Текст книги "Берия, последний рыцарь Сталина"
Автор книги: Елена Прудникова
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 48 страниц)
В ноябре 1922 года Закавказский крайком направляет Берию «на усиление» в Грузию, начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя ЧК. Там обстановка была та же, что и в Азербайджане, только значительно хуже – Грузия дольше прочих сопротивлялась большевикам, и теперь туда стягивались остатки разбитых противников режима и просто бандиты из всех республик.
В феврале 1921 года меньшевистское правительство Ноя Жордания бежало в Париж, откуда принялось старательно подпитывать оставшихся на родине единомышленников морально, идеологически и, по мере возможности, материально. Здесь же, в Грузии, последней из несоветских республик Закавказья, нашли убежище мусаватисты и правые гумметисты из Азербайджана, армянские дашнаки, эсеры, национал-демократы, члены совсем уж мелких партий и групп, не говоря уже об ушедших в подполье грузинских меньшевиках. Программа грузинских меньшевиков известна, у них было время ее предъявить – Великая Грузинская империя. А в общем-то, все эти партии мало разнились программами: в основном это были традиционные для Грузии компашки джигитов, окружавшие князей, только роль князей теперь играли «политические лидеры». Боевые отряды всей этой публики немногим отличались от уголовников и, вместе с немногим отличимыми от них уголовниками, создавали в маленькой республике обстановку, печатными словами совершенно невыразимую.
Правда, в том же 1921 году грузинская оппозиция попыталась было навести порядок в своих рядах, создав так называемый «Комитет независимости», куда на паритетных началах вошли представители всех крупных партий, противостоящих режиму. Во главе комитета стал Ной Хомерики, бывший министр правительства Жордания, член ЦК грузинских меньшевиков. Комитет взял курс на вооруженное восстание, причем не только на словах – при нем был создан военный центр и началась подготовка к выступлению против ненавистных большевиков.
Впрочем, наполеоновские планы комитетчиков секретом для ЧК не стали. «Чрезвычайка» вела работу по двум направлениям: агитационную и оперативную. Первое направление, а отчасти и второе, привели к тому, что рядовые члены меньшевистской партии потихоньку свою партию покидали: к середине 1923 года таковых набралось чуть более 11 тысяч, и в августе в Тифлисе даже прошел съезд бывших меньшевиков. Вторая сторона работы тоже была весьма успешна. Берии удалось внедрить агентов в самый «Комитет независимости», и постепенно его члены перекочевали за решетку. В начале года были захвачены две типографии, в апреле арестован начальник контрразведки меньшевиков, в июне удалось взять и их нелегальный ЦК. Дальше – больше: 9 ноября арестован Ной Хомерики, виднейший меньшевик, руководитель военной организации партии, захвачены его штаб и документы, изобличающие связи «Комитета» с заграницей и «коллегами» в России; 18 ноября взят Сеид Девдориани, председатель ЦК. Арестованы те, кто обеспечивал работу подпольных типографий. (Правильно – чем вычислять адреса самих типографий, куда проще ударить по тем, кто их снабжает, а без бумаги и краски те сами заглохнут.) Разгромлены также местные комитеты в Поти, Гори, Абхазии, обнаружен комитет в Баку. На смену арестованному лидеру «оппозиции» из-за границы прибывает новый посланец Жордания, Валико Джугели – и оказывается за решеткой…
29 августа 1924 года меньшевики попытались нанести ответный удар: повстанцы во главе с князем Георгием Церетели захватили город Чиатуры и объявили о создании «Временного правительства Грузии»… Однако уже к вечеру, услыхав о приближении красноармейских отрядов, «правительство» спешно бежало из Чиатур. Иными словами, «восставшие» (числом душ в 500) денек побуянили в Западной Грузии, а на утро угомонились.
Столь быстрое и бескровное усмирение спартанцев местного розлива объяснялся хорошей работой ЧК, но в первую очередь – ее секретно-оперативной части. Согласитесь, неплохо для столь юного начальника!
