Текст книги "Волшебство (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Охота прошла удачно! К вечеру добыв свежего мяса на ближайшее время, это были улары и кеклики (* горные куропатки) я направилась назад. Но тут, словно нарочно распаляя азарт, мне попался петушок улар – крупный красавец с ярко-красной шейкой (*их размер с индейку). Нашему вечно голодному отряду такого крупного самца хватит на целых два дня. И я не смогла пройти мимо.

Бесшумно взобравшись на соседний каменный склон, прикрытый снегом, прицелившись, я выстрелила. Петушок, заметивший меня, тут же поднялся, собираясь перелететь на соседний склон – в этот момент в него попала моя стрела. Улар рухнул далеко вниз, на высокий каменистый склон, заросший деревьями.

Спускаться за добычей пришлось долго. Я обошла скалу, с которой стреляла, и, минуя край над пропастью, медленно спустилась вниз. Оттуда, перебираясь с камня на камень, сползла к своей птичке. Вблизи улар оказался еще больше…

С трудом прикрепив к поясу добычу, его тушка была костлявой, – видимо не особенно густо петушок питался этой зимой, – я обошла выступ, выбирая, как лучше попасть вниз. Путь шел над пропастью, местами блестели голые скалы, круто сменяясь опасной осыпью. Осторожно спускаясь, я пыталась унять беспокойство. Внизу на холме было что-то не так…

Уже находясь внизу, придерживаясь пальцами за торчащую скалу, я обнаружила, что в том месте, где мы совсем недавно рубили дрова, появились странные строения – огромные неоднородные шары, выглядевшие словно плетень, свитый из тонких веток. Видимо, эти гигантские «шары» и были эльфийскими походными домами.

На первый взгляд никого в лагере не было. Эльфы уже так обжились и обустроили свой быт на нашей земле, уверенные в себе настолько, что вдоль периметра даже не поставили охрану.

Я злилась. Сильно злилась на подобную наглость, на то, что этим ушастым негодяям не сиделось дома, и вообще!..

Первый помысел: «вызвать бы сюда лавину», но оглядевшись на оголенные скалы, я поняла, что это невозможно, ветер смел излишки снега на другой склон. Лавина с него не нанесет эльфийскому лагерю никакого вреда.

Осматриваясь, я к своему ужасу выяснила, что другого пути у меня нет, подняться назад без подручных средств уже невозможно. И сойти с этой тропинки некуда! Осталось пробираться мимо вражеского лагеря.

Ко всему, тропинка не связанная льдом, осыпалась под ногами, с шумом скатываясь по склону вниз… Медленно сделала шаг – из-под ног покатились мелкие камни. Идти дальше просто безумие, но куда же деваться? Как бы я не мечтала улететь с этого места, ничего не менялось, приходилось идти дальше.

Еще один шаг, вновь шумное падение камней, в лагере эльфов никто не появился… Сделала новый шаг, поморщившись от шума, который мне показался чрезвычайно громким. Затаила дыхание, медленно продвигаясь к границе осыпи…

Наконец у меня появилось твердое основание под ногами. До спасения осталось совсем немного, буквально с десяток шагов, и тут в вечернее небо взмыл освещающий магический шар и раздался голос:

– Кто?

Ко мне бежали эльфийские воины, словно неведомые фрукты на белоснежных тарелках они резко выделялись в своих песочно-желтых плащах посреди заснеженных гор.

Тролль, проклятая защитная магия эльфов! Что мне делать?

Стрелять? Отбиваться? Прикинуться глуповатым местным охотником? Я в панике огляделась… Теперь все открылось и выглядело совсем не так как раньше.

Вооруженные эльфы стояли на страже возле круглых дверных проемов «шаров». Позади меня, словно из-под земли, выросли два вооруженных воина с мечами.

Я сделала большие глаза и сказала:

– Я охотился… Ну, понимаете. Еда нужна! – Я потрясла подвешенными к поясу уларами. – Звиняйте, я тут случайно очутился… – простонародный говорок Бука получился сам собой.

Эльфы не сводили с меня невозмутимых взглядов.

Попыталась двинуться дальше, ведя себя как смущенный и испуганный подросток. Но часовые подняли луки, прицелившись в меня. Я застыла с жалким перепуганным выражением на лице, изо всех сил стараясь, чтобы оно не переросло в злобный оскал.

