Текст книги "Вольная (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 15.1. Лисьи сказки
Слово в тебе – раб твой, слово из тебя – хозяин твой.
– арабская пословица
Рашед молчал долго.
И в этом молчании я будто наяву слышала свист воздуха, рассекаемого саблей. Возможно, той самой, которую забрал в мастерскую Малих, с двумя зачарованиями одновременно: на вечную остроту лезвия и вечную же верность руке, которая первой пролила кровь на клинок. Чем, в конце концов, плоха моя кровь для сугубо волшебных целей?..
Тайфе не нужны свидетели. Особенно такие, которые могут потребовать обещанную свободу и покинуть дворец, наплевав на все посулы. Что значит гильдейское дозволение в сравнении с благодарностью целого города, избавленного от клыкастого монстра во дворце градоправителя?
Зато вот пропавшей наложницы и не хватится никто. Одной больше, одной меньше – мало ли их прошло через женскую половину?..
– Иди, – хрипло выдохнул он наконец, когда я уже всерьез подумывала сбегать отнюдь не до шкафа и не удрала до сих пор только потому, что колени сделались будто чужими. – До шкафа.
От удивления я все-таки открыла глаза и недоверчиво уставилась на господина и повелителя сверху вниз – чего делать, конечно же, было категорически нельзя, но делалось мною с завидной регулярностью. Рашед, впрочем, ни оскорбленным, ни униженным не выглядел.
– Найди там халат, – отрешенно продолжал он, не отводя взгляда, – поцелуй его полы и принеси мне. И хватит пялиться!
Я по-дурацки хихикнула от неожиданности и действительно сбегала до шкафа. Искомый халат обнаружился не сразу – то ли просители и благодарные полагали лучшим подарком новый сюртук, расшитый серебром и самоцветами, то ли господин и повелитель сам по себе был изрядным павлином. В пользу первой теории говорило то, что поверх всех остальных висели самые непритязательные вещи – вроде того же белого халата из тонкого чинайского шелка.
– Опять не поцеловала, – горестно вздохнул Рашед, но в преподнесенный халат завернулся безо всяких церемоний и немедленно успокоился. – Ну? Что ты забыла в моих покоях в ночь, когда я приказал никого не впускать?
Пришлось каяться – и в посещении гильдии с целью растранжирить дворцовую казну, и в проникновении в архив, и в непозволительном промедлении, из-за которого Руа-тайфа оказалась в крайне неудобном положении – и неизвестно где.
Чорваджи-баши я сдала с особым злорадством, но Рашед только кивнул, словно не узнав его имя, – да и на протяжении всего рассказа смотрел на меня так озадаченно, будто я излагала что-то слишком сложное для его понимания. Из-за этого я нервничала и подозревала, что и в самом деле сболтнула что-то не то – но господина и повелителя, как выяснилось, волновали вовсе не позабытые в паланкине свитки и сбежавшая четверолапая сестра.
– И все? – спросил он, когда я умолкла, переводя дыхание: сама не заметила, как начала тараторить, спеша изложить все до того, как у тайфы лопнет терпение.
Но, кажется, его терпением можно было накрыть всю пустыню. Во всяком случае, я все еще была жива.
– Вроде бы? – я нахмурилась, пытаясь вспомнить, не упустила ли какую-нибудь деталь.
– То есть ты не примешься в ужасе вопить про зверя, звать стражу и доказывать хоть самому султану, что его доверенный тайфа – монстр в человеческом обличье? – уточнил Рашед с таким видом, будто я здесь все еще металась в сомнениях, а не деловито ставила перед ним очередную задачу, с которой не мог справиться кто-то другой.
– О, у меня тысяча и один вопрос, – заверила я его, – но разве сейчас Руа-тайфа не важнее?
– Важнее, – признал он и, помедлив, прикрыл глаза. – Но ты дала единственно правильное объяснение, иного я бы и сам не придумал. Говоришь, ее уже ищут?
Я виновато кивнула, но он спрашивал безо всякой укоризны – деловито и сухо, все еще не открывая глаз, будто там, на красноватом фоне опущенных век, сами собой выстраивались схемы действий и нужные слова.
– Значит, ее должны найти до рассвета, – мрачновато заключил тайфа, – и привести сюда… впрочем, она и сама, скорее всего, догадается прийти во дворец, как только поймет, что никто не пытается ее убить. Руа хитра, как и подобает лисице. А мы тем временем… где твой раб? – внезапно спросил он.
– За дверью, – призналась я от неожиданности.
