Текст книги "Падающий цветок (СИ)"

Автор книги: Элен Форс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Не смей и рта раскрывать. Сука здесь одна. – его грубый голос запечатал слова в глубине моего горла. Я поняла, что играю с огнём. Любое моё неверное движение и сгорю. Рядом со мной был совершенно незнакомый мне человек, он был жесток и беспринципен. Ему было без разницы, что я чувствую.

Позади раздался звон пряжки брюк и затем шуршание фольги.

Ахмед достал презервативы. По щекам покатились слезы. Раньше он никогда их не использовал.

А теперь он брезговал быть со мной без защиты.

+++

Он вбивается в меня с одного толчка, болезненно наполняя до матки. Ощущение распирания причиняет нешуточный дискомфорт. В таком состоянии я не готова была принять здоровенный болт Ахмеда, таранящий меня, как отбойный молоток.

Из груди вырываются хриплые стоны. В таком неудобном положении у меня немеет все тело, я руками упираюсь в матрас, пытаясь как-то облегчить своё положение, но Аль-Мактум жестко зафиксировал моё положение, не позволяя даже на миллиметр сдвинуться.

Он растягивает меня, трахает как одержимый без намека на ласку. Но постепенно тело отзывается, чувствую как увлажняется между ног, облегчая скольжение, усилия чавкающий звук.

От этого я становлюсь противна сама себе. Кусаю губы, чтобы замолчать и не издавать и звука.

Как так происходит, что даже при таких обстоятельствах тело отзывается? Я мазохистка? Любительница унижений?

Ахмед выпускает мои волосы, разрешая мне вздохнуть полной грудью. Придавливает слегка шею, заставляя прижаться грудью к кровати. Он груб и настойчив. И силён. Мои попытки вырваться только усилили его злость. Подчиняюсь, невольно боясь последствий. Просто делаю так, как он хочет.

На подсознании крутится: «А вдруг он меня ударит?»

Аль-Мактум смачно щепает меня по попе, оставляя красный след. Я дергаюсь. Тело реагирует.

– Ты была абсолютно права. Ты моя наложница, шлюха, обязанная удовлетворять меня. Видимо доброта и хорошее отношение к тебе дали ложное представление. Будем учиться заново, как нужно себя вести со мной… – он выходит из меня, проникая во влагалище пальцами и раскатывая влагу, дразня бугорок. Хождение по краю вводит в меня в предобморочное состояние.

От его слов становится совсем гадко. Противно.

Смазанные пальцы он медленно вводит в мою попу, заставляя выгнуться и вцепиться в матрас руками еще сильнее. Мой голос ломается.

– Только не туда, пожалуйста! – умоляю его, пытаюсь вырваться. Во мне снова просыпаются силы. Отчаянно дёргаюсь, но только разжигаю в нем эту дикую злость, толкаю на безумное соитие. Черти управляют им. Не иначе.

Ахмед хочет так унизить меня, наказать. Продемонстрировать, что я живу по его правилам. Принадлежу ему как вещь.

Татуировка на затылке начинает пульсировать, кожу разъедает адская боль. Умом понимаю, что он даже не трогал ее. Кожа сама начинает гореть.

Но он не слышит меня, не отвечает.

Просто двигает пальцем в моем узком отверстии, разрабатывая его. Через какое-то время добавляя второй, потом третий.

Мне страшно. Больно. Стыдно. Непривычно. Это противоестественно. Я не знаю, что мне делать. Все мои чувства сконцентрированы на его пальцах, которые ритмично двигаются в моей попке. Здоровый член начинает тереться о набухшие губки, повторяя за пальцами, еле задевая клитор.

Холодная голова и разгоряченное тело начинают давать сбой. Кровь искрится, разогревая все нутро и увлажняя пещерку между ног еще больше. Смазка начинает стекать по бедру.

Все это сводит меня с ума. Слишком много противоречивых ощущений и чувств.

– Тебе же нравится… – подхлестывает Ахмед. – По твоим глазам вижу, нравится…

Лихорадочно начинаю дрожать под ним, пытаясь свести ноги вместе и прекратить пытку, но каменное тело Аль-Мактума, не позволяет этого сделать. Своими попытками только сжимаю дырочки, и делаю ощущения острее. Я просто на краю. Понимаю, что сейчас кончу.