(К слову говоря, любопытна история с числом погибших. По официальным данным, было расстреляно 44 человека – в общем-то, учитывая количество повстанцев, похоже на правду. А грузинский историк-демократ Г. Н. Безиргани настаивает на цифре 12 578 человек – в 25 раз (!) больше числа восставших. Даже если присовокупить к повстанцам всех их родственников, включая младенцев, и то едва ли столько наберется. Впрочем, наши историки вообще богаты фантазией – насчитал же Ф. Волков 18 млн погибших на Колыме. Даже не задумываясь – а где они все могли там поместиться?..)
Впрочем, ликвидация восстания – не единственное, чем занималась Грузинская ЧК, ей хватало работы и помимо меньшевиков. Например, 21 июля 1922 года в Тифлисе были убиты бывший военно-морской министр Турции Джемаль-паша и два его адъютанта. Вскоре выяснилось, что за убийством стояли дашнаки – чего, в общем-то, и следовало ожидать. И почти полгода ЧК гонялась за попавшими в ее поле зрения дашнаками. Сначала изрядно пощипали рядовой состав, потом, в начале 1923 года, арестовали ЦК. В горах отыскали тайный склад оружия, где нашли – 11 пулеметов, 33 ящика бомб, 70 винтовок, 30 мешков пороха, 70 плит динамита, 500 пудов патронов.[8]8
Из отчетов ЦК Грузии за 1923 год. Цит. по: Топтыгин А. Неизвестный Берия. СПб.: ИД «Нева», 2002. С. 405.
[Закрыть] Своеобразное «партийное имущество» оппозиционной партии, не правда ли?
Ведомство Берии, не разделяя функций на политические и уголовные, ведало и разгромом бандитизма. В начале 1923 года на территории Грузии насчитывалась 31 банда численностью 359 человек. К концу года 21 банда была уничтожена. С бандитами воевали, в основном, ЧОНы (части особого назначения) – чекистские войска. В ходе боев было убито 123 бандита, обезврежено 377 бандитов и их помощников.[9]9
Из отчетов ЦК Грузии за 1923 год. Цит. по: Топтыгин А. Неизвестный Берия. СПб.: ИД «Нева», 2002. С. 406.
[Закрыть]
В отчете Грузинской ЧК перечисляются также некоторые дела, касающиеся не столько политики и бандитизма, сколько экономики, но их все равно необходимо привести – просто для понимания общей обстановки в республике и работы ведомства Берии:
«– проведена массовая операция по изъятию валюты у валютчиков, позволившая конфисковать ценностей на десятки миллиардов закавказскими знаками;
– была раскрыта шайка фальшивомонетчиков, печатавших кавказские боны миллионного достоинства. Преступники замаскировались в Баку. Дело было передано в АзЧК.
Из числа других выявленных преступлений заслуживают упоминания:
– дело зав. торговым отделом Табтреста Германа, обвинявшегося в преступном разбазаривании изделий треста и связи с частными торговыми фирмами;
– поимка шайки сбытчиков фальшивых лир в Батуми;
– раскрытие ограбления кооператива БатЧК и изъятие похищенных товаров на 3 тысячи лир;
– задержание продавцов кокаина с большой партией товара и крупной суммой денег;
– установление местонахождения 180 000 пудов марганца, пропавшего в Чиатура и принадлежавшего государству;
– закрытие одного из каналов спекуляции медикаментами, закупленными для нужд народного здравоохранения».
За работу в 1923–1924 годы заместитель председателя Грузинской ЧК, начальник секретно-оперативного отдела Лаврентий Берия получил орден Красного Знамени – а в те времена орденами просто так не разбрасывались, это были не цацки брежневских времен.
Похоже, Ахундов не ошибся в своей характеристике, и птенец действительно был орлиной породы…
«Однако, глядя на эту историю с позиций наших дней, надо прямо сказать: если бы Берия не подходил к восстанию как к своего рода козырной карте, он мог бы загодя арестовать не нескольких, а всех его руководителей, и тогда никакого восстания, скорее всего, не было бы. Поэтому кровь сотен грузин, погибших тогда, лежит и на его совести».
