Текст книги "Реки Судьбы (СИ)"
Автор книги: Екатерина Селезнёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Вечером, облепленная лечебными пластырями она поинтересовалась, почему они не используют современное оружие. Глава семьи пояснил, что на морозе оружие иногда отказывает, поэтому фермерам не выгодно терять силу. Посмотрев на раскрытый рот их ученика, фермер предупредил:
– Учти, это нападали молодые снеты, когда на охоту выходят старые, используют огнестрельное и лучевое оружие. Это поэтому помимо борьбы и приёмов самообороны, фермеры серьезно изучают все типы вооружения.
– А снеты большие?
– Восемьсот дарт. Следи за зулами. Если они не лают, а воют, значит на охоте матёрые снеты, – фермер, зная, что она девушка, рассказывал много и подробно, понимая, что городских жительниц этому не учат.
Вера прикинула в голове вес снета в килограммах и загрустила, получалось, что матерые снеты весили почти тонну. После чего, она стала ещё бережнее относиться к зулам.
Узнав, как тяжёл труд простых этанов, и научившись жить, как они, девушка пришла к решению узнать об этом мире ещё больше. Вера перестала бояться Рамсея и разобралась с собой – она любила дорима, несмотря на его постоянные придирки и злобные взгляды. К тому же, Вера постоянно чувствовала его заботу – Рэйнер следил за тем, чтобы она не простудилась, помогал справиться с любыми проблемами, защищал её. Ночами, просыпаясь в его объятьях, она целовала гордого дорима и замирала, как мышка, стоило ему повернуться.
Не только она восхищалась Рэйнером, но и фермеры, которые оценили силу и выносливость её опекуна. Дорим также разобрался в себе и уже не мыслил ночей без неё. Только невероятная гордость девочки помогала ему справляться с желаниями собственного тела, но ночью он, просыпаясь, понимал, что во сне целовал и ласкал Веру. Иногда в отчаянии от того, что с каждым днём всё сильнее привязывался к ней, Рэйнер заставлял её делать самую тяжёлую работу, но она не жаловалась.
Ей было не до этого – она ревновала его к Лилдах, ведь у неё было тело Лилдах. Вера была полна решимости спросить у дорима о его взаимоотношениях с Лилдах, но подходящего случая не было, и она молча несла своё чувство, не замечая, что дорим тоскует, как и она. Рэйнер ни разу не дал ей возможность узнать, как она дорога ему.
Через три месяца за ними приехал мастер Тарив. Оглядев ферму, мастер почти час разговаривал с фермером. В результате переговоров семья фермера стала членом клана Ройстан. Мастер Тарив, посмотрев на обветренные лица стажёров, остался довольным – девушка, безусловно, стала сильнее, а его воспитанник, несмотря на угрюмый вид, спокойнее.
Было ещё что-то, мастер встретил обречённый взгляд дорима и хмыкнул. Его ученик умел ставить перед собой трудные задачи, приняв девочку в своё сердце, возможно, поэтому они даже внешне стали похожи. Тарив, закончив переговоры, заявил:
– Думаю, что всё вам пошло на пользу. Собирайтесь! Ищейки Рамсея покинули город, и пора в Исм. Вера, готовься.
Они неслись в машине по заснеженной равнине, Вера, переволновавшись от прощания с фермерами, задремала на плече дорима. Ей снился странный сон, в котором она бежала по каким-то ледяным залам, что-то зелёное манило и звало её. Дорим, тревожась оттого, что впервые не может разобраться в её сне, разбудил девушку. К концу пути Вера приняла решение найти убийц Лилдах и остановить их. Когда они вышли из машины, то она опять услышала тот звенящий зов Харрата. Теперь Вера решила на него ответить.
– Меня опять позвали, – она кивнула им, – куда идти?
Мастер и Рэйнер, слышавшие призыв, переглянулись.
– Ты не передумаешь? – девушка пожала плечами, и мастер Тарив подвёл её крошечной двери в стене, обрамляющей гигантское окно. – Это дорога в Харрат. Если тебя призвали, то капсула отвезёт туда. Если нет, то объедешь вокруг города, с обзорной экскурсией.
– Это Лилдах приказала? – Рэйнер угрюмо посмотрел на неё.
