Текст книги "Посланник Тьмы (ЛП)"

Автор книги: Е.л. Теттенсор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Я так не думаю.

Ленуар придержал дверь. Зак на секунду остановился, проходя под рукой Ленуара, и серьёзно заглянул ему в глаза.

– Знаешь, а ты сильно задержался.

– Я знаю, – мягко произнес Ленуар. – Мне жаль, Зак.

Мальчик пожал плечами.

– Но ты ведь мог и совсем опоздать.

Ленуар выдавил улыбку. Он мог бы никогда не заглаживать свою вину перед Заком, будь у него в запасе сотня лет или всего один-единственный день. Но всё же последние несколько часов он чертовски постарается это сделать. И не было лучше способа провести свой последний день, чем с Заком.

Глава 26

– Тут мало места, – Зак с лёгким удивлением осматривал квартиру Ленуара.

– Мало, – согласился Ленуар, – но здесь всё же лучше, чем в твоей комнате в приюте.

– Не намного, – ответил Зак с убийственной прямотой, свойственной молодым.

– Ты и правда здесь живёшь?

– А ты думал, здесь будет что-то грандиозное?

Мальчик пожал плечами:

– Ну да, наверное. То есть, ты же инспектор,-он произнёс эти слова почти с благоговейным трепетом.

– Инспектор, и увы, бедный слуга народа, – Ленуар отвесил шутливый поклон.

– Не хочу отговаривать тебя, Зак. Но быть ищейкой не так уж и прекрасно. Правда в том, что мы занимаем одну из самых нижних ступенек в социальной лестнице. Я подозреваю, что некоторые талантливые проститутки зарабатывают больше, чем я.

– Из того, что я видел, хорошие проститутки действительно неплохо зарабатывают.

Ленуар посмотрел на него с печальной нежностью. Вот он обычный ребёнок, а через секунду – опытный, взрослый человек. Возможно, именно это и привлекало его в мальчике – неповторимое сочетание невинности и опыта. Зак – живое доказательство того, что можно жить в этом отравленном мире и не заболеть ненавистью, по прежнему видеть мир таким, какой он есть, и стараться сделать его лучше.

– Ты предпочтёшь вернуться в приют? – поинтересовался инспектор.

Зак покачал головой:

– Я там не засну. Сёстры будут задавать кучу вопросов, да и другие дети не отстанут.

– И я так подумал. Тогда отдохни здесь. А позже ты пойдёшь в участок и дашь показания.

Зак взглянул на мужчину:

– Что значит, я пойду? Ты ведь пойдёшь со мной, правда?

Ленуар нацепил улыбку на лицо:

– Разумеется, а теперь отдыхай.

Мальчик крепко заснул уже через пару минут. Он был истощён, но в остальном, казалось, это испытание на нём никак не отразилось. Кроме, естественно, шрама на запястье. Ленуар осознал, что до сих пор не объяснил мальчику происхождение этой раны и её характер. Мужчина так и не говорил об этом с тех пор, как они спустились с башни, а Зак не спрашивал.

Мальчик воспринял этот шрам, как меньшее из всех зол после его приключений, и учитывая то, что с ним могло произойти, Ленуар не мог с этим не согласиться.

Он оставил спящего Зака в комнате и отправился в участок. Надо послать кого-нибудь из стражи в приют сообщить монахиням, что Зак в порядке. Он мог бы и сам туда сходить, но у него осталось всего несколько часов, а ему надо составить рапорт, ведь другой возможности уже не будет, а Ленуар не хотел, чтобы подробности дела ушли вместе с ним в могилу.

Правда, теперь Департаменту Полиции осталось мало работы – арестовывать заказчика, по крайней мере, основываясь на имеющихся доказательствах, а те, чьё участие в заговоре они могли бы подтвердить уликами, уже понесли наказание. Но родители Коди и Хардина имеют право знать, что случилось с их сыновьями.

Участок был практически пуст. Ищейки всё ещё шныряли по улицам в поисках убийцы Хардина. Ленуар нашёл начальника в кабинете. Тот сидел над кипой недавно написанных отчётов и сердито хмурил лоб.

– Где, во имя всех глубин ада, ты был? – спросил Рек, выглядывая из-за бумаг. – Я уже решил, что ты закончил, как Хардин.

