Текст книги "Я возвращаю долг (СИ)"
Автор книги: Екатерина Шварц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Эпилог
Олег
Женщины любили Олега с самого раннего детства, а он любил их. Купаясь с младенчества в женском внимании и заботе, он должен был вырасти инфантильной и нарциссической личностью, но вышло немного по-другому. Себя Олежек любил и баловал, но вот к девушкам относился, как к вещам. Поиграл, «поимел» и выбросил. Зачем беречь старое, если новое само лезет в руки. Женщины становились жертвами внешней красоты Олега, а если к этому добавить его способности очаровать любую, то отбоя от поклонниц у парня не было.
Олег постоянно усовершенствовал свои способности к очарованию – поддерживал тело в форме, читал, играл на гитаре, в общем, «не щадил живота своего». Для чего же ему нужны были все эти победы, столько женщин? Все крайне банально – деньги. Чуть ли не с пеленок он понял одно: работа категорически ему противопоказана, да и зачем ему работать, если родная маменька сделает для сына все, лишь бы любимый Олежечка ни в чем не нуждался.
– Сынок, – причитала мать постоянно, – еще успеешь наработаться, не переживай, я все за тебя сделаю.
Олег и не переживал. Он все запоминал и учился. И, хотя мать баловала сына без меры, не рос лентяем. Олег понимал, что, если он хочет прекрасное богатое будущее, нужно немного потрудиться, только к любой работе надо подходить с умом. Выгода должна быть всегда и везде! Таков был жизненный девиз Олега.
Вейнов мечтал, что женится на богатенькой дуре, будет петь ей дифирамбы о любви, ублажать в сексе – это все можно вытерпеть, ведь у него появятся большие деньги, и не надо будет работать. Только не везло доморощенному мачо никак – женщины постарше попадались в его ловко расставленные сети, но зацепиться ни за одну не удавалось. А жить красиво хотелось с каждым днем все сильнее! И тут в его жизни появилась Вика. Любви между ними не возникло ни тогда, ни спустя годы, но крепкие, товарно-денежные отношения связали их так сильно, что они срослись между собой навеки.
Красивая, пользующаяся популярностью, не грезящая о вечной любви, Виктория стала прекрасной любовницей, а затем и компаньоном в махинациях с деньгами. Началось общение пары примитивно: Вика предложила Олегу приличную сумму за... совращение своей младшей сестры. Сначала Олег категорически отказался, но она умела убеждать, да и сумма, предложенная Викой, звучала заманчиво – спустя пару дней согласие на аферу было дано.
Олег быстро уговорил Веру пойти к нему, подпоил девушку, а потом совершил задуманное. Кто знает, как сложилось бы произошедшее дальше, если бы Вера не забеременела. Вот тут Олежек по-настоящему струхнул. После признания девушки бросился сразу к Вике, выяснять отношения, но та ответила просто:
– Я заплатила за одно дело. То, что Верка беременна, не моя проблема. Надо было головой, а не членом думать. Сам решай, как быть. Только хочу предупредить заранее – если мои родители узнают, что ты совратил сеструху за деньги – сидеть тебе долго-долго.
А сидеть Олежка не хотел, потому что знал – на зоне таких смазливых, как он очень сильно «любят». Выкрутился он из этой ситуации с горем пополам: женился на Вере. Одну проблему решил, но появилась другая – гулять, как раньше, Олег не мог: в их маленьком городке любой донесет жене и тестю, что муж не верен, а тесть предупредил на свадьбе:
– Пожалуется Вера на тебя, ничего не побоюсь – пристрелю, как пса безродного.
Понял тогда Вейнов – не врет тесть, поэтому сразу после свадьбы решил переехать в другой город. Первое время вел жизнь примерного семьянина, даже на работу устроился, но надолго его не хватило. Душа требовала праздника, а где его взять, если дома зашуганная жена, которая и рта без его разрешения боится открыть.
