Текст книги "Волшебство (СИ)"

Автор книги: Елена Янук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Ну что ты решил, Андриан? Я послал твое письмо владыке, но…

Я это уже знал, и, устало кивнув, остановил его:

– Знаю, Лорм, ты сделал, что мог…

Дядя печально покачал головой.

Я подошел к письменному столу, достал из незаметного ящика бокалы и кувшин вина, припасенный слугой специально для меня.

Сон не идет, может, хоть в компании единственного родственника будет легче перенести еще одну бессонную ночь.

Лорм, как опытный эльфийский политик понимал, что любая война это не просто конфликт, но и чьи-то интриги и интересы, но ничего сделать не мог. В отличие от людского короля, эльфийский владыка – холостой воитель, которому для войны не хватало только повода.

Многоопытные Советники не смогли убедить Онегэля, что Лазури сейчас война не выгодна, что набег на эльфийские селенья был просто бандитской вылазкой. Но Владыка эльфов очень любит воевать и получил отличный повод начать войну.

– Ты понимаешь, с момента как на охоте погиб его отец, действительно мудрый Владыка, мы все ожидали, что Онегэль вот-вот ринется в войну, как в омут с головой. И то, что это произошло так поздно, заслуга его матушки, которая к всеобщему сожалению, сейчас гостит за морем у родственников.

– На этот раз его никто не смог остановить? – Криво усмехнувшись, какие мелочи влияют на жизнь целых рас, я налил нам вина.

Дядя, аккуратно глотнув вина, тяжело покачал головой. Одним глотком покончив с напитком, даже зная ответ, я спросил:

– Значит, мое предупреждение никакого значения не имело?

– Если Онегэль поймет, что на нас собирается напасть кто-то третий, он остановит войну. Но… – Лорм по моему примеру одним глотком допил вино. – Кто его знает, что дальше будет. Сейчас ни один оракул не предскажет, как пойдут дела…

– Ты боишься, что он может увлечься и продолжить воевать до победы?

Дядя многозначительно усмехнулся, хотя это скорее выглядело, словно Лорм оскалился:

– Ты не знаешь, почему он так резко умчался на границу? – Я махнул головой, нет, и поднял брови, надеясь на продолжение рассказа, и Лорм устало проговорил:

– Ну конечно, об этом все молчат… Авангард эльфийской армии был полностью разбит, едва Дубовик понял, что с ним никто не шутит, а он понял это очень быстро. Думаю, не обошлось без твоего влияния?

Я кивнул, подтверждая его предположение. И вновь налил нам вина.

– Думаешь, что люди к моменту нападения третьего разобьют эльфов? – уточнил я, недоверчиво качая головой.

– Нет, так быстро, думаю, не разобьют. Но они могут разжечь огонь мщения в душе у Владыки Онегэля, и тогда он будет воевать с ними до победного конца.

– Или ровно до возвращения его матушки, – добавил я, и мы рассмеялись.

Глотнув еще вина, дядя поправил:

– Боюсь, и она не остановит горение в его груди…

Я поморщился, чем больше дядя пил, тем сильнее в человеческой речи сказывались эльфийские обороты, от чего она становилась фальшиво-пафосной.

– Я все же оставлю послание к Владычице… – Лорм, допивая вино, кивнул.

Я поставил пустой бокал на поднос и вновь задал настойчиво бьющийся в голове вопрос.

– Но кто же этот третий?

– Чует мое сердце, здесь без пакостливых драконов не обошлось!

Я скривился, сам думал также:

– Я так изначально и думал, вот только не могу понять, чьими руками он придет за добычей. Тролли или порки?

– Скорее всего, и те и другие… – Лорм с грустью заглянул в пустой кувшин, поднялся и молча вышел. Я в раздумье смотрел ему вслед…

Дядя единственный из всех кто позаботился обо мне, когда мать через пять минут после моего рождения, сбежала за море к сородичам. Любви ко мне он не питал, но делал для меня все необходимое. Для эльфа даже это крайне необычно.

Чтобы воспитать родню полукровку, само собой эльфов он не нашел. Но Лорм отыскал бездетную людскую семью, заплатил и оставил меня у них до взросления.

