Текст книги "Бедная Настя. Книга 3. В поисках счастья"

Автор книги: Елена Езерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Дорогая! – Анна бросилась на помощь к несчастной девушке. – Наконец-то я вас нашла! Как вы могли уйти, никого не предупредив? А вы, господин продавец? Вам не стыдно! Это внучатая племянница герцога Веронского. Неужели вы газет не читали?! Она только вчера приехала в столицу по приглашению.

– Но пирожные…

– Сколько она вам должна? – строго спросила Анна, доставая кошелек.

– Двад… Нет – сорок копеек, – воскликнул продавец, обрадованный ее сговорчивостью.

– Возьмите, – Анна подала ему деньги. – Надеюсь, вы довольны? Идемте, дорогая.

Анна взяла незнакомку под руку и вывела из кондитерской. Уже на улице девушка словно очнулась и остановила Анну.

– Кто вы и куда мы идти?

– Вы попали в затруднительную ситуацию, – ободряюще улыбнулась Анна. – Я сочла своим долгом вмешаться и помочь вам.

– Я вам что-то должен? – тихо спросила девушка, смущенно опуская глаза.

– Да, – кивнула Анна, – обещайте мне, что в следующий раз, выходя из дома, вы не забудете взять с собой кошелек и деньги.

– Вы – такой добрый!

– А знаете, – вдруг осмелилась Анна, – я живу в доме напротив, пойдемте со мной. Мы вместе выпьем чаю с этими пирожными.

– Спасибо, я очень замерзать, – улыбнулась девушка.

– В таком случае – настало время познакомиться. Меня зовут Анна. Анна Платонова. А вы?

– Мария… Просто Мария. Я приехала Россия выходить замуж.

– Как же ваш жених мог оставить вас одну на улице? Это очень опасно.

– Он не знать. Он думать – я спать, – девушка лукаво посмотрела на Анну. – А почему вы сказать – я из Верона?

– Шекспир подсказал, – рассмеялась Анна и, заметив недоуменный взгляд Марии, пояснила:

– Я – актриса.

– Вы любить театр? Театр – это очень романтично, – понимающе сказала Мария.

– Вот мы и пришли, – Анна указала на дом Корфа. – Мы живем здесь.

– Мы? Вы тоже замуж?

– Нет, – растерялась Анна. – Я живу в доме моего опекуна. Я сирота. Мои родители… Я не знала своих родителей.

– Как печально! Моя мама тоже покинула меня. Она теперь на Небесах и не может помочь мне.

– Не грустите! Вы выйдете замуж, и у вас начнется новая жизнь. А вы любите своего жениха?

– Очень, – прошептала Мария, поднимаясь вслед за Анной на крыльцо и входя в дом.

Матвеич, завидев новое лицо, тут же принялся расшаркиваться – бросился снимать шубы, приглашать пройти в гостиную. На ходу спросил:

– Чай?

– Чай, – кивнула Анна и повела Марию за собой.

– Анна! – Корф стремительно поднялся с дивана. – Почему вы так задержались? Затянулась репетиция? А… вы не одна.

– По дороге домой я стала свидетелем неловкой сцены в кондитерской – эту девушку хотели отвести в участок, потому что она не знала, как расплатиться за пирожные.

– Кто же делает покупки без денег? – с явным небрежением поинтересовался Корф.

– Познакомьтесь, – Анна дала знак Марии подойти ближе, – Мария…

– Мария фон Дармт, – смущаясь под колким взглядом Корфа, сказала гостья.

– Мария совсем недавно приехала из Германии. От волнения она настолько растерялась, что мне пришлось помочь ей: я заплатила за пирожные. А потом… потом мы решили выпить чаю. Она очень милая.

– В следующий раз, – строго велел Корф, – извольте предупреждать меня о своих идеях. Чай, думаю, скоро будет, а мне позвольте откланяться.

– Это и есть ваш опекун? – удивилась Мария.

– Его сын, – грустно сказала Анна. – Мой опекун, барон Корф, недавно умер.

– Как жаль… Я видеть – мы много общее.

– А вот и чай, – спохватилась Анна, заметив, что мажордом уже ставит чашечки на сервировочный столик у дивана. – Спасибо, Матвеич, это так кстати.