– Ты ошибся, – сурово возразила Вера. – Я сама. Просто надоело бегать. Пора узнать, почему меня позвали! Мне здесь жить, я не хочу быть чужой в этом мире.
– Ты не чужая, – проворчал мастер Тарив.
Она натянула морду зверя на голову и вышла наружу. Вдохнула морозного воздуха, вспомнила, как дорим дёрнулся было за ней.
– Эх, Рэйнер-Рэйнер! От всего ты меня оберегал, только не от любви к тебе, – осмотрелась, под ногами была ледяная накатанная дорога под гору, села на попу и, завопив от удовольствия, понеслась вниз.
– Марф! Как пить дать что-нибудь себе вывихнет, – просипел Рэйнер.
Тарив с усмешкой наблюдал за посеревшим учеником.
– Слушай, нельзя же так опекать её! Как же она примет мир, если ты с ней нянчишься, как с ребёнком? Помнится, ты в семье всегда ратовал за самостоятельность.
Рэйнер, сжав руки в кулаки, прошептал:
– Причём тут самостоятельность? Она и так из штанов выпрыгивает, чтобы доказать себе, какая она смелая. Я не об этом. Мастер, зачем она туда пошла? А вдруг они изуродуют её, как Лилдах? Она же юная девочка! Ей всего двадцать пять. Мастер, она такая пылкая и чистая девочка!
– Ты так веришь ей? – добродушно сощурился его воспитатель.
– Всё сложнее, мастер. Она – мой выбор!
Тарив хмыкнул, его ученик умел находить проблемы. Дорим с такой гордостью, как у него, никогда не признается своей избраннице. Он с уважением посмотрел на своего воспитанника
– Я горжусь тобой, Старший! Представляю, как тебе было трудно укрощать своё тело.
– Да, я готов отдать свою жизнь, лишь бы она осталась сама собой. Она ни на кого не похожа, пусть такой и будет, – прошептал Рэйнер.
– Успокойся, Харрат ничего не отбирает, а только даёт. Лилдах, может, сохранила себя, как личность, благодаря Харрат. У нас теперь одна задача, не проворонить её возвращение.
– Мастер, я не знаю, сколько она там пробудет, но давай начнём готовиться немедленно.
Вера кувыркалась, но ледяной жёлоб, по которому она неслась, был устроен так, что поломать себе что-нибудь было принципиально не возможно. Спуск, длился почти двадцать минут, такого удовольствия она была лишена в детстве. Внизу горы её ждал аппарат, похожий на тыкву.
– Ух ты, прикольно! Тыква-карета.
Как только она залезла в кабину и закрыла дверь, аппарат полетел над заснеженной равниной. Пришло чувство, что это так давно ждало её, и, наконец, она дома.
Через прозрачную стену Вера смотрела на мелькающие мимо огромные торосы, прозрачные и светящиеся в солнечном свете. Вдалеке мелькнули какие-то огромные синеватые животные, которые медленно гуськом куда-то двигались. Стадо было очень большим. Она не успела их разглядеть, так как аппарат резко повернул, и теперь они мчались мимо покрытых льдом и снегом гор. Из узких расщелин кое-где поднимался пар. У основания скал пенились сиреневые не то кусты, не то деревья.
– Красота какая! Ай!
На полной скорости аппарат влетел в одну из расщелин, и девушка завопила от восторга, потому что они понеслись над незамёрзшей и исходящей паром рекой к огромному водопаду. Вера прилипла к окну, повизгивая от восторга. В некоторых местах в реку вели обледенелые широкие ступени зеленоватого цвета, из-за этого казалось, что вдоль реки рассыпаны драгоценные камни.
Её транспорт, не останавливаясь, пронырнул через стену воды и оказался в зале, украшенном ледяными колоннами, изображающими фантастические деревья. Вера вышла и огляделась, было пусто. Девушка удивилась, уверенная в том, что её встретят, наверное, поэтому и закричала:
– Эй! Я пришла!
В ответ гулкая тишина. Она покрутилась на одном месте, и спустя несколько минут пошла между колонами, по стенам замерцали волны света сиреневого и розового цвета. Даже пол был охвачен светящимися сполохами. Здесь не было ни ветра, ни мороза, хотя и было холодно. Почти час она шла между вспышками света и дивной красоты колоннами. Внезапно перед ней появилась фигура женщины, на которой не было ничего, кроме лёгкого развевающегося платья.