Новая «матушка» особенной любви ко мне не питала, но ухаживала, исправно кормила, учила, честно отрабатывая полученные от дяди деньги. Я всегда был чистым и сытым, но чужим.

Зато меня очень любил мой человеческий отец, именно он вырастил меня таким, каким я стал. Когда отец погиб, я ушел от вырастившей меня женщины и записался в эльфийский легион, чтобы отмстить поркам за смерть отца.

Дядя меня в этом поддержал, и в Легионе обо всем договорился.

Меня взяли в боевое отделение лучников. Там я в полной мере познал высокомерие эльфов, наблюдая войну во всей ее подлости и благородстве.

И не думал, что скоро вновь столкнусь с ней. Но все вернулось…

Не снимая одежд, я вновь завалился на кровать, надеясь, что незнакомка во сне вновь придет ко мне и хоть немного облегчит боль в голове.

Наутро под видом простого стрелка я отправился к границам Лазури с воинами дяди. Кроме меня Лорм принял к себе в отряд еще пятерых бойцов. Они все имели репутации опытных воинов, которые не дрогнут в бою и не отступят под напором врага.

За нами двигались отряды новобранцев, Владыка в ответ на победы людского короля запланировал обширное контрнаступление.

Глава десятая

Я облокотилась на стол, подперла подбородок руками и закрыла глаза, обдумывая, что теперь предпринять. Что делать с искалеченным солдатом? Жалеть? Нет, это не поможет. Надо заставить его собраться и взять себя в руки.

Бредис, очнувшись утром, Фиалку не узнал. И кто бы узнал тех нарядных девушек в грязных оборванцах, закутанных в шерстяные платки, которые последний раз купались полмесяца назад.

Очнувшись от сна, не задавая вопросов, с трудом переставляя заплетающиеся ноги, Бредис обошел пещеру и буквально рухнул в кресло, не сводя глаз с бутыли с горинцом, стоящей на камне с провизией.

Наблюдая за ним, сложив руки на груди, я сообщила:

– Знаешь, такое драконьи маги лечат…

Никакого отклика. Теперь Бредис зачем-то изучал аккуратно сложенные вязанки дров вокруг камня.

– Нас не слышат, – яростно съязвила я. – Уши тоже потерял?

– Оль, ладно тебе, дай человеку очнуться… – тихо попросила Фиалка, возившаяся над очагом.

– Протрезветь, ты хотела сказать? – ядовитости моего голоса могли позавидовать «тролльи капканчики» – травки, из которых готовят отраву для вредителей.

– Оль, не надо… – тихо упрекнула меня сердобольная Фиалка, которая уже наложила в горшочек вчерашней похлебки и с куском лепешки поставила все на стол перед заторможенным Бредисом.

Все доводы Фи мимо, мне надо чтобы он пришел в себя:

– Бредис, заканчивай распускать нюни, нам завтра идти на задание! А ты тут невинно убиенного изображаешь! Ничего не добьешься! Жалеть тебя никто не станет!

– Жалеть? Меня жалеть⁈ – взбесился сразу обретший слух Бредис.

– Конечно! Тут люди жизнь теряют, а ты выжил и тут же кинулся себя жалеть. Бедный я несчастный!

– Заткнись, сопляк! – казалось он меня сейчас убьет, размажет по стенке.

– А что будет? Громко заплачешь? – Бредис, дико выпучив глаза, скрежеща зубами в бешенстве вскочил, но тут же пошатнулся и чуть не упал. К нему, как и ожидалось, подскочила Фиалка и, не обращая внимания на попытку оттолкнуть ее одной рукой, помогла подняться, квохча о том, что она сейчас ему поможет.

Бук и остальные парни с непониманием смотрели как их командир, в принципе, спокойный человек, добивает несчастного раненого. Фи уложила безумно раздраженного из-за своего бессилия Бредиса, и поспешила налить ему горинца. На что я заявила:

– Больше алкоголь не давать! Это только моим бойцам от обморожения и ран!

Безрукий стрелок залпом осушил кружку и упал, потеряв сознание.

Я была благодарна Фи за то, что она больше не пытается оспорить мои слова.

Резко отодвинув завесу из кож, ступая гордо как петух, я вышла на улицу, понимая, что еще чуть передавлю, и мои парни взбунтуются. Фиалка тихо вышла за мной, за ней подтянулись и все остальные.

