сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
— Стой, — выдохнула Роза, ероша волосы перед голоэкраном, — вы подержались за руки, поцеловались, потрахались и обручились — за то время, что я отвернулась и моргнула?
Аманда рассмеялась:
— Ну, если упрощать, то выходит примерно так. У меня голова вот-вот лопнет…
— А положены бабочки в животе. Точно не путаешь любовь с похмельем? — уточнила Роза, выдохнула и вдруг подалась вперёд: — Крайне важный вопрос. Как это было? Кто именно ткнул вас носом в очевидное и рассказал, что у вас тут развивается бурный вулканский роман?
Аманда приподняла брови и с уверенностью сообщила:
— Да сами справились.
— Сами, — протянула Роза. — Вот сволочь! Неужели был прав? И ты просто набралась смелости и поцеловала его?
Кажется, Аманда поняла, в чём суть. Скрестила руки на груди и потребовала:
— А теперь выкладывай, в чём была суть пари.
— Да теперь уж… — Роза наморщила нос. — Я была уверена, что вы так и будете гулять по окрестностям, пока кто-нибудь не намекнёт вам, что есть более интересные способы проводить время вместе. А Фрэнк ставил на твою сообразительность и на твоё же здравомыслие.
— Что ж, — спокойно произнесла Аманда, откидываясь на спинку любимого кресла, — вы проиграли оба.
— Нет.
— Да.
— Не может быть.
— Тем не менее.
— Отказываюсь в это верить, — и Роза расхохоталась, высоко запрокинув голову. — Мне даже пари не жалко. Моя подруга оказалась большим эмоциональным тормозом, чем чёртов вулканец. Итак, когда свадьба?
И вот тут Аманду пробрала дрожь. До сих пор удавалось шутить и смеяться, а от легкомысленного радостного вопроса Розы стало тяжело дышать. И сделалось холодно, так что она неловко завернулась в старый шерстяной плед.
— Эй, ты чего?
Аманда покачала головой, не зная, как ответить.
— Эй, — повторила Роза обеспокоенно, подаваясь вперёд, словно хотела сквозь головидео выбраться в гостиную, — что я не то ляпнула? Ты такая счастливая сидела. Ты же в него влюблена. Или… тоже слишком быстро? Как у меня с Фрэнком?
Ответить внятно не удавалось.
— Не быстро, нет, — пробормотала она.
— Из-за того, что он инопланетянин?
— Да нет. Другое… — и Аманда произнесла на одном дыхании: — В их понимании брак — это ментальная связь.
Роза наморщила лоб и уточнила:
— Чтение мыслей?
— Скорее, постоянный доступ.
— Это ведь… хорошо? Я бы пару пальцев на руке отдала за возможность слышать мысли Фрэнка, потому что иногда…
— Постоянный доступ, Роза, — повторила Аманда с нажимом и увидела, что подруга не понимает. — Всё время. Это не «ах, я услышала, как он подумал, что любит меня» и прочее из космоэротики.
— Я не…
— У тебя хоть раз в жизни такое было? Посреди офигенного секса вспоминаешь, что репликатор начал делать кофе со вкусом огурцов, и, вообще-то, пора вызвать инженера? Не то чтобы это как-то портило процесс, но мысль такая навязчивая, никуда её не деть.
Глаза Розы распахнулись шире, рот приоткрылся.
— Сколько времени ты можешь размышлять, пройдёт ли этот прыщ на заднице сам или пора идти за регенератором? Как часто замечаешь симпатичного парня на улице? И я молчу о том, что мысли — это вообще далеко не всегда стройные вербализованные конструкции, это весь тот бред, который варится в голове. Обрывки песенок, невнятные образы, идеи, попытки что-то вспомнить… — она зажмурилась и вжала голову в плечи, не в силах справиться с яркой картиной возможной семейной жизни, которая превратится в ад часа через полтора.
Роза одним словом ёмко охарактеризовала ситуацию, и Аманда не могла с ней поспорить.
— У них по-другому работает голова, — тихо произнесла Аманда, силой воли отгоняя образ и открывая глаза, — не удивлюсь, если они умеют поддерживать в голове тишину большую часть времени, запуская мыслительный процесс только тогда, когда он требуется. И уж точно они контролируют мысли, даже фоновые. Я так не смогу.
Роза молчала. Аманде тоже больше нечего было сказать — подруга, конечно, и без слов могла догадаться, к чему всё придёт.
— Я приеду, — прошептала Роза, но Аманда её остановила.
