Текст книги "Реки Судьбы (СИ)"

Автор книги: Екатерина Селезнёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Мастер Тарив рассказал ему всё, веселясь от души и видя, как гордый дорим играет желваками. Это была хорошая школа для его воспитанника.

Рэйнер, наконец, справился со своим раздражением и отправился в магазин. Он делал покупки и анализировал своё состояние, однако впервые ничего не получалось. Рэйнер расстроился, неужели он дорим, не сможет разобраться с тем, что переживает. Вспомнил, что они по сценарию должны быть любовниками и отправился в косметологический салон в отдел для геев, чтобы посмотреть, как выглядят любовники-мужчины.

Оставшись одна, девушка горестно вздохнула. В комнате было прохладно, но терпимо. Содрав с себя тёплый мех и, оставшись в нижнем белье, девушка начала рыться по шкафам. Вскоре нашла нечто напоминающее спортивный костюм её мира, причём новый и запакованный. Значит она не первая, кто находит здесь убежище. Обрадовавшись находке, Вера натянула костюм, подвернув рукава и штанины, и приступила к уборке. Обнаружив стиральную машину, пришла в восторг, эта, в отличии машинок её мира, была настоящей химчисткой на дому. Через час стирки и сушки своей одежды, а так же покрывал и штор, сдвигания мебели, мытья полов, комната приобрела жилой вид. Всё блестело, а она была разбита и вымотана.

– Всё! Больше не могу! В душ и спать.

После душа Вера завалилась в удобное кресло, закутавшись в меховое покрывало, и задремала. Проснулась от яркого света. В комнате стояли мастер, брат Рамсея и немолодая женщина. Они изумлённо оглядывались. Девушка сонно потянулась, и женщина вдруг заплакала.

– Реза, не стенай, – пробурчал мастер. – Он сам со всем справился. Твоё дело их кормить. Иди-ка, накрывай на стол! Мы умираем с голоду. Рэйнер, а что это ты тянешь время? Займись одеждой и внешностью нашего… э-э… мальчика.

Дорим спохватился и стал выгружать из сумки костюмы, рубахи, обувь. Все меховое, только мех был разный. Огромный пакет с косметикой. Девушка озадаченно всё рассматривала, ожидая, когда же он разродится речью, и всё расскажет ей. Её защитник поневоле, пристально глядя ей в глаза, буркнул:

– Завтра будешь знакомиться с городом, а сегодня… – он противно хихикнул, – я сделаю из тебя мужика.

Вера и ахнуть не успела, как тот, посадил её на пол и, зажав её голову между колен, вырвал все перья с боков головы. Больно было ужасно, но она ни разу не всхлипнула. Она вообще тащилась от любого его прикосновения и даже стала обдумывать, не мазохистка-ли она. Затем её «мучитель» достал краску и разрисовал фиолетовыми спиралями голые виски, потом нарисовал такие же спирали на щеках и засмеялся:

– Мастер! Посмотри. Я её так изувечил, что родная мать не узнает, – что-то отпустило его, когда он выдирал перья, ведь эта голова принадлежала когда-то Лилдах, боявшейся боли, чудовищ, привязанности и страсти.

– Молодец! Ярко и соответствует легенде, – мастер одобрительно хмыкнул – во время болезненной процедуры их подопечная не пикнула.

Девушка, предчувствуя подвох, молча ждала продолжения, а Рэйнер сел рядом с ней и обнял за плечи. (Мама дорогая!). Вера обнаружила, что и у него появились спирали на щеках. Оглядев их с ног до головы, мастер одобрительно кивнул.

– Хорошо получилось! Слушай, Вера. Теперь ты – Массав, молодой свободный художник-поэт. Тебе сорок лет, и ты гей, – девушка от неожиданности ойкнула. – Твой покровитель – Самав, на десять лет тебя старше. Это – Рэйнер. Он будет у тебя часто оставаться, потому что у вас с ним любовная связь.

– Не хочу! – она вскочила, но сердце бешено заколотилось.

– А куда ты денешься? – усмехнулся Рэйнер. – Никому даже в голову не придёт, что ты захотела стать геем со стажем.

