сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
— Имеешь ли ты по-прежнему в планах посещение потенциально опасного заведения, специализирующегося на продаже токсичных алкогольных веществ?
Как интересно. Это наблюдение Аманда сделала давно, но только сейчас перенесла на Сарека. Чем больше вулканец нервничает и чем менее ему комфортно, тем более длинные речевые конструкции он создаёт. Кажется, Сарек не был в восторге от идеи с баром.
— Роза с Фрэнком собираются приехать и устроить Рождество прямо здесь, хочу я того или нет. Так что бар отменяется.
Повернувшись, Сарек встретился с ней взглядом и спросил прямо:
— Ты по-прежнему считаешь недопустимым посетить официальное мероприятие вместе со мной?
Да, именно этого не хватало, чтобы сплетен стало ещё больше.
— Я думаю, не стоит, — сказала она с сожалением, — я не фанат вопросов о своей личной жизни, а их и без того многовато. Ты слишком важная персона, чтобы о тебе не болтали.
— Отрицательно.
— Ещё как утвердительно.
Сарек поднял одну бровь, и Аманда решила, что сумела как следует загрузить его этим нелогичным утверждением. Но ошиблась. Он протянул руку, выставив два пальца, словно приглашая к контакту. И, когда Аманда ответила, слегка касаясь его кожи, спросил:
— Что именно означают твои эмоции?
Самой бы знать. Бессонница ещё усугубила хаос в голове, и разобраться в нём не представлялось возможным.
— Не знаю. Я устала, не хочу думать. Хочу в душ, в постель и…
Она осеклась. На самом кончике языка замерло очевидное продолжение: «Тебя». И, кажется, Сарек сумел его уловить — мыслью, эмоцией — неважно. Его брови сошлись к переносице, и Аманда поняла, что он принимает сложное решение.
— Это абсолютно нелогично.
— Точно.
— Крайне неразумно.
— Разумеется.
— Очевидно, у меня нет никакой возможности препятствовать реализации твоего желания.
Он осторожно погладил её кончиками пальцев по лицу, словно обозначал точки, которые нажимал, когда объединял их разумы. От легчайшей, но удивительно чувственной ласки Аманда на пару мгновений забыла, как дышать. А когда Сарек коснулся её приоткрытого рта, она поймала его пальцы губами.
И дальше ничего логичного уже не было.
Но, надо сказать, в этот раз они обошлись без уничтожения одежды и без пожаров, хотя до душа и кровати так и не добрались.
***
Сарек стоял у входа в кухонный уголок. Аманда резала овощи. В этот раз в холодильнике чудесным образом обнаружились серо-коричневые вулканского происхождения корнеплоды — пломик. И сеть подсказала, что их нетрудно превратить в суп.
— В моей культуре, — произнёс Сарек привычным, отстранённым тоном, — около девяноста двух процентов нашего взаимодействия находится за гранью нормы и приличий.
— Я почему-то так и думала. А именно? Что мы делаем не так?
— Во-первых, физический контакт между персонами, не заключившими брак и не состоящими при этом в близкой степени родства, считается недопустимым. Во-вторых, эмоциональный контакт также недопустим. В-третьих, мужчина не должен находиться в доме женщины. В-четвёртых, женщине неприлично готовить еду мужчине, который не принадлежит ей.
— От последней формулировки повеяло не то феодализмом, не то рабовладельческим строем, — пробормотала Аманда себе под нос. — У меня есть крайне логичный вопрос, — она отложила нож, ссыпала нашинкованный небольшими кубиками пломик в кипящую воду, убавила температуру, обернулась и произнесла, глядя Сареку в глаза: — Почему ты всё это делаешь?
— Я полагаю, ты можешь вывести ответ путём логических построений.
— В моей культуре считается очень опасным что-либо додумывать за собеседника, поэтому я не могу.
— Потому что… — он немного опустил голову, но не разорвал зрительного контакта, — ты не вулканка. Я не могу обратиться к главе твоего клана и предложить объединение двух Домов, поскольку у тебя нет ни клана, ни Дома. Я не могу отбить тебя, бросив вызов сопернику. Единственный способ сделать тебя своей женой — это действовать по человеческим правилам. Это всего лишь логично.
У Аманды пересохло в горле. Очень захотелось проверить суп, но отвести взгляда она не могла.
— У тебя… очень хорошо получается действовать по человеческим правилам. А у меня по вулканским… совсем не выходит.
— Это не требуется, — сказал Сарек после паузы.
— Это вообще разрешено у вас? Связь с… чужаком?
