-нибудь сможет договориться с Кёей и Аохари-кумитё.

– Да, довольно мало.

Если бы он долго имел с ними дело, он бы узнал бывшую Ироказэ-кумитё.

Реборн же задумался. Что мог значить этот вопрос? Он подумал, что одна идея всё же имеет право на жизнь:

– Надеюсь, её там в клан не приняли?

Он попытался сказать это более-менее шутливым тоном, чтобы, в случае чего, не показаться идиотом перед Закатным Небом. Обычаи и традиции якудза он знал, но полагал, что его японская коллега знает и понимает намного больше.

– Нет, не приняли. – абсолютно серьёзно ответила Тсунаёши.

Чтобы девушку просто так приняли в клан якудза, ей надо было либо показать соответствующие умения, либо уже зарекомендовать себя в теневом мире.

Этот факт мог убедить Реборна, ведь никто никогда не слышал ни о какой Тсунаёши… Да и вообще, у неё же проблемы с координацией!

Реборн же сразу выбросил это из головы.

– А что там с Наной, вы не знаете?

Тсуна тяжело вздохнула. Ну вот как маленький ребёнок, честное слово! Откуда Закатное Небо может знать, что там с Наной, если её подопечная совершенно не общается с матерью?! Хотя, в свете последних событий… Мало ли, чего он там подумал?

– Я бы сказала, что вас это тоже не сильно касается. Сегодня был длинный день, много чего произошло. В семье у консильёри тоже было не всё так гладко, как он бы хотел показать…

Девушка с минуту помолчала. Потом сказала:

– У меня ещё есть важные дела, я, наверное, вас покину. Мукуро…

Её утянуло в родной и любимый переход, где сразу же возник иллюзионист.

– Что это ты там делала? – возмущённо спросил он.

– С Реборном разговаривала. Смотри, кстати. – Тсунаёши протянула ему записку.

Мукуро прочитал и сказал:

– Замечательно, фу-фу. Вот видишь, она тебя помнит и благодарна тебе… И завтра ты поближе познакомишься и с ней, и со своим братом.

Тсуна устало кивнула, задумавшись о другом. Мукуро хмыкнул и жёстко продолжил:

– Но сейчас ты пойдёшь спать!

Девушка кивнула снова.

И они вышли из перехода на базе.

А в коридоре, перед дверью на крышу, тёмная тень сделала шаг назад, чтобы проходящие мимо Реборн и Савада Нагарэ ничего не заметили.

Вот, значит, как. Никчёмный Нагарэ своей тупостью превзошёл сильнейшие умы преступного мира. Действительно, ведь только один человек во всём Намимори может говорить только шёпотом. Если у Савады Тсунаёши есть пламя, и нет всех тех проблем, что указаны в досье, принесённом подчинёнными от информатора, то всё сходится! Надо будет лишь только завтра проверить…

Когда Спаннер вернулся, было уже далеко заполночь. Он прошёл в гостиную, где сидели Мукуро, Шоичи и Бьякуран с Кикё и Рассиэлем, явившиеся практически только что. Хану, пущенную на базу только сегодня, уже послали варить кофе, что она, вопреки своим привычкам, и пошла делать. Наверное, считала, что может чего-нибудь там найти, но пока отыскала только хороший китайский чай, который без зазрения совести тут же заварила себе, так как нечего злобную Ногицунэ за кофе посылать. Наги, Кен и Чикуса уже спали, как и Тсунаёши, а Верде снова где-то с чем-то копался.

Парень сел в кресло, сразу оказавшись под пятью ожидающими взглядами. Но, не обращая на них никакого внимания, он преспокойно достал из кармана леденец и стал медленно разворачивать.

Когда вошла, наконец, Хана с подносом, он начал:

– Довёз. – Мукуро успел уже подумать, что у него есть замечательный преемник по тсунодоставанию, но Спаннер продолжил:

– Сдал на руки самому Шу-кумитё.

– Что спрашивала? – Бьякуран был на редкость обеспокоен.

– Кто Тсуна, кто я, кто в нашей семье, знает ли Шу о своей сестре, как у Шу дела, как у клана дела. Знаете, больше не надо пускать меня на такие задания. Ещё одного пересказывания всей истории клана за восемнадцать лет, всей личной жизни его главы и почти каждого из высокостоящих якудза я не выдержу! Ещё спрашивала о том, что успел сделать Емитсу в Вонголе и немного об Аохари-кай и Аохари Озэму. – Хана тихо хмыкнула, но никто этого не заметил. – Всё.