Фи, озабочено оглядев опушенную завесу из кож, тихо сказала:

– Оль, не перестарайся…

– Да все под контролем! Ты его согреешь заботой, а я не дам расслабиться… – Озабоченно поджав губы, она устало кивнула. Рыжик довольно улыбнулся, словно сразу понял, зачем я цепляла раненого солдата.

До Бука только дошло, что значили мои слова и он, оторопев, от посетившей голову мысли, выпалил:

– Так вы это что? Специально его оскорбляли⁈

На него все зашикали.

Игнорируя удивление Бука, я обернулась к братьям Крапивникам:

– Сумеете смастерить подставку для лука, чтобы он вновь мог стрелять?

– Надо подумать… – пожав плечами, сказал старший, а младший молча кивнул. Я пояснила:

– Он стрелок лучше всякого эльфа! Отличный боец… Подумайте, а? – наконец кивнул и старший. Не скрывая удовольствия, я улыбнулась.

Фи, обернувшись ко мне, озабочено сказала:

– Ты понимаешь, у него… у него эта рука толком не зажила, не знаю, как он добрел к нам. Все распухло, из раны сочится кровь. Вообще, ужас! Чудо, что он вообще куда-то дошел… – Она печально покачала головой.

– Нам завтра выходить на задание… – устало напомнила я.

– Его бросать нельзя, – озвучил свои выводы Бук, хотя это было всем ясно. Но также было ясно, что с раненым некого оставить, во время задания каждые руки на вес золота.

Ветла, пятерней почесав непокорный чуб, сказал:

– Давайте подождем денек, потом посмотрим…

А Лис добавил:

– Да, а пока сделаем ему салазки. Отвезем в поселок к настоящим лекарям, пусть подлечат.

Я кивнула:

– Да, хорошо придумал. Оставим его лечиться, все закупим, а по дороге назад заведем сюда и оставим с Фиалкой и Буком.

– Ой, а я искупаться во дворцовой баньке хотела… – жалобно вздохнула Фи, с отвращением рассматривая свое грязное платье.

Да, купальня в хозяйственной части дворца единственная возможность смыть грязь, надеть чистое и хоть пару дней после чувствовать себя человеком. Но брать Бредиса с собой? Это несколько дней пути с коровами и грузом. Он не вынесет.

– Может, вообще отвезем его к королю и оставим там? – воодушевленно предложил Буковец.

– Нет. Мы его не оставим. Мы его заберем с собой. А то он точно пропадет! – горячо заявила моя подруга.

Мы с парнями переглянулись. Фиалка, есть Фиалка. Я пожала плечами.

Ладно, путь приводит его в себя. Я для него все равно враг номер один. Ну и хорошо, пусть бесится, ненавидит, и мечтает оторвать мне голову, только не растекается от боли и жалости к себе!

Меня звали: мягко беззвучно и нежно, словно лучик, ласкающий солнечным теплом. Это было так правильно и верно, что я всей душой желала оказаться рядом. А невидимый голос все шептал:

– … целовать тебя в шею… целовать тебя всласть…

Услышав это, ласково улыбалась, принимая всей душой. Я чувствовала нежное прикосновение к лицу, словно…

– Тролль тебя подери! – внезапно над ухом раздался гневный вопль Бука, следом послышался грохот, судя по дробному звуку, уронили вязанку дров. Хорошо бы себе на голову!

Я подскочила с лежанки, едва сдерживая раздражение. Мне хотелось вновь окунуться в сладость грубо прерванного сна, а не возвращаться в тяжелую явь, к очередным проблемам.

– Какого⁈

– Уронил, – раздраженно оглянувшись, пояснил Бук. – Она развязалась и рассыпалась.

– Ты… ты… – Я заставила себя закрыть рот. Все правильно. В пещере стало холодно. Выдохнув, я хрипло договорила:

– Молодец, Бук. Мне со сна тролль знает что показалось. Не бери на свой счет.

Он скривил рот в желчной ухмылке и, закидав дрова в огонь, мигом залез под одеяло.

