Текст книги "Закатное Небо (СИ)"
Автор книги: Елена Ингверь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Tuna:
Кстати, да.
My_Highness:
Извини, Принцесса-Королева, посадка на мой рейс.
My_Highness:
Пока.
My_Highness вышел из чата.
Tuna:
Стоп, ты уже в Японию летишь?!
Тсуна заметила сообщение о выходе уже после того, как нажала клавишу Enter. Тихо выругалась и перешла в общий чат. Там не было ничего интересного, кроме сообщения о том, что ФБР поймали какого-то американского хакера. Америка была далеко, и девушке это было не очень интересно. Ой, стоп, а имя-то у этого несчастного было японское. Мда, не ходите, хакеры, в Америку гулять. Так, что там про него пишут? В чате уже было всё на него, все, кто мог, повытаскивали неведомо из каких дыр крупицы информации, как делали всегда. Правду говорят, порылся в клавиатуре – нашёл печеньку.
Так, ладно.
Ник его был Rat.
Звали его Амено Мисаки.
Последние четыре года жил и работал в Америке.
Всё, дальше можно было не смотреть. Имя было, кажется, знакомое, по крайней мере, Тсуна где-то его слышала. Но раз жил он в Америке, то ей ничего не угрожает. Нечего забивать себе голову ненужной информацией. Только ещё…
Попался на взломе базы данных научного института.
О, это интересно. С чего бы ему туда лезть? И почему он там попался? Обычно суперсложные защиты, на которых кракеры ломались и попадались, были у всяких там банков или правительственных организаций типа той же ФБР, которую мечтала завалить половина Америки. Так чем же занимался этот институт? И зачем этот Амено туда полез? На последний вопрос ответа скорее всего не будет.
Институт занимался кибернетикой.
Вот бы люди научились всю информацию в одно какое-нибудь место кидать, а? Так, хотя бы, в каком городе он находился?
– Эй, Земля вызывает Планету Никчёмных Кур!
Тсуна очнулась, прикрыла экран локтем. Уже была перемена, и над её партой сгрудилась ржущая кучка. Стоп, все уже в физкультурной форме?
Прозвенел звонок. На урок. Стоп, перемена же длилась двадцать минут. А, ладно, виснуть в Интернете законом не запрещено.
От физкультуры у Тсунаёши было пожизненное освобождение, благодаря отсутствию голоса, проблемам с координацией и шизофрении, указанным в медицинской карте. Урок это был последний, и девушка могла спокойно уходить.
Тсуна так и сделала. Собрала вещи и отправилась в кабинет ГДК.
====== Часть 4 ======
Комментарий к Часть 4 Юбицумэ – это когда за какую-либо провинность якудза отрезает себе фалангу пальца и преподносит её боссу.
У двери в кабинет стояли двое мрачных типов, которые удивлённо посмотрели на Тсунаёши, но почему-то ничего не сказали. Скорее всего, они уже получили инструкции насчёт этой камикадзе, такие якудза, как Хибари Кёя, никогда ничего не забывали и всё делали вовремя, ведь если забудут, могут и потерять палец. Тсуна улыбнулась вакасю чуть виновато и постучала.
– Входи, травоядное.
Девушка прошмыгнула в дверь. Вполне нормальный рабочий кабинет, и чего это она там себе напридумывала? Так, нужно взять себя в руки, киллер должен быть спокоен и как можно менее эмоционален в любой ситуации. А она в последнее время как-то стала об этом забывать.
– Чего тебе, травоядное?
ГДК сидел за столом за какими-то бумагами, большая часть которых к школе явно не относилась. Да, вакагасира клана якудза, даже если он только официально числится в клане, должен по полдня разгребать бумажки. В семье Виджиланте, торговавшей оружием, документами занимался Какимото Чикуса, которому в семье Эстранео вживили процессор в мозг, и в виске сделали даже USB-порт (интересно, чем им там Wi-Fi не угодил?), которого парень очень стеснялся и всегда носил шапку. Все были счастливы и никого это не напрягало.
– Хибари-сан, кое-кто сказал мне, что я должна изображать вашу девушку, а меня за это будут защищать.
– Ну изображай.
– Но, Хибари-сан, это же, наверное, надо чтобы все видели?
