Текст книги "Вольная (СИ)"

Автор книги: Елена Ахметова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19. Слабость

Молчание – наряд мудрого и маска глупца.

– арабская пословица

Легенде о сбежавшей наложнице следовало добавить достоверности. Задачу несколько осложнял тот факт, что заниматься мне хотелось вовсе не этим, и в мастерскую Нисаля-аги пришлось чуть ли не тащить себя за шкирку, пока здравый смысл упирался и вопил за двоих.

Заклинание, к счастью, еще действовало – и вообще обещало продержаться до утра, так что Малиха я добудилась только чудом. Проснувшись, он тут же рывком сел – и, разумеется, звучно вписался лбом в станок. Поскольку рядом не было никого, кто мог бы напомнить о правильном поведении раба рядом с хозяйкой, Малих не упустил случая сдавленно высказаться и по поводу станка, и по поводу мастера, и даже насчет любовных предпочтений гения, догадавшегося разместить оборудование именно здесь.

Я постаралась отогнать от себя несвоевременное подозрение, что расстановкой занимался как раз сам Малих, и, дождавшись тишины, без перехода сообщила:

– Я собираюсь сбежать.

К чести Малиха, он не удивился – и даже хмуриться не стал, выдавая, что за минувший день успел обдумать все варианты дальнейшего развития событий. Только повернулся, убедился, что клинка на специальном постаменте уже нет, и скупо ответил:

– Я остаюсь.

Именно на это я и рассчитывала – что Малих убедит всех, будто наложница удрала без оглядки, бросив все ценное, в ужасе от чужого колдовства. Заодно как раз получит-таки звание гильдейского мастера и дозволение на самостоятельную работу, а там и до вольной рукой подать.

Но слышать об этом от него оказалось до крайности неприятно.

– Тайфа заставил меня поклясться, – виновато признался Малих, моментально уловив перемену моего настроения. – Я должен остаться и доучиться. Кажется, у него на мой счет какие-то планы.

– Он тебя женить решил, – мстительно сообщила я, – чтобы ты и дальше оставался во дворце.

А вот реакцию на эту новость я ожидала совершенно другую. Ничто и никогда не раздражало Малиха так, как напоминание о его рабском статусе – и о том, что его жена будет рабыней, и его детям не избежать той же участи. Я думала, что разговоры о браке заставят его уйти в глухой отказ, – но, по всей видимости, обещанная свобода успела изрядно поменять его планы на будущее.

– На ком? – задумчиво уточнил Малих и чуть отстранился, окинув меня оценивающим взглядом.

Я не сдержала нервный смешок.

– Не на мне, будь уверен, – пообещала я.

Он кивнул – как-то замедленно, словно роящиеся мысли тянули голову в противоположном направлении, – и рассеянно заметил:

– На тебя у господина тоже планы. Кажется, у него есть план для каждого, кто хоть раз попадал в его поле зрения. Он не позволит тебе скрыться так просто.

Прозвучало с нескрываемым уважением.

– Ты на чьей стороне вообще?! – оторопела я.

– На своей собственной, – с достоинством Малих. – Будь я на твоей, сбежал бы следом. А будь я на стороне тайфы, уже сдал бы тебя, и дело с концом. Очевидно же… как и то, что ты примерно на это и рассчитывала, иначе бы расписывала мне, какое же тайфа чудовище и почему нужно делать ноги немедленно. Но ты об этом даже не подумала.

– Туше, – признала я с кривой усмешкой. – Но не могла же я просто уйти, ничего тебе не сказав!

– Могла, – справедливо заметил Малих, – если бы не нуждалась в том, чтобы я помог дотащить сумки со скарбом до… на чем ты там бежать собралась, напомни-ка?

Мой выбор Малих одобрил всецело. Обученные ездовые молохи были хороши в первую очередь тем, что совершенно спокойно реагировали на бурдюк у самой пасти*, и всадник никогда не оставался без воды – даже если был сказочным растяпой, отправившимся в пустыню без хорошего запаса. Малих вытащил из песчаной ямы самую здоровенную скотину, какая только нашлась на молоховне, и старательно приладил седло между роговых отростков на спине.

Прим. авт.:

Молохи (реально существующие, а не ящерицы-переростки, как в этой книге) способны собирать дождевую воду и росу кожей. Собранная вода по каналам между чешуйками устремляется к пасти и проглатывается.

Кажется, это была та самая ящерица, на которой тайфа выезжал в город, и я кусала губы, чтобы не рассмеяться, пока цепляла к сонной морде бурдюк и проверяла крепления. Молох недовольно щурился, но терпеливо сносил и рывки подпруги, и неуравновешенную девицу под самым носом.

Впрочем, он стал относиться ко мне гораздо благосклоннее, когда я прошмыгнула по служебным помещениям и стащила одежду ученика муравейщика: дворцовое платье для поездки в пустыню явно не годилось, как и тонкий газовый платок. Его я заменила тяжелым синим тюрбаном, припрятав под плотной тканью бесценные свитки.

Малих наблюдал за сборами, не скрывая тревоги, но отговаривать не пытался: это был не первый – и наверняка не последний раз, когда я совалась в пекло, потому что принятое решение казалось мне правильным, и он привык держать возражения при себе. Только уже подсадив меня в седло, неуверенно произнес:

– Если надумаешь вернуться, и меня не будет во дворце… я, наверное, вернусь в дом мастера Мади. Или оставлю там записку.

– Дарственная на дом закопана под финиковой пальмой, – невольно усмехнулась я.

– Знаю, я ее сам там зарыл, – проворчал Малих. – Просто… ты уверена, что не совершаешь ошибку?

Я была уверена в обратном. Как и в том, что никогда не простила бы себе, если бы вздумала остаться запертой в золотой клетке… с двумя-то оборотнями!

– Нет, – чистосердечно призналась я и перехватила поводья.

Молох протиснулся в лисий подкоп с легкостью. От меня требовалось разве что пригнуться, пряча голову за роговыми отростками, – и мы очутились по ту сторону дворцовой ограды, на пустынной улице, прямой стрелой устремляющейся к городским воротам. Можно было прикрикнуть на молоха и с ветерком промчаться до вожделенной свободы по мирно спящему городу, но…

Я придержала поводья и малодушно обернулась.

Симметричная громада дворца выступала над глухой оградой, и я могла поклясться, что на террасе третьего этажа стоял одинокий мужчина и провожал меня напряженным взглядом. Он не двинулся с места, даже когда я подстегнула молоха, и тот, пританцовывая, устремился к городским воротам; но я уже подспудно понимала, что Малих прав.

Тайфа не отпустит меня так просто. Он промолчит, не бросится в погоню сейчас, потому что ему нужно, чтобы я доверилась его слову, расслабилась, забылась…

И в тот день, когда это произойдет, он будет рядом, чтобы подловить меня на этой слабости.

Конец