Текст книги "Дик (СИ)"
Автор книги: Элен Форс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Поднявшись в квартиру, я нахожу блокнот с номером Полковника и набираю ему. Он не сразу поднимает телефон.
– Слушаю. – военным голосом рапортует он.
– Сан Саныч, это Ангелина. – говори тихо, присаживаясь на стул и теребя кофту.
– Лина! Как неожиданно, у тебя сегодня свадьба, разве нет?
– Мне нужно кое-что узнать у Вас! Правда, что с Дика сняли все обвинения? – мой голос выдаёт меня с потрохами, он на взводе, но мне простительно. Мне совсем без разницы, что он подумает обо мне. – Вы нашли настоящего преступника?
– Лина, что с твоей свадьбой? Что с голосом?
– Просто ответьте на мой вопрос, пожалуйста! – говорю я, чувствуя, что меня сейчас вот-вот стошнит на нервной почве.
– Все хорошо, Лина. Улики против Дика не подтвердились и все обвинения сняты. Но объясни мне, что с тобой.
– Это не телефонный разговор. – говорю я ему, не зная, могу ли я сказать, что Бурков убит. Может быть этим заявлением принесу вред Дику. Это убийство как-никак.
– Давай поговорим. Где ты, я подъеду…
– Давайте завтра. Сегодня у меня свадьба, как-никак. – глупо вру я зачем-то. – Я заеду в участок к Вам в обед.
Значит это правда. Дик свободен.
Я набираю его телефон, но не решаюсь нажать кнопку вызова. Что мне ему сказать?
Вся моя старая одежда оказывается на меня большой, висит как на вешалке. До этого момента я не осознавала глобальность моего похудения. Смотрю на себя в зеркало и не радуюсь своему отражению. Бледная тень той шикарной девушки, что была пару месяцев назад.
Сейчас бы я Дику не понравилась.
Решаю надеть свободное платье, у которого нет размера. Нужно узнать еще немного информации у Полковника. Может быть он знает, где Дик?
Был еще вариант позвонить Вене, но я не решалась.
В участке все было по-прежнему, словно ничего не изменилось. Все те же лица и такая же суета. С некоторыми из них я нехотя здоровалась, они смотрели на меня с нескрываемым интересом.
Мне никто не звонил и не писал со вчерашнего дня, из чего я могла сделать вывод, что тело Буркова так и не найдено, и никто не знает, что я счастливая вдова.
Прохожу мимо его помощницы, игнорируя ее попытки меня остановить, открываю дверь Полковника и захожу к нему без стука.
– Работа с Диком повлияла на тебя негативно. – говорит мужчина, восседая в своём кресле. Он с момента нашей последней встречи совсем не изменился. Все такой же гранит.
– Добрый день! – говорю я, стараясь выглядеть спокойно.
– Ты вчера меня напугала. Что случилось?
– Просто я очень переживаю за Дика. – честно говорю я. – Все произошедшее в Крыму сильно его встряхнуло. Он же был отстранён от дела. Наверное, запил, как черт…
– Я не знаю, что с ним. Он исчез с радаров в тот день, как сдал мне оружие и удостоверение. Я пытался с ним поговорить, разобраться во всем, но он не выходит на связь.
У меня внутри заболела душа, кто-то всадил в моё сердце миллион крошечных ножей.
И это все было из-за меня. Я уничтожила самого лучшего следователя нашей страны.
– Черт… – это все, что я смогла выдавить из себя. – Он хотя бы знает, что с него сняли все обвинения.
– Да. – говорит Саныч. – Я отправил ему сообщение, он вроде как его прочитал. Надеюсь, что выйдет из запоя и приползёт. Ты сама как?
– Нормально.
– Дик постоянно нёс чушь про твоё похищение, что во всем виноват твой жених, Роман Бурков. Это хоть как-то похоже на правду?
Делаю вдох и выдох, собираясь и пытаясь понять, что я могу ему рассказать, а что нет.
– Все не так просто. – уклончиво отвечаю я.
– Как твой муж поживает, как он тебя отпустил в первый же день после свадьбы.
– Он у меня понимающий…
– Не ври мне, Лина. Я старый мент и с легкостью отличу ложь. – Полковник принимает грозный вид и давит на меня взглядом. Мне становится неуютно под его пристальным взором, ёрзаю на месте. – Рома не отвечает на звонки, сообщения; никто не знает, где он. Это ему не свойственно. Где твой муж, Ангелина?