Мастеру самому не нравилось то, что он предложил. Геи в маленьких городах, как правило, привлекали к себе внимание, но другого выхода не было. Его волновал воспитанник, которого просто очаровала эта девушка, теперь он в этом был абсолютно уверен. А она? Как она к нему относится? Тарив посмотрел на лицо девушки и удивился, та уже только отдалённо напоминала Лилдах.

Вера приветливо ему улыбнулась.

(Да, она не Лилдах, та была холодной и надменной). Он вспомнил, сколько боли пережил его воспитанник, когда согласился на тот династический брак. Лилдах просто использовала его, а потом оттолкнула. Мастер строго поглядел на воспитанника, тот отстранённо улыбался. (Подумать только, а теперь Рэйнер обнимает эту девчонку. Ну как же, демонстрирует выдержку дорима! А сам-то вцепился в неё мёртвой хваткой!) Мастер сокрушённо вздохнул.

– Вера! Другого случая так замаскироваться не будет, однако – это трудновато, надо соответствовать возрасту твоей новой личности. Надо будет потренироваться.

– Подумаешь, не велика трудность! – фыркнула она. – Покряхтел, ляпнул пару глупостей, как все мужики, и готово.

– Это ты права, женщины привыкли лгать! – зло сощурился Рэйнер и оттолкнул её от себя, разозлившись на то, что незаметно для себя обнял её.

– Ты это прекрати, лучше за собой следи и не ври! – Вера надулась.

Мастер неодобрительно покачал головой.

– Ему-то не надо учиться – он, как раз, в своём возрасте.

– Так ты вдвое меня старше! – воззрилась на него Вера, и усмехнулась. – Прикольно! А говорят, что с возрастом приходит мудрость.

– Ты на что намекаешь? – прорычал Рэйнер.

– Хм, Судя по всему у тебя маразм опередил на много… Ой! – она получила по заду от мастера и замолчала.

– Слушай, вообще-то мы тебе помогаем… или ты решила упасть в объятья Рамсея? – мастер воззрился на неё и удовлетворённо улыбнулся.

Девушка посерела и рефлекторно пододвинулась к Рэйнеру в поисках защиты, тот ухмыльнулся и опять обнял её за плечи. (Наконец, она поняла, где безопасно!).

Мастер невозмутимо продолжил:

– Массав – сын резы Гевы, замёрз три дня назад. Вы очень похожи. Не зря она так опешила, увидев тебя. Массав поругался с любовником и уехал кататься, тот поехал его искать. Они замёрзли оба, потому что попали в ледяной туман. Документы есть. От тебя никто не требует, чтобы ты проявляла страсть наедине с покровителем, но на людях не забудь, что он – твоя новая и порочная страсть.

– Вы что, оба спятили? А если меня узнают друзья этого Массава, – она отрицательно покачала головой. – Я в роли парня, как-то это очень э-э… Нет, вы правда считаете, что я должна это сделать?

Взглянув на лицо Рэйнера Вера мгновенно замолчала, в глазах того – лёд Арктики, губы кривятся. «Значит ты, считаешь ниже своего достоинства измениться ради собственного спасения? Лилдах действительно искала похожую на себя!», – раздражённо подумал он, отвернулся и скрестил руки на груди. Ему было невыносимо даже смотреть на неё.

Мастер, зная, что это признак крайнего раздражение, хотел разъяснить Вере ситуацию, но не успел, та, прижав руки к груди, горячо заговорила:

– Постойте! Дядя Слава, ты действительно считаешь, что я похожа на мужика? Э-э… в смысле внешне? – Рэйнер разразился кашлем, а мастер крякнул. Вера охнула и покраснела, осознав, что ляпнула. – Ох, прости, мастер! Прости!

С невозмутимым лицом Рэйнер пояснил ошеломлённому мастеру:

– Мастер, ты похож на её знакомого по прежнему миру, который всегда её защищал и поддерживал.

Вера нервно сжала руки в кулаки, но испытала облегчение, заметив, что в глазах Рэйнера плещется смех.

Мастер покачал головой. С этой девчонкой никогда не знаешь, что случится. Она даже не понимает, что практически назвала его своим родственником. Он вспомнил, как на неё среагировала его жена, которой он рассказал всё. Жена призналась, что их девочка – в точности их погибшая дочка, хоть внешне и не похожа. На его плечо легла рука Рэйнера в поддержке. Вера металась взглядом на одного, второго.

