Текст книги "Бедная Настя. Книга 3. В поисках счастья"

Автор книги: Елена Езерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Ты и я?

– И он нас, – улыбнулся Никита.

– Но, кажется, у нас ничего не получится, – засомневалась Татьяна, – ты – вольный, а я…

– А я барина Владимира Ивановича попрошу, он с Андреем Петровичем поговорит, чтобы тебя отпустить.

– Ой, не согласится он, – испугалась Татьяна.

– Думаю я, что барон сможет уговорить его, – убежденно сказал Никита. – Я вот только одно дело сделаю – Анну в Петербург отвезу, а потом все и решим.

– Ох, Никита…

– Ты не бойся, я свое слово держу. И ты тоже меня не обмани.

Татьяна кивнула, и обрадованный Никита снова стегнул лошадей – сани тронулись с места, и от полозьев тотчас же взвился тонкий снежный вихрь.

* * *

Вернувшись домой, Татьяна сразу же направилась в свою комнату – ей надо было прийти в себя. Сразу столько событий! – разрыв с Андреем и его отъезд, новость о ее беременности и предложение Никиты. Татьяна буквально разрывалась на части – она хотела, чтобы Андрей узнал о ребенке, но как он при этом себя поведет? Татьяна не была уверена в том, что он обрадуется, – ведь он же прогнал ее за то, что Татьяна случайно обмолвилась госпоже Болотовой о романе его невесты с наследником престола. А ребенок – это же еще страшнее!

Или не сказать и согласиться на предложение Никиты? Андрей – натура горячая, может все совсем не правильно понять, как бы хуже не получилось…

Татьяна вздохнула, переоделась и вернулась к своим обязанностям.

– Чего изволите, барышня? – спросила она, столкнувшись в гостиной с Наташей.

– Таня! – обрадовалась та. – Хорошо, что мы встретились. Я давно хочу с тобой поговорить.

– О чем? – насторожилась Татьяна.

– Да не сторонись ты меня – я тебе не враг. Я вижу, как тебе тяжело, ведь ты все еще любишь Андрея Петровича…

– Вам показалось, барышня, – не очень вежливо перебила ее Татьяна.

– Нельзя быть такой обидчивой, – нахмурилась Наташа. – Знаешь, когда я разговариваю с тобой, у меня каждый раз возникает ощущение, будто я перед тобою чем-то провинилась.

– Это не так, – испугалась Татьяна, – что вы, да никогда!

– Ты все еще не можешь простить мне того случая с перчаткой? – с сочувствием спросила Наташа. – Но тогда я не знала, какое у тебя положение в доме, я думала – ты обычная служанка.

– А я и есть служанка, и всегда готова служить вам, – поклонилась Татьяна.

– Вот, опять обиделась! – Наташа всплеснула руками. – Хорошо, вот будет у тебя свой жених, тогда сама поймешь, как это увидеть его, когда он целует незнакомую женщину.

– Мой жених будет меня любить, – Татьяна отвела взгляд.

– А знаешь, – воскликнула Наташа, – я вот сейчас подумала – хочешь, я поговорю с Петром Михайловичем, и после свадьбы мы заберем тебя к себе, будем жить в Петербурге. Обещаю, что не обижу тебя ни словом, ни взглядом.

– Спасибо, барышня, – Татьяна вежливо поклонилась, – но мне нравится и здесь.

Наташа вздохнула – она была по-настоящему растеряна. Спеша в Двугорское, Наташа меньше всего ожидала приобрести здесь проблему в лице какой-то крепостной. Конечно, она была далека от страха перед холопами, но и само их существование принимала как данность раз и навсегда заведенного порядка вещей. И тем более – всерьез относиться к интрижке Андрея с молоденькой служанкой? Правда, Андрей вел себя странно, но Наташа объясняла его излишнюю лояльность к своей крепостной воздействием всех тех событий, что сотрясали его семью в течение последнего времени.

Но вот Татьяна… Иногда она просто вела себя вызывающе, как будто ее положение в доме не исчерпывалось обычными обязанностями прислуги. Наташа обратила внимание на почти родственные отношения между Татьяной и княжнами. Андрей убеждал ее, что Татьяна ему как сестра. Но, когда Наташа осторожно попыталась завести об этом разговор с самой княгиней, Долгорукая немедленно вышла из себя. Столь откровенного заигрывания с народом Мария Алексеевна никоим образом не поощряла и считала его проявление в семье признаком распущенности и покушением на мораль и устои общества.

