Текст книги "Кто ищет… (СИ)"

Автор книги: Екатерина Скорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

Последний день занятий – чем не праздник? Кучка студентов галдела, шумела, смеялась, обсуждала – где бы отвиснуть по этому поводу. Аня отошла в сторону от горячих дебатов и, жмурясь, смотрела на противоположное здание – жилую девятиэтажку с железными балконами. Она не пойдет на вечеринку, но не потому, что не хочется. Просто там непременно будет Васька, а сидеть с ней за одним столом не было ни малейшего желания.

После памятной беседы, когда Аня по сути назвала ее глупой, Василиса резко поменяла манеру общения. От выраженной агрессии она перешла к игнору. Правда, продолжала садиться перед Аней, но оборачиваться перестала. Вместо этого на Анин мобильный каждый день стали приходить СМС «я достану тебя, сука», «спи спокойно, пока я разрешаю», «наступит день, и ты за все заплатишь». Маме она ничего рассказывать не стала, Карина не вернется раньше августа, а обращаться куда-то не было смысла – сообщения отправлялись с неизвестного номера, причем, часто с разных. Как доказать, что это Васькиных рук дело? Сменить симку? Можно, но толку от этого – ноль. «Мисс всеосведомленность» все равно дознается.

И потом, это не казалось таким страшным – Аня перестала реагировать и бояться Василисиных выходок. Гораздо больнее было равнодушие Виктора Андреевича. Мало того, что тогда в кафе он порвал все надежды, так еще и перестал замечать на лекциях. Скользил взглядом мимо или сквозь нее, перестал спрашивать, даже невзирая на единственную вытянутую руку в аудитории. А на экзамене, бессвязно пролепетав несколько предложений, Аня обнаружила в зачетке «отлично»! Это притом, что она и впрямь не учила – отчасти назло Виктору. Его ледяное отношение бесило и убивало сильнее, чем Васькины дурацкие шутки и угрозы.

К тому же, по универу поползли слухи, что препод теории государства и права неровно дышит к Людочке-приемышке с пятого курса. Их видели вместе в кафе. От этого становилось еще хуже. Сердце заходилось безысходной тоской, когда Аня представляла, как любимый обнимает и целует другую… Но что она может? Паршиво, когда нет выхода, кроме как смириться. Аня пыталась забыться: погружалась в книги, фильмы, даже пробовала заняться шитьем, но ничего путного не вышло. Последнее далось с трудом – вместо халата получился узкий топ, а первые два усугубляли положение. Смотреть и читать хоррор или триллеры она не любила, вот и лезли под руки сплошные мелодрамы про вечное, доброе, взаимное и не совсем, чувство. Словом, от них становилось еще хуже – настроение падало ниже плинтуса и выливалось горючими слезами. Хотя, так было легче. Может, поэтому Аня ревела вечерами и ночами напролет под музыкальные басы?

– Привет, – раздался за спиной Женькин голос. – Идете тусоваться?

Аня молчала. Она не разговаривала с ним уже второй месяц. Во-первых, мстила за его поведение, во-вторых, он сам не показывался на глаза. Исчез, а когда и маячил на горизонте, то старался незаметно проскользнуть мимо. Аня точно знала – у Женьки теперь другая девушка. И шуточки, которые с его легкой руки сыпались ей вслед, тоже не забыла.

– Не разговариваешь, да?

Ответа опять не последовало. Аня даже не обернулась, тяжело вздохнув, отправилась к ближайшему метро. Судя по шагам – Женька плелся следом.

– Да я уже всем сказал, что не было ничего… – виновато протянул он.

Аня посмотрела через плечо – бывший парень напоминал побитого пса: растрепанный, понурый, с заискивающим взглядом.

– И что?! Повесить тебе за это медаль на шею?

– Медаль себе оставь, – угрюмо пробурчал он, останавливаясь. – А только не я один виноват, что так вышло.

Она сделала еще несколько шагов и тоже встала.

– Что? Я виновата, что ты меня чуть не изнасиловал, а потом еще и слухи распустил, будто я сама на тебя залезла?

Развернулась, впиваясь в Женьку негодующим взглядом.

– Ань, давай не будем сгущать краски. Я никаких слухов не распускал. И вообще никому ничего не рассказывал.

