Текст книги "Кто ищет… (СИ)"

Автор книги: Екатерина Скорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 27

Но водитель не успел выжать сцепление – сзади раздался хруст и треньк разбивающегося стекла. Машина дернулась от удара, опрокидывая пассажиров. Тут уже настала очередь водителя превращаться в взбешенное животное. Чертыхнувшись, он выскочил из салона, прихватив биту из-под сиденья. Звуки возни, стук палки об асфальт, мат…

– Чего там? – Череп кивнул Рыхе, перехватывая у него Анины руки и ноги, которые ловкий приятель успел обмотать веревкой.

– Похоже, дружок нашей крали, – усмехаясь, произнесла Васька, но с ее лица сползла всякая бравада. Похоже, она занервничала, даже закусила губу.

Не дожидаясь приказа о помощи, Рыха вывалился из салона. Надежда вспыхнула в сердце, придавая новые силы бороться за себя. Аня закрутилась, пытаясь разглядеть сквозь тонированные стекла, что происходит. Может, Виктор все увидел из окна и поспешил на выручку?

– Не рыпайся, – гаркнул Череп и треснул ей по затылку.

Аня ударилась лбом о колени, как оказалось – вовремя. Череп схватился за ручку дверцы – видимо, тоже собирался выйти. Но не успел. Бейсбольная бита с размаху влетела в салон, осыпая пассажиров заднего сидения осколками стекла. Аня уткнулась головой в колени, чувствуя, как крошево сыплется по волосам. Отпрянула, стараясь выпутаться из плена. Тем более, что Васькиному дружку было теперь не до нее – следом за битой в пустоту бокового окна молниеносно ворвались сильные мужские руки, ухватили его за грудки и потащила вон.

Череп, который после удара сидел, удивленно хлопая глазами, очнулся, со всей дури толкнул ногами дверцу, но она не поддалась. Тот, кто стоял по ту сторону оказался сильнее. Несмотря на сопротивление и напряженные выкрики, неизвестный вытащил Васькиного дружка из машины, кинул на капот. Это уже Аня видела сама, попутно освобождая руки и ноги от злосчастных пут. Вот только лица спасителя она так и не смогла рассмотреть. Васька притихла и, кажется, даже начала поскуливать. Аня мельком глянула на ее растерянное лицо и выскочила из машины. Первое, что бросилось в глаза – темно-синий Фольксваген пассат, смявший «зад» ниссана.

– Сережа! – вырвалось у нее со вздохом облегчения и радости.

Захотелось броситься ему на шею, спрятаться в кайме надежных рук… Потрепанный, в мокрой драной футболке, с кровоподтеком под скулой, Сергей никак не отреагировал на Аню. И в ту же секунду она поняла – почему. Скрюченный и тяжело стонущий Череп валялся у него под ногами, водитель – безжизненным шматком на тротуаре. Рыха же с сочащейся из носа кровью пер на неизвестно откуда взявшуюся преграду с ножом в руках.

Аня закусила губы, прижала к ним кулаки. В этот момент забыла про все: Ваську, все еще прятавшуюся в машине, холод, пробравший до костей, отвращение, тошнотой застрявшее в горле. Ничего не осталось в душе – только страх, что накачанный Васькин дружок достигнет цели. Чувствовала, как сводит от напряжения скулы. Происходящее застыло, она уже почти видела, как Рыха нападает и всаживает в Сережин бок кусок стали…

– Сережечка, – глотая слезы, шептала Аня, словно ее слова могли что-то изменить. Зажмурилась, ловя стук собственного сердца…

– А! Сука! Пусти! – раздался вопль Рыхи.

Аня открыла глаза – подонок на цыпочках семенил перед Сергеем, который выворачивал руку с направленным на него оружием. Еще одно едва уловимое движение – и нож шлепнулся в грязевые потоки, поднимая брызги. Церемониться с Рыхой Сергей не стал – поднырнул, потянул за собой плененную конечность, оглашая улицу хрустом костей. Аня ужаснулась, запоздало сообразив, что произошло. Неизвестно откуда всплыла жалость и удивление – образ Сергея никак не укладывался с безжалостным, бесстрастным выражением, плескавшимся на его лице. Будто и не дерется он, а полет грядки – раз, и противник воет на асфальте, подтягивая неестественно вывернутую руку, два – и Сергей поднимает его на ноги, перехватывает вторую…

– Не надо! – собственный голос показался чужим – визгливым и хриплым. – Сережа! Не надо!