Чувствуя, что моё дыхание сбивается и я вот-вот кончу, Аль-Мактум останавливается. Поднимает меня на ноги, рывком, заставляя идти за ним. У меня нет сил передвигать непослушные ноги. Он приводит меня в ванную, ставит напротив зеркало боком во весь рост, чтобы я видела все. Ему доставляет удовольствие унижать таким образом меня.

– Посмотри на себя. – хрипло говорит он, удерживая мой подбородок и заставляя смотреть в зеркало. – Строишь из себя приличную и неопытную, а на самом деле, кто ты?

Он поднимает одну ногу, сгибая ее в колоне и удерживая на весу. Наклоняет немного мой корпус и упирается горячей головкой к входу в попку.

– Ахмед, прошу тебя. – по моим щекам начинают течь слезы. – Мне будет больно…

– Ты уже трахалась с ним туда? – с этими словами он надавливает на узкое отверстие головкой. Его тяжелое дыхание давит и пугает. – Ненавижу тебя. Дрянь.

Он резко отходит от меня, как от прокаженной. На его лице я замечаю боль, он похож на обиженного мальчика, у которого забрали любимую игрушку. В его глазах я даже замечаю слезы.

– Ахмед, я не спала с ним! Просто поверь мне! – я кричу ему, падая на холодный кафель, слыша как закрывается за ним дверь.

Глава 6. Абда 

Полное опустошение. Я как пустыня в Эмирате. Высушена. Нет ни одной эмоции.

Искренне старалась заставить себя съесть хоть что-нибудь, любой маленький кусочек. Но организм отказывался принимать пищу. Меня постоянно тошнило, выворачивало наизнанку. Даже вода долго во мне не задерживалась. Я просто была противна сама себе после произошедшего.

Меня брали. Пользовали. И моё тело отзывалось. Можно было пасть ниже?

Аль-Мактум – чудовище. Ублюдок. Не хочу, чтобы меня с ним связывало хоть что-то.

Какое время в голове даже крутились порочные мысли – а не наложить ли на себя руки? Может быть избавить себя от заточения? Слава Богу, что я верующая. Не рьяная христианка, но боюсь попасть в ад. Да и родители… Они не заслужили того, чтобы остаться без дочери. Просто нужно найти выход. Он ведь есть всегда. Именно этому учит нас жизнь. Нужно ждать, пока жизнь не подбросит шанс.

Но внутри меня было настолько гадко и кисло, что жить не хотелось. Язык приклеивался к небу, желудок слипся.

Внешне я была не лучше. Была лишь бледной тенью себя настоящей. Глаза впали, под ними залегли чёрные озера. Лицо всего за два дня сильно похудело. От меня ничего не осталось.

– выглядишь неважно. Любимая наложница Эмира должна хорошо есть, чтобы отлично выглядеть и радовать своего господина. – мелодичный голос моей гостьи вызвал раздражение и дикую злость. Пришлось приподняться на кровати, чтобы рассмотреть Джанну.

Девушка в отличие от меня выглядела восхитительно. Рыжие волосы, обычно собранные в косу или хвост, были аккуратно уложены в высокую прическу, в прядки были вплетены белые жемчужины. Ей сделали легкий макияж, еле уловимый, чтобы подчеркнуть аристократические глаза и алые губы. На девушке красовалось современное свадебное платье. Изящное и тонкое, скрывающее ее тело, но дающее волю фантазии.

Джанна была красива. Настоящая принцесса. Та, кто достойна Эмира.

Но меня все равно выворачивало при виде неё.

– Какими судьбами? – мой арабский был также плох. Но от стресса и волнения я начала лучше соображать, думать на арабском, это значительно продвинуло меня в изучении языка. – пришла позлорадствовать?

– Над чем? – она спокойна. Слегка приподнимает бровь, но не более. Даже смотрит на меня с некоторым сожалением. Жалостью. – Наоборот. Мне жаль, что все так получилось. Ахмед был расстроен твоим предательством. Мне пришлось утешать его и пытаться объяснить, что не все женщины слабы на передок.

Ее слова пропитаны ядом. Она пришла сюда, чтобы подчеркнуть свою победу. Показать мне место.

Она попадает в цель. Практически уничтожает меня. Остатки моего самообладания и силы растаптываются ее ногами.