– Для того, чтобы дать тонкий намек на толстые обстоятельства, слов не надо! Одного твоего гордого вида и игнора достаточно, чтобы остальные, вроде Васьки, домыслили все сами! И потом, насколько я знаю, треп с твоей стороны все-таки был.

– Да успокойся, Анют! – Женька подошел ближе, развел руками, словно хотел обнять. – Я, правда, плохого не хотел! Просто был зол на тебя и все! Вот и болтнул лишнего, вернее, оговорился… Ну, прости меня! Хочешь – на колени встану?

– Не надо, – равнодушно бросила она. – Это твое дело. А мне… Все равно ничего не исправишь уже…

– Почему не исправишь? Я ребятам рассказал, что ничего не было. От кого еще услышу – набью морду, и разговоры прекратятся.

Аня представила, как Женька колошматит Ваську и улыбнулась.

– Правда! – горячо добавил он. Видимо, принял улыбку на свой счет. – Не обижайся, прошу! Мне самому плохо… без тебя…

Женька подошел вплотную и попытался ее обнять. Аня отстранилась, нахмурилась.

– Я не обижаюсь, но это ничего не меняет в наших отношениях. К тому же, у тебя есть девушка…

– Уже нет, – поспешно перебил он. – Мы расстались недавно. Я тебя не могу забыть, да и с ней-то связался только ради секса…

– Жестоко, – Аня задумалась, примеривая на себя встречи с другим мужчиной, не с Виктором. Какими будут чужие объятия после того, как она ощутила засасывающую нежность прикосновения к любимому? Сможет ли улыбаться, целовать, доверять другим?

– Я не тороплю, просто не гони меня, ладно? – Женька окончательно сник.

Жалость закопошилась в Анином сердце. В этот момент она вспомнила себя, наверное, с такой же мольбой взиравшую на Виктора. И как нестерпимо больно было слышать «нет»…

– Хорошо, – произнесла, скрепя сердце. – Ничего обещать не буду, скажу даже больше – мне нравится другой человек. Но пока у тебя еще есть шанс вернуть отношения в прежнее русло. Но предупреждаю сразу – никаких разговоров, намеков и прочего про секс!

Женька закивал, а потом все-таки обнял ее. Но в кольце его горячих ласковых рук Аня чувствовала себя неуютно. Его запах душил, хотелось вырваться поскорее и убежать прочь, но она подавила этот порыв. По крайней мере, Аня сделает то, чего не захотел Виктор – постарается дать бывшему парню возможность снова стать для нее близким человеком. Может, так забудутся собственные сердечные раны? Если же нет, она без излишних сожалений порвет с Женькой и продолжит упиваться одиночеством.

– А ты чего с ребятами не пошла? Слышал – у вас там намечается грандиозная попойка.

– Не хочу. Как-то навалилось со всех сторон и настроение на нуле…

Аня тихонько высвободилась из Женькиных объятий и зашагала вперед. Он – шел рядом, касаясь ее руки.

– Понятно… Хочешь, отметим это дело вдвоем? Сходим куда-нибудь…

– Куда?..

– В кино или кафе? А хочешь – в театр даже!

Аня мотнула головой. Ей никуда не хотелось, а тем более в компании с Женькой. И пусть сама решила попробовать все с нуля, чувствовала себя сковано, напряженно, словно она ему чем-то обязана. Мысли возвращались к Виктору, его абсурдным и корявым оправданиям в кафе. Ей втирал про возраст, а сам крутит роман с другой молодухой на глазах у всего универа… В этот момент хотелось, чтобы Виктор видел ее в Женькиных объятиях и приревновал. Правда, это только мечты. Даже если она на его глазах будет целоваться с другим, Виктор равнодушно пройдет мимо…

– Никуда не хочется… – Взгляд скользнул по голубям сновавшим под ногами у входа в метро. Вспомнились птицы, облюбовавшие ветки тополей за окном универа, обжигающий взгляд лазурных глаз… – Может, купим хлеба и пойдем в парк – покормим птиц?