Ледяной водой из ручья прогнала остатки сладкого сна, и чтобы не впадать в уныние, взялась за дела. Со мной поднялись Крапивники и Ветла, и тут же занялись салазками. Их нужно сбить без гвоздей, заодно все просчитать и укрепить, чтобы были крепкие и удобные. Но это я оставляю на совесть братьев.

Поставила котелок на огонь и заварила сушку, приняв хозяйственные дела на себя. Фиалка всю ночь возилась с Бредисом, ее будить нельзя. И хотя Бук ехидно на меня посматривал, пока я грела остатки ужина для мальчишек, я сварила компот и подмела угли вокруг очага.

– Ты словно родился с поварешкой в руках, – ехидно заметил он.

– Я родился с руками. Значит, могу делать все. А ты еще раз что-нибудь вякнешь, пойдешь в горы сырые дрова рубить…

Но Бук не успокаивался:

– За сестричку переживаешь?

– Я хочу, чтобы она отдохнула перед походом. А тебе пора вставать. Все кроме Рыжика заняты, так что иди, охраняй. Лису надо отдохнуть.

Он фыркнул, встал, натянул на себя плащ и вышел.

Я осталась одна. К сожалению, дела кончились. Я недовольством осмотрела пещеру – ненавидя такие моменты, когда приходилось сидеть без дел, пережидая снегопад или еще что.

Рыжик поднялся и первым делом подтянулся к столу, с большим интересом поглядывая на котел со вчерашней похлебкой.

– Завтракать собрался? Сначала топай, умойся, – напомнила я, – потом принеси воды.

– О, мало мне «мамочки» Фиалки, теперь еще и командир изводить взялся! Я вам что, тролль? Я и сам знаю, что надо умыться! – ворча и волоча за собой плащ, маленький Рыжик вывалился из пещеры. Я покачала головой, языкастый типчик…

И тут заметила, что на меня в немом неприятии уставился Бредис. Его взгляд был такого гневного заряда, что меня так и подмывало ляпнуть ему что-нибудь «приятное», но я не стала, надеюсь, вчерашнего «взбадривания» достаточно.

Но, повернувшись к нему, сухо предупредила:

– Мои бойцы делают сейчас салазки, мы отвезем тебя к целителям в приморье…

– Не получится. На всех подходах эльфы…

– Эльфы? А… – я мгновенно сопоставила его состояние и внезапное появление рядом с пещерой. – Значит, бой, в котором тебя покалечили, происходил где-то рядом?

Бредис невозмутимо кивнул, но тут же устало добавил:

– Скорее всего, рядом. Я не помню, как здесь оказался. Где мы?

Я-то точно знаю, что Бредис не шпион, так что спокойно сказала:

– Это пещера на самой границе Лазури. Крошечный форпост. Ее использовали еще в прошлой войне, сначала для поставок, потом для разведки… – ответив Бредису, я тяжело выдохнула. – Я думал, что эльфы за Привражьем. Совсем недавно они были там.

– Были… – с сарказмом отозвался Бредис.

– Тролль, значит, вполне возможно этот поход за закупками станет последним… – Я замолчала, обдумывая как проложить маршрут, чтобы уменьшить шансы встречи с врагом.

– А потом вы куда? – равнодушно спросил Бредис.

– Во дворец. Там в подвалах кладовки и места для жителей, на случай полной осады. Там много чего еще с прошлой войны осталось. Ты там был?

– В самом дворце был, конечно, а в подвалах нет. В мирное время туда не пускают, а после… не попал.

Я насмешливо хмыкнула:

– Хм… Не попал. Я до войны даже не слышал, что там есть что-то подобное!

Фиалка, услышав разговор, поднялась и, улыбнувшись мне, первым делом по обыкновению спросила:

– Вы голодные?

– Отдыхай. Я все подготовил, сейчас парни соберутся, тогда и поедим.

Но Фи разве удержишь. Натянув на плечи шерстяной платок, не дожидаясь помощи Рыжика, она ушла за водой.

Мы остались с Бредисом одни. Он словно вспомнил, что со мной нельзя нормально разговаривать, поэтому категорично заявил:

– Я отсюда иду во дворец и останусь там, – суровым голосом промолвил воин.

– Нет. Мы в приморье найдем тебе лекаря, а когда все закупим, заберем с собой. Если сможешь идти, тогда сам и пойдешь в столицу. Не сможешь, останешься здесь.