– Владимир Иванович сказали, чтобы вы больше не заставляли его долго ждать. Он хотел говорить с вами, – смущенно сообщил Матвеич.

– По-моему, это не очень вежливо, – нахмурилась Анна. – Впрочем, это вполне в его духе. Не беспокойся, я дам знать, когда останусь одна.

– Хорошо, – улыбнулась Мария, отпивая глоток из элегантной фарфоровой чашки. – Сын ваш опекун любить вас?

– Владимир? Нет, что вы! – вздрогнула Анна. – С чего вы взяли?

– Он так смотреть на вас!

– Ему нет до меня никакого дела. У него… другие увлечения.

– А вы? Вы любить Владимир?

– Я даже боюсь думать об этом, – покачала головой Анна. – Он пугает меня. Он такой непредсказуемый…

– Вы бояться, что он нет ответ на ваши чувства, да? – участливо спросила гостья.

– Мне кажется, если я растеряю все свои чувства по дороге в театр, то не смогу быть на сцене по-настоящему страстной.

– Я думать – настоящий чувства важнее, чем изображаемый, – Мария пристально посмотрела Анне в глаза, и та отвела взгляд.

– Не знаю, – наконец, промолвила она.

– А знаете, как я признаться в любовь мой жених? Я написать ему стихи.

– Вы очень смелая, – улыбнулась Анна. – И я так рада нашему знакомству.

– Что это? Часы? – гостья обернулась в сторону деревянных напольных часов – предмет особой гордости барона Корфа. – О! Я пора! Мне надо бежать!

– Бежать никуда не надо, – остановила ее Анна. – Наш конюх Никита вас отвезет.

– Но… – растерялась Мария.

– Никаких «но»! – успокоила ее Анна. – Пойдемте, я провожу вас.

Вернувшись в гостиную, Анна вдруг вспомнила, что Корф хотел видеть ее, но он появился сам, и они столкнулись в дверях. Корф побледнел и хотел обнять Анну, но она отстранилась от него – вежливо и холодно, словно и не было того мимолетного, но такого счастливого объяснения вчера в карете.

– Что еще случилось? – надменно поинтересовался Корф. – Вы опять чем-то недовольны?

– Вы были нелюбезны с моей гостьей.

– Это пока еще мой дом, и гости сюда приходят только званными.

– Я всего лишь помогла бедняжке…

– Ах, оставьте! – разозлился Корф. – Всем не поможешь! И потом – благородство всегда наказуемо.

– Это вы о госпоже Болотовой? – иронически осведомилась у него Анна.

– Госпожа Болотова завтра же покинет этот дом. Ей предстоит дальняя дорога.

– Она так быстро надоела вам?

– Мне незачем к ней привыкать. В ней нет ни капли искреннего чувства. Она – та же актриса, только играет в жизни, а не на сцене.

– Так вот в чем дело! – понимающе улыбнулась Анна. – Вы не верите актрисам.

– Анна! Боже! – воскликнул Корф. – Я не это хотел сказать.

– Быть может, но того, что я услышала, достаточно, чтобы понять, к чему вы клоните, и в действительности думаете обо мне.

– Анна, что с вами? Я не узнаю вас. Мы едва-едва стали понимать друг друга. Но теперь я вижу – ваше сердце осталось холодным, равнодушным и полным непонимания. И я даже сомневаюсь теперь – есть ли оно вообще?!

– Что? Да как вы смеете?!

– Впрочем, я забыл! Вы же актриса! И способны выражать ваши чувства лишь на сцене. Но на сцене мы с вами никогда не увидимся. Слышите? Никогда!

– Когда-нибудь, Владимир, вы пожалеете о том, что сейчас сказали, – сухо произнесла Анна. – Извините, я должна отдохнуть, репетиция немного утомила меня. Как оказалось, режиссеру тоже была нужна моя страстность. Но, думаю, на всех ее не хватит, так что мне придется выбирать – или страсти в этой гостиной, или на сцене.

– И что вы выберете?

– Я сообщу вам, когда приму решение, – Анна гордо кивнула Корфу и вышла, намеренно хлопнув дверью.

В коридоре ее едва не сбил насмерть перепуганный Матвеич, и Анна поспешила подняться к себе. А Матвеич между тем ворвался в гостиную с криком «Там, там!» и был бледен до неузнаваемости.