– Хорошо, – в голосе Женьки послышались нотки удивления. – Птиц, так птиц…

В шесть Аня добралась домой. Посиделки в парке долго не затянулись. Во многом – из-за тягостного молчания, повисшего между ней и Женькой. Аня, не глядя, бросала оторванные от батона куски на дорожки на радость воробьям и галкам. Женька – смотрел на нее и вздыхал, неуклюже пытался обнять, но тут же убирал руки. С ним Аня ощущала себя пойманным ежиком в клетке. Когда-то у нее был такой, колючий, забавно фыркающий… Но в плетеной корзинке посреди ее комнаты, он грустил – не шевелился, печально вздыхал, а иногда ей и вовсе казалось, что зверек плачет. Уговоры и ласка не помогли – и Аня, собрав волю в кулак, отнесла казавшегося диковинным зверька в ближайший парк…

Предаваясь размышлениям, она зашла в ванную, стянула сарафан, повернулась и застыла. Точно так же на пороге замер Сергей.

– Привет… – ошарашено произнес он.

– Занято, – пробурчала Аня. Только тут дошло, что кроме просвечивающего нижнего белья на ней ничего нет. «Вот хам! – пронеслось в голове. – Стоит и пялится! А еще маме втирает, что любит!» Вслух добавила, переходя на крик. – Вас ничего не смущает?! Выйдите вон, в конце концов!

– Так ведь не заперто… Стоп! – Сергей, уже повернулся, чтобы ретироваться, но остановился. Резко хлопнул дверью, проходя в ванную, остановился в шаге от Ани, уставился на нее в упор. – Не кажется, что нам пора поговорить?

– Нет, – буркнула она. – Мне без вашего общения неплохо живется.

– Очнись, куколка! Ты не мне делаешь плохо своим поведением, ты матери вредишь! Думаешь, она не видит, что мы с тобой не общаемся?

– Если надо будет, она сама заговорит об этом. А вы мне – никто, чтобы мозг промывать! – огрызнулась Аня.

– Я тебе хуже, чем никто. Я тот, кто хочет, чтобы твоя мать была счастлива! И если ты думаешь иначе – это твои проблемы! Будешь дальше меня игнорировать – возьмусь за тебя капитально.

– И что же вы сделаете? Ремнем отлупите?

– А хоть бы и так! – в глазах Сергея мелькнула решительность. Аня, холодея, поняла, что он не шутит.

– Делайте, что хотите, можете вообще убить – мне все равно! – выкрикнула она. В душе и впрямь разлилось безразличие и усталость. – Наверное, тогда вы с мамой и впрямь будете счастливы!

– Да что ты говоришь-то?! Вылезь уже из подростковой шкуры и задумайся, каково матери смотреть, как страдает ее ребенок?

Из-под нахмуренных бровей, Аня окинула Сергея взглядом – ведь не шутит… и не лжет. И правда хочет, чтобы у них все наладилось. И почему она зациклилась только на себе? Привыкла видеть окружающих только сквозь призму собственного Я… Что ж, пусть сегодня будет день розданных шансов.

– Хорошо. Мир, – она протянула Сергею руку, натянуто улыбнулась. Все-таки, неприязнь к нему еще копошилась внутри. – Но если будет какой косяк с вашей стороны – пощады не ждите.

– Согласен, – он ответил на улыбку, пожал ее руку. – Взаимно. Кстати, ты тут надолго застряла?

– Нет, собственно, даже не помню, зачем пришла.

Аня подцепила сарафан, обогнула Сергея и задом вышла из ванной, покрываясь красными пятнами стыда. Только сейчас дошло, что она все это время так и не прикрылась. Он, конечно, не пялился, или она не заметила этого, но все равно – неудобно получилось.

– Вспомнишь – приходи, – шутливо крикнул он вслед, распахнув дверь. – И давай – на ты, хорошо?

– Ладно! – ответила Аня и скрылась в своей комнате.

Глава 18

Железная дверь родной квартиры – как островок спасения от рабочей суеты. Последнее время Марина все с большим отвращением думала про бизнес. Напряженные битвы за клиентов, прибыль и прочее выматывали, и казалось, что с каждой отвоеванной победой становится тяжелее тащить его на плечах. Не раз в голову приходили мысли найти партнера или передать дело в надежные руки. Но более-менее шустрые первые уходили в собственное плавание, а недавний кандидат и вовсе не оставил ничего, кроме негатива и долгов. А насчет последнего… Пару лет назад Марина мечтала, что натаскает Анюту, но она оказалась далека от коммерции. То ли возраст еще не тот, когда хочется расталкивать оппонентов, добиваясь успеха, то ли нет торговой жилки. С недавних пор Марина стала задумываться насчет Сергея, но пока дальше размышлений дело не шло.

