Текст книги "Дар Менестреля (СИ)"

Автор книги: Эл Ибнейзер

Соавторы: Алексей Колпиков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

…Первое сообщение королю доставил окровавленный всадник, который загнал своего коня, тря дня к ряду неся послание своему королю. В Хорнкаре вспыхнул мятеж. Тамошние крестьяне прознали, что Ильмер, наследный герцог хорнкарский, погиб где-то в одной из провинций Леогонии, и что в этом как-то замешана дочь Акрата, Мельсана. Все бы ничего. Подавить крестьянские бунты, вспыхивающие то тут, то там, не представляет особого труда, конечно, если нет опытного вожака, способного из простого люда сколотить угрожающую существованию монархии армию. Вся беда как раз и заключалась в том, что этот вожак там нашелся. Да и не один, а целых пять. Хорнкарские бароны, отличавшиеся весьма буйным нравом и репутацией непревзойденных стратегов, поначалу затеяли свару в надежде оторвать побольше кусок от герцогского трона. Но, быстро смекнув, что междуусобные распри ни к чему не приведут, они смогли договориться и заключить союз. И теперь весь их гнев был направлен на единственного причастного, по их мнению, к гибели Ильмера, человека. Не вызывает никаких сомнений, что помыслы хорнкарских баронов идут гораздо дальше, нежели просто убийство царствующего ныне короля Леогонии. Издавна затаенная злоба хорнкарцев на леогонскую королевскую династию – еще одна из причин случившегося.

Гонец, умирая, поведал Акрату, что Бренсалль уже полностью в руках восставшей хонкарской знати, и довольно большая армия хорошо вооруженных пехотинцев направляется к Ульсору. В то же самое время огромная толпа обезумевших от жажды мести крестьян движется вдоль южной оконечности Шерхенского леса.

Долина между Ведьминой пущей и Шерхеном вскорости должна была стать театром военных действий. Если, конечно, король не сможет унять назревающий конфликт.

А несколько дней спустя пришло сообщение с севера.

Пираты Хазраджа захватили порт в Феаносе и требуют выплты дани, чего никогда еще до сих пор не было. Гирлинские власти всегда ревностно охраняли западное побережье, потому совершенно нелепым казался тот факт, что крупнейший в Вильдаре порт может быть с легкостью захвачен лишь небольшой эскадрой слабо вооруженных пиратских кораблей. Это, в свою очередь, также вызвало смуту среди простого люда, и в Гирлине назревала гражданская война, поскольку недовольных правлением тамошнего наместника нашлось предостаточно.

А потом пошло-поехало….

Гнобдины внезапно закрыли свои границы, совершенно игнорируя любые попытки Акрата восстановить былые дипломатические отношения. Некогда славившийся своими ярмарками Эрневал опустел, а руда, которую добывали лишь гнобдины в глубинах Белых гор, перестала поступать в кузницы Вильдара.

В Теренсии снова появились отряды воинственно настроенных дикарей.

И все это – всего лишь за несколько дней.

Акрат тяжело вздохнул. Последнее известие было из Кельда. Похоже, дух войны решил вплотную заняться Вильдаром и добрался до Леогонии.

В Кельде вспыхнуло восстание…

* * *

Но не один лишь король не спал в ту ночь.

В нескольких стонях шагов от королевского дворца, в высоком белокаменном здании одно из окон было наполнено тусклым светом свечи. Трое в одеждах простолюдинов склонились над огромным дубовым столом. И, хотя, их одежда походила скорее на деревенские робы, осанка и манеры выдавали в собравшихся знатных вельмож.

– Тише, барон. Вы ведь не желаете, чтобы вашу драгоценную голову завтра нашли валяющейся в сточной канаве дворца его величества? – зловеще прошипел один из них.

– Оставьте свои шуточки при себе, граф, – резко бросил второй, широкоплечий мужчина высокого роста. – Как вы уже поняли, господа, у меня действительно есть серьезная поддержка…

Тот, кого здоворяк назвал бароном, поежился, плотнее запахивая залатанный в нескольких местах плащ.

