Текст книги "Хомодайрес. Черное-Черное Сердце (СИ)"

Автор книги: Эльбрюс Нукитэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

   ***

   Прошли годы, десятилетия обучения, все это время Констанций периодически возникал в моей жизни, устраивая пакости. Пару раз он чуть было меня не убил. Чего он добивался? Каким образом я задел его, у меня не было ответа. Но ненавидел я его истово, с того самого момента, как он появился возле моего дома.

   Сорок лет обучения, во мне не осталось почти ничего вампирского, мое тело научилось под воздействием эликсиров переносить солнце, я лишен моральных принципов присущих обычным жителям подлунного, мне доступна трансформация. У меня нет друзей и привязанностей, я функция! Вернее должен ей быть, но так ли это на самом деле?

   Мне доступны семь кругов подземного города. За время обучения стали известны все его места. Чаще всего я бываю в публичном доме "Вишенка", по сути это единственное занятие, которое мне не надоело. Да! Еще и театр! Никто из адептов не разделяет моего увлечения и признаться мне на них насрать, я понимаю, что сыгранные бездарными актерами пьески – самого низкого уровня, однако это дико смешно. Так смешно и нелепо, что эта бездарность переходит в разряд стеба. Вообще в подземном городе Ордена, почти пять тысяч жителей и развлечений здесь достаточно, как только я минул третий круг, они стали все доступны. Настоятели понимают, что кнутом нельзя держать, пряник – лучшая узда.

   Иногда мы уезжаем с острова на сборы, однажды принимали участие в охоте на хуманса, тогда все кончилось плохо, порождение тьмы убило сотни вампиров и двух хомодайресов, я если честно его даже не видел. Нам только показали результаты деятельности монстра: трупы, трупы, трупы...

   Занятия теперь проводились не каждый день, вернее мы самостоятельно должны были выполнять стандартные комплексы упражнений, не знаю, как остальные, я делал. Меня многому научила облава на монстра.

   Домой из публичного дома вернулся под утро. Хотя в подземном городе солнце никому не грозит, но режим обычный вамп соблюдает.

   Моя старая говорилка спилась еще пять лет назад. Новая не признает алкоголь, зато требует постоянно, что бы ее чесали под крыльями и глупо хихикает. Как только я открыл дверь пернатая сразу взопила:

   – Завтра, адепту номер Семнадцать, надлежит явиться к открытию врат восьмого кольца. Там ему следует ждать хомодайреса Констанция.

   – Вот сучья тварь! – выругался я и погладил говорилку по клюву.

   ***

   – А ты забурел Семнадцатый.

   Враг уже поджидал меня. Он почти не изменился, разве, что бороду сбрил, такой же высокий, крепкий, одетый в свой фирменный черный костюм. Я не стал с ним разговаривать, просто сложил руки крестом на груди (один из самых оскорбительных жестов у вампиров) и молчал.

   – Следуй за мной! – проревел хомодайрес, он прошел мимо попытавшись толкнуть плечом, но я сместился в сторону.

   Ворота каждого круга охраняли высшие вампиры, схваток с ними не желали и хомодайресы, эти воины не многим уступали нам, разве что не могли находиться под солнцем, да и эликсиры делающие нас сильнее и быстрее, для них смертельный яд.

   Я не имел права войти внутрь пока не сдам восьмой экзамен, но у носящего мое будущее имя оказалось бумага, подписанная кем-то из иерархов, поэтому меня пропустили без разговоров.

   Следуя за своим провожатым я минул пятиметровый свод кольца и оказался в последнем, таком желанном, районе подземного города. Я сразу увидел башню Ордена, она росла в сердце острова сквозь каменный свод и выходила на поверхность, тянясь к ненавистному солнцу и благодатной луне.

   Остров, это не только место, где из заготовок выращивают хомодайресов, это еще и колыбель новых технологий. Постоянные стычки с хумансами, систематизация знаний их демонского мира дали толчок к многим изобретениями. Например быстростерл или самовозникающие картинки, которые вскорости заменят художников. Да, что тут говорить, даже мода и некоторые аксессуары стали обязательными атрибутами дворянства. Хумансы сильно повлияли на нашу культуру, не знаю, так ли это плохо?

