Текст книги "Бедная Настя. Книга 3. В поисках счастья"

Автор книги: Елена Езерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4
Безумие любви

– Вам очень идет домино, – мягко сказал Владимир, оглядывая Анну с плохо скрываемым восхищением.

– Я никогда не была на придворном балу, – смутилась она.

– Собственно говоря, рыцарская карусель – это скорее церемониал, – успокоил ее Корф. – Его участники – рыцари и дамы в средневековых костюмах – гарцуют на лошадях, которые под музыку совершают различные фигуры и демонстрируют свою выездку. Основная же часть гостей – это свита.

– Понимаю, – кивнула Анна, – как зрители на трибунах в Древнем Риме.

– Отчасти, но точнее сказать: публика. Потому что все это больше похоже на театр, а значит – вам не из-за чего волноваться. Вы должны быть здесь, как в родной стихии. К тому же маски дают возможность почувствовать свою независимость и создают иллюзию равенства между приглашенными.

– И вы не сможете узнать под маской даже наследника престола? – улыбнулась Анна.

– Однажды это уже произошло, но с тех пор я понял, что лишь люди не очень высокого ранга и достоинства стремятся выделиться шикарными туалетами и бриллиантами. Венценосные особы часто хотят остаться неузнанными и насладиться всеми прелестями обычной жизни. Величие короны – тяжелая ноша.

– Вы сожалеете, что не смогли стать другом наследнику?

– Его высочество показал мне не один пример благородства, а я из тщеславия все пытался сравняться ним в храбрости и щедрости, вместо того, чтобы быть благодарным за его расположение. Знаете, Анна, – глаза Владимира оживились и заблестели, – странная эта штука – богоизбранность. Обычный человек просто не в силах поверить, что кому-то свыше дано больше. И поэтому он все время пытается либо низвергнуть того, кто наверху, либо сам стать таким. А, по сути – оказывается всего лишь узурпатором.

– Я думаю, – тихо сказала Анна, с интересом посмотрев на Корфа, – все дело в гордости. Гордость способна удержать вас от посягательств на то, что выше вас. Гордыня способна сбросить вас в пропасть.

– Вы говорите, как отец, – вздрогнул Владимир.

– Иван Иванович был мудрым и очень добрым человеком.

– И почему, когда вы рядом, мне кажется, что и он где-то здесь, поблизости?.. Анна! – Корф порывисто обернулся к ней, но карета вдруг остановилась, и Никита громко крикнул с облучка: «Приехали!».

* * *

После церемониала на площади гости, смотревшие из окон на праздник, перешли к танцам.

Александр записал все номера для Марии и с нетерпением ждал ее в кругу семьи. Императрица, слегка расстроенная событиями последних дней, была немного бледна и рассеянна. Николай, воспользовавшись ее недомоганием, с удовольствием рассматривал принаряженных фрейлин, а Жуковский с благодушным видом подтрунивал над монаршей озабоченностью.

Принцесса Мария к началу бала припозднилась – ее задержал какой-то молоденький паж с прекрасными женскими формами и бархатным голосом. По разговору Мария поняла, что это одна из фрейлин. «Паж» проявил завидную осведомленность в придворных делах и отношениях, но не счел необходимым представиться. Мария пожелала фрейлине веселого бала и присоединилась к монаршей семье.

– Мы пропустили первый танец, – мягко упрекнул ее Александр, когда Мария подошла к нему.

– Я выбирала маску.

– И, должен сказать, весьма успешно. Вы дали мне прекрасную возможность видеть ваши необыкновенные глаза.

– Вы смущаете меня, ваше высочество!

– Нет-нет, привыкайте к комплиментам, Мари, – улыбнулся Александр. – Скоро только ленивый не потрудится найти в вас бесчисленное количество достоинств и не бросится прославлять их. Теперь вы – член нашей семьи, и каждый уважающий себя пиит и придворный обязан восхищаться вами, как невестой наследника престола.

– Так это был дежурный комплимент? И в действительности мои глаза вас больше не вдохновляют?

– Вы не правильно поняли меня! Я всего лишь поторопился искренне рассказать вам, что думаю о вас, до того, как поклонение вам станет обязанностью, и вы уже не сумеете различать, где правда, а где лицемерная ложь.