– Кто ты такой решать за меня, сопляк? – О, гневный рык Бредиса, в этом есть что-то приятное, так сказать, кусочек мирной жизни. Я спокойно усмехнулась:

– Я тот, кто ЗДЕСЬ отдает приказы. Раз ты тут, то слушаешь меня. Понятно?

Бредис хотел вспылить, но выдохнув, сухо заметил:

– Приморье не лечит ни наших, ни эльфов, они заключили договор о невмешательстве.

– Будем искать того, кто об этом не слышал.

– Наивный мальчишка…

– Возможно, ты прав, возможно, нет. Но мы сделаем так, как я сказал. – Я поднялась, показывая ему, что разговор окончен.

После обеда парни ушли доделывать салазки, Фи взялась стирать носки, и тут я обратила внимание на морскую соль в ее руках… соль!

Я подхватила мешочек у подруги, поясняя.

– О, я знаю, что нужно! Скорняк Березняк, живший на соседней улице, уронил острейший топор на ногу, так ему Марта за неделю рану соленой водой зарастила.

– А Бредис согласится? – недоверчиво склонила голову Фиалка.

– Куда ему деваться? – вздохнула я и водрузила над костром котел с водой. Было страшно трогать его распухшую горячую руку, но кто кроме меня это будет делать?

Бредис действительно не сопротивлялся. Я тщательно промыла рану горячей соленой водой – насколько горячей, что я сама едва могла терпеть, – чтобы рана не загноилась. Он только молча терпел. Сначала он сдерживал дыхание, чтобы не стонать. Но чуть позже, когда боль немного отступила, Бредис оживился и даже немного порозовел. Закончив, я перевязала рану и словно между делом спросила:

– Давно тебя ранили?

– Дней десять назад…

Мы с Фи в шоке переглянулись. Вот и причина слабости Бредиса, и объяснение, почему рана в таком ужасном состоянии. Фиалка тут же всплеснула руками, уронив носок в деревянный ушат со щелочью:

– Так тебе лежать и лежать надо! – Он криво усмехнулся, но ничего не сказал.

В пещеру толпой вошли бойцы, притащив готовые салазки.

Я на миг взглянула на небо за шкурами. Уже темнеет. Пора.

– Вот в салазках он и полежит! Собираемся, больше поход откладывать нельзя. – Все молча направились к своим мешкам.

– Фи, налей во фляжку горинца, скоро ему понадобится.

Она кивнула.

Через два часа мы вышли из пещеры, пересекли горы и с рассветом прошли мимо стен соседнего приморского городка. Здесь нам ничего не продавали. Да и без разрешения властей, сладивших с эльфами, в него чужих не пускали, но впереди нас ждал широкий тракт, ведущий к морю. Туда мы и направились, и скоро были в Теплом камне, крупном поселке на побережье.

Бредис спал. Салазки помогли, но совсем мало, здесь уже царила весна и снега почти не осталось.

Фиалка нарядилась в деревенскую девушку с побережья, укутавшись в синий плотный наряд с длинными рукавами. Взяла Бука, так как его говор очень походил на приморский, Рыжика, как местного жителя, и пошла на рынок.

Мне пришлось оставить спящего Бредиса на братьев Крапивников, и с Ветлой и Лисом по окраине искать лекаря.

Но, единственное, что я успела к обеду, обойдя с десяток лекарей поселка, это получить от одного связку травы и совет, как ее использовать. Все остальные и слушать не стали:

– Мы не хотим, чтобы нас вовлекли в войну! – Пряча глаза, лекари или их помощники печально качали головой и закрывали перед нами двери.

Но к обеду я все же нашла лекарку, которая за золотой наделила нас большим горшком с сильно пахнущей водорослями мазью. Когда мы встретились на стоянке, оказалось, что Фиалка сразу купила корову и двух бычков. Это было просто везение – чтобы набрать необходимое количество животных и провизии, надо было обойти не меньше пяти крупных поселков типа Горячего ключа или Теплого камня.

Вечером, уставшие от беготни, парни сидели у костра и ели лепешки, закупленные в деревеньке, Рыжик беззаботно радовался:

– Как повезло, за один день половину дела сделали. Такое нам еще не удавалось!