Ленуар присел. Его, конечно, никто не приглашал, но он вряд ли смог бы ещё хоть чуть-чуть продержаться на ногах и не свалиться. Он никогда ещё не был так вымотан за всю свою жизнь.

– Я говорил вам, что выслеживал похитителей.

– Это было два дня назад!

Ленуар скептически фыркнул:

– Два дня, – прошептал он удивленно.

– Вы находите это забавным, инспектор?

Ленуар потёр глаза, казалось, в них насыпали песка:

– Нет, шеф. Просто я не могу поверить, что прошло всего два дня. Столько всего произошло за это время.

Начальник смягчился и откинулся в кресле, скрестив руки на груди:

– Что ж, давай послушаем.

– Я знаю, кто напал на Коди и Хардина, – начал Ленуар без предисловий. – По крайней мере, я знаю, кто отдал такой приказ, и где это произошло.

Рек хмыкнул:

– Рад это слышать, потому что мы так и не сдвинулись с места.

Он ткнул пальцем в кипу бумаг на столе.

– Пятьдесят рапортов, а самое интересное в них то, что Коди купил мясной пирог в лавке через дорогу. А всё остальное мы и так знаем. Перед уходом Коди разговаривал с Изаром, но не сказал, куда и зачем не уходит. Сам понимаешь, в каком сейчас Изар состоянии, говорит, что мог всё предвидеть, и прочую чушь, будто это его вина.

– Смешно. Было практически нереально воссоздать умозаключения Коди, основанные на том, что он узнал в тюрьме , даже при условии, что заключённые легко шли на контакт.

– А они этого явно не делали. Стедман, полный идиот, начал опрос заключённой с того, что сообщил ей о смерти Хардина. Догадываешься, как она после этого горела желанием с нами разговаривать.

Рек с отвращением потряс головой.

– Если бы я был уверен, что мне хватит и трёх инспекторов, я уже давно бы его уволил и покончил со всем этим.

«Лучше бы тебе не торопиться», – мысленно усмехнулся Ленуар. А вслух произнёс:

– Полагаю, в тюрьме Коди узнал что-то, что вполне могло быть мотивом, а потом он собрал всю информацию воедино с учётом того, что мы выяснили в Берривине.

– Ну? – начальник нетерпеливо потёр руки.

– Не тяни. Кого мне надо арестовать?

– Никого. Убийца Хардина уже мёртв. Это Зера, также известная среди своего окружения как леди Зера.

Рек удивлённо вскинул брови:

– Леди Зера? Что ж, это многое объясняет, например, почему нас вчера вечером вызвали на место перестрелки в её дом. Я так понимаю, за эту бойню надо благодарить тебя?

Ленуар замялся:

– Я был там, но убил собственноручно лишь одного.

– Двое были убиты выстрелом из ружья. Остальные задушены чем-то вроде толстой верёвки с шипами. И похоже, шипы тоже были отравлены.

Начальник сузил глаза, пристально глядя на Ленуара.

– У Зеры серьёзные враги, -произнёс Ленуар, тщательно подбирая слова.

– Я закрывал на них глаза, пока они не переходили мне дорогу. Не переходили нам дорогу.

Шеф нахмурился:

– Подожди минутку. А не хочешь мне объяснить, почему мы узнали о случившемся от соседки, а не от тебя? Почему не дождался подкрепления, прежде чем идти к Зере? Ты слишком опытный офицер, чтобы вести себя, как новичок, Ленуар.

«У меня было подкрепление, шеф. С которым ни одна из ваших ищеек не сравниться».

– Я торопился. Жизнь мальчика была под угрозой.

Казалось, Река этот ответ удовлетворил:

– А ты ведь знал эту Зеру, не так ли? По-моему, тебя видели пару раз в её салоне?

Он многозначительно замолчал. Ленуар задался вопросом, сколько же шефу не терпелось это высказать.

– Я хорошо ее знал, – сказал Ленуар. Не было смысла скрывать это.

– Почему она хотела, чтобы Коди и Хардин оказались мертвы?

– Не знаю всю историю целиком, но полагаю, она считала, что они знают нечто, что может связать её с похитителями детей. И решила от них избавиться.

Рек задумчиво потёр подбородок.

