Текст книги "Я возвращаю долг (СИ)"

Автор книги: Екатерина Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17. Вэл Ньюман

У меня от гормонов уже крышу сносило. Да я осознанно и специально снял номер для двоих, я хочу Веру постоянно. В конце концов, я взрослый, нормальный мужик, которому противопоказано воздержание, тем более, когда рядом такая красивая и любимая женщина. Я чуть не набросился на нее, когда она из ванной выходила, хрупкая, нежная, естественная. Меня всего скрутило от вожделения.

Но не это послужило толчком, не от этого мозг отказался работать – ее взгляд, Вера меня хотела не меньше. Я не первый год живу, у меня было много женщин, и я знаю, как они смотрят, когда хотят мужчину. Вера сейчас на меня так же смотрела, когда из ванной выходила. И когда вошла вновь...

Я видел безумное желание, которое плясало в ее взгляде. Она стояла в нескольких метрах от меня, зажав в руках фен, а сама глаз отвести не могла. В ней проснулась женская сущность, настоящая, требующая любви и ласки, желающая познать все грани удовольствия. А я смотрел на нее и пытался хоть немного контролировать себя, но выдержка летела к чертям – я умираю от голода, мне нужна моя женщина. Лишь холодные доводы рассудка твердят, что так нельзя поступать.

Отец Веры мне многое рассказал: теперь я знаю, как она стала женой Олега. Поэтому еще больше уверен, что этого козла надо проучить, а еще забрать Веру и ребят и показать им лучшую жизнь. Только из-за этого я сдержал себя, я просто обязан открыть ей другой мир, другую реальность.

В ванной специально задержался чуть больше, чем надо, давая ей время немного успокоиться. Нельзя пугать ее, нужно показать, что я не давлю на нее, не принуждаю ни к чему, а хочу, чтобы она сама решилась. Это важно, это нужно, иначе наши отношения превратятся в очередную пытку для Веры, а я этого не желаю.

Когда я выхожу, Вера уже готова. Боже, спасибо, что толкнул меня тогда купить это платье! Оно просто идеально сидит на Вере, подчеркивая ее хрупкую фигуру. В этом простом платье Вера напоминает мне Эльзу (прим.авт. героиня мультфильма «Холодное сердце») – прекрасная, завораживающе красивая, но с холодным сердцем, которое я обязательно отогрею.

– Вэл, – Вера обращается ко мне, но ее лица я не вижу, потому что она стоит у окна, – а нам обязательно идти в ресторан?

– Я забронировал нам столик, да и поесть нужно, – объясняю ей, не понимая, что она хочет.

– А может... – Вера поворачивается ко мне и заглядывает в глаза, – в «Макдональдс» и кино? Я больше семи лет там не была.

Меня сворачивает в дугу от ее невинной просьбы. Нет! Я вернусь из Москвы и найду этого ублюдка хотя бы для того, чтобы размазать его морду по асфальту. Ничтожество, он жену даже в кино сводить не мог.

– Пойдем, но фильм выбираешь ты, – говорю ей и подмигиваю.

Лицо Веры озаряет такая улыбка, что мне хочется зажмурить глаза от ее блеска. Вера срывается с места и по-детски подбегает ко мне, чтобы обнять. Через пару секунд она осознает, что сделала. Поднимает голову и смотрит на меня, но ее взгляд устремлен не в мои глаза – Вера смотрит на мои губы.

Ее радость, тепло, идущее от ее тела, немой призыв ломают мою выдержку, я набрасываюсь на губы Веры, совершенно забыв об обещании, данном ранее. Меня трясет от желания, поэтому я не контролирую свою страсть и буквально сминаю губы любимой женщины. А Вера... она отвечает мне с такой же страстью, и внутри у меня демоны пляшут ламбаду от радости, что я смог сломать мой контроль!

Вот только не время, не время... Не знаю, как, но я отрываюсь от ее губ, правда, выпустить из своих объятий не могу, на это пока не способен. С закрытыми глазами прижимаюсь лбом к ее лбу и тяжело дышу, пытаясь унять грохочущее внутри сердце.