Желудок скручивает. Такое чувство, что стол начинает ходить ходуном. Мой мозг еще не успевает переварить все слова Саныча, осознать их смысл до конца, но все моё тело напрягается, я ощетиниваюсь, готовясь защищаться.
– Не поняла…
Полковник встаёт, выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз. Цепляюсь руками за стол, чтобы не упасть со стула. Прикидываю, сколько нужно времени добежать до двери, успею ли я, смогу ли убежать от него.
Саныч делает шаг и я вскакиваю, отпрыгиваю от него и лечу к двери, чтобы выскочить в коридор. Нужно сделать все, чтобы не попасться к нему в руки.
Полковник настигает меня у самой двери и тянет за волосы назад, так больно, что я вскрываю от страха.
– Ааа. – мне кажется, что я вскрикиваю громко, но он тут же прикрывает мой рот своей ладонью, не давая издать и звука. Мужчина больше меня в два раза.
Мне не убежать.
– Чертова шлюха! Я задал тебе вопрос. – он тянет меня назад, стискивая челюсть с такой силой, что ещё чуть-чуть и сломает. Кости сводит от боли, зубы шатаются от давления. Все тело болит, изнывает от адской боли. – Издашь звук и я убью тебя? Поняла?
Для придания эффекта он отпускает мне пощёчину. Не лёгкую затрещину, а удар с размаху. У меня даже запрокидывается голова…
– Откуда Вы знаете Рому?
– Тут я задаю вопросы! – еще одна пощечина, я с грохотом падаю на пол, сбивая собой деревянный стул, который ломается подо мной. Бок пронзает такая боль, что кривлюсь и вскрикиваю. Часть дерева врезается в плоть. Для пущего эффекта Полковник еще раз пинает меня ногой. Я стискиваю зубы, усвоив урок, мне нельзя издавать и звука. – Где твой муж, сука? Куда ты его дела?
Удар за ударом. Но что эта боль в сравнении с тем, что со мной делал Бурков? Только стискиваю зубы!
Сплевываю кровь на пол, при падении я прикусила щеку или язык, трудно разобрать, теперь рот был полон крови.
– А ты давно продался с потрохами, старый козел?
Закрываю глаза и жду, когда Полковник нанесёт новый удар, сломает мои оставшиеся рёбра, но он не делает этого. Я слышу как он шевелится, но он молчит и больше не пинает меня. В комнате наступает только разрывающая нервы тишина.
– У меня вот тот же вопрос. – знакомый голос заставляет меня открыть глаза, судорожно сглотнуть свежий воздух. Все тело начинает полыхать.
В дверях стоит Дик в джинсах и футболке, все такой же неформальный, но при этом изменившийся.
Темно-синие джинсы и футболка с черепом, ничего официального. Его веселость и непринужденность пропала, уступая место холодности и резкости, которые раньше проявились лишь редко.
– Дик. – шепчу разбитыми губами, перекатываясь на спину. В уголках глаз собираются слезы.
Мужчина заходит в кабинет, захлопывая за собой дверь. Он не торопится помочь мне подняться. Его взгляд прикован к Полковнику.
– Я бы не рыпался, Саныч. Могу пристрелить тебя на месте без зазрения совести, а еще у моего брата твоё хоум видео. Даже если тебе повезёт, живым ты отсюда не выйдешь.
– Откуда?
– твой хозяин подарил. – Дик делает еще несколько шагов вперед. И рявкает: – Сядь! Значит, это ты подтасовал все улики против меня?
Дик подходит, отпихивает ногой обломки стула и рывком поднимает меня на ноги. Мне хотелось бы встретиться с ним по другому, чтобы он был более нежным. Дик так грубо поставил меня на ноги, что все тело скрутилось от боли. Он как будто хотел мне отомстить за сказанные слова.
– Не твоё дело, Дик. Ты зря во все это ввязался. Бурков убьёт тебя. Ты не знаешь, с кем связываешься.