Аня подбежала к нему, обняла со спины, прижимаясь заплаканным лицом к мокрой футболке. Тепло его тела обожгло, вырывая из оцепенения. Только сейчас в сознание ворвалось: «Все будет хорошо. Теперь все закончилось». Кажется, Аня шептала Сергею эти слова, прислушиваясь, как размеренно стучит его сердце. Он не отозвался, но застыл, словно раздумывал – послушаться или все-таки закончить начатое.

– Мразь, – скрипя зубами, произнес он, наконец, и бросил обмякшего Рыху рядом с Черепом.

Скрип распахивающейся дверцы и шорох улепетывающих ног – Васька не выдержала и помчалась прочь, оставляя товарищей на милость победителя.

– Еще раз увижу около Аньки – глаза выдавлю! – крикнул Сергей ей вслед.

Аня вздрогнула – его голос звучал буднично, без тени угрозы или бравады, давая понять, что это не просто слова. Он и впрямь достанет Василису из-под земли и ослепит, если решит, что она этого заслужила. Противоречивые чувства охватили душу – с одной стороны приятно, что есть мужчина, способный порвать любого за тебя, с другой – страшно, когда видишь это порвать своими глазами.

– Пошли, – коротко бросил Сергей, увлекая Аню за собой.

Он схватил ее за руку, помог сесть за заднее сиденье, а сам устроился на водительском. Машина нехотя загудела, отъехала назад. В Аниной голове скользнула мысль, что если бы под колесами оказался кто-нибудь из несостоявшихся похитителей – это не остановило бы Сергея… Резкий разворот – место побоища осталось далеко позади.

Аня стянула олимпийку, бросила под ноги, побоявшись намочить чехлы. Дрожь сотрясала ее с головы до ног, по щекам продолжали течь слезы, но на душе было тепло и радостно. Все кончилось! Она сидит в Сережиной машине, он – за рулем, значит, не может случиться ничего плохого. Друг. Верный, надежный, сильный… А она так и не поблагодарила его!

– Спасибо! – улыбаясь, сказала Аня, заглядывая в зеркало заднего вида. Поймала ответный взгляд.

– Не за что, – буркнул Сергей. – Тебя бы тоже выдрать как следует, чтобы одна по улицам не расхаживала. Тем более, зная о таких доброжелателях.

– Да Васька дальше угроз не заходила… – пролепетала виновато. Как же так? Она же и без того натерпелась, а Сережа вместо утешений взялся лекции читать. Стало даже немного обидно.

– А если бы я опоздал? Или кроссовки твои не увидел и не узнал? Об этом подумала? О матери? Да, потом бы я их нашел и позвоночники повыдирал, но это потом!.. Ты хоть знаешь, как я за тебя испугался?! – путано выдал Сережа и, насупившись, замолчал.

Ане стало стыдно. Он рисковал жизнью, пожертвовал машиной, спас ее в конце концов, а она еще имеет наглость дуть губы!

– Сереженька! Ты бы знал, как я тебя люблю!

– Проехали, – отмахнулся он. Показалось, или безотказный прием влияния на маму подействовал и на боевого друга? – Нам с тобой в таком виде домой нельзя. Заедем ко мне, заодно сюрприз тебе покажу.

– Какой сюрприз?

– Ремонт в моем жилище. Мы же после свадьбы ко мне переедем.

– Понятно, – Аня погрустнела. Мысль о том, что их квартира опустеет, а мама и ставший привычным Сережка съедут, угнетала. А ведь скажи ей кто об это пару месяцев назад – прыгала бы от счастья… – Сереж, а ты бандит? – спросила неожиданно для себя самой.

– С чего ты взяла? – он усмехнулся.

– Ты так дерешься здорово, руки у тебя такие мускулистые, – ответила, краснея и ловя себя на том, что кокетничает.