   Я шел и разглядывал диковинки последнего круга, здесь было мало народу, в основном только хомодайресы, но вот передвигались они на странных приспособлениях! Представьте два колеса, соединенные рамой из которой торчит морской руль с одной стороны, а с другой треугольное, крайне неудобное на вид сидение, ноги всадника упираются в странные стремена, соединенные с цепью! И таких диковинок была масса.

   Мне конечно было любопытно и тревожно, с какой целью я понадобился Магистрам? Но давно забытое ощущение новизны полностью захватили меня. Тем более провожатый не разу даже не оглянулся, чем полностью меня устроил, идет себе вперед, как заведенный, да и солнце с ним!

   Ого, да мы подбираемся к Башне Ордена. В близи ее громада ощущалась в должной мере, даже не могу представать сколько сил и жизней ушло на строительство нашей цитадели. Неужели мы идем во внутрь? Но, нет. Остановились возле красивого двухэтажного дома, стены которого были украшены лепниной.

   Хомодайрес постучал в деревянную дверь, в тот же миг, словно нас караулили, на пороге появился высший вампир, одетый как на войну, т.е. в золотых латах и при оружии.

   – Адепт Семнадцатый? – спросил он. Я просто кивнул.

   – Прошу следовать за мной.

   – До скорой встречи щенок, – бросил хомодайрес, но мне было не до него.

   Я зашел в дом. Высший отвел на второй этаж и завел в небольшую комнату, обставленную в модном стиле "абстр", ну это когда набрал в рот (это еще хорошо) краски, плюнул на картину, шедевр готов. Или залил свинячье дерьмо гипсом, раскрасил чернилами – принимайте скульптуру от гения.

   – Здравствуй Семнадцатый!

   Я вздрогнул, когда вошел в комнате никого не было, а теперь напротив стоял маленький чуть больше ребенка вампир. Самый обычный, ничем не примечательный, лицо простое, как и у сотен других, хочешь зацепиться – не за что, размытый воздух. От него не несло силой и не давило глубиной прожитых веков. Одет по-домашнему, в свободную белую рубашку и такие же брюки, стопы босы.

   – Меня зовут Бериций, ты слушал обо мне?

   Он спросил именно так – "слушал". Бериций... Легендарная личность, отправившая обратно в ад десяток хумансов, но не этим от славен. В иерархии Ордена он занимал должность ищейки-палача. В его задачу входило не допустить утечки ненужной для простого вампа информации, пресечение любого недовольства действиями магистров и уничтожение неугодных, отбившихся от контроля хомодайресов. Чем я мог его заинтересовать? Да ничем!

   – Давай присядем, в ногам правды нет, – это пословица хуманосов стала очень популярной среди ленивого вампюда.

   – В заднице правды тоже не много, мастер, – решил пошутить я.

   – А вот и нет сынок, дерьмо – вот, правда жизни. Но я позвал тебя не ради философских диспутов.

   Мы сели в кресла, стоящие друг на против друга.

   – Орден нуждается в твоей помощи.

   – Я готов на все.

   – Это похвально. То, что я тебе сейчас расскажу не является секретом для тех кто вхож в восьмой круг, но для остальных это табу.

   Я кивнул.

   – Обучение хомодайреса не может быть закончено пока он не встретится лицом к лицу с хумансом. Несколько лет назад мы смогли пленить монстра, это молодая женщина.

   Наверно, я не смог контролировать свою лицо, сказанное Берицием было не мыслимым. Живой хуманс здесь? В сердце Ордена.

   – Вижу, твое удивление. Но если ты поразмыслишь поймешь всю полезность этого факта. Каждый из адептов, достигший твоего уровня должен войти в узилище хуманса. Иначе хомодайресом не стать.

   – Я правильно понимаю, что там меня ждет поединок? Но тогда получается, если хуманса захватили несколько лет назад, она убила всех претендентов?

   – Ты не верно понимаешь. Поединок тебя конечно ждет, но иного рода. Ты должен отдать свое семя лону монстра.