– Бр-р-р, ну и холодина. И зачем нужно было нацеплять на себя это дурацкое тряпье, Миртан? Не проще ли было собраться, скажем, у меня, или в вашем родовом поместье, уважаемый Фейл?

– То, о чем вы говорите, почтеннейший Миртан, – густым басом произнес третий, не обращая ни малейшего внимания на жалобы барона, – конечно, весьма заманчиво. Да вот только каковы наши шансы на успех? Король ведь еще далеко не старик, к тому же армия бесприкословно подчиняется приказам его генералов.

Высокий вяло махнул рукой:

– Фейл, дружище. Армия сейчас занята совершенно другими проблемами. К Ульсору движется толпа хорнкарского отребья, и не ровен час, разразится война. Я полагаю, что через неделю у нас совершенно не возникнет никаких преград, поскольку король намеревается послать часть армии в Стейл. И не вы ли говорили недавно об этом, милейший граф?

– Наш друг Энгриас, похоже, немного смущен тем, что мы затеваем. – Тихо произнес обладатель густого баса по имени Фейл. – Не так ли, барон?

Энгриас решил воздержаться от язвительных комментариев по этому поводу, продолжая кутаться в плащ из тонокой грубой материи.

– Итак, почтенный граф, мы, полагаю, пришли к общему мнению, – подытожил высокий Миртан. – Король слаб, на Леогонию надвигается война. Это поистине великолепный шанс сменить правящую династию. Полагаю, что в этом никто из вас не сомневается. – Миртан гордым взглядом обвел своих собеседников. – Акрат, несомненно, должен умереть. Я сосбтвенноручно срублю его августейшую голову.

– Вы чересчур жестокосердны, милорд, – ухмыльнулся Фейл.

– А какого рода нам будет оказана помощь, о которой вы упомянули, уважаемый Миртан? – спросил Энгриас, немного оживившись лишь при одном упоминании о смерти короля Леогонии. – Надеюсь, все обойдется без ваших этих колдовских штучек, которыми вы и ваши предки славитесь на всю Леогонию?

– Не беспокойтесь мой друг, – мягко произнес высокий, – Моих колдовских штучек не будет. Нам на помощь придет магия совершенно иного рода. И уж поверьте мне – лучше вам не знать природу этого колдовства…

* * *

Утро выдалось пасмурным и холодным. Тем не менее, это не помешало жителям столицы собраться на главной площади. Что-то ужасное творилось в королевстве, и это что-то не давало покоя ни знатным вельможам, ни простолюдинам. Плотная толпа людей застыла в томительном ожидании.

Через некоторое время где-то во Дворце короля прозвучали фанфары, возвещая начало церемонии, и на высокий помост, на котором давным-давно проводились публичные казни, а ныне зачитывались королевские указы, взошел богато разодетый курносый герольд в сопровождении четырех вооруженных до зубов гвардейцев.

Прокашлявшись в бархатный платочек, он театрально вскинул руку, развертывая длинный свиток, украшенный гербовой печатью его величества, и громко провозгласил:

– Жители Джемпира! Я, король Леогонии и Гирлина, правитель Южных земель, владыка Вильдара, сим доношу до сведения всех и каждого, что отныне в королевтсве и всех прилегающих землях вводится военное положение. Всяк имеющий силу и способность держать оружие в руках будет призван на защиту королевства нашего и земель сопряженных. Тако же повелеваю всяко немощным и неспособным к ведению военных действий всячески содействовать армии и препон ей не чинить. Ослушникам же буде смертная казнь, как и не буде прощения всяко предателям и дезертирам…

Курносый кашлянул, гордо повел головой и продолжил монотонно зачитывать королвеский указ.