Ей хотелось побыть одной, потратить этот выходной на попытку хоть как-то справиться с бардаком в голове. Отключив экран, она побрела к репликатору за горячим шоколадом, но в последний момент передумала и выбрала обычный чёрный чай.
В груди болело.
Пустить Сарека к себе в голову было невозможно. А без этого… Аманда ни за что не втянула бы Сарека в отношения, которые будут неполноценными и наверняка болезненным для него. Он вчера без малейших сомнений (наверняка всё уже просчитав) сказал, что готов отказаться от возможности иметь детей. Предложить ему даже в теории пожертвовать ещё и тем, что было для вулканцев основой близости, Аманда бы ни за что не смогла.
Влюбившись в кактус, как-то не думаешь, что он может ответить взаимностью. И уж точно не приходит в голову мысль, что взаимность будет специфическая, кактусовая.
Как следует накрутив себя этими мыслями и переживаниями, Аманда поняла, что ещё немного — и она скатится в банальную истерику. В итоге быстро оделась и сбежала гулять в город: как раз надо было выбрать рождественские подарки.
Новый Париж, забитый представителями разных рас едва ли не больше, чем любой другой город Земли, к Рождеству готовился с размахом. Выйдя из автоматического аэрокара в центре, Аманда на несколько мгновений забыла обо всех переживаниях, засмотревшись на огромные ёлки, украшенные дома, деловые и торговые центры, на подарочную, шуршащую, цветастую толпу на улицах.
Люди и отнюдь не только, они создавали оглушительный гул: болтали, кричали, ловили детей, толпились у машин и ёлок. Аманда прошла пару кварталов и присела на бортик большого катка. На нём тоже было полно народу — дети и взрослые цеплялись друг за друга, падали, вставали, провожая восторженно-завистливыми взглядами тех, кто уверенно скользил по льду. Обычно по закону подлости в такие моменты из шумной свалки раздавалось радостное: «Здравствуйте, мисс Грейсон!» — но в этот раз, похоже, на всём катке не было ни одного ученика дипломатической школы.
Иррационально (и уж точно нелогично) захотелось, чтобы Сарек оказался здесь. Показать ему это веселье, побыть вместе с ним в самом центре суетливого праздника. А ещё — рассказать обо всех сомнениях и страхах. Правда, Аманда совершенно не была уверена, что сможет сделать это.
========== Научные вопросы, опасность ==========
Это, наверное, был самый бездарный выбор подарков к Рождеству в её жизни. Домой Аманда вернулась нагруженная сумками и в дурном настроении. Прогулка совершенно не помогла развеяться, дел, как назло, не было, а пытаться имитировать научную деятельность не имело никакого смысла. Нет, спасибо, она достаточно дорожила своими исследованиями, чтобы не пытаться их настолько бездарно запороть.
Она с радостью бы поработала — дети всегда отвлекали от любых личных проблем, требуя полной отдачи. Но каникулы только начались и продлятся пять дней после Рождества — так что в школе можно было встретить разве что директрису Кравчик, закопавшуюся в административные вопросы, кого-то из методистов или Шурака. И, надо сказать, никого из них видеть не хотелось.
Устроившись на диване, Аманда решила, что нашла себе достойное занятие: освежить вулканскую грамматику, посмотреть лексику и основы фонетики. Но не успела она найти в сети документы и перебросить на падд, как ожил коммуникатор.
«Привет, красотка, уделишь пару минут?» — пришло сообщение от Фрэнка.
«В твоих интересах рассказать, в чём дело, и побыстрее», — написала Аманда в ответ.
«Надеюсь, ты одета? Если нет, то 10».
«Что?»
«9. 8. Оденься, я подключаюсь к твоему экрану и шифрую канал».
«6».
Аманда вскочила. Она была, конечно, одета, но сердце начало колотиться как сумасшедшее. Фрэнк явно не о погоде поболтать собирался.
«4. 3. 2».
Головидеонный экран развернулся, но остался чёрным. Откуда-то из кресла раздалось уже знакомое мягкое жужжание, и после этого появилось изображение Фрэнка. Чуть дрогнув, оно стабилизировалось. Фрэнк, сидящий не то в кабине корабля, не то в какой-то лаборатории, пригладил волосы и улыбнулся.
— Прости. Понятия не имею, кто может тебя прослушивать, а мне надо с тобой поболтать без записи, жучков и прочего дерьма.
Сунув руку между сидушкой и спинкой кресла, Аманда вытащила небольшой серебристый цилиндр. Подняла так, чтобы Фрэнку было видно, и уточнила холодно:
— Какие ещё сюрпризы ты мне подсунул?
