Текст книги "Посланник Тьмы (ЛП)"

Автор книги: Е.л. Теттенсор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Это может помочь. Может быть, Кеннианское женское благотворительное общество.

Коди закатил глаза:

– Очень смешно. Серьезно, этого хватит, чтобы изменить их судьбу?

– Сомневаюсь. Коровы – это валюта, так что их стоимость появляется, когда их предлагают, как дань для более могущественного клана, или как выкуп за невесту, и прочие подобные вещи. Клан, которому дали коров на один сезон, может немного продвинуться по социальной лестнице, но без способа сохранить размер стада, этого не хватит.

Это имело смысл:единственный дар никогда не заменит постоянного дохода.

– Так как поддерживают численность стада?

– Мастерством, но, преимущественно, доступом к воде и обильным пастбищам. И за этот доступ ожесточенно конкурируют.

– Кланы сражаются за него?

– Временами, хотя не так часто, как раньше. Пару сотен лет назад каждый конфликт, который возникал между адали, был по поводу пастбищных земель. К счастью, старейшины в конечном счете пришли к более цивилизованному способу решения проблемы.

– Какому?

– Каждую весну проводится встреча главных кланов в Кигири. Она называется Ором. Пути сезонной миграции определяются там.

– Ором, – повторил Коди задумчиво. Аптекарь упомянул что-то об ежегодной встрече кланов. – Как это происходит?

– Это похоже на аукцион. Кланы покупают право прохода по наилучшим пастбищным землям. Платят скотом, само собой.

– У кого они покупают права?

– У друг друга.

Коди нахмурился:

– Я не уловил.

– Это другая концепция собственности на землю, которая принята у нас в Брайленде. Земля коллективный товар, принадлежащий народу. Так что, в сущности, она не может быть предметом купли-продажи. Это больше похоже на аренду с правом, переходящим к покупателю с самой высокой ставкой. Теоретически, право сохраняется на один сезон. Но самый богатый и могущественный клан всегда покупает права на лучшие миграционные пути, те, где самая плодородная земля и много воды. Одни и те же кланы покупают те же маршруты из года в год, потому что никто не может перебить их ставку. Иногда менее богатые кланы имеют очень удачные года и выкупают маршруты. Это инвестиции, потому что доступ к плодородным землям увеличивает стада.

– Но если все владеют землями, кому они платят? Я хочу сказать, скажем, я дал тысячу коров за проход по земле. Кто получит коров?

– Народ. – Сказал Изар, так будто это было очевидно. – Платеж идет в общий резерв и в конце аукциона, он делится между беднейшими кланами. Вот так мы можем быть уверены, что никто не будет в полной нищете. Он не будет слишком большим и делится между горсткой кланов, но этого достаточно, чтобы люди не голодали.

– Так... коровы, которыми платят за доступ к плодородным землям, идут на благотворительность?

Изар пожал плечами:

– Можно рассматривать и так.

«Угу. Неплохая система, – подумал Коди. – Представляю, что было бы, если бы кеннианские богачи сбрасывались в общий котел для бедных каждый год. Жизнь была бы другой.»

– Адали заботятся о своих людях, Коди. Люди похожи на стадо, и стадо должно быть вместе, чтобы выжить.

– Тогда что случилось с кланом Азис?

Изар содрогнулся:

– Как я сказал, платеж, который они получают на Ороме небольшой и иногда этого недостаточно. Жизнь тяжела для Адали везде, особенно из-за засухи, которая была пару лет назад. Даже богатейшие кланы потеряли скот, что означало меньший платеж в общий котел и меньшее количество для распределения. Думаю, Азис решили остаться, даже если им не рады, чем испытывать удачу на севере.

– Но, если бы кто-нибудь дал Азис достаточно скота, они могли бы выторговать хорошее направление в следующем году.

– Может быть, но что тогда? Если они продадут большую часть скота за доступ к землям, то для чего им эта земля? Они останутся на прежнем месте на следующий год. Нужно много лет, чтобы восстановить численность стада.

– Может система не так уж хороша в конце концов, – сказал Коди кисло. – Выглядит так, будто она гарантирует, что богатейшие кланы останутся такими, а бедные останутся бедными.