– Бедный ты. – Мукуро, похоже, и сам не понял, зачем это сказал, но его это мало волновало.

– Как там Тсуна? – проигнорировал его парень.

– Жива. – ответствовал иллюзионист, и не подозревая, насколько попал в точку. – Сначала ей вроде паршиво было, а потом пошла, поболтала с Реборном, и всё нормально. Кстати, на, погляди. – Мукуро протянул ему записку.

Спаннер, прочитав, сообщил:

– Она призналась мне, что даже имя Тсунаёши не сразу вспомнила.

====== Часть 36 ======

Проснулась Тсуна очень рано и сразу же встала.

Как ни странно, завтрак был уже готов. Это было более чем невероятное событие, так как готовить на всей базе умела только она сама. Значит, были гости.

Так и оказалось, её вчерашние предположения были верны – на кухне сидели трое: Спаннер, Кикё и Бьякуран.

Последний, правда, уже не сидел. Как только девушка вошла, как он вскочил и стрелой полетел к ней, чтобы повиснуть.

– Тсунаёши-тя-а-ан!!!

Тсуна сначала чуть не упала, а потом чуть не задохнулась. Иногда капо Миллефиоре был просто невыносим.

Кикё сдержанно хмыкнул. Потом сказал:

– Доброе утро, Тсунаёши-сама.

Бьякуран наконец соизволил немного отпустить девушку, и она смогла ответить:

– Доброе утро… Бьякуран, сволочь, ты чего творишь?!

Означенный ничего не творил, он просто поднял Тсуну на руки.

– Ты злая, Тсунаёши-тян… Я не сволочь, я белый и пушистый!

– Оно и видно. – переведя дыхание и успокоившись, ответила она.

Бьякуран дотащил её до дивана и усадил рядом со Спаннером. Тот немного подвинулся и сонно сказал:

– Доброе утро. – и продолжил, по всей видимости, спать.

– Доброе. – сказала Тсунаёши, хотя после первой за три месяца встречи с Бьякураном оно не могло быть таковым просто по определению.

Белая и пушистая сволочь отстать от несчастной сонной девушки не пожелала:

– Я тебя поздравляю, Тсунаёши-тян! Ты же ведь сегодня придёшь в Ироказэ-кай в качестве дочери клана!

Девушка чуть поморщилась и ответила:

– Во-первых, я сегодня приду в Ироказэ-кай разбираться, кто, где, когда, что и зачем, а во-вторых, Спаннер, я думаю, уже рассказал маме, кто я такая. Спаннер?

– Да, рассказал я всё… – пробурчал он, похоже, не просыпаясь.

– Но всё равно, это же так прекрасно!

Тсуна подумала, что, раз уж он об этом заговорил, то можно спросить у него что-нибудь полезное.

– Лучше скажи, что мне надеть на встречу.

Парень заткнулся и погрузился в такие глубокие раздумья, что девушка даже пожалела о своих словах. Мало ли что он там напридумывает!

– Эм-м, ладно, не надо, я сама решу. – поспешила она откреститься, представив себя в каком-нибудь пышном белом платье или, что намного хуже, в маечке и мини-юбке (лето же на дворе).

Зефирный босс обиделся, но ничего не сказал.

На кухню пришёл Рассиэль, проснувшийся, видимо, от воплей Бьякурана. И как это он умудрился не перебудить всю базу?

– Доброе утро, Принцесса.

– Доброе. – улыбнулась Тсунаёши. – Спаси меня от Бьякурана.

– Ще-ще, обязательно, Ваше Высочество!!!

Рас хотел сказать что-то ещё, как из иллюзии дыры в потолке с иллюзией грохота вывалился Мукуро. Да так реально, что поотскакивали вообще все.

– Ку-фу-фу. И пошёл благородный принц на великую битву с ужасным драконом, что запер в высокой башне прекрасную принцессу! Но тут явился злой колдун, которому вопли всех троих помешали спать, и превратил их в лягушек! Всё, сказке конец.

По взглядам присутствующих Тсуна поняла, что иллюзии лягушек-таки имели место быть, но, видимо, превращаемым Мукуро не рискнул их наличие показывать.