– Так мы пойдем в кино? – бл**ь, я все готов отдать, лишь бы она сказала «нет».

– Я... не знаю, – голос Веры дрожит. – А ты не хочешь?

Распахиваю глаза и встречаюсь с затуманенной голубизной ее глаз. В них застыла тревога, почему она переживает?

– Хочу, – отвечаю ей почти в губы, потому что жажду поцеловать ее вновь.

– Тогда... пошли.

Вера чуть отстраняется от меня. И я почти рычу от досады, не надо было останавливаться... Нет, Вэл, ты все сделал правильно, – убеждаю я себя. Не торопись, потерпи.

Отворачиваюсь от Веры и быстро собираюсь. Мне хватает нескольких минут, чтобы привести себя в божеский вид. Пока я одеваюсь, она стоит у окна и смотрит на вечернюю Москву. Ее лицо светится от счастья и радости. Она мне ребенка напоминает, у которого исполнилась заветная мечта. Моя Вера, я подарю тебе сотни таких поездок, только борись, не сдавайся!

Что нужно человеку для счастья? Самое малое – мгновенье, но рядом с любимым человеком. А когда это мгновенье растягивается на часы, понимаешь – ты навсегда запишешь этот день в дневник своей памяти, потому что такое не забывается, а проживается вновь и вновь, напоминая о прекрасном.

С каждой новой минутой, с каждым новым действием моя Вера расцветает все больше и больше: она уже не мать троих детей, не женщина, прожившая тринадцать лет в браке с ужасным мужем, не человек, борющийся с серьезной болезнью – это молодая, полная энергии и сил женщина, жаждущая жить и любить вопреки всему. Вера все больше раскрывается для меня с другой стороны, напоминает мне ту девушку, которая играла с пацаном в мяч. Она кривляется, строит рожицы и подшучивает надо мной, словно выпустила из себя девчонку, которая слишком быстро стала взрослой, не успев дожить свое время в теле Веры.

Она до последнего не верит, что мы действительно едем в кино. Лишь у здания кинотеатра она понимает, что это реальность. И снова радуется, бросается на меня, но целует на этот раз в щеку. Я хочу большего, но для меня не это сейчас главное, а то, как раскрывается Вера, как уходят ее страхи, как она тянется к жизни. Только это важно сейчас. Меня не волнуют мои чувства, я живу эмоциями Веры, впитываю их, чтобы понять любимую.

У афиши мы стоим не больше полминуты. Вера почти мгновенно указывает на нашумевший мультфильм.

– Давай сходим на него? – просит она с мольбой во взгляде.

Мне от этого взгляда не отвечать хочется, а схватить ее в охапку и закрыть от всего мира, хочу стереть ее прошлое и написать новое.

– Конечно, – отвечаю, – я давно мультики не смотрел.

– А вот и нет, – в ее глазах зажигаются озорные огоньки, – кто вчера с ребятами Скуби Ду смотрел?

– Ну, это я краем глаза, – оправдываюсь, – и по телевизору!

– Но смотрел!

И смеется. А мне от ее улыбки на душе тепло становится – вот так, Вера, давай, сбрасывай свою раковину, возвращайся к жизни!

Быстро покупаю билеты, выбрав лучшие места. Мы запасаемся попкорном и колой и отправляемся в зал.

Да, теперь понимаю, что в любом взрослом сидит ребенок – я так давно не смеялся над простым детским мультфильмом. Браво создателям, они нарисовали отличный фильм для детей!

Но не только фильм заставляет меня улыбаться – Вера тоже прикладывает к этому руку. Проснувшийся в ней ребенок не собирается уходить: мы дурачимся, воруя друг у друга попкорн, якобы случайно пьем колу из стаканов друг друга, – мы на время становимся детьми. Совершенно не жалею, что поддержал ее желание.

Смеясь и повторяя шутки героев, мы выходим из кинозала, чтобы отправиться в Макдональдс. За заказом отправляюсь сам и нарочно заказываю для Веры самую большую порцию – нужно ее хоть немного откормить! При виде своего подноса она широко раскрывает глаза.

– Ты издеваешься? Да всей этой едой можно пол-Африки накормить!