У них свадьба. Сегодня она возьмёт его фамилию и станет его. Навсегда.

А какова моя судьба в этом доме?

– Поздравляю. У Вас же сегодня свадьба? – стараюсь быть спокойной. Нужно хотя бы попытаться сохранить лицо перед ней. Я уверена, что вся эта история – ее рук дело. Больше никому не нужен был этот цирк. Кому нужна наложница? Их тут полный дом! – Я надеюсь, что он будет с тобой также же нежен, как со мной в наш первый раз. Если хочешь, я подскажу тебе, что он любит. Что он любит…

Она улыбается. Широко и не принуждённо. Но ее выдают глаза. Я попадаю в цель. Делаю ей тоже больно.

Да, Джанна. На тебе он женится и любит он тебя. Но я тоже есть в его жизни. Единственная и первая наложница. Может быть потом будут другие, но я была первой.

– Почему бы и нет? – она говорит задорно, обходит кровать, чтобы подойти ко мне ближе. Садится на краешек. – Пока ты тут. Нужно использовать момент. Сейчас же не понятно, что Ахмед решил. Многие говорят, что он казнит тебя. Но я знаю, он не такой, он не станет морать руки кровью женщины. Больше верю в то, что он отправит тебя работать в один из дворцов кухаркой или уборщицей. Если повезёт, то отдаст в жены кому-нибудь из рабочих.

Она рассуждает вслух с улыбкой. Ей доставляет удовольствие фантазировать о моих унижениях. Меня даже начинает трясти от злости и ненависти к этой милой девушке. Сука. Волк в овечьей шкуре.

– А вообще, расскажи, что ему нравится? Я хочу удивить его в наш первый раз. – она подаётся вперёд и облизывает губы. Я сама дала ей эти козыри. Поиздеваться надо мной. Показать, что пока я буду гнить здесь, они будут развлекаться вдвоём. Он будет нежно ублажать ее в их кровати. И вряд ли он будет хотеть отыметь ее в жопу.

– Ахмед очень любит экстремальный секс, необычные позы. Ему нравится играть на грани. – я завожусь. Мне хочется ее ударить, но мне остаётся лишь уничтожать ее словами. – Что-то типа этого.

Я поднимаю ногу и забрасываю ее себе за голову, демонстрируя потрясающую растяжку. Я почти не лгу. Аль-Мактуму нравилась моя гибкость. Он нередко выступал в роли тренера, растягивающего меня по-новому, проверяя мои возможности.

По потемневшим глазам Джанны понимаю, что она так не сможет. Она жадно смотрит на мои ноги. Осязаю, как ей неловко.

Принимаю снова обычную позу, борясь с приступом тошноты.

– Еще знаешь, когда я не хотела быть его наложницей, я убегала от него. Он ловил меня. Как дикий зверь набрасывался в людных местах. Однажды, мы делали это в бассейне. Попробуй поиграть с ним. Ему нравится это. Сыграй в пошлую игру. Притворись милой девственницей, спрячь свою сучку. Сделай вид, что ты наивная и не опытная. – я резко замолкаю, потому что еще чуть-чуть и ее свадебное платье будет испорчено. – А сейчас пошла нахер отсюда!

Из меня вырывается такой истошный вопль, что она от страха подскакивает. Я даже не заметила, как с арабского перешла на русский. Вряд ли она поняла все о чем я ей говорила. Но ничего страшного. Пусть теперь в постели с ним, она постоянно сомневается. Лучше ли она меня?

+++

Джанна вылетает из моей комнаты, оставляя меня одну с более дикими и ужасными мыслями, чем были в моей голове до ее прихода. Их свадьба не мираж и событие, которое должны произойти в будущем, это вполне реалистичное событие, которые свершится вот-вот.

Прямо сейчас Ахмед поправляет свой костюм, пытаясь выглядеть совершенно ради Джанны. Своей любимой и единственной.

Я бегу в ванную, чтобы расстаться с остатками жидкости в моем организме. Как же меня тошнит.

Пока я обнимаюсь с унитазом, позади меня раздаются снова шаги и шуршание ткани. Сжимаю белый фарфор пальцами, не в силах даже обернуться. У меня больше нет сил ни на что.