Изар опять пожал плечами:

– Я не говорил, что это справедливо. Кроме того перемены случаются. Всегда есть шанс, что клан будет иметь исключительно удачный год. К тому же бедные кланы, иногда, создают союзы с более сильными через выкупы и свадьбы. Для них это мера защиты.

Коди обдумал это. Похоже, что пока есть такая ограниченная мобильность, самые могущественные и многочисленные кланы сохраняют один и тот же ранг на социальной лестнице из года в год.

Особенно клан вроде Азис, который, очевидно, не имел средств, чтобы купить поддержку более могущественного клана. Это был порочный круг: меньшая численность стада означала ограниченный доступ к плодородным землям, и это означало малочисленное стадо.

Бедный клан без альянса был легкой добычей, подвергался кражам скота, набегами за рабами или хуже. Несмотря на то, что Изар говорил о людях, как о стаде, адали не избежали основных инстинктов человеческой природы.

– Кланы вроде Азис не имеют шанса вернуть прошлое, – сказал он, скорее себе, чем Изару.

– Определенно. Сомневаюсь, что они когда-либо вернуться домой. Однако, хотя для адали трудно быть здесь, это лучше, чем рисковать своими детьми и стадами, возвращаясь домой. С течением времени клан, возможно, расстворится среди народа Пяти деревень. Они не будут первыми.

Они посидели в тишине недолго. Коди пытался придумать другой вопрос, но не мог. Он в расстройстве постукивал по столу. Он был так близко, но здесь было что-то, чего Коди не видел.

– Я думаю, мои пять минут истекли. Спасибо, Изар.

Янтарные глаза Изара задержались на нем:

– Ты собираешься рассказать мне, в чем дело?

– Я думаю, несколько Азис затеяли что-то плохое. – Коди не стал уточнять, он не хотел испытывать терпение Изара, говоря о кхекра. – Но я убедился, что они просто исполнители. Мне нужно найти нанимателя, но, чтобы сделать это, мне нужно понять, как им платили.

Он остановился. Его сердце забилось быстрее:

– Стой.

Изар ухмыльнулся:

– Я знаю этот взгляд. Сделай глубокий вдох, Коди.

– У меня есть идея.

– Не расскажешь?

Коди резко остановился:

– Мне надо идти. Еще раз спасибо. – Он протиснулся между столами к выходу. – Эй, Хардин, – позвал он.

Полный офицер с румяным лицом посмотрел на него со своего места:

– Привет, Коди.

– Как на счет того, чтобы сходить со мной на допрос?

Хардин не был первоклассной ищейкой, но, по крайней мере, заслуживал доверия, и Коди не хотел идти без прикрытия.

Это распространенная ошибка любителей, позволить себя убить. Он бы предпочел взять Изара – адали был лучшей ищейкой – но это было нечестно, втягивать его в такое дело. Изар бросил за решетку достаточно своих людей.

– Где Ленуар? – спросил Хардин.

– Занят.

– Я не знаю... – Хардин посмотрел на стопку бумаги на своем столе. – У меня куча отчетов, которые нужно сделать...

Коди подавил нетерпеливое рычание:

– Слушай, ты всегда жалуешься, что застрял за этим столом. Вот твой шанс выбраться и запачкать ручки. Так, ты хочешь пойти или нет?

– Хорошо, – сказал Хардин без энтузиазма.

«Неблагодарный», – подумал Коди. Но даже этого было недостаточно, чтобы уменьшить его волнение.

– Подожди секунду. – Он побежал вверх по лестнице, перескакивая две ступеньки за раз, черкнул небрежную записку и оставил на столе Ленуара. Затем он захватил Хардина, мясной пирог из лавки через улицу и отправился на охоту за зацепкой.

Глава 16

Ленуар в оцепенении брёл по главной улице Кенниана, уставившись на темнеющее небо. Дым от тысяч костров затмевал заходящее солнце, придавая ему кроваво-красный оттенок.

Уже были включены уличные фонари – эти часовые с горящими глазами, охраняющие улицы от вторжения мрака.

А там, где не доставал свет фонарей, притаились тени, потихоньку ползущие к центру улицы, подобно хищнику, преследующему добычу.