– Угомонись, Матвеич! – отмахнулся Корф. – Мне не до тебя сейчас.

– Но барин! – взмолился слуга. – Там к вам…

– Я же сказал – меня ни для кого нет дома! Закрой эту чертову дверь и оставь меня в покое!

– За этой чертовой дверью, по-видимому, творится нечто весьма интересное, – весело сказал Александр, входя в гостиную. – Так хлопнуть ею могла только очень страстная и прехорошенькая, надеюсь, дама. Верните ее, мне любопытно взглянуть.

– Вы… Ваше высочество! – растерялся Корф. – Как? Почему здесь?

– Не рады меня видеть, барон? – удивился Александр. – А ваше письмо было таким дружеским. Я не мог не откликнуться на него.

Корф развел руками, пытаясь вспомнить о письме.

– Было любезно с вашей стороны сообщить о своем приезде, – Александр прошел к дивану и удобно расположился на нем.

– Простите, я не предложил вам сесть… – пробормотал Корф.

– Понимаю, вы хотели бы навестить меня во дворце, но вы сами должны понимать – там слишком много ушей и соглядатаев. Итак, где та особа, которая мечтала бы попасть на сегодняшний бал-маскарад?

– Особа? – Корф почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

– Какая-то актриса, которой покровительствует ваша семья. Так вы покажете эту даму мне или вы настолько ревнивы, что держите ее взаперти?

– Нет-нет, – смутился Корф. – Матвеич, пожалуйста, вели Анне спуститься. Сию минуту. Сейчас!

– Вели? – улыбнулся Александр. – Вы ведете себя просто, как султан какой-то. Э, да здесь, кажется, амур?

– Чего стоишь? Иди! – прикрикнул на Матвеича Владимир, пытаясь увести наследника от опасной для него темы разговора.

– На самом деле, я признателен вам, барон, что вы написали мне, – признался Александр. – В моем окружении совсем не осталось людей, которым я мог бы доверять.

– Не уверен, что мы успели стать друзьями, – удивился Корф.

– Но и как противник вы вели себя достойно и порядочно. А это уже немало. И я бы желал продолжить наше знакомство, ибо мне уже сейчас стоит подумать о том, чтобы окружить себя верными и честными офицерами.

– Если вы помните, ваше высочество, я был уволен со службы, – тихо произнес Корф.

– Нет ничего невозможного, барон, – уверенно сказал Александр. – А вот и она… И она прелестна!

– Вы велели мне явиться? – Анна с преувеличенной вежливостью поклонилась Корфу и его гостю.

– Да, – смутился Корф, – то есть нет… я просил, я звал, я… Впрочем, вот, Александр Николаевич, позвольте вам представить, воспитанница моего отца, актриса и певица Анна Платонова. А это…

– Я знаю, – кивнула Анна и снова поклонилась – на этот раз только наследнику и с величайшим почтением, – ваше высочество…

– Вы просто очаровательны, – Александр с присущей ему галантностью продемонстрировал желание поцеловать прекрасной даме руку, и Анна после некоторого колебания подала ее наследнику. – Весьма приятно. Надеюсь, что и голос ваш столь же привлекателен, как и его хозяйка.

– Анна, – попросил Корф, – спойте нам что-нибудь. Пожалуйста.

– Это честь для меня, – улыбнулась Анна и села к роялю.

На этот раз она спела одну из известных ей песен, и Александр был тронут. Простая мелодия своей безыскусностью и искренностью напомнила ему принцессу Марию, и он искренне поблагодарил Анну за пение.

– Уверен, – бодрым тоном сказал Александр, – вы произведете фурор на балу. Ибо я намерен видеть там вас обоих сегодня. Надеюсь, столь высокое общество не смутит вас, сударыня, и вы порадуете нас своим пением?

– Я уже пела однажды, на балу у графа Потоцкого, – просто сказала Анна.

– А! – вспомнил Александр. – Это там…

– Это там я имел честь познакомиться с вами лично, ваше высочество, – быстро вмешался в его воспоминания Корф.

– А вы еще и шутник! – кивнул Александр. – К счастью, та дуэль и ее причина остались далеко в прошлом. Не правда ли?

– Это было лишь мимолетное увлечение, стреляться было глупостью.

