Текст книги "Жаркие объятия разлуки"

Автор книги: Екатерина Вересова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Блюда, которые заказывала к обеду или завтраку жена Анатолия, казались ей блажью зажравшейся и изнывающей от безделья купчихи. Как в известном анекдоте: человек заказывает себе в ресторане стакан водки и кота. Выпивает водку, хватает кота за хвост и, размахивая им над головой, кричит: «Скукотища!!!» Вот и Вероника занималась тем, что странным и нелепым, по ее мнению, способом развеивала барскую скуку. За все время ей ни разу не приходилось готовить что-нибудь простое – обязательно с каким-нибудь вывертом.

Если готовилась курица, то это была непременно «курица с сюрпризом»: нужно было вымачивать несчастную птицу несколько часов в заранее приготовленном соусе из тертых в ступке орехов, затем готовить начинку (в этом месте рецепта Вероника сталкивалась с множеством непонятных, хотя и очень красивых по звучанию слов), потом забивать эту начинку в курицу и зашивать китайскими шелковыми нитками. Пока же курица сидит в духовке, предлагалось вынуть сердцевину из яблок и набить туда непоместившиеся в курицу орехи и изюм. В результате под конец готовки Веронике казалось, что голова ее начинена тертыми орехами, мочеными яблоками и еще черт знает чем…

Но, конечно же, больше всего хлопот доставляла французская кухня. Вот когда Вероника вспомнила «Пену дней» Бориса Виана и повара Николя с его рецептом «колбасуся» на две страницы! Ей показалось, что Виан нисколько не подшучивал над страстью французских поваров максимально усложнять приготовление блюд. Он просто описал все как есть… Однажды затейнице Алле приспичило отведать праздничный французский обед на чистом вине – по традиции он состоял из четырех блюд. Впервые в жизни для приготовления супа Вероника вынимала зернышки из помидоров, а также шила специальный полотняный мешочек, в который полагалось складывать пряности и потом на веревочке опускать их на строго определенное время в бульон. Ладно бы на этом издевательство заканчивалось! После всех манипуляций полагалось еще и вынуть проваренные пряности из мешочка, измельчить их до консистенции пюре и снова бросить в суп. Затем добавить перец, сливки, вино и варить еще некоторое время, но ни в коем случае не доводить до кипения! Там было так и сказано – ни в коем случае!

Когда Вероника проделывала все это, у нее начинался истерический смех. Слава Богу, что Анатолий настоял на том, чтобы всю еду Вероника готовила в расчете на четверых – то есть и на себя тоже. Иначе она вообще бы сошла с ума от бессмысленности своих действий. «Да, у меня явно начисто отсутствуют кулинарные способности», – думала она, однако, сцепив зубы, упрямо продолжала заливать вермутом морские гребешки и лангусты, украшать готовые блюда маленькой (ни в коем случае не большой!) веточкой базилика и тонким слоем срезать кожицу с апельсинов и лимонов…

Она бросила взгляд на часы. Прошло даже не сорок минут – пролетел целый час! Значит, сироп уже давно превратился в желе, а может быть, и успел перейти в газообразное состояние. Поднявшись с плетеного кресла, Вероника уныло побрела к холодильнику…

2

Однажды Анатолий вернулся из Москвы позже обычного. Настроение у него было веселое и приподнятое, а вид – весьма странный. Вероника поначалу даже немного испугалась. Весь белый спортивный костюм Анатолия был покрыт ярко-алыми пятнами, похожими на свежую кровь. Впрочем, он и не собирался никого обманывать: даже маленькая Дуняша знала, что эти пятна – всего лишь краска от пейнтбола.

– Ты проиграл? Папа, ты что – проиграл? – звонко закричала она, выбегая ему навстречу.

– Почему это сразу «проиграл»? – с достоинством возразил ей Анатолий. – Можно сказать, что я геройски погиб за правое дело. Весь израненный, я спас честь своего отряда… Пусть я умер, но наши-то победили…

Только сейчас все заметили, что Анатолий довольно сильно хромает на правую ногу.

