Текст книги "Хомодайрес. Черное-Черное Сердце (СИ)"

Автор книги: Эльбрюс Нукитэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

   Признаться, смотреть не очень хотелось, но это хороший шанс отвлечься от девичьих стонов в моей голове.

   – Показывай.

   Она открыла веко. Это было забавно. И мгновенно преобразило ее не прекрасное, но такое желанное лицо, сделав комичным. Маленький глазик смотрел подслеповато и как-то обиженно, на контрасте с другим выглядело по меньшей мере странно. Я не стал показывать никаких эмоций, лишь неожиданно для самого себя подмигнул.

   – Я очень некрасивая, да? – Ярослава прикрыла веко.

   Не говоря лишних слов, закрываю ее губы своими, кладу руки на тонкий стан. Она застывает холодной ледышкой и даже не дышит, но я чувствую, что за этой снежной преградой пылает жар. Когда становится невыносимо прижиматься к морозу и уже надо извинившись, делать шаг назад, ее прорывает и расская девушка начинает отвечать. О благодатная Луна! Какой напор! Руки обвивают мою шею, зубы кусают уста. Мы неистово целуемся, как юнцы впервые, забывшись от восторга, взахлеб.

   – Так не правильно, – спустя несколько минут отстраняется она.

   Я не куртуаз и всегда получаю свое, но это не тот случай. Мне невыносимо разомкнуть руки, также сложно, как бежать горящим заживо. Рычу, поднимаю нежное тело на руки, ее живот находится на уровне моих губ.

   – Пожалуйста, остановись...

   Это не всегда значит – стоп. Чаще женщина этими словами снимает с себя ответственность за происходящее, отдавая полностью инициативу мужчине и делая его ответчиком перед лицом некоторых обстоятельств. Тон Ярославы был иной, она явно хотела большего, но считала, по каким-то своим женским соображениям, что время не пришло. Мог ли я настоять? Наверно, да. Только был уверен, знал, в этом случае наша встреча последняя. А мне почему-то хотелась, впервые в жизни, не просто расслабится с красивой женщиной, а чего-то большего. Это пугало и одновременно наполняло сердце истомой.

   Еле справившись, опускаю ее в воду. Вижу ее благодарный взгляд. Разворачиваюсь и плыву прочь, на пределе усилий. Делаю кругов тридцать прежде чем шум в ушах стихает, а мысли начинают думать о чем-то еще кроме Ярославы.

   Трясясь от нерастраченных эмоций выбрался из воды, девушки уже в зале не было. Злясь, на нее, хотя она правильно сделала, что ушла, подошел к манекенам и так яростно отрабатывал серии ударов, что вывел несколько из строя. А ведь они по мнению инструкторов вечные. Только, когда из разбитых костяшек обильно потекла кровь успокоился и вернулся в палату.

   Несколько дней кряду в тоже время я ходил в зал, но Ярослава не приходила. Мое же состояние стало вызывать беспокойство: я вылечивался! А значит меня скоро могут попросить. Несколько раз пытался проникнуть на женскую половину госпиталя, но там дежурили эрцдайсеры. Огромные, в полном боевом облачении. Парные быстрострелы покоились в наплечных кобурах, боевые ножницы-серполомы, обнажены словно их хозяева в этот миг готовы бросится в бой. Меня настолько удивил факт их наличия, что я даже не стал спорить. Самые свирепые воины, охотники на ренегатов, даже "золотые" им ровня, вместо того, что бы заниматься уничтожением неугодных или выполнять секретные поручения магистров, как цепные псы несли службу больничных охранников.

   Здесь явно что-то не чисто. Меня осенила догадка.

   Территория лечебницы довольно обширна, я же еще пару недель назад находился в столь плачевном состоянии, что ничего вокруг не замечал. Теперь обошел все корпусы, натыкаясь везде на посты карателей.

   Больницу полностью взяли под контроль эрцдайсеры и не удивлюсь если это связано со мной.

