Текст книги "Падающий цветок (СИ)"

Автор книги: Элен Форс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Вика. – грозно рычит Ахмед, заставляя меня оставаться. После чего дерзко выталкивает брата из комнаты, оставляя меня одну на террасе. Когда он ходит, мне становится жутко страшно. Несколько минут я так и стою, зажав ткань юбки между пальцами. Тело еще не пришло в себя после оргазма.

Глава 21. Братья 

Ахмед.

Амир решил поговорить не вовремя. У меня яйца гудят от возбуждения. Эта женщина играет с моим членом, как с воздушным шариком, в какую фигуру захочет – в такую и завяжет.

– Какого хера эта шлюха со своим выблядком делает в спальне нашей матери? – Амир хватает меня за грудки и мной таранит стену, проверяя мой позвоночник на прочность. В ответ сжимаю его горло, надавливая изо всех на кадык, заставляя ослабить хватку. Когда Амир дергается, чтобы скинуть мои руки, ударяю его кулаком в лицо.

Брат шипит, ударяя в ответ.

Мы снова возвращаемся в детство, превращая в мальчуганов, которые вечно пытались все поделить: любовь матери, возможность поехать с отцом в путешествие, рыжую девушку…

Самое смешное, что мы с Амиром не отдалились не из-за родителей, и не из-за того, что Амир был Престолонаследником, все это было нас предрешенным и привычным. Мы воспринимали это как само собой разумеющееся. Мама любила меня, Папа любил Амир. Баланс был соблюден.

И у нас обоих была Джанна, всегда такая и веселая. Она была другом нам обоим. Когда мы выросли, то оба одновременно влюбились в рыжеволосую девушку. Она практически росла в нашем доме, отец полюбил ее как дочь.

Поэтому, когда ей исполнилось шестнадцать, отец засватал ее для Амира, который был счастлив, что теперь она его. Я помню праздник в честь их сватовства, праздновал этот день весь Эмират. Было помпезно.

На празднике я поймал Джанну в саду, заставив говорить со мной, глядя мне в глаза. Спросил, любит ли она меня и если любит, зачем ей это бессмысленное сватовство?

И тогда Джанна пошла к Амиру, и во всем призналась ему. Сказала, что любит другого брата.

Ее он простил, а меня – нет. Джанна всегда стояла между нами. И теперь, я готов был ее передарить ему, лишь бы она не мешалась мне.

Превратности судьбы.

В какой-то момент я просто заметил движение и маленькую фигурку. Над нами стоял испуганный Мустафа, рассматривая как мы с Амиром вытираем собой полы.

– Это… – начинает удивленно Амир, тоже замечая мальчика. – твой сын…

Он странно выдыхает, резко садясь на полу и приглаживая непослушные волосы.

– Если честно, не верил, думал не твой. – бормочет он, продолжая изучать Мустафу.

– Что убедило в обратном? – издевательски спрашиваю у него, делая жест, чтобы мальчик подошёл ближе к нам. Мустафа был Аль-Мактумом. И не нужны были тесты ДНК, чёрные волосы и зеленые глаза – были нашей визитной карточкой. С первого взгляда на него, я почувствовал связь и увидел схожесть. Но моя пустая голова решила, что отец этого малыша – Амир.

– Мустафа – достойное имя. – говорит он больше в воздух, чем кому-либо. – Ну хоть имя она ему дала нормальное.

– Это ты заказал их? – спрашиваю на прямую, я смогу понять врет он мне или нет по голосу.

– Ты головой стукнулся? – Амир ударяет меня. Брат не врет. Он не знает ничего об этом.

+++

– И какой у тебя план? – Амир выглядит измотанным и бессонным. Он ложится прямо на траву в саду, вытягиваясь на ней. Нависаю над ним, с удивлением рассматривая моего серьезного брата, беззаботно развалившегося на солнышке. Крышей потек.

– Разберусь с отцом и уеду нахер отсюда. – отвечаю честно ему. – Может быть на Мадагаскар. Нравятся мне там закаты. Буду загорать, трахаться и заниматься воспитанием сына. Не жизнь, а сказка будет.

– Ага. Большой и счастливой семьей. Две жены – это смело, брат. – Амир усмехается, закидывая руки за голову. – Тебе бы научиться с одной справляться.