Вера хмыкнула. (Во всех храмах обожают производить впечатление на верующих, но им не повезло – я не знаю, что такое Харрат.)
– Ты не Лилдах, – женщина улыбнулась. – Назовись.
– Я – Вера, и пришла в этот мир, по призыву Лилдах.
– Другая жизнь, другое тело. Что ты хочешь? Харрат слушает тебя.
– Жить! Любить и быть любимой, – сказав это, Вера вспыхнула от смущения, а вдруг её не правильно поймут, всё-таки храм. Вспомнила дорима и насупилась, она не могла без него.
– Что ты готова отдать? – женщина удивлённо вскинула брови.
Девушка возмутилась, как всегда, если что-то хочешь, то сначала отдай. Женщина улыбалась и молчала, тогда Вера решилась:
– Ничего! С чего бы я должна отдавать! Я ещё ничего не получила.
Гулкий звон, женщина кивнула ей.
– Харрат услышал тебя. Возьми сколько сможешь!
Яркая вспышка и поток света. Вера на какое-то время и ослепла и оглохла, когда, наконец, к ней вернулась способность видеть, то она обнаружила, что лежит на ледяном полу, голая в сполохах света. Почему-то было не холодно, а жарко и весело, как будто валялась на летнем лугу в траве. Более того, она ощущала запах каких-то цветов и была переполнена этим ароматом. Хотелось танцевать на этом лугу.
– Класс! – Вера встала, но в лицо ударил ледяной ветер.
Вспышка, но теперь она погрузилась во мрак, пронизанный мерцающими звёздами, тело звенело в такт этим мерцаниям. Сознание медленно проваливалось во тьму без звука и цвета.
Звук аккорда заставил её вернуться в реальность. Вера очумело осматривалась, она была на том же полу, но одетой. Было невероятно тихо. Обнаружив, что недалеко от неё стоит, встретившая её служительница Харрат, девушка улыбнулась ей. Женщина также улыбнулась и спросила:
– Светит ли солнце ярко для тебя? – Вера хмыкнула, не зная, что ответить, женщина погладила её по голове. – Харрат передал тебе то, что ты смогла взять. Иди и знай, скоро!
Не посмев спросить, что скоро, Вера поклонилась. Женщина исчезла. Она поняла, что в этом мире, были какие-то знания, которые нельзя было получить обычным способом – по книгам и с помощью учителей. Чтобы получить знания, требовались какие-то особенности мозга, по-видимому, Лилдах этими особенностями владела. Но что же получила она, Вера? Она прислушивалась к себе, но ничего особенного не обнаружила.
Рождение короля и королевы
Что бы с нами не происходило,
жизнь только начинается.
Неизвестный автор.
Девушка пошла к оставленному аппарату. Почему-то всё время звенело в ушах. Она залезла в ожидающий её транспорт и не удивилась, что тот сам развернулся, и, через минуту пробив стену воды, они вылетели в расщелину. На улице валил снег. Вера обрадовалась, что аппарат сам находит дорогу. К городу они пробивались через метель.
Когда она вошла в маленькую дверь, ведущую в город, то удивилась – её ждали несколько человек. Вера и вякнуть не успела, как её подхватили под руки и куда-то потащили. Она не испугалась, хотя никого не узнавала – все были упакованы в меха. Девушка была уверена, что среди них не было слуг Рамсея. Вскоре они оказались в небольшом, плохо отапливаемом, складском помещении. Яркий свет позволил Вере разглядеть лица, увы, все незнакомые. Стало тесно от такого количества людей, с неё стали сдирать шкуру снета.
– Это не она!
Знакомый бас. Она повернулась, на голос, это был Рэйнер, и он опять раздражённо лупился на неё. (Мама дорогая, что сейчас-то ему не нравится?)
– Долго вы меня морозить будете? – она поёжилась. Все оторопело смотрели на неё. Вера не понимала, что случилось, щёлкая зубами от холода, она взвизгнула. – Рэйнер, я сейчас околею! Верни мне одежду! Вы что, с ума все сошли? Холодно же!
