355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Ахметова » Вольная (СИ) » Текст книги (страница 12)
Вольная (СИ)
  • Текст добавлен: 27 сентября 2021, 01:03

Текст книги "Вольная (СИ)"


Автор книги: Елена Ахметова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18.1. Коневые окончания

Сердце видит раньше головы.

– арабская пословица

Как я и надеялась, всеобщего страха перед дурным настроением Руа-тайфы хватило ровно до того момента, как в ее покои принесли завтрак. Потом любопытствующие девицы рассудили, что сытая женщина злой не бывает, и, выждав с четверть часа, все-таки начали по одной-две просачиваться на третий этаж и осторожно дефилировать по коридору. Служанкам повезло больше всех: они могли прихватить что-нибудь на кухне и явиться прямиком в комнаты госпожи под предлогом пополнения блюд на дастархане.

– Они ведь не угомонятся, – заметила я, когда место на нем благополучно закончилось.

Руа из вредности вытерпела еще двух девиц с подносами, которые пришлось ставить прямо на ковер, но на третьей все-таки сдалась.

– Ладно, неси сюда, – раздраженно приказала она застывшей в дверях рабыне с пятым по счету кувшином шербета. – И позови этих несносных дочерей ар-раджима, пока они от любопытства не отрастили уши длиной во весь коридор! Все равно еды принесли столько, будто надеялись меня под ней похоронить…

Я поперхнулась смешком и вежливо потеснилась, уступая место настоящим наложницам тайфы. Саада и Тазид, впрочем, отчего-то не спешили под ясные очи Руа, и первой в покои заглянула отчаянно храбрящаяся Абия. Она прошла через все комнаты с гордо поднятой головой – и тут же забилась мне за спину, в самый угол; но следом за ней все-таки потянулись остальные, и вскоре возле дастархана не осталось ни единого свободного места.

– Мы беспокоились о госпоже и надеялись услышать своими ушами, что страшное колдовство не оставило на ней следа, – потупив глаза, изрекла одна из наложниц.

Я поймала себя на том, что так и не запомнила, кто из них Саада, а кто – Тазид. Впрочем, мне оно не слишком-то и нужно было.

Руа не упустила случая высказаться, и своими ушами наложница услышала много чего – начиная от претензий к их длине, подвижности и диаметру сквозного отверстия между ними и заканчивая весьма убедительными заверениями, что пожить в гареме Рашеда-тайфы без ее, Руа, присмотра никому не светит. А пока все прятали глаза и втихаря наслаждались видом угнетенной чужим красноречием наложницы, я беззвучно выскользнула из этой тесной компании и скрылась за резными дверями, предоставив Руа право быть единственной звездой утра. Основную мысль своей легенды о заколдованной царевне она уловила, а все различия между версиями наверняка спишут на шок и излишне богатое воображение рассказчиц.

Опустевшие нижние этажи гарема выглядели почти умиротворяюще. Теплый ветерок играл бесчисленными занавесями и драпировками, разнося ароматы розового масла и корицы; в тени галереи кто-то успел накрыть еще один дастархан, позабытый, едва Руа ступила под крышу дворца. Я не упустила момента утащить горсть зеленых оливок и, выйдя в сад, двинулась в сторону калитки, невоспитанно пуляясь косточками по кустам.

На мое счастье, паланкины так и стояли на дорожке, позабытые во всеобщей суматохе. Я не поленилась сбегать до хаммама, чтобы сполоснуть руки, без лишней спешки выгребла из-под подушек в своем паланкине изрядную гору свитков и чуть не свалилась на их место от сердечного удара, когда за спиной раздался неуверенный голос:

– Что это, госпожа?

Я обернулась и прижала руку к груди, надеясь убедить сердце не выпрыгивать через горло. Свой талант незаметно ускользать из толпы я явно переоценила: следом за мной умудрилась беззвучно увязаться Абия, и теперь ее чрезвычайно занимали архивные свитки.

– Это… – я растерянно опустила взгляд на охапку заклинаний и только потом спохватилась, что буду выглядеть куда подозрительнее, если начну оправдываться. – Это поручение Рашеда-тайфы для меня. Ты умеешь читать свитки?

Вопрос можно было отнести к разряду риторических. Абия явно родилась в городских стенах и воспитывалась соответствующе: с твердой установкой, что магия – дело сугубо мужское, а задача женщины – быть тихой и угодливой.