– Властию своей я повелеваю генералам королевской армии провести мобилизацию во всех землях и взять на себя все права и обязанности по сохранению мира в королевстве. Тако же сим доношу до сведения, что в силу сложившихся обстоятельств и по воле собственной, я, король Леогонии и Гирлина, на время объявленного ранее военного положения удаляюсь в уединение, дабы исконно и доподлинно испросить Высшей Воли о творимых в королевстве событиях. И яко же мне буде даден ответ, я тотчас же соберу совет, и решение того совета буде вам оглашено. Воспряньте же, мои верные подданные, и да пребудет с нами Высшая Воля! Король Леогонии и Гирлина, правитель Южных земель и Владыка Вильдара Акрат III.

Лишь только курносый закончил чтение указа, толпа вновь загудела тысячами голосов. Послышались воодушевленные крики «Да здравствует король!», «Все на войну», «К оружию, братья». Кое где прозвучали недовольные возгласы по поводу всеобщей мобилизации. Но постепенно где-то в сердцевине людской массы прозвучал осторожный шопот, его подхватили другие, и уже вскоре по всей многолюдной толпе пронеслось полное отчаяния и ужаса:

– Король затворился! Он никого не пускает к себе! Король оставил нас! Смерть, смерть пришла в Леогонию! Это конец….

* * *

В полумраке были видны лишь красивый статный молодой мужчина и странная обьемная фигура из переплетающихся черно-серо-бело-золотых нитей и фигурок между ними. Непосвященный решил бы, что он видит художника, а может быть скульптора, полностью погруженного в свою работу. Худощавое лицо, чуть крючковатый нос, лишь добавляющий решительности лицу, сосредоточенные глаза, светившиеся мыслью, все говорило о посвященности работе, которая висела перед ним в воздухе или в том, что заполняло пространство вокруг художника, держась неизвестно на чем. Сосредоточенный взгляд и чуть нахмуренное лицо добавляли живые штрихи к общей картине. Что-то не клеилось, что-то не сходилось.

Вдруг, наморщенный лоб разгладился, лицо осветила кривоватая довольная улыбки, концом длинного когтеобразного ногтя на мизинце художник подчерпнул чуть-чуть черной кляксы расползшейся сбоку модели, и протянул длинную темную смоляную нить к другой, светящейся золотом нити, на которой стояла фигурка темноволосого решительного человека в дорожной кожаной одежде. Затем он взял крошечную золотую коробочку со столика, неожиданно появившегося радом, бросил ее куда-то в центр модели, а потом протянул еще одну темную ниточку от нее к фигурке полного низенького человечка, и тут же откинулся на появившееся неизвестно откуда кресло с высокой жесткой спинкой.

Неожиданно рядом появился еще один мужчина. Со стороны он выглядел весьма привлекательно – великолепные мускулы, правильный пропорции, сильные черты лица, но при ближайшем рассмотрении в нем явно было много того, что не очень характерно для людей. И длинные клыки, чуть выступающие из-под верхней губы, и удлинненные заостренные кверху уши, и какие-то не очень человеческие гибкие пальцы… Новоприбывший вгляделся в только что сделанные изменения, задумался, и вдруг зашелся совершенно диким первобытным смехом. Художник, впрочем не только не обиделся, а кажется наоборот получал некоторое удовольствие от столь непосредственой реакции на его творение. Однако очень скоро его взгляд стал холодным и сосредоточенным, и уперся в новоприбывшего. Тот немного успокоился, улыбнулся, сказал «Будет сделано!» и растворился в небытии…

* * *

В кают-компании большого корабля ордена, на котором Егард отбил Йолана и его спутников, сидели двое. Два мастера Темного ордена обсуждали свои планы. Собственно, учитывая обстоятельства, у Егарда было значительное преимущество, но Йолан уже был знаком с подобными играми и умело давал отпор.

– Я по-прежнему считаю, что тебе следует вернуться к Вейергу и доложить ему о провале, – настаивал Егард, явно опасавшийся сообщать подобную новость магистру.

– Это еще не провал, – спокойно возражал Йолан, – мы знаем куда они направляются. Зайдем в Джеср, заправимся водой, и на Эст-Арви.

– Так нас там и ждут с распростертыми объятьями! – усмехнулся старик поглаживая щеку, – Сам же знаешь, мы не в ладах с этими черно-бело-полосатыми придурками.