– Оставь меня в покое. Наслаждайся своей свадьбой!!! От меня что ты еще хочешь?

– Чтобы тебя осмотрел врач. – голос Абды застаёт меня врасплох. Её еще не хватало на мою голову. Женщина подходит ко мне, убирает волосы в тугой пучок и помогает встать на ноги. Заботливо умывает мне лицо и практически относит на руках в спальню.

В ее угрюмой манере я улавливаю заботу. И это меня пугает. Абда не любит меня, так зачем ей заботиться обо мне?

– Мне не нужен врач. Я отлично себя чувствую.

– Ты беременна, а ничего не ешь. Это может сильно сказаться на здоровье ребенка.

Как пощечина. Удар. Шок.

– С чего Вы взяли, что я беременна? – я злобно усмехаюсь, сначала смеясь над ее предположением. И лишь потом понимая, что она может быть права. Судорожно начинаю подсчитывать, когда у меня были последние месячные. С каждой секундой волнение охватывает меня все сильнее.

– Ты похудела, а грудь налилась. Тошнота. Все то время, что ты у нас – ни разу не просила прокладки. У меня в таких делах намётан глаз. – она говорит спокойно, помогая мне лечь поудобнее.

– Зачем Вы это делаете? Вы меня терпеть не можете. – в голове проносятся сумасшедшие предположения. Что если Ахмед знает и подослал ее позаботиться обо мне. Бред. Он не знает и не догадывается.

Женщина смотрит на меня строго, как на дурочку. Она вздыхает и складывает руки.

– Я считаю, что тебе здесь не место, и что Ахмед зря привез тебя сюда. Я люблю Джанну, как свою дочь и хочу, чтобы она нашла счастье рядом с моим любимым мальчиком. Но тебя я не люблю. И не ненавижу. Для меня ты очередная из сотни, кто пройдёт через их постель. Ты наложница, детка. У Эмиров их сотни. Не первая и не последняя с разбитым сердцем. Но тебя мне жалко. Искренне. Не так уж плоха, чтобы заслужить все это.

Почему-то я не верю ни единому ее слову. Эта женщина – солдат на страже покоев этой семьи. Зачем она сюда пришла? Чтобы помочь своей любимице?

Меня подставили, сделав шлюхой. И среди тех, кто это сделал, могла быть и Абда.

– Все равно я не понимаю Ваших мотивов.

– позже поймёшь. А сейчас, заставь себя поесть. Тебе нужно хорошо питаться. Никто не должен знать, что тебя тошнит, и что ты беременна. Когда закончится свадьба, я вернусь к тебе с врачом. – она встаёт, поправляя свой наряд.

– А что, если Вы мне врете? Может быть хотите прервать мою беременность и выкинуть? Может быть ребёнок, это единственное, что может меня защитить сейчас.

Она снова смотрит на меня как на ребёнка.

– Детка, мы с тобой знаем, что это ребёнок Ахмеда. Умеем считать, что это никак не может быть ребёнок Мусы, если ты с ним спала, но я в этом искренне сомневаюсь. На твоей мордашке слишком откровенно написано, что ты по уши влюблена в Эмира. Но вот ревнивые мужчины – они слепы и глупы в таких делах. Ревность туманит их. Допустим, Ахмед сложит все и оставит тебя здесь, даст родить. Заберёт себе ребёнка. Мой мальчик не глуп, скорее всего он сделает тест ДНК, не будет пылить. Ребёнок – не шутки. Но он не оставит ребенка тебе. Как только ты родишь, ты уедешь, а малыш останется здесь. С ним и Джанной. Будет наследником. Если родится мальчик – он станет Эмиром.

Холод пробирается мне под кожу, я так и вижу, как меня выгоняют отсюда сразу после родов, просто вышвыривают. В этом Абда точно права, мне не оставят ребенка.

– А в чем выгода для Вас?

– первый ребёнок Эмира должен быть от Джанны. Он должен быть наследником. Я не хочу, чтобы моя девочка страдала. – говорит она честно, и я начинаю ей верить. – Просто все должно быть по совести. Никто не должен знать о нем. Я помогу тебе выбраться отсюда со своим ребёнком, а взамен, ты просто никому не расскажешь о его существовании. Он вырастит в любви и заботе с тобой.