– Интересно, как Коди всё выяснил...

– Не уверен, что он всё выяснил. Он скорей всего просто нашёл в Зере источник информации об адали. Но точно мы этого никогда не узнаем.

– Да это просто какой-то пинок под зад, – печально произнёс Рек.-Смерть в результате случайного стечения обстоятельств.

– Так Коди уже умер?

– Он по-прежнему в коме. Я говорил о Хардине.

Ленуар кивнул:

– Я действительно удивлюсь, если узнаю, что Коди выяснил всю информацию о похитителях.

– Какую именно? И как во всём этом замешана леди Зера?

– Я считаю, что небольшая группка адали находилась в процессе оказания услуги одному очень влиятельному лицу в обмен на определённые уступки с приобретением земли для клана. Зера была у них посредником.

Начальник недоуменно покачал головой:

– Не понимаю. И что они собирались делать с похищенными детьми?

Ленуар вздохнул и снова потёр глаза:

– Я вам всё объясню, обещаю. Я пришёл специально, чтобы составить полный отчёт. Лучше вам прочитать его. История довольно ... запутанная.

К его огромному облегчению, Рек только хмыкнул:

– Похоже на то.

– Что ж, пора начинать, – сказал Ленуар, поднимаясь. – Вы уже поговорили с семьей Коди?

Рек печально склонил голову:

– Они приехали на дилижансе прошлым вечером. Мать до сих пор не может это осознать.

– И ещё долго не сможет.

Ленуар направился к двери, но на пороге остановился:

– Работать с вами, шеф, было огромной честью.

Рэк с подозрением наблюдал за ним:

– Куда-то направляетесь, инспектор?

Ленуар выдавил улыбку:

– Просто подумал, что это были очень длинные пару дней.

– Так и есть, – тихо ответил Рек.

– Так и есть.

* * *

Ленуар просмотрел ещё раз плотные строки своего отчёта, перечитывая его в последний раз. Он решил не привлекать к этому делу писца. Он уверял себя, что это из-за того, что ему надо было время, чтобы разобраться с мыслями, но правда была в том, что он хотел побыть один, пока записывал удручающую историю собственного расследования.

Как же легко сейчас было связать между собой улики, соединить россыпь звёзд в единое созвездие! Ленуар ничего не утаил о себе в отчёте и был уверен, что шеф будет презрительно качать головой из-за некомпетентности Ленуара.

«Постоянные вопросы леди Зеры о ходе расследования выдавали её чрезвычайную заинтересованность в этом деле», -прочитал Ленуар.

«Я должен был заметить это, но мой разум был затуманен личным отношением с обвиняемой».

Обмакнув перо в чернила, инспектор добавил надпись на полях: «И я слишком быстро проигнорировал совпадение, на которое указывал сержант Коди». Если Коди не выкарабкается, Ленуар хотел, чтобы начальник знал, что сержант был не настолько же слеп, как и он.

В остальном он постарался не вдаваться в детали. Поскольку он не мог упоминать о кхекра и намерениях Лоса и его приспешников использовать Зака в их магических ритуалах, пришлось обойтись без подробностей. Пусть его коллеги вытягивают информацию из Мердена, если захотят.

Если он решит об этом упомянуть в отчёте, его посчитают свихнувшимся, или по крайней мере, отсталым и суеверным. Это лишит правдоподобия остальные факты, а Ленуар не желал, чтобы это стало оправданием для «незакрытия» дела. Он был в слишком большом долгу перед Коди и Хардином.

Касаясь вопроса о кхекра, он ограничился лишь парой фраз: «Существует распространённое среди адали поверье, что с помощью магии можно наложить проклятие, либо наоборот, привлечь неожиданную удачу. Подобные заклинания расходятся по невероятно высоким ценам. Я полагаю, что Лос и его единомышленники использовали данную магию, чтобы предложить нечто, представляющее огромную цену, герцогу Уоррику, в обмен на получение права на выпас скота на землях Его светлости».

Взгляд Ленуара задержался на последней строке.

«Если мотив и ясен, нет никаких весомых доказательств связи похитителей с герцогом Уорриком».

Ленуар произнёс вслух эту фразу, и слова застряли у него в горле.