И, надо сказать, что, почувствовав ревнивое отношение Татьяны к своему появлению в имении Долгоруких, Наташа и сама стала раздражаться той вольностью, которую та имела при явном попустительстве Андрея. Перед своим отъездом в Петербург он, однако, обещал ей, что этому безобразию будет положен конец, и Наташа поверила ему. Но отсутствие Андрея затягивалось, а Татьяна с каждым днем становилась все раздражительнее, и с ней почти невозможно стало сладить.

По всем признакам – у Татьяны разыгралась мигрень, а уж это – болезнь исключительно барская. Но Наташа, старавшаяся со всеми жить в мире и согласии, не хотела выглядеть душегубкой и тираншей. Какое-то время она приглядывала за Татьяной и заметила, что та почти перестала есть, посмурнела и чуть что бросалась в слезы. И, опасаясь, как бы вернувшийся из поездки Андрей не обвинил ее в жестокости к слугам, и отчасти из чувства сострадания, она решилась побеспокоиться о здоровье Татьяны.

Наташа придумала поездку в уездный город и уговорила княгиню отпустить Татьяну с собой. Татьяна поездке не противилась – была вялой и ко всему равнодушной, но дорогой из-за нее несколько раз пришлось останавливаться у обочины. А к концу путешествия она уже едва держалась на ногах – взгляд у нее был отсутствующий, и на лице – ужасная бледность. Наташа пыталась предложить ей помощь, но Татьяна с невероятной для ее состояния гордостью от содействия отказывалась. И тогда Наташа под предлогом собственной необходимости привезла к ее доктору Штерну, о котором ей рассказывала говорливая Соня.

Но лишь только они вошли к нему в кабинет, и Татьяна вдохнула ароматы каких-то медицинских составов, она упала в обморок.

– Что вы хотите, княжна, – пожал плечами доктор Штерн, осмотрев больную, – в ее положении такая чувствительность вполне естественна и является прямым доказательством ее состояния.

– Какого состояния? – удивилась Наташа.

– Ваша служанка беременна, – пояснил доктор Штерн, – и я бы настоятельно рекомендовал вам в ближайшее время не перегружать ее работой по дому. Судя по всему, беременность она переносит не лучшим образом, и я искренне взываю к вашему чувству простой человеческой жалости. Ведь даже такая поездка – из имения в город – могла окончиться для нее весьма печальным образом. Сами понимаете – зимняя дорога, тряска, холод.

– За кого вы меня принимаете, доктор? – возмутилась Наташа. – Откуда я могла знать!

– Простите, если обидел вас, – смутился Штерн. – Мы иногда бываем так черствы к страданиям ближнего…

– Почему ты никому ничего не сказала? – участливо спросила Наташа Татьяну, когда они возвращались обратно.

– Это моя забота, и она никого не касается, – тихо ответила Татьяна.

– А как же отец ребенка? Почему он не помогает тебе?

– Он сейчас в Петербурге, – после некоторого молчания сказала Татьяна.

– В Петербурге? – вздрогнула Наташа, и в голову ей немедленно вползли нехорошие мысли.

– Да, – поспешила объяснить Татьяна, – Никита сопровождает барона Корфа.

– Ах, так его зовут Никита? – с облегчением вздохнула Наташа. – Надеюсь, по возвращению, он женится на тебе?

– Он обещал, – кивнула Татьяна.

– Так отчего же ты такая грустная! – обрадовалась Наташа. – Это замечательно! Мы сыграем две свадьбы. А я тебе во всем помогу – позабочусь о твоем приданом.

– Что вы, – попыталась было отказаться Татьяна, но Наташу уже невозможно было остановить – она села на своего конька. Устраивать судьбу других людей – это же такое удовольствие!

– Вот как мы поступим, – веселым голосом сказала она, – я буду оберегать тебя от работы по дому. Тебе надо больше отдыхать и хорошо питаться.

– Благодарствуйте, барышня, – прошептала Татьяна, пряча глаза.