– Я не принц, я Король! – Возмутился Рас.

Мукуро уточнил:

– Это всё, что тебя сейчас волнует?

– Да!

Все рассмеялись, даже, как ни странно, сам Рассиэль.

Как же всё-таки замечательно, когда творится привычный балаган, а не какая-то кровавая муть!

Но, всё-таки, подобные балаганы неплохо бы иногда прекращать, не правда ли?

– Ква. – как можно более мрачно сказала девушка. – Злобный невыспавшийся колдун, может, добудишь уже остальных и будем завтракать и обсуждать, что будем делать?

– Ну ла-а-адно. – протянул иллюзионист и исчез.

Комментарий к Часть 36 Такая вот маленькая главочка, просто “для компании”.

====== Часть 37 ======

– Кстати, Тсуна, а ты знаешь, что Нану пытались прибить, когда она только из дому вышла? – с интересом спросил Мукуро.

– Чего?! Кто?!

– Какие-то типы… Мы отпустили этих горе-снайперов, не до того было.

– Чего?!!!

Иллюзионист понял, что последнего говорить совсем не стоило.

– Хочешь, сейчас притащим на нижний уровень базы? Они ещё в Намимори.

– Немедленно!

Тсунаёши сейчас как никогда жалела, что не может громко наорать на всех.

Как они вообще посмели подумать, что покусившихся на её мать надо отпустить, оставить в живых?! Чья была эта идея? У кого из народа настолько нет мозгов?!

Мукуро исчез снова.

Девушка медленно расслабилась, разжала пальцы, отпуская край кофточки, и выдохнула.

Ничего. Она ещё убьёт их. Жестоко и очень болезненно. Кто бы они ни были. Но сначала допросит…

В центре комнаты раздался маленький взрыв. Тсуна дёрнулась и только потом сообразила, что это лишь иллюзия.

Пыль от взрыва начала заполнять невидимую ёмкость человеческого тела, ударяясь о стенки и медленно осыпаясь вниз, и уже там проявляя цвет. Ноги, торс… Наконец, иллюзионист «насыпался» до хохолка. Мда…

Мукуро чего-то сегодня сильно жаждал грохота и зрелища. За что бы обязательно получил, если бы не заявил:

– Они на самом нижнем уровне. Вроде нужны были, да?

– Нужны. – не стала ругаться Тсунаёши. – Пошли.

В тёмной-тёмной комнате, на самом нижнем уровне базы Мелоне, у грязно серой стенки были прикованы наручниками из пламени Тумана трое. Их оружие было сложено в углу.

Двое молодых мужчин, один постарше.

Тех двоих Тсунаёши не знала. А вот их начальника помнила прекрасно. Помнила его кривую ухмылку, выражающую на самом деле некоторое удовлетворение, когда со стороны казалось, что отвращение ко всему миру. Помнила, как его глубоко запавшие свиные глазки осматривали её тело, ища недостатки.

Вопрос, кто это, отпал сам собой.

Он, точно он. Они, вернее.

Что ж, этого можно было ожидать. Даже нужно. Даже странно, что они пришли только сейчас, через четыре года.

Но они по-любому должны были прийти. Ведь крысы всегда мстят за своих сородичей.

Но только…

– Почему вы стреляли сначала в мою мать, а не в меня?

– В смысле? – удивился один из младших.

Тсунаёши вздохнула и пояснила:

– Если вы желаете мне отомстить, но до смерти боитесь, то почему бы вам сначала не убить меня, а потом только – моих родственников? А то я могу прийти и заново уничтожить вас.

– Вам отомстить?! – хором изумились все трое.

Возникло огромное всеобщее недопонимание.

– А кто это? – вклинился Мукуро, улучив момент.

– Они из остатков Исинедзу-гуми. Или я неправа? – обратилась Тсуна к пленным.

– Вы правы. Но…

Но Тсунаёши это надоело. Она, почувствовав что-то странное, решила, что ничего простым допросом особо не добьётся.

– Мукуро.

Иллюзионист подлетел к якудза. Девушка, заметив кровожадное выражение его лица, поспешила его осадить:

– Нет, по-нормальному! Они мне нужны живые и способные нормально думать.

Иллюзионист чуточку приуныл, но делать свою работу пошёл.