Н. Рубин. «Лаврентий Берия. Мифы и реальность».
Вот только не надо путать зампреда ЧК с Господом Богом, ладно? А то создается впечатление, будто автор этой реплики смотрит по телевизору исключительно нагиевские шоу, ибо даже из бразильских сериалов видно, что изобличение врага стоит некоторых усилий. И, глядя на эту реплику с позиций наших дней, надо прямо сказать: если ну совсем уже не к чему придраться, но очень хочется облить человека грязью, то – что ж, бумага стерпит…
…Умея так работать, в довоенном СССР, особенно в 20-е годы, вполне можно было сделать карьеру и без всякого карьеризма. Особенно в ЧК, где работа была не только трудной, но и опасной.
Структура органов в Закавказье была многоступенчатой. Едва республика становилась советской, как в ней, наряду с прочими органами власти, появлялась и ЧК. После объединения трех республик в Закавказскую Федерацию, 12 марта 1922 года учреждается Закавказская ЧК. А в мае 1922 года появился еще один орган – полномочное представительство ВЧК (ОГПУ) в Закавказье. Так вот: если Берия и дальше так работал, то не стоит удивляться, что он стремительно рос по службе. В августе 1924 года он становится начальником секретно-оперативной части полпредства ОГПУ, заместителем председателя ГПУ Закавказья и председателем ГПУ Грузии. А в 1929 году он уже руководитель всех трех ведомств. Но при этом, забавно, свою работу по-прежнему не любит, что привело к несколько неожиданным результатам.
Однако об этом – чуть позже. А пока немного о соратниках и сподвижниках Берии: ведь короля делает свита, не так ли?
СоратникиВ те же годы Лаврентий подобрал себе команду, которая прошла вместе с ним все ступени его служебной лестницы, вверх и вниз, от первых дел до расстрельной стенки. Это были соратники не в переносном, а в прямом смысле, ибо все они были товарищами по «рати», по войску – чекистами.
Главным его помощником, его вторым я, как Молотов для Сталина, стал Всеволод Меркулов.
1895-го года рождения, незаконченное высшее (3 курса физико-математического факультета Петроградского университета), в Грузинской ЧК с 1921 года. Следовал за Берией повсюду, лишь после 1945 года их пути разошлись: Берия ушел в урановый комитет, а Меркулов сначала работал начальником управления советским имуществом за границей, а потом был министром госконтроля СССР, то есть стал одним из преемников Сталина в наркомате, организованном вождем еще в 1919 году. Что свидетельствует о его кристальной честности – даже в 50-х годах, когда страна уже начала гнить, за подобными назначениями вождь следил особо.
«Меркулов выгодно отличался от всей этой компании своей образованностью и интеллектом. Явление, как вы понимаете, для этой категории людей редкое», – пишет Андрей Сухомлинов в своей книге «Кто вы, Лаврентий Берия?». Ну конечно же, после пятидесяти лет усилий «черных пиарщиков» мы теперь все «понимаем» – потому что ничего не знаем.
Но это так, к слову…
А вот еще одна биография.
С Владимиром Деканозовым Берия мог познакомиться еще в большевистском подполье в Баку – хотя и не факт, что знакомство имело место. Деканозов был на год старше своего будущего начальника, в 1916 году окончил гимназию, потом несколько лет учился на медицинском факультете Саратовского университета. Тоже незаконченное высшее – среди людей этого возраста и этой судьбы такое встречается сплошь и рядом. Начал было учиться, но помешала война, потом не до того было. С июня 1921 года работал в АзЧК, а с марта 1922-го – в секретно-оперативном отделе, у Берии. Также следует за ним из АзЧК в Грузинскую ЧК, потом в полномочное представительство ОГПУ, затем на партийную работу, оттуда – в Москву… Они расстались в мае 1939 года, когда Деканозова перевели в наркомат иностранных дел, хотя трудно сказать, насколько полноценным было это расставание. Именно Деканозова назначили послом в Германию в 1941 году, а это была одна из главных «разведывательных» должностей. Как вы понимаете, дурака-недоучку на такой пост в такое время не поставят. Затем работал с Меркуловым в Главном управлении советского имущества за границей, потом еще на некоторых, менее важных, постах. После смерти Сталина стал министром внутренних дел Грузии – и это был его последний пост.