– Одну тебе подарю, забирай, как новая. – при этом даже не вру ни капли. Замечаю на его шее свежие царапины от ногтей. Кто-то такой заведённый из-за женщины?

– Спасибо, только зачем мне она? Предложи отцу, он может еще и женится. Вон, после заключения врачей, что он без пяти минут на небесах, у него вторая молодость началась. Скоро бегать по коридорам быстрее меня будет. – Амир стреляет в меня глазами, и мы оба заходимся диким смехом. Магомед Аль-Мактум даже двумя ногами в могиле был сильнее и упрямее любого на этом свете. И это ни могло не вызывать восхищения. Отец держал Эмират в ежовых рукавицах, постоянно обогащая. Наш эмират был самый маленький в сравнении с другими, многие из них так и хотели завоевать нас, вынудить присоединиться и сдать власть, но отец стоически держался.

– Ты не злишься на меня из-за Джанны? – сажусь рядом с ним, доставая сигареты и протягивая ему одну. Амир принимает сигарету и закуривает.

– Неа. Раньше злился, а сейчас смотрю на твои версальские интриги и думаю, уберёг меня Аллах от такого счастья. – Амир делает паузу. – Я поговорю с отцом, чтобы он оставил тебя в покое и больше не трогал. Рафхат, так как выполнял поручения отца, просто покинет этот дом, отправится на заслуженный покой, и больше мы его никогда не увидим.

Звучит красиво, только отец никогда просто так не отступится. Для него это будет дело принципа. Да и Джанну он любит больше, чем меня.

– Как с Джанной будешь разводиться? – его слова вызывают у меня улыбку.

– Есть у меня один козырь в рукаве! – с этими словами поднимаюсь на ноги. – Нужно мне проведать женушку, которая скорее всего прячет одного бездомного бедуина у себя под юбкой.

– Слышал, ты в гости пригласил Зейда с женой и сыном, практически украл их из лагеря. Его отец был очень обеспокоен, спрашивал – не разозлили ли они чем-то нашу семью. Я сначала даже не понял, что ты так вцепился в Зейда, а сегодня пазл сложился. Значит, твоя женщина и сын все это время были у него?

– Временно гостили.

– Простишь её? – Амир щурится, высматривая в моё напряженное лицо. Понимаю, к чему он клонит.

– Не за что прощать. – отрезаю я более резко, чем необходимо. Брат усмехается, но больше ничего не говорит. А я оправдываться и объяснять не собираюсь. Моя женщина, моя семья. Мне решать, что правильно, что нет и как жить. – Я же не спрашиваю, как зовут кошку, разодравшую тебе спину.

Уголки губ брата приподнимаются, на лице застывает загадочная улыбка. Неплохо торкнуло его.

Оставляю его и отправляюсь к Джанне – любимой женушке. Нахожу в ее комнате, сидящую перед зеркалом и примеряющую новый ободок с камнями. При виде меня она расплылась в ехидной улыбке. Раньше я даже не замечал, что ее лицо может быть таким хищным.

– По истине хорошее начало новой семейной жизни. – цедит она и откидывает ободок в сторону. – Я думала, что у нас все наладится! А ты притащил свою наложницу в наш дом с сыном, селишь в своей комнате как ни в чем не бывало. Относишься так, будто она Аль-Мактум, а не я! – девушка переходит почти на крик.

– Джанна… – стараюсь говорить мягко. – Между нами не осталось чувств, на которых можно построить счастливую семью. Мы оба будем счастливы порознь, а не вместе.

– Смешно. – говорит она, вскакивая и начиная расхаживать по комнате из стороны в сторону. – Такие браки, как наши нельзя расторгнуть… как тогда мы будем жить порознь? Ты со своей Русской, я взаперти?

– Наш брак так и не состоялся, Джанна. Поэтому я верну тебя отцу, он выдаст замуж тебя повторно. Кто-нибудь да и согласится. А может быть твой новый друг возьмёт? Вы с Зейдом получитесь хорошей парой. Где ты его прячешь?

Девушка заходится хохотом, поправляя волосы.

– Ты считаешь, что я второсортное сырье, которое никто не захочет?

– Я так не считаю. Просто ты будешь счастлива с кем-то другим, кто будет любить тебя.