– Вы сомневаетесь, что у меня не закружится голова? – кивнула Мария.

– Я боюсь, что, став официально женатыми, мы утратим возможность сохранить чистоту наших отношений.

– В таком случае обещаю вам, что никогда не позволю чему-то извне вмешаться в нашу жизнь.

– Я хочу, чтобы вы верили мне, Мари. И хочу, чтобы мы верили друг другу. Тогда никто не сможет помешать нашему счастью.

– Это и мое единственное желание, – прошептала Мария.

Александр поцеловал ей руку и повел в круг – был объявлен следующий танец.

* * *

– Должна признать, они совсем неплохая пара, – императрица незаметно указала веером в сторону танцующих Марии и Александра.

– Если бы вы, моя дорогая, поменьше капризничали и не пытались настоять на своем, они уже давно были бы обвенчаны, а я нянчил внуков, – усмехнулся Николай.

– Вы считаете, мне уже пора стать бабушкой? – обиженно поджала губки Александра.

– Нам, – подчеркнул это слово Николай, – пора думать об укреплении преемственности.

– Александр – не единственный ваш сын…

– Он – первый, – прервал ее рассуждения Николай, – и, если еще помните, – дитя любви, которую вам, ma sher, несмотря на вздорность вашего характера, не удалось погасить во мне.

– Вы всегда находили странное место и время для подобных откровений, – пожала плечами Александра, польщенная этим неожиданным признанием.

– Что за немыслимое чувство противоречия! – воскликнул Николай. – Вы всегда недовольны: и когда я забываю о вас, и когда возвращаюсь к вам.

– Все очень просто, дорогой, – прошептала Александра. – Достаточно никогда не покидать меня, и я буду вполне довольна и своей жизнью, и вами.

– Вы забываете, что в нашей семье главный – мужчина!

– Семья – это мужчина плюс женщина.

– О, вы невыносимы! Теперь я понимаю, откуда у Александра эта склонность к бунтарству!

Императрица хотела возразить, но к Николаю неожиданно и тихо приблизился его верный соратник, глава Третьего управления барон Бенкендорф.

– Ваше Величество, Ваше Величество, – Бенкендорф поклонился царствующей чете и замер в вежливом ожидании.

– Александр Христофорович? – удивился Николай. – Я полагал, маскарады не интересуют тайную полицию.

– У меня крайне важное сообщение, – извиняющимся, но заметно тревожным тоном сказал Бенкендорф.

– Это никак не может подождать до окончания праздника? – нахмурилась Александра.

– Боюсь, это вполне может испортить его, – развел руками Бенкендорф.

– Я верю вам, Александр Христофорович, – кивнул Николай. – Вы не относитесь к числу паникеров, а значит, дело действительно не терпит отлагательств.

– И даже больше, – понизил голос Бенкендорф, приближаясь к самому уху императора. – Это дело требует немедленного вмешательства…

– Итак, – поторопил его Николай.

– Мне доподлинно стало известно, что сегодня утром его высочество Александр Николаевич побывал в доме барона Корфа. Где до сего вечера находилась и некая мадам Елена Болотова. Следы ее пребывания прежде были обнаружены и в имении Долгоруких, куда недавно уехала к своему жениху фрейлина Репнина.

– Подождите, подождите, – снова остановил шефа жандармов Николай, – какая интересная выстраивается цепочка – наследник, Корф, Репнина! Так вы хотите сказать?..

– Мы нашли пани Калиновскую.

– Она арестована? – воскликнул Николай.

– Увы, – покачал головой Бенкендорф, – ей опять удалось бежать, но офицер, выезжавший на задержание, утверждает, что она находится здесь, среди гостей. На ней костюм домино, и она ищет встречи с наследником.

– Господи! Да это самый популярный костюм! Треть зала одета в домино! Это же маскарад!

– Не беспокойтесь, Ваше Величество, мы постараемся осторожно проверить каждую маску.

– Вы с ума сошли? Скандал недопустим, здесь послы иностранных государств, – заволновался Николай.

– Никто ничего не заподозрит, – успокоил его Бенкендорф. – Мои люди умеют быть невидимыми.