– Зови меня Кёя, и ещё я не буду забивать тебя до смерти. Этого хватит? Можешь иногда у меня ночевать. И ещё, будешь разбирать за меня школьные бумаги в Дисциплинарном Комитете. Всё. Зайдёшь к Кусакабе, возьмёшь форму членов Комитета, я его предупредил. Можешь идти.
Так быстро? Тсуна подумала, что и правильно, меньше времени и нервов.
– До свидания… Кёя.
Девушка послушно вышла. Ха. Ночевать у него ещё. Да никогда в жизни!
Кусакабе-сятэй-гасира, а для школьников просто заместитель ГДК, обращался с ней намного уважительнее. Как будто Закатное Небо стояла сейчас за спиной у девушки под иллюзией Тумана. Хотя, может, он так и думал, кто знает?
Только мужской формы Дисциплинарного Комитета ей по размеру не нашлось – слишком уж худенькая и миниатюрная была девушка. Рост – около ста сорока, даже, наверное, чуть меньше, в семнадцать лет. Не носить женскую школьную форму ей разрешили, ещё когда она поступала в школу. Из-за шрама на ноге. Эту свою метку, в отличие от остальных, Тсуна не очень ненавидела как раз из-за того, что можно было не носить то лёгкое прикрытие для задницы, которое называлось школьной юбкой. Благодаря своим шрамам и немного – Исинедзу-гуми, Тсунаёши терпеть не могла, даже немного боялась, хотя сама себе в этом не признавалась, показывать кому-либо оголённые участки своего тела. И хотя она всегда завидовала красивым стройным ножкам сверстниц, свои показывать не хотела ни в какую, даже когда Мукуро предлагал скрыть шрам иллюзией. Клан Исинедзу в своё время очень постарался отбить у неё желание хвастаться своим телом, и от странноватого бессмысленного страха она никак не могла избавиться.
Поэтому, когда Кусакабе предложил ей женскую форму и возможность скрыть временно шрам (наверное, он имел в виду иллюзиониста из Аохари, но доподлинно это неизвестно), девушка взяла форму самого маленького размера и сказала, что дома ушьёт. Но предложение проводить до дома пришлось принять – слишком уж настойчивым был Кусакабе, а когда Тсуна мягко намекнула, что у него, вообще-то, сломана рука, а если судить по движениям, то что-то ещё (рёбра, но как никчёмная двоечница может это понять?), то сятей-гасира предложил ей в сопровождающие двух кобунов. Пришлось согласиться.
Понятно, что якудза были ей совсем не для охраны, Закатное Небо же есть. Но надо признать, что вытаскивать нужную информацию они совсем не умели, и при разговоре с ними легко было бы обходить нужные им темы. Но «бы», потому что Савада Тсунаёши была глупой наивной девчонкой, и с радостью ответила на все вопросы. Рассказала, что к Хибари Кёе она относится нейтрально, но очень рада изображать его девушку, ведь её за это будут защищать, и что да, она считает, что нуждается в защите, и, да, от Пепельных Ладоней. Что она знает, кто возглавляет банду «Пепельные Ладони», и что её давно это не задевает. Что «поработать» девушкой ГДК ей предложила девушка в маске, назвавшаяся Закатным Небом, и что эта девушка сказала, что она тоже будет её защищать. Что она знает, что Хибари Кёя является якудза, и что её это ни капли не удивляет. Что девушка в маске с ней не разговаривает, да она вообще её не видела со вчерашнего дня. Что в вон той компании Пепельных Ладоней точно нет её брата.
Компания что-то оживлённо обсуждала, но при виде Тсуны все затихли и уставились на неё. Ещё бы, ни разу ещё никчёмная сестра их босса не приходила домой с охраной, да ещё с охраной из той группировки, которую они больше всего ненавидели за то, что она была сильнее и стояла выше. Да они, по правде, вообще не помнили, когда Тсунаёши в последний раз возвращалась домой, но попадалась им на глаза она довольно часто. Савада Нагарэ почти всегда над ней издевался и иногда бил, и своим шестёркам советовал (но не приказывал, как ни странно) делать то же самое. Так как Пепельные Ладони стояли прямо у калитки, Тсуна и якудза остановились перед ними. Тсунаёши сказала:
– Вы не могли бы дать мне пройти?
