Текст книги "Скошенная трава (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

   – В Вене не стреляли. – После паузы сказал один из игроков, выкладывая на стол свои карты.

   Мужчины откинулись на спинки кресел.

   – Винца?

   – Нет, я тут ездил на зачистку, попался интересный дедок. Откупался "самогоном". Говорят, отличное русское пойло. Я взял бутыль. Попробуем?

   Степка под окном потер руки. Слово "самогон" он знал с детства.

   Через полчаса "пробований" разговор оживился. Карты были брошены в сторонку, и разговор плавно перетек на женщин. Степка скучал, не понимая ни слова. Зато Глеб слушал внимательно. Сдерживающий болтовню рассудок давно утонул в чистых волнах деревенского традиционного напитка.

   – Слышали, скоро прилетает Сама.

   – Да ты что? И когда же?

   – Через два дня. Работы тормозятся, и ей это не нравится.

   – Туда?

   – Нет, говорят, к нам. Ин-спек-ти-ровать. – С трудом выговорил один из мужчин.

   – Все им мало! Весь мир ограбили и испоганили! Сидят себе, в своем Буэнос-Айресе, золото считают, да картинами любуются!

   – И что за радость жить вот так, без чистого неба?

   – Говорят, им без разницы.

   – Теперь только на картинах и осталось.

   – А еще говорят, – один нагнулся над столом, приблизив красное лицо ближе к собутыльникам, – она и другие из центра – не люди!

   – А кто?

   – Г-гуманоиды! Какими бы президенты и армейские дураками не были, все равно не смогли бы подстроить одновременный пуск ядерных ракет по всему миру!

   – Компьютеры!

   – А теперь их нет. Ничего нет.

   – Вот увидите, соберет она все ценности, а нас – в расход.

   Мужчины опять откинулись на кресла и задумались.

   – Русские – молодцы. Даже дети и бабы стреляют.

   – У них – метро глубокое. Хрен выковыряешь кого оттуда.

   – А от нас она чего хочет?

   – От тебя – ничего. Будет смотреть рабов, ну и брюлики свои заберет.

   – Ты мечтал, чтобы она от тебя что-то захотела? – один из сидящих расхохотался. – Видел я ее. Издалека. Глаза страшные, черные. Словно колодцы. Смотрит, словно душу перетряхивает. И рабы после нее тихие-тихие.

   Толстый мужчина налил себе самогона и выпил сразу стакан.

   Все посмотрели с уважением.

   – Сиди, я сейчас. – Глеб метнулся за дом. Там легонько стукнула дверь.

   Степка снова уставился сквозь ветки в окно.

   В дверном проеме показался Глеб в шлеме, но с расстегнутым воротом. Он положил руки на косяк.

   – Угу, – сказал он по-английски. – Небось, на летающей тарелочке порхает? Как втянет пси-лучом – плакали наши цацки?

   – Почему пси – лучом? – Спросил того один из собутыльников. – Нормально летает. На Боинге. У нас и цистерна с топливом стоит. И заправщик.

   – Значит, через два дня? Посмотрим, что за баба. Может, я ей понравлюсь?

   – Не дури, красавчик. Ты новенький доктор, что ли? Вон, сходи к рабыням, пока их не увезли. Такие конфетки попадаются! Шоколадку возьми, они оч-чень голодные! – сказал один из сидящих и захохотал.

   – Уговорил. – Глеб развернулся и вышел из комнаты.

   Когда он подошел к Степану, лицо у него было белое, а губы крепко сжаты.

   – Поехали! У нас всего два дня!

   С утра Артем с Кириллом и Арсюхой отправились за велосипедами. Надя с Таней выставили у стенки рюкзаки с крупами, одеждой, котелком и прочими необходимыми составляющими снаряжения. В отдельном мешке лежала упакованная палатка с надувным матрасом.

   – Ну и как мы это все попрем? – грустно осведомился Стас. – Оно ж неподъемное.