– Не преувеличивай! – чуть грозно говорю я. – Если не съешь все, оставлю тебя здесь, а сам уеду один в гостиницу.

– Ты серьезно? – она настораживается.

– Конечно! – но проклятая улыбка выдает, и Вера быстро раскусывает меня.

– Врун! – кричит она с улыбкой. – Если ты не поможешь мне все это съесть, я не прочту тебе сказку на ночь!

Я мгновенно рисую в своей голове горячие картины той сказки, которую хочу «услышать». До Веры тоже быстро доходит смысл сказанного ею, и она заливается румянцем, но в ее глазах горит тот огонек, который сигналит мне – она пробудилась, она все понимает и... хочет этого.

Мы говорим о своих увлечениях и интересах, избегая разговоров о личном и болезни. Здесь, сейчас для нас нет окружающего мира, существуем только мы, познающие, изучающие друг друга. И это тоже важно – необходимо открыться, довериться, чтобы полностью принадлежать любимому человеку, стать с ним одним целым.

– Нам ведь недолго идти до гостиницы? – спрашивает Вера, когда мы заканчиваем есть и собираемся уходить.

– Нет, – отвечаю я.

– Давай погуляем, – в ее голосе скользит грусть, – я... может, больше никогда не увижу столицу, поэтому хочу пройтись по ночной Москве.

Последние слова Веры понижают уровень радости и веселья, достигнутый нами ранее, поэтому некоторое время мы бредем по городу, молча, взявшись за руки.

– Вэл, а у тебя есть девушка?

Я очень ждал этого вопроса. Даже не так – я хотел, чтобы она сама спросила. Это значит, что у нее есть хоть мимолетные чувства ко мне.

– Нет, сейчас я один. Встречался, но недолго, пару раз.

– Понятно.

Вера говорит тихо, но мне слышны еле уловимые нотки радости, и это заставляет меня действовать. Останавливаюсь и разворачиваю ее к себе. Смотрю в ее голубые глаза и говорю то, что так давно хотел сказать.

– Вера, ты нужна мне, ты смысл моей жизни, я все эти годы ждал тебя. И по жизни я шел с тобой, моя Вера. Я не хочу быть твоим другом, я хочу стать для тебя всем.

В ее глазах появляются слезы.

– Зачем я тебе? – дрожащим голосом спрашивает она. – Я старше тебя, у меня трое детей... и я не знаю... доживу ли до Нового года даже...

– Доживешь! – обнимаю ее лицо своими ладонями. – Я не позволю тебе умереть. Ты самая прекрасная, и детей твоих я просто обожаю, всегда мечтал о таких сыновьях.

– Вэл, я сломаю твою жизнь, я обуза...

– Не смей так говорить! – почти кричу я. – Ты не обуза, ты женщина, о которой я мечтаю, из-за которой я не сплю ночами... Вера, ты женщина, которую я люблю.

Ее глаза распахиваются от удивления, а я накрываю ее губы. Вкладываю всю нежность и любовь, на какие только способен, в этот поцелуй. Вера робко, нерешительно, будто в первый раз, отвечает мне. Мы стоим посередине улицы и целуемся, наплевав на прохожих.

– Вэл, – шепчет она мне в губы, – кажется... я тоже тебя люблю.

– Да!

Мой крик распугивает идущих мимо людей. Я просто чувствую, как каждая клетка моего тела наполняется какой-то божественной амброзией и погружает меня в состояние полнейшего счастья. Вот ради такого стоит жить! Пройти через ужасное, чтобы в итоге получить награду, превышающую всю боль. Моя Вера меня любит, что может быть прекраснее!

Наши головы склонены друг к другу, руки переплетены, мы просто стоим и молчим, стараясь не спугнуть наше счастье... а с неба медленно падают огромные хлопья снега, первого снега в этом году...

Утром ранее, родной город Веры

По комнате разносились женские стоны, дополняемые мужскими. Неожиданно они прекратились.

– Опять? – раздался возмущенный женский крик. – Ты что, импотентом становишься? Я кончу уже или нет.

– Прости, дорогая, – мужчина ответил без явного сожаления в голосе, – но я все, выдохся.