– Эст-Арви – отнюдь не столица архипелага. А мы в конце концов ничего особого не собираемся делать. Захватим эту веселую компанию и в Ирнар. Да собственно и что они нам могут сделать? – возражал ему Йолан.

– Верно немного, – согласился Егард, подумал чуть и закончил, – Хорошо, так и сделаем. Отчет Вейергу может и немного подождать. Но лишь немного, – добавил он и пристально, подозрительно поглядел в глаза своему молодому собрату.

* * *

Море было спокойно в этот утренний час. Слабые волны лениво набегали на песчаный берег, словно после крепкого сна ветер, что гнал их к востоку, не желал просыпаться. Чайки пронизтельно кричали в небе, нарушая чарующую тишину нарождающегося дня.

Солнце, едва показавшееся за вершинами высоких деревьев, неприступной стеной подступивших к пустынному берегу, бросало на воду огненно-красные блики, отчего казалось, будто темное, словно изваянное из черного мрамора, море горит изнутри адским пламенем.

Рядом с кромкой воды лицом вниз распростерлось могучее тело. Оборванные мокрые лохмотья, кое-где окрашенные в алую краску, обнажили упругие мышцы, которым мог бы позавидовать любой мужчина. И зависть эта была бы небеспричинной. Бездыханное тело принадлежало женщине.

Прошло много времени, и солнце успело войти в зенит, когда тело едва шевельнулось, и женщина издала слабый стон. Отплевываясь от песка и изрыгая фонтаны морской воды, Гильва приподнялась на руках и попыталась сесть. Непослушные мышцы бугрились подобно каменным валунам, но силы женщины были на исходе. Гильва бессильно рухнула в песок.

Среди жуткой неразберихи, царившей в голове бывшего помощника капитана «Бравого Реута», проскользнула острая и приносящая боль мысль о том, что она жива, но совершенна бессильна и голодна. Гильва издала мученический стон и снова впала в забытье…

Глава 5

Взрывная волна перевернула шлюпку и вся честная компания успела нахлебаться морской соленой воды, прежде чем ухватиться за трос, протянутый вдоль борта. Заварушка на пиратском судне началась неожиданно, и сидя в трюме было трудно понять, что же именно происходит. Судя по возгласам матросов и зычному гарканью капитана в ответ, часть команды чего-то хотела от него, а тот не соглашался. И в общем-то было легко догадаться чего могли хотеть матросы – красивая женщина на судне всегда создает проблемы с дисциплиной, а уже когда эта женщина – пленная, и вроде бы вполне доступная…. Непонятно было только почему капитан не соглашался отдать ее команде. Романтичных идеалистов среди пиратов, а тем более капитанов пиратских судов, подтверждаемой истории известны не были, а по обычаям морских бандитов и оборванцев Джанет явно была частью из законной добычи, полагавшейся команде после весьма неприятной стычки. Впрочем, непонятно это было Онтеро, сам же капитан после слов Гильвы уже представлял каких демонов, фигурально выражаясь, можно выпустить, если отдать эту девку команде, и хорошо если фигурально. К сожалению, команда, а точнее несколько наиболее настырных заводил среди команды, этого не только не понимала, но и не желала понимать. В результате, высокоученый спор на мистические темы выродился в вульгарный бунт с поножовщиной, прерванный, как уже изветсно, появлением тремачтового фрегата с Егардом на борту и прочими сопутствующими этому неприятностями. Что в целом было весьма на руку сидевшим в трюме Онтеро и компании, которые под шумок успели спустить шлюпку и отчалить от обреченного судна.

После того как шлюпка перевернулась, Онтеро от неожиданности чуть было даже не пошел ко дну, но герцог схватил чародея за шиворот могучей рукой и придержал на поверхности воды, пока тот не пришел в себя и не смог сам вцепиться в спасительный трос. Перевернутая шлюпка сохраняла достаточно хорошую плавучесть, одновременно загородив всю компанию от судна Ордена, которое скорее всего все равно не стало бы беспокоиться из-за четырех человек, пытающихся спастить среди обломков. А когда беглецы достаточно пришли в себя, чтобы попытаться перевернуть шлюпку, влезть в нее и вычерпать в воду (необязательно именно в этом порядке), корабль-победитель уже еле-еле виднелся на горизонте.