– А ее ты значит любишь? – Джанна говорит с вызовом. В глазах застывают слезы. Отворачиваюсь, чтобы не смотреть на нее. Из груди вырывается тяжёлый вздох. – Интересно, за что, Ахмед? Я каждый день задаю себе этот вопрос, чем она лучше меня?

Тем, что она это ОНА.

Закрываю глаза и вспоминаю ее жаркий танец. Она отдавала всю себя движениями, плавно двигаясь. Волосы развивались в разные стороны, прилипали к взмокшее шее. Ее не волновал ее внешний вид, и что могут подумать все остальные. Она была просто собой: дикой, необузданной, чертовски сексуальной.

Я так и не отвечаю на вопрос Джанны.

– Я дам тебе возможность самой решить, как рассказать всем о нашем разрыве, причину можешь придумать любую угодную тебе. Что угодно, хоть что у меня член отсох. Мне без разницы.

– Как благородно с твоей стороны. – язвит она. Ее ноздри гневно раздуваются. Когда я собираюсь уже уходить, она мне окликает. – Будь осторожен. Зейд хочет забрать у тебя твою Русскую и построить с ней семью. В его планах никак нет твоего сына… он лишь помеха, которую будет нужно устранить.

Слова Джанны меня не удивляют, они вполне ожидаемые, но они лишь заводят меня.

Мне очень хочется найти Зейда. А когда найду, придумаю, как наказать.

Глава 22. Романтика

Слуги напоминают мне пчелок, трудящихся без тени усталости. Они молча и быстро раскладывают мои вещи в комнате Аль-Мактума, не нарушая тишину. Никто из них даже не смотрит на меня, они очень скромны и даже запуганы. Это немного угнетает меня, потому что я не привыкла к такому.

После нашего рандеву с Ахмедом, я успела переодеться и уложить Мустафу на обеденный сон. И теперь просто сидела на террасе, наблюдая за слугами и думая над происходящем. Ахмеда не было очень долго. Когда он был вдалеке от меня, я не находила себе место по миллиону причин. Я боялась, что нас с сыном придушат в его отсутствие, а еще что в эту самую минуту его язык вытворяет все то же, что проделывала со мной пару часов назад.

Ревность душила меня.

И вот наконец, его Величество Эмир Ахмед Аль-Мактум появился в своих покоях. С появлением мужчины обстановка накалилась, и напряжение выросло. Слуги задвигались еще быстрее. Хотя до этого я думала, что быстрее уже не бывает.

Он внимательно меня оглядел с головы до пят, не торопясь изучая мой внешний вид и наслаждаясь тем, как сильно я начинаю краснеть под силой его взгляда.

Я не удержалась и надела джинсовые шорты и просторную футболку, по которым так долго скучала. Длинные платья и шаровары были чужды мне.

– Мне нравится так больше. – заключает довольно он. – Такие ноги нельзя скрывать.

– Не ревнуешь, что их могут увидеть другие мужчины? – удивляюсь, как такой ревнивец спокойно относится к шортам. Хотя те, которые я надела не короткие и достигают середины бедра.

– А кто посмеет посмотреть на мою наложницу? – удивляется мужчина, поднимая наигранно брови. – Если кто-то не удержится… я вытащу его глаза и скормлю Шархану.

Хоть это и звучит как шутка, как наигранная угроза, мне все равно становится не по себе, потому что Ахмед может воплотить это в жизнь! От него можно ждать чего угодно.

Сглатываю, сжимая ноги и неосознанно приспуская шорты, чтобы они казались длиннее. Это вызывает улыбку у Аль-Мактума.

– Предлагаю пообедать и отправиться на прогулку. – мужчина подходит ко мне в плотную и самым наглым образом, оттягивает горлышко футболки, чтобы заглянуть в каком я нижнем белье. Его действия делает из меня мухомор. – Мустафа побудет с Амиром, им будет весело вместе.

– Твой брат… – запинаюсь, потому что не знаю, как корректно задать вопрос.

– Нет, он не убьёт Мустафу. Напротив, он защитит его, пока нас не будет во дворце. – Ахмед улыбается, его руки уже легли на мои ягодицы. Я же ничего не понимаю, растерянно смотрю на мужчину, не шевелясь и не издавая и звука. – Сегодня у нас будет что-то наподобие свидания.

– Свидания? – машинально и глупо переспрашиваю я, теряя суть.