– Хорошо еще, что голову себе не сломал… – высказалась Алла и с таким видом, будто ее оскорбили в лучших чувствах, удалилась к себе в комнату. Об ужине для хозяина она не заикалась – видимо, считала, что это дело прислуги.

– Что у тебя с ногой? – спросила Вероника, обрадовавшись возможности проявить свои медицинские познания.

– Наверное, растяжение. Ничего страшного.

– А-а-а… – несколько разочарованно протянула Вероника. – Есть будешь?

– Сегодня на ужин телячьи отбивные в красном вине! – радостно объявила Дуняша. – А еще крабовый салат-мороженое!

– Ну, раз такое дело – через пятнадцать минут спущусь на кухню, – пообещал Анатолий. – В столовую ужин не тащи – чего мне там одному делать… – добавил он и, стаскивая на ходу перепачканную краской олимпийку, отправился в ванную.

Вероника невольно скользнула взглядом по его тренированному мускулистому торсу.

– А что, мама не любит, когда папа играет в пейнтбол? – осторожно поинтересовалась Вероника у Дуняши, когда Анатолий вышел из холла.

– Не знаю… – пожала плечами девочка. – Она всегда на него обижается неизвестно за что. Просто уходит в свою комнату – и все. А мы с папой сидим и думаем: чего это она? Мне папу даже иногда жалко… – откровенно призналась она.

– А маму что, не жалко?

– И маму жалко… – печально вздохнула Дуняша и отправилась принимать перед сном душ.

Вероника пришла на кухню, положила в большую глубокую тарелку телячью отбивную с шампиньонами, добавила легкий овощной гарнир и поставила готовое блюдо в микроволновую печь. По опыту она уже знала – такое количество еды разогревается меньше минуты.

Затем Вероника достала из шкафа нарядную вазочку для мороженого (посуда в этом доме была еще одним предметом, достойным восхищения) и отмерила специальной круглой серебряной ложкой несколько шариков нежно-розового крабового мороженого. До сегодняшнего дня ей даже в голову не приходило, что такое мороженое бывает… Она бы, может быть, и не поверила, если бы сама не готовила его в течение двух часов…

Кроме того, на стол были поставлены неизменные свежие овощи, которым с помощью фирменной овощерезки Вероника ежедневно придавала самые причудливые формы…

Еще лоток с разнообразной свежей зеленью (ее каждое утро приносила интеллигентного вида женщина из ближайшего дачного поселка). Эту зелень, как с гордостью поведала Веронике Алла, дачница выращивала специально для них на отдельной экологически чистой грядке, а Анатолий сам привозил ей купленные за границей отборные семена. Именно оттуда к Веронике на кухонный стол попадали редкие в русском хозяйстве травки – базилик, кардамон, эстрагон, тимьян, шафран… Названий некоторых Вероника никогда даже не слышала, например, иссоп, скорцонер, бамия, чабер, рута… Жена Анатолия говорила, что родина многих этих пряностей – Средиземное море, – но без них не обходятся ни на одной приличной европейской кухне.

Обязательным компонентом ужина (как, впрочем, и обеда) было сухое вино. Анатолий обычно выбирал его сам – иногда даже спускался для этого в погреб…

Вероника привычно поставила для Анатолия бокал, и в этот момент на кухне появился он сам – свежий, благоухающий дорогим мылом, пахнущим только что заваренными целебными травами… С мокрых потемневших волос еще срывались редкие капли. Одет он был в чистую просторную голубую футболку, от которой его глаза выглядели еще более синими, и длинные черные баскетбольные шорты, открывающие покрытые густыми светлыми волосами икры.

– Доставай еще один бокал! – махнул он рукой с выражением «гулять – так гулять». – Терпеть не могу пить один…

– Но это же не выпивка, – поджала губы Вероника. – Просто приложение к еде – как у итальянцев и французов. Мне Алла говорила…

– Алла может много что сказать… Ты уже ужинала?

– Поела.

– А еще разок не хочешь? На французский манер. У них же вроде бывает два ужина.

– А по-моему, два завтрака… – краем рта улыбнулась Вероника.

– Ну все равно, поешь за компанию. У тебя организм молодой, растущий.

– Нет уж, я лучше вина выпью. Что у тебя на этот раз?