Из круглых домов появились новые эльфы, почти все в белых плащах.

Один, судя по всему, самый главный здесь, с легким акцентом проговорил:

– Ты теперь раб! По приказу владыки все люди отправляются в шахты и на рудники…

Ко мне двинулись воины в белом. Сбежать не получилось. Что же, я очень старалась, давая захватчикам шанс меня отпустить!

Выхватив лук, я успела выстрелить в главного эльфа два раза. Надеюсь, он не выживет! Но тут грубый удар сотряс голову – и наступил мрак…

* * *

Один из дневальных, стоящих у входа в лагерь притащил за шкирку высокого светловолосого паренька и, как котенка, бросил в круг тусклого света вокруг костра.

– Это, то самый тип, что чуть не прикончил Лорма.

Через секунду человечек приподнял разбитое в кровь лицо, и попытался опереться о размокшую землю дрожащими руками.

– Пришел в себя, щенок! – прорычал Кораэль, начальник отряда мечников из Заморья. Подхватив с земли почти невесомого парня, он гневно стиснул рукой его горло, с низменным удовольствием наблюдая, как тот задыхается.

– Не пачкай рук… – с брезгливостью сказал я. – Эта грязь того не стоит.

– Ты не видел, с каким удовольствием он, прекратив паясничать, изображая заблудившегося охотника, обстрелял Лорма! И убивая, он улыбался!

Я уже видел дядю со стрелой в горле, когда его принесли в дом лучники Кораэля. Наблюдая за неподвижным телом Лорма в руках командира из Заморья, я еле сдержался! Ярость отравляла кровь – я был в бешенстве! Но теперь глядя на мальчишку, честно не понимал, с чего мне так задело ранение Лорма. Да, он единственный родственник, который признавал меня, но никакой особой душевной связи у нас не было. До сих пор мы жили каждый своими проблемами.

Несмотря на то, что я прекрасно знал, что война есть война, и простой люд не виноват в происходящем, а этот нахальный щенок, возомнивший себя мстителем, для людей герой, я дико злился. Удивляясь, откуда во мне этот снобизм? Всегда относился и к людям и к эльфам одинаково. И от этого злился еще сильнее! Но… еще миг и Кораэль его задушит!

– Воды нет, надо принести с водопада, чем руки от него отмоешь? – лениво спросил я и брезгливо кивнул в сторону измазанного землей мальчишки.

Не испытывая к малолетнему убийце симпатии, я все же не мог позволить его душить. Да, и моих слов командиру заморских мечников хватило, Кораэль брезгливо разжал пальцы, и мальчишка без чувств упал в грязь.

– Облить холодной водой, чтобы очнулся, а потом выкинуть в отхожее место… – с отвращением взглянув на врага, приказал Кораэль своим воинам. И для подтверждения приказа пнул бессознательного пленного сапогом в ребра. Вода, в которой плавали кусочки льда, вопреки моим словам нашлась мгновенно, и мальчишка, залитый с ног до головы ледяной водой, со стоном очнулся.

Пришлось вновь вмешаться и немного скорректировать приказ, и вместо отхожего места указать мечникам Кораэля на еще не заселенную палатку, пользуясь тем, что заморские воины прибыли в лагерь только сегодня и не особо здесь ориентировались.

Отряды сородичей Лорма из-за моря вообще-то оказались здесь случайно. В это время года в нашем Владычестве проходили праздники, состязания в стрельбе и искусствах. Заморские женихи выбирали себе местных невест и заключали новые родовые союзы, эти бедняги эльфы плыли на праздник, а попали на войну.

Чуть позже, когда все успокоилось и свободные от охраны эльфы разбрелись по своим «домам», я нашел в грязном снегу затоптанный плащ смельчака и, под удивленными взглядами часовых, стряс с него снег и направился к дому с пленником. Парень лежал на земле, подтянув колени к подбородку, словно свернувшаяся в клубок кошка, и тяжело дышал.

Спит или опять без сознания? Я покачал головой и укрыл его плащом. Затем направился проведать дядю, которого должны вот-вот отправить на лечение в столицу.