– Сейчас приедем – ты ступай прямо к себе, ложись, отдыхай, а я распоряжусь, чтобы тебя никто не беспокоил.

– Уж не знаю, как вас благодарить, – Татьяна опять была готова расплакаться.

– А вот это ни к чему, – пристрожила ее Наташа, – полно грустить и волноваться. Я уверена – все будет хорошо, и мы еще порадуемся за вас с Никитой.

– Только, если можно, барышня, – вдруг попросила Татьяна, – вы пока барыне ничего не говорите. Не хочу я огласки, пока Никита у Андрея Петровича согласия не получит.

– Хорошо, – кивнула Наташа, – как скажешь.

Следующие дни прошли удивительно спокойно – такому повороту событий Наташа даже обрадовалась. У предполагаемой соперницы был ребенок, и она ждала возвращения жениха. Теперь становилось понятно раздражение Андрея – он вполне мог знать об отношениях своей крепостной с конюхом Корфа. И, как порядочному человеку, ему хотелось проявить благородство, благословив влюбленных на счастливый брак. Наташа и сама страсть как обожала подобные истории.

Это было так романтично – почти французская история. Двое любят друг друга, но они разлучены, потому что их судьбами распоряжаются два разных человека. Кроме того, они еще разделены и расстоянием – однако, не набегаешься здесь из имения в имение ради встречи с любимым.

Господи, про себя вздыхала Наташа, думая об этом, как же мы все похожи – дворяне, холопы. Чувства уравнивают нас перед Богом, чувства дают нам силу преодолевать препятствия и бороться с трудностями…

Приехав, Андрей первым делом поспешил к родителям – он подтвердил, что Владимир Корф верен своему обещанию не выдвигать обвинения против княгини в связи со смертью своего отца. Рассказал о приеме у императрицы и вмешательстве в разговор графа Бенкендорфа. Наташе он сообщил, что Михаил, приехавший с ними, прежде просил его завезти в имение Корфа, где собирался оставаться еще некоторое время и где его следовало искать в случае необходимости.

Потом он предложил разобрать подарки, привезенные им из столицы по случаю предстоящей свадьбы, и вся семья расположилась в гостиной, чтобы рассмотреть и оценить сделанные им покупки. Соня даже запрыгала от радости, отвечая на это предложение, и все принялись раскладывать и обсуждать купленные им украшения и сувениры.

Когда женщины натешились дорогими игрушками, князь Петр тактично намекнул остальным домочадцам, что пора бы уже и оставить жениха и невесту наедине. «Уверен, после разлуки им есть, что сказать друг другу», – улыбнулся князь Петр, и вся семья с многозначительностью удалилась.

– Слава Богу, вот мы и одни, – вздохнул Андрей. – Я так неимоверно устал, Наташа! И так хочется быстрее пройти этот путь до свадьбы, чтобы уехать вместе с тобой и хотя бы на время отдохнуть от семейных проблем.

– Надеешься, что наша совместная жизнь окажется безоблачной? – лукаво посмотрела на него Наташа. – И не воображаешь ли ты, что я – ангел?

– Ты – самое удивительное создание на земле, дорогая, – убежденно кивнул ей Андрей, – и я жду момента соединения с тобой, как единственной возможности познать и райское блаженство, и неземной покой.

– Не улетай от меня столь далеко, даже в мыслях! – шутливо воскликнула Наташа. – Я – здесь, я – рядом, и всегда буду с тобой.

– Благодарю тебя, – Андрей поцеловал ей руку и откинулся на спинку дивана. – Знаешь, я видел на балу Владимира. Он не только не избавился от Ольги, но и привез ее за собой в Петербург, и Жуковский перед своим отъездом успел предупредить меня о повышенном к нам внимании графа Бенкендорфа, которому уже известно о ее пребывании у нас. Боюсь, как бы неосмотрительный экспромт твоей подруги не оказался губительным для всего нашего рода.

– А Владимир тоже вернулся? – озабоченно спросила Наташа, как будто и не услышав его последних слов.

– Наташа! О чем ты думаешь? Я говорю с тобой о таких важных вещах, а ты… – обиделся ее невниманию Андрей.

– Прости, – спохватилась она, – я услышала, что ты говорил о Корфе.