– Ничего особенного, всего лишь «Кьянти».

– Сколько градусов? А то ведь мне еще Дуню укладывать…

– Ничего. Дунька у нас девушка привычная. Думаешь, легкое это дело – иметь мамашу филолога?

– Нет, не думаю. – Вероника наконец закончила все приготовления и села напротив Анатолия за широкий дубовый стол. – Ну давай, наливай, – по-простецки сказала она.

Незаметно, за разговорами, они выпили на двоих бутылку «Кьянти». Вероника почти не чувствовала опьянения. И все-таки Анатолий сам поднялся к Дуняше и предложил ей вместо сказки перед сном нарисовать портрет любимой домработницы Вероники. Дуняша с радостью согласилась.

Когда Анатолий возвращался вниз, то неожиданно споткнулся на крутой лестнице, пролетел до самого низа и только чудом устоял на ногах.

Вероника, услышав шум, вбежала в холл и застала Анатолия согнутым в три погибели – сморщившись и скрипя зубами, он держался за свою злосчастную правую голень…

– Черт! Обязательно надо было упасть на ту же самую ногу!

– Господи, и везет же тебе сегодня… – воскликнула Вероника. – Видно, все-таки придется мне тебя лечить…

– А ты что – и людей лечить умеешь? Или ты меня, как Глафиру – собачьими приемами? Хороший мальчик, умница… Потерпи немножко…

Анатолий так смешно передразнил Вероникины интонации, что она не выдержала и расхохоталась.

– Ладно, все мы твари Божьи. Давай, садись, показывай свою ногу.

Анатолий послушно опустился на стоящий поблизости треугольный пуф. Вероника по-деловому опустила белый носок и стала смелыми движениями ощупывать ногу возле стопы.

– Ой! – шутливым фальцетом вскрикивал Анатолий. – Ой, осторожно! Доктор, мне больно!

– Ничего страшного, – объявила наконец Вероника уверенным тоном. – Обычное растяжение голеностопа, больше я здесь ничего не нахожу. Традиционный метод лечения – резиновый бинт и меньше нагрузки. Неделя – и все в порядке. Но я могу вылечить быстрее… – Вероника отошла от Анатолия и несколько раз резко взмахнула руками, словно хотела стряхнуть с них налипшие вредные поля.

– Это как? – спросил Анатолий. – Пассами, что ли?

– Что-нибудь слышал про нетрадиционные методы лечения?

– Ну, что-то где-то…

– Цубо-терапия или массаж шиацу – это тебе что-нибудь говорит? А также иглотерапия и система су-джок?

– Откуда ты всего этого понабралась? – недоверчиво посмотрел на нее Анатолий.

Вероника пожала плечами.

– Не только у тебя есть знакомые корейцы. У нас на Сахалине их чуть ли не половина населения… И некоторые знают восточную медицину… Есть даже потомственные доктора. Вот один из них меня и научил. Это знакомый родителей, дядя Толя Хван…

– Вот как – даже тезка. Толик, значит…

– Да нет, на самом деле его по-другому зовут. Просто у него два имени – корейское и русское.

– Ясно. Ну, так в чем будет состоять восточное лечение?

– Сначала мне нужно отлучиться на веранду. Думаю, твоя жена не обидится, если я отщипну у нее немного полыни из одного пучка.

– Полыни? – искренне удивился Анатолий.

– Угу, полыни. Не бойся, я не заставлю тебя принимать ее внутрь.

– А что же тогда?

– Увидишь, – загадочно сказала Вероника. – Впрочем, будет даже лучше, если ты пойдешь вместе со мной. Гораздо приятнее делать это на свежем воздухе…

– Но что «это»? – сгорал от любопытства Анатолий.

– Пошли.

3

На следующее утро (это был выходной день) Анатолий вошел в столовую и на глазах у изумленной семьи принялся прыгать, скакать и делать различные акробатические трюки. Вероника тоже была в столовой – она как раз подавала к столу тушеную спаржу с жареными артишоками и яйца, фаршированные острым пюре из шпината. Все трое – Алла, Вероника и Дуняша – с изумлением уставились на гибкое, одетое в облегающие велосипедные шорты тело, которое извивалось и летало над полом – до тех пор, пока длинные ноги не задели рыболовную сеть на потолке. Лицо Аллы от выражения недоумения постепенно пришло к полному равнодушию и унынию.