– Я служил в спецназе Морфлота.

– Сереж, а ты убивал когда-нибудь? – удивляясь собственной наглости, задала новый вопрос.

– Тебе это знать не обязательно, – резко оборвал он и замолчал.

Аня поняла, что ответа не дождется, и откинулась на спинку сиденья. Словно по мановению волшебной палочки, на нее навалилась усталость, но сил не было даже на то, чтобы закрыть глаза и уснуть. К тому же продрогшее тело продолжало трястись от холода. Хорошо бы снять с себя все и залезть в горячую ванну, – мечтательно подумала Аня. Она все ждала, что на битой машине их остановят и оштрафуют гаишники, но, видимо, они тоже попрятались от дождя. Аня так и задремала, додумывая эту мысль.

Сквозь размеренную дрему, лишенную сновидений, Аня почувствовала, как кто-то взял ее на руки, встрепенулась было, но тут же успокоилась. Сережка… Нехотя открыла глаза, улыбнулась, крепко обхватывая его шею. Воспоминания о Ваське с дружками подернулись дымкой, стали казаться кошмаром, а не реальностью. Это все потому, что у них ничего не вышло, – рассудила она. Думать о том, как бы жила, если Сережа не подоспел вовремя, не хотелось – становилось до одури страшно, будто заглядываешь в бездну, стоя на ее краю. Сережа занес ее в подъезд, начал подниматься по этажам. В животе больно кольнуло, напоминая об ударе коленом, Аня поморщилась. Ничего – заживет. Сильнее прижалась к Сереже, крепче смыкая руки на шее – пусть ему будет легче нести ее по ступенькам. Через несколько минут он поставил Аню на ноги в прихожей своей съемной квартиры.

– Проходи. Будешь первой гостьей после ремонта, – стягивая рваную футболку, произнес Сергей.

Она скинула кроссовки и, осматриваясь, прошла в комнату. Высокий белоснежный потолок с едва уловимым рисунком, будто нанесенным серым грифелем, янтарные стены с оттиском, паркетный пол. Раскладной диван, кресла и гардероб в бежевых тонах, круглый стол, широкий экран телевизора на высокой тумбе. Светло, уютно, по-домашнему тепло. Аня представила, как Сергей с мамой будут сидеть в обнимку на разложенном диване… Им будет хорошо без нее. В сердце будто кольнули иголкой. Аня вздохнула, хотела присесть на кресло, но не решилась – ее одежда оставалась насквозь мокрой.

– Нравится? – спросил Сергей, входя следом. По интонации Аня догадалась, что ему хочется услышать похвалу.

– Угу. Маме понравится…

– Да… Я надеюсь, – с нотами грусти в голосе произнес Сергей, вытаскивая чистые футболки и шорты из гардероба. Подошел к Ане, положил на стол одни из них. – Это тебе, а свое в ванной на сушилку повесишь.

– Спасибо.

– Хоть скажи, за что они на тебя взъелись? – спросил он, присаживаясь на подлокотник кресла.

– Да это все Васька! Ей все кажется, что я ей жить мешаю! Когда мне хорошо, ей – плохо.

– Понятно… Может, ты у нее парня какого отбила?

– Да нет… наверное… – Аня попыталась вспомнить, когда и вправду переходила дорогу Василисе, но не смогла. Просто не общалась с ней – и все.

– А может, она к Женьке твоему неравнодушна? – продолжал строить догадки Сережа.

– Да он не мой уже, – ответила, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– А кто тогда? Анют, не темни, рассказывай, с кем ты встречалась в тот день, когда на меня с объятиями набросилась? И не пробуй врать – со мной такое не прокатывает.

– Я… – набрала в грудь воздуха, словно это могло прибавить храбрости. Сказать или все-таки попробовать ускользнуть от дальнейших откровений? – Виктор Андреевич.

– Почему по отчеству? – удивился Сергей.

– Потому что он мой преподаватель, – поймала себя на том, что давно хотела открыть ему эту тайну.

– Ах, вот оно что!.. – он задумался, потер подбородок. – Вообще, с ними поосторожнее бы…

– Он хороший! – жарко вступилась за любимого Аня.

– Вот это и настораживает.