— Никто, — веско ответил он, — не запретит вулканцу создать узы с партнёром, который подходит ему, если всё идёт добровольно и без принуждения. Разумеется, матриарх моего клана проверит твой разум, чтобы убедиться, что я не оказывал на тебя влияния.
Аманда повернулась к супу, добавила специй и накрыла кастрюлю крышкой.
— Я по-прежнему не понимаю твоих эмоций.
— Для меня всё это звучит… немного первобытно. И я не могу сказать, что отталкивающе. У нас в прошлом было много похожего. Династические браки, турниры, бои за женщину, иногда по правилам, а иногда и без них, но это прекратилось века назад. Я совершенно без ума от тебя, ты это и так знаешь. Но стоит мне подумать об общем ментальном пространстве, как…
— Я не могу понять твой страх. Разве тебе есть что скрывать?
— Любому человеку есть что скрывать.
Суп, к сожалению или к счастью, продолжал вариться, и стоять над ним было просто глупо. Так что Аманда отошла в сторону, посмотрела на Сарека и попросила:
— Дай мне время всё это уложить в голове, хорошо? И насчёт Рождества… Какова вероятность, что это моя последняя легальная возможность послать к чёрту тебя и твои официальные мероприятия?
Она улыбнулась, и, похоже, Сарек уловил её эмоции. Во всяком случае, ответил:
— Девяносто шесть целых восемьсот двадцать три тысячных процента.
— Мне бы твою веру в собственные силы…
— Вера не имеет никакого отношения к моим решениям. Это расчёт, основанный на…
Аманда была рада, что ей пришла в голову идея нарезать салат. Ещё лучше стало, когда она сунула Сареку нож, доску и закрученную чуть ли не спиралью фиолетовую капусту, и он занялся делом.
***
Кактус обмотали красной мишурой. Над дверью повесили два венка — один кривой, плод полуторачасовых страданий Аманды, второй — безупречно-ровный, итог взаимодействия Фрэнка с репликатором. Роза, подчиняясь одновременно традиции и собственной рассеянности, подпалила индейку. По шкафам в шесть рук протянули гирлянды. Фрэнк увидел на одной из них пульт управления и пропал — пока он что-то там пытался в нём доработать, Аманда с Розой распили бутылку отдающего спелыми апельсинами терпкого «Шардоне» и вспомнили про гимны. Версии из сети были признаны бездушными и нудными, и они приуныли — но тут по головидео позвонила мама, следом — папа в обнимку с улыбчивым чернокожим капитаном Эдвардсом и старшим помощником Ивановым. Все трое были с красных шапках с помпонами, трезвые, но оттого не менее весёлые. К тому моменту, как сумели вызвать на связь маму Розы, пение уже было в самом разгаре. Фрэнк поспорил с папой о каких-то технических деталях транспортации, мама Розы подозвала к экрану вторую дочь, застенчивую девчушку лет семи, и нового мужа. Мама Аманды тоже спросила про Сарека, но, к счастью, быстро отвлеклась на кактус.
Кактус привлёк и папино внимание, причём нездоровое, профессиональное. С офицером Ивановым они заспорили о том, как именно детям удалось его прорастить и на каком уровне шло скрещивание, начали сыпать терминами и что-то показывать на пальцах.
— Спасибо, мисс Грейсон, — сказал капитан Эдвардс, — теперь мой корабль ожидает засилье вулканских кактусов, они ведь не уймутся.
— Мне жаль, капитан, — неискренне ответила Аманда, вызвав всеобщий смех.
Конечно, ни команда корабля, ни остальные не могли оставаться на связи долго. Когда они отключились, в гостиной стало тихо.
Аманда всё же поставила неплохое исполнение классических рождественских песен и забралась в кресло с ногами. Роза растянулась на диване, устроив голову на коленях у Фрэнка.
На улице уже стемнело.
— У тебя всё хорошо? — спросил Фрэнк внимательно, и Аманда увидела, что Роза спит.
— Конечно.
— Тебе не отвертеться от сомнительного родства, сестрёнка. Свадьба в феврале. А я, знаешь ли, имею отвратительную привычку заботиться о членах семьи. Так что если твой ушастый посол тебя обидит…
Сразу вспомнились слова Шурака, сказанные им незадолго до Рождества. Что-то вроде: «Мне было бы печально, если бы он причинил вам вред. И я бы чувствовал себя обязанным встать на вашу защиту». Многовато защитников, особенно от одного вулканца, убеждённого пацифиста.