– Что все это значит? – ровным голосом спросила она.

– Папа, у тебя же больная нога! – с восторгом воскликнула Дуняша.

– А это значит, что произошло чудесное исцеление. Всем понятно? – сказал Анатолий, встав ногами на дубовый стул и поправляя сбитую драпировку.

– Во-первых, в обуви не становятся на стул, – не повышая тона, заметила Алла и продолжила: – А во-вторых, мог бы выражаться и яснее. Чем ты вылечился, какое-нибудь новое американское лекарство?

– Не новое и не американское. Чтобы не устраивать испорченного телефона, предоставим слово самой исцелительнице… – И Анатолий широким жестом представил «публике» Веронику.

Сама не зная почему, исцелительница вдруг покраснела до ушей и спрятала взгляд. Но потом встряхнула головой и очень быстро взяла себя в руки.

– Ну, насчет чудесного исцеления – это Анатолий явно преувеличивает. Должно было помочь – и помогло…

– Но что это такое – скажи? Как ты его вылечила? Ты что – белый маг? – не утерпела и перебила ее Дуняша, которая, видимо, успела в своей жизни насмотреться разных передач, вроде «Третьего глаза».

– Евдокия! – нахмурилась Алла. – Во-первых, не перебивай. А во-вторых, взрослых надо называть на «вы». К тому же у нас в доме Вероника находится на работе… Продолжайте, Вероника, продолжайте. – Алла сделала царственный, повелительный жест рукой.

– Так вот, никакого чуда не было. Я просто прогрела ему ногу полынью, – пояснила Вероника. – Принцип тот же самый, что и в точечном массаже шиацу. Только на лечебные точки воздействуют не пальцами, а специальными сигаретами, сделанными из сухой полыни. Бывает, что и прижигают до волдырей, но лично я это считаю уже шаманством…

– Интересно, интересно… – слегка оживилась Алла. – А какие еще болезни можно так вылечить?

– Самые разные. От сердечных до нервных, – с нажимом на последнем слове сказала она.

– А где вы этому научились? – сухо поинтересовалась Алла.

– Искусство восточного исцеления передается по наследству в корейских и японских семьях. В России нет специальных институтов или училищ, где бы обучали цубо-терапии. Мне просто повезло – научил знакомый кореец, – авторитетно пояснила Вероника, хотя на самом деле обучалась хоть и под руководством Хвана, но по специальной книжке, которую ей приходилось на ходу переводить с английского.

– Ну что вы, в самом деле, ее допрашиваете? Вы на ногу мою посмотрите… – Анатолий вытянул длинную, покрытую светлой шерстью ногу и сунул ее чуть ли не под нос жене и дочери. – Прошло сильнейшее растяжение – прямо как по волшебству прошло! Я даже бинта резинового не надевал. Утром проснулся, а нога как новенькая. Между прочим – не все это знают – я ведь вчера еще успел навернуться с лестницы…

После этого случая отношение Аллы к Веронике немного изменилось в лучшую сторону. Она, по крайней мере, не позволяла себе такого возмутительного высокомерного тона, каким обращалась к ней раньше. А через несколько дней Анатолий отозвал, по своей привычке, Веронику вечером на балкон (покурить, хотя курил, собственно, он сам) и поинтересовался, не смогла бы Вероника еще немного поработать доктором – например, полечить жену… Разумеется, за отдельную плату. Он навел справки и выяснил, что специалистов такого рода в Москве можно сосчитать по пальцам и берут они баснословно дорого. А между тем Вероника могла бы по блату и немножко уступить…

– Честно говоря, – сказала Вероника, подумав, – мне не очень удобно брать за это деньги. У меня еще недостаточно опыта, и потом – ты ведь для меня так много сделал… Нет, вас с Аллой я буду лечить бесплатно.

– У тебя что – денег куры не клюют?

– Клюют. Пока еще клюют, ты знаешь. Но давай договоримся, я на вас буду тренироваться. Так сказать, набираться положительного опыта. Идет?