–Ты ведь был в курсе, ублюдок? -прошептал Ленуар.

Он и сам не знал, чему верить. Возможно, похитители решили не обращаться к Уоррику с предложением, пока у них всё не получится. А возможно, Уоррик знал о всём происходящем с самого начала.

«В конце концов, разве это важно?»

У Ленуара не было никаких доказательств. А неосторожное и беспочвенное обвинение графа вызовет волну недовольства Департаментом Полиции. И ради чего? Даже если он и виновен, шансы привлечь герцога к ответственности остаются нулевыми.

Снова обмакнув перо, Ленуар жирно подчеркнул слова «весомых доказательств». Он надеялся, что шеф Лендон Рек прекрасно поймёт, что он хотел сказать.

Но никакие изменения, однако, не могли исправить тот вопиющий изъян, что в отчёте не упоминался Винсент. Это было не простое упущение. Учитывая, что придётся объяснять перестрелку в доме у Зеры, Ленуару пришлось что-то придумывать. В его отчёте говорилось о неизвестном адали, предположительно члене клана Азис, который преследовал похитителей и убрал их по одному.

«Если моя информация верна, -гласил рапорт, – мужчина по имени Райен был изгнан из клана Азис за использование кхекра, которая в этом клане запрещена. Считаю, что действия Райена были своего рода искуплением, способом восстановления своего статуса внутри клана.

Он связался со своим родственником и товарищем колдуном Лосом, который помогал ему осуществлять задуманное. Но поскольку их действия не были одобрены советом старейшин, клан мог взять правосудие в свои руки, как, мы знаем, они часто поступают, и предпочесть собственное традиционное внутриклановое наказание обычным формальным исправительным учреждениям Пяти Деревень».

Если повезёт, все смерти в доме Зеры и в соборе будут объяснены самосудом. Конечно, Департамент Полиции приложит некоторые усилия, чтобы найти виновника, но клан Азис будет отрицать, что знает, кто он.

И между прочим, не соврут. К этому всё неизбежно и идёт, но Ленуар был почти уверен, что этого не хватит, чтобы предотвратить закрытие дела.

Он некоторое время смотрел на завершенный рапорт. Как бы абсурдно это не звучало, ему казалось, что на этих двух листах пергамента уместилась вся его жизнь. Это будет последний рапорт, который он оставит после себя.

Незадолго до наступления сумерек Ленуар покинул полицейский участок. По какой-то причине он направился в сторону рыночной площади, где он впервые говорил с Винсентом. Это казалось подходящим местом для новой, последней встречей с духом.

Ленуар присел на скамейку и начал наблюдать за вечерней городской рутиной. Он чувствовал себя намного спокойнее, чем два дня назад, когда сидел здесь же, ожидая появления Винсента.

Больше бояться было нечего. Конечно, Ленуар не приветствовал смерть (он бы с огромной радостью отложил её еа неопределенный срок), но теперь он мог спокойно принять её, зная, что Зак в безопасности. Ленуар сделал всё, что собирался.

«Не может быть никакого искупления», -сказал как-то Винсент, но был не прав. В эти последние часы жизни Ленуар восстановил частичку себя. Он больше не был полон ненависти к себе. Апатия ушла, сменившись, пусть и не миром, но принятием собственной сущности.

Наверно, он не надолго задремал, потому что тьма в мгновение ока накрыла площадь. Ленуар почувствовал чей-то взгляд, обернулся, и увидел Винсента, наблюдающего за ним из тени. Несмотря на кажущееся смирение с судьбой, ноги инспектора свело судорогой от страха. Интересно, Винсент с ним заговорит или просто атакует без предупреждения?

С опозданием Ленуар подумал, что, наверно, рыночная площадь – не лучшее место для подобной встречи.

«Ну, моя смерть хоть будет зрелищной, -с сарказмом подумал он. -Приятно, если тебя за что-то помнят».

Винсент присел на скамью рядом с Ленуаром. Он молчал, осматривая площадь своим жутким взглядом. Он наблюдал за цветочницами и уличными музыкантами, за молодыми парочками и бездомными собаками с абсолютно непроницаемым видом. Ленуар отдал бы все, чтобы узнать, о чем он думал в тот момент.

– Мальчик жив? – наконец спросил Винсент.