К счастью, весла были простые, чисто деревянные и не отягощенные лишним металлом, а посему спокойно плавали невдалеке, и, после нескольких попыток и еще одного переворачивания шлюпки, были успешно выловлены из воды и установлены на законное место. Последнюю проблему – куда же плыть – удалось разрешить Онтеро, который покопавшись на свалке своих знаний, не имевших отношения к магии, тайнам жизни и иными мирам, смог к своему удивлению выкопать неплохие навигационные таланты, приобретенные еще в далекой и теперь уже весьма туманной юности. Острова были уже не так далеко, включая и желанный Эст-Арви, и меняясь по очереди они сумели добраться до берега еще до сумерек. Конечно, через пару часов работы веслами под палящим солнцем стала остро чувствоваться нехватка пресной воды, а еще через час один только Ильмер выглядел способным реально грести, но когда на горизонте появился берег, даже вконец раскисший Онтеро взялся снова за весло, и вскоре они были на узком песчаном берегу, окруженным густым лесом. Пройдя немного вдоль берега они нашли ручеек и на некоторое время были уже неспособны никуда двинуться. Онтеро, напившийся столько воды, что был неспособен сделать еще глоток, улегся на живот на раскаленном песке и опустил лицо в текущую воду, так что было даже непонятно, чем же он дышит. Тем не менее, судя по довольному шевелению головой, он как-то справлялся с этой задачей и был вполне доволен жизнью. Дастин и Тич по молодости пришли в себя достаточно быстро, а по герцогу трудно было сказать испытывал ли он серьезные неудобства до этого или нет. Во всяком случае, напившись воды и приполоскав одежду в пресной воде, чтобы смыть с нее кристаллизовавшуюся соль, он растянулся тут же на раскаленном песке, прирыл лицо большим листом лопуха, растущего на краю леса, и задремал, понимая что его спутникам все равно нужен отдых. Не то, чтобы это было лучше решение, но прямо сейчас они все равно никуда сдвинуться не могли.

Вскоре Онтеро прекратил свои водно-дыхательные упражнения, поднялся на ноги, огляделся по сторонам и обеспокоенно обратился с попутчикам:

– Друзья мои, я понимаю что вы устали, – тут Дастин и Тич, только что наблюдавшие обессиленные движения толстяка на песку хрюкнули от смеха, но не стали его прерывать. Онтеро же с легкой укоризной взглянув на них продолжил:

– Итак, друзья мои, я хотел сказать, что у меня для вас есть три новости, две хорошие и одна плохая. Первая хорошая новость в том, что мы на Эст-Арви. Вторая хорошая новость – мы на его южном конце, совсем невдалеке от дома моего друга, к которому мы и стремились. А плохая новость в том, что, увы, скоро начнет темнеть, а в темноте никто в здравом уме не согласится быть ни в этом лесу, – Онтеро указал на выходящий к пляжу лес, – ни возле него, в том числе и на этом берегу. Посему нам надо поторопиться!

– И ты знаешь куда идти? – спросил его Дастин.

– В свое время я жил здесь и неплохо знал эти места, разумеется, я знаю куда идти. Давайте подниматься!

Кто чуть кряхтя, кто со вздохом, но все четверо поднялись, Ильмер и во всем подражавший ему Тич еще раз умыли лицо, и все направились по тропинке идущей в глубь острова. Солнечный день и игра лучей в листве делали все вокруг светлым и жизнерадостным, но вскоре полог леса стал гуще, а в воздухе появилась какая-то не то напряженность, не то угроза. Темное пятно появилось сбоку от путников и тихо следовало за ними. На самом деле, оно не только само двигалось беззвучно, но и обычные лесные звуки затихали вокруг него Неожиданно раздался легкий треск – это птица, падая бездыханной, задела несколко веток засохшего подлеска… Тич сьежился, подергал рукав волшебника и испуганным шепотом спросил:

– Онтеро, что это?