У Лорма в доме дежурил лекарь и два его помощника. Они уже извлекли стрелы и как-то перекрыли кровотечение. Дядя был сильно бледен, опасно ранен, но главное, жив. На его счастье у этого дерзкого стрелка маленький лук.

Лекарь, не дожидаясь моего вопроса, сообщил все последние новости:

– Эликсира пока нет, мой заказ так и не привезли. Горло командира сильно повреждено, говорить Лорм не сможет, пока драконий лекарь не вмешается, главное, не тянуть. Вторая рана в груди уже не опасна. Вы расскажите его родственникам о случившемся?

Я уверено кивнул.

Кроме меня и моей несчастной матери, у Лорма никого нет. Невезучий род, который вот-вот сгинет, если Лорм не женится. Но у него такая чистая кровь, что не каждая эльфийка подходит для продолжения рода.

Раньше подобное меня смешило, чаще злило, но теперь я смирился. Эльфов не переделать, а если дядя нарушит их «кровные связи» и женится, на ком пожелает, тогда его бедную супругу изведут глумлением. Эльфы в этом мастера, проверил лично.

Лекарь рассказывал, чем он лечит бедного Лорма, а я смотрел на дядю и думал о том, как там его несостоявшийся убийца.

Глава двенадцатая

На шатающихся ногах я подобралась к выходу из дома-шара, лихорадочно обдумывая план бегства. Внезапно ощутила, что плачу, и яростно смахнула слезы. Не думала, что вообще вынесу такое испытание холодом. Если бы меня так облили на морозе до жизни в пещере, я бы уже умерла, но сейчас… Назло всем выживу! Но как же это мучительно!

Пыталась ходить, чтобы хоть немного согреться, но это не помогало, казалось, только зря трачу остатки тепла на этом ледяном полу, ставшим грязным от воды, стекающей с моей одежды.

Останавливая непрошенные, обжигающие кожу слезы, подняла взгляд к потолку, охваченная чувством гнева и бессилия. Да, это моя ошибка! Я облегчила им задачу, явившись прямо в лагерь… Какая глупость! Аж стыдно!

Невыносимо горела кожа от ран, болела грудь, шея, ныли ребра, причиняя боль каждым вздохом. Все ломило от избиения… но холод оказался хуже всех ран и побоев. Теперь я всем сердцем поняла и навсегда прочувствовала выражение «промерз до самых костей».

Я сходила с ума и, казалось, уже на грани. Пару раз «пропадала из сознания», окунаясь в спасительное забытье. В один из таких моментов, на мне оказался плащ, но он уже не мог согреть меня на этом морозе, зимняя ночь вступила в свои права. Постепенно мои чувства словно отмораживались до конца, постепенно прекращая болеть, я засыпала.

Но тут в дом ворвались эльфы и, подхватив меня как щенка за шею рубахи, грубо поволокли в какой-то из шаров. Полусонная, уже ничего не чувствуя, я безучастно наблюдала за всем словно со стоны. Мороз. Каждый шаг отдавался негромким скрипом, изо рта воинов валил пар. Закинув меня точно куль в высокие плетеные двери, стражники удалились.

В «доме-шаре» горел огонь. Завидев его, мне хотелось ужаться до размера ящерицы и, не обращая внимания на врагов, подползти сквозь все препятствия к теплу! Но к счастью, разум взял вверх над измученным телом, я устало посмотрела на эльфов и осталась у входа, пытаясь понять, чего они от меня хотят.

Эльфам в этих «домах» явно холодно, теплую верхнюю одежду они не снимали. Трое эльфов ходили в тонких нелепых плащах песочного цвета, абсолютно неуместных в зимних горах. Рядом, затачивая мечи, сидели двое в белых оббитых мехом одеяниях. Значит эльфы здесь двух видов: наши и заморские.

Я с ненавистью медленно оглядела врагов. Презренные трусы! Родичей на помощь позвали!

Мечники в белом сидели возле плетенного, как стены и все здесь, стола. Гости в желтом грелись у костра, возле стен были расположены четыре лежанки. Значит, это не жилище командира.

И зачем я простым мечникам? Насильников среди них нет, они слишком презирают людей. Значит допрос.