– А разве речь о нем? Он и так доставил нам всем немало неприятностей.

– Да и я говорила не о нем, – согласилась Наташа и пояснила, встретив удивленный взгляд Андрея. – Если он вернулся в имение, значит, с ним вернулся и Никита.

– Господи, – Андрей с изумлением посмотрел на нее, – да какое тебе дело до соседского конюха?

– Я обещала содействовать Татьяне в ее свадьбе, и сейчас же сообщу ей эту радостную новость – ее жених приехал и скоро навестит ее.

– Жених?! – непонимающе воскликнул Андрей.

– Видишь ли, – начала свой рассказ Наташа.

Андрей не дослушал ее – где-то в середине повествования он «вспомнил», что забыл сообщить отцу нечто важное и оставил ее одну в недоумении и некоторой обиде на поспешность его ухода.

Андрей хотел сразу же броситься к Татьяне, но сдержался и решил успокоиться и хорошенько поразмыслить надо всем, что ему поведала Наташа. Он прошел к себе и заперся в комнате на ключ.

Он был потрясен, и негодование кипело в его душе. Андрей был уверен, что он у Татьяны – первый и единственный, и она поклялась ему в верности и неугасимой любви. Она терзала его своей бесконечной ревностью к Наташе, плакала, сводила с ума признаниями, и вот теперь выясняется, что все это была страшная ложь, тем более неприятная, что затронула его мужское самолюбие и достоинство господина.

Нельзя сказать, чтобы Андрею слишком сильно претила истовая преданность Татьяны – кому не польстит подобная самоотверженность? Но она смела убедить его в своей неприкосновенности, и он втайне был горд этим. Однако сейчас выясняется, что пока он почивал на лаврах убеждения, внушенного ему Татьяной, эта девка встречалась с другим, выбрав для роли любовника соседского конюха.

Конечно, Андрей знал, что они знакомы – Лиза рассказывала ему, как Татьяна с Никитой помогали им, когда маменька еще только замыслила свое не правое дело против Корфов. И потом Никита, получив вольную, даже работал у них, – Андрей остался его исполнительностью доволен, и сполна и по-честному рассчитался с ним за хорошую службу.

«А в глубине скрывалось это…»Андрей гневно ударил кулаком по столу – стоявшие там письменные приборы подпрыгнули, и одним резким движением смел бумагу на пол. Ему хотелось ударить – кого? Бить женщину он бы не смог. Никиту? Драться с бывшим холопом – нет уж, увольте. Но Татьяна-то какова – не только путалась за его спиной с конюхом, но и ребенка от него зачала. А еще вообразила, что он женится на ней!..

Боже! Андрей вдруг поймал себя на мысли, что относится к поступку Татьяны так же страстно, как если бы снова увидел Наташу в объятиях наследника. Он ревновал и готов был сокрушить всех и вся – его мир обрушился, и Андрей жаждал мести за свою поруганную гордость. Он-то относился к Татьяне, как родной, собирался приблизить ее к себе, когда его уверенность в чувствах Наташи поколебалась! И что он получил взамен – предательский удар в спину? Немыслимая подлость, отвратительный и грязный разврат!

– Итак, у тебя будет ребенок? – страшным голосом спросил Андрей, врываясь в комнату Татьяны.

– Да, – едва слышно промолвила она, отстраняясь от его порыва.

– И ты, значит, радостно ждешь возвращения счастливого отца? – Андрей обращался к ней с гневом и жаром, достойными прокурорского обвинения.

Татьяна побледнела и молча кивнула ему в ответ.

– Что, дар речи потеряла? – злился Андрей. – Натворила дел, а теперь кто-то должен за тебя их расхлебывать? Зачем ты втянула в свои проблемы Наташу? Или думаешь использовать ее благородство, как когда-то меня заманила в свою постель?

– Андрей Петрович! – взмолилась было Татьяна – у нее разом закружилась голова, и тошнота подступила к самому горлу.

– Молчи! – вскричал Андрей. – Я думал о тебе, переживал, что слишком резко обошелся с тобой. Хотел увезти тебя с собою в Петербург и даже Наташу уговорил согласиться на это. И вот, как ты ответила на мою доброту! Презираю тебя, видеть тебя больше здесь не желаю – не смей показываться мне на глаза, пока мы с Наташей не уедем из имения.

