Текст книги "Кто ищет… (СИ)"
Автор книги: Екатерина Скорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
В душе стало пусто и холодно. Куда идти? Где искать? В голове проносились пугающие картины, что может случиться с девушкой в равнодушном городе? Надо что-то делать – не сидеть же здесь, пока Анюта одна блуждает по ночной Москве?
Марина помчалась домой. Оказалось, зря брала ключи – уходя, она забыла закрыть дверь. Первым делом отыскала мобильный и принялась звонить Анюте, но она не брала трубку. А потом и вовсе спокойный женский голос сообщил, что «аппарат абонента выключен…». Слезы навернулись на глаза, знать бы, что дочка нарочно отключила телефон – стало бы намного легче. А так… Марина в отчаянии схватилась за голову, что думать, куда бежать? И тут раздался звонок.
Не глядя, Марина схватила трубку:
– Да! – она так надеялась, что это Анюта!
– Ну что, больше не дуешься? – раздался задорный голос Виты.
Соленые капли потекли по Марининым щекам, из груди вырвался стон пополам с рыданием.
– Ты чего? – раздалось на том конце «провода». – С Сережей чего? Да Бог с ним! Живи и радуйся! Я же не против, я за тебя переживаю!
– Анюта из дома ушла, – сквозь всхлипы едва выдавила Марина.
– Вернется! В соседнем дворе отсидится и придет, – голос Виты все еще излучал бодрость и благодушие.
– Не вернется… Мы про Сергея поговорили, – захлебываясь произнесла Марина. – Я сама ее выгнала…
После этих слов слезы переросли в истерику. Марина прижала кулак ко лбу и не могла произнести ни слова на расспросы подруги. Рыдания рвали нутро, выскребали душу.
– Так, подруга, – строгим голосом отчеканила Вита. – Приехать я не могу – в командировке в Костроме, но и раскисать тебе не дам! Успокойся, возьми себя в руки! Твоя Анюта не настолько бестолкова, чтобы натворить дел. Скорее всего, отсидится у подруги. Заодно и подумает, правильно ли поступила. А то, что поговорила с ней – молодец! Надо было сразу, а после драки, как известно, кулаками не машут. Поэтому запасись терпением и выжидай! Сейчас ложись спать, а завтра позвони еще раз. Не будет же она вечно тебя избегать!
Слова подруги утешили, но не успокоили. Марина, давясь слезами, поблагодарила ее и сбросила вызов. Но что-то было в словах Виты толковое… Марина напрягла память и подскочила – Каринка! Анютина закадычная, которая знала о ней все. Наверняка, дочка сообщила ей, куда делась. Вот только в телефонном справочнике ее номера не нашлось. Марина схватилась за домашний телефон и перекопала его память, но и там ничего не обнаружилось. Номеров – масса, только ни один не уточнен, кроме «мама работа» и «тетя Жанна».
Тогда Марина отправилась в комнату Анюты, нерешительно замерла на пороге, оглядывая обстановку. Взгляд остановился на «секретном» ящике, в котором дочка хранила свой дневник с сердечными делами и девичьи анкеты. Не раздумывая, Марина подошла к нему и принялась искать номер телефона Анютиных подруг. Уже через несколько минут она дрожащими пальцами набирала заветные цифры.
– Карина? Это мама Ани Востриковой, – сбивчиво заговорила Марина. – У нее телефон отключен – не могу дозвониться.
– Я не могу сказать, где Аня, – Карина засопела в трубку. – Она просила.
– Хорошо, только скажи – с ней все в порядке?
– В полном. Вы не переживайте, – видимо, голос у Марины и впрямь был сам не свой, если Анина подруга принялась ее утешать. – Она вернется.
– Надеюсь, – только и смогла выдавить она. – Спасибо.
Марина нажала кнопку сброса и обхватила плечи руками. Без дочки квартира, казалось, потонула в тишине. Воздух показался спертым, и не хватало сил сделать новый вдох.
Глава 7
Старые, местами ободранные обои с выцветшими розами, облупившийся потолок и белоснежная тюль – все это Аня видела впервые, потому что прежде никогда не заходила к Женьке в гости. Хоть он и приглашал. Теперь же деваться было некуда.
– Да ты проходи, не стесняйся, – ободряюще произнес Женька. Он суетился, растаскивал по углам вещи и прятал бутылки из-под пива. – Уж извини, не ждал тебя сегодня.