Ленуар чувствовал, как подступающая тьма стягивалась вокруг него в кольцо. Каждый дюйм, отвоёванный тьмой у фонарей, приближал его к человеку с зелёными глазами.

И эта тьма не перестанет стягиваться, пока полностью не окружит Ленуара, отрезав все пути к отступлению, не давая шанса на спасение.

Он мог бы рассказать Креарсу о своём затруднительном положении, но зачем? Даже если Креарс и поверит такой неправдоподобной истории, Ленуар не хотел бы подвергать того опасности.

Стража Берривина тоже вряд ли поможет. А когда наступит ночь, инспектор нигде не сможет спрятаться.

Ленуар не знал, хватит ли света от фонарей, чтобы остановить призрака, но это и не имело значения – плеть всё равно достанет его и в кругу спасительного света.

Стены его не защитят, ведь плеть с лёгкостью крошит каменную кладку. И убегать смысла нет, ведь нет такого места, где бы не наступила ночь и придётся ждать солнечный свет долгие часы.

Улица была пуста несмотря на обеденный час. Закрытые магазины делали фасады домов пустыми. Ленуару они казались живыми, как и тени, наблюдавшие за его затруднительным положением, будто свидетели его ужасного жертвоприношения. Инспектор был один прямо посреди огромного поля, ожидая, когда из одного из тоннелей, окружавших его, придёт его смерть.

Он услышал шаги справа от себя. Кто-то приближался из узкого переулка, заполненного тьмой, скрывавшей источник звука.

Яркий свет от ближайшего фонаря ослепил Ленуара, давая рассмотреть ему только ближайшие предметы. Тень уже достигла дальней стороны улицы.

Сейчас, когда этот кто-то приблизился к нему, Ленуар почти ощущал его присутствие. Он вбежал в круг света от фонаря, хоть и знал, что это его не спасёт. Дыхание его участилось, а сердце готово было выскочить из груди.

Внезапно он почувствовал себя на удивление легко, голова слегка закружилась, и Ленуар осознал, что он не хочет убегать. На этот раз он не будет сражаться. Он просто позволит человеку с зелёными глазами решить его судьбу.

– О, Николя, рада вас видеть!

Сквозь рёв в ушах Ленуар не узнал голос, и, когда Зера вступила в круг света, инспектор снова смог вдохнуть. На мгновение голова стала кружиться сильнее, и он испугался, что сейчас упадёт в обморок.

А потом он почувствовал огромную усталость. Что это – облегчение или разочарование?

– Николя, всё в порядке? – Зера подошла ближе с обеспокоенным выражением лица. Она не стала дожидаться ответа. – Вы выглядите ужасно! Какой вы бледный... и губы просто белые! Пойдёмте, выпьем горячего чая!

Ленуар чувствовал онемение. С большим трудом ему удалось произнести:

– Не хочу вас беспокоить. Я в порядке.

– Не будьте глупцом, – произнесла решительно Зера, беря его под руку, – здесь недалеко. К тому же, мой салон сегодня закрыт, так что мы будем только вдвоём.

Ленуар позволил вести себя вперёд, но он не испытывал желания идти с Зерой. Он вообще ничего не испытывал.

– Со мной вы в опасности, – сказал он женщине. – Вам надо оставить меня одного.

Казалось, Зера решила, что он её дразнит:

– Боже, как драматично! Наверно, на этой неделе вы многих задержали?

– Я не шучу, Зера, – ответил Ленуар хмуро.

Женщина остановилась и тяжело взглянула на него.

– Вы пытаетесь меня напугать или впечатлить? – Прежде чем он ответил, она продолжила. – Если вам действительно угрожает опасность, то лучше сразу пойти со мной внутрь – это безопаснее, чем стоять посреди улицы.

Ленуар больше не пытался её разубеждать, а машинально пошёл следом за Зерой к её дому. Он позволил ей снять с себя пальто, проигнорировав вопрос, откуда грязь и почему порван правый рукав.

Женщина выглядела всё более и более обеспокоенной, по мере того, как суетилась вокруг инспектора; она приказала слуге немедленно заварить чай.

– И принесите бренди, – попросила она. – Боюсь, он может понадобиться инспектору.