Первым, не вставая из-за стола, задал вопрос эльф в белом. Прищурив свои синие глаза, отложив меч, он твердо спросил:

– Кто ты и откуда?

– Я? Я родом с Горячего ключа, охотился здесь за птичками… – Версия с охотой еще могла пригодиться. Хотя моя добыча сгинула куда-то вместе с луком и мечом. О мече я не переживала, в полночь он вновь окажется у меня, а вот лук было жалко до слез.

Второй эльф в белом, не обращая внимания на допрос, любовно провел тонкой покрытой царапинами рукой по краю меча, проверяя остроту лезвия. Задержавшись пальцами о какую-то выемку, вновь сосредоточенно принялся за работу. Первый от меня не отставал:

– «Охотился»? Или охотилась? – насмешливо уточнил эльф. Потом что-то ехидно прибавил на своем, на что остальные скабрезно засмеялись.

Я огляделась, моя личина пропала! На миг меня охватила паника! Это все вода! Мы с Фиалкой выяснили, что в бане магическая личина сразу исчезает, потому я старалась умываться быстро и тотчас же вытиралась, но сейчас я совершенно позабыла об этом!

– Охотилась я… улар…

– Хватит лгать, бродяжка, – брезгливо оглядывая мой вид, поморщился эльф. – Так откуда ты? И не вздумай рассказывать, что ты сюда «за птичками приходила». Я давно знаю, что у вас тут пещеры с маленькими выродками. Так вот, меня интересует, где она?

– Да откуда мне знать, где эти пещеры с вашими выродками! – абсолютно искренне возмутилась я. – Что я хочу рассказать – вы слушать не желаете, а чего хотите – я не понимаю!

Они возмущенно заговорили на своем.

Скрыв отвращение, внимательно рассматривая врагов за столом, я поняла, что не все понимают речь заморских эльфов и иногда между собой они общаются на ломанном людском. Эх, знала бы, что будет война, выучила бы эльфийский!

Эльф, который со мной разговаривал, разгневавшись, кивнул второму эльфу в белом плаще с меховым подбоем, который все еще увлеченно возился со своим мечом:

– Допрашивай ты, надо быстрее от нее избавляться, а то набегут их войска, спасать свою девку… – И, поднявшись, подошел к огню, где сел на лежанку перед очагом, являя собой прямо таки усталую от собственных трудов утонченную раздраженность.

Второй эльф, убрав меч в ножны, сложил руки на груди и продемонстрировал всем свои тонкие длинные пальцы. Оглядев меня, он насмешливо кивнул:

– Да кому она нужна эта бродяжка? Никому она не нужна! Ничего удивительного. Что может быть доброго в особе, которая вместо того, чтобы сидеть в тепле у очага, с заботливым мужем под боком, носится по горам с толпой грязных мужиков?

Он поднялся из-за стола, чтобы хромая, приблизиться ко мне.

Слушая жестокие слова эльфа, я часто заморгала, поражаясь тому, откуда взялось это жуткое жжение в глазах, и почему вдруг горло сжал жесткий спазм. Это был гнев и еще что-то едкое, что рвало мне душу.

Знаю, и всегда это знала. Да, на целом свете я никому не нужна… Да, никто спасать меня не явится, у меня осталась только Фи…

Я жадно втянула воздух и только в этот момент осознала, что задержала дыхание. Судорожно вздохнула и подавила жалость к себе. Да что со мной творится? Я что, оскорблений в жизни не слышала? Чего расклеилась от пустой болтовни? Но почему до этого момента оскорбления врагов меня не цепляли, пока не заговорил этот хромой эльф.

Стиснув зубы, медленно выдохнула, не заплачу! Никто не дождется моих слез! Зато, если появится возможность, я и ему, и всем им отомщу! Пусть ненавидит, боится, но презирать себя, я никому не позволю!

Упрямо выставив челюсть, я насмешливо произнесла:

– От кого меня спасать? От трусов, вызывающих помощь из-за моря против крошечного горного королевства, у которого кроме рубинов, гордости и достоинства его жителей ничего нет?