– Кроликов подопытных, значит, сделать из нас задумала? – с шутливой обидой прищурился на нее Анатолий.

– Почему обязательно кроликов? – невинно улыбнулась Вероника. – Можно лабораторных крысок. Знаешь, белые такие – с длинными розовыми хвостами… Кстати, а чем больна твоя супруга?

– Почему «кстати»? – усмехнулся Анатолий.

– Да ни почему… – с трудом сдерживая смех, сказала Вероника. – Просто я должна знать, к чему мне готовиться…

4

Лечение Аллы проходило успешно. Вероника каждый вечер проводила над ее худосочным телом минут по сорок – давила на точки, ставила полынь… Как и многие люди астенического – то есть тщедушного – телосложения, Алла страдала болезнями желудка и анемией. Несмотря на высококачественное, полное белков и витаминов питание, она была болезненно бледной, с сеточками тонких фиолетовых вен на висках… Такими Вероника всегда представляла себе аристократок и принцесс…

После сеансов Вероники на щеках Аллы стал проступать слабый, вымученный румянец – и то при том, что она посадила пациентку на трехдневную морковную диету.

– Но советую в дальнейшем морковью не увлекаться, – предупредила ее она. – Вполне реально приобрести изысканный оранжевый цвет лица.

Алла в процессе лечения немного потеплела сердцем к Веронике и даже немного расспросила о ее происхождении. Репрессированный и сосланный дедушка произвел на нее хорошее впечатление. За эту деталь дедушкиной биографии Вероника, несомненно, поднялась в Аллиной шкале ценностей на пару ступеней. Теперь она могла даже отсоветовать Алле готовить то или иное блюдо – под предлогом того, что оно может ей повредить, а на самом деле, просто потому, что его слишком долго и муторно готовить. Словом, карьера Вероники как доктора восточной медицины явно складывалась удачно и давала ей массу преимуществ…

Однажды вечером, когда Вероника уже совсем собралась спать, к ней в комнату вдруг тихонько постучали.

– Кто там? – удивленно спросила она.

– Вероника, открой, это я, Анатолий, – раздался за дверью встревоженный голос.

Вероника накинула прямо на рубашку халат и поспешно открыла. В темном коридоре стоял Анатолий и, согнувшись, держался рукой за поясницу.

– Ну что – и тебя прихватило? – не стала задавать лишних вопросов Вероника.

– Как видишь! – развел руками Анатолий. – Только на тебя и надежда…

– Мне спуститься к тебе – или ляжешь прямо здесь? – опустив глаза, осведомилась Вероника.

– Если ты не против, могу прямо здесь, – сказал Анатолий.

– Мне все равно. Ложись… – И Вероника гостеприимным жестом указала ему на свою уже распахнутую ко сну постель.

Анатолий осторожно лег сверху на одеяло и задрал сзади футболку. Вероника опустилась на край кровати и, поставив руки на загорелую спину, спросила:

– Где болит сильнее всего?

Анатолий показал область ниже пояса. Вероника профессиональным жестом, ничуть не смущаясь, опустила резинку шорт и трусов.

– Радикулит тебе уже ставили?

– Нет…

– Остеохондроз?

– Вроде бы нет… Вообще-то я так давно не был у врача…

– Ну и слава Богу. Здесь больно? – Вероника надавила ладонью, и Анатолий зажмурился и сцепил зубы от боли. – А здесь?

– Тоже ощутимо.

– Теперь я буду спускаться вниз по позвонкам, а ты мне говори, где почувствуешь боль или неудобство… Поехали…

И Вероника стала осторожно кончиками пальцев прощупывать позвонок за позвонком его мощной, сужающейся книзу спины. Анатолий молчал, но Вероника вдруг почувствовала, что в его молчании присутствует какое-то напряжение – даже дрожь. Она ощутила ее внезапно, как будто сквозь кончики ее пальцев пробежали крохотные электрические разряды… Вероника попыталась по привычке встряхнуть головой, чтобы сбросить странные ощущения, но они не прошли. Тогда Вероника зажмурила глаза и приказала себе сосредоточиться.