– Хорошо! – кивнул Николай. – Поступайте, как сочтете нужным, я полностью полагаюсь на ваш профессионализм. Однако, Александр Христофорович, вы сказани, что Калиновская скрывалась в имении Долгоруких, не так ли?

– Предположительно, ибо только сегодня нам стало известно, под каким именем она прибыла в Россию. А мои источники в Двугорском уезде сообщали, что родственница Долгоруких, носящая эту фамилию, изъявляла желание навестить их и заранее сообщала о своем приезде.

– Но не туда ли был направлен нами и Жуковский?

– Известно, что он был там, – подтвердил Бенкендорф.

– Был, видел и не сообщил? – нахмурился Николай. – Как это похоже на него! Ах, Василий Андреевич, Василий Андреевич!

– Что вы хотите, Ваше Величество? – пожал плечами Бенкендорф. – Поэт не может мыслить категориями государства. Недавно он опять приходил ко мне и кричал, что вскрывают его письма. Что я мог ему сказать? Только посоветовал больше доверять своему императору в вопросах устройства жизни и поддержания порядка в стране, и тогда не придется доверять разные крамольные мысли бумаге.

– Да-да, – согласился Николай, – это удивительная особенность наших литераторов – они будто лучше других знают, как и что надо делать для блага государства и своих соотечественников.

– Последили бы лучше за собой, – поддержал императора Бенкендорф. – Куда ни посмотри – сплошные дуэлянты и картежники! Одно слово – вольнодумцы.

– А все бабушкино вольтерьянство! Впрочем, мы совсем забыли о празднике, – остановил Бенкендорфа Николай, заметив, как возвращаются Александр с Марией.

Бенкендорф жест понял и откланялся.

– Что нового сорока на хвосте принесла? – бесцеремонно спросил наследник, когда они с принцессой подошли к императору.

– Если вы думаете стать настоящим державным правителем, – с плохо сдерживаемым раздражением ответил ему Николай, – то, прежде всего, научитесь уважать тех, кто верой и правдой поддерживает ваш престол.

– Я полагал, что сила государства – в его богатстве и процветании народа, – парировал Александр.

– Власть сильна порядком, – жестко сказал Николай, – а порядок – это контроль. И, не понимая и не ценя этого, вы рискуете своим троном, а соответственно – покоем и целостностью страны.

– Господи Боже, папа, – воскликнул Александр, – да что такого тебе сказал твой цепной пес, что ты решил испортить нам настроение?

– Принцесса, – ласково обратился к Марии Николай, – вы не могли бы временно составить компанию императрице? У меня есть несколько вопросов к наследнику. Строго конфиденциально.

– Итак? – со злостью спросил Александр, когда Мария ушла.

– Итак, – в тон ему произнес Николай, – вы имели глупость видеться сегодня с этим выскочкой Корфом и даже опустились до того, чтобы лично явиться к нему в дом?

– Да не вы ли только что советовали мне окружить себя верными людьми?

– Верными? – побагровел Николай. – Вы собираетесь сделать ставку на человека, едва не убившего вас на дуэли?

– На человека, который предпочел застрелиться, но не поднять руку на наследника престола!

– И чем же ему удалось так подкупить вас, сын мой? Барон, случайно, не предложил вам встречу с женщиной? Сомневаюсь, что у него хватило бы денег для взятки. Его отец, как я слышал, все свое состояние потратил на театр.

– О да! – рассмеялся Александр. – Вы правы, речь шла о женщине. Красивой, умной и талантливой. И вы сами сможете скоро убедиться в том, как она хороша. Она будет сегодня выступать здесь на балу.

– Кто она? Почему я не знаю?

– Она – воспитанница старого барона Корфа, актриса Императорских театров и певица Анна Платонова. Я договорился о ее выступлении, и она в самое ближайшее время прибудет сюда. Вместе со своим новым опекуном, бароном Владимиром Корфом.

– Что?! Вы посмели пригласить сюда того, кто подверг вашу жизнь смертельной угрозе!

– Владимир Корф не опаснее мухи, а потому настоятельно прошу вас, не делайте из этой мухи слона! – в сердцах воскликнул Александр.

– Сын, вы не понимаете… – начал Николай, придавая своему голосу отцовскую озабоченность и теплоту.