– Мастер, я… – она неожиданно для того обняла того и поцеловала в щёку. – Прости и спасибо тебе!

По лицу дорима промелькнул отблеск улыбки (Котёнок, прости, что плохо о тебе подумал!). Вера испытала необыкновенное чувство облегчения от того, что тот перестал злиться. Мастер хмыкнул, и, как когда-то свою дочь, погладил указательным пальцем Веру по носу.

– Ну, будет! Запоминай, ты переехал из Сараквы неделю назад. Да, тело твоего прежнего покровителя мы подкинули к станции грузовых перевозок, вместе со снегоходом, конечно.

Глаза Веры стали круглыми.

– Тело? – и в ужасе подумала: – «Господи, они ради меня возятся с мертвецами!»

– Не придумывай лишнего! – дорим немедленно обнял её за плечи.

– Именно, – Тарив посмотрел в глаза девушке (вроде бы не боится). – Понятно, что тот замёрз сам. Полицию мы уже ведём по этому следу, тебя никто даже спрашивать ни о чём не будет. Ты главное не сорвись.

– Это как? – вяло поинтересовалась Вера, рука на плечах сильно затормозила её, как говорил брат, природную агрессивность.

– Ты – мужчина, никаких женских дел, как сегодня. Реза теперь будет убирать у вас раз в неделю. Пошли, нас ждут. Не выходи из легенды.

Они сидели за большим столом и обсуждали какие-то новости. Рэйнер буквально помолодел лет на десять и шалил. Мастер уже за это был благодарен этой девочке. Вера же тупо глотала всё подряд, не чувствуя вкуса из-за того, что горячая рука Рэйнера периодически гладила её плечо. (Эх! Что же это я, как шальная?)

Женщина улыбалась ей, а Франк всякий вздрагивал, когда Рэйнер предлагал новоявленному гею вкусные кусочки и кончиками пальцев притрагивался к щеке, а у Веры из-за этого мозг отказывался воспринимать окружающий мир и настраивал её на лирический лад. От злости на себя, и на действия Рэйнера Вера несколько раз пыталась уйти, но мастер останавливал её взглядом.

Смирившись с ситуацией, она терпела, что не скажешь о её теле, которое просто тащилось от каждого прикосновения. Это её безумно напрягало. Она побулькала каким-то напитком, глотнуть так и не смогла из-за непосильной борьбы с организмом, который пытался подставить большую площадь под руки её «порочного любовника». В результате переутомилась и стала клевать носом. Этим немедленно воспользовался Рэйнер и унёс со словами:

– Он такой нежный. Простите нас, – во время ужина дорим весь издёргался из-за того, что она чем-то пахла горько-прозрачным. Этот запах дико возбуждал его, хотелось поласкать не только плечико и щёчку. В их комнате он тихо сжал её плечо. – Давно хотел спросить, кто такой мачо?

– Прости? – Вера мгновенно проснулась и полиловела.

– И всё-таки? – Рэйнер озадаченно уставился на неё.

Вера вцепилась в плечи Рэйнера с обречённостью падающего без парашюта, – и лихорадочно вспоминала, что и когда она ляпнула.

Рэйнер легко встряхнул её, и девушка пролепетала:

– Знаешь, в моем мире так называют э-э… – она отвернулась.

– Кого? – настаивал он.

– Ну-у… э-э… покорителей женских сердец, знаешь, таких самцов… – она окончательно смутилась.

– Разве Рамсей не мачо?

– Рамсей – мерзавец! – отрезала Вера.

У Рэйнера улучшилось настроение.

– Ладно, я не обиделся. Теперь спи! – он прижал её к себе, и девушка, крайне измученная всем, так и заснула на его руках.

Рэйнер, не выпуская её из рук, сидел в кресле. Он знал это тело, однако Лилдах любила только себя и гасила его, как только он загорался по-настоящему, в результате он почти насильно заставлял себя касаться Лилдах. Теперь дорим был смущён, эта девчонка так изменила тело Лилдах, что оно стало почему-то желанным. Он нежно тронул её щеку, и она заулыбалась. Может и для Рамсея она была желанной? Рэйнер сердито фыркнул, он сомневался, что его брат способен так возжелать женщину.