И повернувшись к Ленуару, произнесла:

– Присаживайтесь.

Он сделал, как было сказано. Они снова сидели в креслах возле камина. Ленуар осознал, что безучастно размышляет о том, хватит ли света камина, чтобы изгнать зеленоглазого мужчину.

– Это Фейн? – спросила его Зера.

– Кто? – глупо уставился на неё Ленуар. Это имя ему ничего не говорило.

– Лорд Фейн. Думаете, вы единственный, кто разобрался, что произошло с Арле? Его отношения с леди Фейн вряд ли были тайной, по крайней мере, в этих стенах.

Ленуар чуть не рассмеялся. Мысль о том, что ему может угрожать лорд Фейн казалась смехотворной. Какая опасность может исходить от Фейна или любого другого смертного, если за ним охотится нечто сверхъестественное, нечто, что может единственным прикосновением лишить его жизни?!

Вслух же он просто сказал:

– Нет. Фейн здесь ни при чём.

Зера странно взглянула на Ленуара:

– Это ведь никак не связано с тем похищенным мальчишкой?

Голос звучал напряжённо, будто она боялась ответа.

Ленуар потёр виски. Не было смысла рассказывать ей правду. Зера решит, что он сошёл с ума. Возможно, так оно и есть.

И опять же, она была адали. Может она и оставила в прошлом дела своего народа, но выросла она среди рассказов о неизвестном и сверхъестественном.

Может она не разделяет скептицизм большей части общества по поводу существования привидений и демонов. Может она решит вполне естественным то, что правосудие пришло из другого мира.

Нет, он определённо решил ничего не говорить.

– За мной охотятся, Зера, – вот и всё, что он произнёс.

Она медленно кивнула, уставившись в камин, языки пламени отражались в её глазах:

– Кто?

– Ни «кто», Зера, а «что».

Она нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Дух. Мстительный дух из преисподней. Он преследует меня из Серле. Я думал, что сбежал от него, но это не так. Он здесь, и он хочет моей смерти.

Ленуар сам удивился, как спокойно звучал его голос.

Он наконец понял, почему настолько спокоен: дело было не в храбрости, он просто покорился судьбе.

Реакция Зеры была на удивление спокойной. Она слегка откинулась в кресле, будто неожиданно оказалась слишком близко к Ленуару, нахмурила лоб, сжала плотно губы, а взгляд стал тяжёлым.

Было видно, что она разрывается между страхом и злостью, не понимая до конца, дразнит ли её инспектор:

– Мстительный дух из преисподней.

В её голосе не было насмешки, казалось, она пытается разобраться, правильно ли поняла его.

– Я так и думал, что вы посчитаете меня сумасшедшим, – произнёс Ленуар печально. – Я и сам бы так решил на вашем месте. Но я клянусь, что всё, что я говорю, правда. Меня коснулась рука смерти. Дважды.

Он вытянул ногу и поднял свою рваную штанину.

Зера вскрикнула, прижав ко рту ладонь. Она на мгновение отвела глаза, но затем взгляд снова вернулся к покрытой пятнами серой коже голени Ленуара.

Она вся была расцарапана и пробита шипами, но на ней не было и следа крови.

Ленуар тоже задержал взгляд на шраме, похожем на тот, что был у него на руке. Дух уничтожает его тело кусок за куском.

– Кожа холодная на ощупь, – мягко произнёс он, проводя по ней пальцами, – ведь плоть уже мертва.

Зера снова отвернулась, спрятав лицо в ладони, и Ленуар опустил штанину. Она достаточно увидела. Теперь она не сможет не поверить ему.

– Что произошло? – прошептала Зера, её голос дрожал.

– Не знаю. Я не встречался с ним уже десять лет и думал, что сбежал. Но потом заметил характерный почерк в убийствах и понял, что дух вернулся.

Зера молча покачала головой.

«Она не понимает. Как ей объяснить?»

– В древнем Арёне существовал миф о карающих ангелах, называемых carnairs. Когда смертные сильно грешат, Бог посылает carnairs на землю наказать людей. Их гнева было невозможно избежать. Они бессмертны, от них не спрятаться. Ангелы мучили своих жертв, сводя их с ума.