– Для меня все выглядело иначе – я с ума сходил от ревности! Ольга умна, чертовски красива, в ней бушевала такая страсть!

– Да, она одна из тех женщин, которые способны довести до безумия…

– Ваше высочество, барон, вы позволите мне покинуть вас? – Анна вопросом напомнила им о своем существовании.

– О, простите! – расшаркался Корф. – Это так глупо – восхвалять достоинства одной женщины, находясь в обществе другой – не менее прекрасной и умной.

– И талантливой! – воскликнул Александр. – Помните: мое приглашение в силе!

– Не стану вам мешать, – Анна сделала вид, что приняла их извинения и, попрощавшись до вечера, вышла из гостиной.

– Неловко получилось, – смутился Александр.

– Любовь лишает нас здравомыслия, – признал Корф.

– Нет-нет! – покачал головой Александр. – Ольга – в прошлом. В самом ближайшем времени я женюсь. Моя невеста – полная ей противоположность. С Марией я оценил тепло и покой, я счастлив!

– А ваша невеста любит вас?

– Более и мечтать не о чем! Хотя, знаете, в последнее время мне подозрительно часто стали приходить мысли об Ольге. Она снится мне, и, признаюсь, это немного тревожит.

– А, если бы… если бы она оказалась здесь, сейчас, как бы вы поступили? – осторожно спросил Корф.

– Не знаю, – Александр задумался, – не знаю. Но… вы заговорили об Ольге, почему? Вам что-нибудь о ней известно? Может быть, она опять в Петербурге?

– О нет, нет! – воскликнул Корф. – Просто я хотел бы понять, легко ли забыть женщину, которая была смыслом твоей жизни.

– Я уже сказал вам – возможно все, тем более, когда жизнь обретает новый смысл. Но мне пора возвращаться во дворец, пока меня не стали искать. Увы, – развел руками Александр, – жизнь правителей – всегда под прицелом. Мы не властны над собою, находясь под бременем власти. Еще раз простите за вторжение. И жду вас на балу. Впрочем, это не столько бал, сколько галантное развлечение. Репетиция рыцарской карусели. Не отказывайтесь, хотя бы ради Анны – она восхитительна!

Корф принял от Александра приглашение в форме новогодней открытки и вышел из гостиной проводить его.

Едва дождавшись, когда карета наследника выедет на улицу, Корф бросился наверх к Ольге. Оттолкнув стоявшую на часах Полину, Корф в бешенстве ногой с силой толкнул дверь и ворвался в комнату.

– Что это значит? – весьма умело изумилась Ольга.

– Что это значит? – передразнил ее Корф. – Да как вы посмели написать наследнику от моего имени?!

– Вы отказались мне помочь, и я сама должна была позаботиться о себе.

– Будь вы мужчиной, я вызвал бы вас на дуэль! – Корф был разъярен и бледен.

– А я с удовольствием пристрелила бы вас прямо сейчас! – воскликнула Ольга, вплотную подходя к нему. – Вы трус!

– Ваша любовь – как лавина в горах, никого не пощадит на своем пути!

– А настоящая любовь лишь такой и может быть!

– Вы слепы, – покачал головой Корф. – Александр не любит вас. Он любит другую. Любит по-настоящему. И скоро женится на ней. Он сам мне это только что сказал.

– Он?.. Сказал?.. – Ольга почувствовала, что ей не хватает воздуха. – Он был здесь? Как, когда?..

– Вы сами виноваты – написали ему от моего имени, и Александр Николаевич пришел, чтобы лично передать мне и Анне приглашение на маскарад. И она будет петь для гостей.

– Анна? Значит, вся слава досталась Анне? – зло спросила Ольга. – И вот так вы отблагодарили меня за содействие? Вы даже не дали мне его услышать, не то что увидеть его! Негодяй! Дайте мне карету, я сейчас же поеду за ним!

– Вы никуда не поедете! – Корф с силой оттеснил Ольгу от двери.

– Не смейте! – она попыталась сопротивляться. – Какое вы имеете право не пускать меня?!

– Мое право – право хозяина этого дома, – жестко сказал Корф.

– Я не дворовая девка, оставьте меня, выпустите меня немедленно! Он был здесь… – Ольга почти зарыдала. – Он сам пришел ко мне!