Прикоснулся своим трезубцем к шее сятэй-гасира, и тот, до этого крупно дрожавший от страха, тихо обмяк, уронив голову. Тсуна же сказала – безболезненно. Остальные двое побледнели как смерть и готовы были упасть в обморок.

Да, очень страшно, когда иллюзионист может сделать с твоим сознанием всё, что хочет.

Но Мукуро, чтобы не расстраивать Тсунаёши, пока ничего не сделал. Но все прекрасно понимали, что «пока» – ключевое слово.

– Да, они из Исинедзу-гуми. Остатки его сбежали в Корею и там обосновались, более-менее восстановившись. Но мстить они пришли не тебе, они даже понятия не имеют, что та, кого они называют Кошкой – это ты. Они пришли мстить Саваде Емитсу, ведь это после его визита их клан был уничтожен. Да, логично, я знаю, не смотри на меня так. Они решили, что Нану-сан никто не охраняет, но она нужна консильёри. Да, стреляли они капсулами со снотворным, забыл сказать. Где-то в пути они решили, что ты-то точно знаешь, кто эта Огненная Кошка. Да, это тоже очень логично… И решили попробовать продать Нану-сан за информацию сначала тебе. Всё.

– Идиоты. – мрачно согласилась девушка. – Так, чем они там, восстановившись, занимаются?

Всегда и всем надо давать шанс.

– Ты захочешь уничтожить клан.

– Ясно.

– А можно, я уничтожу? – они оба уже успели забыть, что Бьякуран здесь есть. Он же со своей фирменной улыбочкой заглянул Тсунаёши в глаза, обнимая за плечи.

– Можно. – устало согласилась она.

Чем бы дитя ни тешилось…

– Спасибо, Тсунаёши-тян! – запрыгал от радости капо Миллефиоре. Рассиэль, стоявший у стеночки, только ухмыльнулся, ще-щекнув. Кикё кивнул, принимая приказ.

Тсуна вздохнула.

– Этих троих тоже… Уничтожить.

И вышла. Она была уверена, что всё будет сделано.

Комментарий к Часть 37 Я знаю, оно маленькое. Но оно есть.

====== Часть 38 ======

Комментарий к Часть 38 Оядзи – советник кумитё.

О-нээ-сан – “старшая сестра” – так называют влиятельных женщин в кланах якудза.

– Значит, у меня теперь есть брат и… Сестра? – переспросил Шу, когда все более-менее утихли, выпили годовой запас успокоительного, и немного разобрались в ситуации, выслушав историю Наны.

– Да… – задумчиво отозвалась женщина. – К сожалению, у тебя есть брат…

Парень немного удивился.

– А сестра?

Надо же ему что-то о них знать? Или не надо… Или надо пристрелить обоих вместе с отцом, чтобы навсегда вычеркнуть их из жизни матери…

– Да… К счастью, у тебя есть сестра.

Все обитатели и гости базы собрались в гостиной.

Тсуна внимательно рассматривала записку матери, утащенную у Реборна из-под носа. Вот что означает фраза «приходи со своими людьми»?

– По традиции на встречи таскают хранителей, желательно – всех имеющихся. – заявил Бьякуран.

Ему тут же поступили возражения:

– На официальные встречи! Принцесса идёт в гости к своей матушке, ще-ще!

Тсунаёши взъерошила белобрысую голову и объяснила:

– В кланах якудза принято брать на встречи только оядзи, который может быть не из хранителей. Или вообще никого.

– Я думаю, что она имела в виду просто тех, кого ты сама посчитаешь нужным ей представить. – сказал Мукуро. – Мы же все люди, в конце-то концов.

– Ну, а кого я должна считать нужным…

– А телохранителей надо? – влез Кикё, думая, как всегда, о безопасности и её организации, а не о чём-то менее, с его точки зрения, важном.

– Но зачем телохранители киллеру? – возразила Тсуна. – Я же… Стоп. А для мамы и Ироказэ-кай я…

Кто она для них? Просто «тупая больная девчонка» – уже не прокатит. Да и зачем? Помешает? И кто они для неё? Может ли она им… Доверять?

– Давай так. – прервал её сомнения Верде. – Ты готова умереть за Нану и Шу?

Он сказал это так, будто сейчас действительно решалась их судьба, судьба всего мира… Всего мира? Да, пожалуй. Нет, половины. Но всё же половины мира.