Веру Олег никогда не любил, он просто самоутверждался за ее счет, это доставляло ему удовольствие. Олег понял, как ему повезло: женившись на еще совсем молодой девушке, он смог сделать из нее ту жену, которая идеально ему подходила. Тихая, покорная, верная, послушная она верила мужу всегда. Она не задавала лишних вопросов и во всем с ним советовалась. Чтобы жена не вышла из-под контроля, Олежка иногда баловал ее, но старался лишнего не давать.
Вейнов устроился прекрасно: дома примерная жена ждет его, а все остальное время он «в поисках счастья» с новыми пассиями. Так бы и текла его жизнь, пока на горизонте жизни снова не появилась Вика и не предложила начать зарабатывать быстро и легко. Олег, было, прогнал ее, помня прошлую подставу, но потом согласился на ее предложение. А предложение Вики напоминало мечту Олега, правда, только отчасти, – богатенькие женщины готовы платить хорошие деньги за секс с молодым самцом.
– Ты предлагаешь мне спать за деньги со старыми коровами? – взбрыкнул, было, Олег.
– Ой, умоляю тебя, не строй из себя невинность! – резанула грубо Вика. – Я вот сплю со старыми хрычами – и ничего, зато всегда при денежках.
Да, стоило только бросить взгляд на Вику, чтобы понять – она не врет. Приличная одежда, шуба, дорогие украшения, крутая машина – Вика ни в чем себе не отказывала. Олег согласился. У него появились деньги, но тратить их она пока не спешил, копил на лучшую жизнь за границей. Правда, часть приносил домой, «семью кормил» – нужно же было держать марку «примерного семьянина».
Вере Олег врал, что продолжает работать на заводе, что его повысили...
Но, чем больше денег, тем больше их не хватает... Аппетиты Олега росли – он начал приворовывать у богатеньких дур. Вот только и этого было мало. И тут находчивая Вика придумала новый способ добычи денег: обман тяжелобольных людей, продажа их имущества. У Виктории имелись необходимые связи, которые помогли проворачивать парочке нужные комбинации. Работа закипела!
Совесть Олега не грызла совсем! Он ни о чем не жалел, а спокойно творил свои злодеяния дальше. Но тут выяснилось, что Вера больна... Он, было, начал помогать жене... да только прочно укоренившийся в нем демон корысти грыз Олега нещадно – и он решил бросить все и, наконец, сбежать за границу. Даже из дома ушел.
Вот только не понял сразу Олежка, что он теперь винтик хорошо отлаженного механизма, приносящего неплохие доходы, просто так ему никто не даст уйти. Это мужику объяснила Вика, а потом и два больших амбала. Олег засуетился, понял, что его самого могут скоро порешить и метнулся домой, но там уже жил какой-то мужик. Такое происшествие не просто удивило Вейнова, а привело в бешенство. А тут еще и Вера показала другое лицо, и этот молодчик ему навалял... Олег бросился к единственному человеку, который ему мог помочь – Вике.
Вика нисколько не удивилась, даже предложила, как напакостить Вере и ее американцу. Увезти детей оказалось простым делом – покричал, поорал, мамашка Веры испугалась. А стоило пригрозить, что он вызовет полицию, так детишек ему отдали сразу. Только эти гаденыши идти не хотели, пришлось им немного накостылять. Больше всех бузил старший.
Олег привез детей на квартиру к одной «знакомой», напоил их водой со снотворным и ушел – «договариваться на счет выкупа». Воду заранее передала ему Вика, предусмотрительная баба.
Все сейчас возьмет последние денежки с Веры и уедет. Хватит с него, и так «заработался». Олег и не рассчитывал, что столько продержится, все думал: «Сегодня, завтра... и свалю, на хер, отсюда. Отдых, мне нужен отдых».
Вейнов арендовал небольшой гараж на подставное имя, где и хранил заработанные деньги – ну, не доверял он банкам.
Олега нашли спустя полторы недели после похищения детей. Он задохнулся выхлопными газами. В его крови эксперты найдут лошадиную дозу снотворного. Наконец-то, обрел долгожданный отдых...