Стулья в крохотной комнате отсутствовали, поэтому Ане пришлось сесть на кровать-полуторку. Кроме нее были еще покосившийся шкаф, прикроватная тумба без ручек и компьютерный стол, на котором размещались ноутбук, «мышка» и колонки. Последний смотрелся нелепо в среде стандартной общажной мебели. Так же, как тюль и бархатистые синие шторы на окнах в обшарпанной комнате. Видимо то, с каким выражением Аня смотрела на все это «великолепие», не осталось незамеченным.
– Я тут недавно, ремонт пока не делал, – Женька виновато улыбнулся и присел рядом.
Между ними повисла напряженная тишина. Будто они не полтора месяца встречаются, а только вчера познакомились и теперь сидят на первом свидании. На миг Аня даже забыла, что находится в гостях. Ее мысли возвращались к ссоре с мамой… Сейчас Аня сердилась на себя за то, что в кафешке с завидным упорством нажимала кнопку «отклонить вызов», а потом и вовсе отключила телефон. В груди разрасталась тревога – как она? Может, все-таки стоило с ней поговорить? Наверняка, мама мечется, не зная, где ее искать. На глаза навернулись слезы, Аня закусила губу, а потом достала телефон и набрала номер Карины. Позвонить маме она не могла – гордость не позволяла, а вот передать весточку через подругу – легко.
– Кариш, привет, – протараторила она. – Я из дома ушла… Потом расскажу, почему… Нет, спасибо, меня Женька приютил… Ты это… маме только не говори, хорошо? Спасибо! И еще… если почувствуешь, что она сильно волнуется, скажи, что со мной все в порядке.
Аня нажала кнопку сброса и немного успокоилась. Наверняка, мама будет обзванивать ее знакомых и подруг. И Карину – в первую очередь. Так она хоть скажет, что с Аней все в порядке.
– А мне расскажешь?
Женька придвинулся ближе и теперь блуждал взглядом по ее лицу, ненароком сползая на грудь. Аня сделала вид, что не замечает. Подперла рукой щеку и уставилась на противоположную стену с ржавыми подтеками.
– Не сейчас, ладно? – тихо ответила она.
– Хорошо, – Женька обнял ее за плечи, притянул к себе, поцеловал в ухо. – Хочешь, фильм посмотрим?
Если раньше Аня ощутила бы волнение и истому, то теперь прикосновение показалось неприятным. Женькины объятия стали чужими и ненужными. Вот если бы на его месте возник Виктор Андреевич… Аня мечтательно вздохнула, по спине побежали озорные «искорки». Видимо, Женька принял это на свой счет, прижал ее сильнее, потянулся к губам.
– Жень, может, ляжем спать? Все-таки, завтра на занятия… – протянула Аня, нехотя отвечая на поцелуй.
– Как хочешь, – Женька непринужденно пожал плечами. Но в глубине его светло-карих глаз тлела досада. Наверняка, ему хотелось подольше потискаться с любимой подружкой. Во всяком случае, вслух он ничего не сказал. Наоборот, отправился к шкафу – искать для Ани свежее постельное белье.
– Если хочешь, на полу лягу я, – она подмигнула и встала с кровати, а потом добавила шепотом, словно ее мог услышать кто-то еще: – а туалет где?
– Прямо по коридору, – Женька отвернулся, вытаскивая из спрессованной кучи белья нужное. На мгновение Ане померещилось недовольство на его лице. Про себя она пожала плечами и не стала обращать внимания. Мало ли что расстроило ее парня?
Когда Аня вернулась, все уже было готово: кровать «похудела» на один слой, а на полу обосновался застеленный матрас. Женька «колдовал» перед компьютерным столом.
– И удобно тебе так? – насмешливо сказала Аня, наблюдая, как он нависает над ноутбуком.
– Нет, просто у ребят из соседнего блока сегодня днюха – попросили стулья взаймы.
– Понятно-о, – протянула она, устраиваясь на матрасе. Только тут до нее дошло, что придется снимать верхнюю одежду. Не спать же в джинсах и блузке? Хотя и в лифчике – не особо удобно…
– Жень, а можно у тебя футболку занять?
– Зачем? – он повернулся. На лице – искреннее удивление.