   – Не знаю. – Подперла рукой щеку сидевшая у стола Айка. – Я вообще не представляю, как отсюда можно сбежать.

   – Может и правда, натащим жратвы, задраим люки и пересидим? У нас озеро есть.

   – Стасик, а бензин? Куда мы здесь его будем сливать?

   – А если нас будут бомбить? – Тихо спросила Надежда.

   – Может и правда, лучше остаться? Здесь уже и быт налажен...

   Велосипеды вместе с ребятами прибыли быстро. Артем с Кирюхой, практически не скрываясь, добрались до убежища верхами.

   – Кого бояться? – Вопрошал Тёмка, разводя в сторону руки. – Волков? Так мы с ними замирились! А больше и некого!

   – Я уже застоялся, и вольный ветер перемен зовет меня за собой в дорогу! – запихивая в один из рюкзаков томик Майн Рида, вещал Кирилл.

   Когда день окрасил закатными лучами тусклые облака, в подземелье появились Глеб и Степан. Черная форма была несколько запачкана, поэтому они оставили ее в прихожей, вымывшись и переодевшись в домашнюю одежду.

   Стас поставил на стол тарелки. Разведчики молча ели, а все ребята, рассевшись вокруг большого стола, тихо ждали.

   – У нас есть шанс. – Наконец, отодвинув тарелку, сказал Глеб. – Небольшой.

   Он оглядел огромные рюкзаки.

   – Расклад такой: остаемся здесь – и нашей жизни останется полгода. Подмосковье занято оккупантами. Людей ловят и куда-то увозят на работы. Итогом этого – смерть. Есть почти призрачный шанс выжить. Но он действительно призрачный. Но – шанс. Идти надо завтра часов в десять. К ночи доберемся до Дмитрова. Там будет самолет. Можно попытаться его захватить. Охрана – спокойная и ленивая. На самолете прилетает Босс. Они, конечно, зашуршат, но там нет сопротивления, и гадостей не ждут.

   Глеб встал со стула и, взяв на руки Беллу, отошел от стола к ее кровати и прилег на подушку:

   – Расскажи мне, дочка, сказку!

   Белла взяла ручкой его волосы и, перебирая, начала что-то рассказывать. Полли устроилась рядом с Беллой. Куклины волосы были забыты. Девочки вместе разбирали Глебову косу. Арсений прижался к Степкиному боку, заглядывая ему в глаза:

   – Степ, а там было страшно? А какие они, эти солдаты?

   Артем и Кирилл сосредоточенно собирали паззл.

   Сидевшая на стуле Татьяна решительно поднялась и сказала:

   – Я подумала. И я остаюсь.

   – Тань, ты чего? – Спросил Кирилл.

   – Обосную. Здесь все есть. Есть налаженный быт. Здесь такая жизнь. Другой я не знаю. Что я буду в ней делать? Я никуда не поеду.

   – Глеб! – обернулся к старшему другу Степан. – Давай, садись к столу, будем решать.

   Глеб встал, посадив девчушек на кровать и сунув им в руки по кукле. Затем сел к столу.

   – Ай, что думаешь?

   Айка потерла кончик носа. Он в ответственных случаях всегда чесался.

   – Если есть шанс, его надо использовать ради Беллы, Полинки, Арсюхи. Они доживут до того времени, как небо станет снова голубым. И, знаете, – она улыбнулась, – я тоже хочу увидеть Солнце. И Луну. И звезды. – Она опустила голову. – Наши мальчики должны научиться любить. Чтобы теплые и нежные ладони прикасались к их щекам. Чтобы любимые глаза смотрели на них с восторгом и обожанием. Я хочу, чтобы все мы были счастливы. – Айка выпрямилась и обвела глазами задумчивые лица. – И для этого я сделаю все, что в моих силах.

   Она посмотрела на Таню.

   – У тебя остались на раздумье сутки.

   – Я приняла решение и не поменяю его. – Чистой и светлой улыбкой улыбнулась Татьяна.

   – Ладно, как знаешь. Степ, – Айка улыбнулась хмурому парню. – Неси гитару. Мы что-то совсем забросили музыкальные вечера!