– Длительное прибывание в пустыне на солнце не пошли тебе на пользу. – мужчина качает голой и игриво щипает мою филейную часть. – Со сколькими мужчинами ты ходила на свидание?

Ахмед опасно щурится, ожидая моего ответа.

Мне становится смешно, я смотрю на свои руки и начинаю перечислять:

– С Сашей, Гришей, Колей, Кириллом, Вовой, Артемом, Азаматом… – с каждым новым именем лицо мужчины темнеет. Мне становится все больнее от того, что руки все сильнее сжимают плоть. Я не выдерживаю и начинаю смеяться. – у меня не было ни одного свидания в жизни. В школе я занималась гимнастикой и учебой, было не до этого. Потом первый курс института, нужно было не вылететь с бюджета и снова куча учебы… поэтому никаких парней и романтики.

Ахмед закрывает глаза и рвано говорит:

– Убил бы любого, кто посмел приблизиться к тебе. Не хочу думать, что по этой земле ходит хотя бы один мужчина, кто касался тебя. Даже если он это сделал случайно… без рук бы сразу остался.

+++

Слова обдают жаром, заставляя мечтательно улыбаться. Это похоже на нежность и ревность. Приятно тепло разливается по венам, проникая в самое сердце. Становится хорошо.

Но улыбка тут же стирается с моего лица, потому что за мечтательным тёплом становится холодно от страха. Этот контраст отрезвляет.

Я продолжаю ждать от Ахмеда подвоха. Все его слова лишь лирика, они много не весят. Он женат.

– Какой формат свидания? – стараюсь немного сменить уклон нашего разговора, чтобы не думать о его руках на моем теле. – Хочется понимать, что лучше надеть…

– Лучше ничего не надевать. – протягивает Ахмед, нагло облизываясь. Он так и источает вожделение. Когда его язык выныривает, я смущенно краснею и задыхаюсь, в памяти еще свежо, что он им умеет. – Голенькая ты мне нравишься больше всего.

– Голая так голая, как скажете, Великий Эмир. – усмехаюсь я, представляя как вышагиваю по дворцу с голой попой. – Поеду в костюме Евы.

– Обещаешь? – зеленые глаза загораются, Аль-Мактум хищно вбирает воздух вокруг меня. Удивлённо смотрю на него, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

– Если ты прикажешь. – отшучиваюсь я и одариваю его легкомысленной улыбкой, пытаясь заставить его сказать, что он пошутил. Но Ахмед лишь поджимает губы и отрицательно качает головой. Он вполне серьёзен. Я перестаю улыбаться и судорожно говорю: Ты же шутишь?

– Сначала – да, но потом как представил тебя голенькой на кожаном сиденьи машины, елозящей ягодицами по обивке, а потом голой в ресторане…ммм… это же просто моя сексуальная фантазия. – низ живота сводит тугой спазм от мысли, что он заставит меня это сделать. – не могу уже отказаться от такого зрелища.

Упираюсь ладонями о каменную грудь, пытаясь не дать ему окончательно подмять моё послушное тело.

– я… я… голой… – пытаюсь лихорадочно подобрать аргументы, почему я не должна в таком виде разгуливать. – это же неприлично!

– Так уж и быть. – смеётся гортанно мужчина, проводя рукой по шее. Это какое-то издевательство. Стоит ему оказаться рядом, как в голове туман. Его Борода приятно щекочет.– Надень что-нибудь красивое на свое усмотрение.

Он выпускает меня и шлепает по попе, я подпрыгиваю и быстро скрываюсь, пока он не передумал и не заставил меня ехать голышом в неизвестном направлении. Хватаю первое попавшееся платье под руку, не рассматривая его даже и бегу в ванную. Только развернув ухваченное, издаю стон, в моих руках оказывается кремовое платье на тонких бретельках с глубоким вырезом. Под него даже нижнее бельё не надеть, практически то же самое, что пойти голой.

В таком платье тоже нельзя идти. Открываю дверь и встречаюсь глазами с Ахмедом, который расположился в кресле и теперь откровенно забавлялся глядя на краснеющую меня с этим прозрачным платьем в руках. Учитывая, что всю мою одежду он выбирал самостоятельно, он знал, что за платье в моих руках.

– Отличный выбор!