– правда? Бурков мёртв, все его клубы, интернет-площадки и сопутствующий бизнес принадлежит мне, как и заветные папочки. – слова Дика производят впечатление на Полковника, он как будто становится меньше, лицо становится не просто удивленным, он поникает. – Ты арестован и будешь приговорён к пожизненному сроку за растление малолетних, укрывательство маньяков и убийство Анджелы Плетнёвой в туалете бара.
– У тебя нет доказательств.
– Они мне не нужны. – говорит спокойно Дик, усаживаясь в кресло Саныча. Демонстрируя ему, что теперь он в выигрыше.
У меня хватает сил только доползти до нового стула, сесть на него и постараться отдышаться. После пинков Полковника у меня горят легкие. Не могу дышать.
Увязаю в странном фейерверке чувств. Не могу оторвать взгляда от Дика, по телу разливается тепло. Скучала по нему, тосковала все эти дни. И сейчас не могла поверить в происходящее. Он рядом, протяну руку и смогу дотронуться до его лица. Жив и здоров, и главное – свободен!
– Не могу поверить, что не раскусил тебя раньше! Грязная, продажная тварь! – Дик держит полковника на мушке, не даёт ему и шелохнуться. – Какая же ты – сука!
– Ну и чего же ты тогда ждёшь? Нажимай курок!
– Нет. Смерть – слишком для тебя просто. Я отправлю тебя в тюрьму к педикам и насильникам, чтобы они тебе показали, что такое настоящий БДСМ.
– Думаешь, мне страшно?
Меня пугает ни перемена, ни тем кем стал Сан Саныч, а как быстро из внушающего доверие мужа, он стал продажным копом, желающим поиметь всех вокруг себя. В нем не осталось ни одного благородного качества. Раньше глядя на него, я ощущала силу и благородство, видела представителя закона. Теперь же он, просто здоровый мужик с членом на перевес, который продал все…
В дверь тихо постучались.
– входи. – громко сказал Дик, закидывая ноги на стол Саныча, встречая вошедшего мужчину. – Можешь забирать это гавно.
Мужчина был в возрасте, но крепкого телосложения, внушительная гора мышц, которая перекатывалась под классическим костюмом. Как он вообще смог купить себе что-то с такими неестественными габаритами?
Амбал скрутил полковника, сцепил его руки наручниками и подхватив под мышку, потащил к выходу, как маленького ребёнка. Я думала, что Саныч будет брыкаться, противостоять, но он был слишком спокоен и покладист. Видимо не видел смысла сопротивляться.
Когда они вышли за дверь, мы с Диком остались одни. Только я и он.
Мы не виделись всего месяц. Тридцать с хвостиками дней. Немного в рамках всей жизни, учитывая, что с Диком мы были знакомы чуть больше месяца прежде. Так мало, а кажется, что целую жизнь.
Трудно смотреть и говорить. Самый родной для меня человек.
Сердце кричит: Люблю тебя. Но я стискиваю зубы.? Ни издаю и звука.
Он наконец-то перевёл на меня взгляд; мне показалось, что с неохотой. Что он думает, глядя на меня?
Становится неловко от его взгляда, вспоминаю о своей худобе, отвратительной внешности. Я больше не красива и не привлекательна. Такая, как я, не может, ему нравится. Дик слишком искушён, ценитель прекрасного.
Раньше ему нравилось моё тело, мои формы, моя грудь. А теперь?
– Так и будем просто смотреть друг на друга? – не выдерживаю затянувшейся минуты молчания. Дик не извергающий колкости мне еще не знаком.
– Ты права, нужно расходиться по домам. – Дик встаёт, подходя ближе, доставая из шкафа пачку бумажных салфеток. – Держи, тебе нужно вытереть кровь.
– Это все, что ты можешь сказать мне?
– А что мне сказать еще? По-моему, ты все сказала мне у своих родителей. – чувствую в нем обиженного ребенка, который топает ножкой.
– Ты знаешь, почему я так сделала…
– Знаю, и считаю глупостью. Как можно было до такого додуматься? – он придвигается так близко, от него пахнет только дорогим парфюмом. Не улавливаю от него ни запаха сигарет ни алкоголя.
– До чего смогла… – выплёвываю ему в лицо, ощущая физическую боль от его присутствия. Так рядом и не со мной.
– Тебе нужно домой. Отдохнуть и набраться сил. – это все, что он говорит мне.