Армянин Богдан Кобулов был самым младшим из всей бериевской команды. Родился в 1904 году в Тифлисе. В ЧК пришел восемнадцатилетним юнцом, но все же гимназию окончить успел. Два года проработал в Грузии в так называемых «информационных пунктах ЧК» – судя по названию, это была работа с агентурой. Работал и в секретно-политическом отделе ГПУ Грузии и, что более интересно, в экономическом отделе грузинского ГПУ – а это работа не для тупых. То есть, как видим, образ неграмотного костолома, каковым пытаются представить Кобулова, несколько рассеивается, меркнет…
Объективности ради следует заметить, что Серго Берия Кобулова не любил: «У него была большая голова и жирное лицо, выдававшее в нем человека, любившего хорошо поесть, глаза навыкате, большие волосатые руки и короткие кривые ноги». Да и судя по другим описаниям, Кобулов не блистал ни изяществом, ни красотой – но, думается, палаческие качества определяются чем-то иным. Вот Ежов, например, был маленьким, худеньким, зело интеллигентного вида, любил и привечал творческую интеллигенцию, – а на допросах-то как зверствовал!
Став наркомом внутренних дел, Берия взял Кобулова с собой в Москву, и тот был назначен заместителем наркома внутренних дел (или наркома госбезопасности – в зависимости от слияния и разделения ведомств). После ухода Берии из МВД, а Меркулова из МГБ и прихода в госбезопасность Абакумова, который быстренько вычистил из органов бериевскую команду, Кобулов стал замом начальника все того же Главного управления советского имущества за границей и продержался в этом ведомстве до 1953 года, будучи одновременно и заместителем Главноначальствующего Советской военной администрации в Германии, но не по контрразведке, а по вопросам деятельности совместных акционерных предприятий: вот вам и тупой костолом! А 11 марта 1953 года снова становится замом министра внутренних дел.
Едем дальше.
Грузин Сергей Гоглидзе, 1901 г. р. Как сына крестьянина из Кутаисской губернии занесло в Среднюю Азию, непонятно – должно быть, семья отправилась на заработки. Учился в коммерческом училище сначала в Коканде, потом в Ташкенте. В 16 лет оказался в армии, до октября 1919 года был рядовым, потом началась «карьера» – от делопроизводителя до сотрудника политуправления Туркестанского фронта. Причины роста понятны: шесть классов для красноармейца по тем временам – хорошее образование, и держать такого в рядовых нерационально. После окончания войны продолжает работать по политической части в Управлении войсками пожарной охраны (УПО) и в войсках ГПУ. Кстати, «между делом» заканчивает в Ташкенте среднюю школу. В 1930 году Гоглидзе становится начальником УПО и войск ГПУ полномочного представительства, а через 4 года – наркомом внутренних дел Закавказской Федерации… Иными словами, перед нами «чистый» чекист, и таковым он остался на всю жизнь. Кстати, во время войны Гоглидзе работал на одном из сложнейших участков, куда абы кого не пошлют – уполномоченным НКВД по Дальнему Востоку, на территории возможного открытия второго фронта Великой Отечественной, что косвенно говорит о квалификации Гоглидзе. С уходом Берии из органов он остается на посту и при Абакумове.
Уж чем-чем, а ни национализмом, ни куначеством Берия при подборе ближайших помощников явно не грешил. Вот еще один русский: Лев Влодзимирский. Родился в 1903 году в Барнауле, закончил три класса коммерческого училища в Москве, а также школу 2-й ступени, потом – вечерние общеобразовательные курсы при политуправлении Черноморского флота и вечернюю совпартшколу 2-й же ступени, так что в итоге среднее образование у него мало-помалу набралось. В шестнадцать лет ушел на фронт.