   Арсюха вскочил и бережно принес инструмент. Степан нежно погладил коричневые блестящие бока. Пробежал по струнам пальцами.

   – Береги ее, Тань.

   У девушки на глазах блеснула слезинка. Она смахнула ее: – Обещаю!

   Степа за этот вечер перепел все, что знал. Ему с удовольствием подпевала вся компания, даже Глеб и Белла. Устав, он отложил инструмент.

   – Айка! Не отлынивай! Пришло время вечерней сказки!

   – Хорошо. Но я расскажу не сказку, а маленький детский стишок. Пусть он будет нашим напутствием и верой в то, что мы справимся со всеми препятствиями, и попадем туда, где будем счастливы! Слушайте:

Тебя уносят крылья чаек

В страну, где радостно встречают,

Кто ждал чудес.

И если верил ты отчаянно,

То показался неслучайно

Тебе дремучий лес.

Русалка со скалы нырнула,

На солнце, видимо, уснула.

Теперь укрылась в грот.

Ей камбала, подплыв, шепнула,

Что радуга с небес мигнула:

Корабль идет.

Там принц прекрасно-окаянный,

В своей одежде златотканой,

Смутил покой

Девиц морских непостоянных,

Русалок юных и желанных -

Вот он какой!

Там Бабка-Ежка ходит-бродит,

Детишек брошенных находит,

Создав приют.

И те, не в страхе, на свободе,

Растут, играют на природе.

Их очень ждут

В дружине Князя Городского

И в замке Витязя Морского:

Им много дел!

Хранить порядок Божьим словом,

И кров показывать всем новым,

Кто прилетел!

Здесь каждый день встречают песней,

И солнцу радуются вместе,

Сойдясь на пир.

И чайки реют в поднебесье...

Страны не ви

дел я чудесней,

Чем этот мир!

–

Это ты про Крым! – захлопала в ладошки Полинка. – Я так хочу туда попасть! Белочка говорила, что там живет море!

   – Да. – Важно сказала Белла. – Море помнит всех своих детей и очень ждет к себе в гости!

   – Но мы там никогда не были! – засмеялся Кирилл. – Значит, нас, как излишне прихваченное, погрузят в ящики и отправят обратно? За отсутствием надобности?

   – Нет, на обратную дорогу бензина не дадут.

   – А что тогда дадут? – поинтересовался Арсений.

   – Пинка. И по шпалам, Арсюха, по шпалам...

   – Глупые вы все какие! – Возмутилась Надя. – Если не верить в мечту, то и незачем все это затевать!

   – Точно. Молодец, Надежда! – Согласилась Айка. – И, знаете, если очень-очень верить, то сказки обязательно сбываются. И вообще, Кирилл, не порть хороший вечер. К тому же, мне все обещали сразу лечь спать.

   – Да. – Степан встал. – Завтра решающий день. Как думаешь, Ай, наша сказка сбудется?

   Айка улыбнулась и пожала плечами:

   – Все в наших руках, Степа.

   Но потом парень помедлил, обернулся и посмотрел на Таню:

   – Возможно, мы еще встретимся.

Глава шестнадцатая. Побег.

   Почти все рюкзаки остались сиротливо стоять вдоль стены, когда Айкина команда в черной форме поверх комбезов, обвешавшись оружием, взялась за рули велосипедов. Глеб решил не брать ничего, только воду во флягах и медикаменты. Белле, Полине и Арсению Темка сделал из проволоки и резины шикарные сидения на рамах. Каждый из них по очереди молча обнял Татьяну, поскольку все уже было сказано. И, бросив последний взгляд на убежище, они тронулись в путь к Дмитровскому шоссе. Перебравшись через пути, они остановились, оглянувшись на покидаемый город. Полинка сморщила носик:

   – А мы немного покатаемся и вернемся домой к Тане?

   – Да, Полли. Мы решили просто покататься.

   – Смотри! – вдруг зашептал Арсюха. – Уши! Там – Джек!