– Закрой рот, бродяжка. – Он гневно взмахнул рукой, и я как подкошенная упала на пол скованная горячим коконом. Колени, ребра, лицо болели, но вдруг стало настолько тепло, так что я испугалась, что это очередная пытка, только жаром. Но тепло на коже выровнялось и больше не нарастало. Странно, но этот кокон сильно напоминал тот, что использовал Андро, чтобы согреться, когда мы возвращали из Привражья.

Я внимательно посмотрела на эльфа. Заткнув меня столь удобной на холоде штукой, он вернулся и сел за стол, больше не обращая на меня внимания. Беседа эльфов медленно продолжалась, кто-то достал из-под стола кувшин с вином, кто-то выставил кружки…

Обо мне забыли! Это было замечательно! Валяясь на голой земле, при этом не чувствуя холода, прикрыв глаза, я тихо наслаждалась теплом.

– Что будет с вашим командиром? – медленно и с жутким акцентом поинтересовался гость у огня. – Сопереживаю его родственникам…

Тот, что допрашивал меня первым, с презрением сообщил:

– Его единственный родственник, позор на весь род. Он точно волноваться за него не будет…

Заморский гость удивленно поднял брови. Как я поняла, высокородные и достопочтимые эльфы сейчас начнут сплетничать, как какие-нибудь крестьяне зимой в натопленной горнице.

Третий эльф в белом, до этого молчавший, на неплохом людском сказал:

– Над его сестрой, чистокровной девой эльфийских кровей, надругался дракон, славный только разбойничьими победами и позором… Так уважаемый Лорм, обзавелся родственником полукровкой.

Гости сурово качали головой, слушая рассказчика.

– Ловкий во всех физических упражнениях, страстно любящий изнуряющие тренировки, и глотающий книги как рыбы воздух, Андриель был отвергнут, как драконами, так и эльфами.

– Но как же… Его же воспитывал дядя? – удивился «заморский гость».

– Да, он единственный кто не бросил полукровку. Выучил, помог стать воином и отправил воевать за поруганную честь матери… – чопорно произнес рассказчик.

– Я понял. Он был у нас в легионе за морем? – вежливо спросил гость.

– Да. Был сильно ранен троллем, еле выжил, хромал так, что драконьи целители не помогли. После войны купил себе замок и стал затворником, чтобы не пачкать своим присутствием честь благородного Лорма!

– Неужели он не понимал, что в любом случае, он пятно на чести рода? Зачем оскорблять родню своим наличием? – выказывая тоном всевозможное осуждение, вторил другой.

– Что ты хочешь, омерзительная драконья кровь! – сквозь зубы пояснял рассказчик.

Остальные эльфы дружно согласились с таким выводом. Странно, но эльф, обидевший меня презрением и заковавший в теплый кокон, опустил голову и стиснул зубы, словно его только что оскорбили.

Странные они. Делая вид, что отключилась, я размышляла над словами последнего эльфа. До меня с человеческой логикой ну никак не доходило: с чего невинный сын дракона должен себя убить? Он то причем? Да и его дядя, если я поняла правильно, не желал этого. Дикие нравы у этих эльфов, я бы рада изучать их в библиотеке по хорошей книге, но не здесь…

Я подняла глаза, странный эльф наблюдал за мной с другой стороны комнаты. Заметив, что я смотрю на него, резко отвел взгляд. Чудной какой-то. Я не знаю, тепло это побочный эффект кокона или нет, но пошевелившись, обнаружила, что могу двигаться. Странно, видимо, эльф что-то напутал.

Безумно хотелось спать, измученное избитое тело, получив передышку, всеми фибрами вопило о желании отдохнуть. Но нельзя! Ущипнув себя за ладонь, я старательно вслушивалась с беседу врагов.

Уже через пять минут, не открывая глаз, по голосу могла понять, кто сейчас говорит.

– Что же будет с Лормом? – спросил до этого молчавший заморский гость. В этот момент исходящая от них злость по отношению ко мне, стала почти ощутимой.

Первый из «белых», самый нервный, любезно сообщил:

– Ваш командир распорядился не тянуть и доставить его в ближайший лагерь к целителям с эликсиром. Видимо, и эту «охотницу» прикажет отправить к пленным на рудники.