На работу в ОГПУ попал поздно, лишь в 1928 году, зато, судя по всему, проявил недюжинные способности, поскольку уже через несколько месяцев стал начальником следственной группы в угрозыске. К 1937 году дослужился до заместителя начальника отделения ГУГБ НКВД СССР. Появившись в Москве, Берия обратил внимание на Влодзимирского, и к 1941 году тот уже был начальником следственной части НКГБ СССР.
В 1946 году его тоже убрали из органов, и он перешел во все то же Управление советским имуществом за границей. В марте 1953 года снова стал начальником следственной части по особо важным делам МВД СССР – то есть был одним из главных персонажей, осуществлявших «вторую бериевскую реабилитацию»… Впрочем, обо всем этом речь еще впереди…
Легенды о Берии-чекистеЕстественно, и этот период его жизни отмечен мифами, сплетнями, байками и насквозь «правдивыми» историями. Одну из таких легенд привел в своих воспоминаниях Ф. Я. Березин, сын Я. Д. Березина, который в 1918–1921 годы был секретарем ОГПУ. Эту историю Березин-малдший слышал от отца в 1956 году:
«Тогда, в декабре двадцать первого, Дзержинский вызвал Березина и вручил ему ордер на арест Берии. При этом Феликс Эдмундович сказал, что Кедров написал докладную, в которой есть факты о провокаторской деятельности Берии – ответственного работника Азербайджанской ЧК… Для задержания и ареста Берии был назначен наряд из четырех чекистов. Ни старший по наряду, ни трое бойцов не знали, кого они должны арестовать.
За несколько часов до прихода ночного поезда из Баку Дзержинский вновь вызвал Березина, сказал, что арест Берии отменяется, попросил сдать ордер и резко порвал его.
“Что случилось?” – спросил Березин.
“Позвонил Сталин и, сославшись на поручительство Микояна, попросил не принимать строгих мер к Берии”, – ответил Дзержинский.
Докладная Кедрова осталась у Дзержинского, он не передал ее в аппарат ЧК. Что стало дальше с докладной – неизвестно. Берия в ту ночь не прибыл в Москву. Докладная Кедрова осталась у Дзержинского, в аппарате ЧК она не была зарегистрирована, и дальнейшая ее судьба неизвестна».
Ф. Березин. «История ордера на арест Берии»
Это, между прочим, только один из многочисленных вариантов распространенной легенды о комиссии Кедрова. Согласно ей, член коллегии ВЧК М. Кедров в 1921 году совершал инспекционную поездку по местным отделениям ЧК некоторых крупных городов. Распушив чекистов в Харькове, Ростове и пр., он, наконец, добрался до Баку и будто бы обнаружил там – батюшки-святы! – проявления национализма, растраты, пьянство! (Ну ладно-ладно, по поводу двух последних пунктов еще можно согласиться, но национализм кого к кому он отыскал в АзЧК, где всякой твари было не более чем по паре?) В общем, Кедров отправил в Москву гневный доклад, в красках описав все эти безобразия и даже назвав виновных: Багирова и Берию… А вот дальше начинается уже совершеннейший Дюма: Дзержинский-Ришелье будто бы принял решение арестовать обоих разложенцев-мушкетеров, но вмешался Сталин-король Людовик после заступничества Микояна-де Тревиля…
В общем, мушкетеры, то бишь Багиров и Берия, остались на своих постах. Хэппи-энд? Отнюдь, продолжение приключенческого романа следует: доклад комиссии Кедрова загадочным образом исчезает из всех архивов и документов, оставшись лишь в рассказах «старых большевиков» (помните этих товарищей?)! Ну, а Кедрова, расстрелянного в ходе репрессий, конечно же, уничтожил злодей Берия, чтобы не оставлять свидетелей своего мерзского поведения, несовместимого с гордым званием чекиста.
Впрочем, возможно и еще одно объяснение. Докладная в самом деле могла существовать, и ордер на арест тоже мог иметь место – если Кедрову в очередной раз донесли о работе Берии в мусаватистской контрразведке. Вспомним: Павлуновскому эту историю рассказал Дзержинский перед его отъездом на Кавказ, чтобы тот не устраивал еще одно разбирательство после очередного доноса.