– Да, готова. – решительно отозвалась девушка.

– Замечательно. Значит, ты для них и киллер, и хакер, и всё, что им бы неплохо о тебе знать. Хорошо?

Хорошо. Действительно, если ты готов умереть за человека, то какая разница, насколько ты можешь ему доверять. И так и так ты уже готов.

– Хорошо.

– Но, Тсунаёши… – все остальные хором попытались возмутиться, но их прервал Верде, врезав Спаннеру (до других не достал) по шее для верности:

– Хорошее решение.

Это было сказано таким тоном, что все возражения сразу куда-то отпали.

Тсуна кивнула. Хорошо.

Где-то через час, наконец, собравшись, в том числе и с мыслями, Тсунаёши стояла у массивных дверей в резиденцию Ироказэ-кай.

– Ну входи уже. – поторопил девушку Мукуро.

После долгих пересудов Тсуна взяла его одного. Мукуро соответствовал всем желаемым обществом критериям: японец, хранитель, киллер (более-менее), если не самый приличный, то хотя бы больше всех работавший с якудза и имеющий возможность быстро исчезнуть, если что. После долгих лет совместной работы он научился понимать Тсунаёши с полуслова и угадывал её желания, когда не мог связаться с ней в трудной ситуации. Также он был девушке как советник и для якудза его вполне можно было обозвать оядзи.

– Если ты сейчас не войдёшь, я вышибу дверь. – добавил иллюзионист.

Угроза подействовала и Тсуна нерешительно нажала дрожащей рукой на кнопку звонка.

Ей открыл хмурый и задумчивый кобун. Не очень добро посмотрел на девушку и спросил:

– Кто такая?

Пока Тсунаёши старалась успокоиться и скрыть свои эмоции, как подобает лучшему в Японии киллеру, иллюзия гордо вздёрнула голову, твёрдо и немного высокомерно посмотрела на мужчину и ответила:

– Меня зовут Савада Тсунаёши.

Мукуро, видимо, решил, что одной этой фразы хватит. Тсуна так не думала, а ещё ей казалось, что можно и даже лучше было бы представиться Ироказэ Тсунаёши, ведь фамилия Савада – самое омерзительное, что должно быть сейчас у якудза клана Ироказэ. Да и называть себя Савадой при сознательной-то матери…

Но кобун сразу успокоился, даже выдавил из себя приветливую улыбку, чуть поклонился и сообщил:

– Кумитё-сама давно ожидает вас, Тсунаёши-доно.

Девушка вошла и пошла за кобуном.

Пару раз она-таки упала на лестнице, но Мукуро был настороже.

Сама же она об этом почти не думала. Её больше занимало то, что она ещё не знала, кто сейчас кумитё и зачем её ждут. Ясно, что Нане в качестве главы клана якудза обрадовались бы намного больше, но, может, она ещё не заняла этот пост? Тогда Тсуну должна была ждать встреча с Шу, ведь её мать тогда назвали бы «о-нээ-сама». Но Шу-то она зачем? А если кумитё всё же Нана, то ведь далеко не весь ещё клан знает о том, что она вернулась. И куда тогда делся бы Шу?

Но вот наконец они дошли до кабинета кумитё клана.

Тсунаёши, до этого более-менее державшаяся, сжала кулаки, сердце её застучало, как бешеное. Мукуро рядом хмыкнул и погладил девушку по голове. У нормальных людей этот жест означал бы попытку ободрить и успокоить. У них – почти то же самое, только наоборот. Тсуна терпеть не могла, когда кто-то трогал её волосы, и иллюзионист это прекрасно знал и, похоже, думал, что девушка захочет за это ему врезать и от этого перестанет волноваться. Но так не случилось.

Тсуне сейчас было не до этого.

Она вошла в услужливо открытую кобуном дверь, стараясь скрыть своё волнение. Ками-сама, как же трудно жить без маски!

В кабинете сидели оба – Нана и Шу. Мать и брат.

Нана, казалось, за одну ночь расцвела и помолодела. Конечно, было прекрасно видно, что после пережитого потрясения и восемнадцати лет до него она сможет оправиться ещё не скоро, но… Весь её вид, осанка, выражение лица и глаз принадлежали не забитой домохозяйке, уже вот как лет пятнадцать чувствовавшей себя никчёмной никому не нужной старой дурой, а молодой и полной сил женщине, лидеру уже крупнейшего в Японии клана якудза, готовой бороться и побеждать.