Петя
Подросток – это не возрастное обозначение человека, это особый период жизни, культура, жизненные принципы и ценности. Хорошо, когда в это время рядом находятся люди, которые могут помочь и поддержать ребенка. Плохо, когда именно в это период ребенок переживает сильный психологический стресс, рано взрослеет.
Петька никогда, по сути, не любил отца. Он практически с самого детства понимал, что единственным человеком, который его любит, является мама. В ней мальчик души не чаял. И это не пресловутый эдипов комплекс, который так упорно мусолят психологи, просто ребенок интуитивно тянулся к источнику доброты и тепла.
Становясь старше, Петя понимал, что не все мужчины такие, как его отец, есть настоящие мужики, которые способны и на героические поступки, и на простые человеческие радости. Петя мечтал о таком отце, но мечтать – это одно, а реальность – это другое. И все же парнишка стремился во чтобы-то не стало вырасти другим: у него было два брата, которые ровнялись на Петю, для которых он являлся примером. А еще у мальчика была прекрасная мама, которая так редко улыбалась и смеялась, что Петька старался радовать маму, как можно чаще.
Когда в их дом пришла страшная весть о болезни матери, старший из детей долго не мог поверить в происходящее. По ночам, когда братья уже засыпали, Петя до крови кусал губы, чтобы сдержать рыдания. Злые, как осы, слезы, жгли его щеки. Он кусал одеяло и сдерживал рыдания. Именно в тот момент ломалось его детство с жутким скрежетом искореженного металла, и наступала суровая взрослая жизнь. А взрослым становится больно. Но мальчик терпел, ради мамы, ради братьев.
Появление Вэла в жизни их семьи сильно ударило по Пете – место главного в семье попробовал занять более взрослый и успешный. Конечно, для мальчика это был не просто удар, он рассматривал происходящее, как предательство со стороны матери. Хорошо, что разум взял верх над эмоциями, хотя это не свойственно подростку. Не последнюю роль сыграло и поведение Вэла, поступок отца, слова матери. Петька понял, что если он хочет, чтобы мама осталась жива, то должен уступить место главного в семье, должен позволить помочь маме.
Вот только оставался на свете человек, который не желал, чтобы мать мальчиков жила – их родной отец. Он появился на пороге дома дедушки и бабушки неожиданно, как гром среди ясного неба, и сразу же начал вести себя агрессивно.
– Где мои дети? Я пришел забрать своих сыновей! – орал Олег, стоя на пороге квартиры.
– Олег, успокойся, – пыталась вразумить его бабушка, – ты испугаешь мальчишек. Они в комнате, с ними все хорошо. Скоро приедет Вера, и вы с ней все обсудите.
– Обсудим? – не унимался отец. – Да она со мной разговаривать не хочет! Натравила своего любовника, который избил меня на глазах у всех людей. Квартиру отняла, детей тоже. Я знаю, что она хочет сдать моих сыновей в интернат, а сама укатит в Америку со своим прыщем. Отдайте мне ребят!
– Все не так, Олег, Вера едет лечится.
– Ложь!
Отец не унимался, а орал все сильнее и сильнее.
– Не хотите по-хорошему, решим вопрос другим путем: сейчас я вызову полицию и напишу заявление, что Вера украла детей. Посмотрим, как ваша доченька будет лечиться! Я ее по судам затаскаю, хрен она, в какую Америку свалит!
– Олег!
– Хватит! – Петя вышел из комнаты. – Бабушка, мы едем с отцом. Так будет лучше.
Больше всего на свете Петька боялся, что мамы не станет, и ему и братьям придется жить с отцом. То, что родитель может свои угрозы осуществить, он не сомневался. А допустить этого нельзя – для мамы каждый день дорог. Петя понимал, что это плохая идея – идти с отцом, но у него была четкая мысль: папа не причинит им вреда, не такой уж он козел. А еще Петя планировал сбежать, как только получится. Книгоед.нет
Мальчик помог братьям одеться побыстрее. Бабушка громко причитала и даже хотела сама вызвать полицию или позвонить родным, но предупреждение Олега остановило ее:
– Давайте, давайте, ма-ма, выройте своей дочери могилу сами.