– Ты достал меня, кобель конченный.

– Ты полегче, дура!

Оба замолкают. Он уже почти засыпает, когда до него доносится вопрос.

– Ты решил вопрос с женой?

– Да, почти, – пробормотал он сонно.

– Почти – это не ответ. Это значит, что совсем не решил. Придется, как обычно, все делать самой. Пора навестить родных, давно не виделись. Заодно с племянниками пообщаюсь.

Глава 18. Вера

Никогда раньше не думала, что счастье может быть таким простым и, в тоже время, таким огромным. Три слова... и у тебя словно вырастают крылья, мир навсегда наполняется яркими красками, а из горла рвется крик радости – меня любят! Я люблю!

Теперь я знаю – не надо бояться, просто нужно изгнать свои страхи и идти по жизни вперед. Пусть будут преграды и испытания, но, если рядом любимый человек, все можно преодолеть. А со мной теперь такой мужчина – любящий меня со всеми моими недостатками и тараканами.

Наши признания – это пробившиеся ключи родниковой воды, прошедшей многослойные фильтры и ставшей кристально чистыми. Сердцем, душой, разумом понимаю, что Вэл именно тот, кого я искала всю жизнь. И пусть судьба послала мне столько лет ожидания и мук, теперь она вознаградила меня за терпение – он рядом. Он не отпускает меня из своих объятий всю дорогу до дома. Останавливается почти каждые десять метров и страстно целует мои губы. Вэл все время шепчет мне, что любит и никогда не отпустит. Мой мужчина не реагирует на окружающий мир, и даже отчаянно строящая ему глазки девушка за ресепшеном не может его заставить оторвать взгляд от меня.

Так, наверно, и должно быть, я не знаю. Но, ныряя с головой в его наполненные любовью глаза, ни о чем не думаю, только о нем. Молодом, красивом мужчине, который столько лет любил меня и мечтал встретиться вновь. Спасибо, Боже, что свел нас тогда!

Рядом с Вэлом мне ничего не страшно, я готова быть сумасбродной, творить такое, на что раньше никогда бы не решилась. Мой мужчина сломал стены, возведенные

мной для сдерживания настоящей себя. Истинная суть вырвалась и теперь во всю наверстывает упущенное время: я сама то и дело тянусь к Вэлу с поцелуями, обнимаю его сзади.

Как только мы оказываемся в кабине лифта, Вэл набрасывается на меня, как голодный. Сколько раз я видела подобные сцены в фильмах? И вот сейчас проживаю ее сама. Каково же это? Страстно... интригующе... завораживающе приятно.

Я не успеваю распробовать, потому что двери лифта разъезжаются в разные стороны, и мы оказываемся на нашем этаже. Только сейчас понимаю, что нас могли увидеть другие люди, становится стыдно. Как быстро я стала распущенной!

Вэл ведет меня в наш номер. Открывает дверь и пропускает вперед. Я делаю пару шагов, а потом его руки обнимают меня сзади. Горячий шепот обжигает шею:

– Ты доверяешь мне?

– Да.

Внутри меня все вытягивается в тонкую тетиву, которая просто звенит от каждого движения. Я хочу! Да! Я ужасно хочу не просто секса, я хочу с головой погрузиться в мир чувств и удовольствия. Хочу почувствовать себя женщиной, которая будет стонать от ласк любимого мужчины. Греховные мысли опаляют щеки румянцем, но мне уже плевать. Мне нужно получить желаемое.

– Разденься для меня, – хрипит он мне на ухо.

И я подчиняюсь его приказу беспрекословно, потому что его хрип запускает внутри меня какую-то химическую реакцию. От нее по всему телу бегут мурашки, учащается пульс, а внизу живота начинает скручиваться тугой клубок непонятной природы.

Я никогда раньше не раздевалась для мужчины – Олег такого не просил, да и я бы не смогла. А сейчас хочу. Вэл, будто по волшебству, оказывается на постели. Он уже раздет: на нем только серые боксеры. Его тело напряжено, видно, как натянуты мышцы на руках, как вздуты вены.