С шестёрками своего брата и с ним самим девушка всегда старалась обращаться вежливо, да и не только с ними – со всеми. Ведь ругаться в данном случае означает снизойти до их уровня. Только вот они этого не понимали.
– Никчёмная Курица, петухами обзавелась?
– А какие петухи-то! Ну как, большие у них?
– А чего только двое?! Бери сразу всю их дисциплинированную кодлу!
– Слышь, мы тоже хотим!!! Чем они лучше, отвечай, ты, грязная шлюшка?!
Парни противно загоготали. Они считали, что сейчас останутся безнаказанными – ведь их пятеро, а у Тсуны охранников только два, и они наверняка предпочтут удрать, как делали в таких случаях сами Пепельные Ладони. Но якудза, конечно же, гораздо больше ценили собственные честь и достоинство и не особо любили пустой трёп.
Кулак просвистел и встретился с носом одного из парней, того, кажется, кто назвал её шлюхой. Тот отлетел аж к забору. Капли крови стукнулись об асфальт.
Ладони прекратили свой смех. У троих блестнули ножи.
И кто знает, чем бы всё закончилось, ведь Ладоней действительно было в два раза больше, а члены Дисциплинарного Комитета не носили в школе никакого оружия. Но неожиданно… Появился Мукуро. Ну, не он, а тонкие ленты из пламени Тумана, которые разом обвили запястья и щиколотки парней, выкрутили руки, заставили выронить ножи и упасть на колени… Через пару секунд все были скручены, и можно было с уверенностью сказать, что прохожие ничего не заметили – иллюзионист знал своё дело. Сопровождающие Тсуны не удивились – при появлении Закатного Неба очень часто ясно чувствовалось пламя Тумана, и киллер, по их мнению, вполне могла посылать его на задания одного. Особенно сейчас, ну не таскаться же ей целыми днями за девочкой!
Тсунаёши попрощалась с ними и вошла в дом. Поздоровалась с мамой, по обыкновению не получила в ответ ни звука, поднялась в свою комнату, в которой не было почти ничего из её вещей, посмотрела в окно, как Мукуро освобождает Пепельных Ладоней, и позвала его. Иллюзионист привычно накинул на неё иллюзию невидимости и даже услужливо приоткрыл окно, но Тсуна вдруг вспомнила об одной очень важной вещи:
– Мукуро, скрой, пожалуйста, повязку на маме.
– Ку-фу-фу, ну это ещё зачем?
– Скоро приедет Реборн, он может её заметить.
Мукуро пожал плечами и фыркнул:
– И пойдёт он тогда к твоему папаше разбираться, и, может, хоть он-то разберётся.
– Нет. Я пару лет назад… Или три года, не помню, пересекалась с Реборном. Он тогда был очень рад видеть Истинное Небо и спрашивал даже, не могу ли я быть осторожнее и перестать быть киллером, не желаю ли я взять его в семью, не нужна ли мне помощь, и тому подобное. Я тогда его послала, но насчёт помощи выдала параметры пламени этого иллюзиониста, и попросила поискать на досуге. Он может вспомнить и задуматься над этим. Ни к чему мне лишние проблемы, сами найдём.
– Понял, фу-фу.
Девушка выпрыгнула из окна и отправилась на базу, будучи невидимой.
====== Часть 5 ======
Повязка Тумана, «повязка на мозги», была самым страшным, что мог сделать иллюзионист с человеком. Повязка меняла не только память, но и характер, чувства и эмоции. Само сознание человека. Человек под повязкой Тумана уже не был самим собой. Смерть считалась лучшей участью, чем повязка.
Снять же повязку Тумана можно было только двумя способами: либо убить наложившего её иллюзиониста, либо уговорить.
– Ты знаешь, мне не кажется, что она тебя не любит. – сказал Мукуро, хмуро и серьёзно, хотя ещё с полминуты назад шутил и ку-фу-фукал. Да, он перестал смеяться, как только увидел Нану. – Она просто не знает, что ты существуешь.
И с того момента жизнь тринадцатилетней Савады Тсунаёши обрела смысл.