Старушка еле держалась. Уходя, Петька успел ей шепнуть:
– Все будет хорошо. Не переживай.
– Петя...
– Бабуль, я позвоню.
Отец усадил их в машину, постоянно ругаясь и чертыхаясь. Он не повез детей в родной город. Спустя час, привез их к какой-то пятиэтажке в небольшой деревне за городом, в котором жили дед и бабушка. Петя отчаянно пытался запомнить дорогу. Подъезжая к деревне, молчавший до этого Коля попросил пить. Мальчики весь путь ничего не говорили, даже малыш вел себя тихо – боялись отца. А он пытался пару раз с ними заговорить, но, видя недовольные и злые лица детей, матерился и перестал вообще обращать на них внимание.
– Хоть бы воды дал! Колька пить хочет! – не выдержал Петя.
– Сейчас напьетесь! – рыкнул отец.
Олег привел детей в двухкомнатную квартиру, на пороге которой их встретила намалеванная девица, бросившаяся на отца со страстными поцелуями. Петя отвернулся от отвращения. Он быстро закрыл рукой глаза младшему брату. Вовка опустил глаза в пол. Ребята поняли все сразу – они родителю не нужны, их мать он давно променял на другую женщину.
– Олежек, – заканючила девица, – ну, может, отвезешь их в другое место? Я не хочу, чтобы они тут находились.
– Заткнись и делай, что велели. А вы, щенки, пошли в комнату, – заорал отец.
– Воды дай! – крикнул с силой Петя и повел мальчиков в комнату.
Он явился через пару минут, принес бутылку воды и яблок.
– Жрите!
Потом быстро вышел и закрыл дверь на замок. Петя напоил Колю, дал Вовке, потом выпил сам.
– Мне страшно, – заплакал младший и прижался к брату.
– Мне тоже, но мы должны держаться, – ответил Петя.
В квартире было тепло. Мальчишки уселись на диван, стоящий в комнате.
– Мама нас скоро найдет, я ей SMS отправлю сейчас с адресом.
Но мобильник не ловил сеть. Петьке стало страшно по-настоящему. Только теперь он понял, какую страшную ошибку совершил. Он сам попал в западню и братьев утащил, что же делать? Подумать он не успел, как уснул вслед за спящими уже братьями.
Сколько Петр проспал, он не знал, но, придя в себя, услышал шаги в соседней комнате. Петька насторожился и притворился спящим. Вовремя! Дверь в комнату с ребятами открылась. К ним кто-то подошел, а потом раздался ядовитый шепот:
– Вот и все, Верочка, твои детишки скоро отправятся следом за своим отцом!
Чьи-то руки начали шарить по его карманам, искали телефон. Нашли быстро. Потом послышался звук ставящегося на стол предмета и удаляющиеся шаги. А через пару минут послышалось, как закрывается на ключ входная дверь. Петя для верности подождал еще некоторое время, а затем открыл глаза. В комнате никого не было, только чувствовался запах дорогих женских духов. Аромат что-то напоминал... такие духи были у его тетки, Вики...
Петя посмотрел на стол. Там стояла большая коробка яблочного сока, отчаянно захотелось пить! Но смутные сомнения не дали совершить очевидное... Отец принес им воды, мальчики практически сразу уснули, и эти слова тетки...
Петя тихо встал и крадучись вышел из комнаты, которая теперь не была закрыта. В квартире стояла тишина. Он тихо дошел до кухни и замер... Девица, которая встретила их, сидела за столом со стеклянными глазами, раскрытым ртом, из которого вытекала кровавая пена.
Весь трясясь, Петька бросился будить братьев.
– Быстро, уходим отсюда, – чуть не кричал он.
Но как открыть дверь квартиры? Боясь, что братья могут зайти на кухню, Петя бросился туда сам. На столе он заметил ключи. Схватил их.