– Переодеться хочу, – заулыбалась Аня. – Не голышом же спать!
– А-а! – видимо, от подобной перспективы Женька смутился. По лицу пошли красные пятна, уши налились малиновым. – Похозяйничай – в шкафу возьми, какая понравиться. И это… ты что, со мной спать собралась?
– Почему? – Аня непонимающе захлопала ресницами.
– Вообще-то на полу я себе постелил, – усмехнулся он. – Для гостей – место в кровати.
Ночь окутала комнату сумраком. Только лунный свет, сочившийся сквозь прикрытые шторы, разбавлял его. Шорохи и приглушенный шепот доносились откуда-то сверху, рев автомобилей и визг тормозов – из открытого окна. Время от времени раскатистый храп оглашал, казалось, весь этаж, но тут же смолкал. Видимо, соседи «нарушителя спокойствия» были начеку и расталкивали шумного товарища.
Женька заснул сразу, как только по экрану ноутбука поползли титры. А вот Аня еще долго пялилась в пустой монитор, пытаясь отогнать тревогу. В чужой комнате, на чужой постели она чувствовала себя неуютно. Посторонние звуки раздражали, запахи – свербели в носу. Перед глазами стояла родная комната, где прошло все ее детство, а теперь юность… Уход из дома перестал казаться удачной идеей. Наоборот, Аня предпочла бы запереться в ванной, а не прятаться в общаге под чужим одеялом, пахнущим вяленой рыбой. К тому же, ей становилось страшно. Тени, тянувшиеся от шкафа и кровати, походили на корявых чудовищ, жадно разевающих голодные пасти. Всхрапы и шуршание за стенкой – на шепот призраков. Воображение, подпитанное популярными фильмами про нежить, рисовало вампиров и оборотней, отчего холодели ладони и пятки, а на лбу выступал пот.
Накрывшись одеялом с головой, Аня зажмурилась и попыталась уснуть. Сколько прошло времени, она не знала. Веки налились тяжестью, в голове поплыли цветные картинки, как в калейдоскопе. Смутные силуэты мелькали перед глазами, обрывки фраз застревали в ушах, словно отголоски недавнего скандала.
Немного погодя, Аня услышала скрип половиц и шорох шагов. Удивилась – ведь на полу Женькиной комнаты линолеум, а не паркет. Но звук становился все громче, кто-то приближался к ней. Страх сковал Аню по рукам и ногам. Она замерла под одеялом, которое маячило перед глазами. Надеялась, что непрошенный гость исчезнет, но – напрасно. Судя по шорохам – незнакомец застыл прямо над Аней. Она зажмурилась, сердце выжидающее замерло. Только сейчас Аня заметила, что перестала дышать. Одеяло медленно поползло в сторону, и перед ней оказался… Виктор Андреевич.
С губ Ани слетел стон облегчения и радости. Любимый присел на край кровати, провел ладонью по ее щеке. Его ласковый взгляд обжигал, губы едва уловимо шептали «я люблю тебя, Анечка». Виктор Андреевич наклонился прижался горячими губами к ее, провел по ним языком. Сердце очнулось и помчалось с бешеной скоростью. Внизу живота заныло – незнакомо, пугающе и волнующе одновременно. Аня ответила на поцелуй, жадно хватая его губы своими, приподнялась навстречу, касаясь вздымающейся грудью его плеча. Словно приняв это движение за согласие на что-то большее, Виктор Андреевич прижал ее к кровати. Не переставая целовать, скользнул рукой по груди, животу, дошел до колена, перескочив заветное место. А Ане хотелось, чтобы он ласкал ее там. Она сгорала от желания и стыда. Ее тело содрогалось в судороге желания, она выгибалась, стонала и тяжело дышала. А любимый продолжал ее дразнить. Поглаживающие движения стали настойчивее, но не поднимались выше.
Ане захотелось спросить: почему он не хочет прикоснуться «там»? Она почувствовала, как с трудом шевелятся ее губы. Вот только не услышала ни звука. «Неужели это сон?» – оглушила обидная догадка. И тут же образ Виктора Андреевича растаял, превратившись в размытую серую дымку. Аня чуть не разревелась – сон показался ей таким реальным, таким живым… И только тут она догадалась – почему. Ее и впрямь кто-то наглаживал по коленке. Аня с трудом продрала глаза – над ней нависал Женька. Влажный, всклокоченный, в одних трусах.