Девочке всегда не хватало родительской любви. Да и как тут может вообще идти речь о любви, когда отец тебя ненавидит, а мать запрограммирована на то, что тебя нет?! Тсуна всегда завидовала одноклассникам, когда те рассказывали о своих прогулках и поездках с родителями, и одноклассницам, когда они хвастались новой юбочкой-кофточкой, рассказывая, какой у их мамы хороший вкус. Тсунаёши всегда хотелось такого же. Чтобы её отец улыбался ей, как улыбался отец Ямамото Такеши, когда разговаривал со своим сыном, а не бил её, напившись, и не пытался от неё избавиться с максимальной для себя выгодой. Чтобы её мама погуляла с ней по магазинам, как мама Шоичи гуляет с его сестрой Юми, или хотя бы долго ругала её за двойки.
Когда девушка, ещё тогда девочка, узнала, что хотя бы второе можно осуществить, её жизнь перевернулась вверх дном.
Она долго искала информацию о том, кем была её мать до наложения повязки. Она ещё дольше искала информацию о том, зачем её отцу понадобилась в жёны именно она. Она нашла, информация о прошлом – кому она нужна, чтобы её очень тщательно скрывать?
Но дальше всё было не так.
В базе данных СEDEF нет человека с такими параметрами пламени. В базе данных всей Вонголы нет человека с такими параметрами пламени. В базе данных любой, даже самой маленькой мафиозной группировки в Италии, где есть хотя бы один Туман, нет человека с такими параметрами пламени. В базе данных любой группировки якудза, подчиняющейся Вонголе, нет человека с такими параметрами пламени.
Тсуна с уверенностью могла сказать, что тщательно прошерстила базы данных всех итальянских мафиозных семей, даже самых маленьких, имеющих хотя бы один Туман. Архивы Вонголы могла цитировать, а базу данных организации CEDEF наизусть выучила. Но иллюзионист с такими параметрами пламени не был отмечен нигде. Она просмотрела и состав тех кланов якудза, которые подчинялись CEDEF. Да, подчинение или вражда – третьего не дано. Подчинившихся презирали. Но такого человека там по-любому не было, а все враждующие смотреть и смысла не было, итальянских мафиози среди якудза называли даже «оккупантами». Поэтому, собственно, в большом количестве кланов за сотрудничество с итальянцами приходилось платить собственными пальцами, в остальных же просто порицалось.
О том, чтобы попросить о помощи в поисках Ироказэ-кай, и речи не шло. Ведь первое, что они сделают, это объявят войну Вонголе, семье, во-первых, далёкой, а во-вторых, почти в два раза более крупной. Тем более, что дон Андреа, живущий в Японии под именем Савада Емитсу, регулярно посылал киллеров и подчинённых к Ироказэ Шу, и непутёвого кумитё приходилось иногда даже защищать, чем и занимались Шоичи и Спаннер.
Вот она стоит перед Ироказэ-кумитё, и выслушивает его пожелания насчёт заказа. Но слова доносятся словно издалека, будто их что-то глушит, а в ушах шумит и руки дрожат. Это ничего, Мукуро же наверняка всё запомнит. Сейчас главное – его лицо. Улыбка – совсем как у мамы. Черты лица тоже, и цвет волос, растрёпанных абсолютно также, как и у неё, Тсуны. А глаза другие. Хоть они и светятся тем же самым маминым теплом, но они были голубые, принадлежали тому человеку, которого она любила.
Он так не похож на холодного и жестокого Нагарэ.
Она даёт ему скидку пятьдесят процентов, а на самом деле сделала бы всё и бесплатно. Но ему пока нельзя знать, с чего такая щедрость. Он должен жить спокойно.
Группировки якудза она просмотрела и физически, будучи Закатным Небом. И свободных киллеров Японии, которых никто никогда не считал. И уличные банды даже, в самых больших из которых встречались атрибуты.
Девушка поняла, что также пробегать она должна ещё и итальянскую мафию. Она старалась стать одной из лучших убийц Японии, параллельно разбираясь с базами данных гонконгских триад, они же недалеко. Она стала киллером мирового класса.