Но может быть и третья версия событий. Заглянем-ка в биографию доблестного чекиста, старого большевика Михаила Сергеевича Кедрова. Член ВКП(б) с 1901 года, член Петроградской военной организации РСДРП(б) с мая 1917 года, с ноября – замнаркома по военным делам, потом – начальник Особого отдела ВЧК, в 1919 году – уполномоченный ЦК РКП(б) по Южному и Западному фронтам. И вдруг – резкий поворот судьбы. В том самом 1921 году, когда он будто бы ездил с проверками по стране, мы внезапно находим Кедрова в должности… уполномоченного СТО по рыбной промышленности на Каспии! Ну ничего себе виток карьеры?
Так за что же Кедрова вышибли из ВЧК? И не связано ли это с Берией – не зря же партийная молва с таким упорством постоянно упоминает эти два имени вместе. Вот вам самая простая версия происшедшего: во время поездок с проверками Кедров требовал от местных чекистов «отступного», а в Азербайджане эти наглые мальчишки ничего не дали, пожадничали, сопляки. В результате у них отыскался и «национализм», и «разложение» и весь малый упаднический набор, так что Дзержинский даже сгоряча вызвал обоих, Багирова и Берию в Москву, приготовил ордер на арест. Но, вовремя узнав о художествах «старого большевика», ордер порвал, а Кедрова из «чрезвычайки» выгнал. В таком случае, доклад комиссии просто-напросто ищут не там – он должен храниться в следственном деле Кедрова.
Хотя, наверное, никакой комиссии не было вовсе…
Следующая байка – «Легенда о подсиживании Квантилиани», относится к 1926 году.
Тогдашний председатель ГПУ Грузии (то есть непосредственный начальник Берии) Епифан Квантилиани получил из Москвы задание постараться завербовать кого-нибудь из прибывших в Грузию в составе турецкой военной делегации. Но даже в ходе роскошных банкетов упрямые турки не проявили желания стать тайными агентами ОГПУ. И на одном из банкетов случилась довольно неприятная история: то ли кто-то из турок, выведенный из себя вербовочными приставаниями чекистов, затеял драку, то ли сами чекисты, раздраженные тем, что дело топчется на месте, не сдержались и занялись рукоприкладством – словом, произошла легкая потасовка, виновником которой, впрочем, был не кто-либо персонально, а чрезмерное количество спиртного.
Тем не менее, обиженные турки поспешили пожаловаться в Москву. Разгневанный нарком иностранных дел Чичерин потребовал от грузинского руководства разобраться и наказать виновных. В Тифлис прибыла комиссия ОГПУ, которая принялась допрашивать всех участников злополучного банкета (естественно, с грузинской стороны). И тут Берия скромно заявил, что он сидел далековато от места, где вспыхнула короткая потасовка, а вот Квантилиани находился совсем рядом, но почему-то не заметил, как страсти накалились до предела… Фактически так оно и было, но в таких ситуациях принято держать язык за зубами… В результате вывод комиссии был таким: Квантилиани распустил своих сотрудников и не в состоянии навести в их рядах должную дисциплину. Квантилиани сняли с работы, а председателем ГПУ Грузии стал Берия.
Н. Рубин. «Лаврентий Берия. Мифы и реальность».
Если отрешиться от представлений автора о вербовочной работе, явно навеянных плакатами 30-х годов, и вычленить лишь голые факты – то что, говоря человеческим языком, произошло? Грузинские чекисты на банкете перепились и подрались с членами турецкой делегации, что, кстати, запросто могло произойти и не по причине «вербовочных приставаний», а… просто так. В силу менталитета. Чекистский начальник, Епифан Квантилиани, находившийся неподалеку от, так сказать, эпицентра драки, тем не менее не смог привести своих пьяненьких подчиненных в чувство и прекратить потасовку – то ли авторитета не имел, то ли сам был в дымину, то ли тоже решил в драчке поучаствовать… Разбиравшая это дело комиссия (по-видимому, все-таки не из Москвы, а из Закавказского представительства ОГПУ) сделала совершенно правомерный вывод о том, что уровень бардака в ГПУ Грузии прямо-таки зашкаливает, и руководство пора менять. После чего Квантилиани сняли, а бремя его должности взвалили на плечи начальника секретно-оперативной части представительства ОГПУ Лаврентия Берии. Как будто тому своей работы было мало.