Его поведение было не похоже на обычное, её опекун раскрывал и закрывал рот, на лице беспокойство сменилось изумлением, а потом – восторгом. Вера забеспокоилась, зная Рэйнера, она ожидала чего угодно, только не этого, а он, цапнув её за руку, потащил в помещение, где на стене висело большое зеркало, на котором были написаны разноцветные цифры. Он, развернув её лицом к зеркалу, выдохнул:
– Значит, вот ты какая?!
– Какая?
Вера взглянула в зеркало и ахнула – на неё смотрело её собственное лицо, а не лицо Лилдах. Правда цвет кожи и глаза остались прежними, но в целом это была она, а перья на голове приобрели серебристо-белый цвет, как у большинства из присутствующих.
– Рэйнер, я же замерзаю! – Вера уже тряслась от озноба.
Её опекун лихорадочно кутал её в меха.
– Что это значит, мастер? – пробасил Рэйнер, вцепившийся в неё плечи, он боялся её отпустить, потерять.
– Харрат принял её такой, какой она есть, – мастер Тарив улыбнулся им.
– Ну, и много ты узнала? – поинтересовался дорим.
Вера, пыхтя, натягивала добавочную меховую куртку.
– Не знаю. В-в-в! Жуть, как я замёрзла! Я ничего не помню! Понимаешь, я там, по-моему, спала, и всю информацию получила во сне, – она пожала плечами, но потом поправилась, – нет, не так. Кое-что уже могу, например, знаю, что среди вас нет людей Рамсея.
– Ну, теперь Рамсей тебя ни за что не узнает, – усмехнулся мастер.
В голове у Веры неожиданно зашумело, ноги стали ватными, и она шлёпнулась на пол. Очнулась в кровати. Огляделась. Она находилась в доме весьма обеспеченного этана, если судить по мебели и мехам, украшающим пол и стены. Комната освещалась мерцающей картиной, выложенной драгоценными камнями, изображающей горы на рассвете. В неглубокой нише мерцал аквариум с черными водорослями и рыбками, напоминающими золотые рыбки из мира Земли. Вера хмыкнула, впервые она так подумала – мир Земли. Потянулась и пробормотала:
– Рентан – мой мир. Мой!
На столе в углу из чаши вверх с лёгким звоном взлетали голубые светящие шарики и падали обратно в чашу. Вера хмыкнула, такие настольные лампы могли себе позволить очень состоятельные люди. Когда они были на ферме, то были приглашены на празднование дня рождения одного из фермеров. Семья этому парню подарила такую лампочку. Рэйнер ей объяснил, что парню пятьдесят пять, поэтому и получил такой дорогой подарок, а потом сказал, что более всего конечно ценятся подарки, которые сделаны своими руками, но это дарят только тем, с кем ты готов породниться.
Она улыбнулась, вспомнив, как был потрясён Рэйнер, когда она на другой день подарила парню расшитый кусочками меха пояс, который она мастерила всю ночь, и, как невыносимо сладко было, когда могучий дорим, облизнул исколотые пальцы, прежде чем положить регенерирующий пластырь.
Услышав его голос за стеной, она насторожилась.
– А ты уверен, что это просто голодный обморок? Может – это переохлаждение? – волновался её опекун.
– Интересно, из-за чего он так нервничает? Господи, как мне не хватает его! Ну что за тип, неужели не понимает, что я соскучилась по нему?! Как же я буду жить дальше? А вдруг я не понравилась ему? Ну, почему я не спросила его про взаимоотношения с Лилдах?
Дребезжащий тенорок заставил её прислушаться.
– Рэйнер, прекрати! Я – целитель. Ты говорил, что её не было почти десять дней. Она что, всё это время голодала?
– Откуда я знаю, что происходит в Харрате? Проклятье! Ведт призывали меня не раз, мог бы и узнать. Так нет! А сейчас бы как эти знания пригодились.
– Не мешай мне! Мы сейчас её простимулируем и покормим, – возражал целитель.
– Нет! Никакой стимуляции, только низкокалорийная еда! Мы не знаем, что было в Харрате, ты сам сказал, – взорвался Рэйнер, он бесился от того, что слышал, как она тосковала о нём и сомневалась в себе. Его девочка даже не понимала, как она красива. Рэйнер вздохнул, Лилдах тоже была невероятно красива, но Вера не походила ни на кого. Удивительно, видимо, поэтому он в своих снах не видел её лица.