Её услуги высоко ценились во всём мире, а когда ещё и стало известно, что она – Истинное Небо, то засвидетельствовать ей своё почтение стремились очень многие, а так как она таких стремящихся обходила десятой дорогой, то, чтобы с ней поговорить, её часто нанимали. Поначалу, и уж только потом поняли, что она и без великих особенностей своего пламени хороший киллер. Потом стали просто нанимать.
Если кто-то искренне, как, например, бывшие Аркобалено, спрашивал о том, не нужна ли ей какая-нибудь услуга или помощь, то она всегда спрашивала об иллюзионисте с именно такими параметрами пламени. Не встретилась она до сих пор только с Черепом и Вайпером, ведь если те желали встречи, то Тсуна бегала от них, как от огня. Даже если они и могли помочь ей в поисках, то Тсунаёши считала, что они ничем ей не обязаны. Она ведь не принимала решения, рождаться ей или нет, и не прикладывала к этому никаких усилий.
В итальянской мафии она тоже прошерстила всё. Любую семейку, где был хотя бы один слабенький Туманчик, она посетила. Посмотрела на всех свободных наёмников с пламенем Тумана, благо их было немного, слишком уж редкий атрибут, чтобы не уговорить его любым способом вступить в семью.
И нельзя сказать, что она ничего там не нашла. Капо Вонголы, дон Тимотео, тоже был под повязкой. И повязка эта была наложена тем же самым иллюзионистом. Но это была скорее новая проблема, чем помощь в решении старой.
Тсунаёши тогда было пятнадцать, и после этого она буквально озверела. Она металась по миру в поисках, расходовала всё своё пламя, не спала ночами, наблюдая за мафиози и заставляла Мукуро не спать, прикрывая её иллюзией. В конце концов последнему это надоело.
Вечер, Сицилия. В Японии они с Мукуро оба не были уже почти два месяца.
– Тсунаёши, давай поговорим. – иллюзионист опять очень серьёзен и мрачен, каким часто бывал в последние два года. Но разговор он начинает неуверенно.
– Что?
– Я понимаю, тебе очень хочется освободить твою мать от оков сознания.
– И?
– И я не считаю, что ты не должна к этому стремиться. – Голос звучит твёрже. – Но это уже слишком!
Тсунаёши, до этого спокойно сидевшая за компьютером, вскакивает и разворачивается к нему. Потом зло и холодно спрашивает:
– Что именно?
Мукуро сразу сбавляет тон.
– Ты когда в последний раз ела?
– Вчера.
Девочка чуть успокаивается, решив, что ей просто прочитают нотацию о том, что она должна больше заботиться о себе.
– А когда последний раз спала?
– Тебе какое дело?! Я не устала.
А по правде говоря, она уже не помнит.
– Тсунаёши, скажи мне пожалуйста, когда ты последний раз израсходовала всё своё пламя?
– Утром. Отвянь.
– Замечательно, а теперь напомни мне пожалуйста, какую боль и в каких местах ты испытываешь, выделяя горячее оранжевое пламя, и что происходит с тобой, когда ты расходуешь своё пламя полностью?
Девочка, успевшая сесть и продолжить свою работу, снова резко разворачивается и «кричит» самым громким шёпотом, на какой она только способна:
– Тебе какое дело?! Это моя боль, не твоя же! И пламя – моё! Распоряжаюсь ими, как хочу!!!
– Тсуна, тебе нельзя этого делать! Помнишь, что сказала та учёная на допросе? Если ты много расходуешь горячее пламя, ты можешь не выжить! То, что ты сейчас делаешь, не называется поисками спасения для твоей матери! Ты просто гробишь себя, Тсунаёши!!!
Тсуна мрачно смотрит на него, и зло спрашивает:
– И что же ты предлагаешь мне делать?
– Тсуна, твоя мать жива и здорова. Она сидит в Намимори и ей там ничто не угрожает! А ты своей одержимостью ничего не добьёшься! Успокойся, восстанови пламенную ауру! Ты сейчас мечешься, как птица в клетке, только клеткой для тебя является не ограниченность человеческих возможностей, как ты считаешь, а твой собственный страх! Перестань бояться, твоя мать жива и здорова! Ты ничего не добьёшься своими метаниями! Тебе надо жить своей жизнью, а не жалкими попытками вернуть чужую!!!