– Зови, – приказал тайфа и с донельзя суровым видом завязал пояс на халате.
Малих в святая святых вошел с нескрываемой опаской. Вполне себе человекообразный тайфа несколько развеял его страхи, но до конца успокоить не смог.
– Что с нами будет? – хмуро спросил он, тоже не снизойдя до пол господского халата.
Рашед устало вздохнул и уселся на тюфяк.
– Ты, – буркнул тайфа и наградил Малиха таким тяжелым взглядом исподлобья, что раб поспешил дисциплинированно опустить голову, всем своим видом олицетворяя несколько наигранное смирение. Рашед помедлил, закрепляя эффект, и совсем другим тоном закончил: – Ты будешь героем и спасителем.
Малих разом позабыл и про страх, и про смирение – вскинул голову и озадаченно уставился на господина и повелителя. Судя по тому, как горестно вздохнул тайфа, я тоже проявила себя не лучшим образом, но от меня он другого и не ждал.
– Для красивой сказки нужен кто-то, кто расколдует мою драгоценную сестру, – сообщил Рашед и смущенно потер шею. – Ну, то есть, «расколдуется»-то Руа и сама, но народу об этом не расскажешь. А раз уж в историю Аизы поверили, ее следует довести до логического завершения. Но гильдейские маги мигом поймут, что случилось с Руа на самом деле, а Нисалю я больше не доверяю. Зато ты свиточник, а значит, теоретически должен знать, как создавать контрзаклинания. Вот и станешь героем, «освободившим» Руа от злых чар. А взамен… что еще ты хочешь, помимо гильдейского дозволения? – вопрос тайфа пробормотал себе под нос, словно сам решал, что же такого Малих может хотеть, а не интересовался у него, – да и ответа дожидаться не стал: – Взамен я сделаю тебя свободным.
Малих, уже набравший воздуха, чтобы заговорить, им же и подавился. А я ахнула – кажется, слишком громко и растерянно.
– Да, знаю, ты рожден рабом от рабов, – отмахнулся Рашед, не дожидаясь вопросов, – но случай, согласись, беспрецедентный. Разумеется, просто так ничего не выйдет, я должен буду дойти до самого султана, чтобы выписать тебе вольную. Но я дойду, если ты поклянешься молчать о том, что на самом деле произошло.
Малих сжал губы, и я на какое-то ослепительно бессовестное мгновение искренне пожелала, чтобы он отказался и остался рядом со мной, как было с раннего детства. Он ведь всегда был рядом!
Но именно поэтому я заранее знала, что он ответит, и обреченно зажмурилась. Тайфа, как всегда, был безжалостно точен в своих предположениях.
Глава 15.2
Малих еще повернулся ко мне – с каким-то растерянным и беспомощным выражением лица, – и я сама развела руками и сказала слишком высоким голосом:
– Соглашайся.
Свобода – не первая и не последняя вещь, которую я не смогу ему дать. Зато тайфа – мог.
Кто я такая, чтобы отказывать ему в этом?
– Само собой, если откуда-то просочатся слухи о том, что случилось на самом деле, я позабочусь, чтобы лично от тебя больше не услышали ни слова, – скучающим тоном добавил тайфа. – У меня первоклассный главный садовник*. Собственно, если вы оба не будете держать рты на замке, я добавлю ему работы.
– Но превращение Руа-тайфы видели и служительницы гильдии, и наложницы господина! – праведно возмутилась я. – А Малих как раз был во дворе и застал Руа-тайфу уже в зверином обличье!
Рашед устало вздохнул и сдавил пальцами переносицу.
– По-моему, ты забываешь, что и мои наложницы, и служительницы гильдии – суранийки. У них нет ни малейших способностей к магии, они ничего в ней не понимают и с легкостью поверят, что на Руа повлиял какой-нибудь из свитков, оброненных мальчишкой-посыльным во дворе. А маги из гильдии будут вынуждены признать правдой то, что скажешь ты, потому что ты маг, и то, что скажет Малих, потому что он станет свободным свиточником. Только ваши слова будут иметь вес. Причем Малиху поверят куда охотнее, чем тебе, Аиза, потому как… – он развел руками, и я насупилась, не дожидаясь окончания фразы.
В этом городе слово женщины весило вдвое меньше мужского. Это за воротами имела значение только сила и одаренность, а обманчивая безопасность столичных стен диктовала свои условия, весьма далекие от справедливости и здравого смысла.