– Ему лет-то хоть сколько? – Сережины брови съехали к переносице. Похоже, он был готов снова защитить «падчерицу», но на этот раз от того, от кого ей бы не хотелось.

– Сорок… – удивляясь собственной откровенности, выдавила она, – три.

– Сколько?! Анюта!..

– Сереж! Не надо утрировать – я все понимаю. Двадцать лет разницы – это слишком, преподаватель – это не вариант, у него таких студенток, как грязи… Я все это говорила себе сама, когда первый раз увидела его, но Виктор… Он не такой!

– Конечно, – хмыкнул Сережа. – Он шнурки гладит и кошкам дорогу уступает. Анюта! Ты чего как зачарованная?! Двадцать лет разницы – это сейчас кажется пустяком. Пусть у вас все сложится, я, может, первым буду, кто за вас порадуется, но! Пройдет десять лет и что? Это сейчас он кажется взрослым, опытным, заманчивым, этаким Печориным с печальным взглядом. А потом? Тебе будет тридцать – девка в самом соку, а ему – пятьдесят! Он будет старым хрычом, который максимум способен на за ручку подержаться раз в неделю!

– Сережа! – запротестовала Аня, но он опять ее перебил:

– Что «Сережа»?! Разве я неправду говорю? Или придумываю чего? Так и будет Анют! Разница в возрасте должна быть не больше пяти, максимум семи лет. Если больше – это не продлится долго, поверь!

Аня готова была заплакать. Она никогда не задумывалась об этой стороне медали, но сейчас понимала – Сергей прав. Пока все окрашено в розовые тона, да еще с преградами на пути, нечто иное не имеет значения. Но как только романтика перерастет в быт… Никто не возьмется сказать наверняка, что будет тогда. Почти умоляюще посмотрела на Сережу, словно искала в его глазах помощи.

– А ты тогда что? Или на мужчин такая арифметика не распространяется?

– Почему? Распространяется, – недоумение на его лице казалось неподдельным.

– Но у вас-то с мамой разница в одиннадцать лет, если не во все двенадцать! – смерила его победоносным взглядом.

– Почему одиннадцать? Мне уже тридцать пять, не за горами и все тридцать шесть, – усмехнулся Сергей.

– Ну! Так маме-то сорок шесть! – Аня рассмеялась. Неужели он и впрямь не дружит с арифметикой?

– Сорок шесть? – эхом повторил Сережа, сдуваясь на глазах.

– Ну да, – пожала плечами. Почему он переспрашивает? Первый раз слышит, что ли? – Сереж, ты чего?

– Да так, – усмехнувшись, ответил он. Ане показалось, что улыбка получилась с горчинкой, словно он взял себя в руки, закрывая от нее истинные эмоции. – Ладно, ты иди – грейся в ванной, переодевайся, сушись, а мне надо съездить по делам. Дверь никому не открывай, пиво из холодильника не пей. Надеюсь, когда вернусь, успеешь со всем справиться.

– Угу.

Аня сгребла выделенную ей одежку и, не дожидаясь сопровождения, направилась в ванную – к двери с резной ручкой. На лакированном дереве красовался купающийся малыш – ретро аппликация, которая когда-то висела и у них в доме, но от частого хлопанья дверью слетела и раскололась. Уже находясь перед умывальником, услышала, как мягко стукнула входная дверь – Сергей ушел, деликатно оставив ее в одиночестве приводить себя в порядок.

Глава 28

Марина тоскливо поглядывала на красное око светофора. На душе скребли кошки после вчерашней ссоры с Сережей. И ведь сыр-бор-то весь из-за того, что ему не терпится поскорее затащить ее в ЗАГС! Не заикнись он про брачный контракт, они уже сегодня сидели бы у Ирочки в кабинете и писали заявление. Но нет – не иначе нечистый дернул любимого за язык. Устав отпираться, Марина не выдержала и ляпнула гадость, вот и весь конфликт. И так всегда, когда она не видела выхода из подобной ситуации – просто обижалась и переставала разговаривать. Или уходила, хлопнув дверью. Это было проще, чем пытаться найти нужные слова или открыть правду… И ведь утром специально не хотела видеть Сережу, боялась, что разревется и все расскажет под напором его нежных глаз.