Мукуро сейчас совершенно не похож на того плутоватого ку-фу-фукающего ананаса, каким его знает вся база. Он взволнованно-зол, он в ярости от того, что происходит с его Небом. Он уже кричит, и только сейчас останавливается перевести дыхание. И явно собирается сказать ещё многое.
Но Тсунаёши абсолютно спокойна. Она спокойно встаёт. Спокойно выходит из комнаты. Спокойно обувается. Спокойно выходит.
И только слышится очень сильный хлопок входной двери в их квартиру.
Она тогда ушла далеко, но ненадолго. Верде, услышав рапорт иллюзиониста, осознавшего, что он наговорил, не на шутку перепугался. Он экстренно вызвал Фонга и Арию Джиглио Неро, справедливо считая их хорошими психологами. Они и правда за несколько месяцев привели найденную Тсуну в чувство и доходчиво объяснили, что иллюзионист CEDEF от неё никуда не денется, но помимо мамы и брата у неё ещё есть другая семья, и о ней тоже надо заботиться.
Незаметно как-то вернулся Мукуро, оторвав Тсунаёши от дурных воспоминаний.
И он, понятное дело, сразу начал ныть, как же без этого.
– Ку-фу-фу, Тсунаёши, а что у нас на обед?
– Не знаю.
– А на ужин?
– Тоже не знаю.
– А помнишь, жена босса семьи Джиг давала тебе рецепт яблочного пирога. Да, ты сейчас скажешь, что столько сладкого есть вредно, фу-фу. Но всё же…
====== Часть 6 ======
Комментарий к Часть 6 Ирэдзуми – традиционные татуировки, своеобразный знак якудза. Покрывают всю грудь и спину, иногда и больше. Штука жутко недешёвая, и совсем не безболезненная – их до сих пор делают вручную, вводя под кожу иглу с краской. И при этом с ирэдзуми что делают? Правильно, никому не показывают!
Да, и я решила дать Рассиэлю нормальное оружие кроме коробочки.
Базу Мелоне Тсунаёши подарил Бьякуран, на шестнадцатилетие. Босс третьей по размерам и влиянию мафиозной семьи Италии, похоже, искренне полагал, что нельзя дарить подарки стоимостью меньше годового заработка одариваемой, но в тот раз он просто превзошёл себя. Впрочем, он такой был не один, и Тсуне пришлось привыкнуть.
Самым большим достоинством базы были не размеры, не укреплённость и даже не мобильность блоков, а её полная «невидимость». Благодаря особой обшивке, ни один металлоискатель, сканер или радар пламени не мог увидеть под землёй вообще ничего.
Ни Вонгола и CEDEF, ни Аохари-кай и прочие окрестные якудза ничего о ней не знали.
Тсуна таки приготовила и яблочный пирог, и вишнёвый, и утром снова пошла в школу.
Когда девушка поднималась в класс по лестнице, то встретилась с Кёей. Сначала она, как обычно, только поздоровалась и улыбнулась, но потом, пройдя несколько ступенек, кое-что вспомнила и обернулась.
– Хибари-сан… Кёя.
– Чего тебе, травоядное?
– Ну… Мне сказали, что вы… Ты якудза.
– И?
– Ну… А, ну это… Ничего!
Тсуна развернулась и быстро пошла дальше, умудрившись даже не упасть. Когда она зашла за угол, рядом привычно материализовался Мукуро.
– Ну и что это было? Ку-фу-фу, насколько я помню, ты никогда никем не притворялась. А теперь решила поизображать домашнего птенчика на ивовой веточке?
Девушка злобно на него поглядела и ответила:
– Мне стрёмно спрашивать, есть ли у него ирэдзуми.
И Тсунаёши преспокойно пошла дальше, напрочь игнорируя согнувшегося от хохота иллюзиониста.
Уроки прошли без особых проблем. Пара замечаний, несколько двоек. Дикий хохот одноклассников, когда она слетела с лестницы, и их же судорожные вдохи-всхлипы, когда проходящий мимо Кёя отправил каждого в похожий полёт ударами тонфа. Он даже во всеуслышание заявил, что ни одно травоядное не смеет смеяться над его девушкой, и Тсуне пришлось ему улыбнуться и дойти до выхода из школы с ним под руку. Дальше она, к счастью, пошла сама, ГДК отправился по своим криминально-дисциплинарным делам.