– Вы можете отказаться лгать ради меня и Руа, – спокойно добавил Рашед и дернул уголком рта. – Но у меня и правда первоклассный главный садовник, и ему нужна практика. По той же причине я не потерплю шантажа и интриг. Но если вы согласитесь, у Малиха будет свобода и гильдейское дозволение на собственную мастерскую, а у Аизы – ее вольная и золото. Много золота.
Еще пару дней назад я бы уже продалась с потрохами.
Много золота – это значит, я смогла бы отремонтировать старый домик, восстановить папину мастерскую, прочистить, наконец, колодец… может быть, купить себе свое собственное гильдейское дозволение и нового раба – потому как покупать свитки у женщины люди поостерегутся, а вот если отправить на базар солидного мужчину в самом расцвете сил, то сбыть товар удастся легко. Больше не придется рисковать собой, позволяя чорваджи-баши загребать жар моими руками.
Только вот теперь эти простые и понятные цели казались какими-то нестерпимо примитивными и пресными. Я больше не знала, чего мне хотелось на самом деле, и выбор в итоге сделал Малих – за нас двоих.
– Согласен, – выдохнул он и склонил голову. – Клянусь своей жизнью, что буду молчать о том, что произошло в гильдии магов.
Тайфа перевел взгляд на меня, но я смогла только скупо кивнуть. Он едва заметно нахмурился – и снова повернулся к Малиху:
– Тогда сейчас скажи янычарам, что я велел бросить все силы на то, чтобы отыскать Руа-тайфу до рассвета и привести ее во дворец, и обещал щедрую награду. А затем отправляйся в мастерскую к Нисалю-аге и веди себя как обычно. Исполняй его поручения, будь прилежным учеником и верным слугой. Я пошлю за тобой, когда придет время.
Малих поклонился – куда глубже, чем когда-либо кланялся мне или папе – и, пятясь, покинул господские комнаты. Из коридора еще донесся его голос, уверенно передающий янычарам приказ тайфы, – а потом двери закрылись, отсекая посторонние звуки.
Я осталась один на один с оборотнем, и какой-то относительно здравомыслящий голосок в моей голове подсказывал, что радовать это меня не должно вовсе.
Но у меня всегда было плохо со здравомыслием.
А тайфа оперся локтем о тюфяк и задумчиво склонил голову к плечу, не сводя с меня внимательного взгляда. Кто-то другой в такой позе выглядел бы расслабленным, если не расхлябанным, но не он – хоть я и не смогла бы объяснить, отчего.
– А тебя я не заинтересовал своими посулами за верную службу, – констатировал Рашед и выразительно кивнул на ковер перед собой. – Иди сюда и договаривай. Раз уж ты здесь, а не сдала меня и Руа чорваджи-баши и султану, значит, считаешь, что я на своем месте по праву. Тогда что не так?
– Луна еще не зашла, – растерянно сообщила я.
Рашед лениво обернулся к арке на террасу, и я невольно поразилась текучей звериной грации. И как я не замечала раньше?..
– Не зашла, – согласился он и тяжело вздохнул. – Ясно. Ты хочешь не золота. Ты хочешь правды.
Я прислушалась к себе – и с удивлением кивнула.
Мне и в самом деле было куда важнее узнать, что же представляет из себя тайфа – и что происходит под его крышей. А вот благоразумная женщина в первую очередь думала бы о своей крыше, что грозила вот-вот прохудиться.
Но где благоразумие и где я?
– Эта правда дорого тебе обойдется, – сказал Рашед так спокойно, что у меня мурашки по спине пробежали. – Не потому, что я что-то за нее попрошу, а потому, что она слишком многое изменит, будучи произнесенной вслух, – он помедлил и осторожно протянул руку, чтобы убрать с моего лица выбившуюся из-под чалмы прядь.
Я не стала отстраняться. А он – не стал убирать руку.
– Меня уже не напугать переменами, мой господин, – усмехнулась я, открыто встретив его взгляд. – Но прежде чем я начну задавать вопросы… ты сказал, что больше не доверяешь Нисалю-аге. Почему?
Он тоже не отводил глаза, и на их дне мне мерещился азартный, хищный интерес.
– О, тут все просто. Я не позволял Малиху идти с тобой. Я вообще не отдавал приказа отправиться в гильдию магов именно сегодня.
Прим. авт.:
Садовники зачастую выполняли еще и работу палачей.
Глава 16.1. Лисья честность
Сытый нарезает ломти для голодного не спеша.