– Тогда объясните мне, – прервал его Александр, – что происходит? Бенкендорф следит за мной, вы попрекаете меня сомнительными связями! И даже Жуковский сегодня перестарался – так уговаривал меня как можно быстрее обвенчаться с принцессой, что едва не отбил охоту идти с ней под венец.

– Жуковский? Значит, он точно знает… – в задумчивости произнес Николай и спохватился: – знает о моих тревогах по поводу вашей недавней ссоры с Марией.

– О ссоре уже следовало забыть! Я счастлив с Марией, мне дорога эта девушка. И я женюсь на ней.

– Оставайтесь столь же решительны в своем выборе, Александр, – Николай похлопал сына по плечу. – И пусть ничто и никто не посмеют помешать вам.

– Отец, – устало спросил Александр, – кто и почему должен сделать это? Молчите? Имейте в виду, если это происки вашего жандармского любимца, то… то я за себя не ручаюсь!

– Но, Саша…

– А вот и мои гости! Владимир! – издалека увидев входящих в залу Корфа и Анну, наследник через толпу бросился им навстречу с распростертыми объятиями, как к старым и добрым друзьям.

– Надеюсь, вы позволите взять вас под руку ради приличия? – тихо спросила Анна у Корфа, заметив приближавшегося к ним Александра.

– Вовремя вы спохватились, – с иронией сказал он, отставив локоть. – Прежде у меня сложилось впечатление, что до приличий вам нет никакого дела.

– Вы всегда думаете обо мне что-то другое, а потом принимаете свои фантазии за действительность… Ваше высочество, – Анна присела в поклоне перед Александром.

– Я рад, что вы пришли, – воскликнул он. – Я хочу познакомить вас с моей невестой.

– А разве не будет официального представления? – удивился Корф.

– Я хочу познакомить Марию со своими друзьями. Это семейное дело, и оно никого не касается. Прошу вас!

Корф и Анна непонимающе переглянулись и направились вслед за Александром.

– Дорогая! – обратился он к Марии. – Не могла бы ты снять маску, я хотел представить тебе своих лучших друзей. Что такое дорогая, ты смущена?

– Я не знала, что у нас общие друзья, – после некоторого колебания Мария сняла маску, и Анна с Корфом одновременно воскликнули: «Ах!»

– Что такое? – не понял Александр.

– Простите меня, ваше высочество, – тихо сказала Мария, виновато опуская глаза. – Сегодня, пока вы были на заседании Государственного Совета, я решила узнать Петербург получше и тайно покинула дворец.

– Господи, как это неосмотрительно! – растерянно сказал Александр.

– Увы, – признала Мария, – но мне посчастливилось познакомиться с этой очаровательной девушкой, добрейшим существом. Она помогла мне в одной неприятной ситуации. Она спасла меня – привела в свой дом, напоила чаем.

– Что вы, ваше высочество… – смутилась Анна.

– Вы тоже были у Корфа, Мария? – растерялся Александр. – Это знак! Знак свыше! Жаль, что я не узнал об этом прежде. Владимир, я рад, что вы не замкнулись, обвиняя меня в своих бедах.

– Как это могло быть! – воскликнул Корф.

– И все же я благодарю вас и… – Александр заговорщически оглянулся по сторонам, – и позвольте мне на минутку увести вас от наших милых дам. Я хотел бы предупредить вас.

– Я должна извиниться перед вами за это недоразумение, Анна, – тихо сказала Мария, когда Александр и Корф отошли.

– Недоразумение? Что вы! – улыбнулась Анна. – Благодаря этому недоразумению, я наконец-то смогла понять, что чувствует человек, которого я однажды подобным образом ввела в заблуждение.

– И он не простил вас? – в тоне принцессы Анне почудилось напряжение.

– Простил, но слишком поздно.

– Значит, я не могу рассчитывать на вашу дружбу?

– В России говорят – на ошибках учатся. И поэтому я не стану повторять ту давнюю ошибку. Я знаю, что чувствует человек, которого не хотят простить. И я никогда не поступлю так.

– Спасибо вам, милая Анна! – Мария неожиданно порывисто обняла Анну и убежала из зала.