+++

Я долго смотрю в зеркало, изучаю живот и заглядывая внутрь себя. Пытаюсь найти ответ на свой вопрос. Я беременна?

Тошнота отступает. Сейчас все моё сознание занято поиском ответа.

Если вчера я думала, что нахожусь в полной жопе, но я ошибалась. СЕЙЧАС я действительно в ней.

Беременность никак не входила в мои планы. Это ожидаемо, когда Вы не предохраняетесь, тем не менее, я оказалась не готова к этому. Не сейчас и не при этих событиях.

Я даже никогда не задумывалась над вопросом – хочу ли я быть матерью?

Абда возвращается через несколько часов, когда на улице становится совсем темно. Все это время я ждала ее, не находя себе место, пытаясь найти призрачную надежду моего спасения. Абда права. Меня не оставят здесь. Я никогда не увижу своего ребенка.

Женщина приводит врача. Рядом с Абдой стоит молодая женщина: достаточно симпатичная с цветным платком на голове. Она смотрит больше в пол, чем на меня. Женщина не разговорчива, просто удерживает медицинский чемоданчик.

– Это доктор. Она осмотрит тебя. – Абда показывает на кровать, чтобы я легла для осмотра. Нехотя я повинуюсь, ложусь и, скрепя сердце, снимаю трусы. Омерзительно и стыдно. Пытаюсь себя успокоить, что это лучше, чем в кресле у гинеколога.

Осмотр длится не долго, женщина достаточно быстро и деликатно осматривает меня, говорит что-то на неизвестно мне языке. Не на арабском. А потом встаёт, кланяется и отходит. Мне становится совсем неловко.

Абда поджимает губы. По ее лицу понимаю ответ. Я беременна.

Женщины уходят, оставляя меня шокированную на кровати. Я в такой прострации, что забываю даже надеть трусы. Так и лежу некоторое время.

Когда Абда возвращается, я быстро одеваюсь и встаю, испытывая лёгкое головокружение.

– Тебе нужно хорошо есть. Завтра я скажу, что ты заболела, у тебя сильное отравление и ты даже не можешь ходить. После истории с наркотиками, все в это поверят. Еду тебе буду приносить я. – она говорит быстро. Её мужеподобное лицо искажено странной болью. Моя беременность для неё весьма некстати. – Ни с кем не говори на арабском, делай вид, что не понимаешь. Я постараюсь поскорее придумать, как отправить тебя домой.

– Ахмед знает, где я живу. Он найдёт меня. – прижимая руки к животу машинально, не отдавая отчёт себе в том, что начинаю беспокоиться за маленькую жизнь внутри меня. Теперь я за неё в ответе. Теперь я будущая мать.

Единственное, чего я не понимаю, почему мой ребёнок станет наследником. Это всего лишь ребёнок наложницы.

– А ты уверена, что он станет искать? – глаза женщины сверкают. – Он только что женился. Выглядит он счастливым, и сегодня у него первая брачная ночь. Я сомневаюсь, что он в ближайшее время вспомнит о тебе.

Сглатываю обиду. Как бы это не было горько, Абда права. Ахмед уже не вспоминает обо мне.

Все должно было быть по другому. Я должна была забеременеть от любимого человека и красиво рассказать ему о том, что беременна. Мы должны были разделить этот момент вместе. Мы должны были быть счастливы.

А вместо этого я одна в чужой стране, цепляюсь за любую ниточку, которая может меня спасти. А он наслаждается своей невестой. Радуется ее обществу. Занимается с ней любовью.

Если бы у меня были силы – я бы разрыдалась, но у меня нет сил даже на это.

+++

Ахмед.

Моя семья тщательно следует традициям, но в этот раз они пошли мне на уступку и дали побыть нам с Джанной вдвоём. Никаких таинств ночи. Ничего подобного. Только мы. Я никогда не признавал пуританской традиции, в которой после первого секса, было нужно демонстрировать девственную кровь.

Для меня было важно, чтобы моя избранница была девственницей. Она должна была быть только моей. Никто из мужчин не должен прикасаться и смотреть на неё.

А до неё дотрагивались… Ее имели…

У Джанны всегда был безупречный вкус. Её с детства воспитывали угождать мужу. Идеальная жена. Моя жена. Красивая и умная. Наверное, одна из самых красивых девушек нашего Эмирата.