Вера, узнав о своём посте, пощупала живот.
– Прикольно! Десять дней без еды, а на Земле я даже два дня не смогла поголодать! М-да… во всех религиях посты… может, чтобы не мешать что-то воспринимать? Ведь я что-то узнала, только вот что?
Дверь мягко ушла в стену, и вошёл высокий худощавый этан с пёстрыми перьями на голове.
– Я – целитель. Ты давно очнулась? – целитель сделал ей какой-то укол. – Не волнуйся, это хороший набор аминокислот и сахаров. Пора тебе узнать, кто такая Лилдах.
– Давно пора, – проворчала Вера.
– Рэйнер прав, ты…
– Ладно-ладно, только не надо говорить какая я! Слушаю! – она уставилась на целителя.
– Я начну издалека, иначе ты не поймаешь. Наш мир древен. Он переживал многое, и долгие засухи, и страшные оледенения. Наша цивилизация готова к любым ударам климата. Мы даже смогли с помощью генной инженерии получить расу толах, приспособленную жить в условиях крайнего севера, но однажды упал метеорит, его проворонили спутники слежения. Началась страшная эпидемия. Мир был отброшен на тысячелетие назад. Выжили только прямые потомки Великих семей, только в этих семьях не появлялись уродства.
– Стой! Я уже давно хочу узнать, что такое Великая Семья?
– Всё время забываю, что ты чужая, – целитель улыбнулся. – Такие семьи возникают невероятно редко, из-за «Притяжения», которое создают встретившиеся король и королева. Во время «Притяжения» все, имеющие сходные генотипы, образуют Великую Семью. Члены этой Семьи способны жить в новых условиях, в которых другие не выживают.
– Ладно, считаем, что я поняла, как появляется эти семьи, но почему появляются король и королева? – Вера привычно уже, чисто по-кошачьи, подобрала ноги. – Понимаешь здесь вообще семьи не маленькие, но что значит Великие? Особенные какие-то?
– В Лаяме, который был центром самых передовых научных разработок, не нашли ответа, на этот вопрос. Они предположили, что это как-то связано с биосферой, но поставить эксперимент нельзя и… – целитель развёл руками, решив, что надо ему посмотреть древние легенды, ведь его самого давно интересует эта проблема.
– Ладно, а как определяют, кто король и королева? Ну, у них цвет кожи изменяется, или рога вырастают?
– Рэйнер прав, ты невозможная! – целитель добродушно улыбнулся. – Король и королева отличаются только физиологией во время Притяжения. Ты же читала учебники.
– Эти нет, – Вера пригорюнилась, – я не читала, так как думала, что эти король с королевой похожи на тех, которые правили на Земле.
– У вас есть Притяжение? – целитель задрал брови.
– Откуда?! – отмахнулась она. – Нет, на Земле нет ничего подобного у людей.
– Жаль, что ты не прочитала, – Целитель огорчился. – Это очень трудно описать!
– Ладно, спрошу по-другому. (Где же черти носят Рэйнера?) Встреча каждого короля с королевой приводила к появлению Великой семьи?
Целитель обеспокоенно взглянул на неё, уже общение с доримом навело его на кое-какие вопросы, настолько тот был привязан к своей избраннице, но эта девочка просто ошарашила его. Она даже во время разговора, была похожа на райза в поисках партнёра. Она ждала дорима. Не могут двое молодых этанов так тосковать, что это на их лицах написано! Что же с ними обоими происходит?
– Я принесу тебе учебник, будет надо – разберёшься.
– Не-а, не разберусь! – Вера хмыкнула. – Я плохо физиологию понимаю. К тому же если было бы надо, то получила бы знания в Харрате. Кстати, а что такое Харрат, только не говори, что это что-то вроде Исма.
Целитель усмехнулся, она не похожа на Лилдах, с которой он был знаком, та всегда смотрела чуть свысока на всех, даже на учителей. Эта же обняв колени, положила на них подбородок и, сверкая глазами, слушала. Ей было очень интересно.