– Не знал, что вы водите дружбу с августейшими особами, – раздался рядом знакомый гадкий голос.

– Я тоже, господин Шишкин.

– Если вы думаете, что это вам поможет стать примой, то смею вас заверить – в нашем деле такие знакомства совершенно бесполезны. Чтобы добиться успеха в обществе актрисе, прежде всего, нужен талант!

– Я не стремилась познакомиться с принцессой, это вышло случайно, – отвернулась от него Анна.

И как она не замечала, какой он приторный и отвратительный?! Неужели Владимир был прав в своем отношении к этому человеку?

– Эту бы страсть да на сцену! – ехидно поддел ее Шишкин.

– А вы знаете, господин Оболенский уверен, что у меня все получится.

– В таком случае, я просто счастлив, что Сергей Степанович не смог сегодня присутствовать на балу. Его вера в вас была бы подорвана! Вы слишком провинциальны, моя дорогая! И годитесь разве что для деревенских подмостков. Но здесь, в столице, публика куда более взыскательна. Взгляните на этих респектабельных господ! Вы чем-нибудь можете их удивить?

– Я верю в свои силы, – твердо сказала Анна.

– А я верю в вас, – вернувшийся Корф галантно поцеловал ей руку.

– Слово опекуна против слова постановщика? – скривился Шишкин. – Далеко же мы зайдем в нашем искусстве с таким воинствующим дилетантизмом в оценках!

– Чего он добивался от вас на этот раз? – недобро глядя вслед уходившему Шишкину, спросил Корф.

– Всего лишь напомнил, что моя карьера полностью зависит от него, – пожала плечами Анна.

– Пусть только еще раз сунется к вам, я быстро объясню ему, кто и от чего зависит, – буркнул Корф.

– Опять пытаешься вызвать кого-нибудь на дуэль?

– Андрей? – оглянулся Корф. – Ты? Какими судьбами?

– Анна, приветствую вас, – Долгорукий поцеловал Анне руку и кивнул Корфу. – Приехал побеседовать с государем о судьбе Лизы. Василий Андреевич обещал помочь с аудиенцией.

– Жуковский – известный при дворе заступник. Удачи тебе! – пожелал Корф.

– Она нам понадобится. Нашим семейством заинтересовался сам барон Бенкендорф…

Андрей не договорил – в этот момент к ним подошел распорядитель бала и попросил Анну следовать за ним. Анна взволнованно посмотрела на Корфа. Он нежно пожал ей руку и ободряюще улыбнулся: «Бог в помощь!»

– Что это еще за новости? – тихо спросил Корф, когда Анна оставила их с Долгоруким.

– Ему известно о возвращении Ольги и о том, что я отказал ей от дома, – так же тихо отвечал Андрей. – Будь осторожен – дальше ниточка потянется к тебе.

– Кто может сказать ему? – отмахнулся Корф.

– Этот человек, если захочет, весь город перевернет вверх дном в поисках ее следов.

– Надеюсь, что этого он еще не сделал. Потому что я запер Ольгу в своем доме на ключ.

– Как это неосмотрительно! – вскричал Андрей. – Ты представляешь, что будет, если люди Бенкендорфа схватят Ольгу в твоем доме!

– Перестань пугать меня! – прервал его Корф. – Сейчас будет выступление Анны. И я хочу послушать ее.

– Я бы посоветовал тебе быть осторожнее, – заметил Андрей. – Любовь часто лишает нас этого важного чувства.

– О чем ты? – смутился Корф.

– Не хочешь признаваться, не надо, – пожал плечами Андрей. – Но я считал бы правильным побыстрее выдворить эту даму из твоего дома.

– Господа, – к ним незаметно подошел Жуковский, – я рад, что встретил вас прежде Бенкендорфа. Судя по всему, Калиновская во дворце.

– Не может быть! – воскликнул Корф.

– Я предупреждал, что эта женщина опасна! – прошипел Андрей, одергивая Корфа. – Тише, нам не стоит привлекать к себе внимания.

– Увы, Владимир, – развел руками Жуковский, – но боюсь, это так, и сейчас жандармы осматривают каждое домино в этом зале.