– У адали есть подобные предания. Но вы сами сказали, что это миф.

– Да, но дух, который охотится за мной – не миф. Он вполне реален. И как и carnairs, его отправили наказать меня.

– Но откуда вы?..

– Просто знаю. Когда я впервые увидел его, я это понял. Когда я взглянул ему в глаза, то осознал, что это – моя смерть. И я знаю, что заслуживаю её.

Ленуар рассказал ей о ночи в Серле, когда наступил рассвет, и первый луч солнца пронзил призрака, как копьё, посланное с Небес.

Он рассказал о переезде из города, в котором родился и вырос, о постоянном изгнании, о котором он жалеет больше, чем о чём– либо до, либо после него.

Ещё он рассказал о сегодняшнем происшествии в Берривине, когда плоть духа сгорела на солнце, а через минуту регенерировала.

Ленуар неустанно продолжал рассказывать, не упуская ни одной детали. Когда он закончил, Зеру колотило так, что она пролила на себя бренди, пытаясь сделать глоток.

Ленуар, наоборот, чувствовал себя спокойнее после рассказа, будто, теперь эта история стала более ясной и реальной. Теперь инспектор знал, как к ней подойти, хорошо обдумав.

– Вся ирония в том, что, как мне кажется, призрак здесь не из-за меня, – задумчиво произнёс Ленуар. – Он явно как-то связан с похищением Зака.

Зера поперхнулась, делая глоток бренди:

– Что?

– Знаю, что подобное совпадение невероятно. А может, это судьба – я теперь не знаю, в чём разница. Но когда мы нашли того мальчика в сарае, мы нашли ещё и труп адали.

– Вы мне не рассказывали об этом.

– Нет. Я даже вспоминать об этом не хочу. Когда я увидел труп, я сразу понял, как он умер, я знал, что его убил дух. И он же убил сегодня ещё одного адали недалеко от Берривина. Он пришёл за ними. – Ленуар горько улыбнулся. – А то, что он встретил меня, было счастливой случайностью.

Наступила долгая тишина. Зера молча смотрела на огонь. Ленуар видел, что она потрясена до глубины души, и почувствовал вину за это. Не следовало взваливать на неё этот ужас. Её это никак не касалось.

– Что вы собираетесь делать? – спросила наконец Зера.

– Я не знаю.

– Вам надо сходить к прорицателю.

Это предложение его удивило. Зера была последней, от кого он мог ожидать совета обратиться к предсказателю.

– Зачем?

Зера посмотрела серьёзно:

– Вы знаете, как я отношусь к подобным вещем, Николя, но в некоторых случаях стоит отбросить все сомнения. Ваша жизнь в опасности. Это... существо, человек с зелёными глазами, не из этого мира. Если у вас есть хоть один шанс сбежать от него, стоит обратиться к человеку, который может заглянуть за грань миров.

– А если у меня нет такого шанса?

– Тогда подумайте хотя бы о мальчике! – Резко произнесла Зера. – Я не позволю вам просто сидеть и жалеть себя в ожидании смерти, когда есть шанс узнать что-то, что может спасти вас, а может и мальчика! Возможно, у духа есть какое-то слабое место помимо солнечного света. Или существует способ задобрить его.

– И прорицатель сможет ответить на эти вопросы? – скептически поинтересовался Ленуар.

Зера разочарованно вздохнула и откинулась на спинку кресла:

– Конечно не любой уличный шарлатан, а настоящий прорицатель. Подобные часто встречаются среди адали, я и сама иногда вижу то, что не могу объяснить. Попытка не пытка.

Ленуар решил, что она права. Он почти лишился жизни, так что больше ему терять нечего.

– Я сделаю так, как мы решили. Я знаю сержанта, который уже давно ходит к прорицателю. Может, он поможет мне. Я поговорю с ним утром.

– Нет, сделайте это прямо сейчас. Если этот дух опасен, как вы говорите, времени в запасе у нас нет.

С этим Ленуар поспорить не мог.

* * *

– Прорицатель? – Сержант Кэйл прислонился к дверному косяку своей квартиры, насторожено глядя на Ленуара. – В это время ночи?