Желтый плащ кивнул, и высокомерно заметил:

– Я не устаю удивляться дикости людей и их склонности к убийствам! – Он сдавленно фыркнул, глядя на меня, остальные сочувственно кивнули. Наблюдая за ними исподтишка, я стиснула зубы, ненавидя этих высокомерных идиотов. Толку, что живут вечно, если ума не прибавляется!

Я незаметно взглянула на эльфа, одарившего меня согревающим коконом, ломая голову над вопросом: все же он что-то перепутал или так было и задумано?

Но тогда встает вопрос: зачем?

* * *

Меня очень тяжело удивить. Но этой девчонке удалось. Такая внутренняя сила в девушке удивительна, но не очень похвальна. Незаметно покачав головой, я вернул свое внимание мечу. Первый гнев за нападение на Лорма прошел, и стало жаль этого «храброго мышонка». В юности я тоже был таким, но жизнь быстро это исправила.

Краем уха слушая эльфов, исподтишка разглядывая пленницу. Но ничего не вышло, при свете костра нормально разглядеть ее не смог, да и измазана она очень, словно специально окуналась в грязь. На разбитой скуле, образовав корку, застыла кровь вперемешку с грязью.

Беседы у нас не получилось. Мне пришлось вмешаться и остудить ее боевой, а лучше сказать бедовый пыл. Эльфы, конечно, не самый кровожадный народ, но и злить их пустой болтовней не стоит. Но, кажется, она все поняла, изобразила паралич и неподвижно замерла.

Греется!

Я скрыл улыбку и с насмешкой взглянул на высокомерных эльфов. Таких ребят как она, эльфам, со всеми их вековыми навыками, традициями ведения боя, чистотой крови и магией, не победить.

Хотя я ловил себя на том, что мне хочется взять ее за ухо и в гневе выгнать отсюда, чтобы ноги ее в горах не было, не то, что в реальном бою! Еще хотелось расспросить ее об Оленьке, может девчонка о нем что-то слышала…

Эльфы вновь начали «песни» о высокой чести, чтобы не смеяться исподтишка, или фыркать от отвращения, как эта девчонка, я поднялся из-за стола, опасаясь, что она явным возмущением привлечет к себе их внимание. Девушка съежилась, закрыв лицо волосами, странно маленькая без своей личины и плаща. Точно, мокрый мышонок! Губы невольно дрогнули в улыбке.

Меня позабавило, что когда она согрелась и вновь оказалась под личиной тощего паренька, я подошел и тихо приказал:

– Вставай, я отведу тебя назад… – Но едва открыв дверь, столкнулся с Кораэлем. Он шагал с магическим факелом в руках, при взгляде на пленника, ярость исказила линию высоких скул эльфа, и он гневно произнес:

– Вот и отлично, вот ты и отвезешь дворняжку на суд к владыке. Там маги прочтут все и выяснят, из какой пещеры это сюда явилось!

Тролль проклятый… Подавил готовый вырваться резкий ответ, я никуда путешествовать не собирался! Но выслушав командира, последнего из оставшихся в этом лагере, сдержанно кивнул и, не снимая с девушки согревающего кокона, повел дальше.

У шара я остановился, чтобы открыть дверь и впустить пленницу, затем наблюдая, как она заходит, на человеческом предупредил:

– Завтра я отвезу тебя к владыке эльфов.

– Я польщена… ну просто до глубины души! – съехидничала бродяжка, сделав движение чем-то напоминающее насмешливый реверанс.

– Не сомневаюсь… – Я развернулся и хотел уйти, чтобы не наговорить лишнего. Вообще с женщинами не спорю – бесполезные занятия не по мне. Но эта бродяжка, вела себя будто высокомерная аристократка, вызывая справедливый гнев.

– Буду ждать с нетерпением! – дерзко сообщила нахалка.

Я гневно развернулся, запустил два светлячка, которые по моему мысленному приказу осели на измазанных грязью волосах ее личины, и гневно уставился в ее глаза, ожидая, что она хотя бы смутиться или потупит взгляд… НО…

Время остановилось. Словно по волшебству мгновенно исчезли небрежно торчащие волосы, безобразный вид окровавленного распухшего грязного лица… Я смотрел и видел только ее разгневанные глаза, понимая, что это вновь ОНА, и не в состоянии принять и осознать этого факта! В душе рос гнев, распаляемый страхом – ей здесь делать нечего! Нечего!