– Как скажете, барин, – покорно прошептала Татьяна, падая в обморок.

– О, Господи! – Андрей все же бросился к ней, поддержал и усадил на кровать. – Таня, Таня, что же ты такое наделала? Я же любил тебя, и все еще люблю, а ты так жестоко со мной обошлась. Кто тебе Никита? Разве он сделал столько для тебя? Разве он знал тебя с детства? Разве мог он быть так нежен и ласков с тобой? Как ты могла? Почему? За что?

– Прости меня, – сказала Татьяна, понемногу приходя в себя, – но не могу я иначе. Никита – он добрый, он женится на мне. А у ребеночка семья должна быть – мама и папа, которые будут любить его, крепче друг друга. А Никита такой – он верный, он согласен.

– Таня, ты меня пугаешь. Зачем говоришь, что я неверен тебе? Ты сама во всем виновата. Ты вмешалась в мои отношения с Наташей, и не поспеши ты с разговорами – кто знает, как бы все сложилось сейчас?

– Да разве может барин жениться на крепостной? – с горечью вымолвила Татьяна.

– Если бы ты не предала меня, если бы этот ребенок был наш… – Андрей остановился – не поторопился ли он с обещаниями?

– А он и есть ваш, – кивнула Татьяна. – Наш это ребеночек, ваш и мой, Андрей Петрович. Дитя любви, и Варвара, моя крестная, говорит, что он должен быть счастливым.

– Но ты же сказала – Никита… – растерялся Андрей – его мозг будто взболтали ложкой. Только что он был полон праведного гнева, а теперь на него обрушилась новая головная боль. – Я тебе не верю, не верю!

– Ваш он, Андрей Петрович, – тихо сказала Татьяна, – и не было у меня никого, кроме вас. А Никита от Варвары узнал про мое несчастье и вызвался помочь мне. Он-то понимает все наши заботы холопские, вот и решил спасти меня от людской молвы и бесчестия. Никита говорит – у нас будет семья.

– Но как же… – развел руками Андрей.

– Не было у нас ничего с Никитой, и быть не могло, – твердым тоном произнесла Татьяна и посмотрела ему прямо в глаза. – Он Анну Платонову любит, воспитанницу барона Корфа. Давно любит, почитай, также, как и я вас, и также безответно. Она в его сторону и не глядит даже, а он душой извелся. Вот и порешили мы – он один, я одна…

– Таня, послушай, я не могу отпустить тебя от себя, я буду сам заботиться и о тебе, и о ребенке, – настиг Андрея порыв благородства. – Обещаю, вы ни в чем не будете нуждаться.

– Ни в чем? – усмехнулась Татьяна. – А кто приласкает моего ребенка? Кого он назовет отцом, а я своим мужем?

– Но, Таня, ты должна понимать, я не могу на тебе жениться! – воскликнул Андрей.

– Тогда не мешайте мне – Никита сдержит свое обещание, и все будут счастливы.

– А кто еще знает, что я – отец ребенка? – дрогнувшим от волнения голосом спросил Андрей.

– Кроме нас – только Варвара и Никита, а им незачем выдавать эту тайну, – пожала плечами Татьяна и заплакала.

– Танечка, не тревожься понапрасну, – Андрей почувствовал, что краснеет, произнося эти слова. – Тебе стоит поберечь себя.

– Андрей Петрович, я ведь не каменная! Я все вижу, все чувствую. Скоро вы женитесь, и у вас пойдут дети. Вы будете любить их, беречь, а мы никому не нужны! Отпустите меня – я уеду с Никитой, и мы никогда не напомним вам о себе, – Татьяна просительно сложила руки на груди, и ее глаза опять наполнились слезами.

– Конечно, я не могу дать тебе той любви, которую ты ждешь от меня, – покачал головой Андрей. – Но я очень хочу, чтобы ты оставалась в нашем доме. По крайней мере, тебя здесь никто не обидит, и мне будет спокойнее.

– А для меня здесь – одни терзания! – вскричала Татьяна. – Пожалейте вы меня!