– арабская пословица
Если тайфа рассчитывал после столь сенсационного заявления снова вернуться к теме себя любимого (а то и аккуратно подвести разговор к чему-нибудь еще более интригующему), то жестоко разочаровался.
Я моментально подобралась, поплотнее запахнулась в джеллабу и нахмурилась:
– Но мой господин поддержал идею устроить выезд двора, да и Малих не смог бы покинуть дворец без приказа!
Рашед нарисовал большим пальцем горячий полукруг у меня на щеке, но отклика не дождался и с тяжелым вздохом убрал руку.
– Поддержал, – признал он, насупившись, – но ни слова не сказал о том, что выезд двора нужно устроить немедленно. По совести, я изрядно удивлен, что Руа не пресекла твои начинания в зародыше… она-то прекрасно представляла, чем рискует!
Утренние события отчего-то вспоминались с трудом, словно прошло очень и очень много времени, но я все-таки выцарапала из памяти разговор с Руа-тайфой – и неподдельно смутилась. К счастью, объяснять Рашеду, что же произошло, не понадобилось: едва окинув взглядом мою виноватую физиономию, он кивнул своим мыслям и досадливо поморщился:
– Ну да, ты решила, что раз я согласен, то исполнить волю господина нужно немедленно, – он сжал пальцами переносицу, – и сказала Руа, что выезд запланирован на сегодняшний день. А она не решилась спорить с волей брата и понадеялась, что успеет вернуться во дворец до того, как взойдет луна, но в итоге прождала тебя слишком долго.
– Архивариус очень долго искал свитки, – виновато пробормотала я.
– Хасур-ага? – неподдельно удивился Рашед. – Да он же знает архив лучше, чем своих детей!
Жаловаться на вредного старика не хотелось, и я только развела руками. Лучше, не лучше – а в гильдии я застряла именно потому, что битый час ждала, когда же он принесет свитки.
– Ладно, давай по порядку, – встряхнулся тайфа. – Ты получила от Малиха записку и решила, что он всенепременно нужен тебе в сопровождающие. Сама ты покинуть женскую половину без сопровождения не могла, да и не успевала, а потому послала новую служанку – к кому?
Я напрягла память. Она отчаянно сопротивлялась.
– Абия собиралась к Абдулахаду-аге, потому что он мог пройти на мужскую половину, – вспомнила я. – Доложить об успехе она не успела, поскольку Руа очень торопилась, но Малих присоединился к шествию, и я не стала задавать вопросов.
– А стоило бы, – вздохнул тайфа, – потому что Абдулахад-ага должен был вести долгий и обстоятельный разговор с новыми учителями для гарема, а значит, и так был на мужской половине – и Абия прийти к нему не могла. Значит, она обратилась к первой помощнице смотрителя…
– К Лин? Она забегала к Руа-тайфе и спрашивала, присоединится ли госпожа к выезду, – смутно припомнила я и осеклась: глаза у Рашеда сделались совсем звериными – светлыми до прозрачности, хищными и нерассуждающе злыми. – Мой господин?
– Ну-ка, – медленно сказал он, – вели привести сюда посыльных… нет, слишком долго. Вели отправить кого-нибудь в гильдию магов и узнать, чьим учеником был Фархад-ага, чьи свитки оказались так похожи на «черное забвение». Но Нисаль-ага ни о чем не должен знать!
Я послушно добежала до дверей. Рашед сидел на том же месте, невидящим взглядом вперившись в пространство перед собой, и от его вида становилось не по себе.
– Мой господин думает, что Фархад-ага был учеником Нисаля-аги? – осторожно спросила я, вернувшись к тюфякам и возмутительно пустующему дастархану.
– Твой господин в этом практически уверен, – мрачно пробормотал Рашед и откинулся на локти, прикрыв глаза и расслабленно запрокинув голову назад. Лунные тени резко очертили дрогнувший кадык. – Тогда все сходится…
– А мне все еще дозволено задавать вопросы? – заинтригованно уточнила я.
– Нет, – тут же отозвался тайфа, не открывая глаз. – Вот еще. Они у тебя наверняка наполовину будут состоять из догадок и предположений, а потому нарушат порядок изложения и только все запутают. Ты ведь не собиралась спрашивать меня о соколиной охоте?
Никакой охоты у меня и в мыслях не было, и я озадаченно помотала головой. Рашед не открывал глаз, но удовлетворенно улыбнулся уголками губ, словно ничего другого и не ждал.