   У меня нет ни одного аргумента с помощью которого меня можно убедить. Сказать, что это шок? Нет, это пиз–ц! Это...уффф... Это... Что за хрень? Внутри меня, где-то глубоко звякнула струна инфернального интереса, прочь ее!

   – Внимай мне Семнадцатый. Это необходимое условие, либо ты соглашаешься, либо отсюда уносят твой труп. Через это проходят все.

   – Ага, как же, а до того, как изловили монстра?

   – Тогда было сложнее...

   – Да, неужели?

   – Не перебивай адепт. Ордену нужны отпрыски хуманса. Твой долг исполнять волю Иерархов. Прямо сейчас ты отправишься в узилище монстра. Тебе дадут делающий твою мужскую силу непоколебимой наркотик и укрепляющие эликсиры. Не забудь выпить их, хуманс может решить тебя просто убить. Свободен!

   ***

   Теперь я мог рассмотреть ее спокойно. Но вместо этого закрыл глаза, доверился своим ощущениям. Ноздри сразу затрепетали от незнакомого запаха, даже не знаю как его описать, но волосы на моих руках поднялись дыбом, позвоночник окатил ледяной дождь при этом я не испытал страх, нечто иное...

   – Так пахнет смерть, – ее голос.

   Ее голос ударил, не слабее копыт бешенной химеры. Мурашки прокатились уже по всему телу, в паху сладостно заныло. Усилием воли успокоил плоть, старясь точно анализировать свои эмоции. Получалось скверно, я желал ее толком не рассмотрев, желал с того момента, как услышал это жуткое предложение, желал только потому, что это дико, невообразимо и так преступно.

   Открыл глаза. Рано!

   Я стал искать глазами ее губы, что бы увидеть страшное для любого вампира. Но спелые, сочные, ярко алые уста были заперты и мне уже хотелось просто распечатать их своей плотью. Прекрасно понимая чего я хочу, она разомкнула цедильню и провела прелестным язычком по тупым белым зубам! Сраное солнце, я не испытал ни грамма омерзения. Все барьеры, сорок лет тренировок оказались съедены безклычным ртом!

   Теперь я дал себе волю и стал пожирать ее глазами. Короткая стрижка белых, как снег волос нисколько не портила ее. Курносый нос, глаза куницы и тело самой дорогой куртизанки, тело инструмента из которого хочется извлекать все возможные и невозможные звуки. Золотая кожа, которой просто не бывают у вампиров, сводит ноги от желания прикоснуться. Да, солнце дери, что со мной такое? Плоть вздыбилась и звала начать ужас!!! Взгляд шарил по обнаженному телу, абсолютно бесстыдно останавливаясь на самых потайных местах. Она повернулась ко мне спиной, прогнула прекрасную спинку, на ее ягодицах проступили две ямочки.

   – Долго тебя ждать?

   Я бросился отсев любую осторожность, доверившись только одному чувству – страсти. Почти обхватив ее стан руками, вдруг почувствовал, что мир перевернулся, крепкие руки хуманса приподняли меня к каменному потолку и силой опустили вниз, только у самого пола чуть притормаживая, позвоночник отозвался болью, в глазах потемнело.

   – Глупый маленький вампирчик, тебе никогда не стать хомодайресом. А знаешь почему? Ты умрешь здесь и сейчас. Я просто выкручу твою пустую голову.

   В подтверждении своих слов она уселась мне на грудь коленями и обхватила шею руками.

   – Не посмеешь, тебя убьют! – я схватил ее руки, пытаясь оторвать, но даже не сдвинул их на миллиметр.

   – Как бы не так, тебе почти не обманули, я единственный оставшийся в распоряжении Ордена хуманс, кроме того милый мальчик ты провалил испытание. Даже не выпил эликсир, делающий тебя сильнее, ну как можно быть таким безответственным?

   Шея затрещала и я понял, что сейчас умру, при этом моя плоть окаменела настолько, что им можно было дробить орехи.

   Она почувствовала, одна рука скользнула вниз и обхватила готовую лопнуть страсть.

   – Ого! Да ты мальчик извращенец.

   Одним движением разорвала брюки, подалась бедрами назад, туго оседлав.