Медленно снимаю пальто, сапоги... спускаю бретельку платья на одном плече... втором. Прохладный шелк оседает к моим ногам, оставляя меня в одном белье и чулках. Взгляд Вэла пылает таким безумием и желанием, что я автоматически тяну руки и закрываю грудь.

– Нет, – его рык заставляет меня вздрогнуть, он это видит и уже спокойнее говорит, – пожалуйста, не надо закрываться от меня, я хочу видеть тебя всю.

И в глазах мольба. Я опускаю руки, чуть замирая в нерешительности, но потом продолжаю. Мне не понятно, откуда во мне эта смелость, почему я вдруг стала такой раскованной, но останавливаться совершенно не хочется. В голове всплывает картинка из одного зарубежного фильма.

Подхожу к кровати, ставлю одну ногу на нее и начинаю медленно снимать чулок, бросая ненароком взгляды на Вэла. Он не просто напряжен, его грудь вздымается от тяжелого дыхания, на лбу заметны капельки пота. Не торопясь освобождаю сначала одну ногу, потом вторую.

Поднимаю взгляд, встречаюсь с факелами его глаз и расстегиваю бюстгальтер. Кадык Вэла нервно дергается, он закрывает глаза, а потом набрасывается на меня. Я в мгновение ока оказываюсь под ним. Только теперь он открывает глаза. В них не безумие – там бушует буря, которая вот-вот поглотит меня и забросит в самый центр стихии. Хочу этого!

Мы не целуемся, мы пьем энергию друг друга, смешивая ее внутри и возвращая обратно божественную амброзию. У меня нет сил остановить этот ураган! Я и не хочу это делать, потому что сама добровольно прыгнула в центр безумной страсти.

Вэл отрывается от моих губ, срывая при этом стон такой силы, что я и не могла представить себя, способной на такое. Его губы прокладывают влажную дорожку по шее, ключице и останавливаются на правом соске. Вэл чуть облизывает его, а потом дует на него.

Нет! Это – за гранью! С губ снова и снова слетает музыка стонов, а Вэл не останавливается и терзает мою ноющую от ласк грудь.

Комок внизу живота пульсирует от наслаждения, но тело знает – это только начало, впереди все самое волшебное. Словно поняв язык моего тела, Вэл оставляет в покое мою грудь и начинает прокладывать влажную дорожку из поцелуев вниз по моему животу. Как только его губы достигают кружева моего белья, я напрягаюсь. Мои руки обхватывает его голову и пытаются оторвать от моей кожи.

– Не надо, – в моем голосе страх и мольба.

Вэл замирает. Отрывается от меня и тяжело вздыхает. Потом приподнимается выше, находит мои губы и шепчет мне прямо в них.

– Любимая, я хочу тебя всю, но еще больше я хочу, чтобы ты получила настоящее удовольствие. Ты обещала мне довериться.

– Мне страшно, – честно признаюсь я.

– Не бойся, моя Вера.

И захватывает мои губы в плен.

Вэл ложится рядом, не разрывая нашего поцелуя. Его рука снимает с меня последний предмет одежды, ему неудобно это делать, поэтому я помогаю ему. Как только я остаюсь совершенно головой, Вэл разводит мои ноги и касается пальцами моей возбужденной плоти. Мои страхи сгорают, стоит только ему начать ласкать меня там, где сосредоточенно сейчас все мое желание. Каждое прикосновение его пальцев, каждое поглаживание вырывает из моей груди стоны, все более частые и протяжные.

Мне кажется, что я теряю рассудок, отрываюсь от земли и поднимаюсь вверх... Вспышка, пронзившая мозг, подобна яркой молнии! Меня всю трясет, но не от электрического разряда, ударившего в тело, а от удовольствия, накрывшего меня с головой. Теперь я знаю правду: оргазм – это маленькая смерть. Можно я умру еще раз сто – минимум?

По всему телу приятная истома, с моих плеч будто вся тяжесть проблем свалилась, так хорошо... Вэл отрывисто дышит рядом. Он тоже хочет получить удовольствие. Моя рука тянется к его трусам, но Вэл быстро понимает меня и перехватывает руку.