Какова же роль Берии во всей этой истории? Он всего-навсего сказал правду! Может быть, и следовало, по понятиям окружающих, «прикрыть» начальничка, но Лаврентий не стал молчать. И его можно понять – хорош, однако, начальник спецслужбы, на глазах у которого подчиненные устраивают пьяную свару с дипломатами на официальном банкете! Одна из наших национальных и государственных бед – как раз эти самые коллективы прикрывающих друг друга разгильдяев. Кстати, можно себе представить, как достал Берию бардак в ОГПУ Грузии, с которым он сталкивался ежедневно!
Далее: «Легенда о „подсиживании Реденса“.
Глава Закавказского ГПУ Станислав Реденс не обладал сильным характером, и Берия, став заместителем, довольно быстро подмял его под себя. Чекисты между собой называли шефа не иначе, как Беренс. Берии не терпелось подняться на следующую ступень, но столкнуть с нее Реденса, женатого на Анне, сестре Надежды Аллилуевой, он не решался. Он выжидал, выжидал долго, почти три года. Когда представился удобный случай, не преминул им воспользоваться.
В ту ночь, основательно напоив шефа по случаю дня рождения, Лаврентий Павлович выпустил его из дома одного, без сопровождающих. Реденс забрел в дом неподалеку, где жила молодая сотрудница канцелярии Нина М. Поднялся на второй этаж, окруженный застекленной галереей, и спьяна постучался в чужую дверь. Ему не открыли, он стал угрожать, вышел хозяин и хорошенько отдубасил ночного дебошира. На шум сбежались соседи, кто-то пригласил милиционеров, и Реденса доставили в участок. Там он распахнул шинель, дежурные увидели знаки отличия, ордена, “узнали” большого начальника.
Поздно. Берия уже позвонил в Москву Сталину, советовался, как быть… На другой день генсек решил сместить скандалиста. Но вовсе удалять заслуженного партийца от дел не хотелось. Реденс был назначен наркомом внутренних дел Белоруссии, а боевой пост наркома Закавказской Федерации достался Лаврентию Берии. Это произошло в апреле 1931 года…
Н. Рубин. «Лаврентий Берия. Мифы и реальность».
Едва ли нужно подробно останавливаться на этой замечательной истории. Ути, боже мой, напоили наивного мальчоночку в кожанке и без няни на улицу выпустили!
Впрочем, можно ее прокомментировать устами сына Берии Серго, который на вопрос журналиста, не подстроил ли его отец Реденсу ловушку, сердито ответил:
«Подстраивать Реденсу ловушки, да еще и с женщиной? Он был по своей натуре пьяницей и бабником. Дамы легкого поведения так и льнули к нему. Он сам оскандалился после очередной попойки, без чьей-либо помощи…»[10]10
Чилачава Р. Сын Берия рассказывает. Киев. 1992. С. 23.
[Закрыть]
Кстати, начальником ГПУ Закавказья Берия был назначен не в апреле 1931, а в ноябре 1929 года… Вообще, эта байка окружена массой непоняток. Во-первых, Н. Зенькович рассказывает, что еще в 1929 году Сталин, смеясь, похвалил Берию за ту историю: «Ну и молодец, ловко его обработал». Во-вторых, в 1930 году в письме Орджоникидзе сам Берия пишет: «Тов. Реденс уже в достаточной мере ориентируется в нашей обстановке и свободно справляется с работой…». Ну так и кто чьим заместителем был, если начальник Закавказского ОГПУ пишет, что Реденс уже (!) справляется с работой?!