И сейчас она смотрела на меня робко, но с вызовом, ожидая продолжения. Сладкое сочетание покорности и своенравности. Идеальная комбинация. Такая девушка прийдется любому по душе, и мне она очень нравилась… раньше?

Милая Джанна. Что же изменилось в тебе? Или это произошло со мной. Я стал другим.

Еще пол года назад я разодрал бы свадебное платье в клочья, не желая упускать ни минуты. Я так жаждал тебя, так хотел обладать тобой. Урал тебя у моего брата. А сейчас?

Я сижу, курю и сравниваю тебя с той, которую ненавижу, она отравила меня. Белобрысая ведьма. Заставила думать только о ней.

– Давай может быть выпьем для храбрости? – она пытается сделать первый шаг.

Ты думаешь я боюсь? Я просто устал. И не хочу тебя. Совершенно не хочу.

Стискиваю сигарету и делаю сильную затяжку, чтобы ощутить весь дурман никотина. Закрываю глаза.

Хочу дойти в другое крыло. До ее комнаты. Распахнуть двери и поднять ее растрепанную с постели. Она очень красивая. Сонная.

Поставить на колени и заглянуть в бесстыжие глаза. Она будет бледная от страха, а губы будут дрожать. Но она все равно хочет меня, вижу по лихорадочному блеску в глазах. Я просуну палец ей в рот, чтобы раздвинуть сочные губки и засажу в рот по самые яйца.

У неё очень узкий ротик и шершавый язычок. Сладкая девочка.

– Ахмед? – это не тот голос, который я хотел бы сейчас слышать. Джанна опускается передо мной на колени, замечая стояк. Не на неё. Но она об этом не знает.

+++

Превращаюсь в узника одной комнаты. Мне нельзя выходить за ее пределы. Еду мне приносят в комнату, почти не разговаривая со мной. Абда тоже почти не заходит.

Я лишь хожу из угла в угол, ожидая своей участи. Пытаюсь оставаться спокойной ради малыша. Теперь я буду бороться ради него. Сделаю все, чтобы выбраться из этой тюрьмы с бархатными стенами и позолоченной мебелью. Чтобы мой мальчик или девочка были счастливы.

Гоню прочь мысли об Аль-Мактуме, запирая их чёрный ящик, который старательно прячу подальше. Для меня больше не будет существовать этого человека. Абда оказалась права, после свадьбы он потерял ко мне интерес. К моему счастью, приговор так и не огласили. Казалось, что Ахмед напрочь забыл обо мне.

Я даже перестала считать дни. Они все смешались в один. Пока ко мне наконец-то не пришла Абда. Женщина внимательно осмотрела мой внешний вид, поджав губы.

– Выглядишь лучше. – без прелюдий начинает она. – Все готово.

– Что именно? – меня охватывает возбуждение. Неужели я смогу выбраться из этого замка.

– В эту субботу к Эмиру приедут гости, среди них будет мой дальний родственник. Он вывезет тебя из замка и поселит на заранее съемной квартире. Там тебя никто не будет искать. Ты переждешь неделю там. Продукты, одежда и прочее необходимое будет, можешь не переживать. Потом родственник отвезёт тебя на своей яхте в Дубай. А уже оттуда вылетишь по новым документам в Россию. Может быть время немного растянется. Не известно, какие поиски будут организованы после твоей пропажи. Не будем торопиться.

– А если меня в Дубае остановят с поддельными документами? Скажут, что они не настоящие и посадят в тюрьму?

– Документы будут сделаны официально. Ты станешь разведённой женой одного из местных послов, который решил от тебя избавиться…

– Почти правда. – говорю я, скрещивая руки. Мне трудно верится, что женщина сможет организовать все на таком уровне, что меня не найдёт охрана Аль-Мактума. Или надеется, что меня даже не будут искать.– Что будет, если меня поймают за побегом?

– Твою судьбу будет решать Эмир. – строго говорит Абда, и у меня холодеют жилы. Какое наказание может придумать Ахмед в порыве злости? Оторвёт мне голову и положит живот на сохранение? – Не переживай, я не первый день в этом доме. Знаю, что делаю.

Провожу руками по волосам, успокаивая себя. Мне больше некому довериться. Либо так, либо я совсем пропала.