   Все посмотрели в сторону бетонных глыб, свалившихся с эстакады.

   – Прощай, Джек. – Тихо сказала Айка. – Будет туго, проситесь к Тане. И ей веселей и вам теплей. Спасибо тебе за все!

   Все дружно взялись за рули велосипедов, как из-за высокой травы, окружающей бетонную крошку, выкатился толстолапый серый щенок с голубыми глазенками. Он был одет в серо-желтую пушистую шубу. На широкой мордочке была черная маска. Розовый язычок подрагивал в раскрытой пасти, в которой виднелись острые белые зубы. Кутеныш, переваливаясь с боку на бок, подбежал к Айке и ткнулся в ее штанину носом.

   – Ну ничего себе! – Артем всплеснул руками. – Джек! Ты нам отдаешь своего ребенка?

   Уши за глыбой дрогнули, и в щели показался красный глаз.

   – Джек! Но мы не знаем, что с нами будет! Вдруг мы не прорвемся?

   – Он говорит, что хочет, чтобы его сын остался жив и продолжил его сильный род. Он будет послушным и верным. – Сказала Белла. – Ай, мы должны его взять!

   Айка нагнулась и подняла под пузико теплый лохматый комок:

   – И ты, дитя, на нашу голову! – Псеныш завилял хвостиком и лизнул Айку в нос.

   – Чудо! – Девушка расстегнула форму и комбез. Заправила туда щенка. – Лежи и не дергайся. А то выброшу! – Строго сказала она. – Джек! Как зовут твоего сына?

   – Архан. – Перевела Белла. – Я сказала, что мы о нем позаботимся.

   – Спасибо, Джек. Будь здоров! Хорошей охоты и долгой жизни. Таню не забывай! – Глеб сел на велосипед, закрепив на груди сидевшей перед ним Беллы страховочный ремень. Степан пристегнул Полинку. Арсюха ехал сзади Артема.

   – С Богом!

   И ребята начали крутить педали вслед за головным велосипедом Глеба, выбирающего оптимальную дорогу. Песик повозился, устраиваясь поудобнее, и, высунув голову из распахнутого ворота, с наслаждением следил за дорогой.

   Через час они подъехали к каналу.

   – Ребята! – сказал Глеб, когда они слезли с велосипедов и затолкали их в щель между остатками свода моста и насыпью с кустами. – Сейчас мы пойдем по подвесному мосту. Это не страшно. Главное – не обращать внимания, на то, что внизу. А просто идти. На тросах должен находиться только один человек. Поэтому, только когда впереди идущий спрыгнет на землю, на трос заходит следующий. Ясно?

   Ребята переминались с ноги на ногу, посматривая на три тоненькие веревочки, висящие над черной водой с кусками бетона.

   – Это я здесь должен пройти? И другой дороги нет? – Почесал капюшон комбеза Артем.

   – Ты можешь остаться. – Предложил Кирилл. – Но на самолетике с нами не полетаешь.

   – Веский аргумент. – Согласился Темка. – Я пошел?

   Глеб поднял в изумлении бровь. Посмотрел на обувь, комбез и перчатки Артема. Потом одобрительно кивнул: – Иди!

   Тёма аккуратно встал ногой на трос и взялся руками за два других. Подтянул вторую ногу, словно пытаясь прочувствовать ритм. И медленно, осторожно перебирая руками, пошел через канал. Не запнувшись и не задержавшись нигде, минут через пятнадцать он спрыгнул с той стороны.

   – Кирилл! Пошел!

   Парень тоже аккуратно встал на струну ногами. Сосредоточился и пошел. Потом ушел Степан с Полиной, закрывшей глаза и крепко обнявшей парня руками и ногами. Когда подпрыгивающая Полли помахала с того берега, Глеб сказал:

   – Надя, иди!

   Надежда стояла бледная и замершая. Глаза у нее были закрыты.

   – Надя, пора!

   Надя открыла глаза и страдальчески скривила рот: – У меня голова кружится!