– Оно мало. Надену другое.

– Не может такого быть… мне самому его надеть на тебя? – от улыбки Аль-Мактума становится кисло, все же придётся поехать в нем, потому что мужчина не отступиться, а спорить бесполезно. Натянет против воли. Возвращаюсь, стаскиваю с себя бельё и надеваю платье.

Нежная ткань кажется полупрозрачной, издалека вообще можно подумать, что я голая. Еще и соски откровенно выступают. Выглядит совсем пошло. Я пытаюсь успокоиться. Растираю ладони друг об друга и прикладываю их к груди, стараясь заставить острые горошинки спрятаться от тепла.

Быстро расчесываюсь, и выхожу к Аль-Мактуму. К моменту моего выхода в его руках оказывается пара изящных босоножек на танкетке. Спасибо, что не шпильки. Никогда не умела на них ходить.

– Садись. – командует он, хлопая ладонью по рядом стоящему креслу. Я послушно сажусь в него, напрягаясь всем телом, когда Ахмед хватает меня за ноги и закидывает их себе на колени. После чего начинает меня обувать, аккуратно просовывая ступню и затем застёгивая тонкий ремешок вокруг лодыжки.

Его прикосновения пускают разряды тока, бегающие от пальцев ног к клитору. Циркулирующие волны доводят меня практически до оргазма.

Мои соски предательски снова каменеют, прорисовываясь сквозь платье.

Я не сразу замечаю, что Ахмед зависает, рассматривая меня – тяжело дышащую, вцепившуюся в подлокотники с торчащими сосками.

– Так мы никуда не доедем. – хрипло говорит Ахмед.

+++

У меня ломаются ногти под давлением.

Слуги почувствовал накал страстей бесшумно ретировались, не оставляя и следа после себя. Мы с Ахмедом остаёмся наедине. Воздух становится сладким, вязким, пьянящим.

Мужчина немного отводит мою ногу в сторону, рассматривая меня без трусов. Видимо, когда раздавали воспитание и хорошие манеры, Аль-Мактум стоял в очереди за наглостью. Стараясь перекрыть срам, я прикрываясь руками, не давай мужчине любоваться сокровенным местечком. Сам Ахмед был уже на пределе.

– Поехали. – обрывает он, скидывая мои ноги, и поднимаясь. Я встаю вслед за ним, чувствуя себя маленькой девочкой в лапах развратного чудовища. Он же манипулирует мной, как хочет. Бесстыдник. – Нельзя ужин начинать с десерта.

Ахмед берет меня за руку, видимо для того, чтобы я не сбежала по пути. Тёплая ладонь придаёт мне уверенности. И всем равно, в душе сидит назойливая заноза, повторяющая: «А что если он поиграет и бросит нас?»

Я слишком сильно выделяюсь в этом платье, выгляжу вызывающе по местным меркам. Это вгоняет меня в краску. Сейчас десятки скрытых глаз жадно рассматривают меня.

– Не стоило мне так одеваться. – шепчу я, прикусывая нижнюю губу, испытывая дискомфорт.

– Почему? – Аль-Мактум искренне удивляется.

– Все будут думать, что я проститутка какая-то! – мой жалобный писк вызывает у него смех.

– почему тебя так заботит мнение окружающих? – он останавливается и берет моё лицо в свои руки, заставляя смотреть в глаза. – Единственное мнение, которое тебя должно заботить – моё!

Легко говорить мужчине в арабской стране!

– Сегодня вдвоём. – говорит Ахмед, помогая забраться мне на пассажирское сиденье. После чего обходит машину и садится на место водителя. Я пристёгиваюсь и случайно замечаю в окне знакомую фигуру. Его я ни с кем не спутаю, мы с Зейдом прожили вместе три года.

Прикасаюсь к зеркалу, не веря своим глазам. Он стоял и наблюдал за нами, скрестив руки. Живой и здоровый. С такого расстояния трудно рассмотреть выражение его лица, но улыбки на нем точно не было.

Что я сейчас чувствую к нему? Обиду, страх, стыд… злость? Я не понимаю его поступков, а поговорить не могу. Уверена, что он бы все объяснил. Зейд очень рассудительный. Он оступился когда-то, но вреда нам не причинил. Он не бросил нас.