– Ты чего? – испуганно спросила она.
На мысли еще налипал сон, возбуждение от прикосновений Виктора Андреевича еще будоражило кровь. Сердце гнало ее тугими толчками к вискам. В полутьме глаза Женьки блестели, словно в них тлели искры.
– Ты такая сладкая, когда спишь…
Он приник к ее губам, впился в них долгим страстным поцелуем. Вот только от него у Ани пропало всякое желание, вспыхнувшее во сне. И еще – она поняла, что те откровенные ласки, которыми одарил ее Виктор Андреевич в грезах, на самом деле принадлежали Женьке. От разочарования хотелось зарыться лицом в подушку и разреветься. Аня с трудом высвободилась из его объятий, взяла с тумбочки мобильный. Под пристальным Женькиным взглядом, посмотрела на дисплей.
– Уже шесть… – зевая, произнесла она. – Ложись, а то точно опоздаем на лекции.
– И что? У нас есть целых два часа…
Он бесцеремонно притянул Аню к себе, прошелся губами по шее, запустил правую руку к груди. Левая – медленно заскользила вверх по внутренней стороне бедра.
– Подожди, – Аня задыхалась под ним.
Его ласки становились резкими, нетерпеливыми. Даже больше – противными. Ей захотелось оттолкнуть Женьку и влепить пощечину, но вовремя спохватилась. Все-таки, она была на его «территории», значит, невольно дала повод надеяться на что-то большее.
– Жень! Остановись! – Аня уперлась ему руками в грудь, заглянула в глаза. По спине пробежали ледяные мурашки – там плескался туман пополам со страстью. Видимо, мысленно он уже снимал с нее исподнее.
– Ты – против? – на лице расползалась удивление с примесью злости.
– Ты же знаешь, я как бы… – Аня замялась. Женька знал, что она – девственница. И как она думала – страшно гордился этим, берег. Как оказалось, только до поры до времени.
– И что? – в лоб ответил Женька. Его рука уже добралась до «туда», и бесцеремонно там шарила. Аня остолбенела с открытым ртом. – Ты же сама этого хочешь, смотри – какая мокренькая.
Ане показалось, что она покраснела так, что видно даже сквозь окутавший комнату полумрак. Хотелось крикнуть: «это не твоя заслуга, дурачина!», но она сдержалась. Вот только сказать что-то надо было. Не лежать же с выпученными глазами, пока тебя лишают невинности! Вот когда по-настоящему пожалела, что ушла из дома. Даже если удастся уйти отсюда нетронутой, с парнем придется расстаться. Не сможет она с ним ходить под ручку, зная, что на самом деле творится при этом в его голове… и трусах. А сейчас Аня видела это «что». Оно топорщило узкие плавки так, что не заметить его могла только слепая.
– Жень, давай не сейчас, потом как-нибудь…
– Я тебе не нравлюсь? – он отстранился, уставился на нее, словно сканировал.
– Нравишься, иначе я не стала бы встречаться… Просто, еще не время… Я не готова, понимаешь? – Аня вымученно улыбнулась. По крайней мере, он перестал трогать ее «там».
– Понимаю, – лицо Женьки помрачнело, губы сжались. – Ты меня просто динамишь.
– Что? – Аня вытаращила глаза. Как такое вообще пришло ему в голову?
– Да все ребята говорят, что ты – динамо и кидалово. Только задницей можешь крутить, а как до дела – так в кусты!
– Не ожидала от тебя, – Анин голос задрожал, из глаз покатились слезы. Он и впрямь всегда был так учтив, внимателен, нежен, заботлив… А на самом деле думал только о сексе! Все-таки правильно, что она до сих пор никому не доверилась!
– А чего ты ждала? Что я буду на тебя слюни пускать и в кулачок дуть?! – но тут он осекся, словно налетел на невидимую стену. – Анют, ну не могу я спокойно спать, когда ты рядом сопишь! Пойми, рано или поздно придется это сделать, так почему не со мной? Или ты для принца бережешь?
Последнее было сказано с таким ожесточением и злостью, что Аня съежилась. Ей хотелось спрятаться, превратиться в горошину и закатиться под кровать.
– Я тебя прошу – не надо, – прошептала Аня и зажмурилась.