   – Договоримся так, продержишься хотя бы пять минут останешься жив.

   И что мне оставалось? Это были самые трудные триста секунд моей жизни.

   Потом она забавлялась, тискала меня, как игрушку, то гладила, то сжимала, возбуждала и тут же делала ничтожным, заставляла вытворять и сама вытворяла такие вещи, о которых я не имел представление ранее и не хотел иметь впредь! Мне пришлось выпить все эликсиры, что бы не умереть в этой бешенной гонке страсти и похоти. Действительно хумансы исчадия ада, только их развратный порочный мозг способен придумать такой восхитительный разврат.

   Наконец, когда она поняла, что больше не сможет получит от меня даже стона, прилегла на груди.

   – Не плохо милый мальчик. Теперь когда тело мое удовлетворено, удовлетвори и любопытство...

   – Что, ты хочешь знать?

   – Расскажи, кто тебе ударил по твоей пепельной голове? Ведь идея стать хомодайресом дика и безумна.

   Я был удивлен. Разговаривать с хумансом? Еще более дико чем заниматься с ней бешенным сексом. И еще я был удивлен тем, что меня влечет к этому существу, захотелось не просто ответить, а поведать свою жизнь.

   Она слушала спокойно, не проявляя никаких эмоций, лишь ее звериные глаза то сверкали, то тухли в неярком свете тюремных факелов. Когда я закончил, монстр, которыми пугают детей и которого страшатся все обитатели подлунного запустила мне в волосы пятерню и я ощутил на краткий мир прикосновение детства.

   – Я помогу тебе Семнадцатый, а ты поможешь мне. Скажешь Иерархам, что я готова понести от тебя. Но для этого нужны соответствующие условия. Ты еще трижды придешь ко мне, – закатив томно глаза, она провела языком по губкам, – и подготовься хорошо, я хочу насладиться перед смертью.

   – Смертью?

   – О, да милый мальчик! Неужели ты думаешь, что такая жизнь мне в радость? Служить мерилом для убийц?

   – Но...

   – Не перебивай! Просто передай своим хозяевам, что нужно еще три встречи. После чего, я должна умыться в реке под утренними лучами солнца.

   – С какой стати? А мне это нужно!?

   – Поверь, гораздо больше, чем мне. И потом, тебе разве не понравилось?

   Хуманс потянулась ко мне своими изящными и необыкновенно сильными руками, с которыми я не мог справиться даже под действием эликсира и сделала такое чему нельзя дать описание, но можно помнить, и биться в истерике от невозможности повторить.

   – Как твое имя? – спросил, чувствуя как мышцы разрываются от боли и неги.

   – Дарина, – спокойно произнесла хуманс. – А тебя как величать милый мальчик?

   – Семнадцатый...

   ***

   Как только покинул узилище хуманса, меня взяли в квадрат четверо эрцдайресов. В руках у них были заряженные фраерболами быстрострелы, которые целились мне прямо в лицо. Никогда ранее не видел их столько в одном вместе, сраное солнце! Я только раз в жизни имел сомнительное удовольствие лицезреть охотника на хомодайресов-ренегатов и мне хватило! Поговаривали, что все они на треть хумансы, не знаю на сколько это правда, за такие разговоры можно было лишиться не только языка, но и головы. Однако это были лучшие бойцы ордена. Я сам видел, как эрцдайрес всего с одним серпом фехтовал против трех хомодайресов, а теперь эти волкодавы ордена пришли за мной, что учитываю произошедшее собственно не удивительно.

   – Номер Семнадцать, мы сопроводим вас в приемные покои Иерарха, – раздалось из под безликой маски-шлема конвоира. Никто никогда не видел лица наказующих ордена. Их форменная одежда, состояла из белой куртки, черных штанов и обуви в подошве которой спрятано оскверненное хумансами лезвие. Маска была цельной, раскрашенной в черно-белый цвет, без всякого намека на отверстия для глаз.

   – Я могу привести себя в подобающий вид? – в моем вопросе был резон, потому что выглядел я действительно неважнецки, фактически мечтал, только о том, что бы лечь и проспать лет так триста.