– Доброе утро, Тсунаёши. – улыбнувшись, сказала Нана.

– Доброе утро. – повторил Шу-кумитё.

– Э-э-э… – только и смогла выдавить из себя девушка, поняв, что слишком долго молчала.

– Доброе утро. – более-менее спокойно ответила иллюзия.

И тут Тсуна вдруг, неожиданно для самой себя, успокоилась. Безошибочно угадав Мукуро за своим плечом, она сильно ткнула иллюзиониста в бок.

– Всё, понял, ты сама со своей матерью разговариваешь! – отскочил он в сторону, победно ухмыляясь.

У него получилось!

Девушка повернулась обратно, встала в прежнюю позу, чувствуя, как вокруг исчезает лёгкая дымка Тумана.

Нана тем временем решила продолжить разговор:

– Я рада, что ты всё-таки пришла.

А могла не прийти?! Почему она так считает?

Женщина заметила удивление и пояснила:

– Я далеко не самая лучшая мать, как ты понимаешь. Далеко. Я вполне понимаю, что ты полностью свободна в своём выборе. Так как всё указывает на то, что что-то организуешь против… Своего отца, то у тебя, наверное, должны быть некоторые важные дела…

Значит, всё-таки она чужая.

Но надо было что-то отвечать.

– Нет, у меня нет никаких особо важных дел…

Нужно говорить спокойнее! Но как?

Нана тяжело вздохнула. О чём ей говорить с дочерью? Они ведь… Как чужие друг другу. Вернее, она сама это чувствовала. Но, быть может, для Тсунаёши она не кажется чужой? Ведь она же звала её матерью…

Женщина поняла, что она в любом случае так не сможет. Ей нужно хотя бы чуть-чуть познакомиться со стоящей перед ней девушкой.

Но как?

Ладно. Для этого по крайней мере надо сделать одну важную вещь.

– Шу-кун, ты не мог бы, пожалуйста, оставить нас наедине?

– Да, мам. – Шу послушно встал и вышел за дверь.

Тсуна могла бы опять задуматься, кто же из них теперь кумитё, но сейчас её мысли были заняты другим.

– Садись, Тсунаёши. – улыбнулась Нана.

За это девушка была ей очень благодарна, так как дрожь в коленях она всё же никак не могла унять.

Садясь в кресло, Тсуна тихо прошептала:

– Мукуро, тоже исчезни.

Иллюзионист подчинился и куда-то перенёсся.

Они остались совершенно одни.

====== Часть 39 ======

Нана и Тсунаёши с минуту молчали. Потом женщина наконец разорвала ненавистную и пустую тишину словами:

– А чего ты одна?

Это был, наверное, не самый лучший вопрос из возможных, да и вообще не самый лучший вопрос. Но надо же было с чего-то начать.

– Со мной был мой Туман. Правда, сейчас я попросила его уйти. – Ответила Тсуна.

Действительно, надо же было с чего-то начать.

– А тот милый паренёк, который меня подвёз? А другие хранители? – Нане показалось, что это прозвучало как-то обвиняюще и резко. Но Тсунаёши не обратила на это никакого внимания. Наоборот, она подумала, что лучше было взять с собой хоть кого-нибудь. Вот что ей теперь отвечать?

– Э-э-э… У них… Дела.

– Понятно. Они в Намимори?

Надо же хоть немного интересоваться жизнью дочери. Наверное.

– Да… – что Спаннер ей рассказал, а что – нет?

Спросить… Нет, так нельзя. Сейчас уже остаётся только прибить его за то, что не сказал ни слова. Ну, или себя. Хотя, после разбирательств с крысами, девушка некоторое время ещё не могла думать о чём-либо другом, так что всё же Спаннера.

Нана тем временем тоже размышляла, о чём ей разговаривать с дочерью.

Для начала надо определиться с тем, кто для неё Тсуна. Разумеется, хоть важных дел на самом деле много, и нужно их обсудить, с ней нельзя разговаривать, как с главой дружественного клана.

Дочь. Однозначно дочь. Но… Что ей сказать? Нельзя же… Или можно?

– Так. – Нана приняла решение. – Давай познакомимся по-нормальному.