– Это то, почему здесь нельзя оставаться на ночь, – мрачнее тучи обьяснил тот, глядя на безмолвную тень, – Проклятье, раньше они не осмеливались появляться при свете дня!..

– Кто они? – Еще более испуганным шепотом спросил уже лисенок, но чародей схватил его за хвост и ответил:

– Прекрати немедленно Тич, это тебе тут не поможет.

Тич вернулся в свой нормальный облик, но по-прежнему было видно, что он страшно боится. Вскоре с другой стороны появилась другая такая же тень, и на этот раз уже Дастин дернул Онтеро за рукав. Тот остановился, посмотрел внимательно по сторонам на приближающиеся тени, и обратился к окружившим его попутчикам:

– Дело плохо, эти твари мало чего боятся, и если они нападут, нам конец. Дастин, я знаю способ защиты, но ты должен мне опять помочь. И быстро! Дай мне руку и пой свою любимую песню! Остальное я сделаю сам.

Сцепившись руками они встали друг против друга и Дастин запел. Не то чтобы это было легко – страх, внушаемый невидимой смертью сжимал сердце и перехватывал горло, но бывший придворный менестрель собрал силы и запел. И страх потихоньку стал отступать, наоборот, таинственная сила наполнила его, потекла в его жилах и стала переливаться через край в воздух, в землю, в протянутую руку чародея, а перед глазами растворился лес и в золотистом свете он увидел двух человек – в сером и бордовом плащах, протягивающих к нему руки, и в этом жесте не было угрозы, а наоборот, сила и помощь, потом между ними появилась принцесса, красивая, до чего же красивая… Внезапно раздались слова:

– Неглес Аэ Алинор…

Сияние исчезло, вокруг опять был лес, но тени отшатнулись от тропы и замерли на почтительном расстоянии. Казалось, вокруг четверых путников на дороге возник радужный, чуть поблескивающий розоватыми искрами пузырь, отгородивший их от леса и темных тварей под его пологом. Осунувшийся Онтеро глубоко вздохнул и сказал:

– Это их остановит, теперь надо спешить….

* * *

Морские волны обрушивались на скалистый берег, поднимая в воздух брызги и водную пыль. Казалось они пытались пробиться сквозь неприступный камень к зеленой траве и деревьям, обрамляющим верхнюю кромку берега. И похоже когда-то им это удалось. Узкий проход между скал вел в незаметную спокойную бухту, скорее даже фьорд, скрывающий от стороннего взгляда все, что бы там ни происходило. Кто бы ни проходил мимо, будь то величественный и грозный военный корабль короля Леогонии, беспощадный пират из Гирлина, или просто ирнарский торговец, в лучшем случае они увидели бы узкую темную полоску и даже не заподозрили бы, что за ней скрывается корабль, способный атаковать и пустить на дно практически любого из них, будь на то воля его хозяев.

Но сейчас им было не до проплывающих мимо кораблей. Егард, Йолан, сопровождающие их Джанет и Йонаш, а также два десятка серых выгрузились из корабля на берег и пошли вдоль него в поисках Онтеро, Дастина и компании. Вскоре они попали в другую бухту, не такую скрытую, но такую же удобную. На берегу лежала шлюпка, вытащенная по песку подальше от линии прибоя. Ясно было, что те, кто пристали в ней к острову, надеялись использовать ее вновь. Да и шлюпка была знакома. Именно она тихо дрейфовала в сторону океана, покидая обломки «Бравого Реута» меньше чем пару дней назад…

Преследователи обернулись в поисках следов, но ветер уже сгладил их, а трава была слишком короткая и жесткая, чтобы на ней оставалось хоть что-то. Бухта явно была привлекательным местом и использовалась не так уж редко, хотя и не постоянно. Несколько еле различимых тропинок уходило от нее вглубь леса. Егард кивнул Йолану и пошел вглубь острова по одной из тропинок, сопровождаемый десятком серых. Остальные повернулись к оставшемуся мастеру в ожидании его выбора.