Она не надеялась, что Женька послушается, поэтому беспомощно ждала, когда все закончиться. По щекам продолжали лить слезы, плечи тряслись, ноги сжались, и теперь его ладонь больно впивалась в бедра. Она не знала, сколько прошло времени – оно застыло каплями холодного пота над ее губой, растворилось в монотонных шумах общаги. Ничего не происходило, будто никто и не собирался брать ее силой. Наконец, в комнате раздался приглушенный рык Женьки, а потом – шарканье его тапок по коридору.
Вернулся он через полчаса – мокрый, замотанный в полотенце, и злой. Не глядя на Аню, Женька плюхнулся на матрас и отвернулся к стене. А она продолжала давиться слезами и дрожать под одеялом, только не в его футболке, а в своих джинсах и блузке.
Глава 8
До утра Аня не сомкнула глаз. Ей все время казалось – стоит уснуть, как все повторится. Только теперь она содрогалась не от страха, а от смеха. Истерического приглушенного смеха сквозь слезы – оказалось, что ночью бояться надо было не чудовищ и оборотней, а собственного парня. А она-то, дура, действительно поверила, что он не такой, как все…
Если бы Аня могла – убежала бы из Женькиной комнаты, но тогда по универу поползли бы слухи… Пол-общаги вчера видело, как они заходят в обнимку в один из блоков. И скрыться под утро – значит, дать повод грязным языкам растаскивать пошлые слухи. Хотя… они все равно поползут… И о чем она думала?
Аня спохватилась – наверняка, после бессонной ночи видок у нее тот еще. Жалко, посмотреть не во что – в Женькиной комнате зеркал не обнаружилось. Она задумалась – стоит ли светиться в общажных коридорах? Хотя, куда деваться? Прийти растрепанной и заплаканной в универ ничем не лучше. Рассудив так, Аня отправилась в душевую – приводить себя в порядок. Навстречу то и дело попадались заспанные парни в трусах с полотенцами в руках. Кого-то она знала, других – видела впервые. Скорее всего, девушка помятого вида с красными заплаканными глазами их не удивила. Парни приветливо кивали, подмигивали, равнодушно скользили взглядом сквозь нее. Правда, в душевую Аню пропустили без очереди, но, захлопывая дверь, она уловила насмешливый шепот. Внутри похолодело, на душе стало гадко, словно облили помоями.
– Какая же ты идиотка! – произнесла Аня, разглядывая собственное отражение в узкой зеркальной полоске над раковиной. – Неужели мозгов больше ни на что не хватило, кроме как пойти ночевать к парню в университетскую общагу?!
Она вздохнула, подставила руки под льющуюся теплую воду. Пролитого не подымешь… И если уличную грязь легко смыть, то от навешанного товарищами-студентами «клейма» будет крайне трудно избавиться…
– Может, забудется? Пошумят чуть-чуть, пошепчутся и дело с концом? – пыталась Аня обнадежить сама себя.
Дождалась, когда вода нальется в ладони и плеснула в лицо. Сейчас она больше ничего не может сделать – только смыть следы ночного кошмара.
Когда Аня вернулась, Женька запихивал в рот бутерброды с толстыми кусками колбасы, прихлебывая дымящимся чаем. Пока она ходила в душевую, он успел одеться и заправить кровать, вернув на место матрас. Завтракал он с безразлично-каменным лицом, и даже бровью не повел, когда Аня вошла в комнату. Она подозревала, что это выражение Женька нацепил специально для нее, и от этого стало еще обиднее. Мало того, что руки распустил, так еще игнорит!
Вот только говорить Аня ничего не стала, напрашиваться на завтрак – тоже. Молча прислонилась к стене и принялась изучать потолок. Слезы опять запросились на глаза. Она даже разозлилась сама на себя за такую сопливость. Чуть что – сразу реветь! Мама, например, когда ее загоняют в угол, ведет себя жестко и решительно. По крайней мере, с чужими… Аня стиснула зубы, потом принялась покусывать верхнюю губу. «Ну уж фигушки! Женька ее слез больше не увидит… Да когда же этот козел, наконец, нажрется и соизволит пойти на занятия?!» – навязчивой мухой крутилось в голове.