Бук прожевав пирожок с горохом, с назиданием в голосе, возразил:

– Весна, сено заканчивается, если хозяева закупить корма не могут, лишний скот продают, а зерно специально держат до последнего, оно к посеву дороже.

– Тогда завтра остальных докупим, и назад! – весело чавкая лепешкой с яблоками, радовался Рыжик.

Краем уха вслушиваясь в беседу у костра, я обеими руками держала горшок с мазью, пока Фиалка намазывала Бредису руку. После солевых ванночек и мази, самочувствие Бредиса намного улучшилось, он уже ежеминутно не хватался за горинец. И хотя еще был слаб, прислушивался и внимательно наблюдал за тем, чем мы занимаемся.

Утром, проснувшись от холода, мы двинулись в соседний городок. Все хотели как можно скорее закончить закупки. Мы разбились на три группы, оставив Бредиса и Лиса ждать нас в лесу у костра и следить за коровками, сами разошлись по городку. К вечеру закупки были завершены, и вся компания тронулась в обратный путь.

Предстояло самое сложное – быстро добраться до королевского замка, двигаясь почти без сна и отдыха.

Глава одиннадцатая

За два месяца к столице Лазури мы продвинулись мало. То, что Владыка эльфов любит воевать, совсем не значит, что умеет. Несмотря на его присутствие, управление войсками, в отличие от людского, на этот момент четко организованного, велось из рук вон плохо.

План, перекрыть все пути поставок продовольствия, – кроме выпаса овец на северном побережье у Лазури ничего не было, – сразу провалился. Город прекрасно справился с голодом. Система независимых отрядов, закупающих еду на побережье, работала исправно. С востока в Лазурь везли рыбу, с юга – мясо и зерно.

Обещанная осада людской столицы так не состоялась, притом, что прислушиваясь к моим предупреждениям, Дубовик не ввел костяк опытных воинов в бой, оставив их тренировать новые отряды.

Прочитав мое послание, владыка Онегэль от личной встречи отказался, сославшись на занятость. А на настойчивые просьбы дяди ответить мне, раздраженно отозвался: «Поздно заниматься подобными глупостями, война уже началась»

– «Подобными глупостями»? – удивленно и в то же время настороженно повторил я, выслушивая рассказ дяди. – Понятно.

Я кивнул Лорму в благодарность за помощь и вышел из палатки. Провожая меня глазами, дядя покачал головой.

Тупиковая ситуация окончательно меня измучила. Я устал наблюдать, как все катиться в пропасть, и не в состоянии это остановить!

Я хотел отбыть в свой замок, чтобы возвести дополнительную защиту и возглавить оборону. Если будет нападение порков, никто не посмотрит, что свободные приморские городки держат в этой глупой войне нейтралитет.

Но началось эльфийское наступление, и мне пришлось остаться, чтобы наблюдать за быстро сменяющимися событиями своими глазами.

Особенно активно участвовали в горных боях стрелки – легендарная мощь эльфийского владычества. Отряды мечников, типа дядиного, Онегэль пока держал при себе. Я уже давно не понимал, чем он руководствовался, принимая решения, но наблюдая за успехами эльфов и ценой, которую они за это платят, видел только грядущую гибель владычества. Если Онегэль не передаст руководство в руки опытных воинов, к Лазури он подойдет в одиночестве.

Люди прекратили устраивать крупные сражения, и перешли на тактику малых боев, «отщипывая» от эльфийской армии куски пожирнее. В ответ Онегель приказал захватывать мирных жителей и военнопленных в рабство и отправлять их на эльфийские рудники.

Отправив мечников в горы, владыка с отрядами стрелков остановился на пересечении главных дорог людского королевства, где начинались первые каменные укрепления. Готовился начать штурм. Отряды мечников встретили пару небольших отрядов людских стрелков, разбили их на голову, но без приказа Онегеля двигаться вперед не могли.

Пришел приказ Владыки укрепиться на месте. Вызвав эльфийской магией из земли деревья, эльфы творцы создали для бойцов укрепленные поселки, в одном их которых мы остались ждать с моря погоды, периодически проверяя окрестности.