Она открыла дверь и зашла в прихожую, прижалась к стене, закрыв глаза. Наконец-то дома! Скинула туфли, повесила светлый летний пиджак и замерла – из ванной доносились обрывки приглушенных фраз. Неужели – Сергей и Анюта? Вроде, не ругаются… Прислушалась – тишина. Дверь ванной распахнулась, выпуская Анюту с пунцовыми щеками в неглиже с прижатым к груди сарафаном. Следом высунулся Сергей, сказал что-то вслед, но Марина не расслышала. Глухота охватила ее в один миг, и в этой болезненной тишине по вискам отбивали слова Виты: «будет искать на стороне… у тебя дочь… вдруг он начнет приставать к ней…»

В голове закопошились разом сотни мыслей, догадок, сомнений, но ни одна из них не застревала надолго. Почему Аня разгуливает по дому в таком виде? Судя по багровым щекам – она чувствовала себя крайне неловко. Неужели, Сергей и впрямь домогается ее дочери? Давно это? Может, потому Анюта и запирается в комнате? Марину словно парализовало, она стояла, бессмысленно уставившись в дверной проем кухни напротив и шевелила губами. Теперь слова подруги не казались бредовыми, но и окончательно довериться им Марина не могла. Она твердо знала – Сергей себе такого не позволит, но глаза…

Собственные глаза видели, как он без всякого стеснения выпроваживал из ванной Аню в исподнем. И чем дольше Марина копалась в противоречивых ощущениях, тем сильнее ее порабощала не столько тревога за ребенка, сколько ревность. Она сама поразилась, как это чувство овладело ею, заставило скрежетать зубами от злости. Как он посмел посмотреть на кого-то, кроме Марины?! И следом ползла еще более ядовитая мысль – а вдруг Анюта не против? Может, она уже не первый раз мелькает в трусах перед Сергеем?.. В груди скопился ком, который обдавал душу холодом.

– Я дома! – хрипло крикнула Марина, вырываясь из капкана оцепенения.

Из ванной тут же высунулся мокрый и взъерошенный Сергей.

– Сегодня что-то рано, – заметил он, вытираясь махровым полотенцем.

– Соскучилась по вам, – сканируя любимого взглядом, ответила она. – А вы не ждали, что ли?

– Почему «не ждали», очень ждали!

Сергей перекинул полотенце через плечо и подошел к Марине, обнял ее, прижал к себе. Запах мангового мыла и туалетной воды любимого щекотал ноздри. Марина прижалась к его груди и вздохнула. Все подозрения расползлись по углам, словно зловещие тени от солнечного света. Какая только чушь может прийти в голову! Что бы у них с Аней не произошло, к сексу это не имеет никакого отношения.

– Сереж, – произнесла Марина, поднимая на любимого глаза.

– Что?

– Ты меня любишь?

– Конечно, – Сергей улыбнулся, провел ладонью по ее волосам. Потом склонился к самому уху и прошептал: – И хочу…

– Анюта дома, – Марина выскользнула из его объятий. Засуетилась, перекладывая сумку с места на место.

– Марин, тебе не кажется, что пора с этим что-то делать? – сдвинув брови, произнес Сергей.

По позвоночнику метнулась стрела электричества – все-таки Вита как в воду глядела. Марина поежилась, разгоняя предчувствие скандала.

– Давай позже поговорим.

– Когда? Когда я превращусь в дряхлого старика и буду класть тебе руку на плечо вместо секса? – резко ответил он.

– Может, хотя бы не будем обсуждать это в коридоре?

– Пойдем в комнату.

– А умыться после работы разрешается?

Марина сверкнула на Сергея глазами и отправилась в ванную. Закрыв дверь, включила воду в раковине и схватилась за голову. Вот он – этот злосчастный разговор. Выходит, и у Сергея терпение не железное… Но что делать? Заставить себя? В памяти вспыхнули жаркие объятия Артура, его шаловливые руки и сладкие поцелуи… Марина мотнула головой, отгоняя дрожь желания. Как просто было сломать принципы парой бутылок коньяка… С Сергеем так не получится – он все поймет и тогда можно поставить крест на отношениях. И потом, Марине самой не хотелось заниматься с ним любовью под хмельком.