   Опять вернулись тревожные мысли, ощущение, что я под колпаком становилось все сильнее. Мне до хумансиков не хотелось выполнять желание пусторукого, даже угрозы со стороны Бо, не пугали. Сейчас он казался плодом моего воображения. Да и не верю, что сила столь могучая как творец, настолько мстительна и праздна, чтобы отвлекаться на мелкую сошку. Я хочу сбежать, бросить все, пустить корни, завести семью. Кто даст уйти с доски шахматной химере? Только разменяв ее или отдав на заклание.

   На шестой день после знакомства с Ярославой шел в гимнастический зал без всякой надежды ее увидеть. Образ девушки сумел немного потускнеть и я почти убедил себя в том, что так будет лучше. Но все мои мысли и доводы обрушились едва увидел ее.

   На этот раз графиня ев Коро, была одета в легкое зеленое приталенное платье, которое нежно, очерчивало ее фигуру. Повязки на глазу не было.

   – Привет Констанций, – сказала она своим чувственным голосом, от которого я скрутился в пружину. – Сегодня я покидаю лечебницу. Мой глаз видит прекрасно и уже почти достиг нормального размера. Скажи, твое предложение в силе?

   – Ккакое? – голос предательски вздрогнул. Похоже проклятый Ракугава что-то изменил в моей голове.

   – Ну, ты говорил, – она премило смутилась и я в очередной раз подумал, что графиня еще очень юна. – Говорил, что хочешь пригласить, т.е. сходить...

   – О! Конечно Ярослава. Послезавтра покидаю эту обитель скорби. Буду счастлив встретится с тобой.

   Слова получались какими-то неуклюжими, так всегда бывает с женщиной которую целовал, но еще не заставил стонать от наслаждения. Кроме того я не был уверен, что так просто отсюда уйду. Скорое всего из лечебницы меня сразу отправят к магистрам.

   – Замечательно! Т.е. я хотела сказать, – девушка зарделась, – что остановилась в гостинице "Крысюля и Орлуша".

   – Хорошо. Если удобно зайду в семь часов.

   Надо будет выяснить куда в "кольцах" водят девушек. Сам я в прошлые приезды и бытность обучения посещал только театры и лупонарий. И то, и другое оставляло желать лучшего.

   – Тогда, до скорой встречи.

   Она несмело подошла ко мне, теплые губы на миг прикоснулись к щеке. Я сдержал порыв, руки жили своей жизнью, пытаясь схватить ее за бедра и прижать так, что бы она почувствовала страсть моего тела. Чего мне стоило обуздать картинки проносившиеся в мозгу!

   Ушла. Вздохнул с облегчением. Что со мной? Никогда ранее я не был столь сентиментальным. Годы обучения вытравили способность любить. Даже смешно произносить это слово про себя. Неудобно и пошло. Все. Выкинь из головы. Неизвестно, что ждет за порогами лечебницы.

   – Ты отвратительно, омерзительно здоров, – сказал целитель, осматривая меня перед выпиской. – Кожный покров восстановлен, от переломов не осталось и следа. Жизненный ресурс восемьдесят два процента. Вали отсюда и не порть настроение своим цветущим видом.

   Хотелось плюнуть в его бородатое лицо. Вместо этого сухо поблагодарил, забрал вещи из палаты, благо их было всего чуть и пошел к выходу. Эрдайресы даже не покосились в мою сторону и я под нарастающее недоумение покинул своды лечебницы.

   Сначала впал в задумчивость. Брел неспешно, пытаясь понять мотивы магистров. Почему меня не пригласили, вернее не препроводили к патриархам. В самом лучшем случае я должен быть разложенным на кусочке перед Берицием, хорошо утрирую. Но несколько дней изнуряющих допросов, итог которых путешествие в «Никода» – закономерен. Однако я иду себе и даже не ощущаю слежки.

   Потихоньку мысли переключились на Ярославу. Пойти ли с ней на свидание или пропасть? Меня тянуло к девушке, хотелось сжать тело в своих объятиях, ощутить аромат кожи, почувствовать сопротивление естества и вонзить клыки в ее шею. Я испугался этих мыслей. Близость это одно, а укус совсем другое. Я мог позволить себе это только в степени дикой ярости, например во время боя. Но сейчас никакой ярости не было, я чувствовал всепоглощающую нежность и изнывал от желания взять несколько капель ее крови. Уже многие века вампиры давно не использовали клыки, что бы качать влагу жизни. Фермы решили все вопросы, не надо было выслеживать животное, в любой таверне есть кровь.