   Обратившийся ко мне эрцдайрес ничего не ответил, лишь красноречиво повел стволом оружия. Не сдерживая глубокий вдох, я отправился в центре квадрата в покои главы Ордена.

   Идти пришлось очень долго, не меньше часа, усталое тело требовало свежей крови, надеюсь хотя бы покормят.

   Мне не приходилось бывать в Башне Цитадели до сего момента, поэтому путешествие хоть и было утомительным, да и тревожным, но все же очень познавательным. Убранство коридоров и комнат, которые мы проходили обставлены пышно и в то же время с хорошим вкусом, насколько я могу судить конечно. Стены увешены полотнами из жизни адептов ордена, некоторые изображенные на них существа выглядели настолько живыми, что даже пугали своей натуральностью. С одной картины на меня смотрел свящ, его безумные глаза гипнотизировали, раскрытый в гневе рот являл мерзкие ровные зубы, боевой артефакт зажатый в руке давил даже сквозь рисунок. Я почувствовал жуткое отвращение и страх. Вот ведь странно, не прошло и часа, как я целовал безклыковый рот Дарины и меня не выворачивало наизнанку!

   Только однажды нам встретился хомодайрес, это был мой личный кошмар, казалось он специально подстроил встречу, что бы еще раз унизить меня.

   – Ба! Кого я вижу! Лучшая хумансовая подстилка во всем подлунном! Ты будь аккуратнее дружок, не заразись чем-нибудь срамным. Сам уж знаешь эти хумансы такие выдумщики, ха-ха.

   Я предпочитал промолчать, потому что во-первых не время, во-вторых просто не думал в этом аспекте. Ясно, что я пошел на это ради Ордена, но как соитие с хумансом выглядит со стороны? Сраное Солнце!!! А ведь мне понравилось!!! Я хотел несмотря на смертельную усталость еще и еще. Дарина прочно сидела в моем мозгу и я поймал себя на мысли, что готов ради нее на многое, если не на все. Вот так сразу!

   – Что, язык проглотил? Ну это и понятно. Загордился видать. Наш бычок-производитель дампирчиков. Ох уж мы погоняем твоих ублюдков. Бу-га-га!

   Ой как мне стало плохо. Я даже потерял над собой контроль и попытался врезать со всей дури в пах "носящему мое будущее имя", но тот был опытным бойцом. С огромный удовольствием встретил мою ногу ребром стопы и локтем ударил в висок. Я зашатался, дальше вмешались эрцдайресы, они просто закрыли меня не давая врагу довершить избиение. Хомодайрес презрительно сплюнул и не удержавшись от шпильки добавил:

   – Может сходить к этой хумансовой шлюхе? Хотя, нет. Я свой клинок не на помойке нашел. Боюсь облюю себе сапоги, уже тошнит. Бывай шлюшонок!

   Мускулы сводит ненавистью, я даже прикрыл глаза, несколько глубоких вдохов по методике вервольфов дали возможность идти...просто идти чеканя шаг.

   Возле неприметного на фоне всеобщей помпезности кабинета, эрцдайресы остановили ход. На двери висела бедная, пошарканная табличка, на которой неровным почеркам нанесена всего одна надпись "секретарь".

   – Стой здесь, – обратилась ко мне маска.

   Один из сопровождающих без стука вошел внутрь, остальные все также невозмутимо и молча, стерегли меня. От кого, хотелось бы знать?

   Минуло наверно с четверть часа и я отчаявшись найти что-нибудь типа стула, просто сел на пол. В этой части башни было все также безлюдно и тише чем в гробу, мои конвоиры не издавали ни звука, хоть бы пернул кто, что ли!

   Наверно я задремал, потому что довольно неприятно был вырван из полусна рывком за подмышки.

   – Тебя ждут Семндацатый, – эрцдайрес кивнул на приоткрытую дверь. – Удачи, – пожелал он, чем вывел из душевного равновесия.

   Волнение охватило меня. Конечно понятно, что хотел узнать Иерарх, но встреча с ним не меньшее потрясение, чем война лежа с самкой хуманса.