– Нет, госпожа, – еле слышно отозвалась она и вся съежилась, будто ее незнание могло быть поводом для упреков, а то и вовсе заслуживало наказания.

– Тогда можешь вернуться к Руа-тайфе, – сглотнув дурацкий комок в горле, сказала я. – Я сама справлюсь.

Повторять дважды не пришлось: девчонка просияла и испарилась. История «заколдованной царевны» явно занимала ее куда больше, чем скучные чертежи, и за мной она пошла только потому, что не смела оставлять госпожу одну без прямого приказа.

Я с нервным смешком покачала головой и утащила все свитки к себе в комнату. За стенкой царила благоговейная тишина, нарушаемая только голосом Руа; я быстро приучилась игнорировать ее повелительные интонации и закопалась в плетения.

Судя по всему, Фархад-ага был не самым гениальным, но зато основательным изобретателем. Плетения на поверку оказались усовершенствованиями уже существующих заклинаний, и на обороте каждого свитка значился автор оригинала, педантично перечислялись отличия и финальным аккордом писался порядковый номер в гильдейском каталоге и новое название. Свитки легко разделились на три группы: для лечения кожных болезней, для исцеления глубоких ран и просто для хорошего настроения. Ничего, что могло бы лечь в основу «черного забвения», но сама манера черчения и построения плетений выглядела смутно знакомой.

Но я и так не слишком-то сомневалась в правоте Рашеда-тайфы, посчитавшего, что Фархад-ага был учеником Нисаля-аги – трудолюбивым и старательным, но лишенным созидательной искры. Меня интересовало совсем другое, и ничего подходящего, как назло, не попадалось.

Из принципа я все-таки просмотрела все свитки для хорошего настроения, и удача все-таки улыбнулась мне: одно из плетений после небольшой доработки вполне могло использоваться от бессонницы. Я варварски дочертила нужные линии сурьмой, хозяйственно припрятала испорченный свиток за пазуху и вернулась в покои к Руа: слишком долгое отсутствие могло привлечь внимание – а это точно было не в моих интересах.

Поэтому я уселась на прежнее место у дастархана, машинально отметив, что никто не посмел его занять, и утащила еще горсть оливок. Руа, как выяснилось, уже завершила сказку о зачарованной царевне и теперь рассказывала какую-то чрезвычайно нравоучительную притчу, и ее размеренный голос настраивал на медитативный лад.

С нравоучениями у меня как-то не складывалось, и это, похоже, пора было принять как данность.

Глава 18.2

Признаться, я рассчитывала, что не задержусь на женской половине: терпение Руа было отнюдь не безгранично, да и Рашед рано или поздно вспомнил бы о свитках из гильдейского архива. Но посиделки за завтраком плавно перетекли в обеденные и уже грозили превратиться в круглосуточные, когда Лин все-таки спохватилась, что для госпожи должны были приготовить хаммам, а прочим обитательницам гарема следовало посетить дневные уроки.

Я дисциплинированно выслушала двух приглашенных учителей, ничего толком не запомнив. За мной по-прежнему не посылали, и я вернулась на третий этаж, заперлась в своей комнате и нарезала с десяток нервных кругов по коврам. Абия забилась в угол и диковато сверкала глазами, совсем как запуганный Шади, и я уже всерьез задумалась о том, чтобы послать ее за Малихом – а потом все-таки остановилась и заставила себя сесть.

Еще утром никакие сомнения меня не терзали, я была уверена в правильности принятого решения и уже нашла способ его осуществить, но целый день без общества Рашеда приоткрыл весьма неприятную истину.

Нет, я не влюбилась по уши и не потеряла покой и сон. Но с ним было интересно. Мне нравилась его манера шутить с чрезвычайно серьезным видом, вворачивать почти философские рассуждения в самый обыденный разговор и выводить мораль из любой ситуации. Я не хотела быть его наложницей или женой, но отказываться от такого друга было бы откровенной глупостью.

Только вот его мать уже так «подружилась» как-то раз с прежним тайфой, последствия вон, вчера крышу почтенному паше проломили.

Присутствие Абии удерживало меня от того, чтобы со стоном уткнуться в подушку. Но мне хотелось. Очень.