– Да, благодаря тебе.

– Я раньше никогда не использовал своё оружие на ребёнке. Я даже не был уверен, выживет ли он после этого.

Снова повисла тишина. Ленуар произнёс:

– Ты бросился за Заком, а не за Зерой. Я был ... удивлён.

Винсент взглянул на него:

– Как и я.

– О? – Ленуар склонил голову. – Ты был удивлен тому, что... он... приказал тебе спасти мальчика?

– Он не приказывал.

Ленуар решительно посмотрел на него:

– Я не понимаю.

– Он приказал мне убить женщину. Спасти мальчика – моё собственное решение.

Если Ленуар и не совсем понял эти слова, то одного взгляда в глаза Винсента хватило, чтобы всё встало на свои места. Во взгляде духа бушевали эмоции -подлинные, человеческие эмоции. Сильные, глубокие и совершенно неожиданные. Смятение, волнение и даже немного страх. И что-то ещё, что было нелегко узнать. Может, гордость?

– Твой выбор? – эхом откликнулся Ленуар, не веря своим ушам.

– Да.

Голос Винсента был низкий и тихий, будто он доверял инспектору огромную тайну.

– Ты бросил вызов ему?

– Не совсем. Но я сделал свой выбор.

– Мне казалось, ты сказал, что действовал не по своей воле.

– Я сделал выбор, – повторил Винсент, словно самому себе. – Я решил действовать, и у меня получилось, хотя это никогда не срабатывало раньше. И я уже давно перестал пытаться.

– Ясно, – сказал Ленуар, не находя, что ответить.

Винсент снова окинул взглядом площадь. Ленуар ждал. Через несколько минут тишины инспектор произнёс:

–Может, отойдём куда-нибудь? И можешь сделать всё быстро?

На последней фразе голос предал его и сорвался. Больше всего Ленуар хотел наконец покончить со всем.

Винсент покачал головой, и на мгновение Ленуару показалось, что это было ответом на его вопрос, после чего Винсент сказал:

– Он больше не жаждет твой смерти.

Ленуар уставился на него, он был уверен, что ослышался:

– Что ты сказал?

– Ты больше не отмечен, -не стал вдаваться в подробности Винсент.

Его выражение снова стало непроницаемым, в глазах отражалась площадь без единого намёка на что-то человеческие внутри них.

Ленуар взглянул на лицо, которое на протяжении десятилетия преследовало его в ночных кошмарах, и впервые не нашел причин для страха. Как и причин для радости. Он был слишком ошеломлен, вымотан для того чтобы радоваться. Все, что он мог сделать, это кивнуть, давая понять, что он понял слова Винсента. Этого, казалось, было достаточно. Винсент поднялся на ноги.

– Мы еще увидимся? – неожиданно для самого себя спросил Ленуар.

Губы Винсента изогнулись, образовав нечто наподобие улыбки:

– Будем надеяться, что нет.

Ленуар открыл рот, чтобы поблагодарить его, но дух уже исчез. Мгновение Ленуар сидел ошеломлённый. А потом его начало трясти. Он почувствовал слабость, будто из тела достали все кости и осталась только плоть. Он упал на бок на скамейку, в ушах сипло звучало собственное дыхание, будто он находился под водой. Он закрыл глаза, чтобы не видеть яркий свет уличных фонарей.

И проспал до утра.

Эпилог

Коди, идиот, пытался встать.

– Не переживайте, сержант, – сказал обеспокоенно врач, протягивая руку и хватая Коди за рукав. – Вы пролежали в кровати неделю. Ваши мышцы ещё не готовы...

Колени Коди подогнулись, заставив Изара броситься вперёд и подхватить его. Ленуар не пытался помочь – возле кровати и так была куча народу.

– Не глупи, – раздражённо произнёс он.

– Семья Хардина поймёт.

– Я пойду, – твёрдо сказал Коди, прислонившись к стене и стараясь не шататься. – Мне просто надо пару минут.

– Вам нужен отдых, – ответил врач. – И много.

Коди хмуро на него посмотрел:

– Не вы ли только что сказали, что я уже провалялся в постели неделю?

– Это пустая трата времени, – проговорил Изар в своей привычной резкой манере.

– Если Коди сказал, что идёт, значит он идёт, и давайте уже с этим покончим.