– Сразу после свадьбы мы с Наташей уедем в Петербург, будем жить своим домом. Но я обещаю, что стану заботиться о вас с маленьким.

Татьяна вздохнула – она поняла, что это слово – последнее, и больше ей нечего ждать.

– Коли так – воля ваша, барин, – Татьяна поклонилась Андрею, – да и то сказать – привыкла я к этому дому, все родное – места и люди. А раз вы уедете, может, нам и впрямь спокойней будет.

– Но ты должна пообещать мне… – начал было Андрей.

– Полно, барин, – остановила его Татьяна, – все уже сказано. Можете спать спокойно – я не стану разрушать вашу жизнь.

Андрей с облегчением кивнул ей и быстро вышел из ее комнаты.

Час от часу нелегче! – Андрей просто места себе не находил. Не таким он представлял себе разговор с Татьяной – прежде все в нем дышало благородным гневом, а теперь выходило, что он снова бежал – бежал с поля боя, как трус и предатель. Не то, чтобы Андрею была безразлична судьба этого нежданного ребенка, но ему с таким трудом удалось восстановить равновесие в своих отношениях с Наташей, которая была ему необходима, которую он любил и которая являлась воплощением всего того, что он так ценил в женщине – благородство души и происхождения, ум и искренность, романтичность и светскость.

Андрей растерялся – он не знал этого ребенка, он его не хотел, но и отдавать часть себя в руки какого-то конюха? Нет-нет, он должен всерьез подумать над этим – как бы то ни было, ребенок Татьяны вполне мог оказаться его первенцем, и Андрей был не готов к тому, чтобы позволить рожденному от него малышу жить в нищете и холопском положении.

Возможно, ему стоит поговорить об этом с Наташей – она добра и со временем примет известие о его внебрачном ребенке и, даже, станет покровительствовать ему. И вообще – сколько таких примеров среди известных и родовитых семейств! Сколько среди крепостных детей оказалось талантливых людей, ставших известными и снискавшими себе признание высшего общества. И отдать свою кровь на воспитание соседскому Никитке – никогда!..

Вечером все собрались в гостиной. Не было только Лизы – после громкого разговора с матерью она куда-то ушла, и ее давно не видели, но вместе с тем и тревоги никто не испытывал – Лиза была известна своим непредсказуемым и вздорным характером.

Андрей сразу уловил – в воздухе что-то носилось: атмосфера в гостиной была тягостной, а молчание напряженным. И только Наташа без умолку болтала с Соней о предстоящей свадьбе и ласково опекала подававшую чай Татьяну. Принимая от нее чайную пару, Андрей почувствовал, как дрожат ее руки, и дружески подал ей пальцы. Он хотел ободрить ее, но вышло наоборот – Татьяна заволновалась, пальцы задрожали, и она едва не уронила чашку на пол.

– Таня, осторожней! – прикрикнула на нее зоркая Долгорукая.

– Простите, Андрей Петрович, – Татьяна склонила голову, так чтобы не было видно ее слез.

– Ничего, – Андрей бросил уничтожающий взгляд в сторону матери и с сердечностью посмотрел на Татьяну, – все в порядке, просто в следующий раз будь поаккуратнее.

– Таня, – вдруг громко сказала Наташа – ей показалась странной та нежность, что почудилась ей в голосе Андрея, – принеси же Андрею Петровичу новую чашку.

– Наташа, Таня, верно, устала, – Андрей с неодобрением покачал головой. – Думаю, мы вполне можем обойтись и без нее.

– А что я такого сказала? – удивилась Наташа и добавила: – Кто-нибудь видел мои маленькие ножнички для вышивания?

– Где-то там, на столике были, – немедленно откликнулась наблюдательная Соня.

– Не эти? – спросила Татьяна, тут же подойдя к столу.

– Они! – царственно кивнула Наташа, довольная, что по ее вышло.

– Вот, возьми! – Андрей стремительно встал с места и, забрав у Татьяны ножницы, подал их Наташе.

– Ах! Андрей Петрович, да что ж вы такое делаете?! – заволновалась Татьяна. – Это же плохая примета – ножницы из рук в руки передавать. Да тем более острием вперед.

– Что за примета? – вздрогнула Наташа.