* * *

– Опять снег и холод, а я хочу весну… – заныл Рыжик, шагая с хворостинкой за коровками, как деревенский пастушок на картинках, которые за мелкую монетку продавали на рынках. Весна приближалась и сюда, снег уже потемнел, но пока оставался таким же твердым, как в начале зимы.

Мы все чувствовали те же самое уныние и постоянную усталость, но так как, в отличие от Рыжика, все взрослые, вслух жаловаться не спешили. А смысл?

Бредис все порывался идти пешком, но мы привязали его салазки к двум бычкам, убедили раненого, что так нам легче.

Я с опаской поглядывала на поднимающееся солнце. Если будет тепло, в размякший снег начнет проваливаться скот, а с ним и салазки.

Начинало светать.

Дорога шла в гору, недалеко осталась наша пещера. В какой-то момент мне казалось, что стоит нам там переночевать, но решила, что нам лучше поторопиться.

Первым врага заметил Лис, самый высокий и худой боец отряда:

– Ол, взгляни! – сильно дернув меня за рукав, тихо произнес он, не отрывая взгляда от двигающейся точки на дальнем склоне. Все обернулись, следя за его взглядом. Бук открыл рот, собираясь громко сообщить о своем наблюдении, но его одернул Крапивник, сделав знак молчать.

Я остановила отряд, опасаясь, что мы и так уже привлекли их внимание, значит, скоро эльфы будут здесь. Очень скоро. Нам со скотом не убежать… Тролль, от меня зависят жизни! Миг напряженных размышлений, я приказала:

– Рыжик, отрезай веревки от салазок! Фи, Крапивники, быстро гоните коров дальше! Это сейчас самое главное!

Рыжик на ходу срезал упряжь с бычков. Крапивники, подхватив палки, торопливо погнали коров вперед. Фи, с ужасом оглядываясь на меня, быстро пошла с ними.

Я тихо шепнула им вслед:

– Ну… быстрее! Убегайте!

Обернувшись к самым сильным бойцам, приказала:

– Лис и Ветла, быстро тащите Бредиса в пещеру! Доставите и незаметно двигайте сюда! Незаметно, повторяю! Бук, остаешься со мной. Мы прячемся на этой тропе, им больше пройти негде!

Эльфы приближались. Первым шел темноволосый эльф в кожаном камзоле и тяжелом плаще, отсюда было видно, что он носит комплект ножей на толстом поясе вокруг тела.

Заметив, за каким валуном спрятался Буковец, повернувшись к нему, тихо прошептала:

– Стреляешь только по моей команде! Но, как начнешь, не тяни! Стреляй быстро. Пусть думают, что нас тут много. Если что, они с нами церемониться не станут.

Вооруженные эльфы огляделись по сторонам, словно бы прислушиваясь или пытаясь что-то разглядеть. Минуя тупиковый путь к ущелью, они вплотную приблизились к нашей тропке.

Их четверо. Воин, идущий позади всех, хлопнул впереди идущего по плечу, поторапливая. Тот нахмурился, еще раз огляделся вокруг, затем кивнув, продолжил идти к нам.

Странно, но в момент, когда первый эльф с ножами на поясе попал в границу досягаемости моих стрел, я перестала волноваться, сосредоточившись на деле.

– Давай!

Наши с Буком стрелы почти одновременно попали во врага, идущего первым. Высокий эльф в длинном белом плаще и мечом в руке, что-то прорычал на своем, побуждая тех, кто шел позади, окружать дерзких лучников, затем стремительно понесся в нашу сторону.

Это командир отряда? Отлично! Я прицелилась. Меня переполняла ярость! Однако все происходило под контролем разума – ярость была холодная и расчетливая. С первой стрелы командир упал на снег, выронив меч.

Оружие словно ожило в моих руках, как если бы я орудовала в спортивном зале, азартно добиваясь нужного результата. Поймала кураж, как бы выразился Бредис.

Изящно двигаясь по заснеженной тропинке, трио эльфов мечников кинулось в нашу сторону, собираясь порубить нас на куски.

Бук стрелял из большого лука куда медленней, чем я, не так точно, но зато убийственней. Поразив одного из эльфов.

Стиснув зубы, я с ужасом думала, хватит ли нам стрел и сил отбиться от них, на мой маленький меч надежды мало. Я послала три стрелы подряд, изрешетив ими эльфа посредине бегущей тройки…

Оставшиеся эльфы сразу одумались. Стремительно развернувшись, они подхватили раненых и вроде залегли за ближайшим укрытием.