А Женька будто и не замечал ее около двери. Неторопливо стряхнул крошки с джинсов и рубашки, встал с кровати, разгладил вмятину после себя… И только потом направился к двери, прихватив пакет с тетрадками и ручкой. На Аню глаз от так и не поднял, даже чуть плечом не задел, проходя мимо.
До здания основного корпуса универа они дошли вместе. Вернее, она плелась рядом, стараясь успевать за Женькиными шагами. Ждать ее он точно не собирался. Наоборот, всем встречным давал понять, что к Ане не имеет никакого отношения. А ей всю дорогу так и хотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Каков гад! И ведь не получил же, чего хотел, но окружающим всем видом намекает, что повеселился на славу! Только сейчас Аня поймала себя на том, что ее сердце будто зачерствело. Все происходящее казалось сном, или чужой жизнью, за которой наблюдаешь со стороны. Она шагала, дышала, смотрела по сторонам, кивала знакомым, но не чувствовала ничего. Будто мир вокруг потерял краски, запахи и звуки, став пресно-серым.
Она почти бегом вскочила на выщербленные ступеньки выкрашенного в коричневый цвет здания с выступающим граненым фасадом и колоннами. Новенькие пластиковые окна били по глазам солнечным отражением. В одном из них Ане показался знакомый силуэт. Она попыталась разглядеть его, но тут сбоку на нее прыгнула Карина:
– Ну что у тебя там случилось? – Терпение – не ее добродетель. Но, обладая неуемным любопытством, она всегда умела держать накопленные секреты при себе.
– А где привет? – и тут с Ани спала пелена равнодушия. – Кариш! – бросилась она к подруге на шею, чувствуя, как бешено бьется сердце. – Столько всего случилось, столько произошло…
Но рассказать обо всем до занятий не получилось – слишком мало времени осталось до начала лекций. А расписывать все на бумажках, как они с Кариной обычно общались под монотонные голоса преподавателей, Ане не хотелось. Во-первых, записки могли попасть в посторонние руки, во-вторых, на бумаге сложно выразить чувства и ощутить поддержку. Поэтому излить душу удалось только на большой перемене, когда прочие студенты осаждали столовую.
Аня же с Кариной уединились в женском туалете, предварительно убедившись, что все кабинки пусты. Конечно, место не совсем подходящее для задушевных разговоров. Грязная раковина, служившая ленивым студенткам пепельницей, очи унитазов с разводами от следов чьей-то обуви, исписанный подоконник… Именно на нем они и уселись. Сейчас окружающая атмосфера не играла роли. Главное, чтобы их никто не услышал.
– Ничего себе! Прямо – мексиканский сериал! – Карина выслушала длинный монолог Ани, прерываемый вздохами, и нахмурилась, медленно качая головой. – А этот Женька твой – гаденыш редкостный! Зря я ему тогда пятьсот рублей одолжила…
– Он больше не мой, – угрюмо буркнула Аня.
За прошедшие две пары она во всей полноте ощутила собственную мнительность. Ей казалось, что окружающие знают, что произошло у них с Женькой, и теперь шепчутся по углам и противно хихикают. И это чувство не покидало потому, что однокурсники считали Аню задавакой – она редко тусовалась на студенческих попойках, так как не любила ужираться вдрызг, не сплетничала и всегда следила за собой. Поэтому, моральное падение «принцессы» – как окрестила ее Васька, наверняка, многих порадует.
– Да-а-а… – протянула подруга. – То, что сплетни поползут – стопроцентно, а вот если Женечка расскажет все в подробностях, а тем более приукрасит… Тогда держись, Анюта… – она ненадолго замолчала, а потом стукнула ладонью по подоконнику. – Блин! И ведь помочь ничем не могу!
– А чем тут поможешь?! Сама повела себя, как безмозглая, значит, заслужила! Буду терпеть, если что… А в Женькину честность я ни на грош не верю! Особенно после его утреннего игнора…
Разговор проблем не решил, но стало легче.
– Кобель… – подытожила Карина и спрыгнула с подоконника. – И куда ты теперь подашься?
– Домой, – твердо ответила Аня. – Останется мама с Сережей или нет – еще вопрос. И вообще – все это глупо было – скандалить, из дома убегать…
– Глупо? А как же – устрою ему Кузькину мать?