— Мелочи, пара камер в душе и три — в спальне Розы, — отозвался Фрэнк, но тут же заржал, довольный шуткой. Аманду передёрнуло, и она решила ванную обыскать. Да и спальню — тоже.
— Не параной. Ничего я не ставил, — сделался серьёзным Фрэнк, — нейтрализатор сунул на всякий случай. Ненавижу, когда чуваки из ЭсБэ или Звёздного Флота слушают мои разговоры.
— Что тебе нужно?
— Не мне, я-то пас. Звёздный Флот, красная форма, все дела. Никакой политики. Тебе нужно.
Аманда скрестила руки на груди, стараясь замаскировать волнение. Ей очень немногое могло быть нужно от Фрэнка Ройса. Их связывало всего две вещи: Роза и уже завершённое расследование. Но если бы проблемы касались Розы, Фрэнк вёл бы себя иначе.
— Точно, — угадав ход её мыслей, кивнул Фрэнк. И, кстати, никакой красной формы на нём не было — обычная светлая рубашка, подчёркивающая безупречный лёгкий загар. — Роза умчалась на работу. И до её возвращения нам нужно решить твою проблему.
Фрэнка хотелось придушить — за медлительность, шуточки и неспособность сразу перейти к сути. Но Аманда держалась, ждала, стараясь не сорваться.
— Как ты понимаешь, расследования и публичная порка не отменяют главного факта — никто не отдаст ушастым контроль над дилитием. А их учёные, представь себе, почему-то не могут предоставить проект, который не предполагает их непосредственного участия. Ха! — Фрэнк мотнул головой. — Ты понимаешь, они ведь не из жадности! Им плевать на ресурсы и на власть в Федерации, главное чувствовать себя самыми умными и логичными.
— Я сомневаюсь, что посол… — начала Аманда, но Фрэнк жестом призвал её к молчанию, продолжив сам:
— Конечно-конечно, у твоего посла может даже нимб между ушей лежать, я только за. Но за ним стоит Совет, где ксенофобов больше, чем шлюх в борделе. В общем, послу надо сместить фокус внимания с дилития, чтобы и дальше крутить с тобой романы. А он… — Фрэнк развёл руками, — обладает чисто расовым упрямством. То есть, прости, стремлением к достижению целей наиболее логичным путём.
Осторожно присев на подлокотник дивана, Аманда спросила тихо:
— Что ему угрожает?
— Практика показала, — очень серьёзно сказал Фрэнк, — что вулканцы не имеют резистентности к выстрелу из дальнобойной крупнокалиберной снайперской винтовки.
Воспоминание о Т’Локе отозвалось привычной болью. Только теперь к ней примешался страх.
— Скандал будет очень громкий, — проговорил Фрэнк после паузы, — причастных найдут и покарают максимально демонстративно. Возможно, даже отдадут Вулкану. Прилетит кто-то из их властей, устроит потрошение мозгов. Но ты ведь умная девочка, правда? Ты понимаешь, как это делается?
Аманда была бы рада сказать, что нет. Но, к сожалению, она понимала. Подставные лица, немного внушений, отсутствие единой группы заговорщиков, никакого чёткого плана, пара фанатиков-исполнителей. А те, кто принимает финальные решения, внешне никак ни с дилитием, ни с политикой не связаны. И, может, их на Земле вовсе нет. Даже телепаты не смогут переворошить всю Галактику.
— Откуда ты всё это знаешь?
Фрэнк снова улыбнулся, но без задора, как-то грустно:
— Солнце, а откуда я достал тебе компромат на негодяев из посольства? Ровно оттуда же. Но, знаешь, даже это не позволит мне назвать поимённо причастных. Могу сказать, кого в итоге сольют. Хочешь?
Аманда промолчала, а Фрэнк всё равно сказал:
— Балену. Он староват, занудный, жадный, да и на ксенофобии уже палился пару раз. И его ресурсов более чем хватит на такой план. В любом случае, отношения будут подпорчены, вулканцы как следует обидятся. Кто-то аккуратно под шумок тиснет у них технологию. Хоть я, если потребуют. И скоро люди будут добывать больше половины дилития, имея над ним полный контроль. Никакой стагнации, которой так опасается господин посол.
— Стагнации?
— Скажем, — Фрэнк довольно осклабился, — на его месте я повысил бы уровень безопасности личных данных. Но — не смотри на меня так, с тобой я ничем интересным не поделюсь. Мужская солидарность, всё такое.
Аманда устало потёрла глаза. Фрэнк вывалил на неё слишком много сразу, и шутить не хотелось вовсе. Собственные переживания пятнадцатиминутной давности показались пустыми, глупыми и жалкими в сравнении с тем, что нужно было решить.