– Нет, не может быть! – прошептал он.

С точки зрения логики лучше было бы просто уничтожить Веру, оставив ребёнка – генетический анализ доказал бы, что ребёнок Лилдах и Рамсея. Рамсей понимал это, тогда что же он задумал?

Вера попыталась проснуться, но он легко усыпил её, и она незнакомо уткнулась ему носом в грудь и засопела. Дорим нахмурился от воспоминаний. Лилдах всегда принимала изысканные позы, даже во сне и очень не любила засыпать рядом с ним, ляпнув однажды, что несмотря на то, что Рэйнер дорим, она не очень доверяет ему, так как он слишком жаждет секса. Поэтому он до минимума свёл встречи с ней, стараясь общаться, используя комп.

Его подопечная, не просыпаясь, трогательно обхватила его руками, и он, испытывая щемящее чувство нежности, поцеловал её и вспыхнул. Девочка во сне видела его и стонала от того, что видела. Она была пылкой, но ничего не знала о сексе. Ему стало не по себе от её сна, но он, не отрываясь, смотрел его – этот сон околдовал его. Нет, это было не желание тела Лилдах – во сне девочка кусала его, а её руки трепетно ласкали его тело. Рэйнер потрясённо хмыкнул, а его плоть дёрнулась, ожидая следующих действий. В дверь постучали, и он вздрогнул.

Мастер, который зашёл к ним, покачал головой, разглядывая спящую девушку.

– Она не Лилдах! Останься с ней, что-то мне тревожно.

Рэйнер, соглашаясь с ним, кивнул, и, уложив девушку на диван, закутал в мех.

– Знаешь, она так доверчива!

Мастер в сомнении повёл бровями и пошёл к выходу, у дверей он остановился и мягко возразил:

– Не обольщайся, она верит нам только потому, что боится Рамсея.

«Не только» – мысленно возразил дорим, что, конечно, не услышал мастер. Рэйнер с силой сжал руки в кулаки, он очень хотел потрогать девочку так, как ей приснилось, и объяснить, что прикосновения могут быть ярче.

– Душ! Вот, что мне нужно! – прорычал он. Только через полчаса Рэйнеру удалось усмирить своё тело.

Утро следующего дня началось с обычных упражнений. Обнаружив, что Рэйнер с улыбкой наблюдает за ней, Вера раздражённо спросила:

– Мне можно умываться? Рисунок не смоется?

– Мойся, эту краску можно снять только специальным раствором.

В ванной она долго не возилась. В этом мире зимой из крана всегда текла чуть тёплая вода, ей Тара как-то сказала, что холодной не может быть, потому что вода замёрзнет, а горячая снижает иммунитет. Тара рассказала, что есть специальные заведения, где можно принять горячую ванну. Осознав ещё раз, что она в чужом мире и в чужом теле, Вера всплакнула.

Когда вышла из ванной, Рэйнер, ухмыльнувшись, заметил:

– После таких слёзоизлияний и в туалет ходить не надо, – она разозлилась, а он подтянул её к себе и укусил шею. – Только не возмущайся! Это следы нашей ночной страсти.

Он удивился, осознав, что ушло напряжение, пережитое ночью. «Марф, наконец-то!» – мысленно перевёл дорим дыхание. Вера чуть не упала от удовольствия, но сердито огрызнулась:

– Ах ты, говнюк!

– Ага, – он ухмыльнулся.

Они, обнявшись, отправились завтракать. Вера шла, прижимаясь к нему бедром (А что делать?), но ей это нравилось.

Рэйнер не верил, не хотел верить тому, что она переживала – ей безумно понравился его укус. Она отвернулась от него, и он, как первокурсник, продолжил подслушивать. Вера нахмурилась и опустила глаза, когда он внезапно закашлялся, а она продолжила грезить наяву и не знала, что его бросило в жар от её очень откровенных мыслей. Она представляла, как он покусывает её грудь. Дорим же ничего не понимал, за Лилдах он не замечал таких желаний, значит, это не было памятью тела. Он опять прикоснулся к её сознанию и опешил, она как-то закрылась от него. Рэйнер разозлился и на неё и на себя.