Светофор мигнул зеленым, Марина нажала на газ, подрезая соседнюю «шестерку».

– Сам дурак, – вяло огрызнулась на посыл водителя.

Какое же паршивое настроение! К проблемам в личной жизни добавились еще и рабочие промахи. Словно кто-то макнул ее жизнь в деготь, выстраивая вереницу невезенья. Несколько магазинов по прибыли скатились в минус, а на плечах висел приличный кредит с неприличным ежемесячным взносом… Эх! Как хотелось плюнуть на все, запереться дома и тупо сидеть перед телевизором, глотая без разбора мыльные сериалы, программы новостей и дебильную рекламу. Марина выдохлась. Сил тянуть на пределе бизнес и семью становилось все меньше. Наверное, она сама виновата – потому что все делала молча, покусывая заусенцы и поплакивая в подушку…

На память пришли слова из любимого фильма «Жестокий романс»: «Все себя жалеют, когда же меня кто-нибудь жалеть начнет». Кажется, так сетовала Лариса Огудалова?.. Все Маринино неустройство можно было выразить этой строчкой. Ей хотелось, чтобы ее пожалели, поняли, приласкали, но без напоминаний и просьб, а просто так. Но кто? Анюта закопалась в своих проблемах, привыкнув, что мама сильная и все решает сама. Сережа… Он тоже уверен, что Марина взрослая и походя разметает неудачи, стоит только мизинцем пошевелить…

Вздохнула, чувствуя, как на глаза просятся слезы. Может, у Виты занять денег? Или продать на хрен все магазины разом и уехать отдыхать?! Куда-нибудь на необитаемый остров, где кроме обслуги и птиц не будет никого… Мечта! Только мечта…

Резко нажала тормоза – въезд во двор лениво пересекал рыжий кот, толстый и наглый. Марина охнула – неужели, задавила? Выглянула из окна. Котище, не взирая на визг тормозов и громадину, грозившую оставить о нем лишь воспоминания на асфальте, продолжал чинно перебирать лапами. Марина посигналила, но он лишь смерил ее негодующим взглядом, в котором отчетливо читалось: «И чего ты тут гудишь? Не видишь – я иду!» Маринины губы непроизвольно вытянулись в улыбке. Вот нахал!

Дождавшись, когда кот доберется до противоположной стороны въезда, заехала во двор, припарковала автомобиль на отвоеванном когда-то у соседа месте перед домом. Настроение резко прыгнуло вверх. Это надо же, такая мелочь, как наглый кот способна творить чудеса! Прямо как в детстве, когда цветущая мать-и-мачеха приводила в восторг, который теперь не могли подарить никакие лилии, розы и хризантемы. Обязательно помирюсь с Сережей, – подумала Марина, чувствуя, как душа наполняется радостью. Интересно, он уже приехал? Спешно поднималась по лестничным пролетам, предвкушая примирение. Хорошо бы еще Анюты дома не оказалось…

Буквально влетела в квартиру, скинула туфли, намявшие ноги. Прислушалась – из комнаты доносился звук выдвигаемых ящиков, шорох пакетов. Рванула в комнату, едва сдерживая рвущиеся с языка извинения, но тут же застыла на пороге. Аккуратно разложив на кровати свои вещи, Сережа сосредоточенно убирал их в спортивную сумку. Улыбка мгновенно сползла с Марининого лица, сердце тревожно екнуло.

– Ты чего? – произнесла, чувствуя, как холод крадется к животу.

– Собираю вещи, – лаконично ответил он, все так же фасуя футболки и трусы в целлофановые пакеты.

– Зачем? – спросила, как заправская идиотка. В ушах поселилась глухота, сменявшаяся звоном. Он уходит, – пронеслось в голове. И от этой мысли все внутри сжалось, превращая мир в одну единственную точку – Сережа…

– Съезжаю.