   Я вошел в кабинет и быстро зафиксировал все увиденное в памяти. Помещение довольно внушительное, потолки не меньше пяти метров, расписаны цветной мозаикой. Стенды обиты бархатом и уставлены по периметру дубовой мебелью, стеллажами с книгами и массивным кожаным диваном, на котором сидит закинув ногу за ногу Лесья, обворожительная, смертоносная рыжеволоска, единственная вампирка-хомадайрес достигшая восьмого круга. Эротическая мечта доброй половины всех мужчин на острове и не только... Она смотрит на меня как курица на хлеб и только не облизывается.

   В центре кабинеты покоится стол, это настоящее произведение искусства, выполненное в виде сраженного хуманса, стоящего на четвереньках. На спине солнцелюба огромная мраморная столешница.

   Он сидит в мягком кресле, по легенде обшитом кожей хумансов и приветливо улыбается. Молодой, даже юный, выглядит чуть старше меня. Одет, как столичный щеголь, в желтое кимоно, подвязанное красным поясом. Вот уже бессменный три тысячи лет, Великий Владыка Иерарх Ордена Римидалв!

   Как положено я склонил голову, поднял вверх правую руку и рубану ей слева на права, отдавая честь Владыке.

   – Рад видеть тебя Семнадцатый в добром здравии, – голос Главы хомодайресов резко диссонировал с его внешностью, слова благосклонны, но интонация – сдерживаемый рык льва или демона! – Ты не спешил.

   – Простите Мастер...

   Единственное, что оставалось каяться на несправедливый упрек, это лучшее пред женщинами и начальством. Невинно обвинен – извинись. Прав сам – извинись в тройне.

   – Полно. Расскажи нам о своей встречи с хуманкой. Пересказ постельных забав можешь пропустить...пока. А сейчас сосредоточься на ее словах. Постарайся ничего не упустить из виду.

   Я стал рассказывать. Меня не перебивали, слушали предельно внимательно, Лесья буравила хитрым взглядом, словно говоря – "ты, что-то скрываешь". И она права, я поведал не все.

   – Значит, – уточнил Патриарх, – она утверждает, что может забеременеть?

   – Да, Мастер.

   – Интересно... Что скажешь Лесья?

   – Помимо нашего сегодняшнего героя было еще двенадцать храбрецов, семерых она убила. Четверо оказались несостоятельными, несмотря на то, что их накачали отваром травы Гра-виа. Кстати Семнадцатый, тебе будет приятно узнать, что одним из них был твой любимый наставник Констанций.

   Я вздрогнул, некая волна злорадства пронеслось по моим венам.

   – И только одному, – продолжала вампирка, – удалось совершить с хуманкой соитие. Увы, эта связь не принесла потомков. Нам очень нужны отпрыски хуманса, врага надо тщательно изучить. Мы даже не можем разложить эту тварь тьмы на органы, с чем тогда останемся? Ты оказал неоценимую услугу Ордену и если повезет, а шанс на это большой, мы сможем вырастить собственных дампиров. Ты представляешь Семнадцатый какая это власть и сила. Поэтому я считаю, надо согласится на условия Дарины.

   – А если это уловка? – заметил Глава. – Хумансы – порождения дьявольского мира, они хитры и коварны.

   – Мы учтем это, куда она денется по присмотром двадцати хомодайресов?

   – Может она хочет просто умереть? – спросил я.

   – Не говори глупости Семнадцатый, – усмехнулась Лесья. – Хумансы самые эгоистичные твари во всей Вселенной, больше своей жизни, они любят только убивать и мучить. Ты же испытал это, не так ли?

   – Решено, – сказал Иерарх. – Ты еще трижды посетишь Дарину. А пока тебе надлежит возлечь с Лесью.

   Я открыл в изумлении рот.

   – Чему удивляешься красавчик, ты должен передать мне все чему тебя научила хуманка, а как это сделать если не естественным способом, – поразила вампирка.

   – Боюсь вам это не очень понравится леди...Кроме того я не в лучшей форме.

   – Ничего, ради блага Ордена можно потерпеть и тебе, и мне. А что до формы, выпьешь настойку гра-виа.

   Мне нечего было сказать, хотя...Странная ревность просилась наружу, да так, что я не в силах был ее сдережать.