Квартиру покинули быстро. Помня путь, Петька повел братьев в сторону автомобильной дороги. На счастье, им встретилась машина ДПС. После недолгого разбирательства мальчиков доставили домой к родственникам, но мамы там уже не было...
Вика
Возможно ли, чтобы одно, самое заветное желание в корне изменило жизнь человека и его самого? Способна ли простая детская мечта превратить маленького человечка в бездушного монстра? Как бы прискорбно это ни звучало, но да. Такое, к сожалению, возможно.
Вика с детства росла беспокойным ребенком, она вечно требовала к себе максимального внимания – есть только она, а остальные дети не в счет. Строгий отец особо не потакал капризам девочки, но мама, помня, как ребенок чуть не погиб в младенчестве, потихоньку баловала дочку. К хорошему это не привело. Виктория выросла капризной девочкой, с детства понимающей, что достойна лучшего – максимум внимания, игрушек, нарядов...
Кто знает, что было бы с девочкой дальше, если бы в десять лет она не нашла документы на удочерение... Только один Господь Бог знает, что в тот момент произошло в детской голове и стало переломом в жизни девочки. Но Вика почему-то твердо решила – приемные родители насильно отняли ее у мамы, которая просто не смогла им сопротивляться. Совсем похожие события ребенок видел в прошедшем на днях фильме: там у женщины отнимают грудного ребенка, ее саму ссылают на каторгу, спустя годы ей удается разыскать дочь и вернуть себе.
Виктория вбила в свою голову четкое осознание – мама ищет ее, она нужна ей, как можно не искать такую красивую девочку! Но есть помеха – приемные родители, которые всеми силами пытаются помешать родной маме девочки. Их нужно наказать! Можно долго размышлять, способен ли ребенок прийти к таким выводам, может ли в его сознании родиться такая мысль, но факт остается фактом: Вика возненавидела свою семью и принялась ей мстить. Вечные истерики, капризы, побеги из дома... Вика росла, росла и ее ненависть.
Приемные отец и мать ругали, но в итоге прощали Вику, думая, что делают для нее лучше, а выходило только еще хуже. «Они прощают меня из-за того, что чувствуют свою вину», – так рассуждала девушка и злилась еще сильнее. Два замужества, два развода, любовники – семья терпела, а Вика зеленела от злости. Как они держатся, почему, из-за чего? Она не понимала.
Став старше, Вика пыталась найти свою родную мать, но ей ничего не удалось. Казалось, что взрослый, разумный человек может переосмыслить происходящее, понять, что семья ее просто любит, а не испытывает чувство вины. Догадаться, наконец, что ее горе-мамашка, действительно, просто отказалась от нее. Увы, Вика на это была не способна. Она уже настолько извратила свое сознание, настолько погрузила себя в грязь и ненависть, что жить по-другому не могла.
А накопившийся внутри нее яд требовал выхода. И Вика нашла жертву, которая подходила ей идеально – Верочка, наивная, ранимая дурочка, этакая современная тургеневская девушка. Если уничтожить Веру, родители, наконец, получат по заслугам, а Вика будет наслаждаться, видя их агонию.
И первое время Виктория наслаждалась, только ей это наскучило. Адреналин, который она получала от жизненных передряг Веры быстро приелся и стал неинтересным, захотелось новой порции. Очередной любовник подкинул идею, как можно заработать быстро и без проблем. Викусе идея понравилась, она помогала ей решить несколько вопросов: первый, конечно, деньги, их постоянно было мало, хотелось больше, а еще... в ней все сильнее росла жажда видеть человеческие страдания. Вика ловила от этого кайф, получала моральное и физическое удовольствие. В ней все меньше оставалось человечности, она все сильнее походила на бездушного монстра.
Узнав, что Вера серьезно больна, Вика поняла, что настало время отмщения, время финальной агонии. Она обманула наивную Верочку, старых родителей и дожидалась кульминационного финала трагедии, в котором все ненавистные ей люди умрут – одна от болезни, другие от горя.