– И это – тоже. Может, он и впрямь – хороший парень, – Аня слукавила, произнося эти слова. Маминому Сергею она не верила, и его невинно-честным глазам – тоже. – А если нет, то я всегда смогу изменить свое мнение… и поведение – тоже!
Карина рассмеялась.
– Ну, ты в своем репертуаре!
Аня обняла подругу и подумала, что когда вернется домой – ни за что не сможет рассказать про Женьку маме. Потому что хоть он и гад, все равно его жалко. Одному Богу известно, что мама сделает, когда прознает, что какой-то мозгляк покусился на ее дочку. Представив, как она метелит Женьку, Аня усмехнулась про себя.
В аудиторию они вернулись почти под самый звонок. И тут случилось то, чего Аня боялась. Хуже всего, что сейчас по расписанию шли лекции Виктора Андреевича. Они с Кариной уже заняли привычные места в аудитории, когда перед ними нарисовалась Васька. Распущенные волосы зачесаны на одну сторону, широкие как у мальчишки плечи сгорблены, кривая ухмылка на лице. Смерив Аню едким взглядом, «Мисс вседозволенность» встала к однокурсникам вполоборота и нарочно громко произнесла:
– А что это ты во вчерашнем наряде?
– А тебе что с того? – спокойно ответила Аня. Она сама удивилась, какое равнодушие поселились внутри. Казалось, совсем недавно Аня ревела над каждым пустяком, а тут – ничего. Быть может, сейчас-то и наступил тот предел, за которым уже нельзя показывать чувства? Это все равно, что бежать над горной рекой по мосту, который разваливается под ногами. И нет времени оглядываться или рассматривать дощечки.
Но и Василиса не отступала. Видимо, она уже заранее настроилась на грандиозный скандал.
– Видать, дома не ночевала…
– Повторяю – твое какое дело?
Но Васька пропустила вопрос мимо ушей, продолжая гнуть свою линию.
– Ну что ж, милочка, не вечно же девочкой ходить, когда-то надо и под мужика ложиться. А там, глядишь, понравится, да за уши не оттащишь!
Аня посмотрела Ваське прямо в глаза, прищурилась. Эта стерлядь ждала визгов, скандала, стыдливого румянца на щеках, но сегодня этого не будет. Ледяное спокойствие обжигало нутро непривычной уверенностью в себе. Слова сами прыгали на язык.
– По себе равняешь?
Василиса замялась всего на минуту. И впрямь не ожидала подобной реакции. Что ж, Аня не станет оправдываться и краснеть. Если на нее нападают – она ответит тем же.
– Да что ты! – выдала Васька под одобрительными взглядами подружек. – Уж куда нам, сирым, до вас – принцесс в кружевных платьицах! Вот только такие слащавые принцески обычно до мужиков жадные и бывают. Не успеют ей целку сорвать, как она уже всю общагу перепробует, а потом и на преподов бросается!
Последнее наверняка было сказано с намеком на недавние Каринины расспросы. Оказывается, даже пьяная в стельку, Васька оставалась в курсе происходящего, все слышала и запоминала. «И плевать!» – отстраненно подумала Аня. Отвечать не стала вообще, демонстративно закинула ногу на ногу и отвернулась. Краем глаза заметила, как налилось кровью лицо Василисы! Его цвет сравнялся с помидором – к такому отношению она не привыкла, и, видимо, не собиралась отступать.
Васька состроила приторно-слащавую гримасу и затараторила:
– Конечно-конечно! Мамочка – по молоденьким, а дочка – по старичкам! Зашибенная семейка!
– А тебе бы поменьше завидовать, Василиса. А то зелеными пятнами покроешься и квакать начнешь, – с усмешкой произнесла Аня.
Однокурсники разразились дружным хохотом, и в этот момент в аудиторию вошел Виктор Андреевич. Одного его взгляда хватило, чтобы студенты в мгновение ока расселись по местам. Василиса демонстративно плюхнулась рядом с Аней, давая понять, что разговор еще не окончен.
После лекций Аня неспешно отправилась домой. Васька так и не нашла, что сказать и тихонько смылась с глаз долой. Но, учитывая, что сегодня над ней впервые посмеялись, в покое она Аню не оставит. Тут и к гадалке не ходи. Но сейчас мысли об этом проскальзывали, не задерживаясь в голове. Аня возвращалась домой, к маме… Как же она соскучилась по ней за одну только ночь!