– Домино? – удивился Корф. – Насколько я помню, это костюм Анны… Ах, ты подлая дрянь! Это я о служанке, мстительная чертовка показала на Анну. Ох, и разделаюсь я с ней, когда вернусь…

– Послушайте, Владимир, – остановил его Жуковский, – если вы можете предположить, как одета Ольга, постарайтесь найти ее раньше ищеек Бенкендорфа. А я постараюсь отвлечь цесаревича, чтобы не дать ей возможности встретиться с ним.

– Согласен, – кивнул Корф. – А ты, Андрей?

– Я? – на мгновение растерялся Долгорукий. – Пожалуй, я составлю компанию Василию Андреевичу и воспользуюсь случаем заручиться поддержкой наследника в моем непростом семейном вопросе.

– Удачи тебе, – грустно улыбнулся Владимир и повернулся уйти, как столкнулся лицом к лицу с самим Бенкендорфом.

– Господин барон, – сухо сказал внешне непроницаемый шеф жандармов, – мне необходимо с вами поговорить.

– Прямо сейчас? Дело в том, что поет воспитанница моего отца, и я хотел бы дослушать арию…

– Сию же минуту, – не повышая голоса, требовательно сказал Бенкендорф.

– И чем я заслужил ваше внимание? – с нескрываемой иронией поинтересовался Корф.

– Перестаньте паясничать, барон, – Бенкендорф сразу пресек его попытку перевести разговор в шутливое русло. – Нам все известно. Ваша служанка призналась, что в вашем доме жила гостья, описание которой в точности соответствует наружности разыскиваемой нами госпожи Калиновской, коей строжайшим образом запрещено покидать пределы Польши.

– Я не знаю, о ком вы говорите, – улыбнулся Корф. – Признаю, что у меня гостила госпожа Елена Болотова. Неужели принимать гостей стало противозаконно? Надеюсь, я могу идти?

– В таком случае, эту беседу нам продолжить придется в другом месте, – с угрозой в голосе сказал Бенкендорф. – Конвой, надеюсь, не надо приглашать?

– К чему? Эти места мне хорошо знакомы.

– Следуйте за мной, – также не повышая тона, велел Бенкендорф.

– Владимир! – воскликнула вернувшаяся Анна. – Вы уходите?

– А! – махнул рукой Корф. – Возникли неотложные дела.

– Что-то случилось? – побледнела Анна.

– Ничего страшного. Потом я все объясню, и мы вместе посмеемся над этим недоразумением. Да, чуть не забыл – поздравляю вас! Вы замечательно пели. А теперь возвращайтесь к вашим поклонникам. Они ждут вас! А я… Я встретил старых друзей. Только и всего.

– Владимир… – прошептала Анна, глядя, как Корф уходит вслед за неизвестным ей генералом.

А вокруг Анны уже начала кружиться толпа восторженных почитателей. Крики «Brava!», «Bravissima!» неслись со всех сторон. И вдруг Анна почувствовала, как кто-то с силой схватил ее за локоть.

– Вы просто прелесть, дорогая! Вы превзошли все мои ожидания!

– Ваши ожидания? – возмутилась Анна. – А не вы ли, господин Шишкин, недавно утверждали, что у меня нет никакого таланта?!

– Господи, как вы наивны! Это же простой педагогический прием, который, однако, возымел действие. Благодаря нашим занятиям, вы достигли оглушительного триумфа.

– Благодаря? Скорее вопреки! Сейчас же отпустите меня!

– А что случится, если я этого не сделаю? – криво усмехнулся Шишкин. – Позовете на помощь своего опекуна?

– Да!

– Зовите, зовите громче, но он не придет. Я видел, как его увел с собой граф Бенкендорф. А после его приглашений редко кто возвращается.

– Так вот кто это был… – вздрогнула Анна.

– Нуте-с, вы надумали?

– О чем вы? – изумилась Анна.

– О том, чтобы не тратить время на пустые развлечения и немедленно приступить к репетициям у меня дома, для дальнейшего, так сказать, совершенствования вашего мастерства, – Шишкин сделал попытку обнять ее, но Анна с силой его оттолкнула.

– Подите прочь! – воскликнула Анна и выбежала из зала.