Едва сдерживая реальное бешенство, я гневно схватил ее за плечо и слегка подтолкнул внутрь плетеной палатки.

Надо обдумать, что делать теперь. Как увезти девчонку отсюда и закрыть в своем замке, чтоб в дальнейшем помыслить о войне боялась, не то, что лезть в эти горы!

Проводив ее взглядом, я крепко закрыл дверь, наложив на нее драконьи чары и в мыслях не допуская, что она может вновь исчезнуть.

* * *

Мне безумно хотелось уснуть или снова погрузиться в забытье, а когда очнусь, оказаться далеко-далеко отсюда.

Эльф ненормальный какой-то… молнией ударенный! Вспомнив его бешеный взгляд, я поежилась. На мгновение мне показалось, что он вновь наговорит мне гадостей… Но эльф промолчал, и я отвела взгляд, с усилием разрывая связь между нами. Зачем он это делал? Что за магия? Что вообще это было?

Я напряженно вглядывалась во тьму шара, обдумывая как использовать оставшуюся ночь. Тело молило о сне, тяжелые мысли терзали душу. Весь этот план, идти на войну, придуманный, по сути, ребенком, план настолько безрассудный и наивный, что действительность беспощадно расправилась со всеми заблуждениями.

– Никогда больше не пойду гулять по горам! Еще считала себя разумной! – Горя от стыда я закрыла лицо ладонями. – Ну, какая же глупая! Безмозглая просто! К троллям неоправданный риск «авось повезет», теперь трижды думаю, и пусть все летит к носам троллячим!

Ругая себя, на чем свет стоит, принялась за стену в дальнем углу. С усилием раздвигая плотные ветки, пыталась проковырять дыру. Хотелось упасть и умереть – толстые, словно железные, заиндевевшие от холода прутья, упрямо стояли на смерть и выдавливанию не поддавались.

По волшебству привражской магички после полуночи появился меч, слабая помощь против веток, однако действуя им как рычагом, я смогла их сдвинуть.

Сильно порезавшись и стерев пальцы в кровь, я изобрела прием: сдвигая прутья с места, выдавливала их, и по одному допиливала мечом. О том, что все ломило, и уже не было терпения эту боль выносить, я старалась не думать, сосредоточенно раскапывая отверстие в магической лозе. Пусть и безумно медленно, но дыра расширялась.

Когда более-менее нормальный лаз был готов, у меня не осталось сил, чтобы выбраться из заточения. Этот момент был самым тяжелым: окровавленные руки дрожали, ноги мелко подергивались. Вот он выход, а сил уже не хватало, чтобы заставить тело двигаться.

Сознательно развалившись на полу, я заставила себя расслабиться и забыть о том, что почти рассвело, и враги вот-вот будут здесь.

Пора!

Вдохнув воздуха для храбрости, смогла просунуть голову. Очень скоро получилось протиснуть плечи и пробраться наружу. Выбравшись, поняла, почему никто ничего не услышал. Из ущелья рвался ветер, скрипели деревья, заглушая все шумы. Погода менялась, значит, скоро будет тепло… и одна за другой начнут ползти лавины.

Но до этого еще далеко, я тяжело выдохнула, в тысячный раз огляделась. Забор из таких же веток стоял неприступной стеной, а открытая часть лагеря, идущая вдоль горы, охранялась магией и стрелками.

Прокрасться к забору несложно, но как его миновать? Неужели все зря? Я медленно двигалась вдоль высоченного «плетня», выглядывая посты с эльфами.

Тут за забором послышался какой-то шорох. Я затаилась. Это горы, может быть дикий зверь. Вот же «повезло»: приложить столько усилий, убежать из темницы эльфов, чтобы меня на выходе слопал какой-нибудь дикий кот! Но следом за шорохом раздалось вполне человеческое: «тссс!»

– Кто там? – опасаясь радоваться, прошептала я, справедливо надеясь, что зверь на вопрос не ответит. Шум от ветра забивал звуки, унося их к горам.