– Конечно. – встаю, выпрямляюсь и оказываюсь всем телом невыносимо близко. От мужчины исходит жар, как от печки или камина, меня обдаёт с ног до головы. По всему телу тут же начинают струиться капельки пота.
Как же жарко в этом мешковатом платье.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет. – непроизвольно касаюсь руками его лица, провожу пальцами по упрямым изгибам. Впитываю каждую морщинку, шрам, неровность. Хочу запомнить каждый миллиметр, чтобы ничего не упустить.
У меня такое чувство, что это наша последняя встреча.
– Тогда что?
– Мне трудно держать себя в руках рядом с тобой. Не могу работать, когда ты рядом, думаю о тебе, а не о стратегически важных вещах. – Дик берет мои руки и прижимает к своей груди, как будто хочет, чтобы я прикоснулась к его сердцу. – Моя новая жизнь тебе не подходит!
– Не понимаю…
– Я больше не работаю тут. – говорит он, отстраняясь от меня, выпуская меня из своих сильных рук. Вместе с ними уходит и чувство комфорта. – У меня новая работа и лучше нам больше не видеться… Забудь меня. Это наша последняя встреча.
***
Дик.
Худенькое бледное лицо Сиськастой до сих перед моими глазами.
Кожа обтянула тело, в ней почти не осталось мяса. Ни грамма жира, противоестественно. Очень худая. Моя бедная девочка.
Если бы я мог, я бы убил Буркова еще раз, а потом еще раз, и так до бесконечности, пока моя душа не найдёт успокоения. За девчонку нужно отомстить.
На видео, которое мне показал Веня, был Полковник в неприглядном виде… Увиденное принесло мне практически физическую боль. Он был моим другом, и даже наставником. Иногда заменял мне отца.
Я верил ему несмотря ни на что, а он оказался всего лишь извращенцем, продажной тварью.
Глядя на это видео, я понял главное. Система прогнила, каждый второй в этой системе – тварь, не достойная жизни. Так, как они могут нести закон и порядок, когда сами переходят его границы?
Когда Лука предложил мне занять место Буркова, я не мог представить себя в роли главного сутенера и крестного отца, считал это противоестественным. Сейчас я понимал, что на этом месте я лучше всего смогу отсеивать настоящих ублюдков от искателей себя. Заниматься тем, ради чего пошёл в полицию, наказывать за преступления.
Было больно оставлять Лину. Я заставил себя практически не смотреть на нее, иначе мне снесло бы крышу. Хотел ее. Почувствовал присутствие ее задницы еще, когда не открыл дверь. Чувствовал ее запах. Это как чувствовать выпечку в кондитерской… Ммм
Я соскучился по ее узкой пезденке, которая казалась мне эфемерной, почти выдуманной, потому что это было один раз, как будто я выдумал все это… Будто болен сахарным диабетом и не могу есть сладкое. Хотелось с размаху войти в нее, забыться внутри пещерки.
Готов сойти с ума.
– Надеюсь, ты сделаешь тут ремонт? – Веня с недоверием оглядывал мои новые владения, которые достались вместе с бизнесом.
Просторный кабинет в черно-красных цветах угнетал и наводил на мысли о пороках. Идеальное место для сектантов.
– Мне все противно здесь. – говорю честно. – Отдам его местному управляющему, а себе подыщу что-то новое. Никто не должен пока знать, что Бурков мёртв, и кто новый владелец этого цирка с уродцами. Пусть все пока идёт, как идет. Чуть позже я встречусь с основными инвесторами и расскажу им, что правила немного изменились…
– Никогда не думал, что буду братом владельца сети самых крупных и извращённых борделей мира.
– Не смешно, золотце. Мое первое задание – решить проблему перепродажи женщин за границу.
В документах, которые мы нашли у Буркова, был целый список девичьих имён и фамилий, которых продали за границу в качестве проституток. Список стран был разнообразен. Как я понял, схема была одинаковая: мужчины находили молоденьких гостей столицы, которых влюбляли в себя дорогими ухаживаниями и подарками, пудрили мозги… Потом приглашали на море. Из таких поездок девочки не возвращались.
Если отрубить сразу голову, не факт, что на ее месте не вырастут другие. Нужно вырубить все сразу с корнем, сжечь дотла. Чтобы не было ни желания и ни возможности возобновить.