– Ахмед. – шепчу я слабым голосом. – Там Зейд… Он…

– Да пусть смотрит, он не испортит нам вечер. – расслабленность Ахмеда немного успокаивает меня, но и вызывает удивление. – Все равно он никуда не денется. Пусть смотрит и дрочит вожделеюще.

– Я бы…

– Еще слово про Зейда и у меня испортится настроение. – голос Эмира холодеет, я поджимаю губы и вжимаюсь в сиденье больше не говоря ни слова. Просто отворачиваюсь к окну. Есть только его слово, моё так, ничего не значит. – Вика… Тебе трёх лет не хватило, чтобы он тебе надоел? Почему сейчас мы должны говорить о нем?

– Потому что он не убил нас с Мустафой? Защищал все эти годы как мог? Или безопасность нашего сына не так важна, как твои гудящие яйца? – говорю в сердцах я, тут же жалея о своих словах. Это злит Аль-Мактума, выводит его из себя на столько, что скорость машины стремительно растёт.

Ахмед зло качает головой, продолжая выжимать педаль газа.

– Зейду нужна твоё тело и свои дети. Мустафа для него лишний груз! – цедит мужчина с откровенной ненавистью. Желваки на его лице угрожающе напрягаются.

– Не правда. Он любит его. – уверенно говорю я, понимая, что стоит молчать, не злить мужчину. – Все эти годы он занимался Мустафой, как своим сыном, пока ты веселился с Джанной, бухал и трахался напропалую.

Видимо это было последней каплей Ахмеда, потому что он резко ударил по тормозам. Раздался визг колес, мы съехали к обочине.

– А может быть нам поступить следующим образом с этим любовным треугольником… Ты останешься с Зейдом и нарожаешь ему кучу детишек, маленьких Зейдиков. А Мустафа останется со мной. – лицо Аль-Мактума становится жестким, пронизанным злостью и болью. Он становится похож на его высокомерного отца. Вжимаюсь сильнее в мягкое кресло, пытаясь подобрать примирительные слова, пока он не оставил меня без сына.

– Ты же знаешь, что я не переживу расставание с сыном. – тихо говорю я, чувствуя гневные вибрации, исходящие от мужчины. Он не касается меня, но кожа пылает под его взглядом.

– А с Зейдом ты в принципе не против остаться. – выплевывает он, и мне становится страшно, что он сейчас меня ударит. Понимаю, что я сказала не то, что он хотел бы услышать.

+++

– Я не сказала этого. – пытаюсь исправить ситуацию. – Знаю, что Зейд убил всю твою охрану и сбежал. Помню, что изначально он должен был убить меня. Но несмотря на все это я не испытываю к нему ненависти. Наоборот, я благодарна ему за его хорошее отношение к Мустафе, он был очень внимателен к нему. А еще я благодарна за то, что он не пытался запихнуть свой член в меня. Вся его семья уважительно относится ко мне. – делаю паузу, закрывая лицо руками. Мне трудно быть откровенной с ним. Открываясь ему, я лишаюсь последней защиты. – Просто я хотела бы поговорить с ним… если ты не будешь против.

После моих слов он немного успокаивается, замечаю как мышцы его тела расслабляются, но зелень в глазах все равно не теплеет. Поэтому продолжаю:

– Скоро у тебя будет ребенок. Твой законный ребенок. И я просто хочу быть уверенной, что для тебя это все не развлечение. Что ты не выбросишь нас с Мустафой, как уже не интересные тебе вещи. Я может быть ещё это переживу, но Мустафа… он так сильно любит тебя. Удивительно, но он с первой Вашей встречи привязался к тебе и доверяет больше всех на свете. Я не хочу, чтобы ты разбил моему сыну сердце.

Аль-Мактум закуривает и усмехается, уже полностью расслабленно откидываясь на сидении. Даже в такую минуту непроизвольно засматриваюсь на мужчину. У Эмира очень мужественные, немного агрессивные черты лица. Он хищник в человеческой шкуре, это придаёт ему сексуальности.

– Ты беременна? – глухо спрашивает он, вызывая у меня изумление. У меня не находится слов, я лишь показываю на себя пальцем, не понимая к чему этот вопрос. Он хочет списать мои вопросы на выброс гормонов? – Ты сказала, что у меня будет ребенок… и следовательно…

– От Джанны! – Воскликнула негодующе я. Он забыл, что девушка беременна, или она еще не сказала ему? В ответ Ахмед лишь заходится неконтролируемым смехом, он давится дымом и кашляет, не переставая смеяться. А я не понимаю, что такого смешного я ему сказала. – У нее может быть ребенок только от святого духа!