– Вера, – хрипит он и зажмуривает глаза, – не надо. Я не выдержу долго, я не железный... я на пределе.

– Ты просил доверять тебе, – шепчу я, – доверься и ты мне.

Он отпускает мою руку. Я приподнимаюсь на кровати и раздеваю Вэла до конца. Мой мужчина смотрит на меня, не мигая. А я изучаю его тело, торс... какой же он красивый! И мой... Хочу его коснуться. Глажу его грудь, живот, касаюсь возбужденной плоти. Вэл зажмуривает глаза и откидывает голову назад, издавая при этом стон. Я продолжаю изучать его тело. Только долго мне это делать не удается.

Вэл резко садится, обнимает меня, а потом опрокидывает на спину и ложится сверху. Еще пара секунд и его член оказывается внутри меня... а еще через мгновение Вэл начинает двигаться, погружаясь все глубже и глубже... Все то, что я переживала до этого момента никогда не было сексом, это даже не напоминало его. Вот настоящий секс! Вот настоящее удовольствие просто от того, что ты заполнена своим мужчиной!

Я чувствую, что он контролирует себя, терпит.

– Не сдерживайся! – почти кричу ему в губы, – я больше не боюсь!

И это правда! Нет больше страха и отчаяния – растаяли, ушли! Теперь есть новая я, живая, страстная, настоящая. Вэл слышит мой призыв и мгновенно отпускает своих демонов на волю. Теперь он не просто берет меня, а врывается в мое лоно жадно и беспощадно, словно оголодал, словно никогда не знал женского тела. А мне не больно, я схожу от этого с ума, потому что пылаю от наслаждения. Он проникает внутрь и рычит:

– Моя... моя... только моя...

Да! Я его! Теперь, сейчас, навсегда!

Разряд… Вспышка! ВЗРЫВ!!! Мы летим высоко-высоко. Руки касаются самых далеких звезд. Я не чувствую тела, не слышу никаких звуков... только один... стук его сердца... моя путеводная нить до конца жизни...

Глава 19. Вера

Что такое счастье? Можно ли его потрогать, ощутить? Какое оно? Для каждого свое, единственное, неповторимое. И для меня мое счастье стало особенным. У него запах поздней осени, вкус первого снега, тающего на губах, тепло родного и любимого человека. Мое счастье слишком долго было от меня далеко. Я не искала его, не стремилась к нему, я, по сути, вообще не знала ничего о его существовании. Оно само пришло ко мне. Ворвалось в мою тихую, никчемную жизнь вихрем огненного танца осенней листвы, но вместо холода, принесло жару. Если бы мое счастье не появилось на пороге дома, кто знает, как сложилась бы тогда моя жизнь.

Наверно, я бы уже умерла, так и не узнав, что израненная душа способна вылечиться, а застывшее сердце способно ожить от настоящей любви. Этой любви не нужны великие поступки и красивые слова, ей достаточно букета ромашек, кружки теплого чая с утра, ласкового мужского объятия и взгляда, который переполнен нежными чувствами. Я часами смотрю в любимые карие глаза и не могу насмотреться. Мне постоянно кажется, что это сон, параллельная реальность, в которую меня забросило неведомой силой. Но стоит моему мужчине подойти ближе, поцеловать меня, прошептать, как сильно он меня любит, и я понимаю – это не сон. Это правда. Теперь это – моя настоящая жизнь, в которой нет места боли и самоуничтожению.

За пять дней в Москве я многое поняла и осознала: никто, по сути, даже Олег, так не виноваты в никчемности моего существования, как я сама. Именно я запустила много лет назад цепную реакцию разрушения своей жизни, потому что банально испугалась. Но если бы я тогда не вышла замуж за Олега, сейчас бы Вэл не сидел со мной рядом... или сидел? Изменяя прошлое, мы изменяем и наше возможное будущее.

Да, моя жизнь проходила по неровной и ухабистой дороге, а теперь все иначе – я вышла на ровный, прямой путь и не уйду с него.