   Обычные разумные кусают друг друга во время ритуала бракосочетания. Проклятый пусторукий, что он сделал с моей головой!? Все. Решено! Никаких ресторанов, никаких гостиниц. Пока есть возможность, надо покинуть "кольца" и потеряться, раствориться за морем. Приняв решение, зашагал к воротам.

   Пятый круг жил своей жизнью. Здесь было на удивление вампирно. Конечно до столпотворения первого и второго не доходило, но разумных хватало. Неудивительно что разумные стремились сюда, здесь безопасно. Не надо опасаться солнца и хумансов, а цены намного ниже столичных. Но "кольца" не могли принять всех. Бездельников и праздных богатеев единственный город "магистров" не терпел. Если ты хотел купить дом в любом круге тебя ждало разочарование. Баснословные деньги, громкий титул, власть – ничто, не могло решить этот вопрос. Здесь или работали, или находились по делу. Ну и обучались соответственно.

   Мне захотелось есть. Однако наличность отсутствовала. Да и откуда ей взяться? На мне кожи не осталось, не то что денег. Пришлось немного отклонился от маршрута.

   Овальное здание Копилки расположилось на соседней улице. Я уверенно миновал порог оказавшись в просторном светлом помещении. В отличие от обычных денежных хранилищ здесь не было вооруженных до зубов охранников, которые при малейшем подозрении на криминальные намерения готовы разредить арбалет.

   Подошел к одному из двух окошек, вырубленных в стене.

   – Приветствую вас мэтр, – безошибочно определил хомодайреса ушастый клерк. – Меня зовут Сарик, чем могу быть полезен?

   Я часто думал, почему все поголовно служители Копилки имеют такие огромные уши, словно сказочные Бумбарашки? Может в процессе обучения их нещадно тянут за хрящики, таким образом стимулируя умственный процесс.

   Заметив мой интерес клерк не смутился, наверно за десятилетия работы он привык, что его лопухи вызывают интерес.

   – Хочу снять со счета двести путинок.

   – Ваш номер пожалуйста.

   – Сорок четыре.

   Клерк открыл счетную книгу, быстро пролистав несколько страниц, ткнул пальцем в какие-то непонятные закорючки.

   – Мэтр Констанций! – обрадовался он, словно я его потерянный отец, который наконец нашелся в чине толстосума. – Мы рады сообщить, что на вашем счету 924 путинки, кроме того вы имеете доступ к кассе Ордена. Вам открыт кредит на 2000 единиц.

   – Деньги, – сухо произнес я. Есть хотелось все сильнее.

   – О, да! Конечно!

   Клерк загремел ящичками, собирая монеты. Довольно быстро он протянул мне два кошелька. В одном лежали крупные путинки, во втором ельценюшки и зюги.

   – Спасибо, что пользуетесь нашими услугами, заходите еще, – в спину мне стрельнул ушастый. Лопатки сразу зачесались.

   Первый попавшийся лоток привлек меня аурмой с мясом и кровью попугая. Наверно надо было пойти в трактир, но запах так ударил в ноздри, что я сглотнул слюну. В лаваш из гречневой муки, под мой нарочито незаинтересованный взгляд, закрутили кучу разной снеди и я расплатившись ельценюшкой устроился на ближайшей скамейке.

   Дал маху. Аурма пропала за пару секунд, прям истаяла во рту. Взял еще две и литровую кружку квасной крови. Теперь спокойно без суеты отдался процессу. Жизнь замерла, показалось простой и безмятежной.

   Ко мне бойко подлетел маленький воробей. Он деловито уселся чуть ли не на ногу и принялся требовательно чирикать. Уронил прямо на него солидный кусок, малыш не растерялся, увернувшись принялся улепетывать угощение.

   Все хорошее быстро заканчивается, особенно попугаичья аурма. Надо было до наступления рассвета покинуть Кольца, если мне конечно дадут это сделать. Об Анастасии я старался не думать. Ага, как же! Мысли постоянно возвращались к девушке, я с каждой секундой все сильнее ощущал, что нахожусь в репродуктивном возрасте.