– К ссоре, – тут же вставила знающая Соня и показала Наташе маленький изящный розовый флакончик с золотой крышечкой в виде лилии. – Можно мне?

– Это мои любимые, – кивнула Наташа, искоса наблюдая за Андреем и Татьяной.

– Глупости и дамское суеверие, – отмахнулся Андрей от предупреждения.

– Ах, какое чудо! – воскликнула Соня и тут же поднесла флакончик к лицу Татьяны. – Какой приятный необычный аромат! Танюша, понюхай!

– Спасибо, барышня, но мне духи в деревне ни к чему, – отклонилась было Татьяна.

– Понюхай! – требовательным тоном велела Наташа, и под ее взглядом Татьяна приблизилась к флакону.

– Таня! Осторожно! – видя, что она падает в обморок, бросился к ней Андрей. – Наташа, как тебе не стыдно! Зачем ты полезла к ней со своими духами? Все будет хорошо, Танюша.

– Ничего, Андрей Петрович, сейчас пройдет, – постаралась улыбнуться бледная Татьяна, – минутная слабость. Простите, я пойду к себе, голова что-то разболелась.

– Может быть, тебе помочь? – предложил Андрей.

– Андрей! – возмущенно позвала его Наташа.

– Нет, спасибо, – отказалась Татьяна, – мне уже намного лучше. Пойду я.

– Это что еще за нежности? – с удивлением спросила Долгорукая, когда Татьяна вышла из гостиной. – С каких это пор ты крепостную прислугу вызываешься до комнаты проводить?

– Действительно, странно, – поддержал ее князь Петр, смущенно прятавший от сына глаза – он знал о симпатии Андрея к Татьяне и уже не раз говорил с ним о неразумности этой связи.

– Да что вы! – всплеснула руками наивная Соня. – Андрей просто испугался за Таню.

– Наташа… – Андрей опомнился и обернулся к своей невесте, которая смотрела на него с нескрываемой ненавистью и обидой.

– Не трогай меня, – тихо, но твердо сказала Наташа.

– Но ты же сама знаешь, она…

– Отойди от меня! – оборвала его Наташа и выбежала из гостиной.

Андрей растерянно смотрел ей вслед – он был подавлен случившимся и во всем винил только себя. Он был неосторожен, ах, как он был неосторожен! Андрей едва не выдал свою тайну, и, слава Богу, что Наташа в силу своего пламенного характера не стала продолжать немедленного разбирательства на месте и ушла. А у него появилось время для того, чтобы одуматься и взять себя в руки.

Наташе тоже было о чем подумать – и по прошествию некоторого времени она решила, что была не права и напрасно устроила всю эту сцену. Кроме нее с Андреем, никто не знал о беременности Татьяны, и только он мог поддержать ее, ибо сама же она и послужила причиной ее недомогания. Наташа просто не сообразила, что сочный цветочный букет может вызвать столь неожиданный для нее эффект. Она, конечно, видела, как Татьяна упала в обморок в кабинете у доктора Штерна, но ведь то были медицинские запахи, а это же духи?!

Будучи человеком отходчивым и справедливым, Наташа почувствовала свою вину перед Татьяной и собралась сейчас же навестить ее, но, проходя через гостиную, столкнулась с только что приехавшим Забалуевым. Он по своей обычной наглости, прежде чем пройти в кабинет к князю Петру, покусился на наливку в буфете. Наташа застала его за дегустацией и недовольно кашлянула, давая понять, что тот в гостиной уже не один.

– О! – растекся в сладчайшей улыбке Забалуев. – Давно не виделись, княжна. Как ваши приготовления к свадьбе? Надеюсь, уже все готово? Я молюсь, чтобы у вас все прошло так же благополучно, как и на нашей свадьбе с Елизаветой Петровной. И, кстати, где она?

– Не знаю, – нехотя ответила Наташа, – мы ее с обеда не видели.

– А чего это к вам Никитка пожаловал? Поди-ка, с поручением от Корфа? Опять ваш братец против меня чего-то затевает?

– Никита здесь? Уже приехал? – обрадовалась Наташа.

– Вот так радость! – ехидно заметил Забалуев. – А вас-то он чем ублажил?

– Он не ко мне, а к своей невесте приехал, противный вы человек, – осуждающе покачала головой Наташа. – Во всем заговоры видите, а до простых человеческих радостей вам и дела нет.