А мне и не дадут! Мой ангел-хранитель теперь постоянно рядом: я в любую минуту могу опереться на его крепкое плечо, он всегда подаст руку, если я оступлюсь. Вэл для меня не просто любимый человек, он – моя половинка, неотделимая от меня ничем, даже смертью, о которой я уже почти не думаю. Моя ладонь соприкасается с его ладонью, и по ним бегут сотни маленьких разрядов, посылающих нашу любовь друг к другу.

Колеса поезда отбивают размеренный стук, за окном мелькают разные пейзажи, а мы сидим, прижавшись друг к другу, и молчим. Нам не нужны слова, наше счастье любит тишину. Мы просто понимаем друг друга без слов.

– Не переживай так, уже через час их увидишь.

Вот он мой мужчина, понимает меня без слов – я еще никогда так надолго не разлучалась с мальчишками, а тут отсутствовала больше пяти дней. Места себе не нахожу от волнения, так хочу их увидеть, обнять...

– Не могу, – объясняю я Вэлу, – соскучилась ужасно.

– А я думал, что все эти дни мне удавалось отогнать от тебя скуку, – в его голосе слышится смех, – но не вышло.

– Прекрати, ты знаешь, что эти дни были самыми прекрасными, просто... детей матери никто не заменит.

– Как и мать детям, – серьезно произносит он. – Я все понимаю, любимая, все будет хорошо.

И я верю ему, потому что он прав – все будет хорошо. А как иначе? Разве можно усомниться в его словах, когда столько уже произошло: загранпаспорт у меня был (Олег как-то все хотел за границей отдохнуть, да денег пожалел), благодаря отцу Вэла, удалось быстро получить приглашение на лечение в ведущей клинике в Филадельфии и сопутствующие документы, без них я бы не получила визу так быстро. Вэл забронировал билеты на наши имена для перелета в Америку.

Теперь я должна решить, что будет с моими детьми. Эта больная тема не давала мне покоя. И с каждой минутой, приближающей меня к дому, все сильнее грызла меня изнутри. Как я оставлю ребят? А если я не вернусь?

– Ну все, все, маленькая, – Вэл разворачивает меня к себе и прижимает, – не реветь.

Он снова чувствует мое состояние, понимает меня.

– Я боюсь, что не вернусь к ним, – выдаю я свой страх.

– Вернешься, ты не можешь иначе, Вера, – убеждает он меня. – Ради них ты обязана все преодолеть, слышишь?

– Да.

Вэл прав – я обязана. И когда, спустя пару часов, мы оказываемся в доме родителей, я уже точно знаю – пройду все круги ада, но к своим детям я вернусь здоровой и полной сил.

На пороге нас встречает мама, радостно улыбается нам и начинает целовать. Но я чувствую, как она вся напряжена, что-то терзает ее. Причина появляется сама – из кухни выходит моя родная сестра Вика и нагло разглядывает нас с Вэлом.

– Ну здравствуй, сестренка, – она нарочно выделяет последнее слово, словно выплевывает его.

Только, когда Вика здоровается со мной, на меня она не смотрит, а взглядом опытной самки пожирает моего мужчину.  Зря она это делает, ох, зря.

Если в Москву уезжала еще наивная дурочка, то оттуда вернулась женщина, которая знает, чего хочет от жизни. Я никому больше не позволю рушить мою судьбу. Я хозяйка своей жизни!

– Решила навестить родителей, Викуля? – я даже не пытаюсь скрыть ненависти, которая разгорается во мне.

Грех ненавидеть родного человека, свою единокровную сестру, но мне совершенно за это не стыдно, ибо сейчас Вика хочет посягнуть на то, что принадлежит мне. А еще она подло врала мне и родителям. Подумать только, мои папа и мама могли так и не узнать о моей болезни. Интересно, а сестра рассказала бы им, что я умерла? Я больше, чем уверена, что не добрыми помыслами руководствовалась моя сестричка, нарочно скрывая от родителей правду. Зная Вику, я убеждена, что она преследовала какую-то свою цель! Но какую?

– Конечно, – только услышав ненависть в моем голосе, сестра, наконец, отлепляет свой жадный взгляд от Вэла и смотрит на меня, – тебе же некогда навестить старичков, с молодым любовником отдыхаешь.