Ближайший вход на базу Мелоне находился на другой стороне школы, но там сейчас было много народу, и Тсунаёши пошла к храму Намимори. Были ещё входы в подземном переходе, в парке, около городской больницы, в лесу и в маленьком ночном клубе на окраине города, в квартальчике развлечений (по меркам городка, а так там и улицы не было). До подземного перехода было намного ближе, но у храма не ошивались Пепельные Ладони.
На ходу девушка достала запищавший телефон и увидела сообщение от Шоичи. Оно гласило:
Реборн в Японии, прилетел около трёх часов назад. Почему-то раньше, чем предполагалось, но у тебя же более-менее всё готово?
Всё готово? Да, пожалуй. Но всё равно, с какого, спрашивается, он прилетел на полторы недели раньше?! Три часа назад? Значит, если он поехал сразу в Намимори, то он должен был уже быть там.
Тсунаёши начала было печатать ответ, но тут…
Её голова столкнулась с чьей-то грудью. Правильно, по сторонам надо смотреть, когда идёшь по улице, и вперёд, а не только в телефон. Который, кстати, выпал из руки, когда девушка сама упала, не удержавшись на ногах. Она перевела дыхание, постаралась справиться с покрасневшими щёчками, так как лучший киллер Японии, опять же, должен быть спокоен и трезво обдумывать любую сложившуюся ситуацию, и всё-таки подняла глаза. И уткнулась в протянутую руку. Мозги разом активировались, сердце застучало сильнее. Ведь в Намимори почти все жители её если не знали, то много раз видели, и помогать, когда она спотыкалась, поскальзывалась, теряла равновесие или ловила какие-либо другие приключения на пятую точку, считали делом бесполезным и нерезультативным. Жители базы Мелоне, когда видели идущую чем-то сильно увлечённую Тсуну, либо обходили её, либо окликали. Он не местный? Не турист, какие туристы в такой глуши?! По делам в Намимори тоже никто не ездил, городок был маленький, все производства, которые там когда-то были, давно закрылись, и филиалов крупных компаний тоже не было. Местным жителям хватало пары десятков магазинчиков. Ещё город был до безумия тихий, не считая, конечно же, Пепельных Ладоней, но они никого из криминала не интересовали. Центральный штаб Аохари-кай находился в соседнем крупном городе, Хебикуро-гуми имел место быть чуть подальше, а третий занявший окрестности клан, Тенширо-гуми, имел свою главную резиденцию так далеко, что до Намимори его лапы никак не доходили даже без помощи Дисциплинарного Комитета. Так что даже криминал не интересовался этим городком. Новых людей в нём открыто не появлялось уже около года. Но самое паршивое то, что скоро должны были приехать двое, и один, если верить Шоичи, уже приехал.
Девушка всё же рискнула принять руку и поднять глаза. Перед ней стоял… Нет, неправильно, Бельфегор. Тсуна даже сначала приняла его за Рассиэля, но тот, по её просьбе, уже давно отрастил волосы до плеч. Да и не стал бы Рас так вести себя. Принц-Потрошитель преспокойно поднял её, держа её руку как-то брезгливо, как держат… Поднимаемую из унитаза серёжку. Вроде и противно, а дорогая и нужная вещь. Интересно, с чего бы такое отношение?
Но делать было нечего. Прав был Мукуро, хоть и не в том контексте. Никогда она не играла и не притворялась, а тут вдруг приходится, и много.
– Простите, пожалуйста…
Вариец оглядел её, удовлетворённо как-то ухмыльнулся и спросил:
– Ши-ши, а ты случаем не Савада Тсунаёши?
Значит, он просто узнал дочь консильёри. Тсуна сразу успокоилась, так подумав.
– Я… А… Откуда вы знаете моё имя?
– Принц не обязан отвечать жалкой простолюдинке.
Тсуна вспомнила Рассиэля, который так же разговаривал абсолютно со всеми людьми, не делая разницы между знакомыми и незнакомыми.
– Че… Чего?! Простите, я как бы понимаю, что я никчёмная и всё такое, меня так все называют… Но вы мне совсем незнакомы, почему вы тогда называли меня простолюдинкой? Да и не похожи вы на настоящего принца… А, поняла!