– А стоило бы, – наставительно объявил он, – потому что с соколиной охоты все и началось. У меня как раз были гости из других городов, тайфы, как и я, и всем им захотелось всенепременно выехать за ворота и добыть дичь как можно дальше от стен, где она особенно осторожна и хитра. Я взял с собой самых доверенных людей и поручил Нисалю-аге следить за временем, потому что до моего оборота оставались считанные часы. Но о времени все забыли, потому что вместо дичи нашли следы чужой стоянки и по брошенным вещам поняли, что на тропе останавливались не суранийцы, а кто-то из Свободных княжеств. Мы не успели нагнать их до полудня и решили остановиться у тропы, чтобы переждать жару… – Рашед досадливо поморщился. – Если бы ты знала, как трудно бывает организовать поиски, когда поисковая команда состоит сплошь из высших чиновников, каждый из которых считает, что именно его должны слушаться все остальные!
– А слушаться, несомненно, стоило моего господина, – не удержавшись, вставила я.
Рашед сурово сжал губы, пряча смешок.
– Именно, – с напускной невозмутимостью подтвердил он, – потому что только я мог почуять, что, помимо лазутчиков, на стоянке был один сураниец. Мальчик, испуганный, слабый и больной. Если бы не он, я бы нашел предлог вернуться в город и переждать ночь в своих покоях, но разве можно было упустить караван с незаконным рабом? Этак все решат, что суранийцев можно угонять, и спасай их потом по всей пустыне… а ведь лень! – мрачно заключил он. – К счастью, напоить всех градоправителей до полной невменяемости оказалось очень просто. Их мучила жара, снедал азарт и тоска по вольным годам, когда они еще не были привязаны к своим дворцам и диванам*, и этим глотком свободы в пустыне им и так нестерпимо хотелось насладиться в полной мере. Я убедился, что тайфы спят пьяные, а слуги заняты тем, что растаскивают их по шатрам и укладывают в постели, и незаметно ускользнул, чтобы пойти по следу… то есть, я думал, что ушел незаметно.
– Нисаль-ага видел, – догадалась я.
Тайфа недовольно поморщился, но отвлекаться на замечания распоясавшейся рабыне не стал.
– Я нагнал разбойничий караван из Свободных княжеств, когда уже взошла полная луна, – его губы дрогнули в неописуемо злорадной улыбке, и мне отчего-то ужасно захотелось провести по ним кончиком пальца. – Сдаваться без боя они, разумеется, не собирались, но их так впечатлило мое появление, что от попыток обороняться больше всего пострадали сами часовые. Жаль только, мальчик не выдержал. На его долю и без того выпали слишком жестокие испытания, и перемазанный в кровище оборотень стал последней каплей. Я проследил, чтобы он не видел обратного превращения, но, кажется, мальчишки еще более глазасты, чем слишком наблюдательные старые маги… должно быть, откровений Шади и собственных наблюдений Нисалю-аге хватило, чтобы понять, кто я такой. Кто мы такие. – Рашед открыл глаза и повернул голову. – Только вот он, похоже, не посчитал, что, раз уж город процветает, то тайфу стоит оставить на его месте. Видимо, процветать под управлением оборотня, с его точки зрения, все-таки табу.
Рашед помолчал, отстраненно рассматривая мое лицо, и перевернулся набок, подперев щеку ладонью.
– Я подозревал, что Нисаль обо всем догадался, но он молчал и ничем не выдавал себя.
– Сходится, – подумав, признала я. – Но почему господин решил, что во всем виноват именно Нисаль-ага?
– Потому что Лин – его невеста, – досадливо поморщился Рашед, – и они оба – мои рабы. Их дети родились бы рабами от рабов и вовсе не имели бы шанса на свободу. Нисаль долго копил, чтобы выкупить себя, но он – обученный маг и стоит так дорого, что иной купец не заработает столько за всю свою жизнь; а выкупать Лин не имело смысла – брак с рабом сделает ее собственностью мужа и господина, а поскольку предполагаемый муж и господин и так принадлежит мне… – тайфа дернул уголком рта. – Я не удивлюсь, если выяснится, что торговля контрабандными рабами – затея Нисаля. Он умен, осторожен и очень талантлив во всем, что касается магии. Ему не составило бы труда разработать плетение «черного забвения» – а оборудованием для изготовления свитков его щедро снабжаю я сам. Исключительно выгодное дело! Только вот потом на горизонте появилась ты…
Прим. авт.:
Диван – в смысле совет высших чиновников. Но и предмет мебели тоже – Рашед весьма точен в подборе слов.