Я понимала их логику, если мы раним еще одного, то остальных оставшемуся в одиночестве не спасти. Но выбираться и добивать врагов я не решилась, не стоит им показываться и демонстрировать, как нас мало.

Эльфы в укрытии не сидели, через минуту я заметила их уже в лощине. Ловко они ушли из зоны досягаемости стрел.

– Бук, отбой… пока отбились. Собирай стрелы, пошли к пещере.

Повесив лук за спину, закрыв голову руками, Бук всхлипнул как маленький. Взглянула в лицо мальчика с растрепанными темными волосами и светлыми глазами, понимая, что его пугает мысль, что кто-то погиб его рук.

Я гнала от себя такие мысли… Старалась думать, что каждый погибший эльф, это оставшиеся в живых люди. Выбора нам никто не оставил.

Я молчала. Напряжение отступило, с ним все силы.

Но радоваться этой победе мы не могли, главные трудности еще впереди. Раз эльфы уже здесь, нам предстоит выдержать натиск лавины подготовленных бойцов, ни в какое сравнение с нами не идущих! И кто победит в такой схватке мы знали точно. И это не мы.

Надо выяснить их расположение и сообщить эту информацию во дворец. Быстро двигаясь к пещере, перехватили по дороге Лиса и Ветлу.

– Вы не ранены? – едва заметив нас, слишком громко крикнул Лис, за что схлопотал по шее от Ветлы.

Карие глаза Лиса светились азартом и возбуждением. В войну не наигрался.

Я опустила голову. Стало невыносимо грустно. Это не игра, это жизнь… Останавливаться и отвечать им не стала, ровным шагом двигаясь к пещере.

– Некогда болтать, – нетерпеливо ответил Лису Бук, – надо быстрее схорониться. Они сейчас сюда с подкреплением прибегут.

Лис с Ветлой переглянулись и молча двинулись за нами.

Мы быстро вернулись к себе. Бредис спал, это Фиалка перед дорогой заварила сонных травок, чтобы он своим волнением не тревожил рану. После суток пути мы должны безумно хотеть спать, но все разбрелись по пещере, не в состоянии успокоится.

Ничего, сейчас помогу:

– Лис, на охрану. Ветла, спать! К обеду сменишь Лиса. Буковец, готовишь стрелы. Скорее всего, они появятся здесь очень скоро… – Еще я решила немного подбодрить бойца и, обратившись к Буку, сказала:

– Ты, оказывается, стрелок не из последних… – Услышав похвалу, он замялся. Скрыв удивление от подобной скромности, от Бука я такого не ожидала, села и принялась точить новые наконечники для стрел, теперь вкладывая в это действие куда больше смысла.

После той стычки прошло два дня.

Эльфы на время отложили наступление и больше вокруг пещеры не появлялись, виной всему был снег, мокрый и по-весеннему тяжелый, он завалил все дорожки и подходы к пещере. Такой снегопад в горах очень опасен, вызывая то тут, то там лавины. Зато, получив свободное время, мои бойцы невольно лишенные нормального купания, (ведь в королевский замок, мы так и не попали), устроили себе банный день, грея на костре воду.

Личина личиной, но избегая подобные действа, я забрала лук, прикрепила к поясу меч, и недовольно заявив, что уже видеть не могу солонину в супе, ушла на охоту. Бредис, наблюдая за сборами, молча проводил меня задумчивым взглядом.

Чтобы не столкнуться с врагом, я отправилась к южному хребту – единственной части ближних гор, снизу сильно заросшей деревьями, а сверху блестевшая голыми скалами с редкими кустиками над обрывом.

Целью моей охоты были улары, или как еще их неправильно называли – горные индейки, живущие высоко в горах. Эти крупные, но осторожные существа всегда считались большим деликатесом. Подобраться незаметно на верный выстрел для стрелков – необыкновенная удача, потому на улара редко охотились – очень трудоемкое занятие. Но для меня они стали основной добычей. Проблема с ними была только одна – подобрать упавшую птицу, которая частенько падала на дно ущелья, куда не всегда можно спуститься.