– Думай, Маришка, что делать? – обратилась она к отражению.

Но по ту сторону зеркала в глазах с красными прожилками сосудов не было ответа. Марина отвернулась, присела на край ванной, сложила руки на коленях, в которые хотелось уткнуться, упиваясь слезами. Взгляд скользнул по безымянному пальцу… Воспоминания о том, кто когда-то давно надел на него кольцо отозвались в сердце и болью, и радостью. Петя никогда не ругался, не требовал объяснений, он все понимал без слов… Почти никогда.

– Даже если тебя съели, у тебя есть, по крайней мере, два выхода. И хорошо, если у тебя есть право выбора, – прошептала она слова бывшего мужа. Он всегда знал, как ее утешить.

Что ж, у Марины есть выбор: либо попытаться объяснить, либо переступить через себя… Оба ей не нравились. Марина потерлась щекой о плечо, ей нужен третий выход! И кажется – она его нашла.

На скорую руку освежив макияж, Марина направилась в свою комнату, но Сергея там не оказалось. Он сидел в гостиной, листал журнал про автомобили и поглядывал в телевизор. На экране – слезливый сериал сменялся передачей о рыбалке. А рядом – Аня в ситцевом коротком халате с пультом в руках. Марина остановилась в дверях, не веря собственным глазам. При виде крючков и удочек Сергей оживился, отложил журнал, но Аня переключила на другой канал, где дама преклонных лет с голливудской улыбкой пела дифирамбы постельному белью.

– Ань, переключи обратно, – попросил Сергей.

– Угу, – буркнула дочка, и телевизор снова заголосил шепелявым голосом ведущего под аккомпанемент веселой музыки.

– Я смотрю, вы поладили, – пытаясь сдержать язвинку в голосе, подметила Марина.

Как ей хотелось раньше, чтобы Сергей и Анюта вот так по-домашнему сидели на диване, глядя в телевизор. Теперь же по сердце заскользила мерзкая жаба-ревность. Спугнутые нежностью любимого тени сомнений снова закопошились в груди, нашептывая клевету.

– Да, – довольно кивнул Сергей, а Аня добавила:

– У нас временное перемирие. Мамусь, мы ужинать-то будем?

– А ты приготовила? – выпалила с вызовом. Марина удивлялась сама себе. Она же нападает на Анюту, зачем? Неужели и впрямь ревнует к Сергею?

– Нет. Я не умею, – простодушно ответила дочка. – Хотя, могу вам яишенку забабахать, если ты сильно устала, или пельмешей сварить – у нас вроде валялись в холодильнике.

– А почему сразу не сделала, когда пришла домой? Все ждешь, что придет мама, взмахнет волшебной палочкой и ужин приготовится сам собой?

– Если все так страшно, я могу картошки пожарить, – встрял Сергей. – Чего из этого проблему делать? Анют, будем с тобой завтра учиться азам кулинарии, – подмигнул он дочке.

– А мне потом за вами разгребать горы грязной посуды? Ну уж нет, – Марина заставила себя улыбнуться. – Собирайтесь, пойдем в ресторан!

Правда, она хотела пойти туда вдвоем с Сергеем, но не отпихивать же Анюту? В холодильнике и впрямь не было ничего путного – последний раз Марина бегала по магазинам в тот злосчастный день, когда решилась развеять усталость с Витиной помощью.

Сборы не заняли много времени – через двадцать минут Марина, Сергей и Аня сидели на втором этаже небольшого ресторанчика, гнездившегося между торговыми центрами. Светло-коричневые тона мебели и стен, вежливые официанты, морские пейзажи на витраже под потолком. На столе исходила паром пицца и дразнили запотевшими боками стаканы с молочными коктейлями и пивом. В прикрытые от солнца со всех сторон окна заглядывали посетители соседних зданий, поднимавшиеся на эскалаторах. Марина равнодушно провожала их взглядом. Ее больше волновало, как воплотить задуманное в реальность. Ужин дружной семьей – это, конечно, хорошо, но она рассчитывала, что вечер кончится в объятиях любимого в ближайшей гостинице.