Аманда сказала об этом, а Фрэнк пожал плечами:
— Что можем. Пацифист он или нет, обидит тебя — и я лично позабочусь о том, чтобы Земля стала его последним назначением. И местом упокоения, пожалуй.
— Я… — Аманда хотела было сказать, что обойдётся без подобной защиты и справится сама, но Фрэнк вдруг прижал палец к губам и показал на Розу, мол, тише, разбудишь. Потом сам сказал:
— Не мешай большим дядям защищать тебя, нам приятно, а тебе не больно.
Сам он на большого дядю тянул с натяжкой, но пришлось просто махнуть на него рукой.
В положенное время, к половине десятого, Аманда накинула на плечи куртку и выглянула на улицу. Она понятия не имела, как долго Сарек будет оставаться на официальном мероприятии, сделала это по привычке.
И, как оказалось, не зря.
Сарек вошёл в дом, сразу завернул к ультразвуковому очистителю и только после этого обернулся к Фрэнку. Тот переложил голову Розы на подушку, встал, приблизился и поднял руку в традиционном приветствии.
— Живите долго и процветайте, — ответил Сарек, и после этого Аманда неуверенным тоном представила их друг другу.
— Вы наверняка имели удовольствие знать моего отца, — сказал Фрэнк беззаботным тоном, — Теодор Ройс. Да, вы работали вместе.
— Утвердительно, — проговорил Сарек.
Но прежде, чем Фрэнк снова успел открыть рот, Роза подняла голову от подушки, поморгала сонными глазами, спросила:
— Что там? — увидела Сарека, охнула, выругалась и немедленно подскочила с дивана. — Здравствуйте, посол! Я Роза Джонс, а эти сволочи могли меня и разбудить.
— Живите долго и процветайте, мисс Джонс, — бесстрастно ответил Сарек, а Роза тут же скривилась:
— Только Роза! Ненавижу эту фамилию. Так что, у нас второй заход? Что вы пьёте, посол? Алкоголь на вас вроде не действует, а мы тут все слегка пьяные. Нечестно.
— Секрет Полишинеля, — пожал плечами Фрэнк, — достань из холодильника коробку бельгийского шоколада, он там для того и лежит.
Аманда подумала, что хочет придушить Фрэнка и резко начала:
— Мы не…
— Употребление токсичных для организма веществ в процессе коммуникации является способом людей сделать эту коммуникацию менее стрессовой, я знаю. Очевидно, мистеру Ройсу будет проще, если я также подвергнусь негативному воздействию, поэтому я не возражаю против шоколада.
Аманда повернулась к Розе, поймала её взгляд. Они обе пришли к общему выводу, что в этом раунде Сарек точно выиграл.
Было легко предположить, что станет неловко и напряжно. Но, к огромному удивлению Аманды, не стало. Она уступила Сареку любимое кресло, сама расположилась на широком подлокотнике дивана, Роза снова улеглась к Фрэнку на колени. Открыли третью бутылку белого вина. Изредка таскали у Сарека горький шоколад. Фрэнк заговорил о проблемах какого-то торгового соглашения с Орионом, Сарек сообщил, что он неправильно понимает суть конфликта. Пояснил. Фрэнк обозвал участников тупоголовыми идиотами, извинился и рассказал анекдот. Сарек заметил, что анекдот некорректен и не соответствует действительности. В общем, с поправкой на ругательства с одной стороны и поток процентов и вероятностей с другой, это походило на непринуждённую болтовню.
Повозившись, Роза сменила позу — теперь на Фрэнке лежали её ноги, а головой она прижималась к боку Аманды. Разговаривать не тянуло. Мужские голоса, более высокий тембр Фрэнка и низкий — Сарека, убаюкивали. Глаза закрывались сами собой.
Глухо, издалека донёсся смех Фрэнка и его слова:
— Своё сокровище я заберу. Эй, малыш, давай на ручки и домой?
Роза заворочалась и заворчала.
— Это нелогично…
Фрэнк приглушённо заржал, явно стараясь сдержаться и не наделать лишнего шума. Сказал:
— Дело ваше, посол, но если вам нужен совет опытного человека…
Совет было очень интересно послушать, но почему-то он пропал вместе со звуком. В следующий раз Аманда на несколько мгновений проснулась, поняв, что её куда-то несут. Ещё раз — уже в собственной прохладной постели. Конечно, предсказуемо одна, но спать хотелось слишком сильно, чтобы об этом задумываться. Обняв подушку, Аманда погрузилась в бессмысленный цветастый сон, в котором точно были кактус, мишура и чья-то контрольная работа.