– Больно? – строгим, «врачебным» голосом спросила она.

– Нет, приятно, – честно ответил Анатолий.

– Значит, сейчас будет больно… – сказала Вероника, приближаясь пальцами к пояснице.

– Ты что – садистка? – с улыбкой поинтересовался Анатолий.

– Садистка, садистка… – продолжая ощупывать позвонки, ответила Вероника. – Врачи все немного садисты – это даже моя мама говорила. Здесь больно?

– А! – вскрикнул Анатолий.

– Ну вот оно и смещение… – почти радостно объявила Вероника. – Значит, дело все-таки в позвоночнике. После тридцати почти у всех развивается остеохондроз.

– И что же мне теперь делать?

– Есть комплексы упражнений для спины, могу поставить полынь…

– Это все успеется… А сейчас – чтобы быстро снять боль?

– Могу промять прилегающие «забитые» мышцы… Они-то тебе и тянут спину во все стороны. Но это будет уже классический массаж.

– А ты и классическим владеешь?

– Да, я закончила курсы.

– Да ты просто мастер на все руки!

– Ладно, положи руки вдоль тела и расслабься. Вот так… Сейчас я немного разогрею мышцы… – И Вероника принялась плавными движениями массировать Анатолию поясницу…

Снова она почувствовала, как через пальцы, вверх по рукам и к голове поднимаются сладкие волны удивительной неги… Ей показалось, что Анатолий тоже чувствует их – каждый сантиметр его тела отзывался на ее легкие прикосновения. Массаж явно выходил из границ, заполняя всю комнату странным томлением, которое с каждым движением ее рук нарастало и нарастало…

Где-то в глубине сознания Вероники билась мысль, что, наверное, надо прекратить делать массаж… Что ситуация получилась довольно щекотливая – они с Анатолием вдвоем ночью на ее кровати… Но руки ее сами собой продолжали гладить упругую загорелую кожу, а глаза – любоваться его зрелым и ладным телом…

Вероника предполагала, чем может кончиться подобная игра, но вдруг поняла, что ей совершенно все равно. Более того, ей хочется гладить и гладить тело Анатолия – и даже дотронуться до него губами…

Внезапно Анатолий перевернулся с живота на спину, и Вероника сама не поняла, как оказалась на постели в его объятиях. Прежде чем она придумала, какими словами ей на это отреагировать, Анатолий приник к ее губам долгим и нежным поцелуем. После этого все слова были уже бессмысленны…

Руки его нежно, но сильно обхватили ее всю и трепетно сжали, словно хотели защитить от жестокого и несправедливого мира. Такого целебного тепла Вероника не ощущала уже давно – от Анатолия словно исходили флюиды любви. Она вдруг поняла, что против этой могучей любовной силы она ничего не сможет сделать, да ей и не хотелось…

Пальцы Анатолия легкими касаниями пробежали прямо сквозь халат и рубашку по ее маленькой груди, животу… Вот уже откинут подол, рука нырнула под него – и вскоре под нежными пальцами поднялись и затвердели соски… Рука скользнула вниз, снова к животу, насладилась его гладкой кожей и… внезапно остановилась возле самого лона. Это вовсе не была нерешительность, нет – скорее лукавство. Зрелый, опытный любовник, он просто хотел раздразнить ее, заставить страстно желать продолжения. Пальцы не прекращали свою ласковую игру возле пушистого лобка девушки, но вниз не спускались… Губы и язык были деликатны и нежны с ее ртом – словно пили нектар из цветка…

Когда Анатолий отнял губы от маленького, как нежный бутон, Вероникиного рта, она уже не думала ни о чем: ни о том, что она находится в чужом доме и с чужим мужем, ни о землетрясении, отнявшем у нее любимого парня, ни о том, что всего пару месяцев назад она потеряла девственность с насильником, а затем убила его, ни о том, что еще недавно она была беременна и перенесла аборт. Все потеряло смысл, растворилось в горячем соке, который исторгало ее лоно…

Анатолий все дразнил и дразнил ее… И вскоре она попалась на его уловку – бедра ее ожили и приподнялись, тело изогнулось в сладкой истоме… Она звала – и Анатолий почувствовал это. Пальцы в последний раз прошлись по животу, легонько очертили пупок и после этого медленно и неотступно направились вниз, где все уже горело и томилось. Вот они пересекли маленький островок светлых блестящих волос – лаская, едва касаясь… И вот наконец – долгожданное, горячее прикосновение, от которого у Вероники вдруг прорвалось что-то внутри – такого она еще не испытывала никогда!