   – Кооонстанциииий! – взвизгнуло откуда-то сзади и совершив акробатическое па, на мои колени приземлилась неопознанное мной существо женского пола. – Ого-го! – ерзая, как на родном восхитилось существо, – ты так рад меня видеть или всегда готов? Кем ты его кормил?

   – Вовкулаками. Ссойди с меня женщина, – весьма неуверенно проговорил я, потому что существо, оказалось довольно миловидной девушкой, причем смутно знакомой.

   – И не подумаю! – категорически заявила та, для убедительности встряхнув черными кудряшками. У меня в памяти шевельнулись приятные воспоминания.

   – Ингания ты?

   – Признал наконец! – обрадовалась девушка и резко впилась мне в губы, легко прикусывая их клыками.

   – Ты, что жрал аурму? – с непосредственностью спросила она. – Не ешь впредь эту гадость, будешь весь день грохотать, лучше пойдем к нам. Девчонки описаются от радости! И, – она подмигнула, – тебе ждет такой прием, что на всю жизнь запомнишь.

   Ингания была куртизанкой. В бытность ученичества я часто посещал лупонарий и она стала для меня кем-то вроде наставника, очень хорошего, усердного и насколько это возможно искреннего. Чувствовалось, что я ей нравился, и работа была не в тягость.

   На краткий миг захватила несвойственная мне сентиментальная волна. Захотелось вернуть ощущения молодости. Порой, мы идеализируем прошлое, забывая многое, совершая этим большую ошибку. Я нырнул в этот маленький оазис, лишь на один стук сердца. Упиваться прошлым, ища в нем забвение, выбор дурака. Тем более в моем прошлом.

   – Спасибо за приглашение, – я немного отодвинулся от девушки, но все равно ее бюст фривольно упирался в грудь. – Но мне желательно сегодня покинуть Круг. Дела, к сожалению не ждут.

   – У тебя проблемы, – утвердительно произнесла куртизанка.

   – Нет, с чего ты взяла?

   – Точно проблемы, – усмехнулась Инга. – Три ночи назад в лупонарий заходил Бериций. Он был в дурном настроении. Обидел Катинию и еще одну девочку из новеньких. Мне пришлось сильно потрудиться, что бы утихомирить эту скотину. Потом он нажрался как свинья перед бойней и стал рассказывать интересные вещи... Упоминал тебя Констанций и какую-то расскую девку.

   Лупонарий не только место где ученики могут снять напряжение, это еще и бесценный источник информации. Во все времена мужчины одинаковы, расслабившись начинают трепать языком.

   От слов Ингании повеяло предопределенностью. Я знал точно, что стоит мне услышать продолжение, мои планы поменяются. Решение не видеть Ярославу далось с огромным трудом. Я физически ощущал, как маховик событий опять захватывает меня и ведет куда-то против воли, повинуясь чьей-то еще?

   – Говори, – справившись с голосом прохрипел я.

   – О, взрослый мальчишка, – покачала головой куртизанка, – ты по уши в самом тупом и смертоносном чувстве. Будь аккуратен, любовь убивает лучше любого хуманса.

   – Что именно сказал палач?

   – Сам понимаешь, это обрывки пьяных фраз и если бы Бериций не назвал твое имя, я бы не стала обращать внимание. Что-то про какую-то расскую бабу, которая лезет не в свои дела и клятого Констанция умудрившегося опять сесть в дерьмо.

   – Это все?

   – Ну, – девушка нахмурила носик. – Он сыпал невнятными угрозами, вроде собирался разобраться с вопросом раз и навсегда. Знаешь как это бывает? Напьешься в плохом настроении, весь мир покажется немытой подмышкой. А Бериций был очень, очень зол. Видишь, – она оголила левое плечо, на котором оказалась огромная сине-лиловая гематома.

   Что за хумансвто? Мог ли палач пойти в лупонарий "Вишенка"? С небольшой вероятность, но мог. Мог ли он быть в таком отважном состоянии, что стал разбалтывать всем и каждому о делах ордена. Не мог однозначно. Тогда другой вопрос, насколько наша встреча с Инганией не случайна? На ноль процентов. Может стоить придушить давнюю знакомую и расспросить ее получше?