И я собирался этим заняться. Теперь у меня были развязаны руки, и я обладал новыми ресурсами.
– Ты так и не рассказал мне, как прошла встреча с Линой…
– Никак.
– Не понимаю, как можно сходить с ума по женщине, и при встрече с ней, ничего не сказать ей.
– Да ты, романтик, братец? – мысленно сплёвываю и вздыхаю. Так хочется травки, аж трясёт, но я уже месяц в завязке и сдаваться не собираюсь. А еще меня ломает по наркотику сильнее, по сексу. – Деваху, итак, потрепали. Девять лет за ней наблюдали извращенцы. Сейчас она может жить и делать то, что хочет. Зачем ей новый извращенец? Влипнуть по уши в новые неприятности?
– Слова самого настоящего романтика! – усмехается братец. – Но я все равно думаю, что Вы стоите друг друга. Два идиота. Смотритесь шикарно…
– Иди уже… у тебя и своя работа есть…
Когда брат уходит, я еще долго изучаю документы, пытаюсь вникнуть в империю Буркова. Удивительно, но студент-психолог, просто зная людей, смог найти подход к каждому, найти ниточки и потом сидеть дёргать за них. Умелый манипулятор.
В дверь постучали и тут же распахнули ее. На пороге показалась девушка в белой, просвечивающей блузке и очень обтягивающей юбке. На брюнетке были очки в Толстой оправе, которые придавали ей порочности, несмотря на классический стиль.
Девушка сделала пару шагов, остановилась и оглядела меня с ног до головы, ни грамма смущения.
– Извините… – пробормотала она. – Но кто вы?
– А Вы кто? – спросил я грозно, хотя внутри весь напрягся. Девушка была похожа на Лину. Нет, внешность только отдаленно была схожа, но было что-то такое…
– Я личный помощник Романа… – девушка облизала губы, языком прошлась по розовым пухлостям. Такой же жест делала Лина, когда смущалась. Ее язычок ловко игрался с губами.
– Считай, что ты теперь моя помощница.
Она смело прошла внутрь, закрывая за собой дверь.
– Не понимаю Вас.
– Роман, передал бизнес мне. – смотрю на нее и не могу понять, почему она мне так напоминает сиськасую. Та даже мерещится. Догадываюсь, почему именно она получила это место. Бурков выбрал ее из-за очевидной схожести. – Ты спала с ним?
Мой вопрос не застаёт её врасплох, девчонка даже не смущается, поправляет юбку, обтягивающую хороший зад.
– Это тоже входило в мои обязанности. – сказала она спокойно. – Сопровождение и помощь в вопросах разного характера. Но это обговаривалось и оплачивалось отдельно.
– Ну естественно.
Девушка проходит ближе к столу, осматривает бумаги на столе. Лицо у нее сосредоточенное.
– Я могу ввести Вас в курс дела, если Вы хотите.
– Не нужно. О делах мы поговорим потом, пока я хочу узнать то, что я не смогу прочитать в бумагах.
Брюнетка снимает очки, откладывает их в сторону и смотрит на меня бездонными карими глазами. В ее глазах горит откровенная похоть. А еще мне кажется, что передо мной Лина, и это игра моего разума. Он принимает желаемое за действительное.
– Ну, во-первых, меня зовут Лилия как цветок. Друзья называют меня – Лили, самое близкие могут называть меня, как им хочется. – ее голос становится все мягче и мягче, как будто она им меня убаюкивает. – Во-вторых, прежде, чем я Вам все расскажу, мы с Вами подпишем новый трудовой договор, потому что я не просто шлюха, которая за раздвинутые ноги получает деньги. У меня за спиной Кембридж, безупречное знание навыков бюджетирования и коммерческой юриспруденции, и я знаю самые сокровенные секреты этого места. Я охрененный помощник. Хотите меня? Готовьтесь хорошо заплатить.
Она мне нравится. Очень. Огонь, а не женщина.
– Так составь договор. – говорю ей. – Впиши туда сумму, какую захочешь. Я оценю твою ловкость и способности по нему, если мне понравится… мы скрепим союз… подписями и чем покрепче.
Лиля одевает очки обратно, становится серьёзнее и говорит более деловито:
– Александр Георгиевич, уверена, что мои способности и навыки более, чем приведут Вас в восторг!