– А позвольте узнать – кто счастливица? Глядишь, и я порадуюсь.

– Татьяна.

– И с каких это пор они так близки стали?

– Татьяна за него замуж выходит, – улыбнулась Наташа, – какой вы непонятливый.

– Быть не может того! – воскликнул Забалуев, и это вышло у него столь убежденно, что Наташа насторожилась.

– Почему не может?

– Никита по Анне сохнет, бывшей возлюбленной вашего брата, она для него – как свет в окошке. Разве только разлюбил он ее и полюбил Татьяну? А жениться-то сразу с чего?

– Татьяна ребеночка от него ждет, – растерянно объяснила Наташа, и сама не понимая, почему рассказывает ему все это.

– Нет, вот уж это точно не от него. Здесь кто-то другой постарался, – Забалуев выдержал солидную паузу и словно невзначай поинтересовался, – и Андрей Петрович это разрешили?

– А при чем здесь Андрей? – вздрогнула Наташа.

– Сами-то не догадываетесь? – гадко ухмыльнулся Забалуев. – Так подумайте, умишком пораскиньте. Вы барышня взрослая, с головой, может, до чего и додумаетесь. Извините, мне пора – хотел к господам наведаться, про их столичный вояж разузнать. Честь имею!

Наташа мужественно перенесла его нахальство и дождалась, пока Забалуев уйдет. Потом она несколько раз глубоко вздохнула и решилась – пошла к Татьяне.

То, что она увидела, открыв дверь, ее потрясло – Андрей стоял на коленях перед кроватью, на которой сидела усталая и слегка опухшая от слез Татьяна, и утешал ее.

– Наташа?! – воскликнул он, обернувшись на ее сдавленное «ах!».

Татьяна тут же зарделась и, намеренно вежливо поблагодарив его за помощь, попросила оставить ее. Андрей смутился и поднялся с колен. Наташа встретила его у двери полным гнева и боли взглядом.

– Андрей, мне невыносимо долее делать вид, что все в порядке, – настойчиво сказала она, когда они вышли в коридор. – Я хочу знать правду. Я хочу задать тебе прямой вопрос и получить на него честный ответ. Ты отец Татьяниного ребенка?

– Почему ты считаешь, что Татьяна ждет ребенка от меня? – Андрей отвел глаза в сторону.

– Я прошу тебя – если ты хотя бы немного уважаешь меня, ответь мне правду! Или что – духу не хватает? Совершать ошибки проще, чем раскаиваться в них?

– Ты права, – разом выдохнул Андрей после непродолжительного молчания, – отец ребенка Татьяны – я.

– Значит, так теперь любят в благородных семействах? Или это такая традиция в доме Долгоруких? – зло спросила Наташа, памятуя рассказанную ей Соней историю воскрешения князя Петра. – А не ты ли говорил мне, что любишь меня и только меня?

– Но я действительно люблю тебя! – вскричал Андрей.

– И это любовь ко мне толкнула тебя в постель к крепостной?

– Поверь, я всю жизнь буду жалеть о той боли, которую причинил тебе. Прошу, прости меня.

– Боже мой, – схватилась за голову Наташа, – как же ты горячился, когда увидел мой поцелуй с цесаревичем? А сам в это время преспокойно развлекался с Татьяной.

– Я не понимал, что делаю. Это было помутнение рассудка. Наваждение.

– И теперь ребенок всю жизнь будет напоминать тебе об этом. Ты оскорбил не только меня, но и Татьяну.

– Я знаю, что заслуживаю твоих упреков и презрения. Я вел себя как лицемерный лгун. Но в одном я был честен перед тобой – я всегда любил и люблю только тебя.

– А Татьяну ты, значит, не любишь? – усмехнулась Наташа и вдруг взорвалась: – Да как ты смеешь говорить со мной о любви? Сомневаюсь, что тебе вообще известно, что это такое!

– Наташа…

– А то я наблюдала за вашими нежностями, и мне даже в голову не могло прийти, что между вами что-то есть. Господи, какая же я была дура! Воистину говорят – любовь делает человека слепым. Но теперь я поняла – ты черствый и жестокий, ты вообще не способен любить.