Он даже не взглянул на нее. Застегнул один из отсеков сумки, принялся заполнять другой. Противоречивые желания раздирали Марину пополам. Первое – броситься любимому на шею, разреветься, умоляя остаться, второе – раскидать его вещи по квартире, вышвырнуть самого вон, а сумку сбросить с балкона. Давно позабытый и спрятанный в клетку зверь по имени «безумие» охватил ее, требуя жертвы. И сквозь его дурманящую маску Марина осознала, что не просто любит Сергея – он стал ее страстью. Мысль потерять его, равно как когда-нибудь случайно увидеть в объятиях другой женщины, казалась невыносимой.

– Почему? – снова спросила, пытаясь совладать с собой.

– Потому что ты меня предала, Маришка, – грустно произнес Сергей, остановившись на мгновение.

Сердце вспыхнуло пламенем и ухнуло в пятки – он все знает! Но откуда? Кто, кроме нее и Виты, мог знать про злосчастное приключение в «Бешеном жеребце»? Марина замотала головой, словно это было самым веским аргументом на свете.

– Это не так…

Щеки обожгло слезами, в груди заклокотали рыдания, но Марина подавила их. Ни к чему. Для Сережи она будет взрослой до конца.

– Ты меня обманула, значит, предала, – отворачиваясь, сказал Сергей. Сгреб оставшиеся вещи в сумку, застегнул.

– Я… Я не хотела, Сережа!

– Конечно… – Он встал, перекидывая через плечо лямку сумки. – Я раньше чувствовал, что ты чего-то не договариваешь, скрываешь, а теперь знаю наверняка. И это так больно… Я тебе больше не верю, Марина… Больше не верю.

Сейчас Марина поняла – Сережа уйдет. Ни уговоры, ни скандал его не остановят, а все потому, что это не первый случай в жизни, когда его предавали… Как она могла?! Покажи тогда перед ее пьяными глазами Сережу с убитым взглядом, отпихнула бы Артура и помчалась домой…

– Тебе это твой доносчик наплел? – с прорывающейся язвинкой произнесла Марина. Всю эту неделю она замечала в толпе одного и того же парнишку – кудрявого, худого, с раскосыми глазами. Не раз мелькала мысль, что он нарочно следит за ней, но тогда Марина лишь усмехалась. Выходит, Сергей и впрямь решился на подобные меры. Вот только знать бы наверняка – давно ли?

– О чем ты? Нет. Анюта сказала, – сухо бросил Сергей и, минуя Марину, направился в прихожую.

Анюта? Разве она знает? А если и видела, как Марина возвращалась домой в тот вечер, почему рассказала? Она же ненавидела Сережку… Или уже тогда положила на него глаз? – вспыхнула крамольная мысль. Может, она следила за их с Витой гулянкой? Пряталась где-нибудь за углом, выспрашивала у охранников, караулила у входа… Марина понимала, что снова сходит с ума. Воспаленный мозг не хотел слушать ничего в защиту Анюты, он жаждал мести.

– Да что она знает! – закричала вслед открывающему дверь Сергею. – И вообще, это ты виноват, что я на другого мужика бросилась! Все тебе здесь надо было! А я здесь не могу, слышишь?!

Услышав об измене, Сергей дернулся, как от удара, сжал кулаки. Марине почудилось, что она расслышала хруст костяшек, сердцем завладел неосознанный страх. В начале их отношений Серега шутил, что убьет ее, если узнает про измену. Или говорил всерьез?.. Марина отступила, перестав дышать.

– Поздравляю, – с дрожью в голосе выдохнул он, а потом вышел, оглашая квартиру натужным скрипом двери.

– Ну и катись к Аньке! Она кобыла молодая, утешит тебя! – это были одни из первых скверных слов, сыпавшихся из Марининого рта. Она понимала, что Сережа уже далеко и не слышит, но не могла унять поток бессвязной ругани. Наконец, обессиленная, она села на пол и разрыдалась, давясь воздухом и всхлипами. Пустота… Сосущая пустота выжимала из сердца последнее тепло…

Писк мобильного вернул Марину из безысходной злобы. Вытерев щеки, встала плохо соображая, что вообще делает и где находится. Словно робот прошла в прихожую, достала из сумки мобильный – СМС. «Вы знаете, что ваша дочь встречается с мужиком намного старше себя?» Гомерический хохот вырвался из Марининых легких.