Но тут вмешалась судьба – появился этот американец и решил спасти Верку. Этого допустить было нельзя! Все стало складываться не в пользу Вики: приезд Веры к родителям, открытие правды, предстоящий отъезд на лечение... Казалось, что родные смогут побороть козни Виктории, но они не учли, что у той уже развился маниакальный синдром, а проще говоря, Вика сошла с ума, и ей нечего терять.
Уговорить малодушного Олега было простым делом. После того, как он спрятал детей, Виктория встретилась с ним в гараже и предложила распить вина за будущую победу. Уснул он мгновенно, Вике оставалось только перетащить его тело в машину и завести ее. Все, один готов.
Вика вернулась обратно, угостила вином подружку Олега, предварительно добавив в алкоголь яд, а затем оставила отравленный сок для детишек.
Теперь осталось вернуться домой и праздновать триумф, наслаждаться желанной победой!
Виктория все организовала хорошо, ее имя нигде не должно было всплыть, все свидетели убраны, однако конспирация ей не помешала бы. До деревни, в которой Олег спрятал детей, Виктория добиралась на попутке, уезжать планировала так же. Попасть на трассу можно было обычным путем, тогда ее могут увидеть. Либо пойти в обход, но тогда – через кладбище. Это ее не пугало, сюда она попала так же.
Виктория быстрым шагом спешила к дороге, но, вот незадача, на кладбище в тот день было немного людно – родительская суббота у православных. Ей пришлось углубиться в сторону полузаброшенных могил. Там народу почти не было, но и тропинки тоже. Приходилось выбирать дорогу между заросшими надгробиями и поржавевшими оградами... Неожиданно взгляд Виктории выхватил на одной надгробной плите знакомую фотографию. Вика подошла ближе... С почти выцветшей черно-белой фотографии на нее смотрела... она сама, но намного моложе, чем есть сейчас.
«Октяброва Виолетта Константиновна... дата рождения... дата смерти...»
Виктория прикоснулась к могильному камню. Внутри нее что-то оборвалось, окружающий мир исчез... Мама Виктории умерла спустя год, после рождения дочери, от которой отказалась сразу. Вика загубила свою жизнь ради человека, которого давно уже не было на белом свете... И детская, наивная мечта, что рано или поздно мама найдется, сбылась... только не так, как представляла себе давным-давно маленькая девочка Вика...
Она присела на корточки, приложила ладонь к фотографии:
– Мама...
Это было последнее слово, которое Вика успела произнести на этом белом свете... Ее окоченелое тело с пробитой головой вечером найдет кладбищенский сторож. Убийцу Виктории, конченого наркомана, тоже найдут, спустя пару дней. Он объяснит, что хотел сдать металл ради дозы, но, заметив прилично одетую женщину, решил ее ограбить. Только силы не рассчитал и убил...
Для Вики это уже будет неважно, ее мечта исполнилась – она нашла свою родную маму...
Вэл
пять лет спустя
Наверно, вся наша жизнь состоит из приобретений и потерь... Как в той песне: «Кто-то теряет, кто-то находит». Порой, все это столь незначительно, либо обыденно, что мы и не замечаем изменений в жизни, относимся к этому, как к привычному явлению. Но есть вещи, события, люди, которые становятся главными в твоей жизни. Их появление, порой, напоминает разряд молнии – яркая вспышка, озаряющая твой мир, а следующий за молнией гром сотрясает все твое естество, меняя его полностью. А иногда это напоминает прекрасный восход солнца: на голубом, безграничном небе разворачивается фееричное шоу огня и красок.
Потери – это другое действие... это – разрушение. Они подобны гигантской волне-убийце, не сбежать, не спрятаться. Осознание неизбежности ломает тебя сильнее, чем понимание, что ты скоро умрешь. Гибель твоего мысленного «я» наступает быстрее, чем гибнет физическое тело.
Вот только мы не понимаем всего этого, не осознаем важность изменений в нашей жизни, пока сами себя не загоняем в угол, пока не теряем любимых...