– Тогда продолжай себя вести хорошо. – женщина собирается уходить, и я чувствую, как мне становится тоскливо. Не хочу оставаться одна. Мне одиноко в этой комнате. У самой двери Абда останавливается, оборачивается и смотрит на меня с нескрываемой жалостью. – Мне жаль, что все так получилось.

Она уходит. А я обнимаю себя сильнее, закрывая глаза и читая мантру, которую сочинила сама для себя.

«Я стану сильнее, обрасту шагреневой кожей и справлюсь со всеми трудностями. Ничто и никто не сломит меня и не причинит боль. Я со всем справлюсь. Когда все закончится, я сниму маленький домик на берегу водоёма, посажу свой огород и открою гимнастическую школу для детей. Моя жизнь будет прекрасна.»

И снова начинается череда одинаковых дней.

+++

Ахмед.

– Ты должен следить за тем, чтобы мой стакан не оставался пустым. – удерживая парня за галстук, высказываю ему своё пожелание, без которого я не смогу продержаться на этом празднике и пятнадцати минут. – Все ясно?

Он лишь кивает, не смея и шелохнуться. Страшно ему. Знает, что будет, если я не исполнит приказ.

– Тебе не хватит? – Амир садится рядом со мной, заставляя выпустить галстук. Брат выглядит безупречно. Ему идут костюмы, и он трезв.– Ты не похож на счастливого молодожена.

– Счастье любит тишину. – огрызаюсь в ответ, залпом выпивая стакан виски и стуча по нему, напоминая, что его нужно наполнить.

Амир только осуждающе вздыхает. Примерный сын. Радость родителей. Первенец.

– Мне кажется, что ты совершил ошибку, когда женился. – брат старается говорить тихо, чтобы нас никто не слышал. Мы сидим с ним в углу зала, где идёт приём гостей. Старый друг моего отца со своей семьей приехал в гости, чтобы навестить умирающего старика и поздравить меня с женитьбой.

Вот только, слава Аллаху, умирающий старик чудесным образом резко пошёл на поправку после свадьбы. Видимо от радости за младшего сына. Счастье то какое.

– или тебе хочется, чтобы так было. – выпиваю второй стакан, прогревая внутренности. Даже слушать не хочу нотации. – чего ты хочешь, Амир? Позлорадствовать? Сказать, что с тобой она была бы счастливее? Выкуси, братец, мы с ней просто идеальная пара.

Встаю, мило всем улыбаясь, пожимаю руки и строю из себя примерного сына. Мужчина с фамилией Аль-Мактум не может позволить себе быть слабым и совершать оплошности. Список требований длиннее Великой китайской стены. По версии моего отца, я, итак, наделал много глупостей, вывалял его в говне.

Хочется, ему на радость подкинуть еще дров в топку, но не в этот раз. Нет настроения.

Абда следит за мной как коршун. Нянюшка не хочет, чтобы её питомец опозорил себя.

Принимаю поздравления, без удовольствия слушаю отца и его друга, делаю вид, что мне интересны их коммерческие предложения. Знаю, зачем они приходят в этот дом, чтобы поживиться, выпросить благословения Эмира, денег. Им всем нужны от нас только деньги.

Улучая момент, покидаю зал и с облегчением сбрасываю с себя галстук. Отправляю его прямо в мусорку. Как будто петлю с шеи сняли. Не забываю с собой взять бутылку виски. Сильно уж пить хочется, нужно притупить жажду.

От алкоголя меня шатает, и реакция притупилась. Двигаюсь на ощупь.

Ноги меня сами ведут по коридору. В голове пусто, ни одной мысли, только сердце гулко бьется. И во рту накопилась слюна. Пытаюсь найти сигареты, чтобы закурить, но не нахожу. Ударяю несколько раз в стену, разбивая руку в кровь. Раздражение копится, застревает комом в горле.

Внезапно оказываюсь перед ее дверью.

Ведьма. Приворожила.

Провожу ладонью по дереву, стискивая челюсти, сглатывая и пытаясь протрезветь. Не помню как дошёл до ее комнаты. Ноги против воли привели. Я пьян. Так почему я здесь?

Борюсь сам с собой несколько минут. Открываю дверь, захожу в темную комнату. Обвожу взглядом, вдыхаю ее запах, повисший в воздухе. Затуманенным сознанием пытаюсь понять, чего не хватает. Что не так?