   – Скажите, – я посмотрел на Лесью. – Кто был тот хомодайрес, который смог себя преодолеть и овладел дитем тьмы?

   – Я! – ответил Римидалв, исчезая в дымке трансформации.

   ***

   Я следовал в узилище к хумансу с опаской и страстью. Не мог же я влюбиться в это исчадия зла, всего за одну встречу. Или может она меня околдовала?

   Эрдайсеры проводили до коридора ведущего в камеру, трое из них обнажили серпы, четвертый отпер железную решетку. Я зашел внутрь и услышал, как запирается за спиной сама жизнь. Почему-то в первый раз не было так жутко.

   Пятнадцать шагов, поворот налево и передо мной дверь, я отпер ее данным мне ключом и очутился в камере. Я сразу понял, что она умирает. Все ее обнаженное тело было изломано, суставы вывернуты под разными углами, кровь сочилась из раны на голове.

   – Кто это сделал? Почему ты не защищалась? Я сейчас позову на помощь!

   – Не надо милый мальчик. Для меня история закончилась и слава богу, не будет у нас с тобой...ничего не будет, так наверно и лучше, – она говорила очень тихо, я с трудом различал ее речь.

   – Кто это сделал? Скажи!!!

   – Не кричи. Ко мне несколько часов назад зашел огромный убийца, с порога он стал расстреливать меня из вашего оружия, его заряды не способны убить, но выпущенные почти в упор ослабляли. В какой-то момент я потеряла сознание. Очнулась от того, что он избивал меня деревянной оглоблей, когда я не смогла сопротивляться попытался овладеть, но у него ничего не вышло. Как же он орал, проклинал тебя и все время бил по лицу. Он слишком слаб духом, не так как ты... Я умираю, обними меня пожалуйста... Знаешь, в другой жизни, я могла бы любить тебя...

   Я баюкал ее такую слабую голову на своих коленях. И не видел в ней ничего демонского, просто прекрасная женщина, которая умирала. Я гладил короткий ежик снежных волос и плакал. Ведь как странно, мне было жалко себя, полюбившего монстра, странного адепта, так и застывшего между двух состояний: вампира и хомодайреса. Ведь как жутко, мне бешено хотелось взять ее, урвать последнюю минуту жизни. Ласкать это умирающее и такое желанное тело... От невозможности это сделать, от злобы и жалости к себе, я стал кусать до крови свои руки. Все! Дыхание исчезло, на моих коленях лежала оболочка, первый увиденный мной мертвый хуманс...

   Меня мурыжили долго, Римидалв, Бериций, Лесья, две недели шли допросы. В итоге признали невиновным и отпустили.

   Официально было принято решение, что Дарина покончила жизнь самоубийством. Я подал запрос на поединок с носящим мое имя. Иерархи строго смотрели на стычки между хомодайресами и жестоко наказывали обоих, не взирая на причину ссоры. Но в данном случае пошли на встречу. Поскольку вина его не была доказана, но была, скажем так возможной. Прошение удовлетворили. Оставалось только найти его, враг, как сквозь землю провалился. Потом выяснилось, что он покинул остров на Цеппелине, сразу после смерти Дарины.

   Прошло пять лет, прежде чем я вышел на его след. Все это время я был Семнадцатым и без имени не имел право называться хомодайресом, а значит брать плату за уничтожение чудовищ. Можно сказать, что мне повезло. Я получил приказ проверить небольшое селение, расположенное недалеко от столицы. Местные крестьяне жаловались, что по утрам слышат хохот и стоны, доносящиеся со стороны леса. Понятно, что это были бредни, но приказы магистров не обсуждаются. В этом селе я и встретил врага. Он как раз втирал местным, что стоны и хохот не что иное, как подготовка к обеду злобного хуманса, а в качестве блюд они – селяне. Тут и подъехал я. С какой же радостью я увидел его разъяренное лицо. А когда он прочел, выданное разрешение на поединок, разразился такой бранью, что я даже позавидовал. Однако он не испугался, все его сожаления касались отложившего заработка. Пообещав крестьянам скоро вернуться, он ласково произнес.