   Я ссадил девушку с колен, переместив на скамейку. Она молчала, наверно считала, что мне надо все обдумать. О! Если бы она, могла на секунду заглянуть в мою голову, то наплевав на потерянные столетия и жуткую боль трансформации, обернулась летучей мышью, что бы убраться в Луной забытую Солнечную Тарктику.

   Меня стала заполнять волна бешенной злобы. Опять, кто-то дергал за ниточки, побуждая совершить поступки, действия, которые мне ни к чему.

   Ингания наверно что-то почувствовала, потому что попыталась встать со скамьи, но я не позволил. Пальцы крепко схватили запястье куртизанки, грозя раздробить кости.

   – Отпусти, Констанций! Пожалуйста! Ты сломаешь мне руку!

   На нас стали оглядываться. Какой-то тупой типчик из дворян, поспешил на помощь леди, как он считал. Это было бессмысленно, потому что я уже освободил руку .

   – Отпусти ее быстро, – это он мне. – Этот разумный обидел вас сударыня? – продолжил свой заход дебил.

   Всегда ненавидел такой тип вампиров. Вот представьте, пошли вы по нужде. Делаете свое малое дело, а тут вам в ухо, – давай испражняйся! Или пьёте кровь, а вам тот же субъект – пей быстро. Т.е. вы уже совершили действие, а вам говорят его совершить, причем абсолютно незнакомые и при этом крайне неприятные разумные. Раздражает жутко.

   Я не поднимаясь, без всякой хитрости бью грозно нависшему надо мной субчику, наряженному в оранжевую кружевную двойку, в пах. Да, за один такой костюм убить мало! Он со вздохом складывается, как опавшая штора. Его голова оказывается на уровне моих колен. Хочу добить, но почему-то не делаю этот правильный шаг.

   Еще месяц назад я бы переломал ему все кости, а Инганию выпотрошил, пока не выяснил все подробности. Но что-то сломалось в моем мозгу.

   Я просто встал и пошел искать гостиницу. Мои планы поменялись. Почему же я радуюсь?

   ***

   Не стал останавливаться там же где Ярослава. Это как-то пошло. Но и поселился не далеко, минут двадцать неспешного хода, в постоялом дворе "Осёл и Гарлем". Могу побиться от заклад, что хозяин заведения родом из снежного гамбринуса Учкии, что находится по соседству с Расским Ханством.

   У жителей гамбринуса есть легенда, которую они беспощадно рассказывают всем и каждому на протяжении тысячелетий. Якобы, в незапамятные времена столица султана подверглась штурму "Дичайшей охоты" – сборному отряду бестий. Мужественные защитники смогли отбить нашествие. Тогда исчадия, преисполнившись уважением к отваге разумных, оставили у ворот столицы гамбринуса пятиметровую железную химеру.

   Воины и защитники города пристально следили со стен, но враг исчез, оставив только бесценное сокровище. С наступлением вечера гарнизон и хомодаресы через тайную калитку, вышли за городские стены, готовясь подороже продать свои жизни. Целую ночь они наблюдали за окрестностями, делали вылазки, пытаясь обнаружить инфернальных тварей. Тщетно. "Дичайшая охота" исчезла без следа. А тем временем огромная драгоценность стояла безучастно наблюдая за суетой людей.

   Минуло несколько ночей и Гамбринус повелел доставить статую к дворцовой площади. Он хотел сделать железную химеру символом своей власти. Идиотское, невыполнимое решение, но суть не в этом.

   Когда городские ворота открылись и десятки химер потащили своего железного тезку, прямо на дороге, посреди входа, возник серый и очень ушастый осёл. Он заорал так, что грузовые химеры остановились, недоуменно крутя шипастыми мордами. А осел все надрывался, его глотка могла поспорить с воплями малахольной жены, костерящей своего мужа, с какофонией имперского оркестра, короче звук был душераздирающий. К ослу бросился кто-то из челяди, пытаясь убрать животное с дороги. Но взбесившийся скотинка двинула бедолаге копытами поддых и продолжала орать. Возникла нелепая пауза, возле открытых ворот столпились разумные, подошли привлеченные шумом хомодайресы. В этот самый момент железная химера лопнула и из не вылез Черный Гарлем – безумной воплощение хумансовской магии, трехметровый голем, неуязвимый для обычного оружия. Жители города успели закрыть ворота перед самым носом чудовища. Хомодайресы приняли смерть, но смогли задержать Гарлема, дав тем самым время нацелить и использовать артефакт "Лунный Свет". Черный Гарлем был повержен. Упрямый осел канонизирован, как спаситель Учкии.