Всего пара слов, а из меня будто весь кислород выбили, будто разом вогнали десятки острых ножей в спину и прокручивают медленно, наслаждаясь моей агонией. Мне дико слышать такое от сестры. Вика каждое слово произнесла с такой злостью, что весь воздух в небольшом помещении мгновенно наэлектризовался. Почему она меня так ненавидит? За что обвиняет в том, в чем я не виновна. Боже, как больно в груди...

– Что за бред ты несешь? – хриплым от боли голосом спрашиваю я.

– Это не бред, а чистая правда, – выплевывает Вика. – Это родителям можешь всякую чушь нести про болезнь, я-то правду знаю – нашла себе молодого альфонса и решила с ним укатить «за границу»!

Ложь! Но я не могу произнести эти слова, потому что язык к небу прилип и нет сил оторвать его. Я испуганными глазами оглядываю всех, кто собрался в маленькой прихожей: дети, родители, Вэл... А что, если они сейчас поверят сестре, а не мне? Вдруг ей снова удастся обмануть всех...

Вика, словно почувствовав, что мой запал упал, кидается грызть меня дальше.

– Ты думаешь, что этот симпатичный парнишка будет с тобой всегда? Дура ты, Вера! Таким, как он нужно только одно – деньги, а где ты их возьмешь? Он скоро бросит тебя!

– Ты ничего о нем не знаешь!

Шиплю я ей в ответ. Если пару секунд назад я боялась, то сейчас страх ушел. Мне ведома правда, я знаю о Вэле все, и он не такой, каким его описывает Вика. Мой мужчина честен, справедлив и любит меня такой, какая я есть. Он всегда меня поддержит. Вэл, слыша мой немой призыв, обнимает меня сзади. Заметив его жест, лицо сестры кривится в ухмылке. А я бросаюсь в атаку.

– Я не собираюсь слушать ту ложь, которой ты тут нас пытаешься накормить! Не понимаю, за что ты меня так ненавидишь, но мне нечего скрывать, я никогда не лгала, в отличии от тебя.

– А разве я лгу? – Вика задает вопрос все с той же кривой ухмылкой. – Я просто хочу показать всем, что наша Верочка не такая белая и чистая, какой ее все видят. Ты придумала мнимую болезнь, чтобы выкачивать деньги из мужа на содержание этого молодчика! А потом, когда Олег устал пахать, как раб, выгнала его на улицу. Чтобы спокойно жить с любовником, решила сбагрить своих деток на стариков-родителей. Что? Ездила продавать свою квартиру? Мне звонил твой муж – все рассказал!

Изо рта сестры не слова выходят, а клубки ядовитых змей вылетают, которые наползают на меня и отвратительно шипят, готовые в любую минуту броситься и вонзить свои отравленные жала в мое тело.

– Я никогда не бил женщин, видимо, придется сделать это в первый раз, – Вэл отодвигает меня в сторону и угрожающе начинает двигаться в сторону сестры.

– Давай, покажи, какой ты мужик! Изобьешь меня, как Олега?

Вика выпячивает вперед свою немаленькую грудь, и вся изгибается, словно Вэл ее не бить хочет, а сексом заняться с ней собирается.

– Хватит! – грозный крик отца заставляет всех замереть на месте и не двигаться.

Папа смотрит на меня, потом на Вэла, затем поворачивается к сестре и говорит грозно:

– Пошла вон! Чтобы ноги твоей здесь больше не было! Увижу еще раз в своем доме – прокляну!

Вика мгновенно вспыхивает. Ее красивое лицо искажает гримаса ярости. Она хватает с вешалки свою шубу и, почти толкнув меня, выбегает из квартиры, но на пороге бросает:

– Вы еще пожалеете об этом! Ненавижу вас! Лучше бы я в детдоме выросла! Вы сломали мне жизнь!

Громкий хлопок двери оповещает о ее уходе. Мама тихо плачет, а папа... бледнеет и начинает оседать на пол. Упасть ему не дает Вэл. Он оборачивается ко мне и кричит:

– Вера! «Скорую»! Быстро!

А я от растерянности даже не понимаю, что делать...