Жилье было не слишком изысканным. Сержант сильно удивился, обнаружив Ленуара у своей двери, и не сделал попытки пригласить его войти. За плечом Кэйла Ленуар разглядел плохо освещенную комнату более тесную и захламленную, чем его собственная.

– Прошу прощения, инспектор, но я никогда не замечал, что вы верите в такие вещи.

– Я не верю, – сказал Ленуар сухо – Но мое расследование требует, чтобы я поговорил с прорицателем. Адали.

– Их дюжины в городе, и почти все они адали. Уверен, что вам не нужна моя помощь, чтобы найти одного из них?

Это было почти на грани нарушения субординации, но Кэйл очевидно подозревал, что он забавляется за его счет.

Это был не первый раз; его периодическое покровительство прорицателям служило поводом для насмешек со стороны коллег-ищеек.

– Это правда, сержант, – Ленуар сказал, подпустив в голос холода, чтобы предостеречь младшего офицера от дальнейшего уклонения от ответа, – но мои требования особенные. Мне нужен прорицатель с солидной репутацией, и вот еще, мне нужен кто-то, кто также практикует черную магию.

Кэйл выглядел пораженным:

– Черная магия? Но, сэр...

– Я расследую серию похищений детей и у меня есть причины верить, что вовлечена магия адали. Мне нужно поговорить с кем-то, кто осведомлен о таких вещах. Вы известны тем, что часто посещаете прорицателей адали. Вы должны иметь представление, кто они и что делают. Теперь скажите мне то, что я хочу знать, сержант, или я заставлю вас написать рапорт.

Его нетерпение было только наполовину наигранным.

У него было мало доверия к идее психического давления и еще меньше к магии и заклинаниям, но инспектор был в тупике, не только он, но и Зак.

Он не собирался блуждать по улицам вслепую и разговаривать с первым попавшимся прорицателем. Если уж придется говорить с шарлатаном, то с лучшим из них.

– Мерден, – сказал Кэйл угрюмо. – Я бы пошел к Мердену.

– Где он?

– В районе рынка.

Ленуар нахмурился. Необычно, что тот кого он искал, находился в этой части города. Район рынка был оживленным местом, и из того, что говорил аптекарь, Ленуар предположил, что тот, кто практикует кхекра не захочет быть на виду.

Увидев выражение его лица, Кэйл понимающе ухмыльнулся:

– Вы думаете, что прорицатель не может позволить себе арендовать что-то в рыночном районе, так ведь? Но он имеет постоянную клиентуру. Говорят, он лучший. Он должен быть таким, учитывая его расценки.

Ленуар кивнул, этот Мерден казался подходящим. Когда он повернулся, чтобы уйти, Кэйл сказал:

– Коди искал вас в конторе.

– Увижусь с ним позже, – произнес Ленуар через плечо, и Кэйл закрыл дверь.

* * *

– Прошу прощения за визит в столь поздний час, – сказал Коди, – но я боюсь, что жизнь мальчика на кону, возможно, не одного.

– Это ужасно. Конечно, если я могу помочь... Присаживайтесь, офицеры.

– Благодарю. Сначала скажите, вы знаете клан адали, чей лагерь разбит недалеко от Берривина?

– Нет. Я редко выбираюсь куда-то.

– Ну да. Я недавно был там, и мне показалось, что они в стеснённых обстоятельствах.

– Адали всегда в стеснённых обстоятельствах, сержант, как вы несомненно уже заметили.

– Да, но этому клану, кажется, особенно тяжело. У них практически нет скота, и не все дети выглядят здоровыми.

– И?

– И у нас есть повод считать, что они связаны с похищением двоих детей.

– Понятно. Полагаю, за выкуп?

– Вряд ли. Думаю, у них на уме что-то большее.

– Да?

– Я объясню.

Коди начал рассказывать свою придуманную впопыхах теорию, пытаясь не обращать внимание на удивлённый взгляд сержанта Хардина, направленный на него.

– Это... всего лишь теория. Простите меня за прямоту, сержант, но в вашем рассказе есть несколько неувязок.

– Не отрицаю, но ведь всё сходится, не так ли?

– Сходится?

– Полагаю, всё зависит от точки зрения. Что вы увидите на небе – созвездие или просто отдельные звёзды – зависит от вас.