Во время завтрака, он периодически касался рукой её колена так, чтобы это видел Франк, тот злился и нервничал, потому что не понимал и не любил геев. От всего этого у Веры в голове выпрямились извилины, и по рельсам, направленным к станции «секс», металась одна мысль «Ещё!».

После завтрака их работодатель сообщил, что пришёл заказчик и пора работать. Он сильно сомневался, что парнишка, которого привёл Тарив, способен на что-то серьёзное, но оба новоявленных гея пошли за Франком в его офис. Там сидел высокий этан и нервно листал проспект фирмы. Увидев живописную группу, он уставился на них взглядом людоеда и неожиданно для Веры тонким голосом возопил:

– Ну?!

Франк засуетился, усаживая их, а Вера, которая уже измучилась от желания прижаться к Рэйнеру, неприязненно спросила:

– Что ну?

– Где реклама?

– Реклама чего?

– Макарон.

Франк, увидев их вопросительные лица, пояснил, что макароны заказчика – это новый прорыв в технологии простой пищи.

– Уточни, а что ты хочешь? Противный! – наглея на глазах, проговорила Вера, затем уселась на колени покровителю, и потёрлась щекой о его щёку. (Вот такие мы геи! Конечно, я развратница, но как клёво!).

Рэйнер рассердился и на неё, и на себя, потому что и ему это понравилось, но обнял её. Этан взвизгнул:

– Нужно имя! Имя моей фирмы в названии. Имя Малев.

Вера ляпнула, не подумав:

– «Макароны от Малева, скушает и королева»

Франк ойкнул, а Рэйнер заржал. Между тем этан подскочил и, взвизгнув, что это гениально, что-то бросился подписывать. После того, как он ушёл, Франк долго смотрел на подписанный чек, потом на Веру. Горько вздохнул и кинул ей длинный список.

– Может действительно надо быть геем, чтобы так рекламировать?! Выбирай, это невозможные заказы. Если мы это всё прорекламируем, все сдохнут от зависти, а у нас от клиентов не будет отказа.

Вера мрачно просмотрела список. Мелькнуло знакомое слово – Фарах.

– Это что? – и ткнула пальцем.

 Франк посмотрел на палец.

– Брось! У нас своя хорошая фармацевтическая фабрика, это бесперспективно. Все отказались

– Мы с моим покровителем смотаемся и посмотрим на неё, и возможно заключим договор. Кстати, что они предлагают новенького?

– Какие-то моющие средства для хирургических отделений. Их конкуренты тоже предложили. Кстати у нас с ними договор.

– Всё равно, надо пообщаться с этими Фарах, – упрямо возразила Вера.

Сопровождаемая своим опекуном, Вера пошла к выходу. Франк горько вздохнул и уставился на список. Он не понимал, как такая чушь могла понравиться, и почему ему такое в голову не приходило.

Рэйнер внимательно следил за тем, как девушка одевается. Он обнаружил, что она, в отличие от Лилдах, абсолютно равнодушна к моде. Пришлось ему заменить ей одну меховую накидку другой, заметив, что мужчины такое не носят, даже геи. Он поймал себя на мысли, что всё время пытается задержать свои руки на её теле. Вера же рассеяно натягивала на себя то, что он ей давал, она обдумывала, что делать дальше.

– Слушай, а Семья Лилдах, как-то связана с Семьёй Фарах?

– Я не знаю о таких связях. Не понимаю, что ты ищешь?

– Что непонятного? Улики, конечно!

Он изумлённо уставился на неё.

– Улики чего?

Измученная как своим состоянием, так и его отстранённостью, Вера не сдержалась:

– Это что, вид мужского шовинизма? – её опекун растерянно заморгал. – Ты меня за идиотку не держи! Если они однажды решились похитить знатную даму, то, как пить дать, они где-то и что-то привычно нарушают, и мы можем это увидеть. Ты ведь этот… дорим, и сможешь увидеть то, что я не замечу. Я бы одна… но… я боюсь!

Вера посмотрела на него исподлобья и широко распахнула глаза, он улыбался. «Непостижимый тип! Так хочется иногда дать ему в лоб», – Вера покраснела от этой мысли. Она перепугалась, что он опять подслушает её мысли и уставилась в пол, а он буркнул:

– Ну, пошли, если так настаиваешь. Не забудь про легенду, а я буду наблюдать.