– Надеюсь, не я – причина вашего поспешного бегства? – с тревогой в голосе спросила принцесса Мария, неожиданно столкнувшись с ней в коридоре.

– О нет, ваше высочество, – Анна склонилась в поклоне.

– Что вы, Анна! – остановила ее Мария. – Пожалуйста, ведите себя со мной так, как будто мы все еще сидим у вас дома и пьем чай, как две старые подруги.

– Но это больше невозможно, – покачала головой Анна.

– Почему? – растерялась Мария. – Вы же обещали, что простите мне мой невольный обман.

– Дело не в вас, ваше высочество… Дело в том, что Владимира только что арестовали.

– Владимира? Ах, ваш молодой опекун! Тот, кому отдано ваше сердце, не правда ли? – ласково спросила Мария. – В чем его обвиняют? Расскажите, и я постараюсь вам помочь.

Слушая Анну, Мария с каждой минутой рассказа бледнела все больше и больше. И когда Анна закончила, воцарилась долгая тишина. Теперь настало время Анны побледнеть. Она прекрасно понимала, что Владимир оказался замешан в дело, которое оборачивалось против принцессы. И хватит ли у юной невесты Александра мужества и мудрости, чтобы понять благородные цели, которые преследовал Корф, пытаясь удержать Ольгу у себя в доме? Наконец, Мария вздохнула и нарушила молчание.

– Оставайтесь здесь, Анна, я тотчас переговорю с Его Величеством, и уверена – он послушает меня…

* * *

– Что?! – вскричал Николай, когда Мария подошла к нему с просьбой освободить барона Владимира Корфа. – Это сделано с моего ведома и по моему приказу!

– Я умоляю вас, – тихо, но настойчиво повторила Мария. – Барон Корф не виноват.

– Откуда вы знаете?

– Я получила эти сведения из первых рук…

– Дорогое дитя, – остановил ее Николай, – вам не следует вмешиваться в дела, о которых вы не имеете ни малейшего понятия.

– Ваше Величество, уверяю вас, что знаю больше, чем вы думаете.

– Вот как? – сурово сказал Николай. – Тогда, вероятно, вы знаете, что барон Корф арестован за то, что помогал некой фрейлине увидеться с Александром? Поймите, Мария, в данном случае я защищаю ваши интересы.

– Я знаю, за что арестован барон Корф. Как благородный человек, он не мог выдать полиции страстно влюбленную женщину, попросившую у него убежища, но и позволить ей встретиться с его высочеством он тоже не мог. Насколько мне известно, барон Корф хотел отправить эту фрейлину домой.

– Вы, кажется, жалеете и ее?

– Я понимаю ее чувства, – кивнула Мария. – Если бы меня разлучили с Александром насильно, я бы…

– Еще немного, и я бы прослезился! – воскликнул Николай. – Мари, эта интриганка не стоит вашего внимания!

– Но я прошу вас не за нее. Меня беспокоит судьба барона Корфа.

– Дался вам этот Корф!

– Ваше Величество, я не хочу, чтобы кто-нибудь однажды упрекнул меня в том, что я преследую свою соперницу и человека, принявшего участие в ее судьбе.

– Надо же, – растерялся Николай, – я никогда не думал об этом деле с такой стороны… Пожалуй, вы явили нам пример государственного мышления. Браво, принцесса! Хорошо, я пойду вам навстречу. Вы – истинное дитя трона и станете прекрасной императрицей. Александру повезло, и я поздравляю вас!

– Благодарю вас, Ваше Величество, – смутилась Мария и грустно добавила: – А для себя я могу что-нибудь попросить, если у вас, конечно, еще осталось желание выполнять чьи-либо капризы?

– Для вас, дорогая моя, – все, что пожелаете, – кивнул Николай.

– Позвольте мне уехать в Дармштадт.

– Что это значит, принцесса? – улыбка медленно сошла с лица императора.

– Я бы хотела немного отдохнуть от двора. Мои силы на пределе. Мне необходимо собраться с мыслями и подготовиться к предстоящей свадьбе.

– Значит, вы не передумали? – с облегчением вздохнул Николай.

– Я верю Александру и никому его не уступлю. Но я так устала! – Мария вдруг разрыдалась, и Николай по-отечески привлек ее к себе и обнял.