– Не к вам! – отрезал Корф.

– Я должна его увидеть, – теряя силы, прошептала Ольга.

– Поздно!

– Я догоню, – Ольга умоляюще взглянула на Корфа, – прикажите дать мне карету…

– Ни в какой карете вы не угонитесь за прошлым.

– Я не верю! Просто вы разочаровались в любви, не добились взаимности, потому и злорадствуете! Это вы, вы во всем виноваты! Из-за вас я не встретилась с Александром. Почему вы не сказали ему, что я здесь? Кто дал вам право решать мою судьбу?

– Послушайте… – Корф попытался объясниться с Ольгой, но она неожиданно обернулась и ударила его по лицу.

Пощечина вышла звонкой и сильной – щека сразу покраснела и опухла.

– Так вот как вы благодарите человека за то, что он избавил вас от неприятностей?! – с трудом разлепляя губы, спросил Корф.

– Вы черствый и бездушный! Неужели вы думаете, что я проделала весь этот путь, от Варшавы до Петербурга, чтобы слушать ваши бредни?! Оставьте меня в покое! Идите к своей Анне и утешайте свое самолюбие там!

– Увы, – криво усмехнулся Корф, – она, как и вы, считает меня черствым и бездушным.

– Мне нет до этого дела! Ни ее, ни вас я больше никогда не увижу, – решительным тоном сказала Ольга.

– Что вы опять задумали? – насторожился Корф.

– Не беспокойтесь, – усмехнулась Ольга. – Если я соберусь утопиться, то сделаю это в Польше.

– Так вы возвращаетесь?

– Да! И на сей раз решение окончательное. Если Александр сам сказал, что наши отношения с ним в прошлом, мне здесь больше делать нечего.

– Не могу передать, как вы облегчите мою жизнь, – с иронией произнес Корф.

– Знаю. Я здесь нежеланный гость. Я уеду на рассвете. Надеюсь, вы не поскупитесь и отправите со мной экипаж?

– Все, что угодно, лишь бы вы оказались отсюда как можно дальше и как можно быстрее, – шутовски поклонился Корф Ольге.

– Прекрасно! – недобро улыбнулась она. – Я умею быть благодарной. И очень скоро вы получите возможность лично в этом убедиться.

– Желаю вам приятного вечера в обществе нашей милой Полины, – с натянутой вежливостью сказал Корф и удалился.

Когда за ним закрылась дверь, Ольга дала волю своим чувствам.

Да как он посмел вмешаться в ее игру?! Скрыть от нее, что в доме находился Александр?! Он же был совсем близко от нее – только руку протяни! И вот ушел, наговорив глупостей, не узнав правды о ее возвращении. И все этот отвратительный мужлан, заносчивый и тупой Корф, который даже собственную приживалку не умеет как следует соблазнить – мнется, бегает за ней по всему городу, смотрит на нее щенячьим взглядом… В то время, как она сходит с ума от той любви, какая ему никогда и не снилась, и испытать которую ему никогда не дано. Но ничего, ничего – она научит его уважать чувства других людей! Ее чувства. Чувства Александра. Ту любовь, что была между ними и не может угаснуть со временем, как бы ее ни пытались убить…

– Полина! – крикнула Ольга.

– Чего изволите, барыня?

Полина, заслышав крики в комнате госпожи Болотовой, в барские разборки решила нос не совать. Это еще народная мудрость велела: пока паны дерутся, у мужиков чубы трещат. А Полине страсть как не хотелось попадаться под тяжелую хозяйскую руку. Да и госпожа Болотова, судя по всему, тоже нелегким характером удалась.

– Ты должна достать для меня маскарадный костюм, – приказала Ольга, едва Полина показалась на пороге ее комнаты. – Я сегодня поеду на бал.

– А Владимир Иванович сказали-с, вы уезжаете.

– Твой хозяин не по возрасту наивен. Если женщина о чем-то сказала, это еще не означает, что она именно так и поступит, – усмехнулась Ольга. – Но помни: об этом никто не должен знать!

– И где же я его возьму, этот костюм? – растерялась Полина.

– Ты же сама говорила: Анна полные сундуки театрального барахла навезла.

– А если кто увидит, та же Анна, к примеру?