На улице Рэйнер по-хозяйски положил ей руку на плечо. Девушка раздражённо фыркнула (Только этого не хватало!). Вера не знала, может ли он читать мысли постоянно, но считала, что бережёного Бог бережёт. Она топала по улице, бормотала таблицу умножения, чтобы он не узнал её мысли. «Что же происходит? Этот тип снился мне всю ночь. И как снился?! Мне такое даже в эротических фильмах не удавалось видеть! Почему мне страшно и спокойно рядом с ним?», – мысленно задавала она себе вопросы. Они были такими трудными, что Вера остановилась, чтобы попробовать ответить на них. Она угрюмо смотрела под ноги.

Дорим с непроницаемым лицом ждал, но его возмутило то, что она боялась его, может Лилдах действительно искала подобную себе? Однако ему потребовалась вся выдержка, когда Вера мысленно заорала: «Кому я вру?! Я не его, а себя боюсь!».

Рэйнер нырнул в её переживании и удивился, девушка была в панике. Вера осознала, что её организм, с первобытном энтузиазмом требовал продолжения сексуального банкета, который начался в её сне. «Хорошо хоть он не видит моей распущенности! Я даже утром… э-эх!», – простонала мысленно девушка.

«Не понял, а это она про что?» – изумился Рэйнер, и бессовестно продолжил подслушивать дальше. Между тем, то, что он услышала, повергло его в недоумение. Во-первых, Вера призналась себе, что влюблена в Рэйнера, а во-вторых, расстроилась, что не смотрела художественные фильмы про местную любовь. Его подопечная украдкой, как она думала, бросила взгляд на своего опекуна. Дорим, отключив все эмоции, рассматривал дома, именно поэтому он услышал, что она горько прошептала вслух.

– Хорошо, хоть он не видит, что со мной творится! Уж не знаю, как я умудрилась, но я влюбилась в этого каменного истукана! – она опять остановилась.

Чтобы она успокоилась, и чтобы легче было слушать её мысли, Рэйнер взял её за руку.

– Ты что затормозила? Что-то увидела?

– Нет! – она отшатнулась от него и в отчаянии стала вспоминать умножения на девять.

Дорим был озадачен. С одной стороны, эта таблица умножения его развеселила, по-видимому, в её мире вообще ничего не умели делать с мозгом; с другой стороны, он хотел узнать, что значит влюбиться. Может она хочет нежности, раз зовёт его каменным истуканом? Чтобы проверить, он нежно обвёл двумя пальцами её лицо.

– Ты не замёрзла?

Вера застыла, не дыша. (Хочу ещё эти руки. Везде! Хочу-у!). Её начал колотить озноб, очнувшись, с трудом выдавила.

– Немного.

Рэйнер прикусил губу. (Проблема, она хочет не нежности, а большего…) Он слушал, как она опять считала своих слонов, пытаясь справиться с тем, что её тело хотело Рэйнера, на тридцатом слоне она успокоилась. Дорим с уважением взглянул на неё. Опять прислушался к её мыслям, Вера про себя распевала дикую песню про мороз, который она уговаривала не морозить её и её гимса, которого она называла странным именем «Конь», усмехнулся и развернул её к золотистой капле-машине.

– Не смотри, как гимс на снета. Залазь! В машине термостат.

Вера, отогревшись, смогла обуздать организм и, чтобы он не вздумал диктовать ей свои желания, прилипла к окну. Организм смирился и стал радоваться местным красотам. Посмотреть было на что. Каждый дом имел свой цвет, что создавало тёплую гамму, вызывая желание смотреть и смотреть. Купола поражали своим разнообразием и украшениями, а мягко светящиеся тротуары, подчёркивали задумку архитекторов, потому что некоторые купола казались массивными скалами, а другие казались летающими тарелками, готовыми стартовать в небо.

Вопросы стали долбиться в череп, но Вера, мельком взглянув на Рэйнера, неожиданно вспомнила, что есть инф и можно всё узнать в нём. Увидев, как по его лицу, скользнула снисходительная улыбка, Вера надулась и ляпнула первый, всплывший в голове вопрос:

– Э-э… Рэйнер, а почему у твоей машины верх прозрачный, а в такси – нет? Понимаешь, это же не найти в инфе!