– За пятьсот лет до нынешнего оледенения появились признаки надвигающейся катастрофы. Тогда возникло нечто, названное Харратом. Оно возникло само, в горах. В этом месте построили монастырь – место с необычными знаниями, туда мог попасть только тот, кто услышал «Зов».
– А почему же этот «Зов» услышали Рэйнер и мастер Тарив.
– «Зов» – это не приказ, а сообщение, что его оценили, – целитель фыркнул, – многие слышат, но не многие приходят в Харрат.
Вера в сомнении покачала головой и по-кошачьи фыркнула.
– Слушай, а неужели власти так легко отнеслись к новой религии? – Вера не решилась рассказать о религиях на Земле.
– Харрат, это не религия. Кстати, учителя Харрат создали защиту вокруг планеты от возможных метеоритов.
– Сказки! – Вера даже нахмурилась из-за сказанного.
– Не сказки, а факт, который знает любой школьник! Поэтому власти не вмешиваются в дела служителей Харрат.
– А как же Харрат не остановил оледенение? – Вера никак не могла понять, что такое Харрат.
– А с чего ты решила, что мастера Харрат вмешиваются в естественные процессы на планете?
– Поняла… а причём тут Лилдах? – заторопилась Вера, которую уже измучила ревность.
Целитель уселся, рассматривая её, теперь он не был уверен, что ей рассказали в Харрате всё об этом мире. (Что же там сообщают паломникам?). Он всегда мечтал сам попасть в Харрат, но его ни разу не позвали, и всё об этом месте он знал из рассказов, по которым получалось, что каждый получал в Харрате, специфические знания.
– Лилдах из Семьи Нерркат. Ей пророчили королевство Улем, а она стала поэтессой. Долгих десять лет никто не знал, где она, а Лилдах была в монастыре Харрат. Когда она вернулась, Царствующая Семья, решила заключить брак с самыми могучими семьями. Для этого были приглашены три Семьи: из Цейра – Семья Вилад, из Восточного Лаяма – Ройстан, и из Улема – Далив. Семьи прислали наследников. Лилдах выбрала Семью Ройстан. Внезапно её отец потребовал, чтобы будущий владыка Улема увеличил территорию государства.
– Понятно-понятно, и они отправились на замёрзший материк. Это я уже знаю! А зачем это отцу Лилдах? И ещё, почему Рамсей назвал её предательницей?
– Она, когда тот вернулся с победой, отказала ему в заключении брачного союза, хотя и не имела права отказать. Сказала, что не может забыть старшего брата, и если кого-то и выберет, то из другой семьи.
В комнату скользнула массивная фигура Рэйнера. (Наконец-то!) Вера вздохнула с облегчением и немедленно спросила его:
– А почему же ты назвал Лилдах предательницей? Ты ведь для неё погиб?
Рэйнер какое-то время молчал, потом криво улыбнулся:
– Лилдах хотя и любила мои ласки, но боялась страсти.
– Да ладно, поэтесса и боялась?! – Вера не могла в это поверить, слишком хорошо она помнила, что её сердце замирало от восторга, когда он целовал её.
– Ей нравилось изысканное, – у него дрогнул голос, – но нам нравилось разное.
– И что? – Вера расстроилась, услышав, как дрогнул его голос.
– Я старался быть нежным с ней. Когда я вернулся, мы встретились, но она, увидев моё лицо, пришла в ужас и… запретила подходить к ней.
«Мама дорогая! Я тут переживаю, а он так просто брякнул про ласки. Ну что за мир? Интересно, а почему запретила?», – вздохнула про себя Вера.
– Не поняла, почему? Почему запретила подходить? – она уставилась на него, и испугалась.
Синие глаза дорима заледенели, нижняя губа чуть выпятилась. Вера, зная его характер, испугалась, (Сейчас опять будет ругаться), но тот устало ответил:
– Лилдах ненавидела уродство.
Видно голод что-то сделал с головой Веры, и она тупо удивилась:
– У кого?
Целитель неожиданно для неё начал хохотать. Сдвинутые брови Рэйнера разошлись, и он присоединился к веселью. Вера забеспокоилась, она ненавидела, когда её считали слабой и глупой.
– Не свисти! У неё были глаза. Она что-то другое считала уродством.