Йолан взглянул на почти невидимые тропки убегающие под свод мрачного леса, но все они выглядели совершенно одинаково. В этот момент Йонаш незаметно тронул его за локоть и указал на одну из троп. В ответ на удивленный взгляд, он сжал локоть товарища крепче, а другой рукой накрыл его ладонь, и с удивлением Йолан увидел светящиеся клочья какого-то непонятного розового тумана на ветвях деревьев, окружающих тропу.

– Сфера Алинора – тихо сказал Йонаш, – Они прошли здесь защищаясь от зверей и, возможно, чего-то похуже. Сфера закрывала их, но задевала ветки деревьев. Раздвигая их, она оставила следы.

Йолан удивленно взглянул на своего спутника. Достаточно долго ему приятно льстило, когда он замечал удивление Йонаша, но на этот раз очередь удивляться была его. И нельзя сказать, что неприятно. Он махнул рукой серым и решительным шагом направился под свод деревьев, с каждым шагом становящихся все гуще, старее и мрачнее. Джанет и Йонаш поспешили вслед, а затем и серые цепочкой последовали за своим мастером.

Теперь уже Йолан без труда различал светящиеся клочья чего-то непонятного, свисающие с деревьев, кустов, колючек, растущих вдоль тропы. В темноте леса раздался жуткий вой. Серые настороженно следили за темными просветами между стволов, но ничего пока не появлялось. Йолан еще раз посмотрел на своего спутниика и тихо спросил:

– Может и нам не мешало бы что-нибудь вроде этой сферы? Ты мог бы ее наложить?

Тот покачал головой и обьяснил:

– Я мог бы, но это сейчас не нужно и вредно. Когда делаешь это тратишь слишком много Силы, и она растворяется вокруг без толку. Посмотри внимательнее, здесь не только наши друзья поработали.

И он еще раз незаметно взял Йолана за локоть и указал ему на ветви ближайших деревьев. Тот всмотрелся и увидел среди клочьев уже увиденного розового тумана, значительно более слабые, но все же различимые куски других цветов – голубого, зеленого, неприятно желтого, даже коричневого, местами мелькали алые, бирюзовые, изумрудные искорки, которые тут же тухли. Вдруг он увидел возле клочка темно-зеленого тумана какое-то темное пятно. Оно медленно приблизилось к светящейся субстанции, запустило туда свой хоботок и стало жадно сосать. Йолан вопросительно взглянул на своего спутника, и тот пояснил:

– Это еще одна причина, по которой надо очень осторожно испльзовать магию, если уж использовать вообще. Это очень расточительный способ достижения результата. И жизненная сила, энергия, которая при этом теряется, не исчезает бесследно, а становится легкой добычей для всяких созданий, не совсем принадлежащих нашему миру, – он горько вздохнул, взглянул на темную тень, завершающую свой полдник, и добавил, – Ох, уж эти маги-волшебники. Весь остров запакостили. Надо же быть такими неаккуартными.

– Они опасны? – спросил Йолан, кивнув головой в сторону тени.

– А как ты думаешь, откуда они пьют силу, когда ее не разбросали вокруг всякие охломоны? Собственно поэтому магам и приходится так внимательно отгораживаться от иных реальностей. Они ж всю мерзость оттуда как прикармливают своими опытами. А потом удивляются, откуда она лезет, – и чуть промолчав добавил, – А нам они сейчас неопасны. Так что никакой сферы и не нужно. Они меня боятся. Да и ее, – Йонаш кивнул головой в сторону Джанет, – тоже.

И тут же замолк и отодвинулся назад, оставив Йолана в недоумении, почему непонятные тени боятся всех вокруг, кроме него самого.