– Знаю! – кричала она, целясь телефоном в зеркало. – Знаю! – вопила, колотя кулаком в грудь.

Анюта… Вот в кого ты оборотилась, став взрослой! В кобру, пригретую на груди. Но почему? Что такого сделала Марина? Чем ущемила, когда обидела настолько, что дочка решила отомстить таким образом? Обескураживающая, выбивающая из колеи догадка заползла в голову – Аня все знает! Настоящий отец или тот детектив, который приходил к Пете, нашли ее и все рассказали! И теперь Анюта «оплачивает» просроченный долг… Впервые Марина подумала о дочери, как о чужом человеке. Чужом и до крайности ненавистном.

А вдруг, это все пустое? Марина не могла поверить до конца, что все так и есть. Ей нужны были доказательства, причем, более веские, чем анонимная СМС-ка. Вырвавшись из каменного оцепенения, Марина схватила сумку и выскочила из квартиры, хлопнув дверью.

До дома, где Сережа снимал жилье, она добралась за считанные минуты. Редко когда позволяла себе лихачить, но не в этот раз. Адреналин хлестал в кровь, будоража и без того клокотавшее сердце. Марина оставила машину на стоянке торгового центра, чтобы дочка и бывший жених ее не заметили. Вошла во двор, прячась за редкими гаражными боксами. Остановилась, тяжело и прерывисто дыша. Сережина машина стояла недалеко от подъезда. Присмотрелась – где он успел разбить ее? Не успела додумать, как дверь подъезда распахнулась – пожилая женщина с малышом за ручку направилась в сторону детской площадки. Марина криво усмехнулась, успокаивая выскакивающее из груди сердце.

Она не взялась бы сказать, сколько прошло времени. Оно растворилось в злорадной жажде застать врасплох тех, кого еще недавно она считала семьей. Но вот, наконец, из подъезда выпорхнула Аня – веселая, с румянцем на щеках, в слегка мятой одежде и с совершенно растрепанными волосами. Они всегда были такими, когда она сушила голову без фена. Вышла, обернулась, протягивая руку к Сергею. Он тоже улыбался, хоть на лице и проскальзывало что-то еще, что Марина никак не могла уловить. Иуда! Да он просто ждал того момента, когда можно кинуть ее! С трудом сдерживаясь, чтобы не ворваться в их идиллию, закусила губу. До такой степени, что ощутила во рту соленый привкус крови.

Тем временем Аня и Сергей обнялись, он склонился к ней, закрывая Марине обзор. Но она и без этого догадывалась, что происходит – бывший жених шепчет новой пассии на ушко, а потом целует в мягкие губы… Ненавижу! – кричало все ее существо.

Марину начал бить озноб. Стуча зубами, она продолжала наблюдать. Слегка удивилась, когда Сергей отвел Аню в сторону от Фольксвагена. Ах да, конечно! Он же понимает, что нельзя подвозить новую даму сердца до дома, где живет старая… Старая! Марина стиснула зубы, унимая дрожь. Все мужики одинаковые: бесчувственные козлы, стелющиеся за молоденькими соплячками!

Поняв, что еще немного – и выскочит из укрытия, бросаясь на обидчиков, Марина засеменила обратно к торговому центру. Села в машину, резко бросила сцепление, путая газ с тормозом. Машина дернулась, всхрапнула и заглохла. Где же мобильный, чтобы вызвать такси? Принялась шарить в сумке, нервно дергая молнию. Запоздало вспомнила, что оставила его в прихожей на полу в компании зеркальных осколков. Оставив ауди на стоянке, Марина поймала попутку. Пока ехала домой, всю дорогу жалела, что когда-то не послушалась Витиных слов.

Предвкушая разговор с дочерью, Марина сверлила глазами входную дверь. Боялась лишний раз моргнуть, словно маньяк, поджидающий жертву в подъезде. В голове проигрывала сценарии беседы, наслаждаясь каждым придуманным резким словом. Но сквозь пелену безумной злобы прорывалась надежда, что все объяснится. Внутри кто-то до крайности наивный и добрый упорно пытался оправдать Анюту. Вот только вера в ее невиновность была слишком мала..