– Я не пропущу похороны коллеги и товарища, – сказал Коди.

– Этого не будет. Даже мои родители идут. Они сейчас с родными Хардина.

Ленуар закатил глаза, но Изар был прав – спорить не было смысла. Подобные настроения были довольно распространены у служителей закона. Братья по оружию и прочая чепуха.

– Но после этого вы вернётесь в больницу, ясно? – врач наградил Коди суровым взглядом.

– Это еще зачем?

– Для наблюдения. У вас может быть повреждение мозга. Или рана в животе может инфицироваться.

Коди нетерпеливо махнул рукой:

– Я знаю, как справиться с гангреной.

– Да, повреждение мозга будет тяжело заметить, – криво усмехнулся Ленуар.

– Но даю вам слово, сэр, что буду за ним присматривать.

Ленуар кивнул головой, показывая, что им пора идти.

Когда карета остановилась перед церковью, Ленуар понял, что Коди был прав: здесь был весь Департамент Полиции. Даже Креарс и пара констеблей из близлежащих деревень. Вместе со всеми родственниками и друзьями пришедших оказалось гораздо больше, чем могла вместить церковь, и многие стояли группами во внутреннем дворике, ожидая погребения.

Оглядывая толпу, Ленуар не мог не задаться вопросом, сколько бы из этих коллег пришли на его похороны. Даже учитывая легендарную цеховую солидарность, вряд ли бы удалось собрать многих.

Хардин может и не был грамотным специалистом, но его все любили. А у Ленуара, напротив, было мало друзей и не было семьи. Ему приходилось признать, что немногие бы оплакивали его смерть, которую он только чудом избежал.

Он неловко топтался перед церковью. Для него было выделено место в первом ряду, вместе с шефом и другими инспекторами, но он не хотел сидеть рядом с родными и близкими Хардина. Он не принадлежал тому миру, он едва знал этого человека. Вместо этого инспектор расположился у входных дверей, наблюдая за происходящим издалека.

Священник монотонно читал молитву (как и все священники). Мысли Ленуара блуждали где-то далеко, и он только к середине церемонии осознал, что рядом с ним стоит Коди. Сержант держался прямо, мрачно глядя перед собой. Вряд ли он слышал, что говорит священник. Его мыли тоже были далеко.

– Почему ты не сел с остальными? – спросил Ленупр, когда церемония закончилась, и они вышли во внутренний двор.

Коди взглянул на него краем глаза:

– Просто так.

Ленуар хмыкнул:

– В твоём состоянии, наверно, тяжело выстоять всю службу на ногах. Ты бы не стал такое вытворять «просто так».

– Что ты хочешь от меня услышать? – прорычал Коди. – Что я чувствую себя виноватым? Ну да, чувствую. Доволен?

Ленуар остановился:

– Отнюдь, сержант, и твоё самобичевание глупо. Ты не виноват в том, что произошло с Хардином.

– Виноват, – жарким шёпотом произнёс Коди.

– Это я втянул его во всё это, не обеспечив должного прикрытия.

– Это он должен был прикрывать тебя.

Но Коди его не слышал:

– Я привёл его прямо в логово зверя. Он даже не знал, во что впутался.

– Сержант, если кто и виновен в смерти Хардина, так это я.

В отличие от Коди, Ленуар не потрудился понизить голос. Ну и пусть кто-нибудь услышит! Это правда, выведенная несмываемыми чернилами на пачке пергамента у Река в кабинете.

–Аптекарь рассказал нам всё, что нам было нужно. Я должен был связать это воедино. И я связал бы это, если бы действительно постарался. Поэтому, если хочешь на кого-то злиться, злись на меня.

Коди сжал губы в тонкую линию, и Ленуар расслышал его мысли так ясно, будто тот произнёс их вслух. Коди был зол. И расстроен. Но как и всегда, выучка одержала верх, и он ничего не высказал.

Инспектор кивнул:

– Отлично. И чтобы сразу расставить всё на свои места: если ты ещё хоть раз куда-нибудь сорвёшься, не поставив в известность инспектора, считай, что твоя карьера в отделе закончена.

Ленуар замолчал и добавил уже мягче:

– Я не хочу слушать, как священник отпевает ещё и тебя.