– А ваш инспектор видит это... созвездие?

– Я с ним ещё не говорил, но уверен, что он поймёт, когда я свяжу все факты.

– Очень хорошо. Это все, что мне нужно знать.

– Я ... Простите?

– Коди!..

– Подожди, Хардин. Что вы имели в виду под словами «это все, что мне нужно знать»? Это ведь я задаю...

– Коди!

Затылок взорвался от боли, такой резкой и пронзительной, что Коди чуть не свалился со стула. Он неловко потянулся за мечом, но движения были вялыми и замедленными. Хардин снова закричал, на этот раз без слов.

Коди часто заморгал, пытаясь избавиться от пятен, пляшущих перед глазами. Он не видел чётко нападающих, но мог сказать, что их было трое, и все вооружены.

Шансов у него не было.

Глава 17

Магазин притаился между лавками мясника и портного, так что Ленуар не узнал бы его, если бы Кэйл не сказал, где надо искать. Фасад магазина был чрезвычайно анонимным, дверь без надписей под таким же окном, закрытым занавеской. Никакой вывески, ничего, что могло указать на лавку. Если бы Ленуар не искал его специально, взгляд бы не задержался на этом магазине, полностью проигнорировав его наличие. Очевидно, Мерден не полагался на случайных прохожих в качестве клиентов.

Ленуар медлил перед дверью, испытывая странную смесь ужаса и смущения. Он на самом деле не верил, что этот человек сможет ему помочь. Есть ли ему что терять в конце концов, остатки гордости, которые он может потерять, сделав эту жалкую попытку? Он неуверенно потоптался там еще несколько долгих мгновений. То, что в конечном счете побудило его постучать, не было надеждой, для этого не было оснований, а несомненная жажда знаний.

– Открыто, – сказал глухой голос. Ленуар узнал ритмичный акцент адали даже сквозь дверь.

Лавка была удивительно светлой внутри, освещена десятками восковых свечей, расставленных в ряд на другой стороне комнаты. Первое впечатление Ленуара – это церковь. Затем его глаза привыкли к свету, и он обнаружил себя в жуткой пещере. Лавка была заполнена ... товаром? Компонентами заклинаний? Ленуар мог только догадываться о назначении предметов вокруг него. Рога зверей всех форм свисали с потолка, как сталактиты. Сосуды, заполненные таинственными темными предметами, выстроились вдоль стен, как прожилки в руде, искривляясь и изгибаясь в свете свечей. Бушели высушенного вещества были сложены на стойке, за которой стоял высокий худощавый мужчина, который рассматривал Ленуара мерцающими глазами. Он ничего не сказал, по-видимому, ожидая, что посетитель объявит цель визита.

– Вы Мерден? – спросил Ленуар от двери. Он сделал только один шаг внутрь лавки.

– Определенно.

– Я – инспектор полиции кеннианского Департамента Полиции Николя Ленуар. – Представление прозвучало без нужды формально, даже для его собственных ушей.

Мерден ничего не сказал, ожидая, пока Ленуар продолжит. Его молчание было очень нервирующим.

– Вы прорицатель? – Ленуар все еще топтался в дверном проеме, как нервный ребенок.

Тень раздражения промелькнула на лице Мердена:

– Это ваше обыкновение задавать вопросы, на которые вам известен ответ?

– Да, вообще-то, – вздохнул Ленуар, входя в магазин и закрывая дверь. – Я приношу свои извинения, сэр, если я был невежлив. Оккультные дела... незнакомы... мне. Если быть откровенным, только огромная нужда толкнула меня прийти сюда.

Мерден посмотрел на него хладнокровно:

– И что это за нужда?

Ленуар поискал слова. Хотя он уже рассказывал эту историю, она все еще звучала странно, даже для него:

– На меня охотится некий злой дух, – сказал он, выбрав простоту. – Он хочет моей смерти и почти преуспел. Мне нужно знать, что он такое, и как мне избавиться от него.

– Интересно. – Мерден говорил с невозмутимым любопытством ученого, изучающего интересный образец. Он указал на маленький стол. – Садитесь, инспектор, и расскажите мне больше.