– Приведи ее ко мне, я найду, что ей сказать, – кивнула Ольга. – И не бойся: послужишь мне, я тебя не забуду. Вот возьми.

Ольга открыла свою заветную шкатулку с драгоценностями и подала Полине золотую цепочку, крученную по-венециански. Полина хищно бросилась за подарком и быстро спрятала цепочку в потайной внутренний карманчик на лифе платья.

– А теперь ступай! – Ольга жестом подтолкнула Полину к действию, и та побежала выполнять ее просьбу.

Matka Boska! – про себя подумала Ольга. – Святая мадонна! Помоги мне, заступница и покровительница моя! Дай мне мужества победить в этой борьбе! Молю Тебя и верую в силу Твою!..

– Наконец то! – вскричала Ольга, заслышав звук открываемой двери. – А то я подумала, тебя уже волки загрызли!

– Значит, госпожа Болотова собирается на бал? – спросила Анна, входя в комнату вместе с Полиной, виновато выглядывавшей из-за ее спины. – А как же ваш долгожданный отъезд в Польшу?

– Это мой сюрприз для Владимира, – с заговорщическим видом пояснила Ольга, забирая у нее из рук костюм пажа. – Могу я довериться вам?

– Вполне, – тихо сказала Анна.

– Мой отъезд в Польшу, – доверительным шепотом поведала ей Ольга, – только для отвода глаз. Я хотела проверить чувства Владимира ко мне.

– И что же вы узнали?

– Он… – вздохнула Ольга, – он так страдает, что я решила не ехать и тайком пробраться на бал-маскарад, чтобы там признаться ему в своих чувствах. Вы представляете, как он будет счастлив?

– Могу представить, – сухо ответила Анна.

– Обещайте никому не говорить о моей тайне, – Ольга умоляюще заглянула ей в глаза. – Вы, наверное, тоже любили. И должны понять меня.

– Я понимаю вас, – кивнула Анна, – и не стану препятствовать вашему счастью.

Оставив Ольгу, Анна вернулась к себе. Взгляд ее упал на роскошное платье с кринолином в духе рыцарских времен – костюм, который она подобрала в надежде на сегодняшний вечер. Только надежды эти оказались зыбкими! Анна взглянула на настенные часы – у нее еще есть время отправиться на репетицию с господином Шишкиным. Он-то уж, по крайней мере, не скрывает своих намерений и не говорит о любви. И если надо отрешиться от иллюзий о вечной и прекрасной любви, то только ради любви к искусству!

Анна спустилась в прихожую, и Матвеич услужливо набросил ей на плечи шубу.

– Это что же, и есть ваш маскарадный костюм? – тут же раздался рядом голос Корфа.

– Нет, Владимир, я не еду на бал, – Анна хотела выйти, но он остановил ее.

– Что с вами? Вас пригласил сам наследник престола. И разве не о таком успехе мечтал для вас отец?

– Вот именно о его мечте я и думаю. У меня нет времени на развлечения. Я должна репетировать, а вы пригласите на маскарад кого-нибудь другого. Позвольте мне пройти.

Корф растерянно посторонился, не в силах спорить с ней, и еще какое-то время с недоумением смотрел Анне вслед. Нет, он не позволит ей так просто бросить его. Довольно уже он мучался – она должна выслушать его и остаться с ним!

– Что вы сказали Анне? – со злостью спросил он, снова появляясь на пороге комнаты Ольги.

– Однако не слишком ли часто за последний день вы приходите ко мне? – усмехнулась она. – Надо ли понимать это как признание в любви?

– Вам следует понимать это как желание видеть вас отсюда подальше! И чем скорее, тем лучше!

– Вы хам, Владимир! Грубый, неотесанный, деревенский хам!

– Значит, мне нет необходимости вести себя благородно, а посему, – Корф достал из кармана сюртука ключ, – видите этот волшебный ключик? Сейчас я выйду из этой комнаты и закрою эту дверь, а вы сможете вполную насладиться моим отсутствием. Я не буду вам надоедать и раздражать вас – я просто уйду, а вы останетесь. И будете сидеть смирно до самого утра, когда, вернувшись с бала, я снаряжу для вас карету, и вы сделаете то, что давно обещали мне – навсегда покинете Россию.

– Вы не посмеете! – побледнела Ольга.