— Спасибо, — выдавила из себя Аманда, — за информацию.
— Эй, — Фрэнк улыбнулся ободряюще, — ты мне нравишься, Роза тебя любит. Я бы сам пошёл вытаскивать твоего ушастика, но за мной тут приглядывают с трёх сторон и жить мне ещё хочется. Я этот созвон нам замучился организовывать. Уж что могу.
— Спасибо, Фрэнк, — повторила Аманда, выпрямляя спину, — я это ценю.
— Мне жалко пари, между прочим! Я в тебя верил! — сообщил Фрэнк, прежде чем отключиться.
Как только экран исчез, Аманда согнулась пополам, обхватывая себя руками. Её колотило от ужаса и волнения. Растерянность душила. Что теперь делать? Что она вообще может сделать? Она не политик, не крутой специалист из Звёздного Флота.
Понятно было только одно: она не сможет ничего не делать. При мысли о том, что жизни Сарека уже сейчас может угрожать опасность, становилось куда страшнее. И, как ни странно, этот страх не ослаблял, а придавал сил.
Она действительно ничего не могла сделать с информацией от Фрэнка. Был тот, кто может.
***
Когда Сарек появился из-за поворота, Аманда уже успела закоченеть на ступенях. Но ждать его на улице всё равно было легче, чем мерить шагами гостиную. Безмолвное приветствие Аманда едва ли ощутила — руки замёрзли, и она почувствовала только обжигающее тепло.
Стараясь выглядеть непринуждённо, но даже не пытаясь скрыть раздрай в душе, она спросила:
— Зайдёшь ко мне?
Смешно думать: днём она боялась этой встречи, потому что не знала, что говорить.
— Утвердительно, — сказал Сарек, видимо решив, что уточняющие вопросы логично задавать в тепле.
Дома, закрыв дверь, раздевшись и сунув руки в очиститель, Аманда взяла серебристый цилиндр Фрэнка и нажала на единственную кнопку. Раздалось всё то же жужжание, а Сарек поднял бровь.
— От друга, — пояснила Аманда, — блокирует жучки, прослушку и записывающие устройства… если я ничего не путаю. Мне… нужно тебе кое-что рассказать, но я понятия не имею…
Она осеклась.
У неё была возможность передать Сареку всю информацию без малейших искажений, позволить ему самому оценить всё, что она узнала, не рискуя тем, что устройство Фрэнка могло быть одноразовым.
— Ты испытываешь страх, — сказал Сарек, — но я затрудняюсь с идентификацией его причины. Будет логично, если ты сообщишь мне, что именно случилось за последние…
— Я думаю, тебе стоит заглянуть в мои мысли, — сказала Аманда твёрдо.
— Это невозможно. Не далее как девятнадцать часов, тридцать две минуты сорок одну секунду назад ты сообщила, что контакт с твоими мыслями недопустим.
— О, знаешь, я передумала, — пробормотала Аманда. — Потому что тебе действительно проще увидеть всё самому. Я разрешаю. Серьёзно, Сарек, я прошу…
Без предупреждения он приблизился и положил пальцы ей на лицо — как тогда, когда помогал уснуть в домике в пустыне.
Она думала, что это будет похоже на фильм. Но на деле это оказалось похоже на реальность — она словно снова поговорила с Фрэнком, только больше не могла управлять голосом или телом. Она была там, была самой собой, всё чувствовала, но оставалась пассажиром.
Возвращаться в настоящее оказалось мучительно. Тошнота подкатила к горлу, и Аманда с трудом с ней справилась.
— Я сожалею, — сказал Сарек тихо, — эмоциональная вовлечённость является неизбежным условием kash-nohv.
— Всё хорошо.
Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Становилось легче.
— Данная информация на семьдесят шесть целых шестьсот пятнадцать тысячных процента для меня нова. И я нахожу её крайне значимой. Однако есть ряд вопросов, которые остались для меня неясными.
— Можно… сидя? — спросила Аманда и, не дожидаясь ответа, опустилась на диван.
Сарек сел туда же, но на значительном, весьма вулканском расстоянии.
— Первый вопрос — почему мистер Фрэнк Ройс, сын Теодора Ройса, счёл возможным передать тебе данную информацию?
Где-то в глубине души Аманда порадовалась, что он не спросил, почему Фрэнк так фамильярен.
— Мы неплохо знакомы. Фрэнк собирается жениться на моей лучшей подруге. И он закономерно решил, что лучший способ выдать собранную информацию — это сообщить её мне.