Похоже, только сам виновник ее планов об этом не догадывался. Шутил, потягивал пиво, «задирал» Аню, рассказывал случаи из жизни, которые Марина слышала уже раз пять. Видимо, старался наладить отношения с ее дочкой, но как же это убивало! Веселость и разговорчивость раздражала сильнее, чем прежде – ледяное молчание.

Марина смеялась вместе со всеми, ела пиццу, запивала ее прохладным напитком и соображала, как бы намекнуть Ане, что возвращаться домой ей придется пешком. Благо, тут недалеко – пять минут ходьбы и то, если идти не торопясь. Наконец, Сергей удалился «на минуточку».

– Анют, ты еще долго будешь чахнуть над куском?

– А что? – Аня удивленно сдвинула брови. – Мы уже собираемся?

– Нет. Мы нет, а вот тебе пора бы спать.

– Мам, так каникулы же! Могу валяться до обеда! – радостно воскликнула дочка и потянулась. – И потом, Серега, оказывается, прикольный товарищ, не скучно с ним.

Марина поморщилась.

– Анют. Просто у нас с Сергеем есть планы…

– Понятно… – протянула Аня, сдувшись в один момент. – Тогда я пошла.

– Не обижаешься? – В Маринином сердце засвербела совесть.

– Конечно, нет. Отдохните как следует.

Аня вылезла из-за стола, поцеловала Марину в щеку и направилась к выходу. Но уйти, не попрощавшись с Сергеем, не получилось – он как раз вернулся из туалета.

– Ты куда? – удивленно спросил.

– Домой, голова что-то разболелась.

– Может, мы тебя проводим?

– Нет, развлекайтесь. А я пешочком пройдусь – может, полегчает.

– Тогда, пока!

Она улыбнулась, махнула ему рукой и вышла из ресторана.

– Что-то случилось? – Сергей подошел к столику и вопрошающе уставился на Марину.

– Ничего. А что ты так распереживался?

– Просто хорошо сидели вроде, а тут – головная боль – стандартная женская отмазка, если надо от чего-то ускользнуть.

– Ты сейчас на что намекаешь?

– Да ни на что. Просто, только отношения стали налаживаться… И потом, что ты меня пытаешь? Сама же хотела, чтобы я с Анькой сдружился, какие теперь проблемы? – Сергей сердито нахмурился, плюхнулся на стул рядом с Мариной.

– Ни-ка-ких. Я за вас рада! – почти зло пробурчала она, скрестив руки на груди.

Так и распирало предложить Сергею отправиться вдогонку Анюте. Марина злилась сама на себя за несдержанность и глупую ревность, но ничего не могла поделать. Понимала, что все это пустое, пыталась расслабиться и настроиться на романтический вечер, но все равно в груди кипела досада. Как же так – любимый одарил вниманием кого-то еще!

– Мариш, ты ревнуешь, что ли? – Сергей просветлел лицом. А потом и вовсе рассмеялся. – Ну, ты даешь! К родной дочери! Да, Лапуля, разбаловал я тебя…

– Нет, просто как-то ты с ней слишком развязно, – попыталась оправдаться.

– Я все понял, можешь не объяснять.

Сергей встал из-за стола, подошел к Марине и обнял ее.

– Понял даже больше, чем ты сказала, – произнес он, дразня ее поцелуями в шею.

– Сережа, – выдохнула она.

Зажмурилась, радостно прислушиваясь, как собственное тело отзывается на ласку. По позвоночнику пробежало тепло, разлилось внизу живота, отдавая приятным нытьем. Поцелуи становились жарче, и все труднее казалось прятать внутри страстные стоны.

– Куда пойдем? – шепотом, от которого у Марины перехватило дыхание и разбежались по спине озорные мурашки, произнес Сергей.

– Здесь недалеко гостиница есть. Уютная, недорогая, чистая…

Марина повернулась к Сергею и приникла к его губам, упиваясь их сладостью. Как она могла отказывать себе в общении с ним? Какой дурой надо быть, чтобы на желание любимого отвечать холодностью и ссылаться на усталость. «Той самой, – со вздохом мысленно ответила себе, – которая еще и к дочери берется ревновать». Между тем ласки стали нестерпимо обжигающими, прикосновения плавили кожу, заставляя желать большего.

– Тогда чего мы ждем? – выдохнул Сергей.

Оставив деньги и чаевые за ужин, они покинули ресторан.