   Не знаю сколько в этой истории правды, по мне так не больше процента. Но теперь на флаге гамбринуса красуется осел-спаситель, попирающий копытами Черного Гарлема.

   Внутри постоялого двора было просторно. Без характерной для таких заведений тесноты. Харчевая зона была отделена, вытянувшимися на десяток метров деревянными перилами. Наверх шли винтовые лестницы, что нетипично для гостиниц, но только не в "Кольцах". Здесь нет убивающего солнца, поэтому дома имеют по несколько этажей, а подвалы отданы под хранение скарба.

   Между лестницами располагалось стойло с администратором. Такой прилизанный, лоснящейся, он как-то неприятно посмотрел на меня, словно узнал, но я не дал своей паранойе разыграться и не мудрствуя лукаво, снял номер на последнем, третьем этаже. Едва скинув сапоги, развалился на кровати и мгновенно провалился в сон.

   Проснулся от ощущения чьего-то гнетущего взгляда, сразу вспомнился «Я Большой». Рывком встал с ложа, сделал несколько упражнений, разгоняя холодную кровь. Давящее ощущение исчезло, но тревога осталась. У меня не было никакого плана. Следовать воле «творца» я не собираюсь. Плыть по кровостоку тоже не вариант. А, гори все солнцем. Когда не знаешь, что делать – ходи по кругу.

   Спустился вниз. На завтрак подавали чудесный ростбиф с луком, залитый яйцом. Хотя в лечебнице кормили не плохо, но больничная снедь не может сравниться с едой в хорошей харчевне. Заказал себе красного чая, вампирка, принимавшая заказ строила мне глазки. Ничего так, миленькая, но сегодня на исходе ночи меня ждет встреча с Ярославой и интуиция говорит мне, что ни одна часть ее тела не останется нецелованной.

   Теперь стоит подумать о том, как обеспечить девушке досуг.

   – Милашка, иди сюда!

   Та самая улыбчивая разносчица с готовностью подошла ко мне.

   – Скажи, красотка. Если бы приличный кавалер захотел бы пригласить тебя на свидание, куда бы ты хотела сходить, для начала?

   – А зачем куда-то идти, если кавалер приличный? – удивилась та. – У меня здесь комната своя есть. Как завтрак кончится, я свободна до обеда буду. Так, что сударь не упустите счастия своего. У меня и выпить найдется, не бурда, настоящее шампанское, две бутыли. Кстати меня, Скати зовут.

   – Спасибо, лапуль, – несколько обескуражено ответил я, – подумаю над твоим предложением.

   – Только думайте быстрее сударь. Ко мне с утра уже один шары подкатывал, видите, как зыркает, ревнуют.

   Она показала глазами на разумного сидящего через два столика левее от меня. Здоровый детина, поперек себя шире. Заметив, что я посмотрел на него, так насупился, что на лбу выползла здоровенная вена.

   Да, с одной стороны, когда во мне любой, и каждый мог опознать хомодайреса, было порой неприятно, все смотрят на тебя как на ярмарочного уродца, шугаются. С другой, репутация такая вещь, что держит всякий сброд на расстоянии.

   – Отличный выбор, – одобрил бугая. – Видишь какие у него надбровные дуги? Это первый признак неутомимости, да-да, ты меня правильно поняла. А я останусь печальный и одинокий.

   – Не расстраивайтесь сударь, – уже не глядя на меня произнесла Скати, – вы тоже не плохо смотритесь, можа и клюнет кто еще.