Рэйнер резко выдохнул, как от удара в живот. (Котёнок, нельзя же так! Или давно пора разобраться?) Дорим задумался. Вера никогда не скрывала, что он ей нравится, да и он понял, что Лилдах лгала, но что же Лилдах считала уродливым? Может его лицо, искажённое страстью, может саму страсть. Он измученно взглянул в глаза девочки, но ничего кроме недоумения и интереса не нашёл в них. Он всё искал нужные слова, но Вера сердито засопела:
– Ты что, язык проглотил?
– Думаю, что она принимала в общении людей только изысканность и нежность, остальное было уродством.
– Рэйнер, прости…. Э-э… она сказала, что ты – урод?
– Нет, она сказала, что я – чудовище! Кстати, она поклялась, что никому не расскажет, что видела меня живым.
– Прикольно! Знаешь, а на Земле слово «чудовище» часто используется не по назначению.
Рэйнер растерянно уставился на неё, но Вере было наплевать, закрыв глаза, она забормотала, покраснев при этом:
– Я смотрела некоторые фильмы, э-э… эротические, – её неожиданно бросило в жар. (Боже, что же это со мной? Вся горю).
– Неужели? А что это ты глаза закрыла? – он изнемогал от того, что она рядом и так недоступна, сам же он боялся закрыть глаза, потому что тут же начинал представлять её тело и всё, что он хотел с ним делать. (Марф, когда же это закончится-то?)
Целитель нервно метался взглядом то на неё, то на него, при этом его рот принял форму буквы «О». Оба старались не глядеть в глаза, но тянулись друг к другу, как цветы к солнцу. Он понял, что видит истинных избранников, но было что-то ещё, а он никак не мог вспомнить, где читал о подобном.
Вера пришла в себя и гневно рявкнула:
– Прекрати, я не порнографию смотрела!
Она смело взглянула ему в глаза и чуть не закричала от ощущения собственной глупости, ну не зря же он улыбается.
– А разве я говорил о порнографии? – кривая улыбка плохо сочеталась с полыхающими глазами. (Вот почему у тебя такие сны?)
«Боже, надо уйти от этой темы», – мрачно подумала Вера, но язык неожиданно ляпнул, то, что она сама не ожидала:
– А я думала, что на Рентане этого нет.
– Почему же, есть, – Рэйнер впился в её глаза и поразился, как они потемнели.
Вера облизнула губы, потом прикусила её, сглотнула и выдохнула:
– Фу-у! Жарко! Просто невозможно, какая жарища!
– Здесь? – изумился целитель, зябко кутаясь в меховую накидку. – Не заметил.
– Да! Очень жарко! – Вера судорожно протолкнула внутрь несколько глотков воздуха и кивнула. – А вот скажи, это запрещено смотреть?
– Почему? У всех разные вкусы, – выдавил Рэйнер и неожиданно разразился приступом кашля.
– А они очень разные? – просипела Вера, ну должна же она разобраться, что происходило между Лилдах и Рэйнером, и почему Лилдах решила умереть. – Э-э… вы не думайте, что это пустой интерес! Надо же мне знать про мир, в котором я живу.
– Новые компьютерные технологии дают возможность, некоторым пережить то, в чём они нуждаются, – заявил целитель и с нездоровым любопытством окинул их обоих взглядом. Его уже начало лихорадить от невероятной мысли, которая мелькнула в его голове, но он сам же её и прогнал. Неужели он стал свидетелем того во что уже перестали верить? Он даже мысленно побоялся сказать это слово.
– Нет… не может быть! – просипел целитель. Однако оторвать от них взгляд не мог, но ни Вера, ни Рэйнер его не видели. Они стали необыкновенно похожими – глаза затуманены, дыхание прерывисто, губы стали яркими. Оба одновременно стали трясти головой, чтобы прийти в себя.
– Вернёмся к чудовищам, – бархатный бас Рэйнера подействовал, как хороший удар, и Вера часто заморгала, сбрасывая, наваливающуюся на неё тёмную одурь. Прошло не меньше минуты, пока мозги начали работать.
– Слово «чудовище» на Земле часто используется, как квинтэссенцию выражения силы, восторга, страсти, – почти прошептала она.