Глава 14. Новая Ангелина
Ангелина
Почему мне смешно?
Во мне поднимается волна неконтролируемого смеха. Кажется, что буду хохотать до обморока.
В глубине меня булькают неприличные звуки. Меня трясёт. Все силы прилагаю, чтобы не разгружаться.
Приходится прикусить нижнюю губу и сосредоточенно смотреть в голубое небо, чтобы хоть как-то справиться с внутренними порывами расхохотаться.
Это действительно комично.
Когда священник отпевает настоящего демона. Просит Господа упокоить его душу. Его. Того, кто совершил столько подлостей, кто ломал людям жизни чаще, чем сам Дьявол. На его совести столько жизней. А все говорят, какой он святой…
Претворяться убитой горем вдовой не оказалось сложно. Просто истерически смешно.
Я вдова. Ангелина Буркова.
Убитая горем женщина, которая в день свадьбы потеряла любимого мужчину, которого застрелили грабители. Потерянная. Вся в чёрном.
Я одела костюм чёрного цвета, который раньше плотно облегал тело, а сейчас я в нем тонула. Но так было даже лучше. Со стороны казалось, что я действительно убита горем. Но кого обмануть?
Посреди этого цирка, украшенного цветами и лицемерием, так и вижу злые глаза извращенцев, приспешников Буркова. Среди всего этого сброда, пришедшего провожать его, много очень известный и богатый людей. Многие из серьёзных политиков.
Глядя на них не перестаю удивляться, как за маской благонадежности скрываются чудовища.
– Держись, доченька. – мама обнимает меня, шумно вздыхает и поправляет огромные солнечные очки. – Представить не могу, что он тебе оставил? У него же, по-моему, никого не было. Наверное, целое состояние. До конца жизни хватит.
В предвкушении она сжимает мои плечи так сильно, что у меня даже в глазах темнеет.
Мама остается собой даже на похоронах. Ее ничего не интересует кроме денег.
Мне же хочется, чтобы все закончилось побыстрее.
– Ты можешь говорить о чем-нибудь другом. – все таки не выдерживаю я, отходя от нее. Смотрю и не понимаю, как мы можем быть матерью и дочерью. Трудно поверить, что мы вообще родственники. – Я устала от тебя и твоих советов. Ты готова продать меня по органам, лишь бы срубить бабла. Для тебя тарелки из костяного фарфора дороже моего благополучия. Ты бы хотя бы раз спросила, что я чувствую на самом деле. Живешь в своих розовых очках.
Окидываю ее таким взглядом, что Мама даже немного теряется. Она не ожидала агрессия от меня.
У выхода с кладбища припаркован здоровенный джип вишневого цвета. Из которого выбирается шикарная брюнетка в чёрном платье с глубоким декольте. У нее молочная кожа благородного цвета, заставляющая верить в голубую кровь. Девушка выглядит потрясающе.
Настоящая аппетитная булочка для мужчин.
– Привет. – она машет рукой, в которой чёрная папка, и направляется ко мне, звонко цокая чёрными лодочками.
– Привет. – отвечаю ей, скрещивая руки. Что-то подсказывает мне, что эта девушка мне не понравится.
– Меня зовут Лиля, я раньше была помощницей Романа. – она так не приятно растягивает губы в улыбке и нарочито медленно говорит, как будто с маленьким ребенком разговаривает. – Приношу свои искренние соболезнования по поводу его смерти. Не могу представить, как Вам сейчас сложно…
– Спасибо. – выплёвываю ей в лицо, пытаясь предугадать, что она от меня хочет.
– понимаю, что это не подходящий момент, но такие дела не терпят отсрочек. – она открывает папку и протягивает мне пачку каких-то бумаг. – Это документы на вступление в наследство, и перепродажа не интересных Вам активов. Они Вам точно не пригодятся, а вот мой новый Босс готов их купить за бешеные деньги… такие суммы вам никто не даст, кроме него.
– Вы правы, это не подходящий момент. – забираю у нее папку и иду к своей машине, даже не оборачиваясь. Даже не могу понять, почему меня так раздражает эта Лиля.
Но девушка не готова сдаться так просто. Она продолжает преследовать меня.
Слышу стук каблуков за своей спиной.