Над дворцом снова взошла луна, уже подточенная с одного бока; из фарфорово-белой она становилась все ярче и светлей, пока заходило солнце, и наконец с торжеством залила серебристым светом опустевшие садовые дорожки. Из окон третьего этажа виднелась и тропка, по которой обычно пробирались садовники, и та, где ходили охранники-евнухи, в обманчивых ночных тенях превращавшиеся в зловещие темные силуэты. Я проводила взглядом патруль и машинально нащупала под одеждой несколько смявшийся свиток.

Абия уже задремала в своем углу. Из-за стены не доносилось ни звука: утомленная бессонной ночью и разнежившаяся в хаммаме, Руа уснула еще до сумерек.

Момент был идеальным, но я уже понимала, что в изначальный план все-таки придется внести некоторые корректировки. Иначе совесть не позволит.

Рашед ведь и правда был честен со мной – настолько, насколько только мог. Мне не понравилась его правда, но разве он не предупреждал меня об этом?..

Я тяжело вздохнула, обругала себя последними словами – и достала свиток.

У магии «зеркал» имелся солидный плюс. Отражала я чье-то заклинание или активировала уже готовый свиток, все происходило совершенно беззвучно. Натянутые струны магии звенели только в моей голове, складываясь в причудливую мелодию, неслышную для остальных; она мурлыкала материнской колыбельной над сонным дворцом, склоняла усталые головы, обещала самые сладкие из всех снов, что только можно вообразить… нежнейший из дурманов обошел всего одного человека, и к нему-то я и направилась, едва свиток осыпался пылью, высвобождая заклинание.

Дворец спал. Рабыни и служанки уютно устроились на мягких коврах, и только Лин дисциплинированно добралась до своей постели на первом этаже. Янычары на страже умудрились задремать стоя, опираясь на тяжелые алебарды; придворные из тех, кого волшебная колыбельная застала врасплох, уснули кто где – и в саду под розовыми кустами, и возле накрытого дастархана в арочной галерее, и у дымящего кальяна. Кто-то прикорнул прямо в коридоре, трепетно прижав к груди толстую книгу и сладко посапывая; кто-то на чистом упрямстве добрел до кровати, позабыв закрыть дверь…

Нисаля в мастерской не было, зато Малих заснул прямо под станком.

Я прокралась мимо, не рискуя шуметь. Заклинание заклинанием, но чуткий сон никто не отменял.

По закону подлости янычары перед покоями тайфы все-таки умудрились скрестить алебарды, и двери приоткрывались еле-еле, так что я едва протиснулась в щель – чем, кажется, изрядно озадачила Рашеда, который как раз вернулся с террасы и замер от неожиданности, так и не дотянувшись до простыни, небрежно переброшенной через ширму.

Ну, или предстал передо мной в таком виде нарочно. Я уже ни в чем не была уверена, но не упустила случая насладиться зрелищем.

Хорош ведь, что ни говори. В лице есть что-то неуловимо лисье – то ли острый нос, то ли какая-то неуловимая хитринка во взгляде; и даже в позе мелькает что-то такое – проворное, обманчивое, тонкое…

– По-моему, ты окончательно страх потеряла, – горестно вздохнул тайфа, поняв, что смущения не дождется, и все-таки сдернул простыню с ширмы.

– Мой господин, как всегда, истинно прав, – смиренно признала я, старательно пряча руки за спиной. Снаружи что-то грохнуло, и по всему коридору разнесся дребезжащий металлический звон. – Еще я намерена предать своего повелителя, обманом усыпить весь дворец и сбежать, украв лучшего из молохов. Подкоп же так никто и не засыпал?

– Какой еще подкоп? – Рашед озадаченно моргнул, но напряженная тишина в коридоре быстро натолкнула его на нужную мысль. – А, так ты не шутишь. И в чем же заключается твое страшное предательство?

– А я меч из мастерской украла по дороге, – чистосердечно призналась я и даже предъявила клинок – изогнутое лезвие, самая простая рукоять, но спутать его было невозможно ни с чем. – И все выкладки по плетению двойного зачарования прихватила.

К чести тайфы, пугаться он и не подумал – только неопределенно хмыкнул и повелительно указал на шкаф:

– Халат. Ты знаешь, что делать.

Я обиженно насупилась – даже не подыграл ведь, стручок сушеный! – но до шкафа все-таки сбегала.