От лона, которое внезапно стало центром всего тела, по всем венам, жилам, артериям, сосудам – и что там еще есть – потекли тягучие, как мед, волны неги. Когда они достигли головы, Вероника почувствовала, что реальность ускользает от нее – перед глазами все смешалось, уши перестали слышать, и только руки продолжали исступленно гладить Анатолия по спине. Дыхание Вероники стало частым и прерывистым – она уже не следила за собой, и временами в нем прорывался стон…

– Вероничка! – вдруг шепнул Анатолий в самое ее ухо. – Девочка моя милая… – От этого шепота по всему телу Вероники пробежала волна сладких мурашек, и Анатолий, заметив это, зашептал еще и еще: – Милая! Забудь все плохое… Теперь у тебя все пойдет хорошо… Ты сладкая… Тебя нельзя не любить…

Рука его Бог знает что вытворяла у нее между ног, заставляя ее задыхаться от сладострастия. И вдруг Вероника схватилась за эту руку и крепко прижала ее к своему лону. Голова ее метнулась в одну сторону, потом в другую… Анатолий видел, как она изо всех сил закусывает губы, чтобы не застонать.

– Кричи! – шепнул он нежно. – Все равно не слышно!

Но Вероника не издала ни звука. Когда все кончилось, она отпустила его руку и натянула на раскрытые ноги одеяло. Глаза ее были по-прежнему закрыты.

Первый в жизни оргазм произвел на нее ошеломляющее впечатление. Между тем Анатолий, который за время, пока ласкал Веронику, успел возбудиться почти до крайнего предела, не считал игру законченной. Властно обняв Веронику одной рукой, он снова шепнул, приблизившись прямо к ее уху и щекоча его своими волосами:

– Ты пустишь меня к себе?.. – Это был даже не вопрос, а скорее заклинание. – Посмотри на него – он же скоро треснет по швам… Не бойся – посмотри… – Анатолий взял руку Вероники и вместе с ее ладонью обхватил свой твердый пылающий член…

Веронике хотелось отдернуть руку – почему-то ей было страшно, – но Анатолий крепко держал ее, и его жаркое дыхание щекотало ей щеку.

– Сейчас я зайду в тебя – осторожно-осторожно… Медленно-медленно… – С этими словами Анатолий скинул одеяло, ладонью раздвинул ей ноги и лег сверху, прижавшись горячим орудием к ее животу. Веронике показалось, что она чувствует, как внутри этого раскаленного стержня бьется пульс…

– Тебе не больно? – шепотом спросила она.

– Конечно же, нет, дурища… – ласково ответил Анатолий и коротко поцеловал ее в губы. – Лучше разведи ноги как можно сильнее, тогда мне будет легче войти.

Вскоре вход в ее лоно обожгло прикосновение его горячей плоти. Помогая себе рукой, Анатолий стал осторожно, как змея, вползать внутрь ее тела. Вероника невольно вспомнила свои ощущения, когда это проделывал с ней Пахан, – и брезгливо зажмурилась.

– Что ты? – встревожился Анатолий. – Больно?

– Нет… Просто у меня из головы не идет…

– Мерзкий ублюдок… – выругался Анатолий. – Попался бы он мне – убил бы, ей-Богу…

Вероника сжала кулаки, чтобы не выдать своего волнения. Как можно убить того, кто уже убит? Убит физически, но живет – и, наверное, будет вечно жить – в виде горьких воспоминаний и ночных кошмаров…

– Все позади, девочка моя… Расслабься… С тобой же все в порядке – ты так замечательно кончила…

– Это был оргазм? – почти равнодушно спросила Вероника.

– Конечно! Тебе понравилось?

Вероника уже забыла о своих удивительных ощущениях – нахлынувшие неприятные воспоминания не оставили от них и следа.