– Ангелина, давайте будем откровенны. Вы тут не убиваетесь горем, Вам на бывшего мужа – срать с высокой колокольни. Он был редкостный гондон, стоит выпить за то, что Земля от него очистилась. – она преследует меня, не отстаёт ни на шаг. Как ей удается ходить так резко на таких высоких шпильках?
Мысленно надеюсь, что она переломает ноги на этой плитке.
– Лиля, или как там Вас. Мне глубоко насрать на вот эти все активы, и то, сколько Ваш Босс заплатит мне за них! – Хочется кинуть кипу этих бумаг в эту наглую секретаршу какого-то очередного извращенца. Не даю ей сказать и слова.
Сажусь в машину, захлопываю дверь перед носом бесючей бабы.
Бросаю пачку листов на соседней сиденье. Часть из них разлетается.
Один приклеивается к стеклу. Все происходит так быстро и не кстати, что мне кажется – я взорвусь от кипучей злобы.
– Вот черт! – отдираю лист и меня привлекает имя в подписи.
Александр Дик.
Тот самый, Александр Георгиевич Дик.
Меня окатывает такая злоба.
Сминаю лист и с нескрываемой злобой смотрю на девушку, которая продолжает стоять у моей машины.
Почему же я не удивлена?
Эта шлюха его новая секретарша. Наверное, ублажает его прямо в кабинете. Делает ему минеты под столом.
Меня прошибает жар. От злости раздираю даже себе ладонь ногтями до крови.
Ненавижу его. Чертов Дик.
Пусть он будет проклят.
Стоп.
Мозг взрывается. За ревностью я не вижу самого главного.
Зачем Дику активы Буркова?
***
Стараюсь набрать утерянные килограммы, чтобы вернуть своей фигуре аппетитность.
Поэтому жадно пью свой лавандовый раф, содержащий миллион калорий. Он придаёт мне бодрости и настроения.
Самый настоящий бордель для богачей. Все в томных цветах в стиле барокко. Тут, наверное, трудилась целая бригада дизайнеров. Все сделано со вкусом. Красиво.
Но все равно не уютно. Осознаю, что тут происходит в темное время суток.
На входе стоят два Амбала в дорогих костюмах, на их лице так и написано жирными буквами «Ноль интеллекта». Лица парней напоминают разрисованные кирпичи.
– Извините, но сейчас закрыто.
– Думаю, что меня ждут.
Один из них усмехается, обнажая желтые зубы с острыми клыками. Чувствую кислый запах изо рта.
– Слушай, дуй отсюда. У нас закрыт набор.
– Я же сказала, я к Лиле. – стараюсь улыбаться и выглядеть милой. Источаю по максимуму флюиды, чтобы заставить мужчин пропустить.
Найти офис, где базируется помощница этого гаденыша, ничего не стоило. Просто поспрашивать про клубы БДСМ.
А эта Лиля, как оказалось, просто не промах, настоящая львица в этом деле. Была практически правой рукой моего покойного мужа.
– Она не говорила, что к ней кто-то должен прийти.
– Ну так позвоните ей.
Не женщина, а большой начальник.
Мужчина не хотя набирает номер, перебрасывается парой слов и кивает, соглашаясь с кем-то.
– Тебе разрешили пройти. – мужчина отходит, и я чувствую, как он мысленно шлепает меня по попе.
Заставляю себя не обращать на это внимание.
Спасибо Буркову, у меня сильно притупилось чувство стеснения.
На втором этаже, где видимо располагается офис, все несколько иначе. Тут все более выдержанное и классическое, хотя все равно пахнет развратом и сексом. Вспоминаю, тот день в лагере, когда я увидела оргию. Тогда для меня это было потрясение, а сейчас это мелочи.
Лиля встречает меня в коридоре у лестницы. Сегодня девушка в откровенном платье молочного цвета без лифчика. Просвечивающаяся ткань демонстрирует аккуратные ореолы сосков, приманивающих все внимание на себя.
Она смотрит на меня с улыбкой.
– передумали?
– почти. – говорю я, проходя внутрь и осматривая кабинет. Тут нет ничего из того, что могло бы понравиться Дику. Он эксцентричен и своенравен, но ему не нравится приторная навязчивость, которая скользит в каждом предмете. – как у Вас не эстетично тут…
– Этот клуб не входит в активы, которые перешли по наследству…
– Какая печаль, я так надеялась. – сажусь на стол, который скорее всего принадлежит этой барышне. Ей это не нравится, но она тактично молчит. Прекрасная выдержка. – Хочу переговорить с твоим Боссом.