Коди опешил. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыл. Вместо того, чтобы дожидаться, как сержант придумает какой-нибудь сентиментальный ответ, Ленуар двинулся дальше на поиски шефа.

Люди стояли во дворе группами по два-три человека, рассказывая истории о покойном. Те, кто с ним не был знаком, обсуждали состояние преступности в городе.

Особенно к этому были склонны легавые, приходя к общему мнению, что Кенниан катится ко всем чертям.

«Ну и пусть, – сухо подумал Ленуар. -Иначе вам, разгильдяем, придётся искать настоящую работу».

Он заметил Изара, одиноко стоящего в задумчивости у стены, и подошёл ближе.

– Почему ты не общаешься с другими? – поинтересовался Ленуар.

– Вы знаете почему, инспектор, – ответил Изар, и Николя не стал спорить.

– Никто не будет тебя винить.

Изар пожал плечами:

– Может, кто-то и будет, но мне на них наплевать.

Он взглянул на Ленуара, во взгляде читалась обида.

– И я виню не их.

Ленуар понял, что тот имел в виду:

– Не все виновные в этом деле – адали.

– Но большая часть.

– В каждом народе встречаются свои паршивые овцы.

– Но не всякий народ судят только по ним.

Повисла тишина. Ленуар произнёс:

– Так оно или нет, сержант, но вряд ли это дело доказывает что-то кроме того, что в отчаянии люди совершат что угодно, чтобы выжить. Может, их методы и были необычны, но я видел и похуже, а вот с причинами всё абсолютно ясно. В этом и есть основной закон человечества.

Изар ничего не ответил, и Ленуар оставил его в одиночестве.

– Инспектор, – позвал его кто-то. Ленуар оглянулся и с трудом сдержался, чтобы на лице не отразилась тревога. К нему направлялся отец Коди.

Они никогда не встречались, но ошибиться было не возможно. Джесс Коди, как и сын, был внушительной комплекции, с такой же целеустремлённой поступью и упрямо выдвинутой вперёд челюстью. Правда, в его глазах не горело пламя, как в глазах сына, но возможно, дело было просто в возрасте.

– Сэр, – неловко произнес Ленуар, протягивая ему руку. – Рад познакомиться с Вами.

Коди пожал руку и кивнул. Какое-то время он ничего не говорил, просто стоял и смотрел на инспектора. Ленуар неуютно поёжился. И спустя несколько секунд, показавшихся вечностью, Коди-старший прочистил горло и произнёс:

– Я просто хотел вас поблагодарить.

Ленуар удивлённо вскинул брови.

– Поблагодарить?

– За все, что вы сделали для моего сына.

Инстинктивно Ленуар глянул в сторону Брэна Коди, стоящего с семьёй Хардина. Сержант смотрел на своего отца с выражением лёгкой паники на лице, но не мог покинуть родителей, потерявших своего ребёнка.

Ленуар не знал, что сказать. В голову не приходило ничего, чем он когда-либо помогал Брэну Коди. Наверно, его замешательство отразилось на лице, потому что Джес добавил:

– Я понимаю, что мой сын слишком молод для сержанта, и он хотел бы поблагодарить вас за эту должность.

– В этом только его заслуга. Да, он молод, но он грамотный специалист, и он заслуживает своё звание. Я просто порекомендовал начальству его повысить.

Коди кивнул:

–Брэн говорил, вы научили его всему, что он знает. Он говорил, вы были лучшим .

Ленуар заметил, что мужчина говорит в прошедшем времени, и с удивлением обнаружил, что его это задевает.

– Он так волновался, когда получил назначение к вам в Департамент, -продолжил отец Коди. – Ещё пару лет с вами, и он говорил, что станет инспектором. А после всего, что случилось с сержантом Хардином, да и вообще...

Он обернулся посмотреть на семьи Хардина.

– Теперь я ещё больше начал гордиться Брэном.

– И заслуженно, – произнёс голос за спиной, и к Ленуару подошёл Лендон Рек. Он сжал руку Коди-старшего в сильном рукопожатии.

– Он отличная ищейка, твой сын. Хотел бы я, чтоб в отделе была сотня таких.