Где ведьма?

Подхожу к кровати и трогаю простыни. Ещё тёплые. Её тепло. На середине кровати лежит ноутбук. Повинуясь необъяснимому порыву, открываю его. Компьютер не запаролен, сразу же мне открываются Заметки. Всего лишь с одной записью на русском.

Глава 7. Побег

Я сама себя узнавала с трудом. Мама бы точно не признала в этой молодой женщине свою дочь.

Чтобы сойти за одну из жён родственника Абды, мне пришлось надеть чёрное платье в пол, расшитое маленькими цветками жасмина. Или как назвала его Абда – кандура. Под платье я надела легкие шёлковые шаровары вместо нижнего белья. Чтобы покрыть голову, я накинула струящуюся накидку чёрного цвета, расшитую золотыми нитями. Одежда была из гарема. Все ткани были невероятно приятными на ощупь, они буквально ласкали кожу. Одежда достойная королевской семьи.

Я выглядела, как самая настоящая арабская женщина, но меня выдавали только глаза. Неестественно голубые. И грустные. Такие глаза могли принадлежать только старой женщине. Редкость в этом мире.

– Не снимай их во дворце. – Абда чинно вручила мне солнечные очки. Заметив моё удивление, она пояснила: Ты действительно думаешь, что нашим женщинам нельзя носить очки?

Она оскорблено скривилась, а я просто промолчала. Технически я не сказала ни слова. Моя обычная разговорчивость улетучилась. Раньше я могла часами трещать обо всем, была блогером. А теперь мне хочется тишины и покоя.

Родственник Абды оказался мужчиной в возрасте. Весьма молчаливым и угрюмым. Было видно, что моё общество ему неприятно. Он зыркал гневно, бросал тяжёлые взгляды из-за лохматых бровей. Мужчина был очень похож на свою родственницу.

Перед самым побегом, когда я была полностью одета, Абда провела меня к чёрному выходу, где стояла ожидающая меня машина. Я была переполнена таким возбуждением, страхом, желанием все откатить назад. Но разве дорога назад была?

Чтобы решиться сесть в неё, мне пришлось собрать все свои силы в кулак. Сердце напоминало зайца, убегающего от лисы. Оно скакало с такой скоростью, чтобы было страшно, что оно проломит рёбра и убежит.

Моя бабушка всегда говорила: «На все воля Господа».

Значит сейчас, все должно быть именно так. Не знаю, что ждёт меня впереди, нужно верить, что только хорошее. Жизнь не может состоять только из чёрной полосы. Значит, происходящее скоро закончится.

Выходя из комнаты, служившей мне тюрьмой, я решила поставить точку в том, что было между мной и Ахмедом. Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Он чистое зло.

Я не смогла произнести эти слова вслух наедине с собой, что говорить о признаниях Аль-Мактуму. Безответные чувства приносят только боль. Еще более страшные чувства – быть чей-то вещью.

Я написала в заметках всего три слова, зная, что Аль-Мактум обязательно прочтёт.

Интересно, что он почувствует при виде них. Боль? Облегчение? Ему будет просто безразлично? Или я обманываю сама себя и Ахмед даже не заметит мои Заметки, отправит мой ноутбук в мусорник, не открывая его.

Аль-Мактум любит Джанну, но что он испытывает ко мне?

Поставив точку после трёх коротких слов «Я тебя люблю». Я поставила точку во всех размышлениях, изгоняя зеленоглазого брюнета из моих мыслей навсегда. Пока это давалось с трудом, но я научусь жить по-другому. Больше Ахмеду не удастся вытирать о меня ноги.

Теперь маленьким центром моей вселенной будет маленький пузожитель.

Пробегая по сложным коридорам дворца, я случайно заметила удаляющуюся фигуру Ахмеда. Я не могла ни с кем перепутать высокого брюнета с характерной походкой. Аль-Мактум был ко мне спиной. Он не мог меня видеть, вряд ли бы он даже узнал меня в таком виде. Мне хотелось остановиться, посмотреть на него или может быть даже прикоснуться к его грубой щетине. В последний раз посмотреть в эти демонические глаза и сказать, как мне больно. Укорить в том, что он меня предал.