Принц удивлённо на неё посмотрел и спросил:
– Поняла моё величие, ши-ши?
– Н-нет…
– А что же тогда ты поняла, грязная плебеечка?
Бельфегор навис над ней, доставая откуда-то стилеты. Домашняя девочка должна была испугаться.
– Н-ничего…
– Ну что-то же всё-таки поняла? Если не ответишь, умрёшь в мучениях…
Домашняя девочка, даже если она дура, должна была сообразить, что прирежут её по-любому. Но поверить маньяку, обещающему более лёгкую смерть в случае ответа. Поэтому Тсунаёши, погипнотизировав пару секунд стилеты, честно ответила:
– Понимаете, когда я была маленькая и лежала в психбольнице… Там, в общем, одна медсестра рассказывала нам, что бывали у неё такие пациенты, которые думали, что они – не они сами, а какие-нибудь великие люди прошлого. Там, я помню, и при нас был один, который считал себя каким-то императором Японии из позапрошлого века, не помню только, каким… У меня с историей плохо…
Тсуна мысленно ойкнула и подумала о том, что заикаться надо было больше. А потом только сообразила, что после того, что она сейчас сказала, это не имеет значения. После такого ещё никто не выживал.
Мда, а в переулок она забрела узкий и тёмный. Мда, а перчаток с собой нет. Мда, а Мукуро она послала в магазин за продуктами. Мда, легче было сразу сказать, что она – тот самый обнаглевший хакер, а не пытаться поиздеваться. Мда, разъярённый Бельфегор хуже Бельфегора поцарапавшегося.
Теперь у девушки был выбор: руки обожжённые и головная боль, или руки обмороженные. Так как лёд этот был не обычный, в случае отсутствия перчаток она предпочитала ожоги. Но если Реборн в городе… Он, как и все бывшие Аркобалено, очень чувствителен, хоть и не восприимчив к пламени Истинного Неба. Он почувствует, он найдёт это место… Да и убивать Бельфегора – не выход. Ссориться с Варией нельзя, ведь и Занзаса родной отец является жертвой того же иллюзиониста, что и мама Тсуны, они могли бы сотрудничать, Вария могла бы помочь ей в поисках… И что же делать?
А делать что-то было ой как надо. Бельфегор, поигрывая стилетом, сказал:
– Добрые и справедливые принцы дают перед смертью право на последнее желание… Но я не такой, ведь я – выше их всех!
Но тут…
Просвистел сюрикен, выбивая стилет из руки Принца-Потрошителя. За ним приземлился очень знакомый Тсуне силуэт, вызывая одновременно два противоречивых желания: благодарить Ками-саму и цитировать замечательный словарик с транскрипциями и примерным переводом смысла, который ей подарил когда-то босс семьи Джиг, и который оказался впоследствии донельзя полезным. Впрочем, эти два желания можно было выполнить одновременно.
– Ще-ще-ще, а я выше тебя. Ведь я – Король!
====== Часть 7 ======
Бельфегор резко обернулся, напрочь забыв о Тсунаёши.
– Что ты тут забыл, ничтожный самозванец?!
Тсуна хотела бы задать тот же вопрос, но, во-первых, для Принца-Потрошителя она его не знала, а во-вторых, она, похоже, могла сама додуматься до ответа. Рассиэль узнал, что Бельфегор отследил её координаты, и понял, что любимый братик отправился убивать Тсунаёши. Он, понятное дело, знал, что базу Мелоне найти не так-то просто даже гению, но знал он также и о феноменальном умении Тсуны влипать в неприятности, а также о том, что девушка любит, умеет и практикует забывать оружие на базе и посылать Мукуро, всё время старающегося таскаться за ней, куда-нибудь подальше. Разумеется, о её провале с сервером Варии он сообщил Бьякурану, а тот, прокрутив в голове всё вышеописанное и даже больше, жутко перепугался и отправил его в Японию.
Тсуна уже давно знала, что с этими сверхзаботливыми ничего поделать нельзя, и подумала только, что главное – лишь бы Рас её не спалил. Только бы не спалил. Только бы не спалил. Только бы не спалил. Только бы не спалил. Только бы не спалил. Только бы не спалил. Только бы не…