Не разделяю его веселья, не понимая как над этим можно шутить.

– Малышка, такой чуши я давно не слышал! Мы с Джанной ни разу не трахались, она девственница. Какой ребенок? – я вытягиваюсь, не веря своему слуху. Теперь моя очередь рассмеяться над шуткой Ахмеда. Они не спят. Ну, как же. Такого я еще никогда не слышала. Вот, где самая настоящая чушь.

– Это смешно… за три года Аль-Мактум так и не использовал право первой брачной ночи? Не спал никогда со своей женой? – меня и вправду забавляют его слова. Никогда не поверю. Но Ахмед смотрит на меня вполне серьезно, не похоже, чтобы он шутил.

– Я не хотел жениться на Джанне. – говорит он и закрывает глаза, выпуская колечки. – Собирался сразу же расторгнуть свадьбу, когда мы прилетели. Но потом эти события с тобой и Мусой, они выбили меня из колеи. Женился на ней, только чтобы отомстить тебе. Но в первую брачную ночь, понял, что не хочу никого кроме тебя.

+++

Я не издаю и звука, боюсь даже дышать. Все покалывает от напряжения. Не хочу спугнуть Ахмеда, чтобы он перестал говорить.

– С Джанной мы разведемся, наш брак признают не состоявшимся. После чего ты возьмёшь мою фамилию. Согласно законам нашего Эмирата, ты стала Аль-Мактум в тот момент, когда родила Мустафу, потому что наложница, родившая наследника становится законной женой Эмира. – с этими словами лицо Ахмеда теплеет от легкой улыбки, обнажающей его идеально ровные зубы. – Но я хочу, чтобы по законам всего мира, ты была законной моей женой. Заметь, Малышка, это не предложение, это ультиматум, который я даже не буду обсуждать.

Во рту пересыхает, а вот ладони мои наоборот становятся влажными от волнения. Глаза также застилают слезы. Что-то невероятное происходило со мной от его слов, меня накрывало с головой.

– Мы станем семьей? – моргаю очень часто, чтобы просушить слезы и не расплакаться, от чего выгляжу очень комично. – Без любовниц, наложниц, жён и других ваших правил?

– Мы уже семья. – поправляет меня Ахмед и выбрасывает окурок на проезжую часть. – И я повторюсь, я не хочу, чтобы ты говорила с Зейдом или Джанной, после таких разговоров у тебя в голове прорастают черви, сжирающие нахер все здравые мысли, и ты начинаешь творить дичь, которую мне за тобой потом еще разгребать.

Мужчина кладёт руку мне на колено, немного сжимая его и скользя по внутренней стороне бедра выше, пробуя гладкость кожи. Внимательно слежу за его рукой.

– Я люблю играть с тобой… Даже представить себе не могу, что должно случиться, чтобы я наигрался. – Ахмед отстегивает ремень безопасности, приобретая загадочный вид. В машине становится жарко, поэтому он прибавляет мощность кондиционеру.

– А как же свидание? – говорю ему, откидываясь назад. Ахмед разложил моё сиденье и теперь я практически лежала, подмятая под ним. – Ужин?

– Мне остановиться? – спрашивает он, расстёгивая штаны и доставая из штанов уже готовое к бою орудие. Окна в машине запотели от нарастающего напряжения. Было жарко, хотя кондиционер был включён на полную, пытаясь охладить нас.

Горяча головка прикоснулась к моему бедру, обжигая ее и заставляя кожу покалывать. У меня кружилась голова от происходящего. Внутри меня порхали бабочки от происходящего. Слова Ахмеда растопили последний слой льда, которым я защищалась от него. И теперь все тело и душа трепетали от любого, самого малейшего прикосновения Аль-Мактума. Это было невыносимо.

Сладкая боль. Я мазохистка, хочу порцию еще и еще, пока он не доведёт меня до грани безумия.