– С… Самого начала? – неуверенно переспросила Тсунаёши.

– Да, с самого начала. Как будто мы никогда не имели никакого понятия друг о друге. Спрашиваем что угодно, что угодно сообщаем о себе.

– Ну…

– Меня зовут Ироказэ Нана. – подала пример женщина. – Мне пятьдесят шесть лет.

– Э-э-э… Я Тсунаёши, мне семнадцать лет…

Нана ободряюще улыбнулась, хотя сама не была уверенна в правильности и осмысленности происходящего.

– Хорошо… Чем ты интересуешься, как учишься, чем в свободное время занимаешься?

Женщина не знала, что ей сказать про себя и решила начать с вопросов. Не спрашивала только про семью, так как это могло перевести разговор не в то русло.

Тсуна задумалась.

Чем она интересуется? Как-то она в последнее время не делала вообще ничего, кроме различной работы, поисков Генкиши и укрытия своей личности… Короче, кроме работы. Ей ничего больше не было нужно…

И чем она в свободное время занимается? Занималась… Маму искала. Нашла вот.

Что ещё можно сказать? В свободное от работы время она спит. На уроках тоже спит, так что школа не считается.

– Ну… С учёбой у меня не очень… В свободное время гуляю с друзьями, сижу в Интернете…

Почти правда. И получается, как будто она обычный человек.

Что бы ещё такого сказать? Надо же, наверное, что-то… Или не надо?

Или надо самой что-то спросить? Но что? Не про интересы же! И вообще… Обращаться к ней на «ты» или на «вы»?

Нана, не переставая нервно улыбаться, спросила очередную, по её мнению, глупость:

– А друзей у тебя много?

На этот вопрос Тсунаёши уже могла ответить спокойно и честно:

– Много.

Маме, наверное, понятно, что семья у неё большая…

Семья, семья… Может, всё-таки надо о делах поговорить? А в процессе можно и познакомиться…

Нана тоже решила, что можно спросить о чём-то более приближенном к реалиям их мира.

Но что?

Нужно ведь, чтобы это что-то было не слишком серьёзным, но и не выглядело глупо.

А может, вообще, ну его? В процессе обсуждения имеющихся проблем можно познакомиться. Так всё равно, похоже, ничего особого не выйдет…

Нана тяжело вздохнула и немного устало сказала:

– Давай, что ли, и о делах поговорим…

Тсунаёши сразу почувствовала себя немного более уверенно.

– Хорошо… – она кивнула.

Но больше ничего не сказала.

Нана спросила:

– Что сейчас в Намимори?

Ой…

А что сейчас в Намимори?

– Когда я только уезжала, всё было относительно спокойно. – честно ответила девушка. – Сейчас, я думаю, тоже ещё ничего значительного не произошло – до Аохари-кай ещё не успела дойти информация о сложившейся ситуации. До Реборна тоже, ему просто неоткуда знать это. А если бы в Намимори появился дон Андреа, мне бы уже доложили об этом.

Нана кивнула, отметив, что с Аохари-кумитё надо будет поскорее связаться.

– Твои предположения о ближайшем будущем?

Вопрос немного бессмысленный, но, может, Тсуна видит что-то особое?

– Война будет. – хмыкнула девушка. – Тимотео уже не сможет никого удержать, пусть даже он и в сознании. Никто другой – и не пожелает. Вполне возможно, кстати, что Вонгола в процессе развалится.

– Ты думаешь?

– У Емитсу-то?

Нана кивнула, соглашаясь. Действительно, она что, не знала эту мразь?

Она хотела ещё что-то сказать, но в дверь постучали.

Комментарий к Часть 39 Я подумала, что столь желанная четвёрка по физике давно мертва и уже не воскреснет, а этот бред ещё даже дышит и, неплохо бы его спасти.

====== Часть 40 ======

– Войдите. – немного раздражённо и вместе с тем облегчённо, если такая смесь чувств вообще возможна, сказала Нана.

Дверь открылась, и вошёл один из со-хомбутё клана Ироказэ.

– Оо-нее-сама, очень извиняюсь, но у меня сообщение, мне показалось, это может быть важно для вас…

– Что случилось?

– Дон Тимотео скоропостижно скончался, и во главе Вонголы, вопреки всем традициям, встал дон Андреа! Он ещё ничего не сделал, но…