– Еще как посмею, – кивнул Корф и направился к двери.

– Вы еще пожалеете об этом! – закричала Ольга.

– Кричите не кричите, все это бесполезно! Вас никто не услышит и не придет к вам на помощь. Это мой дом, и вы займете в нем то место, что я отвел для вас. Do widzenia, pani! – Корф вышел и, как обещал, закрыл дверь на ключ.

Потом он спустился вниз и отдал ключ мажордому.

– Матвеич! Я сейчас должен уехать, а ты береги этот ключ. Он от комнаты госпожи Болотовой, и ты отвечаешь за него головой. Если мадам что-нибудь понадобится, позови Полину и приглядывай за обеими.

– Это уж как водится, Владимир Иванович, – с пониманием закивал Матвеич.

Когда Корф уехал, Ольга принялась звать на помощь. На ее крики первой прибежала Полина.

– Ты должна мне помочь выбраться отсюда, – сказала ей Ольга через дверь.

– Да как я помогу? – запричитала та. – Ключ-то у Матвеича!

– И мне тебя учить, как мужика от службы отвлечь? – Ольга в раздражении стукнула кулаком по двери, и Полина, прижимавшаяся к ней ухом, от неожиданности на мгновенье отпрянула.

– Да разве ж то мужик? Песок сыпется…

– Значит, быстрее подействует. Давай, не медли! Живо, кому говорю!

Голос за дверью стал таким грозным, что Полина тут же бросилась выполнять приказ своей суровой барыни.

Завидев Матвеича, она вдруг изрядно захромала и принялась стонать:

– Ой, ой!

– Что случилось, Поля? – заволновался сердобольный старик.

– Ногу подвернула, загоняла меня самодурка, со свету сжить хочет. Ой! – стенала Полина, цепляясь за стены, словно и сил у нее стоять уже не было.

– Да уж, барыня с норовом, – кивнул Матвеич и, подойдя к Полине, предложил:

– А ты обопрись на меня, милая. Я тебя до твоей комнаты отведу.

– Тоже мне царица нашлась! Жду не дождусь, когда она уедет, – согласилась Полина. – А ты меня далеко не веди, можно и в гостиной посидеть. Барина все равно нет.

– Пойдем, пойдем потихонечку.

Полина рукой обвила старика за талию и, пока они шли, нащупала в кармане его ливреи заветный ключ.

– Вот спасибо тебе, – ласково сказала она, когда Матвеич усадил ее на диван в гостиной. – Мне чайку бы, а?

– Принесу, – пообещал тот и ушел.

А Полина, мгновенно забыв про болезнь и опрометью взлетев на второй этаж, открыла дверь в комнату Ольги.

– Все, барыня, выходите!

– Молодец! – похвалила та. – Вернусь – озолочу!

Ольга стремительно сбежала вниз по лестнице. Полина помогла ей надеть шубу, скрывшую ее карнавальный костюм, и бросилась назад в гостиную.

Когда Матвеич принес ей чаю, Полина снова прильнула к ноге, растирая ее и охая. И пока старик помогал ей облегчить «страдания», она незаметно ловко подбросила ключ туда, где он и лежал.

Однако покой в тот вечер ей судьба не даровала. Вскоре в уличную дверь забарабанили. И Матвеич, поспешивший в прихожую, был сметен жандармами, ворвавшимися в дом, едва он открыл дверь.

– Где она? – закричал на Матвеича полковник, руководивший обыском.

– Кто? Что? – забормотал тот и даже икнул с перепугу.

– Это дом барона Корфа? – властно спросил полковник.

– Так точно, – почему-то по-военному отрапортовал Матвеич.

– А госпожа Калиновская где?

– Да я и не знаю такой, – растерялся Матвеич.

– А это кто? – ехидным тоном спросил полковник, указывая на упиравшуюся Полину, которую жандармы волоком вытащили из гостиной.

– Это? – махнул рукой Матвеич. – Полька, крепостная его сиятельства господина барона.

– Полина я, Полина! – закричала та, вырываясь из рук тут же отпустивших ее жандармов.

Полковник недоверчиво посмотрел на нее, а потом сверил то, что видел, с описанием Калиновской, крупным округлым почерком, изложенным на розыскном листке.