– Это мы… – тихо раздалось из-за забора. Сердце пустилось вскачь, но прежде чем обрадоваться, я в испуге оглянулась. Вроде никто не услышал. Повезло. Я взволнованно произнесла:

– Фи? С ума сошла⁈ – и тут я обмякла от облегчения. – Создатель, чуть не приняла тебя за дикого зверя.

– Тсс. Отойди, сейчас загорится…

Едва успела отпрянуть, у забора что-то тихо зашипело. Потом тонкие пальчики подруги ловко раздвинули ветки, в мгновение ока, соорудив лаз:

– Оль, давай руки, я тебя вытяну.

Чуть не умерла, всю ночь делая проклятое отверстие, а тут Фи, словно по волшебству, за минуту раздвинула ветки.

Я недоверчиво протянула ей ладонь, вспоминая, есть ли в горах нечисть, вызывающая галлюцинации, все складывалось слишком удачно!

Пара минут дикой боли в сломанном ребре, и я оказалась снаружи забора. Даже не заметив, как к нежным ручкам Фи присоединилась крепкая рука Бредиса.

– Идти можешь? – внимательно оглядывая меня, спросил он.

– Да.

– Бегом…

Шатаясь, я брела за подругой, не зная, что и думать. Судя по грозным взглядам, мне предстоит нелегкое объяснение, но какие это пустяки в сравнении с тем, что ждало меня у эльфов.

Я на свободе!! Почти. Нам еще надо добраться до пещеры.

– Сегодня сыро, а не холодно, – устало вымолвила Фи, пытаясь разговорить меня.

Мой язык словно налился свинцом. Я попыталась улыбнуться подруге, но губы не слушались. Ребра, руки и ноги – привет от великих эльфов – болели, не передать как. Опасаясь застонать, не открывала рта. Почти не чувствуя ног, шагала за спасителями как механическая игрушка.

– Надо укрыться и отдохнуть, сейчас они отправят отряды на поиски, – когда совсем рассвело, устало заметил Бредис.

Мы молча согласились, забравшись следом за ним в какую-то расщелину. Вместе спрятаться не получалось, пришлось искать отдельное укрытие. Я закопалась в прошлогодние листья, пытаясь согреться.

Заплетенная еще на охоте коротенькая мужская коса давно растрепалась, а после «ледяного купания» стояла от грязи колом. Я кое-как скрутила ее в узел и положила на него голову. После такой нелегкой задачи красные потрескавшиеся пальцы, уже много часов пульсировавшие от боли, просто сошли с ума.

Какой-то жалкий звук рвался из груди, я плотно стиснула губы, подавляя его. Фиалка, мгновенно оказавшаяся рядом, меня обняла:

– Оль, не плачь…

– Я никогда не плачу, – заявила я сдавленным голосом и расплакалась на ее плече еще сильнее.

– Ох… ничего, Оль, дойдем до пещеры, ты поспишь, горячий чай с медом выпьешь, и все будет казаться уже не таким мрачным! Держись.

Рядом как-то оказался Бредис. Положив руку мне на плечо, сказал:

– Главное первую неделю по возвращению вынести, потом все наладится.

Я молча посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:

– Ты простишь меня?

Короткая фраза словно повисла в воздухе.

Бредис миг помолчал, потом снисходительно усмехнулся:

– Чего только не снесешь от женщины. Но я пошел сюда не из-за тебя. Мне пригрозили, что если не соглашусь, то отныне никогда не увижу ее пирогов с мясом. Такого испытания я вынести не мог!

Фиалка улыбнулась:

– Вот так я и попала в пироговое рабство. Окончание страшной сказки узнаете позже, а сейчас тихо! Там что-то шелестит!

Фи бесшумно вышла проверить, есть ли за нами погоня. Мы, не дожидаясь Фи, легли. Бредис устроился рядом.

Едва я начала засыпать, он задал вопрос:

– И кто еще знал о тебе?

Я хрипло произнесла непослушными губами:

– Никто… только Фиалка.

Но Бредиса явно пробило на беседу:

– Неужели Фиалка действительно все это время молчала? Ни разу не обмолвилась, не проболталась? Подумай-ка хорошенько: а вдруг все-таки что-то вспомнишь? Никто из женщин не способен долго держать язык за зубами!

Я вновь пожала плечами, скрыв раздражение от его глупого высокомерия, холодным тоном съязвила: