Текст книги "Скошенная трава (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава шестая. Ревность

.

   Глеб замолчал. Из комнаты послышались тихие всхлипывания. Айка приоткрыла дверь и выглянула в столовую. Надя указательным пальчиком размазывала слезы. Кирилл сидел с закрытой книжкой на коленях и мечтательно глядел в одну точку. Стас обнял Полинку, прижавшуюся к нему. А на бледных щечках Беллы играл розовый румянец.

   – Я никогда не видела лошадей. Только на картинке. – сказала Надежда. – Интересно, они где-нибудь еще живут?

   – Думаю, да. – Уверенно сказал Глеб. – Погибли только города. Раз осталась Земля, то остались леса и степи, реки и моря. Там живут лошади и олени, волки и рыси. В морях плавают умные дельфины.

   – Как бы я хотела увидеть голубое небо! – мечтательно сказала Белла.

   Айка вышла из кладовки и весело сказала:

   – Ну вот, Белочка, я твоему папе постелила кроватку. И он станет спать там. Скоро будет вечер, вернутся наши мальчики. Мы покушаем, и Степан вынесет тебя на улицу.

   Глеб быстро взглянул на Айку.

   – Теперь у нее есть я. Полежи пока, дочка. Время сказок прошло, надо и дела поделать.

   Он приподнял подушку, устраивая девочку поудобней.

   – Можно, я тоже, вместе с Белкой, пойду сегодня гулять? – умоляюще посмотрела на Айку Полинка.

   – Конечно. Кирилл, пойдешь наружу вместе с Глебом.

   Кирюха кивнул головой. Глеб подошел к входному люку.

   – Вы хотите куда-то уйти? – Спросила Айка.

   – Хочу.

   – А я хочу поставить вас в известность о том, что собираясь выйти за пределы дома, каждый из нас предупреждает об этом либо меня, либо Степана, сообщая цель похода. Поймите правильно, это не прихоть, а предосторожность.

   Глеб повернулся и пожал плечами:

   – Извините, Айше. Слишком долго был один. Отвык от коллектива. Пойду в ТЭЦ. Когда умирал, то заметил замечательные предохранители. А чуть раньше – тройник с кранами. Хочу модернизировать водопровод с учетом Ваших пожеланий.

   – Хорошо. – Айка немного смягчилась. – Не забудьте, к вечеру возвращаются собаки!

   – Я уже сказала Джеку спасибо за моего папочку. Собаки его не тронут! – тихо сказала Белла.

   – Скоро вернусь. Не скучай, Белочка! – мужчина наклонился и пролез в люк.

   Айка вздохнула и села за стол. Надежда зашила последнюю прореху на старой майке Стаса и складывала нитки в коробочку.

   – Красивая сказка! – улыбнулась она Айке.

   – Сказка. – Ответила своим мыслям девушка. – Но мы живем в реальности. Стас! Ты накормил детей?

   – Ой! – Оторвался от мечтательного созерцания темноглазый Стас. – Сейчас!

   Он достал из подпола кастрюлю с супом, немного отлил в миску и поставил греть на электроплитку.

   Полинку усадили за стол, а тарелку Беллы взяла Айка.

   – Давай немного покушаем! – Предложила она больной девочке.

   – Давай! – неожиданно согласилась Белла. – Я должна хорошо кушать. Мамочка сказала, что пока умирать мне нельзя, потому что убьют папу. А ему написана другая судьба, понимаешь?

   – Нет. Но если папа тебе дорог, то будь умницей. Я сейчас тебя приподниму и покормлю.

   Айка посадила девочку на коленки и наполнила ложку супом:

   – За папу!

   Белла с аппетитом проглотила.

   – За маму!

   И скоро в тарелке не осталось ни одной крупинки. Айка обрадовалась: так хорошо девочка давно не ела. Полли уже вылизала свою тарелку и, отдавая ее Стасу, умильно спрашивала, будет ли на ужин кашка.

   – Кирилл! – позвала девушка снова уткнувшегося в книжку парня. – Сходи к Тане, помоги с рассадой! А то, боюсь, снова провозится до ночи.

   Тот положил книгу на стол и полез в люк.

   – Айка! – позвал Стас. – Когда я смогу выйти?

   – Завтра. Нам всем предстоит сделать хорошее дело – провести для псов чистую воду из озера.

   А еще через пару часов вернулась довольная поисковая команда и, помывшись, расселась по лавкам. Из теплиц пришли Кирилл с Татьяной.

   – Как сходили? – с улыбкой спросила Айка. – Хотя по вашим физиономиям и так видно, что удачно.

   Арсюха трагически изогнул брови домиком и сказал:

   – Вот так всегда... Работаешь целый день в поте лица, стараешься, а усталому человеку даже в тарелке супа отказывают! Одними разговорами кормят.

   – Этот человек не столько работал, сколько зайцем по развалинам скакал. Только обернешься, его уже и след простыл! – усмехнулся Артем.

   – Говорили бестолковцу, что не пойдем его искать, если украдут, а он хихикает! – продолжил Степан разбор полетов. – Будешь месяц дома сидеть.

   – Не-ет! – заныл Арсюха. – Не наказывай, дяденька! Я больше не буду!

   – Ну ладно. – Смягчился Степан. – Ходи. Под присмотром Тани в теплицы. Рассаду полоть.

   – Нечестно! Я велосипеды нашел! Целые! Как новенькие! За десять лет даже краска не сошла!

   – Где же это вы так отличились? Вроде ЛЭМЗ мы и кроме нас, излазили вдоль и поперек!

   – А мы зашли со стороны Дубнинской. Решили пройти через бывшие автосервисы. Там тоже складские помещения были. Разрушенные совсем. Но Арсений, словно муравей, во все щели нос сунул. Вот и нашел. Осталось откопать.

   – Молодцы! – похвалила Айка. – Теперь мы в область можем ездить.

   – Там и детские велики есть! – Похвастался Арсюха.

   – Ты ездить не умеешь. – Сощурил глаза Стас.

   – Как будто ты умеешь! – хмыкнул мальчишка.

   – Все это здорово. А насос?

   – Насос нашли. Сняли в коллекторе. Но он большой, промышленный. Не знаю, будет ли работать. Но ничего, мы еще походим. – Степан улыбнулся Айке и положил большую ладонь на ее узкую смуглую руку. – Как дела у вас? Чем занимались?

   Девушка улыбнулась в ответ и вытянув ладонь, опустила руки на колени.

   – По мелочи. Таня с Кириллом были в парниках. Я ненадолго ходила к озеру. Помнишь, мы говорили о псах?

   – Она с Белкиным папой ходила. – Сказал Кирюха, сидевший в обнимку с братом.

   Голубые глаза Степана неуловимо потемнели. Он скрестил руки и откинулся на спинку стула.

   – Зачем он пошел с тобой?

   – Затем, что инженер.

   – И что инженеру понадобилось у нашего озера?

   – Он починил насос.

   – Вот как?

   Это был удар по Степанову самолюбию. Маленькая девочка, лежавшая на лавке, почувствовала напряженность, повисшую в воздухе.

   – Мой папочка сегодня рассказывал нам волшебную сказку!

   Степан обернулся на голосок.

   – Белочка! Ты должна выздороветь. Арсюха нашел потрясающий велик с креслом для ребят. Я хочу тебя покатать!

   – Да... – теперь масла в огонь подлила Надя. – Это была потрясающая сказка. Твой папа молодец.

   – И про что он рассказывал? – тихонько спросил брата Темка.

   – Про любовь и верность. – Так же тихо ответил Кирилл, но услышали все.

   – А где же наш на все руки мастер? – Начал злиться Степан. – Все в сборе, пора кушать, а его нет. Куда он отправился, Айше? Нам не придется снова идти за ним?

   Айка не выдержала и встала.

   – Он ушел в ТЭЦ. Стас, разливай суп. Наших замечательных добытчиков надо покормить.

   Она прошла к люку и открыла его.

   – А ты куда? – не выдержал Степан.

   – Подышать свежим воздухом. Ходить за мной не надо. Я недалеко.

   Она одела комбез, берцы и шлем. Взяла ПМ и, проверив магазин, убрала его в кобуру. Ступени вниз, вверх, открыла люк и вышла на все еще жаркий, после прохладного подземелья, воздух. У нее было одно местечко, куда она уходила, когда надо было подумать. А ситуация складывалась так, что Айка не знала, что теперь делать.

   Привычно озираясь, она быстро прошла через пустырь и железнодорожную ветку, заросшую крапивой. Теперь – лаз ливневого туннеля в кустах под МКАДом, и она подошла к озеру, спрятанному за выросшими в течение десяти лет высокими молодыми деревьями. На его берегу валялся кирпичный толстый столб, одним концом упавший в воду. Айка с разбегу забралась на него и уселась, согнув ноги в коленях. В эти края не ходили люди. Брать здесь было нечего. Густые ветви с синевато-зелеными листьями заслоняли озерцо от пыли и ветра. Айка сняла шлем и капюшон, освободив черные короткие волосы. Серая непрозрачная вода неподвижно стояла недалеко от ее ботинок.

   Девушка нахмурила лоб. Когда умер отец, Айка осталась в доме главной. Ее беспрекословно слушались все. Но дети росли, и внезапно проявлялись черты характера, которых еще недавно не было. Степан был старшим среди всех ребят. Отец его многому научил, в том числе и принимать решения самостоятельно. А потом отвечать за них. Но он молод и горяч. И думает он не только о благе Дома и детей, как Айка, но еще и о себе.

   Она завозилась, усаживаясь на кирпичах поудобнее. "Вероятно, в мужчинах заложено стремление к безоговорочному лидерству, как, например, у псов в стае. Ведь Джек тоже не терпит соперников. Степан привык быть старшим и уже рулит ребятней со мной на равных. Поэтому появление взрослого мужчины в нашем доме – это все равно, что на территории Джека вдруг обнаружился бы более сильный и матерый пес. Степка боится стать одним из многих, подчиниться. В том числе и со мной. Боится, что сильный соперник уведет у него альфа-самку". Айка расхохоталась и громко сказала:

   – Вот бред! Только делать-то что?

   Сзади зашуршали шаги. Айка резко вскочила, вырывая из кобуры пистолет, и снимая его с предохранителя.

   – Тихо-тихо, Айше. Это всего лишь я. – Рядом со столбом стоял Глеб без шлема и капюшона.

   Нестриженные светлые волосы разлохматились, рассыпавшись по лбу и плечам. Айка на миг залюбовалась. Все-таки, хоть и не практично, зато как красиво!

   – Что Вы здесь делаете?

   – Иду домой. – Обезоруживающе улыбнулся мужчина.

   – Мне кажется, наш дом несколько в другой стороне. – поджала Айка губы.

   – Я услышал Ваш голосок и решил составить компанию. – Он запрыгнул на столб. – Садитесь, Айше. Пистолет Вам не понадобится.

   Глеб сел рядом с ее ногами, спустив свои со столба вниз, к воде.

   – Чудовищ-мутантов не боитесь? – не удержалась Айка.

   – С Вами – нет.

   – Почему? – удивилась неискушенная в словопрениях девушка.

   – Они съедят Вас первой! А я успею убежать. – Глеб, глядя на ее возмущенное лицо, весело расхохотался. – На самом деле – потому, что Вы сидите здесь спокойно. Если бы тут кто-то водился, Вы сюда бы не ходили.

   – Тоже верно. – Айка уселась рядом с ним.

   – Тогда рассказывайте.

   – Что?

   – Ну, например, почему Вы сбежали из дома.

   Айка опять возмущенно поджала губы. Нет, ну какое его дело?

   Но мужчина тихо сидел, улыбаясь кончиками губ. Быстрые пальцы ловко заплетали распустившуюся косу. Айка выдохнула и, порывшись в карманах комбеза, протянула ему длинную и прочную упаковочную ленту.

   – Возьмите, заплетите в волосы. И все-таки Вы бы подстриглись.

   – Нет, Аюшка. Не вскидывайтесь. – он поднял ладонь. – Нас с Вами никто не слышит. Не обижайтесь, но стричься не буду. Я ее десять лет отращиваю. С тех пор, как потерял семью.

   – Специально?

   – Сначала нет. А потом – как напоминание, которое вечно при мне. Но бороду сегодня обязательно сбрею! Обещаю. Так что же случилось в Доме? Дайте-ка, догадаюсь.

   Он подвязал волосы и, отцепив мешавший сидеть удобно рюкзак, подтянул уставшие ноги, обхватив их руками.

   – Итак. Наверное, пришел Ваш друг Степан и устроил безобразный скандал из-за того, что вы показали мне озеро. Правильно?

   – Не устраивал. Но... был недоволен. Понимаете, Вы – взрослый и чужой человек. Может быть, он ждет от Вас неприятностей?

   – А Вы?

   – Что я?

   – Ждете от меня неприятностей?

   – Нет, не знаю. Вы – отец Беллы. Она для меня – самый близкий в Доме человек. Она Вам верит, привела к нам. Значит, Вы можете нам помочь.

   – Вот как? Я не рассматривал вопрос о долгосрочном сотрудничестве. Честно говоря, увидев дочь, я понял, что она – не жилец. Хотел ее похоронить и уйти обратно, к родителям. Здесь мне делать нечего.

   – Наверное, это правильно. Вам есть к кому возвращаться. А нам идти некуда.

   Мужчина почесал кончик длинного носа и искоса посмотрел на Айку.

   – Беда в том, что вы все вместе долго не проживете. Мальчики и девочки вырастут. Понимаешь, девочка, человек больше, чем на половину – животное. И не в его разуме дело. Проблема – в химии тела. Эндокринная система ребенка постепенно делает его взрослым, вырабатывая определенные гормоны. И разум отдыхает, когда они начинают править. Скоро твои мальчишки начнут драться за лидерство и девчонок. Если Степан достаточно жесток и силен, он их удержит от выяснения отношений в Доме. Но они пойдут искать приключения в других местах. Кого-нибудь убьют. Или убьют их. Мужчины так устроены, что им нужны женщины. И власть. А женщинам нужен только ЕЕ мужчина, защитник и добытчик. Они начнут влюбляться, страдать и воевать между собой. Твоя семья, Аюшка, рано или поздно распадется. А Степан будет добиваться твоей любви.

   Айка спрятала лицо в ладонях.

   – Что же мне делать? – глухо спросила она. – Я думала об этом. И Таня говорит то же самое. А я хочу просто жить. Как ваша Звездочка. Чтобы степь, и ветер в волосах. И чтобы никто не диктовал мне свою волю.

   – Ты слишком рано стала ответственной за все. Из детства – сразу во взрослую жизнь. – Мужчина протянул руку и погладил ее волосы.

   – Может быть, все обойдется? – она с надеждой посмотрела ему в глаза.

   – Не обойдется, Аюшка. Я постараюсь что-нибудь придумать. Единственное, что могу пока посоветовать: веди себя жестко, но приветливо и ровно. Не срывайся на ребят. Помни, они не виноваты. Не забудь, что сейчас именно ты – лидер, капитан Ноева Ковчега, и только от тебя зависит, принесет ли голубь оливковую ветвь.

   – Но если им объяснить?

   – Они не поймут, Аюшка. Степан, Кирилл, Артем и Надежда с Татьяной мечтают о любви. Им, потерявшим всех родных в этой мясорубке, хочется объятий и ласки. Нежных теплых губ, целующих любимые глаза. Близких отношений. Они подсознательно стремятся к этому. И, к сожалению, избежать этого практически невозможно, разве только снова поставить их на грань выживания. Но я подумаю, девочка. Обещаю.

   "А Вам разве этого не хочется?!" – захотелось крикнуть Айке. Но она смолчала, уткнувшись в свои колени.

   Он встал на ноги и надел рюкзак.

   – Мне пора идти. Ты посиди еще и ступай за мной. Я немного сглажу атмосферу в доме к твоему возвращению. Но не задерживайся, уже темнеет.

   – Спасибо! – улыбнулась Айка.

   Глеб кивнул и спрыгнул со столба на землю. Надел капюшон и шлем. Махнул рукой и бесшумно скрылся между деревьями.

   Айка посидела еще немного. Бледное солнце за белесой дымкой постепенно сваливалось за лесок. Становилось прохладно. От озерка с редкой осокой по берегам поднимались комары и противно зудели в вечернем воздухе. Айка привычно нахлобучила на голову капюшон. Немного подумав, нацепила и шлем. Щелкнули кнопки кожаных перчаток. Первый раз за всю недолгую жизнь ее не тянуло в Дом. Никого не хотелось видеть. Она вздохнула. Теперь придется постоянно контролировать и сдерживать свои чувства. Искренняя радость и естественная грусть отныне под запретом. Неизменная благожелательность и приклеенная к губам дежурная улыбка – самое действенное оружие. Оружие? Она собралась воевать со своей семьей? С людьми, которые за эти годы стали ее братьями и сестрами? Дороже которых у нее теперь нет? "Мамочка... Папочка! Почему вы бросили меня, оставив на растерзание этому дикому миру?! Я совсем не знаю, как дальше жить... Глеб взрослый. Он – мужчина и точно знает, как себя ведут представители сильного пола, когда вырастают. Он ведь тоже был мальчишкой. Интересно, а он остался верен своей умершей жене или были и другие женщины? У него такие внимательные синие глаза... И теплые руки. Он наверняка понравился нашей Надежде..." – Айка тряхнула головой, отгоняя комаров, а заодно и непрошеные мысли, неожиданно появившиеся в ее голове.

   – Хватит! – громко сказала она сама себе. – Придумывать страшилки – глупо. А действовать надо по обстоятельствам.

   Она соскочила со столба и решительным шагом углубилась в лесок. Комары разочарованно гудели сзади.

Глава седьмая. Сплошные переживания.

   Дом встретил ее еще на пустыре. Там, в малиновом свете пыльных небес, на пятачке между бетонными огрызками забора и завалом ржавых металлических листов, гуляли Глеб с Белкой на руках и Степан с Полли. Оба «соперника» мирно стояли рядом и смеялись. Белочка крепко держала отца за шею. Полинка наматывала круги вокруг них. «А я все переживаю. Дура.» – обругала сама себя Айка, спускаясь с насыпи и поднимая небьющийся светофильтр шлема. Мужчины заметили ее и помахали руками. А Полли, расставив в стороны руки, побежала навстречу.

   Девушка подхватила ее и прижала к себе.

   – Где ты так долго была? – строго спросила малявка. – Мы волновались. Но потом пришел Белкин папа и принес какие-то нужные штучки. Степа сказал, что это очень важно, и они сели рисовать. Я тоже хотела помочь, а они меня прогнали! А Арсюха все время хвастается! Он сказал, что подарит мне велосипед. Айка, а как на нем кататься?

   Степка тоже подошел к ней и смущенно сказал:

   – Ай, мы с Глебом придумали новую схему водопровода. Посмотришь? – Он, виновато моргая ресницами, взглянул ей в глаза.

   Неожиданно для себя, Айка натянула на губы механическую улыбку:

   – Да, Степан. Вы молодцы. Обязательно посмотрю. Вы погуляли? Домой идете? – Мысль, высказанная Глебом, прочно засела в ее голове, дав осторожные всходы.

   – Да, мы тоже идем! – засуетился Степан, открывая для нее люк.

   – Аюшка! – встретила ее Надежда. – Что так долго? Давай кушать!

   Девушка села за стол и взяла ложку. Все члены ее Дома собрались в гостиной, переговариваясь и пересмеиваясь. Арсюха принес гитару и подсел к Белле, приподнимая ее и прислоняя к себе.

   Айка внимательно смотрела на всех какими-то новыми глазами, подмечая, как Степка то и дело косит глазом в ее сторону. Как Темка иногда замирает взглядом на Татьяне. Причем, ей от этого очень неловко, словно она прячет ото всех какую-то гадость. А Кирилл это видит и злится... Нагнувшись над тарелкой, Айка метнула взгляд на Глеба, сидевшего у стены в одиночестве. "Небось думает, в какую идиотскую компанию малолеток его закинула Судьба... И уйти не может. Белка не вынесет дороги, а он ни за что не бросит родного ребенка".

   Айка покушала и помыла за собой тарелку. Снова села к столу и позвала Степана, терзающего у входа в спальню мальчиков проволоку.

   – Степ, иди, покажи, что ты там придумал.

   Парень тут же бросил предмет своего издевательства и подсел к Айке с бумагой, вытащенной из кармана.

   – Вот смотри. Мы с Глебом проверили насос, который я принес. Он рабочий и достаточно мощный. Так что на забор воды поставим его.

   – Ты не забудь про обогреватели, которые будут работать всю зиму. Нашего генератора на все это хватит?

   – Нет, конечно. Кроме старенького, мы подключим новый. Глеб уже посмотрел и сказал, как их можно объединить, чтобы энергии хватало на все.

   "И когда он это успел?" – про себя подумала Айка. К столу, где они сидели, постепенно подтянулись братья, Стас и Полли. Татьяна осталась сидеть в углу рядом с кухней с нитками и спицами. Надя, пользуясь моментом, пересела к Глебу и Белле. Айка взглянула на занимающегося с ребенком мужчину. Ей было интересно, как он отреагирует на Надю. И тут он словно почувствовал ее взгляд и поднял глаза. Ее душу словно опалило глубокой синевой. Она дернулась и посмотрела на Степана, с увлечением расписывающего, где на поверхности выйдут трубы. Подперев ладонями заалевшие щеки, Айка тут же включилась в процесс обсуждения.

   – Мне кажется, их надо утеплить, и вывести в гараж, где псы зимовали. Во-первых, не видно, во-вторых, там не так пыльно, как на улице. А воду подавать один раз в день, скажем, на закате.

   – Вот, и я о том же! – азартно влез подстриженный и гладко выбритый Артем. – Поставим корыто, выпьют – нальем новой!

   Айка снова осторожно глянула на Глеба. Усадив Белку к себе на колени, он расчесывал ей волосики, что-то нежно нашептывая на ушко. Сидевшая рядом Надежда говорила с ними, то и дело касаясь руки мужчины.

   "Как же он прав! А я всего этого не видела, считая их малышами, за которыми надо ухаживать, контролировать и обучать. А они уже выросли..."

   – Айка! Ты спишь? – Вернул ее Степан в реальность.

   – Нет, Степушка. Все хорошо. Просто в последнее время голова забита разной ерундой. – Айка посмотрела на Степана. – Придумали вы здорово. Когда делать планируете? Завтра? Стас! Налей полные баки. Иначе нечем будет мыть посуду.

   Стас вскочил со скамьи и побежал к рубильникам. Девушка посмотрела на часы.

   – А малышам пора в кроватки.

   – Ай! Ты обещала завтра отпустить меня на улицу! – сказал из кухни Стас.

   – Конечно. Пойдешь бурить землю сверху. Мы с Надей и Полинкой будем тебе помогать ее отгребать и прятать. Таня, хочешь пойти на улицу?

   Таня молча помотала головой:

   – Мне надо пикировать рассаду.

   – А можно я с Танькой? – улыбнулся от стола Тёмка.

   Айка взглянула на Татьяну. Та опустила голову к вязанью, и вся сжалась.

   – Нет, Тем. Работы в коллекторе хватит и Степану с Глебом, и вам с Кириллом.

   – А я? – подала тонкий голосок Белла.

   – Ты пойдешь с нами на улицу, сядешь к Наде на ручки и будешь рассказывать псам, что мы для них делаем.

   – Я их предупредила, что будем давать чистую водичку.

   – Вот. А завтра ты скажешь, чтобы они пока не заходили в гараж. Хорошо?

   – Да, Аюшка. Поцелуй меня, и я буду спать.

   Айка встала из-за стола и подошла к Беллиной кроватке. Девочка, сидевшая на руках у отца, протянула к ней ручку. Айка дала ей свою и нагнулась к ее голове. Запах девочки смешался с запахом сильного мужского тела. Какой же он горячий! И синие насмешливые глаза близко-близко... Айка быстро чмокнула ребенка в макушку и отвернулась, пытаясь кашлем скрыть опять покрасневшие щеки и сердцебиение.

   Пожелав всем спокойной ночи, она ушла в девичью спальню. Села на кровать, не включая свет. "Почему я так смущаюсь, когда Глеб смотрит на меня или просто находится рядом? Я совсем отвыкла от чужих людей. – Она помассировала виски. – А ведь он прав. Всего второй день у нас, а увидел проблему, о которой я даже и не подозревала!"

   В комнатку зашла Надя и включила свет.

   – Что с тобой, Айка? То сидишь и хохочешь допоздна, а то с первыми петухами спать ложишься. Голова болит?

   – Ну да. Вчера сильно устала. До сих пор в себя не приду. А завтра опять трудный день. – Айка вытянулась на кровати.

   Надя присела рядом с ней.

   – Знаешь, мне так Глеб нравится! Он такой заботливый, вежливый, не хамит и не ругается. А как рассказывает интересно! Надо его еще раз попросить рассказать сказку. Только чтобы все послушали. Как считаешь, Аюшка?

   – Попроси. – Равнодушно сказала Айка, поворачиваясь на бок.

   – Тебе он не нравится. – вынесла Надя свой вердикт. – Почему, Айка? Он умный, взрослый, много повидал и много знает. Он может нам помочь.

   – Нет, Надя. Как только Белла умрет, он сразу же уйдет от нас. У него в Крыму семья, ты же слышала.

   – Нет, Аюшка. Он нас не бросит.

   – Ты пришла спать или разговаривать? Если спать, то ложись.

   – Я еще посижу в столовой. Там Степка гитару вынес, хочет попеть для нас. Ты пойдешь слушать?

   – Нет, Надя. Выключи свет, но оставь щелочку в двери, я услышу.

   – Спокойной ночи, Ай!

   Надя повернула выключатель и вышла. Тоненький луч света из приоткрытой двери падал в темную комнату. Айка разделась и легла под одеяло, обняв подушку руками.

   Постепенно ребячьи голоса в зале стихли, и послышался струнный перебор. Степка хриплым голосом пел что-то из русского народного. Кажется, про черного ворона. Парень обожал эту песню и пел ее, словно рассказывая о себе. Потом кто-то из девочек засмеялся, и опять зазвенели струны. Айка уже начала уплывать в мир грез, как гитара зазвучала полным и красивым звуком под уверенной рукой. Сон сразу слетел.

   – Я сейчас спою вам песню... – раздался мягкий мужской голос.

   – Волшебную? – спросила Белла.

   – Конечно, волшебную. Я когда-то написал ее для твоей мамы, Бель. Она ее очень любила.

   – Про месяц? – зазвенел счастливый голосок.

   – Ты помнишь? Ты была совсем крошкой... – мужской голос дрогнул, но тут же прокашлялся. – Песня про месяц.

На крылечко месяц,

п

отянувшись, вышел.

С лестницы спустился,

к

инул взгляд на крыши.

Тихо се

ребрился

т

ерем в звездном свете.

Месяц улыбнулся,

з

вездочку приметил.

В небушке искрилась

л

асково и нежно.

В темный бархат ночи

о

н шагнул небрежно.

Взял ее в ладони,

д

унул, улыбнулся.

Взгляд его лучистый

к

сердцу прикоснулся.

Часто застучало

ю

ное сердечко.

С месяцем тихоньк

о с

ела на крылечко

Светлая Богиня

– платье голубое

.

Парню улыбнулась трепетно

, с любовью

.

По щеке рукою: – О тебе мечтала!

Как тебя увидеть, думала, гадала.

Но промолвил месяц, опустив ресницы:

– Ты сейчас в кроватке, сон красивый снится!

Дай же, дева, руку. Танцевать по крышам

Вместе полетели! Ветер вальсом дышит!

Вот ладонь в ладони: по лучам прозрачным

Парочка кружится между тучек мрачных.

Проступает утро розовым рассветом.

Губы ей целует: – Ты забудешь это...

Но навек запомнишь россыпь звезд вчерашних.

Спи, моя родная, нету тебя краше...

Утро наступило, темень стала зыбкой.

Девушка проснулась с радостной улыбкой

.

   Ребята немного помолчали, а потом защумели и захлопали, прося спеть еще. Но Глеб вернул Степану гитару, совершенно серьезно утверждая, что устал, да и вообще не в голосе. Айка улыбнулась. Ну зачем он смеется над ребятами? Такой голосище еще поискать: проникновенный, хрипловатый тенор, пробирающий до самого сердца! Как была счастлива его жена! Он, наверное, ее берег и любил... Айка, повернувшись на другой бок, как наяву, вспомнила высотку, завалившуюся набок, холодную, промороженную квартиру и труп черноволосой женщины рядом с Беллой... Не уберег. Каким же огнем он каждый раз сжигает свое сердце, глядя на закрытые глаза своей дочери и ее искалеченную руку!

   Айка вцепилась в подушку зубами. Какую же боль он несет в себе, не показывая этого никому. Возможно, он долгое время жил совсем один, но сейчас нашлась дочь, а вместе с ней восемь молодых сорванцов разного возраста, дела и цели которых приходится учитывать, а иногда даже давать дельные, но ненавязчивые советы, улыбаясь и сглаживая подростковые проблемы!

   Девушка не выдержала и села на постели, привычно обхватив ноги руками. Да, они все потеряли близких: родителей, бабушек и дедушек. Тех, от кого получали заботу и помощь. Но никто из них не терял любимых и детей, то есть тех, кому отдаешь себя до конца, всю, до последней капли, нежность и любовь...

   Айка опять упала на подушку. Ей вспомнилась угасающая от сердечного приступа мать. И поседевший в эту ночь отец. Тогда они не смогли достать нужное лекарство. Злые слезы вытекли из темных Айкиных глаз: "Будьте прокляты те, кто сотворил эту войну! Кто равнодушно оставил умирать тысячи переживших удар людей в разрушенных городах без продуктов, лекарств и тепла. Пусть эти, наверняка выжившие люди, в каждом своем сне видят гноящиеся Белкины глаза и ее умирающую от голода мать! Пусть они живут в своих благоустроенных подземельях вечно, не видя солнечного дня, а их здоровые дети каждый день говорят им спасибо за комфортабельный бетонный ад!"

   Девушка опять обхватила подушку руками. Сердце стучало часто-часто. Она вернулась в реальность и прислушалась: в зале опять играла гитара, а Степка пел про тонкую рябину.