– Это показатель моей состоятельности и соответствует легенде. Ещё вопросы?

– Тоже мне справочное бюро, – она фыркнула. – Лучше за дорогой следи.

Он встопорщил перья на бровях

– Не переживай! Я за всем слежу.

– Следит он, – сердито пробурчала Вера и неожиданно заметила, что пока они медленно двигались вдоль бульвара, несколько человек с интересом заглядывали в их машину.

В отличие от неё, Рэйнер давно почувствовав наблюдение, поэтому, когда они оказались у офиса фирмы, дорим засунув свои руки под меховую рубаху Веры, потребовал:

– Изобрази-ка наслаждение.

– Это зачем?

– За нами наблюдают, а мы доступны обозрению.

– Это Рамсей?! – испугалась Вера.

– Вряд ли, – дорим сканировал местность. – Вера, прекрати трястись! Это следящие камеры офиса.

– Вот тебе и моющие средства! Ой-ой! Что же они затеяли?

– Именно. Надо будет с этой семейкой разобраться, ты была права. Их любознательность настораживает.

Вера тронула его ледяными пальцами. Он с недоумением посмотрел на неё, так как уже забыл о своём приказе.

– Слушай, – она полиловела, – я не умею… Короче, не умею и всё!

– Ты про что? – он попытался прикоснуться к её сознания и оторопел там была паника – она боялась, что подвела его.

– Не умею, изображать, – у неё пропал голос, и Вера просипела, – наслаждение. Не могла же она признаться этому мачо, что все её познания об отношениях между мужчинами и женщинами почерпнуты из земных фильмов и книг, большинство из которых она сама считала идиотскими.

(А как же её сны?) Дорим изумлённо поднял брови. Его рука нежно сжала грудь девушки, потом поласкала вторую грудь. Вера от неожиданности охнула. Сердце остановилось. В ошеломлении от пережитого она застонала и подумала, что умрёт от восторга. Через минуту Рэйнер отвернулся, чтобы не смотреть на неё, пока та приходила в себя. Они уже стояли на земле, а верх капли стал полупрозрачным, и Вера была уже готова выскочить, испуганная своей реакцией, но тот, криво усмехнувшись, брякнул:

– Подожди. У нас с тобой сейчас любовный порыв, – и поцеловал её шею. – Пусть посмотрят на геев!

Она вспотела с перепуга, из-за того, что была бессильна перед тем, что на неё обрушилось. Спустя секунду Рэйнер резко отстранился и уставился в панель управления, а потом вытолкнул её из машины со словами:

– Только недолго там.

– Ага.

Топая по коридорам, девушка нервно обдумывала, что делать с сексуально озабоченным организмом.

В это же время Рэйнер мрачно глотал успокоительное из-за того, что был потрясён не только её реакцией, но и своей – он с трудом смог остановиться, после прикосновения к ней.

– Ловко я придумал озабоченность приборами, и она не заметила! Я болен, что ли? Почему я так среагировал на неё? – дорим погрузился в тяжёлые размышления – несмотря на многочисленных женщин в своей жизни, он никогда не переживал подобного.

Офис фирмы был точной копией земных офисов. Вера говорила с каким-то с каким-то бесцветным таэла, который представился менеджером по работе с клиентами. Её забавляло, что тот шарахался от неё всякий раз, когда она наклонялась к нему, поэтому она ехидно заметила:

– Не трясись так, у меня уже есть покровитель.

После этого заявления менеджер перестал беспокоиться за свою невинность и нахально заявил:

– Я вообще не знаю, зачем ты припёрся? Мы всё равно закрываем филиал.

– Конечно, зачем вы здесь с такой продукцией?! Здесь такая мощная своя фармакологическая фирма!

Менеджер расстроенно гавкнул в ответ:

– А пошёл ты отсюда! Не тебе извращенцу судить об успехах фирмы.

– Успехи… – Вера презрительно хихикнула.

Тот не выдержав заорал:

– Что ты хихикаешь? Если бы конкуренты не натравили на нас санитарную службу, то мы бы о-го-го!