   Можа-можа. Бросил на стол пару монеток и вышел на улицу. До встречи с Ярославой оставалось еще много времени, но нужно придумать куда вести девушку, да и приодеться получше следует. Одежда на мне хоть добротная, однако предназначена для многночных переходов и преследования хумансов, а не для светских мероприятий. Вот не было печали. Я даже не могу припомнить когда в прошлый раз озадачивался такими мирскими проблемами.

   Магазин готового платья находился в третьем круге. Я порядком устал спрашивая разумных, к моему удивлению помог молодой хомодайрес, после его объяснения довольно споро нашел оранжевый домик на котором была изображена иголка с вдетой ниткой – цеховой знак швеев.

   Дверной колокольчик возвестил о новом клиенте. Швей сидел за рабочим столом и что-то там шил. Он на секунду оторвался и подслеповато посмотрел на меня.

   – Вам снять мерки?

   – Нет, мне нужно готовое платье.

   – Эй, Марик! – крикнул швей, – покажи мастеру наш товар.

   Из соседней комнаты вышел молодой долговязый разумный. Он жестом пригласил следовать за ним. Внутри оказалось множество вешалок-манекенов на которых висела одежда различных цветов и фасонов. Мне кажется расточительным иметь столько готовой продукции, но хозяину конечно виднее.

   – На какой случай вам нужен костюм? – задал вопрос Марик и я обратил внимание, что у него разноцветные глаза, первый признак кровяного голодания.

   Есть такие типчики, адепты очередной секты, призывающей не пить кровь. Сказочные идиоты. Они бы еще предложили, во имя, даже самой великой цели – не дышать. Пройдет еще в лучшем случае неделя и Марик накинется на первого встречного. Хорошо еще если не покалечит, а только сам отравится. С другой стороны, это не моя проблема.

   – Я планирую сводить девушку в ресторан и должен выглядеть сногсшибательно.

   Марик с выражением большого сомнения оглядел меня и поднял левую бровь. Это мой трюк!

   – Да, будет сложно, – протянул он, – и дорого.

   – В каком смысле сложно? – очень спокойным голосом произнес.

   Наверно у этого типа на почве гемоглобинового голодания совсем инстинкт самосохранение отключился.

   – У вас такая фигура, нетипичная для разумного. Слишком мускулистая. И взгляд у вас такой, волчий что ли? Трудно замаскировать.

   – Послушай, приятель. Мне просто нужен самый лучший костюм из того, что у вас есть. Без разглагольствований. Я понятно объясняю?

   – Вполне сударь, – обиженно произнес Марик. – Извольте следовать за мной.

   Он прошел в глубь помещения и остановился возле болвана на котором висело что-то ярко желтое, кружевное и выглядящее хуже чем утренняя блевотина.

   – Это что!?

   Наверно в моем голосе что-то почувствовалось, только придурок не правильно идентифицировал посыл.

   – Вы тоже восхищены? Это чудо! Просто чудо! Последний крик моды, пришедший к нам из расколовшегося Чосона. Оцените покрой, а ткань! Нежнейший солнечный щёлк. Панталоны прострочены красным орнаментом, чулки в розовых подвязках. Жилет сшит таким образом, что бы живот нависал над поясом, но у вас к сожалению не будет такого эффекта... А-ааа–агрых.

   Я сжал его шею и приподнял в воздух, несколько бесконечно долгих секунд боролся с желанием надавать немного посильнее. Глаза Марика стали закатываться и я с большим сожалением разжал пальцы. Придурок с грохотом упал, я же не глядя на это убожество вернулся в первое помещение. Старый швей все ёще корпел на камзолом, я хотел было уйти, потом подумал, какого хуманса.

   – Сударь я пришел к вам пол часа назад, но так и не определился с выбором костюма.

   Швей оторвался и недоуменно посмотрел на меня.

   – Всего пол часа? Ничего удивительного некоторые разумные проводят здесь целые ночи, вот почему я рекомендую снять мерки и пошить новый костюм.

   – Тем не менее я спешу, не могли бы вы помочь мне определиться?

   – А что же Марик?

   – Он...устал.

   – Устал?

   Швей с кряхтением поднялся и последовал в выставочную комнату. Марик все еще лежал на полу судорожно хватая ртом воздух.