   – Тут недалеко есть прекрасная поляна, я столько сил потратил на ней, что бы запугать этих придурков, а ты испортил мне торги! Теперь придется выколачивать из них каждый убль. Думаю, что имею право, выпустить тебе кишки именно там.

   Я не возражал. Добрались действительно споро. Место и правда чудесное, как раз для того, что бы умереть. Обнажаю серпы. Как долго я шел к этому моменту, на секунду меня захватила странная сентиментальность, даже расхотелось на неумолимо краткий миг убивать его.

   – Помнишь, как вырвал клок волос из твоей вонючей бороды? Вижу помнишь. Сейчас я вырву твое сердце.

   – Собака лает, ветер носит.

   Серп летит мне в горло, второй снизу в пах. Нет никакого смысла блокировать, плавно ухожу влево. Черт! Хомодайрес продолжает атаку, из низкой стойки метет железом по пятам. Прыжок вперед и вверх, атакую спину и голову. Теперь он вынужден защищаться вскидывает оружие, связывает мои клинки, но я ударяю пятками в его спину и с удовольствием слышу хруст позвоночника.

   Перекат, уход с возможной линии атаки, поднимаю серпы фигурой журавль.

   Хомодайрес уже стоит наготове, не спеша атаковать пристально смотрит, на губах презрительная ухмылка.

   – Сладко тебе было подстилка хумансов? А ты знаешь, что когда я ее трахал, она просила еще и еще, и не могла насытится. С каким удовольствием она заглатыва...

   Качнул вправо, влево, опять влево, серпы ударили в голову и левую почку. Он ставит блок и бьет ногой в грудь, чуть отклоняюсь, но недостаточно, химера лягает слабее. Приземляюсь на спину и кувырок назад и сразу вбок. Вовремя! Серп врезается в землю. Он не стоит на месте, давая мне шанс оклематься, а продолжает атаку по всем правилам боя. Серпы мелькают, высекая снопы искр, четыре клинка сплелись в жатве, урожай в которой чья-то жизнь. Темп убыстряется, крутим знаки бесконечность, которые сталкиваясь отдаются болью в руках. Минута бешенной рубки. Две. Кто совершит ошибку? Я делаю шаг вперед, прямо в вихрь танцующей стали и бью его лбом в нос. Неудачно! Он наклонил свой и мы страшно бьемся. Откатились. Несколько секунд роздыха.

   – Ха, говновый из тебя боец, дерешься, как шлюха. С другой стороны чего еще ждать от хумансковской подстилки.

   – Ты бы сменил балладу тварь. Нечего больше придумать не можешь?

   – А зачем выдумывать, этого не достаточно?

   Он совершает неуловимое движение, из рукояток серпов вываливаются цепи и в руках у него оказываются кусари-камы!

   – Подлый трюк!

   – Ты же некому не расскажешь, ха-ха!

   Это плохо, фактически я уже труп, если он мастер кусари-кама, я не продержусь и минуты.

   Хомодайрес обматывает цепью левую руку и зажимает в ней серп, правой начинает вращать оружие и судя по тому, как он это исполняет, мое дело – похоронный марш.

   Вжик, серп летит мне в глаза. Бью по цепи лезвием, в надежде, что она не из железа, ведь это как целое баронство с собой носить. Враг ругнулся и дернул кусари, видать я прав, на цепи осталась зарубка. Значит другой металл, скорее всего мягкое золото.

   Он размотал руку и в воздухе замелькали обе кусари-кама, скорость была такая, что мой взгляд почти перестал различать лезвия.

   Фьють, увернулся от летящего низом. Фьють, увернулся от второго. Ногу рвануло огнем, носящий мое имя дернул цепь назад, раня меня на возвратном движении. Бегу вперед, пока он не вернул второй. Вжик опять бросок мне в грудь, бью его в пах он приподнимает колено в которое смачно входит мой клинок. Рвануло предплечье. Бью вторым серпом ему в горло, блок! Прислоняюсь к его шеи и зубами рву кадык. Кровь соленая и удивительно живая, непохожая на живительную влагу других существ. Проглатываю, горло обжигает, все же это яд.