– Я от тебя дождусь когда-нибудь элементарной вежливости? – горестно вздохнул тайфа и безо всякого стеснения сбросил простыню, чтобы снова завернуться – на сей раз в преподнесенный халат.

Я сглотнула и отвела взгляд, но тут же снова встряхнулась.

– Уместно ли требовать вежливости от человека с клинком, когда сам безоружен?

Тайфа одарил меня скептическим взглядом.

– По-моему, ты впервые в жизни держишь в руках оружие, так что мои требования уместны как никогда, – заметил он. – Ибо прийти к врагу с клинком, но без должных умений – все равно что преподнести клинок врагу на расшитой подушке с золотыми кистями. Садись к дастархану, разливай шербет и рассказывай, что взбрело тебе в голову. Можешь заодно добавить, за что мне все это, потому что сам я уже перестал понимать, – устало предложил тайфа, с лисьей вальяжностью растекаясь по пресловутым подушкам.

– Разве моему господину не доводилось слышать, что леность – страшный грех, который не может остаться безнаказанным? – поинтересовалась я, разливая уже нагревшийся шербет по тонким стаканам. Тайфа наградил меня выразительным тяжелым взглядом, и я все-таки отбросила дурашливость и заговорила серьезно. – Мой господин говорил, что силы во дворце примерно равны: маги Нисаля-аги держат в смирении янычаров, а те – магов. Стоит кому-то нарушить это равновесие, и в проигрыше окажутся все, потому что в таких противостояниях не бывает победителей. Я и в самом деле собиралась сбежать, не тратя месяцы и годы на ожидание, кто же выиграет – мой господин или Нисаль-ага, – со вздохом призналась я. – Даже украла и немного доработала один из свитков Фархада-аги.

Рашед вроде бы не менял позы – но весь как-то неуловимо подобрался, словно приготовился хватать меня за подол. Его голос, тем не менее, звучал с привычной расчетливой ленцой:

– Но ты здесь.

– Потому что не дура, – мрачно хмыкнула я и потерла ладонями лицо. – Или как раз потому, что все наоборот… но это противостояние с Нисалем-агой и в самом деле никуда не приведет, если не вмешается третья сила.

– Султан не станет вмешиваться в мои дела, – посмурнел тайфа. – На что ему градоправитель, который с собственным рабом не может сладить?..

– Султан не станет, – признала я. – Но у моего господина теперь есть волшебный меч, подобного которому никто не создаст: все расчеты и чертежи тоже у меня. Нисаль-ага наверняка помнит плетение наизусть, но не посмеет этого выдать: это будет все равно что признать себя виновным в создании «черного забвения». А значит, клинок уникален, как и двойное зачарование на нем. Пусть султана этим не заинтересовать, но ведь есть люди, которые видят в магии и совершенствовании смысл жизни. Так отчего бы не купить их верность?

– Ты об арсанийских кочевниках? – неподдельно удивился Рашед. – Но они никогда не встают ни на чью сторону!

– Потому что горожанам нечего им предложить, – я пожала плечами. – Оседлые маги слабее, а все плетения хранятся в гильдейском архиве – там нет ничего неповторимо нового и ошеломительного. Но двойное зачарование – совсем другое дело. Кочевники захотят заклинание себе. Я собиралась предложить им свитки в обмен на право жить в их стойбище, но никакие плетения не сделают меня полноценным магом в их глазах и не заставят относиться ко мне как к равной, – я криво усмехнулась. – Зато за право получить свиток первым сильнейшие семьи кочевья еще передерутся, лишь бы это их маги поступили на службу к моему господину!

– Да, но что помешает им переметнуться на сторону Нисаля-аги, едва они выяснят, кто автор заклинания? – хмыкнул Рашед-тайфа.

Я демонстративно округлила глаза.

– О, но я же не могу решить все проблемы за моего господина! Ведь это у него полная казна и щедрая душа, а я – всего лишь… – я осеклась.

Он всего-то протянул руку. Горячие пальцы скользнули по щеке, коснулись ушка и зарылись в волосы – наверняка растрепанные и запыленные, но об этом я вспомнила только потом, когда снова смогла дышать.