   – Это что такое? – швей подпустил в голос визга.

   – Сами видите до чего разумного может довести нехватка крови.

   Пока приводили в чувство Марика, охали да ахали, я прошелся по комнате осматривая костюмы. Мое внимание привлекла черная расшитая серебром тройка. Пожалуй и размер подходящий.

   – Покиньте магазин! Марик мне рассказал, что это вы его унизили! Немедленно убирайтесь или я позову стражу.

   Святая Луна. Как же тяжело общаться с гражданскими. В моей голове засела мысль, что смертельные поединки с вовкулаками и игры пусторукого не такое уж и плохое времяпровождение.

   Со вздохом показал медальон. Швей сразу стал покладистым, как куртизанка при виде путинок.

   – Прошу прощения мастер. Марик у нас работает недавно и не умеет сразу распознать большого разумного. Да, позвольте представится, меня зовут Казик. Я владелец этого магазина. Какое платье вы бы хотели приобрести?

   – Вот это.

   Я указал на понравившееся мне костюм.

   – Отличный выбор мастер! – с воодушевлением и кажется ненаигранным произнес Казик. – Это костюм несколько недель назад заказал ваш коллега. Но насколько я знаю он погиб. Да, печально-печально, однако что поделать, такова жизнь.

   – Коллега? – встрепенулся я. – Как его звали?

   – Честно говоря не помню, но если хотите посмотрю, у меня записано. Эй, Марик, – не стал он дожидаться моей просьбы. – Посмотри имя клиента заказавшего костюм номер 1252. А мы пока с вами займемся подгонкой.

   – Сколько времени это займет?

   – О не беспокойтесь, где-то час, ну может полтора. Вам неслыханно повезло, костюм словно на вас сшит, но необходимо исправить пару неточностей, что бы пазлы совпали.

   Я еле сдержал стон. Последующее время подгонки Казик изводил меня, как вши солдата. Очень хотелось его убить и Марика за одно.

   Последнее время ловлю себя на мысли, что при встрече с любым разумным первым делом думаю – куда труп девать?

   По мне костюм и с первого раза прекрасно сидел, но швею постоянно что-то не нравилось. Хорошо, что все заканчивается и муки тоже. Ведь если муки вечные, это уже образ жизни?

   – С вас пятьдесят путинок, – лилейно объявил швей, стряхивая с меня несуществующую грязинку. И не надо делать глаза, как у жителя Синама, – видя мою адекватную реакцию завел шарманку Казки. – Это не просто костюм, это шедевр! Все женщины будут счастливы вручить ключи от своего сердца, когда увидят вас в этом божественном наряде. Это я еще с вас по-лунски взял, не учитывая подгонки.

   Почему я не швей? Может занимаюсь чем-то не тем?

   – Вы мне обещали сказать, как звали погибшего хомодайреса.

   – Ах да, конечно. Марик! Вот, – швей взял у продавца пухлую тетрадь, – его звали Констанций.

   – Как вы сказали? – спокойно осведомился. Очень спокойно, на грани паники.

   – Констанций. Да. А что, вы его знали?

   – В некотором роде. Не расскажите, как он выглядел?

   – Мастер, передо мной проходят сотни клиентов и всех детально не запомнишь, но...

   – Но?

   – Вашего коллегу я запомнил. Такого трудно забыть. Комплекция почти как у вас, может чуть в плечах уже. Волосы седые, спадают на плечи. Одного глаза нет, кажется левого. Все лицо пересекает шрам от виска до шеи. Внешность устрашающая, от него так и веет солнцем, но сам обходительный, жаль, что погиб.

   – А с чего вы решили, что он умер?

   – Ну как же? Мы тут продвинутые, не хухры-мухры, листок выписываем, как в столице. Там обо всем пишут, новости всякие, события, ну и магистры некролог размещают. Оттуда и узнали.

   – Ясно.

   Костюм завернули в ярко-желтый пакет, перевязали зеленой лентой. Зачем? А ведь надо еще купить подходящую обувь. К счастью обошлось без приключений. На противоположенной стороне улицы располагалась сапожня. Не долго думая купил темные кожаные сапоги. Оставалось только решить куда сводить расскую графиню.