Это состояние не передать словами, не описать эмоциями, не пожелать даже врагу... Ты словно превращаешься в живой труп, зомби из нашумевших фильмов – только с одним «но»: у тебя нет ни единого желания, ты пустая оболочка, живая машина с перегоревшим процессором. Ходишь, дышишь, живешь, но без сердца внутри. И белое для тебя не белое уже, и черное – не черное, цветов нет вообще. Нет вкусов, запахов, звуков... Страшное состояние, потому что даже страха нет, как и боли...
Я пережил его один раз в жизни и не хочу больше испытывать вновь, потому что банально не смогу, не выдержу, хоть я и мужчина. Просто сломаюсь, как ветка дерева. У меня не осталось сил для новой потери, они лежат все там, на холодном кафельном полу медицинского центра для онкобольных. Невидимыми нитями они проникли в стены, пол, и, наверно, пригодились кому-то, поддержали кого-то, я их отдавал, не жалея.
Зато теперь я знаю, сколько нужно раз ударить кулаком о бетонную стену, чтобы разбить костяшки пальцев в кровь, что нужно сказать взрослому человеку, чтобы он разревелся, как ребенок, о чем нужно просить Господа Бога, стоя на коленях и размазывая слезы кулаками, только бы родной тебе человек выжил. Я прошел все круги ада, чистилища, чтобы достичь своего рая, выстраданного, вымученного, но своего!...
– Милый, посмотри, что у меня получается!
Ее голос для меня – все. Но главное – это мой незримый маяк, ведущий меня по жизни. Подхожу к ней медленно и обнимаю сзади, вдыхаю полной грудью запах своей женщины – никогда не смогу им надышаться!
– Мне кажется, что здесь слишком много голубого, – подвожу я итог.
– Как и во всем нашем доме, – заливается она смехом, – но это же небо и море, две великие стихии.
Да, небо и море... голубой цвет – наш цвет. На картине Веры голубизна небес плавно переходит в насыщенную тьму моря, разбавленного пеной волн.
– Я еще немного порисую, ты не против? – спрашивает она меня.
– Нет, я разбужу детей.
Оставляю ее одну, целуя перед уходом. Пусть работает, пусть пишет картины, занимается разработкой дизайнов для нашего гостиничного бизнеса, пусть погружается с головой в проблемы детей, только ЖИВЕТ! Мне большего не надо, я буду любить ее всегда, до последнего вздоха! О большем я не смею мечтать, ибо уже выпросил у Всевышнего самое главное для себя – жизнь Веры.
События из прошлого снова проносятся в моей голове. Они никогда меня не отпустят, всегда будут жить внутри меня, потому что я их сам не отпущу – не могу, я должен помнить, как чуть не потерял самое главное в своей жизни – любимую женщину.
Узнав, что Олег фактически украл детей, Вера впала в состояние оцепенения. Это жутко… Ты смотришь на родного человека, но видишь пустой, остекленевший взгляд, застывший на лице, лишенном хоть какой-то эмоции. Ты кричишь, зовешь, просишь, умоляешь, но ни один мускул не дергается у любимого человека – его нет, он ушел глубоко в себя. Перед тобой кукла, напоминающая живого человека.
Именно в тот момент я многое понял, осознал: семья – это не слово, это действие. Не знаю, как (до сих пор не спрашивал даже), но брат Веры в мгновение ока помог организовать срочный вылет сестры на лечение, тут и дураку было понятно – она долго не протянет. Как мы добирались с ней до клиники, я стараюсь не вспоминать, иначе сойду с ума. Никогда не хочу больше видеть свою женщину в таком состоянии. Я помогал Вере есть, пить, одеваться. Постоянно смешил ее и веселил, но это был театр одного актера... увы, трагичное действие. Вера не подавала никаких признаков эмоций, только шептала иногда:
– Мальчики... мои дети... дети...
Для меня эти часы стали не ужасом, а медленной гибелью. Это жуткая пытка, ты вроде и живешь, но петля на твоей шее все затягивается, и, самое невыносимое – ты уже просишь, чтобы ее затянули быстрее, но палачи медлят.