– А его нет.
– Когда будет?
– Все вопросы по продаже – делегированы для решения мне.
Раздражающая самоуверенность.
Девушка в очень дорогом платье с безупречными манерами и повадками аристократки. Дорогая шлюха.
– Но подпишу я бумаги только после встречи с Боссом.
– Я попробую назначить встречу с ним. У него плотный график, придётся долго ждать.
Мысль, что мне нужно долго ждать встречи с Диком, вызывает раздражение и неконтролируемую обиду. Раньше все его внимание принадлежало мне.
Он даже не поговорил со мной, не оставил ни одной возможности объясниться. Обиделся. Развернулся ко мне спиной.
– Лилия. – со стороны донёсся игривый, знакомый и такой родной голос. Внутри меня все сжалось и затрепетало.
Дик…
Присоединившийся к нам мужчина, как всегда, выглядит потрясающе. Дик никогда не одевается в костюмы, и сегодня он остается себе неизменен: в брюках и белых кедах, свободной рубашке оливкового цвета, оттеняющей его живые глаза. Так просто и так со вкусом.
Мужчина при виде меня на секунду замирает, усмехается, растерянно оглядывает с головы до ног.
Чувствую, как у меня начинают колоть кончики пальцев на руках и ногах от волнения.
Я не та, что раньше. Моя фигура не имеет больше тех аппетитных форм. Вряд ли ему нравится то, что он видит. Бледная тень Ангелины, во всем уступаю его шлюшке.
– Приятная встреча. – выдавливаю из себя, чувствую себя абсолютно разбитой и ничтожной. Я – гадкий утёнок на фоне прекрасного лебедя.
– Привет. – у Дика все такой же дерзкий голос и хрипотцой. – Ты тут какими судьбами?
– Пришла обсудить дела моего бывшего любимого мужа.
– Любимого… – протягивает Дик, цокая языком и подходя к Лиле. Смотреть на то, как он близок к ней невыносимо. – Ну идём, обсудим… Лилия, дорогая, принеси мне в кабинет, пожалуйста, все бумаги, которые я просил…
С облегчением выдыхаю, я так боялась, что он меня прогонит при ней. Это было бы унизительно. Крах.
Захожу за Диком в его кабинет, который на половину разобран, он делает в нем ремонт, устраивается на новом месте.
– Никогда бы не подумала, что мой кумир, человек, который отправлял в тюрьму маньяков, станет сутенером. – говорю честно, не понимая, зачем он ввязался во все это. Озвучиваю то, что мучает меня с самих похорон.
– Рад, что удалось тебя удивить. – бросает он, усаживаясь на стол. – Давай ближе к делу, у меня много работы. Что ты хотела обсудить?
Хотелось сказать, что он мне снился практически каждую чертову ночь, но слова застраивают в горле, раздирая его и покоясь только в моей голове. Я не скажу ему об этом.
В кабинет заходит Лиля с чашкой ароматного кофе и пачкой бумаг. Она аккуратно поставила кофе на стол рядом с Диком, а папку вручила прямо ему в руки. При этом она одарила его такой улыбкой, что мне показалось, что она мне дала пощёчину. Ощутила физическую боль. Хлесткий удар.
– Не хочу расставаться на такой ноте. Тогда в машине была чудесно… – Заговариваю, когда она ходит, стараюсь говорить тихо, чтобы ей не было слышно. Трудно подобрать слова, чтобы описать испытываемые чувства. На меня еще давит страх быть отвергнутой. Нам больше не быть вместе, наши дороги разошлись. Раньше я понимала, что Дик – бабник, который не будет хранить мне верность, но сейчас тем более. – Когда ты пришел к моим родителям…
– Не нужно, Ангелина. Не хочу это обсуждать. – прерывает он мои нескладные предложения. Когда Дик называет меня Ангелиной, я теряю почву из-под ног, он никогда не обращался ко мне по имени. Это как черта между нами, точка в наших отношениях. – Я тогда еще все понял. Ты заключила с Ромой соглашение, молодец. Спасибо за заботу.