– Да… – рассеянно ответила она. – Раньше мне просто все время было больно – и все.

– Больно больше не будет… – страстно пообещал Анатолий. – Сладкая ты моя… А знаешь – я уже в тебе!

Вероника улыбнулась краешком рта.

– «Молодой человек! Вы уже полчаса на мне лежите и ничего не делаете…» – вспомнила она фразу из анекдота.

– Можно? Ты мне разрешаешь? – шепнул Анатолий, и Вероника почувствовала, как от его шепота по спине у нее снова пробегают мурашки.

Как и обещал, Анатолий двигался медленно и плавно, будто ласкал теперь ее тело изнутри. Вероника видела, что он все время держится на грани извержения – словно пробудившийся вулкан… Она вдруг поняла, что ей уже совершенно не больно от его движений, а даже странно приятно. Руки ее снова сомкнулись на его спине, губы нежно тронули влажное от пота плечо.

– Милая… – все горячее шептал он. – Милая! – Бедра его задвигались быстрее… И вдруг он зашел в нее так глубоко, что в первый момент Вероника почувствовала боль – и замер там, одновременно издав хриплый стон.

Уже через несколько секунд голова его безвольно опустилась к ней на плечо, руки и плечи обмякли. Вероника почувствовала на себе всю тяжесть его молодого крепкого тела.

– Эй! – тихонько окликнула его она. – Я так долго не выдержу!

Анатолий, едва открыв глаза, сполз с Вероники и уткнулся лицом в подушку. Затем он вслепую протянул к ней руку и ласково погладил Веронику по волосам:

– Извини… Я только одну минутку… Мужчинам это нужно…

– Да уж знаю. Читала такой рассказ у Хемингуэя – «У нас на Мичигане» называется?

– Это-то ладно… А вот ты читала у Чехова «Спать хочется»? – промычал в ответ он и, нащупав Вероникину руку, поднес ее к губам.

– Послушай… – вдруг обеспокоенно сказала Вероника, отнимая руку. – А ты не боишься, что тебя хватится жена?

– Не… – махнул рукой Анатолий. – Она в своей комнате. Ей это не нужно.

…Когда через двадцать минут Вероника одиноко спала в своей постели, губы ее беззвучно шептали: «Максим! Спаси меня, Максим… Вытащи меня отсюда…»

Глава 14

1

– Я тебе говорила, что этим все кончится! – забыв о своем «профессорском» лоске, кричала Алла. – Ты представляешь, какие уродцы родятся теперь у бедной Глаши! Это же будут настоящие монстры… И потом, неизвестно, какая у этого охламона наследственность – вдруг у него был какой-нибудь гигантский папаша… Тогда девочка может вообще не разродиться! Придется кесарить. Нет, все-таки это вопиющая безответственность с твоей стороны…

Анатолий, который слушал эту тираду, стоя к жене спиной, незаметно ухмылялся. Почему-то история с Глафирой, которой Том сделал «дворянских» щенков, нисколько не расстраивала его, а, наоборот, веселила. Разумеется, Алле он в этом не признавался, дабы не спровоцировать нового приступа гнева.

– Да, да, безусловно, это мой просчет… – с пафосом соглашался он, хотя сам едва сдерживал улыбку.

– Ты знаешь о том, что, если у чистокровки был хоть один «левый» помет, она уже безвозвратно испорчена!

– Ты хочешь сказать, нам придется из-за этого ее усыпить?

– Не болтай глупостей, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Щенки от нее уже не будут считаться элитными…

– Но можно ведь и скрыть этот факт… – Анатолий сделал шутливо-таинственное лицо. – Это будет даже романтично. Аристократка скрывает свою легкомысленную связь с простолюдином. Щенков-метисов тайно передают в руки доверенных лиц. Все подкуплены. Честь высокородной особы спасена…

– Хватит паясничать, – оборвала его Алла. – При всем моем уважении к Веронике как к врачу… Надеюсь, ты понимаешь, что в сложившейся ситуации… В общем, придется распроститься с ее горячо любимым кобелем… Полагаю, это твой долг – убедить ее, что теперь в нашем доме ее собаке не место.