В аэропорту Америки нас встретил мой отец, который помог добраться до клиники. Я видел боль в его глазах, видел, как он переживает за меня, но мне все это было не важно, я мечтал только о спасении для Веры. Если бы она ушла, умер бы и я. И она почти ушла...
Экстренное обследование, проведенное сразу, показало, что Вере нужно в ближайшие часы сделать операцию... только врач не обещал положительного исхода – организм Веры просто прекращал работать, как будто ее тело умирало, следом за мозгом.
Я до последнего не отходил от нее, словно прирос, как паразит, только не забирал от нее соки, а пытался отдать ей свою энергию.
– Ты только живи... – шептал, кусая губы в кровь, – умоляю – живи... ради ребят... они уже дома, твой брат звонил. Я разговаривал с ними, они очень хотят услышать твой голос... живи, любимая... борись, ты очень сильная... ты же Вера... людям без веры нельзя...
Меня оторвали от нее у дверей операционного блока...
Тринадцать часов двадцать семь минут и пятнадцать секунд стали для меня адом... Я словно в газовой камере сидел, ожидая, когда пустят «спасительный» для меня газ.
На восьмом часу этого кошмара в операционную вызвали еще одного хирурга, вот тут я и понял, что теряю ее... просто сердце в какой-то момент стало пропускать удары – ритм сбился... Сначала я метался по комнате ожидания, не обращая внимания на отца и мать, которая тоже приехала к нам... потом бил от безысходности кулаками по стене. Санитарка долго ругалась после, отмывая стены от моей крови... а затем... затем я упал на колени и стал молиться.
Так всегда – когда беда загоняет нас в угол, прижимает к стене, хватая за горло костлявыми пальцами, мы вспоминаем о Боге. И тут наши обращения к Всевышнему – самые искренние, а слезы – самые настоящие.
Я никогда не учил слов какой-либо молитвы. Что греха таить, я и в Бога толком не верил. Ну есть какая-то великая сила, но мне от нее помощи ждать не стоило точно – не спасла же она маленького ребенка. Но именно в такие тяжелые моменты в нас открывается что-то невозможное. Я вспомнил слова, которые тихо-тихо по ночам шептал мой сосед по комнате в интернате. Он был старше меня, от этого понимал больше. В нем жила надежда и вера...
«Верую во единого Бога Отца, Вседержителя...»
Всех слов я так и не вспомнил, поэтому просто начал просить:
– Боже, если ты есть... прошу, молю... спаси ее, мне больше на этом свете ничего не нужно... мою жизнь забери, но ее спаси...
Теперь я знаю – Бог есть, он меня услышал. Вышедший врач сообщил, что опухоль удалили, не повредив головной мозг. Операция прошла успешно.
– Правда, – произнес замешкавшийся врач, – был момент, когда мы ее чуть не потеряли. Все шло хорошо, а потом сердце вдруг перестало биться... а через двадцать секунд заработало вновь. Это произошло на восьмом часу операции.
Именно в тот момент я стал молиться... Судьба? Нет, воля Божья. У Него все давно было расписано, просто мы этого не знали: людям неведомо их будущее, и это к лучшему.
Родители еле утащили меня домой, переодеться и помыться.
Меня к Вере в палату не тянуло – я лететь туда хотел, но врач пока не разрешал.
Только по дороге домой понял, что все мои страдания прошли на глазах у родителей. Пусть они мне не родные, пусть приемные, но они меня поддерживали всегда, помогали и любили. Если бы не они, не было бы меня сейчас, не спасли бы Веру. Когда мы вошли в дом, я обнял маму и папу:
– Спасибо, спасибо Вам... за то, что тринадцать лет назад приняли меня в семью. Спасибо за Веру... я очень вас люблю...
Отец не ответил ничего, но этого и не требовалось – все читалось в его взгляде: тревога и гордость за меня.
– Я рад, что ты мой сын, что ты – человек, – сказал он мне.
– И мы тебя любим, ты наш сын, и это главное, – проговорила мама.