Ленуар готов был расцеловать начальника. Больше всего сейчас он хотел закончить этот разговор, незаметно улизнуть и не слушать льстивые сказки о том, каким замечательным он был наставником. Он никогда не был наставником, ни для Коди, ни для кого-нибудь другого.

– Коди – сильный мальчик, – произнёс Рек.

– Только взгляните на него, после всего, что с ним случилось... Я горд, что у меня есть такой работник. И однажды он займёт моё место.

Джес Коди старался выглядеть не слишком довольным.

– В любом случае, – хрипло произнёс он, – я просто хотел сказать, как я и моя жена благодарны за то, что наш сын работает с такими хорошими людьми.

– А мы благодарны вам, – ответил Рек, – за то, что вырастили такого сына. Он столько сделал для нашего города.

«И я был бы вам благодарен, если б вы прекратили эту бессмысленную болтовню».

Ленуар постарался, чтобы выражение лица не выдало его мыслей. Интересно, сколько таких речей для гордых отцов уже произнёс начальник? Но для Джеса Коди эта речь была первой, и он по достоинству её оценил. Он ещё раз пожал на прощание руки шефу и Ленуару и вернулся к своей семье и родителям Хардина.

Ленуар вздохнул с облегчением:

– Я рад, что вы подошли.

– Неудивительно, ещё пару секунд – и ты бы ляпнул что-нибудь глупое.

Рекс выразительно на него глянул.

– Если честно, ты выглядишь ужасно. Прошла почти неделя. Ты хоть спал за это время?

– Чуть-чуть, – признался Ленуар. Он считал, что его тело уже приучено обходиться без сна, но без отвлекающих разговоров в салоне леди Зеры время тянулось дольше. Нет, больше инспектор не избегал сна. Кошмары перестали его мучить.

Но вместо них появилось какое-то смутное беспокойство, которое Ленуар никак не мог определить, как постоянный гул в голове, не дающий спать по ночам. Ленуар не переставая ощущал тревогу. Многие годы он просто плыл по течению, не утруждая себя выбором, ибо он не имел смысла. Это как разглядывание подарков через витрину магазина: смотришь сквозь толстое стекло на вещи, которых у тебя никогда не будет. И вдруг стекло исчезло. Перед Ленуар раскрывались огромные возможности, но это слегка пугало.

И тем не менее, один выбор он сделал – первый шаг к новой жизни. И если у него получится сделать второй, третий шаг – в конце концов он найдёт свой путь. И теперь он, наконец, знал, чего хочет. Это был путь, с которого он сошёл давным-давно, считая его иллюзией. Но он ошибался. И всё это время это путь был рядом, ждал его.

– У меня есть ордер, – сказал он Рэку, показывая лист пергамента.

Рек хмыкнул, взял пергамент и кинул на него мрачный взгляд.

– Это чертовски глупо. И ты это знаешь.

– Фейн избил человека почти до смерти.

– Милые бранятся. Это не представляет никакой угрозы для общества. К тому же, ты ясно дал ему понять, что мы за ним наблюдаем. И следующий раз он дважды подумает, прежде чем что-то делать. Думаю, этого достаточно.

– Вы приказываете мне бросить это дело?

– Я должен. Ты вляпаешься в большие неприятности, и меня за собой утащишь. Что ты вообще хочешь доказать?

– Ничего.

– Верно. И пока мы тут обсуждаем дурацкие поручения... Я прочитал твой отчёт. Тактичность – не твой конёк, Ленуар. Ты практически открыто обвинил герцога Уоррика.

– Действительно? Кажется, я упомянул, что против него нет никаких доказательств. Во всяком случае, пока.

Рек сделал шаг вперёд, подойдя вплотную к Ленуару и понизил голос до глухого ворчания:

– Не знаю, что на тебя нашло, но с меня и моего отдела довольно крестовых походов. Если я хоть слово услышу о том, что ты преследуешь Уоррика – можешь распрощаться с работой.

Ленуар неустрашимо встретился с ним взглядом:

– Вы боитесь его, шеф?

– Чёрт, да! И тебе следовало бы. Он может закрыть весь Департамент. А я отвечаю за весь город. И если это означает, что я не должен лезть в дела великих и могучих – что ж, так тому и быть.

– Ради общего блага? – криво усмехнулся Ленуар.