Ленуар повторил большинство того, что он сказал Зере, хотя он не показал прорицателю свои раны. Странно, но он испытывал больше эмоций, чем когда говорил с Зерой, как если бы он исповедовался священнику. Могла ли это быть надежда, в конце концов, или облегчение, что он может поделиться с кем-то, кто действительно поймет?

Когда он закончил, Мерден молча рассматривал его. Золотистые глаза прорицателя были слегка сужены, губы сжаты за частоколом тонких пальцев. Острые скулы выделялись в свете свечей, черты его угловатого лица, казалось, застыли в абсолютном спокойствии. Было что-то странно уютное в этом лице, спокойном, экзотическом и глубоко мудром.

Мерден встал.

– Ваша история звучит знакомо, – сказал он, вернувшись к стойке и ища там что-то.

Ленуар почувствовал, как его рот открылся от удивления.

– Вам знакомо это существо? – Он в волнении поддался вперед, его скептицизм был временно забыт.

– Возможно. Существует множество духов, которые могут охотится на нас из-за завесы, и месть – распространенный мотив для них. Нет сомнений, что человек вашей профессии имеет множество врагов в мире духов. Нерешенные дела, возможно, или не полученная справедливость.

Ленуар внутренне содрогнулся. Это было болезненно близко к истине.

– Я приготовлю вам чай. Это поможет нам увидеть правду.

– Чай?

– Вы будете спать, – объяснил прорицатель, – и видеть сны. Когда вы будете в нужном состоянии, я смогу направить ваше внутреннее зрение. Вместе мы сможем увидеть, кем или чем, на самом деле, является этот дух.

Мерден поставил горшок с водой на очаг, чтобы он закипел. Затем он сделал короткий обход лавки, снимая различные кувшины с полок и собирая крупицы сушеных ... вещей. Это напомнило Ленуару, что есть и другая цель визита – возможность отвлечься, за которую он был глубоко благодарен.

– Я слышал, что вы знаток кхекра, – произнёс Ленуар довольно бесцеремонно.

Движения Мердена слегка сбились, но менее внимательный человек, чем Ленуар, вряд ли бы это заметил.

– Я думал, вы не знакомы с оккультными науками.

– Как видите, мне пришлось быстро во всём разобраться.

– И что вы узнали, инспектор?

Мерден достал ступку и пестик и начал толочь что-то похожее на рог. Ленуар старался не смотреть, но куда бы он ни кинул взгляд, везде видел вещи, наводящие на неприятные мысли об их происхождении и предназначении. Вдруг он поймал себя на том, что смотрит на набитое чучело обезьяны. «Интересно, это отделка интерьера или ингредиент? Нет, пожалуй, я не хочу этого знать».

– Немногое, – признался Ленуар. – Я расследую серию преступлений, по моему мнению, связанных с кхекра, да и у меня есть ещё пару зацепок. Кто бы не стоял за этим, он использует детей, но я не представляю зачем.

– Каким образом он используют детей? – голос Мердена звучал сосредоточенно, как у врача, ставящего диагноз.

– Понятия не имею. Мы спасли одного из похищенных детей; он был цел, но немного не в себе.

Мерден остановился, наморщив лоб:

– Странно. И тревожно. Говорите, его похитили?

– Да.

– Почему вы считаете, что это связано с кхекра? Я никогда не слышал, чтобы она была связана с похищением. Зачем кому-то так рисковать? Изготовление лекарств отрицает причинение вреда. К тому же, детей всегда все любят. Я помогал своему отцу готовить лекарства, когда ещё был мальчишкой. Я гордился, что мог помочь своему клану.

– Сперва они использовали трупы. Но сейчас они дошли до похищения детей.

Мерден ещё больше нахмурился, высыпая истолчённый рог в растущую кучку ингредиентов:

– В этом нет смысла. Детей используют, потому что они чисты, трупы – потому что они не чисты. Никто не использует одновременно оба варианта – они друг друга исключают.

Это информация была полнее чем то, что они узнали от аптекаря. Ленуар чувствовал, что пока он не заявляет, что считает Мердена подозреваемым, и пока он напрямую не обвиняет того в практике тёмной магии, прорицатель будет отвечать на его вопросы.