========== Человеческие мотивы, связь ==========
Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека
Звёздная дата: 134448.91
Дата по земному календарю: 26.12.2226, 21:44:40
Даже люди не могут найти причину отказаться от рабочей встречи после Рождества, и я воспользовался этим, чтобы посетить вице-адмирала Балену в его доме, расположенном по земным координатам 38,56°с. ш., 1,063°з. д.
Вице-адмирал был предупреждён о моём визите, однако встретил меня в неформальном костюме, имеющем название «пижама», с бутылкой вина в руках. При этом я не заметил в его поведении признаков алкогольного опьянения.
Вице-адмирал пригласил меня в гостиную, предложил вина, а после того, как я отказался, спросил, цитирую: «Господи, что случилось, раз вы ко мне примчались сразу после Рождества?»
Я не стал информировать вице-адмирала о том, что слово «примчаться» имеет семантику «добраться до цели очень быстро, превышая допустимую скорость», что, разумеется, не соответствует действительности.
Вместо этого я спросил вице-адмирала, известна ли ему судьба мистера Теодора Ройса. Поскольку дальнейший диалог имеет высокую значимость, я приведу его целиком, не опуская деталей.
Вице-адмирал Балена: «Мне жаль Тео, но он заслужил отставку. Честное слово, затевать такие игры, по сути, приговорить к смерти несчастного парня, и всё ради чего?»
Я: «Очевидно, ради сохранения контроля над поставками дилития. Насколько мне известно, вы также считаете этот вопрос крайне значимым».
Вице-адмирал Балена: вместо ответа он сделал неопределённого характера жест, который я могу трактовать как выражение удивления.
Я: «Но мне известно, что вы не получите никакой выгоды и, напротив, понесёте серьёзные потери после моей смерти, вероятность которой я оцениваю приблизительно в пятьдесят процентов. Более точными цифрами я не буду вас утомлять, поскольку заметил, что люди не придают им значение».
Вице-адмирал Балена: «Вашей смерти? Посол, вы думаете, вас хотят убить?»
Я: «Ваш пульс повысился на тридцать четыре удара в секунду, это свидетельствует о волнении».
Вице-адмирал Балена: «Что? Нет! Да, конечно, я взволнован! Откуда у вас такие опасения?»
Здесь я считаю важным отметить: поскольку мне было известно, что вице-адмирал Балена обладает информацией о моей возможной смерти, его вопросы не имели реального смысла, следовательно, не требовали ответа.
Я: «После моей смерти начнётся расследование, Высший Совет Вулкана будет заинтересован в том, чтобы оно было проведено с максимальной тщательностью. Мне известно, что вы считаетесь наиболее подходящей кандидатурой на роль… Я сожалею, что не могу корректно употребить человеческую идиому, которая подошла бы в данной ситуации».
Вице-адмирал Балена: «Козла отпущения».
Я: «Утвердительно».
Вице-адмирал Балена: «Откуда у вас… эта информация?»
Я: «Нелогично разглашать источник информации».
Вице-адмирал Балена: «Вулканцы не врут».
Я: «Утвердительно. В моих словах отсутствует ложь».
Вице-адмирал Балена: «Я могу просто послать вас к чёрту».
Я: «Нелогично».
Вице-адмирал Балена: «Что вам нужно?»
Я: «У меня отсутствуют потребности, которые вы можете удовлетворить, ваш вопрос некорректен».
Вице-адмирал Балена: «Тогда зачем вы пришли?»
Я: «Я нахожу неэффективной свою смерть в данный момент. Следовательно, я собираюсь устранить фактор риска. Также я логически предположил, что вы не считаете судьбу мистера Теодора Ройса привлекательной и не желаете для себя наступления аналогичных или худших последствий».
Вице-адмирал Балена: «Я старый человек».
Я: «Отрицательно».
Вице-адмирал Балена: «Я ничего не знаю. Слушайте, вам хорошо с вашим… Вы ведь ничего не боитесь! А я старый и слабый человек. Поймите, посол Сарек, я не хочу, чтобы, когда вы выйдете через эту дверь, в неё зашёл кто-то другой».
Я: «Я не до конца понимаю метафоры, вице-адмирал, однако напоминаю, что в случае вашего бездействия и моей смерти вас ожидает расследование. И, если использовать ваши выражения, в эту дверь войдут как минимум представители Высшего Совета Вулкана. В случае же неблагоприятного для вас исхода это будет матриарх моего клана Т’Пау».
Вице-адмирал Балена: «Никто меня не обвинит, посол. У меня артрит».