Мы становились одним целым, сливаясь воедино. Лёгкая ткань в считанные секунды оказалась у меня на голове, оголяя тело. Я захлебывалась от его грубых ласк и нежных губ. Он покрывал поцелуями все тело. Поразительно, но Ахмед проявлял чудеса гибкости, лавируя надо мной в спортивной машине с низкой крышей.

Продолжая тонуть в зелёных глазах, я широко развела ноги, хватаясь за бедра Аль-Мактума, как за спасательный круг, притягивая к себе. Мне хотелось уже почувствовать себя заполненной им.

Я обхватила правой рукой ствол, лаская его и обводя пальцем венки, направляя его в истекающую соком ложбинку. Но мужчина не торопился удовлетворять мою похоть.

Мой обиженный стон привлёк внимание Ахмеда, он немного отстранился, нависая надо мной.

– Хочешь, чтобы я вошёл в тебя? – хрипло спрашивает он. Я отвожу смущенно взгляд, незаметно кивая и продолжая ласкать член. – Так хочешь или нет?

– Да. Хочу чувствовать тебя. – еле слышно говорю, испытывая тут же приятное распирание. Мужчина входит в меня рывком, наполняя до отказа. Ко мне будто приложили электрошокер, который бил по мне рваными разрядами. Еще. Еще и еще. – Хочу тебя… хочу быть твоей!

Мной движет первобытное необузданное желание принадлежать сильному самцу.

Ахмед, напоминающий безумца, вколачивался в меня яростными рывками, терзая моё тело и оставляя отметины. Каждое его прикосновение кричало, что я только его и никто не смеет больше трогать меня. Адский собственник сжимал меня в своих объятиях до хруста костей.

– Ты только моя, Виктория. – шипит он, кусая мои губы и проникая языков в рот. Продолжая повторять, заставляя проглотить его слова: моя девочка будет принадлежать только мне. Никому не позволю даже дотронуться до тебя.

Наши тела вспотели, а смазка протекла на сиденье. Разнузданное хлюпанье заглушало шум движущихся мимо нас машин. Я скользила по сиденью, натирая немного ягодицы безумным трением.

Я растворялась в этом мужчине, сжимала его торс ногами, желая чувствовать его как можно глубже.

– Ахмед! – тело словно разломили на пополам. Легкие обожгло. Я царапала обивку потолка, испытывая оргазм, раздирающий меня изнутри.

– Вика… малышка моя. – Ахмед больно прикусил плечо, финишируя и заполняя меня своим семенем. Горячая влага разливалась внутри меня, мне был так блаженно и хорошо. По щекам текли слезы счастья.

Каждый раз занимаясь сексом с этим безумным мужчиной, мне казалось, что острее уже быть не поможет, но как же я ошибалась каждый раз.

Ахмед откинулся на водительском сиденьи, натягивая штаны и издавая гортанный смешок.

– Свидание – видимо не наша тема. Но предлагаю, все таки доехать и поужинать. Я жутко проголодался. – Аль-Мактум облизывается. Смущенно поправляю платье, и привожу сиденье в стандартное положение.

– Если честно, я тоже. – признаюсь я и, повинуясь порыву нежности после сладкого оргазма, подаюсь вперед и целую его в щеку. Из груди мужчины вырывается урчание, он напоминает степного кота. – Но я так не хочу выходить из этой машины, тут так хорошо… Здесь только мы, нет ссор и проблем.

Прижимаюсь к нему всем телом, потираясь щекой о густую бороду. Мужчина пахнет парфюмом, маслом для бороды и собой. Только Ахмед может пахнуть так: сексом, надежностью, риском и чем-то еще невозможно соблазнительным.

+++

Он привозит меня в ресторан, специально закрытый к нашему приезду. Все его работники построились в почтительную шеренгу перед входом, ожидая нашего прибытия.

Я растерянно прикоснулась к окну, не веря своим глазам. Похожую сцену я видела в своём любом сериале «Аббатство Даунтон», но я никак не английская королева и даже не титулованная особа, чтобы меня ожидали так часами.

– Привыкай. – небрежно говорит Аль-Мактум. – Так будет, к сожалению, всегда.

К машине подбежало несколько мужчин, открывая нам двери. Я в очередной раз поправляю платье и осматриваю свой вид, боясь найти на ткани белые пятна. У меня такой растрёпанный вид, что любой, кто на меня посмотрит, догадается, чем мы занимались в этой машине.