– Мечтай-мечтай! Кстати, ты мне не понравился, слишком уж ты нежен, так переживаешь за фирму… Хе! – с этими словами Вера покинула негостеприимный офис, оставив менеджера в потрясении глотать воздух

В машине она размышляла, как использовать полученную информацию, а дорим планировал свои дела в свете открывшихся обстоятельств. Вернувшись к Франку, Рэйнер приказал ей не высовывать носу из дома и куда-то уехал. Вера разозлилась – она считала, что уж если они вместе, то так себя вести нельзя. Однако поразмыслив, она горько призналась пустой комнате:

– Вру, просто хочу, чтобы он опять был рядом. Дура распущенная!

Она принялась размышлять, что ей делать дальше. Дойдя в своих раздумьях до того, что те, кто хотел убить Лилдах, обнаружив её, повторят свою попытку, Вера расстроилась. Надо было опасаться не только Рамсея, с чем она смирилась, но и врагов Лилдах. Значит, их надо было срочно вычислить, с этими мыслями она отправилась к Франку обедать.

На обеде Рэйнера не было, и, чтобы всякие дурные мысли её не беспокоили, Вера занялась списком фирм. Она вздрагивала от каждого стука, когда, наконец, пришёл её горе-покровитель девушка, бросилась к нему, чтобы рассказать о своих умозаключениях, но тот, холодно посмотрев на неё, заявил, что уже поздно и ей пора спать. Вера упрямо начала возражать, но тот без разговоров нажал ей на виски, и девушка, заснув на месте, упала ему на руки.

Он унёс её в комнату и выскочил, как ошпаренный, боясь увидеть её очередной сон, и, правильно, так как сон был странным – в новом сне он тряс её за плечи и орал: «Почему?», – а она не знала, что ему сказать. Пока она спала, дорим всю ночь гулял, потому что не верил тому, что она переживает, что нельзя было сказать о его теле.

Утром, не найдя своего опекуна, Вера потащилась в офис. Опять, перечитав список, обнаружила фирму – потенциального конкурента продукции Фарах, которая желала разрекламировать средство для мытья полов, какую-то мыльную пену. У неё возникла идея использовать конкурентов, и она решила, что так удастся выяснить что-нибудь про деятельность фирмы семьи Фарах.

Решив работать в стиле примитивизма, она засела писать рекламу этой пены. Промучившись полдня со стихами и слоганами, она села их перечитывать. Бред был полный, и всё-таки это было лучше, чем та реклама, которую она видела по инфу, представлявшую собой простое перечисления составных элементов и экономические выгоды. Она нарезала круги по офису, а когда поняла что ждёт Рэйнера и его одобрения, обозлилась и стала убеждать себя вслух, что ждёт Франка, покрикивая:

– Франк, я здесь! – понимая, что это глупость.

Не дождавшись Франка, она вышла на сайт фирмы-конкурента, связалась с менеджером по работе с клиентами. На экране появился молодой этан, сидящий за столом, заваленным папками, и отвечающий сразу трём таэла, которые совали ему в руки какие-то диски. Вера сообщила:

– У нас договор на рекламу.

Менеджер, замученный жизнью и клиентами до предела, рявкнул:

– Что?! Надо всё выслать на электронную почту рекламного отдела нашей организации, – написал адрес и отключился.

Вера угрюмо усмехнулась, она знала, как добиваться своего – научилась на Земле, когда искала работу. В течение следующего часа посылала свои произведения с комментариями. Когда в офис зашёл Франк, то застал истерически смеющегося нового сотрудника.

– Ну, и что ты придумал?

– Я не только придумал, но и отослал им кучу предложений по почте, а они не могут выбрать – им нравится всё, и они просят, чтобы мы выбрали сами.

Франк почитал, и через минуту ржал.

– Ну и что ты выбрал?

 Вера прочитала ему свою нетленку:

– Мыльная пена фирмы «Туман» – это фантастика, но не обман.

Вымытые пеной ваши полы, блестят, как обеденные столы.

– Слушай из всего, что ты тут наваял – это самое безобидное, – отсмеявшись, произнёс Франк и отослал выбранный бред.

Окрылённая успехом девушка решила наведаться в Санитарную службу. Она шла по улицам и продумывала свой разговор. Однако этому разговору, было, не суждено случится, потому что по дороге она налетела на мастера Тарива, который хмуро махнул головой в сторону, и девушка уныло потрусила за ним в какой-то переулок.