От неудобного пуфика – завсегдатая прихожей, пятая точка налилась свинцом, но менять позу или приносить мягкий стул Марина не собиралась. Вот, раздался шорох ключа в замочной скважине, опустилась ручка, открылась дверь, впуская Аню. Похоже, она задумалась – шагнула вперед, наклонив голову… Или ей просто стыдно смотреть матери в глаза?

– Где ты была? – каменным голос спросила Марина.

Аня вздрогнула.

– Мам, ты чего? В универе… Я же говорила – Борис Венедиктович вызывал.

– А после?

– После – зашла к Карине, и все – домой.

Марина хмыкнула. Помятый Анин вид бесил ее еще сильнее, чем ложь, слетавшая с дочкиного языка.

– Это с каких пор Карина выросла на две головы и сменила пол? Не ври мне! Я знаю, что ты встречалась с Сергеем!

Похоже, Аня опешила. Открыла рот, собираясь что-то сказать, но промолчала. Наверняка гадает, что мне известно, – скользнуло в Марининой голове.

– Ты следила что ли? Что с тобой происходит-то? – жалобно произнесла Аня, заглядывая в глаза.

– Похоже, меня обманули и при этом хотят, чтобы я радовалась и молчала!

– Мам, да никто никого не обманывал! Да, мы были у Сережи на квартире.

– Какая прелесть! И что же вы там делали? – Марина перешла на крик. Ее трясло, слова вылетали, как пули из автомата. И в этот момент она жалела, что ими нельзя убить.

– Я не могу сказать. Это секрет, понимаешь?

– Так вот как теперь это называется… секрет! И после этого ты смеешь смотреть мне в глаза?!

– Подожди, – Анюта застыла, будто никак не могла что-то понять. – Ты подумала, что мы…

– Ты станешь врать, что это не так?!

– Вообще-то, Сережка приготовил тебе сюрприз… – дочка продолжала оправдываться.

Зря. Марина уже про все догадалась и все решила. Осталось только выяснить, кто именно рассказал Ане про настоящего отца. Кто и когда. Когда она перестала быть ее маленьким чудом и стала ядовитой коброй?

– Хорош сюрприз! Теперь он для тебя Сережка?!.. Так вот – передай этому кобелю, что я в восторге!

– Мам! Да очнись ты! Ничего такого не было! Как ты вообще могла подумать, что я позарюсь на жениха родной матери?!

Но при этих словах Марина только скривила губы. Вот тут-то ты и прокололась, девочка, – мелькнуло в голове.

– Хочешь сказать, ты ничего не знаешь?

– О чем ты?

– Не надо корчить из себя благодарность! Я уже оценила ее! После того, как я двадцать лет тебя растила, ты решила отплатить за заботу черной монетой?! Не думала, что ты настолько обозлишься! Отвечай, кто растрепал, что ты мне приемная?!

Аня остекленела с открытым ртом. Только глаза заморгали чаще обычного, словно в них попала соринка. И впрямь поражена или прикидывается? Щемящее чувство, что натворила то, о чем будет потом жалеть всю жизнь, заскреблось в Маринину душу. Отмахнулась от него – нет, дочка все знает. Просто прикидывается. Иного объяснения, почему она отбила Сергея, а теперь Марина в этом не сомневалась, не существовало.

– Могу показать документы, – сухо пригвоздила она. – Но, думаю, в этом нет необходимости. Ты и так все знаешь.

Внутри все оборвалось, когда Аня мотнула головой из стороны в сторону.

– Нет…

Слезы заструились по ее щекам, брови съехались «домиком», делая ее лицо жалостливым, неправедно обиженным. Пелена безумия сползала с Марининых глаз, еще немного, и она бы рухнула рядом с дочерью, умоляя забыть этот разговор. Но секундное замешательство прошло, Аня сглотнула, впиваясь в Марину взглядом, будто хотела запомнить раз и на всю жизнь. А потом дочка выскочила из квартиры, оставив дверь открытой.

– Не может быть, чтобы она не знала, – бормотала Марина, пытаясь дознаться от совести: все ли сделала правильно?

Но та обиженно молчала, тыкая в левую сторону груди острой спицей.