Также нелишним будет заметить, что карьере Реденса сей инцидент не повредил. Непотопляемый зять Сталина продолжал благополучно служить в органах, в 1935 году, одним из первых, поучил звание комиссара госбезопасности 1-го ранга… Правда, в 1938 году он был благополучно арестован и в 1940-м расстрелян, вместе с Ежовым и его командой. Естественно, и в этом тоже увидели «руку Берии»…
Кстати, вполне возможно, что вот тут-то как раз «рука Берии» и присутствовала. Ибо если Реденса расстреляли вместе с людьми Ежова – то неужели непонятно, за что?
Еще одна легенда связана с катастрофой самолета «Юнкерс-13» на Дубийском ипподроме 22 марта 1925 года, когда погибли секретарь Закавказского крайкома А. Ф. Мясников, председатель Закавказского ЧК С. Г. Могилевский, замнаркома Г. А. Атарбеков и два пилота. Три комиссии, одна за другой, признали причиной аварии техническую неисправность. Первой комиссией руководил Берия. И этого, разумеется, оказалось достаточно, чтобы неуемный Антонов-Овсеенко тут же вытащил на свет божий собственную версию катастрофы.
О том, что Мясников располагает сведениями, весьма опасными для карьеры Сталина, знали некоторые старые партийцы, товарищи Мясникова по дореволюционному подполью. Как удалось Берии пронюхать об этом, ответить нетрудно. Мясников стал живой угрозой – слишком живой, для Генсека, а значит, и для Лаврентия Берии…
Трудно сказать, почему именно явственнейший, отчетливейший бред наиболее убедителен для читателя. Может быть, как раз в силу своей запредельной бредовости?.. Мы еще встретимся с подобными историями, когда речь пойдет о 1937 годе, а пока позвольте привести случай из моей собственной журналистской практики. Как-то раз, еще в 1990-х годах, когда все были прямо-таки помешаны на разоблачениях КГБ, в редакцию к моим коллегам в одной из острополитических газет, явился некий человек и долго вещал о ужасной роли КГБ в его собственной судьбе. Вещал он долго, подробно и столь убедительно, что даже прожженные журналисты поверили. И лишь в конце увлекательной повести рассказчик обмолвился, что «агенты КГБ приходят к нему на кухню по вечерам в виде бинарных тараканов»… Глядишь, если б не эти «бинарные тараканы», то на свет появился бы еще один жареный материал о происках злого КГБ. Так что, читая всевозможные «сталиниады», «бериады» и прочую белиберду, мы должны понимать, что на 99 % эти леденящие кровь истории суть не что иное, как скопище «бинарных тараканов» на кухне, которую построил Оруэлл.
Но вернемся в реальную жизнь. Чем, в основном, Берия занимался все годы работы в ЧК, он мимоходом упоминает в своем письме к Орджоникидзе, когда просит отпустить его из органов (об этом письме мы еще поговорим).
«Я все строго обдумал, – пишет он. – Мой уход на работе не отразится. Аппарат Груз. ГПУ и в центре, и на местах налажен и работает настолько четко, что любой товарищ, который его возглавит после меня, справится с положением.
Аппарат Аз. ГПУ в центре также налажен. Укрепляется теперь и аппарат Арм. ГПУ путем переброски туда ряда новых работников».
30 марта 1931 года Менжинский в своем официальном приказе в честь 10-летия создания ГПУ Грузии говорит: «Коллегия ОГПУ с особым удовлетворением отмечает, что вся эта огромная напряженная работа, в основном, проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в огне боевой работы под бессменным руководством тов. Берии, сумевшего с исключительным чутьем всегда отчетливо ориентироваться и в сложнейшей обстановке, политически правильно разрешая поставленные задачи, и в то же время личным примером заражать сотрудников, передавая им свой организационный опыт и оперативные навыки, воспитывая их в безоговорочной преданности Коммунистической партии и ее Центральному Комитету».
В те времена, чтобы о тебе написали такие слова, мало было занимать соответствующую должность: надо было еще и соответствовать этой должности. И никакими интригами подобного признания своей работы добиться было НЕВОЗМОЖНО.