– А ты всего лишь собралась сделать вид, что предала меня и сбежала, чтобы никто во дворце и подумать не мог, что ты вот-вот приведешь подмогу, – медленно произнес тайфа и подхватил меня ладонью под затылок, едва ощутимо сжав волосы – и тут же снова расслабив пальцы. – А еще ты хочешь, чтобы я тебя отпустил. Добровольно. Потому что так и не поверила, что я сдержу свое слово и не стану тебя неволить.

Взгляд у него был какой-то опьяневший, хищный и растерянный одновременно. Я опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо, и внезапно разозлилась.

Он поддался с неожиданной легкостью – позволил толкнуть себя на подушки и даже руки убрал. Ненадолго: когда я перебросила ногу через его бедра, чтобы оседлать тайфу, как норовистого молоха, ладони как-то сами собой оказались у меня на талии. Я перехватила его за запястья и придавила их к подушкам у него над головой.

Рашед позволил и это, но меня ни на секунду не оставляло ощущение, что, стоит ему захотеть, и роли поменяются быстрее, чем я успею понять. Спокойствия это не добавляло.

– Не поверила, – с издевкой подтвердила я. – Потому что господин сказал, что не станет держать меня, но запугал даже султанского чорваджи-баши так, что он не смеет со мной говорить – не то что давать работу! Господин обещал мне золото, но взамен решил подарить свободу моему рабу, чтобы я была вынуждена купить и обучить нового – и много ли тогда останется от этого золота? А иначе никак: кто же станет вести дела с женщиной, будь она хоть тысячу раз маг? Я не справлюсь одна, и мне придется вернуться во дворец, запереться на женской половине и смиренно рожать наследников. Но… только если я не покину город. Арсанийцам плевать, женщина я или нет, а путешествуют они по всей пустыне и видят множество городов и стран. Им не составит труда проводить меня туда, где не будет иметь значения мой пол.

Рашед не двигался, но с каждым моим словом все больше и больше темнел лицом. Я облизнула пересохшие губы и не без опаски выпустила его руки – а они тут же своевольно вернулись ко мне на талию, сминая тонкую ткань дворцового платья.

– Да, мой господин без труда переубедит меня и найдет другого посыльного, – невольно усмехнулась я и сглотнула, едва услышав, как странно зазвучал мой голос. – Я поддамся. Это будет просто…

Тайфа скомкал подол моего платья, задрав его до середины бедер, но все-таки замер, обжигая – не столько прикосновением, сколько безмолвным обещанием: согласись, поддайся – и эта ночь обернется небом в алмазах для нас двоих.

– Это будет просто, – повторила я и, не выдержав, положила раскрытую ладонь ему на живот, дрогнувший под прикосновением. – Но вот верить моему господину станет гораздо сложнее. А это и раньше было нелегко.

– Хорошему политику нельзя верить ни на гран, – хрипло отозвался Рашед и на мгновение сжал пальцы на моем бедре. Я мстительно напрягла ноги, стиснув его талию и выдавив сиплый вздох, но с мысли все-таки не сбила. – Особенно когда у него есть личный интерес.

– Только не говорите, что мы в такой же патовой ситуации, как и мой господин с Нисалем-агой, – досадливо поморщилась я.

Рашед поперхнулся хрипловатым смешком.

– Поверь: с Нисалем-агой я в такой ситуации не оказывался ни разу, – заверил он и по-лисьи сощурился. – Хорошо. Будь по-твоему. Я отпущу тебя. Позволю обокрасть дворец и сбежать, объявлю награду за твою поимку, как сделал бы, если бы от меня в самом деле сбежала любимая рабыня. Но ты пообещаешь мне, что вернешься.

Я с напускным удивлением вскинула брови. Рашед небрежно пожал плечами – горячие ладони скользнули по моим бедрам вниз и тут же снова вверх, расслабившись под скомканной тканью юбки.

– Должен же я быть уверен, что твое слово тоже чего-то стоит, – заметил он и нарисовал большими пальцами два горящих круга на внешней стороне моих бедер.

Я поймала его запястья и надежно зафиксировала над головой, прежде чем нагнуться ниже.

– Как пожелает мой господин, – шепнула я и все-таки прижалась губами – к его щеке, остро кольнувшей вечерней щетиной.

А потом подскочила, схватила с подушек позабытый клинок и пулей метнулась за дверь, хотя тайфа и не думал за мной гнаться.

Но вот от предательских мыслей и чрезмерно реалистичных фантазий удрать так и не удалось.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю