Текст книги "Посланник Тьмы (ЛП)"

Автор книги: Е.л. Теттенсор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Когда Ленуар подъехал к головному офису компании, он сразу понял, о чём говорил мастер. На улице стояла пустая карета, раскрашенная золотым и зелёным, ее возница небрежно ссутулился на козлах.

Это было особенное, довольно хитрое изделие, поскольку кричащий зеленый цвет верха кареты и тщательно проработанный каркас в фальшивой позолоте – с большими стремительными крыльями и фресками на дверях – явно предназначались для привлечения внимания.

Издали это могло показаться чем-то грандиозным, и, конечно, этого было достаточно, чтобы произвести впечатление на маленького мальчика. Но при ближайшем рассмотрении карета выглядела усталой и потрепанной; херувимы на панелях были ужасно затасканными, и краска облезла.

Подушки сидений выглядели старыми и потертыми. Каретный мастер сказал, что услуги этой фирмы были дешевле, чем у её единственного в городе конкурента, и Ленуар легко мог понять почему.

Когда он приблизился, из конторы вышла пара, сопровождаемая человеком в такой же ливрее, как возница. Лакей (которым, вероятнее всего был этот человек) помог леди подниматься в карету; Ленуар ускорил шаг, чтобы подойти к ним, прежде чем они отправятся.

– Подождите минутку, пожалуйста, – позвал он.

Леди выглянула из окна с вопросительным выражением, и трое мужчин повернули головы, чтобы посмотреть на Ленуара.

– Чем мы можем вам помочь, инспектор? – сказал лакей после того, как Ленуар представился.

– Вообще-то, я бы хотел поговорить с вашим кучером. – Ленуар посмотрел на мужчину, сидящего на козлах. – Сэр, вы управляли повозкой вчера днём?

– Да, я, – ответил кучер с опаской. Было видно, что ему неудобно в своей зелёной потрёпанной ливрее.

– Вы подбирали мальчишку в районе бедняцких кварталов, где-то около полудня?

Мужчина покачал головой:

– Нет, вчера никаких детей не было. Но можете спросить у второго кучера, Мэррика.

Он указал пальцем в жёлтой перчатке в сторону конторы.

– Думаю, он на заднем дворе, чистит карету.

Ленуар двинулся в направлении, указанном кучером, прошёл через здание на задний двор, где мужчина в брюках и нижней рубашке протирал ходовую часть точно такой же зелёной с золотым кареты.

Он ругался себе под нос во время работы, и, казалось, не замечал Ленуара, пока тот не прочистил горло.

– Ох, простите, сэр, – смущённо произнёс Мэррик, поднимаясь на ноги. – Краска отшелушивается, когда я мою карету и это меня расстраивает, знаете ли.

Ленуару были абсолютно не интересны проблемы чистки карет, и он надеялся, что его выражение лица это полностью передало.

– Я из Департамента Полиции и хотел бы задать вам несколько вопросов.

На лице кучера появилось обеспокоенное выражение:

– Полиция? Что-то случилось?

– Не могли бы вы вспомнить вчерашний день и людей, которые ехали в вашей карете? Помните мальчишку лет десяти? Его зовут Зак.

– Да, да, – закивал Мэррик с явным облегчением. – Помню. Грязный попрошайка, он был... – Кучер замолчал, слегка покраснев. – Простите, сэр, я не хотел никого оскорбить.

– Ничего. На самом деле это очень поможет, ведь это значит, что мы говорим об одном и том же мальчишке. Итак, вы видели его вчера днём?

Кучер кивнул:

– Да, я подобрал его на Барроу-стрит, по-моему, где-то за два часа до заката.

– В карете ещё был кто-нибудь?

– Конечно! Мальчишка ведь не мог сам заплатить, не так ли? – Мэррик издал робкий смешок.

Ленуар улыбнулся уголками губ:

– Не будете ли вы так любезны сказать мне, кто же ещё был в той карете?

Кучер нервно поскреб затылок:

– Ах, это. Ну... он вообще-то не называл своего имени. Я хочу сказать, не то что бы он записывался или чего-нибудь в этом роде, он просто подозвал меня. Нам такое не позволяется, если хотите правду – управляющий за уши меня оттаскает, если узнает. Не пристало нам, он говорит, подбирать народ, как если бы они были какими-нибудь бродягами...

Ленуар слушал бессвязное бормотание мужчины, ни делая ни малейших попыток перебить, лицо его ничего не выражало.

Но это, похоже, только больше запугивало Мэррика, и он начал настолько отклоняться от темы, что на мгновение Ленуару захотелось ударить его, чтобы тот заткнулся. Вместо этого он просто сказал:

– Достаточно. Сосредоточьтесь, пожалуйста. Короткие ответы. Итак, где вы подобрали этого человека?

– Уоррик-авеню, – сглотнул кучер.

– А где высадили?

– Берривин.

Ленуар удивленно моргнул. Берривин находился на западе почти в двух часах езды от Кенниана.

– Он, должно быть, хорошо вам заплатил.

Мэррик лишь молча кивнул.

– Мальчик был с ним, когда вы высаживали его?

Еще один кивок.

– У вас сложилось впечатление, что он знал мальчика? – в мыслях Ленуара мелькнул дядя Зака.

Мэррик задумался:

– Вообще-то, я не мог слышать их разговора со своего места впереди. Но теперь, когда вы упомянули это, думаю, нет, – он заколебался, но затем решительно покачал головой. – Нет, полагаю, он не мог знать мальчика, потому что выглядел так, будто случайно наткнулся на него. Смотрите, сначала он просто сказал, что хочет немного покататься по городу, но потом заметил мальчишку и попросил остановиться. Не знаю, что он такого сказал парнишке, но тот выглядел счастливым настолько, что забрался в карету. А затем клиент просто попросил отвезти их в Берривин, и на этом всё. Я оставил их на главной улице, и он не сказал мне, куда они собираются, – Мэррик виновато замолчал. – Мне стоило догадаться, что что-то не так, когда он подобрал этого странного ребенка.

Ленуар проигнорировал это – узел, стянувший его внутренности. Все давнишние сомнения, что Зак столкнулся со злым умыслом, теперь отпали; рассказ кучера звучал как классический случай похищения с заманиванием.

Такие вещи были не так уж редки в Кенниане, и дети-сироты были особенно уязвимы. Мало кто беспокоился об исчезновении уличного сорванца, а некоторые были склонны просто отмахиваться от этого, как от чего-то обыденного, как это сделала монахиня в приюте Зака. Слишком часто первым признаком преступления становилось обнаружение трупа.

У Ленуара остался только один вопрос:

– Как он выглядел, этот человек? Вы бы узнали его, если бы увидели его снова?

Мэррик в задумчивости поглядел наверх:

– Ну, дайте мне глянуть... Кажется, он был высоким. – Это казалось пределом его возможностей по наблюдению, поскольку он довольно долго молчал. Ленуар был на грани того, чтобы хорошенько его встряхнуть, когда кучер добавил:

– О, и его кожа имела темноватый оттенок. Возможно, это был адали.

Это было не много, но, по крайней мере, на это можно опереться. Если этот человек действительно был адали, это, несомненно, сузит область поиска. Ленуар, однако, был настроен скептически, как всегда, когда свидетель определял в качестве подозреваемого адали.

Адали настолько не доверяли, как расе, что многие свидетели либо лгали напрямую, предпочитая видеть адали в тюрьме, или не видеть вообще, или просто вспоминали подозреваемого в качестве адали, когда на самом деле это было не так.

Просто присутствия лагеря адали возле одной из внешних деревень было часто достаточно, чтобы спровоцировать рост числа зарегистрированных преступлений.

Он должен был вернуться в штаб-квартиру и попробовать найти Коди, поскольку ему нужна будет помощь, если он собирается быстро опросить жителей Берривина. Он только надеялся, что сержант был там, а не преследовал своего призрачного вора трупов.

* * *

Коди был посреди диктовки отчета, когда Ленуар нашел его. Он не торопился, терпеливо ожидая, пока писец полностью нацарапает его слова.

Вы никогда не знаете, что самая маленькая деталь может иметь важное значение, и Коди хотел убедиться, что писец запишет все дословно.

Он ясно дал понять, что он не потерпит стенографии или, пересказа, поэтому он останавливался часто и так надолго, как нужно было перу, чтобы остановить движение. Он только что начал снова, когда Ленуар прошагал ко столу писца. Инспектор даже не попытался никого поприветствовать, прежде чем прервать речь Коди.

– Берите свой походный плащ, сержант. У нас есть работа.

Писец поднял глаза от тетради, его перо повисло в воздухе. Его взгляд неуверенно перемещался между Коди и Ленуаром.

«Потому что я не работаю здесь?» – подумал Коди раздраженно. Вслух же он сказал:

– Я нахожусь в середине отчета, инспектор. Я провел утро, общаясь с некоторыми другими сержантами, и я узнал кое-что интересное.

Губы Ленуара скривились:

– Отлично. Я вижу, что вы на грани раскрытия преступления века. Но если вы сможете отложить свой исторический триумф на несколько часов, мне потребуется ваша помощь, чтобы найти настоящего, живого ребенка.

Коди почувствовал, что его лицо вспыхнуло, но он воздержался от едкого ответа, который уже готов был сорваться с его губ. Не было никакого смысла в противодействии Ленуару. Этот человек был его начальником и имел полное право отвлекать его на другое дело.

По правде говоря, Коди был удивлен, что Ленуар еще не сделал этого. Тем не менее, если он не закончит свой ​​доклад сейчас, был хороший шанс, что он может забыть некоторые детали, которые могли бы стать ключевыми в дальнейшем.

– Если бы вы дали мне всего лишь пять минут, сэр, – сказал он как можно ровнее, – я бы здесь закончил. Я хочу записать это, пока оно свежо в моей памяти.

На миг на лице Ленуара мелькнула нерешительность. Затем, к облегчению Коди, он сказал:

– Только побыстрее.

Коди откашлялся, затем неуверенно запнулся.

– Мужчина – адали был замечен... – услужливо подсказал писец.

– Верно. Мужчина-адали был замечен в Брейкенсвейле несколько дней назад кузнецом, который представил в полицию жалобу, утверждающую, что этот адали украл лошадь и большинство его инструментов. Констебль Соунес посетил деревню, но не смог определить местонахождение подозреваемого, и никто другой в городе не сообщил, что видел кого-либо, соответствующего описанию подозреваемого. Ссылаясь на доклад констебля Соунеса по этому вопросу, цитирую: «Возможно, что мужчина-адали действительно был в Брейкенсвейле. Однако, нет никаких доказательств, что этот человек был вовлечен в кражу лошади г-на Эстеса или его инструментов», – конец цитаты.

Коди взглянул на Ленуара, чтобы увидеть, уловил ли инспектор значение этого факта. Но, казалось, что Ленуар даже не слушал: он пристально смотрел на пол, его брови сошлись на переносице, как будто он находился в глубоком раздумье.

Раздражённо поджав губы, Коди подождал, пока перо писца не перестало покачиваться.

Затем он слегка повысил голос и сказал:

– Я хотел бы упомянуть здесь о моем предыдущем докладе, в котором я отметил, что свидетель в Норт Хейвен утверждал, что видел странного адали в городе в ту же ночь или в ночь, близкую к той, когда исчез труп мальчика Джеймса.

Наличие в Брейкенсвейле свидетеля, также утверждающего, что он видел странного адали в тот же день или день, близкий к тому, когда исчез мальчик Хабберд, совершенно случайно.

Тем не менее Ленуар не поднял взгляд. Он что, совершенно глухой? Или он изобразил безразличие чисто из вредности? Ну и прах с ним, подумал кисло Коди; если инспектор мог игнорировать его, то он мог игнорировать инспектора.

– Наконец, мне сообщили, что констебль Креарс из Берривина докладывал о мальчике, пропавшем без вести вчера. Живом, то есть. Его родители не видели его в течение двух дней.

Голова Ленуара дернулась, как будто его резко разбудили:

– Что вы сказали?

Ну наконец-то.

– В Берривине исчез мальчик, инспектор, – серьезно повторил Коди. – Девятилетний.

Ленуар тихонько выругался на арёнейском, его пристальный взгляд расфокусировался. Затем он сказал:

– Вставайте, сержант. Вы закончили свой отчет. Мы должны немедленно ехать в Берривин.

Коди был на мгновение ошеломлен. Он никогда не видел, чтобы Ленуар реагировал так бурно, даже на убийства. Настороженный, но обнадеженный, он захватил свой плащ и последовал за Ленуаром к полицейской конюшне.

Когда конюх привел оседланных коней, Ленуар сказал:

– Мальчик, которого я ищу, также в Берривине. Но он был доставлен туда из Кенниана.

Ну конечно. Коди следовало сразу догадаться, что Ленуар не будет так ругаться из-за сына какого-то торговца из Берривина.

– И чей же он сын?

Ленуар нахмурился:

– Что, простите?

– Я имею в виду, он что, сын дворянина? Или его семья предлагает деньги, чтобы найти его?

Он понял, что зашел слишком далеко, как только он сказал это. Ленуар медленно повернулся к нему, и его лицо было холодной маской, а когда он заговорил, его голос был низким и опасным.

– Это – последний раз, когда я буду терпеть вашу наглость, Коди. Если бы был другой сержант, на помощь которого я мог бы рассчитывать, я освободил бы вас от ваших обязанностей здесь и сейчас. К счастью для вас, ваши коллеги являются шутами и имбицилами. Но, если я услышу хотя бы одно слово из ваших уст между этим местом и Берривин, я упеку вас в Форт Холд за несоблюдение субординации. Надеюсь, я ясно выразился.

Он выхватил уздечку своего коня из рук испуганного конюха и тяжело поднялся в седло. Коди последовали его примеру, его лицо горело.

Ленуар никогда не говорил с ним так раньше, но он не сомневался ни на минуту, что инспектор выполнит свою угрозу. Какие бы вопросы ни возникли у Коди, ему придется проглотить их. Путь к Берривину будет долгим.

Глава 9

Тряпка во рту имела кислый запах пота. Зак лежал с кляпом во рту, его язык не двигался. Его губы потрескались, и он отчаянно хотел пить. Но он не видел никого уже очень давно.

Прошло уже, наверное, несколько часов. Как будто о нем забыли, что было странно, учитывая, сколько было неприятностей, чтобы доставить его сюда.

Они действительно были с ним очень осторожны, как будто боялись обидеть его. Но они не давали ему ни малейшего шанса, его запястья были связаны так крепко, что руки за его спиной онемели.

Он уже долго пытался развязать узел, но тот был очень тугим, к тому же, для достижения цели у мальчишки были только собственные пальцы.

Он на четвереньках пополз по полу, пытаясь найти потерянный гвоздь или что-нибудь ещё, что помогло бы ему освободиться, но ничего не нашёл.

Было темно и ничего не видно, а ощупывание ладонями половиц ни к чему не привело.

Зак не знал, чего от него хотели. Он не спрашивал, и никто ему не сказал. Один из адали, который привёл его сюда, сказал, что мальчик пригодится ему на своей ягодной ферме, где ему нужно собрать оставшиеся фрукты до первых заморозков.

Адали предложил ему денег – не много, ровно столько, чтобы не вызвать у мальчишки подозрений. Работа выглядела очень простой и было не похоже, что у Зака будут ещё какие-то обязанности.

Он, конечно, и раньше помогал – например, Ленуару, но инспектор всегда платил за труд едой. Естественно, неплохо, но еда – не то же самое, что деньги.

Зак смог бы потратить деньги на еду, которая нравится ему, а не на жирное безвкусное тушёное мясо, которое всегда заказывал ему Ленуар, или вино, на котором инспектор всегда настаивал.

Зак до сих пор злился на себя за то, что не понял, что это была ловушка. В конце концов, этот адали был не первым, кто пытался подобным образом заманить Зака.

К тому же, он должен был понять, что у адали не могло быть фермы. Они никогда не задерживаются на одном месте достаточно долго для того, чтобы обрабатывать землю. Да и жители города этого бы просто не допустили, по крайней мере не сейчас, когда столько местных живут без собственного куска земли.

Но ничего из этого не пришло вчера в голову Заку, когда он залазил в ту чёртову карету. Тогда мальчишка мог думать лишь об обещанной монете и о том, на что он её потратит.

В первую очередь – новую шапку, затем обувь. А потом он мог бы привести своего друга Кева в какой-нибудь трактир, может даже в «Придворного». И Кев увидит, что Зак действительно знаком с инспектором – местной «важной шишкой», а Ленуар бы рассказал мальчику, насколько важна для его работы помощь Зака.

Потом Ленуар и Зак научили бы Кева, как правильно придумывать истории о людях, правдивые истории, которые можно составить лишь посмотрев на человека. А после этого Кев, возможно, тоже захотел бы стать ищейкой, и может быть однажды они с Заком стали бы напарниками.

У Зака будто комок стал в горле, а на глаза навернулись слёзы. Он тяжело сглотнул, дав себе обещание не плакать. Здесь его никто не увидит, но всё же...

Громкий хлопок напугал его. Дверь в соседнюю комнату закрылась. Из-за стены доносились приглушенные голоса и скрип половиц под чьим-то весом, там где сидел Зак.

Повернувшись спиной к стене, за которой он слышал голоса, Зак медленно начал ползти к ней, пока не упёрся в стену плечами.

Теперь голоса звучали отчётливее, и тонкая полоса света то появлялась, то исчезала, по мере того, как люди за стеной передвигались.

У Зака упало сердце, когда он узнал голоса говоривших – это были адали. Зак насчитал по крайней мере троих, но их могло было быть и больше. Голоса звучали взволнованно, даже немного нервно.

Зак попытался расслышать каждое слово, хоть он и не понимал их язык. А затем послышался новый голос, детский. Это было странно. Зак прижался ухом к стене, закрыл глаза и сконцентрировался на голосе мальчика.

Мальчик не произнёс ни слова членораздельно, а его голос звучал сдавленно, будто у него тоже был кляп. А раз он был не с адали – он пленник, как и Зак. И значит Зак здесь не один.

Зак прислушивался долго, но так и не смог понять, что же происходит за стенкой. Спустя какое-то время голоса в соседней комнате изменились. Мужчины – а голоса были именно мужскими – начали нараспев что-то читать, как казалось Заку.

Голоса стали ниже, речь монотоннее, и повторяли они одни и те же незнакомые Заку слова. Это длилось около минуты, и Заку казалось, что они молятся. А затем мальчишка за стенкой закричал, всего одно слово, но Зак понял его даже через кляп.

– Нет!

Мальчик начал кричать. Пение стало громче и раздался странный неистовый шум ударов, возможно его издавал мальчик, который пытался убежать. Затем еще крик, голос мальчика разрывался от ужаса. Каким-то образом, он звучал еще более страшно из-за того, что был приглушен кляпом, как будто кляп поймал ужас в ловушку в горле мальчика.

Зак хотел закрыть уши, но он не мог двигать руками. Он ссутулился, но это не помогло. Крики всё продолжались, без перерыва, перейдя в рыдания, и Зак тоже плакал, потому что он не мог закрыться от этого.

Это заполняло его, затапливая его внутренности; это было все, что он мог услышать, он мог даже чувствовать это во рту. И когда наконец голос мальчика замер, и дом затих, Зак все еще рыдал, его тело дрожало, как будто до сих пор не оправилось от шока.

Глава 10

Ленуар все еще был взвинчен, когда они прибыли в Берривин. Однако он не мог позволить своему гневу мешать расследованию, поэтому, когда Коди неопределенно откашлялся, Ленуар сказал:

– Говорите, сержант.

– Будем ли мы регистрироваться у констебля, сэр?

– Естественно. У Креарса может быть необходимая нам информация. Или – есть какая-то проблема?

– Нет, сэр, конечно, нет. Я просто спросил, потому что обычно мы не привлекаем констеблей.

– А почему мы должны были это делать? Большинство из них – некомпетентные дураки. Креарс другой.

– Я испытываю только уважение к констеблю Креарсу, сэр, – сказал Коди натянуто.

– Как и должно быть. Он – лучший полицейский, с которым мне доводилось работать, включая присутствующих.

Коди прикусил язык.

Они нашли Креарса недалеко от его офиса; по-видимому, он организовывал поисковую группу.

Там собралось около двадцати человек, большинство из них были в форме. Констебль раздал карты местности и теперь давал последние инструкции.

Когда он заметил Ленуара, то запнулся, слегка опешив. Затем кивнул в сторону коновязи, будто говоря этим жестом: «я подойду через минуту».

Креарс был невысоким мужчиной с ярко-рыжими волосами и пронзительно-голубыми глазами. С тех пор, как Ленуар видел его последний раз, он заметно постарел– бороду тронула лёгкая седина, а лицо выглядело усталым и морщинистым.

Но он всё ещё был в хорошей форме, и, направляясь к Ленуару, Креарс выглядел на половину своего возраста.

– Инспектор, – произнёс он, пожимая Ленуару руку. Они с Коди кивнули друг другу в знак приветствия. Креарс выглядел ребёнком в сравнении с крепко сложенным сержантом.

– Не ожидал вас увидеть здесь. Не думал, что подобное дело заинтересует кого-нибудь из Департамента Полиции. По крайней мере, не сейчас.

То есть, пока ребёнок не убит, вот что он имел в виду.

– Обычно – нет, – согласился Ленуар, – но сейчас из деревни пропали два мальчика.

Когда Креарс удивлённо поднял брови, Ленуар добавил:

– Ещё одного мальчика-сироту по имени Зак похитили прошлой ночью в бедных кварталах Кенниана.

Удивление на лице Коди вновь вывело Ленуара из себя, но он сдержался.

– Судя по показаниям кучера, которого я опрашивал сегодня утром, Зака привезли сюда вчера ночью в зелёной с золотом карете. Кто-нибудь упоминал о чём-то подобном?

Креарс покачал головой:

– Нет, но я и не спрашивал. Может, кто-то и видел похожую карету. У меня тут есть парочка соглядатаев и, если хотите, могу их поспрашивать.

– Конечно, если у вас есть свободные люди.

Ленуар оглядел толпу.

– А я думаю, они есть. И сколько соглядатаев на вас работают?

– Чуть меньше пятидесяти.

Коди поражённо присвистнул.

– Как вам это удалось?

– В большинстве своём это добровольцы, хотя они и получают небольшую плату. Я сам их учил. Кажется, вы называете таких «полупрофессионалы».

«Интересное нововведение», – подумал одобрительно Ленуар. Но он и не ожидал меньшего от Креарса; именно эта рациональность и хорошее чутьё обеспечили ему должность констебля в Пяти Деревнях.

Креарс мог бы стать инспектором, если бы остался в Кенниане, но он предпочёл уехать в Берривин. Что ж, Ленуар не винил его за это.

Берривин был вторым по величине среди Пяти Деревень, и, как и Кенниан, «деревней» он был только по традиции, и давно перерос свое название. Берривин был приличным городком, и Креарис был здесь лордом его собственного феодального поместья.

Если он хорошо проявит себя, он может однажды стать главой Департамента Полиции – если, конечно, захочет. Но Ленуар сомневался, что это произойдет.

– В любом случае, – произнёс Ленуар, – стоит поискать карету. Я полагаю, что обоих мальчишек похитил один и тот же человек, поэтому всё, что поможет вернуть мне Зака, поможет найти и вашего мальчика.

Креарс глянул через плечо и махнул рукой, подзывая худощавого молодого человека, который поспешил к ним. Констебль что-то тихо сказал ему, юноша кивнул и отбежал от них.

Затем Креарс произнёс:

– Вчера я опросил родителей мальчика, но поскольку вы здесь, инспектор, может сами что-то предпримите. Это неплохой шанс узнать, что я пропустил.

Ленуар и Коди направились вслед за Креарсом мимо рядов красивых каменных домов на главной улице. Все здания были симпатичными и аккуратными, построенными точно друг напротив друга таким образом, что между ними не было свободного места.

Каменные ступени вели вверх по улице к площадке с кованными перилами перед искусными резными дверями.

– Гранне – торговец, – сказал им Креарс. – В основном, красками с ягодных плантаций. Он обменивает их на что угодно: одежду, скот, деньги. И, как вы можете увидеть, он процветает. Я полагаю, что его мальчика похитили ради выкупа.

– Разумное предположение, – сказал Ленуар, – но в этом случае я сомневаюсь.

– Почему же?

Ясные синие глаза констебля проследили за жестами Ленуара, указывающими на каменные ступени.

– Кто бы ни похитил Зака, ему определённо не нужны были деньги, поскольку у мальчика нет родных.

– И вы уверены, что это тот же самый человек, который похитил мальчика Гранне?

– Если это совпадение, то весьма странное, учитывая, что мальчики одного возраста.

– Заку девять? – взволнованно вмешался Коди. – Я так и знал!

Когда Креарс вопросительно посмотрел на него, Коди добавил:

– Кто-то ворует трупы девятилетних мальчиков. Я не... – то есть, мы не в состоянии были понять, почему. А теперь еще и это.

Они уже подошли к порогу нужного им городского дома, за что Ленуар был в высшей степени благодарен. Он никак не мог решить, что хуже: то, что сержант имел все основания для злорадства, или то, что он этого не делал.

Девочка лет пятнадцати открыла дверь. При виде Креарса ее лицо осветила надежда:

– Вы нашли его, сэр? Вы нашли нашего Мика?

Ее лицо вытянулось, поскольку Креарс покачал головой:

– Еще нет. Но мы ищем.

Девочка проводила их внутрь и предложила сесть, затем пошла позвать своего отца. Три офицера сидели в тишине, задумавшись, до тех пор, пока Гранне не вернулся со своей дочкой и женой.

– Это инспектор Ленуар и сержант Коди из Департамента Полиции, – сказал Креарс. – Я хочу, чтобы они поговорили с вами, может они смогут найти что-то, что не смог я.

Ленуар отметил, что Креарс не упомянул о том, что привело их в Берривин.

Ленуар решил, что констебль не хочет распространяться о том, что они охотятся за серийным преступником. Помимо того, вряд ли эти люди были бы рады услышать, что поиски их сына – не основная проблема Ленуара.

– Констебль Креарс говорит, что ваш сын исчез два дня назад, – сказал Ленуар, – где-то около полудня.

Гранне только молча кивнул, поэтому Ленуар продолжил.

– Когда вы его в последний раз видели?

Ему ответила мать.

– Во время обеда. После этого он побежал играть. Сказал, что хочет встретиться со своим другом Бином. – Женщина грустно улыбнулась, её руки, лежащие на коленях, неосознанно подрагивали.

– «Бин»– не настоящее имя, просто Мика всегда его так называл. Вообще-то, я даже не знаю, как его зовут на самом деле...

Женщина замолчала, её взгляд упёрся в пол.

– Друг мальчишки его не видел, – произнёс тихо Креарс. – Сказал, что Мика не показывался.

– Никто не видел его выходящим из дома? – спросил Ленуар. Креарс покачал головой.

Коди осторожно откашлялся. Ленуар разрешил ему говорить взмахом руки, и Коди спросил:

– Мика когда-либо упоминал, что чувствовал, что за ним следят? Или, возможно, вы заметили кого-то, бродящего вокруг дома?

Снова покачивание головами.

Это никуда не вело. Ленуар поднялся, его сослуживцы последовали его примеру.

– Спасибо за то, что уделили нам время, я очень сожалею о вашем горе. Мы сделаем все возможное, чтобы найти вашего сына.

Когда они вышли, Креарс спросил:

– Что дальше, инспектор?

Ленуар пристально посмотрел вдоль улицы. Они были в купеческом районе, недалеко от центра города, но все же очень близко к месту, где начинались поля.

В этой необычной планировке была виновата специфическая история Берривина, которая, как подсказывало его имя², полностью вращалась вокруг выращивания ягод.

Никто не хотел, чтобы его бизнес был слишком далеко от его клиентов, и, таким образом, несмотря на свой размер и процветание, город Берривин был построен более или менее в длину, по прямой линии, на несколько миль с севера на юг, но меньше двух миль – с востока на запад.

– Где живет этот друг? – спросил Ленуар.

– Бин? Вон там.

Констебль указал в западном направлении вдоль улицы. Она заканчивалась всего в нескольких сотнях шагов, обрываясь на недалеком поле.

– То есть мальчик, по-видимому, был похищен где-то по пути.

– Если он вообще был похищен, – сказал Креарс. – Возможно, он просто убежал.

– Нет, – твердо сказал Ленуар, отправляясь в указанном направлении по улице. – Он был похищен.

Они направились к полю в молчании. Когда они шли, Ленуар оглядывал ряды домов, разыскивая переулки, или какие-нибудь другие скрытые маршруты, по которым похищенный мальчик мог быть тайно уведен, не будучи замеченным прохожими.

Это была тихая улица; только приглушенное воркование голубей сопровождало их шаги. За их спинами затухающее журчание главного проспекта звучало подобно далекому ручью.

Впереди, перпендикулярно к улице, проходила колея от фургона, а сразу за ним перед ними открывалось поле, обнаруживая длинные, упорядоченные ряды малиновой фермы.

– Этот проселок идет по всей длине города? – спросил Ленуар.

– Более или менее, – сказал Креарс. Они достигли края поля и повернулись спиной к рядам малиновых кустарников. От ветра, несущегося через поле, мерзла задняя часть шеи Ленуара; подходила зима.

– И по всей его длине на него выходят сады этого последнего ряда домов?

– Да.

Ленуар встал на колени, вглядываясь в проселок. Между колеями росла высокая трава, а там, где земле приходилось выдерживать вес груженых фруктами фургонов, она была плотно утрамбована.

Ленуар потерял надежду найти какие-нибудь следы того, что он искал, но потом ему повезло.

Когда он прошел немного на юг вдоль дороги, он заметил глубокий след на краю одной колеи, как будто лошадь, переходя через дорогу, споткнулась, когда ее копыта не смогли преодолеть травяной бугор между глубокими колеями. Ленуар пытался подавить дрожь в животе. Было еще очень рано приходить в экстаз. Очень, очень рано...

Креарс также заметил это. Он повернулся на девяносто градусов вправо, проследив линию следов копыт, идущих в направлении поля. Конечно же, это тоже были улики, даже более очевидные, чем след на дороге.

Пространство между малиновыми рядами было достаточно широким, чтобы позволить человеку комфортно собирать фрукты. Лошадь может пройти, но не без повреждения кустарников.

След не мог быть еще более очевидным: темная почва была усеяна веточками сердцевидных листьев малины, некоторые из них были втоптаны в землю полумесяцем подковы.

– Но подождите, – сказал Коди, как только Креарс и Ленуар ступили на поле. – Откуда мы знаем, что это наш похититель? Эти следы могут же принадлежать кому угодно!

Ленуар воздержался от резкого ответа. У него не было времени, чтобы объяснить Коди каждую мелочь, и, в любом случае, разве это не было очевидно? Но он не мог больше позволить себе отталкивать сержанта сегодня. Он нуждался в том, чтобы Коди был наблюдательным, а не задумчивым и печальным после еще одного нагоняя.

Таким образом, вместо этого он ответил, максимально терпеливо:

– Это мог быть чужой след, да. Но вероятнее нет. Подумайте над этим, сержант. Вы –

похититель. Вы только что схватили ребенка средь бела дня, в его собственном районе, где все его знают. Теперь вы должны сбежать. Куда вы пойдете?

У улицы нет переулков, никаких скрытых маршрутов, чтобы пройти между городских домов. Вы можете идти или на восток, возвращаясь к главному проспекту, полному людей, или на запад, на поля.

Конечно, вы идете на запад, и теперь вы находитесь на проселке. Вы похитите его на заднем дворе в западной части города, на виду у всех? Или вы похитите мальчика в поле, где никто не может видеть вас?

Народ в округе не очень-то привечает людей, ездящих верхом через ягодники, – добавил Креарс. – Более чем вероятно, что это наш человек. Но даже если это не так, мы по-прежнему будем двигаться в правильном направлении.