У Рэйнера кровь отлила от лица, ведь знал же он, что у его девочки хорошая голова, но чтобы она так думала?! (Марф, неужели есть ещё один мир, где можно переживать наслаждение острое, как боль?!). Он с любопытством посмотрел на девушку, и пришёл в неистовство от реакции её организма, потому что у той неожиданно над губой выступил пот. (Котёнок. Я знаю, что ты переживаешь – жажду! Я то же, и готов удовлетворить эту жажду). Не выдержав, он закрыл глаза, однако мгновенно очнулся от её вопроса.
– А зачем ты взял с неё клятву молчания? (Неужели Рэйнер, думал, что она будет языком трепать?) – она опять, как на Земле, забралась с ногами на кресло и, обняв ноги, положила подбородок на колени.
– Ух ты! – целитель всплеснул руками. – Райз, да и только.
– Кто бы сомневался? – проворчал дорим и нахмурился. – Я не понял, что значит клятву молчания? (Что значит трепать языком? Убил бы, когда же она начнёт мыслить ясно?!). Раздражение помогло Рэйнеру прийти в себя.
Целитель, весело прищурившись, смотрел на Веру. (Эта малышка смогла взбесить дорима. Подумать только, ведь если кому рассказать, то ведь не поверят! И всё-таки – это оно! «Притяжение!!» Неужели мне повезло?! Я первый увидел – начало? Я – счастливчик!). Он, прикрыв глаза перьями бровей, взглянул на дорима и довольно улыбнулся – тот мучился от желания быть рядом с избранницей, но кусал губы, борясь с организмом.
Вера, справившись с организмом, который чуть не заставил броситься в объятья её бывшего опекуна, пояснила:
– Она поклялась не говорить, что ты жив. Зачем? Кому?
Дорим, стараясь не смотреть на неё, ответил:
– Поклялась она мне, а сообщать… она пообещала не сообщать моей семье. Меня просили об этом толах.
– Прости, мне интересно, а им зачем?
– Мы хотели выяснить причину интереса Семьи Нерркат к ледяному континенту. Однако, после того, как Восточный Лаям приобрёл право на Лаям, интерес Семьи Нерркат исчез. Глава Семьи решил, что Лилдах заключит брачный союз с одним из сыновей семьи Далив. Был назначен день свадьбы. Меня удивляло одно – Лилдах явно тянула время.
– А как ты догадался?
– Она требовала точное выполнения традиций. Минимум личных встреч и десятки приёмов, обмен подарками, царская охота.
– Охота обязательна перед э-э…
– Да, так было раньше, но не в наше время, а Лилдах требовала исполнения древних традиций.
– Э-э… – Вера замялась, – а что это за охота? На ней можно погибнуть?
– Охота на слипов[16] с лассо. Нет, это не опасно, она случайно упала и впала в кому. Слипы – это…
– Не надо, я читала про них, – Вера раздосадовано засопела.
– Что тогда тебя интересует? – Рэйнер внимательно посмотрел на девушку, та была в недоумении.
– Ничего не понимаю! Почему она тянула время? Почему тот таэла из Семьи Фарах говорил, что её отравили. Что она узнала, что стала опасной? Для кого опасной? – Вера начала кусать верхнюю губу, привычка, возникшая в детстве, когда она пыталась, не обращая внимания на хромоту, научиться бегать.
– Не глупи! – резко оборвал её Рэйнер, он злился не на неё, а на себя, потому что хотел с ней посидеть наедине и поцеловать эту прикушенную губу.
Девушка фыркнула.
– Не кричи! Это были не вопросы, а так сказать рассуждения, но… – она посмотрела на целителя, сил не было смотреть в полыхающие тёмным огнём глаза дорима. – Есть вопрос, на который только вы знаете ответ. Что у вас считают злом?
– Наверно всё то же, что и у вас, – усмехнулся целитель.
– Нет. Это что-то особенное! Вот смотри. Рамсей без моего согласия, вытащил яйцеклетки и оплодотворил их. В моем прежнем мире – это насилие. Ещё он сказал, что у Лилдах, впавшей в кому, вырежут яичники, а потом её отправят на тот свет. У нас это – преступление.
– Это потому, что у вас или не развита медицина, или ты не всё знаешь о собственном мире.