– А еще женщины в доме есть? Особенно подозрительные? – обратился он к Полине.

– Есть, а как же! Анька Платонова. Крепостная, а сызмальства как благородная росла, очень подозрительная. Барин ей вольную дал, а теперь еще на бал-маскарад повез.

– И все? – нахмурился полковник. – А глаза почему у тебя бегают?

– Ничего они не бегают… Ай! Ой! Что же это вы делаете, господа хорошие?! – заверещала Полина, которой жандармы по знаку полковника заломили руки за спину и чуть-чуть прикрутили пальцы.

– Сдается мне, что ты знаешь больше, чем говоришь, – усмехнулся полковник. – Больно?

– Больно! – теперь уже по-настоящему застонала Полина.

– Значит, скажешь нам правду? – ласково спросил ее полковник, давая знак жандармам, чтобы Полину отпустили.

– Тут еще госпожа Болотова была. Может, вы ее ищете?

– А имя-то у госпожи Болотовой есть?

– Елена, Елена зовут ее. Ой, лишенько, – заплакала Полина, растирая затекшие и посиневшие пальцы.

– А где она теперь? – улыбнулся полковник.

– Уехала на бал-маскарад, – пряча глаза, призналась Полина.

– Ах ты, стерва! – не выдержал Матвеич. – Бежать ей помогла!

– Не я! Не я! – забилась Полина. – Она сама, она такая, она все может!

– Успокойся, эти способности госпожи, как ты сказала – Болотовой? – нам хорошо известны, – принялся увещевать ее полковник. – Ты вот лучше расскажи-ка нам, милая, в какой она одета костюм?..

* * *

Владимир решил заехать за Анной в театр и, узнав, где идет репетиция, без лишних церемоний открыл дверь класса.

Картина, явившаяся ему, потрясла и возмутила. Уже знакомый ему хлыщ, вертевшийся вчера вокруг князя Оболенского, сжимал Анну в объятьях и пытался поцеловать.

– Покажите, покажите мне свой самый страстный поцелуй! – просил Шишкин.

– Что вы делаете? – отбивалась Анна. – Оставьте меня! Прошу вас!

Владимир одним прыжком преодолел пространство между ним и «репетирующими» и, оторвав Анну от Шишкина, нанес ему сильнейший удар в челюсть. Шишкин покачнулся и закричал:

– Что? Кто? За что?

– Желаете объяснений? – грозно спросил Корф, нависая над скорчившимся от боли Шишкиным.

– Кто этот господин?! Анна, вы его знаете?

– Это барон Корф, мой опекун, – сквозь слезы улыбнулась Анна.

– Желаете сказать, что вы меня забыли? – Корф сделал попытку снова приблизиться к Шишкину.

– Ах, нет, вспомнил, вспомнил! В таком случае, я не буду заявлять в полицию, дорогая. Однако хочу заметить, что с таким опекуном вам не в актрисы идти, а сиднем дома сидеть!

– Как вы сюда попали? – воскликнула Анна, обращаясь к Корфу, когда Шишкин выбежал из класса. – Вы что – следите за мной?

– Нет, я приехал увести вас на маскарад, где вашего выступления ждут наследник престола и его невеста, принцесса Мария.

– А какое вам дело до моего выступления? Госпожа Болотова…

– Какое мне дело до госпожи Болотовой! – вскричал Корф.

– Она вас бросила? И вы решили вернуться ко мне? Я не нуждаюсь в опеке!

– Как же вы наивны, Анна!.. Сначала угодили к мадам де Воланж, теперь к этому господину Мишкину…

– Шишкину!

–..который пытался соблазнить вас под видом репетиции! Да вас из дома выпускать нельзя! Я ваш опекун и отвечаю за вас, – Корф упокоился, и в его голосе появилась уже знакомая Анне нежность.

– Тогда, быть может, мне стоит вернуть вам вольную? – пошутила Анна.

– Неволить я вас не собираюсь, – глухо сказал Корф, – но я бы хотел, чтобы оправдались надежды моего покойного отца, а не этого репетитора.

– Простите, если разочаровала вас, – пожала плечами Анна.

– Возьмите, это ваше платье для маскарада, – Корф протянул Анне круглую коробку с костюмом. – Прошу вас – спойте на балу. И больше я ни о чем вас не попрошу.