* * *

Остров Эст-Арви неровный, как будто его делали разные создатели. Восточный берег обращенный к континенту сплошь закрыт отвесными скалами, с редкими фьордами между ними. Он как будто защищается от материка, ожидая от него всяческих пакостей. И в общем-то, не с проста. Южный берег покрыт густым мрачным лесом, простирающимся на север вглубь острова примерно на две трети всей его длины. Лес густой, темный и насыщен всякими странными существами, напоминая таинственный Корранский лес. Собственно он и выходит частично к Коррану – лесу и проливу.

Северная часть покрыта скалистой пустошью, над которой возвышается бдительный Энткор – столица архипелага. Город окружил невысокую скалу и настороженно смотрит вокруг, будто постоянно ожидая какого-то подвоха, то ли от людей, то ли от кораблей, а может и от самого острова, на котором он расположил свои кварталы. Именно расположил. Он не раскинулся вольно как древний Меретарк, не оградился крепостными стенами как королевский Джепмир, не припал к воде как торговый Ирнар. Он именно расположился здесь, по какому-то древнему плану, дом за домом, улица за улицей, опасливо озираясь по сторонам. А если вы зайдете в город, то вас поразит его необычность. Здесь не лают собаки, не кричат на улицах дети, не переругиваются через заборы женщины. Хотя здесь есть и собаки, и дети, и женщины. Только лучше вам с ними не встречаться. В смысле, с женщинами и детьми, а то могут ненароком превратить в собаку. Так что будьте осторожнее, не все колдуны здесь белые. По счастью черные тоже не все.

Мрачное ощущение создают север, восток и юг осторова, но западный берег – это совсем другое дело. Теплое течение смягчает здесь климат, золотистый песчаный берег, размытый в широкие пляжи бушующими океанскими волнами, манит теплом и гостеприимством. Даже отдельные куски леса, выходящие к линии прибоя совсем не те, что на юге или в глубине осторова. Веселые светлые лиственные рощи замечательное место, чистое, свежее, радующее глаз и душу. Удивительно, но странные твари наводняющие внутренние части леса сюда и носа не кажут. Как впрочем и хозяева острова. Мало кто из них поселяется даже близко к этим замечательным местам, настроение здесь не то. Где уж тут корпеть над вековой мудростью?

Неудивительно, что многие торговцы, не решаясь проплыть между островом и не менее мрачным Корранским лесом, зачастую выбирают западный маршрут, обходящий остров со стороны открытого океана. Здесь не только ничто не угрожает, да еще и ветер с моря уносит всякую гадость подальше от корабля.

Вот и сейчас какой-то корабль проходит вдоль берега под неполностью поставлеными парусами. Он будто размышляет, нужно ли ему идти дальше, или задержаться здесь. И похоже, что все-таки решает задержаться. Корабль подходит к берегу, встает на якорь и спускает шлюпку. Что не так обычно – берег, конечно, светлый и веселый, но все-таки лучше от этих колдунов подальше.

Наконец, шлюпка подходит к берегу и высаживает двух пассажиров. А затем, трое матросов разворачиваются и налегают на весла, будто за ними гонится добрая дюжина демонов. Что, впрочем, учитывая место, может не так уж и далеко от истины.

Прибывшие представляют весьма странную пару. Один из них – крепкий мужчина в дорожном кожаном костюме, прочных сапогах, короткой стрижкой и внимательными карими глазами. Он мог бы походить на переодевшегося монаха или пилигрима, но в его походке и жестах чувствуется какая-то непонятная властность, чуть затушеванная мягкостью и скупостью этих движениями. Собственно мягкость это не то слово. Лапа пантеры тоже может быть очень мягкой, если она захочет. Но за этим все равно будет чувствоваться какой она может быть в других обстоятельствах.

Второго издалека можно принять за подростка, если не ребенка. Но это впечатление обманчиво. Если вы подойдете поближе, то увидите низенького, ростом по пояс своему попутчику, очень важного седобородого мужчину в черном костюме с короткими штанами, открывающими заросшие шерстью лодыжки, колпаке из мягкой черной материи и чудных ботинках, состоящих в основном из подошвы и носка.