– Вы – очень сильная, дитя мое, и даже не подозреваете, насколько, – Николай погладил принцессу по голове. – Но я понимаю вас. Корона – одна из самых страшных тяжестей, и надо обладать мощью титана, чтобы не повредить шею, нося ее. Вы можете ехать.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – прошептала Мария и, осторожно освободившись из объятий императора и поклонившись ему, ушла.

Когда она вернулась туда, где оставила Анну, девушки там не оказалось. Она не поверила мне, – подумала Мария. – Я обречена терять друзей!

В действительности все вышло иначе – Анну увел с собой один из офицеров Бенкендорфа. Изобретательному Александру Христофоровичу вдруг пришла в голову мысль, что воспитанница, с которой так нежно прощался Корф перед тем, как покинуть бал, может стать важным рычагом воздействия на строптивого барона. И поэтому, ожидая, пока офицер привезет к нему для допроса еще и девицу Платонову, он снова и снова пытался разговорить своего подследственного.

– Повторяю еще раз, – монотонно твердил в ответ на его вопросы Корф, – я не видел Ольгу Калиновскую с тех пор, как она покинула Россию. Более того, воспоминания о ней не доставляют мне ни малейшего удовольствия. Встреча с этой женщиной в прошлом доставила мне немало неприятностей.

– Тем более удивительно, – развел руками Бенкендорф, – что виновница стольких ваших бед живет в вашем доме.

– Женщину, остановившуюся в моем доме, зовут Елена Болотова, – не сдавался Корф.

– Барон, – ласково сказал Бенкендорф, – мыто с вами оба знаем, что Болотова и Калиновская – одно и то же лицо.

– У вас неверные сведения. Ошибки допускает даже тайная полиция.

– Однако я устал от вашего упрямства, господин барон. Ваша служанка…

– Моя служанка никогда не видела Ольгу Калиновскую. Что же касается ее показаний, то под давлением любой способен оговорить не только другого, но и себя самого.

– Не представляйте меня монстром даже в собственном воображении, – улыбнулся Бенкендорф. – Вы сами накликали на себя беду. И не только на себя. Насколько мне известно, в вашем доме живет еще одна особа, которая тоже может быть замешана в этом деле. Думаю, настало время привлечь к нашему разговору и ее.

– Не трогайте Анну! – Владимир побледнел и попытался встать со стула, но Бенкендорф сильным движением, опустив ему руку на плечо, заставил его снова сесть.

– Теперь-то вы понимаете, что такое переживать за своих близких? – тихо сказал Бенкендорф, наклоняясь к самому уху Корфа. – А как, по-вашему, должен чувствовать себя Государь, зная, что по дворцу разгуливает женщина, которая грозит подорвать устои монаршей семьи и государства?

– На уроках закона Божьего меня учили, что любовь созидает мир, а не разрушает его.

– А вы еретик, барон, – усмехнулся Бенкендорф. – Я не против любви. Я возражаю, если ею пользуются, как орудием давления на того, кого любят.

– А разве не это вы сейчас пытались проделать со мной? – Корф с вызовом поднял глаза на Бенкендорфа.

– Если бы вы действительно любили, то вели бы себя более благоразумно и не отказались от сотрудничества. Подумайте над этим, барон, а пока я немного пообщаюсь с вашей возлюбленной… Простите, воспитанницей вашего батюшки, благослови Господь его душу!

Владимир вздрогнул и сам не понял – то ли от резкого стука входной двери, то ли от ужаса…

* * *

– Так вы утверждаете, что госпожа Болотова – не госпожа Болотова? – с сомнением покачала головой Анна.

– Хуже того, и барон Корф об этом знал, – Бенкендорф с интересом посмотрел на Анну.

– Я не верю, что Владимир Иванович мог принимать у себя в доме человека, которому запрещен въезд в Россию. Его семья всегда была лояльна и отличается добропорядочностью.

– Дорогая моя, вы или слишком наивны и доверчивы, или… – Бенкендорф улыбнулся. – А кто занимался с вами актерским ремеслом?

– Иван Иванович Корф, он обучал меня драматическому искусству, – спокойно пояснила Анна. – А какое это имеет отношение к вашим вопросам о госпоже Болотовой?