   – Как знаешь.

   На этом берегу оставались Стас, Глеб с Беллой, Арсюха, Айка со щенком и Надя.

   – Пойду я! – внезапно маленький Арсюха выскочил вперед и, легко перебирая ногами и руками, почти побежал по тросу.

   – Вот что делает, сорванец! – зашипела, кусая губы, Айка.

   – Не бойся. У него хорошо получается. Он смелый мальчишка. И, похоже, совсем не боится высоты! – положил ладонь на Айкино плечо Глеб.

   Маленький щен высунул нос и зарычал.

   – Ого! – Глеб сразу снял руку. – У тебя появился ревнивый кавалер!

   – Да-а... – улыбнулась Айка. – У меня теперь есть настоящий мужчина! Защитник и рыцарь!

   Глеб странно на нее посмотрел:

   – У тебя защитников – полный дом!

   – Так это у Дома! А то, – она поправила сползший под ремень собачий зад, – у меня лично! Знаешь, как вдохновляет!

   Арсений тем временем перебрался на ту сторону и махнул рукой.

   – Стас?

   Тот кивнул и, закусив губу, встал на трос. Шел он медленнее, но как-то основательней. Тросы даже практически не трепыхались и не гудели. Когда он спрыгнул и махнул рукой, Глеб посмотрел на девушек.

   – Иди. – кивнула ему Айка. – Мы – быстро.

   И Глеб с дочкой заскользил по канатам.

   – Надя, – начала говорить Айка. – Он тебе нравится?

   Девушка кивнула:

   – Ты же знаешь!

   – Тогда смотри: вдаль уходит мужчина твоей мечты. Понимаешь, Надь, если ты не сможешь ответить его чаяниям и надеждам, то ты ему будешь не интересна. Понимаешь, и мужчины, и женщины всегда обращают внимание на более сильных, более ярких людей. Тех, от которых можно почерпнуть энергию, тепло, защиту, знания, в конце концов. Человек в нашем мире очень одинок. И он всегда бессознательно ищет того, с кем можно воплотить мечты о единстве, близости и любви. Он для тебя – защитник, покровитель. А ты для него кто? Надь? Если даже не хочешь ради любви пройти по проволоке? Танька ради Степана не захотела. И знаешь, что было бы дальше, если бы вдруг они остались вместе?

   – Что? – прошептала Надя.

   – Таня бы снова ушла к волкам, а Степку застрелили.

   – Почему?

   – Думай сама, а я пошла. – И Айка положила руки на металлический трос.

   – Ай! – крикнула Надя. – Я пойду вперед. Можно?

   Девушка убрала ногу, уступая место Надежде. И та, со слезами на лице, дергаясь и нервничая, пошла по шатающемуся мостку.

   Айка присела на камень и пощекотала щенку подбородок.

   – Ты, мой рыцарь и вечный страж! Мой маленький пушистый комочек! Когда вырастешь и станешь могучим псом, мы будем вместе ходить по дорогам и спасать людей. А если к нам прибьется мужчина, то будет для нас третьим лишним! И знаешь, почему? Потому что я хочу, чтобы меня любили просто так, а не за силу, волю и красивые восточные глаза. Не за то, что я приютила или дала поесть. Не от того, что я что-то имею в этом безумном мире! Но такое – просто невозможно... А вот и наша трусишка до берега добралась. Так что закрывай глазенки и – вперед!

   Когда Айка добралась до противоположного берега, на асфальте уже стоял заведенный БТР. Надя со счастливым лицом сидела на броне рядом с открытым люком, в котором стоял Глеб. Увидя Айку, он крикнул:

   – Малышей – внутрь. Степан – ко мне вторым водителем. Айка, ты, кроме турецкого...

   – Английский, но хуже.

   – Если что – отбрехивайся разведкой. Поехали!

   Детей посадили внутрь машины. Все остальные схватились за ручки и прилипли к броне.

   – Стрелять только в чрезвычайных случаях! – прогудел изнутри голос.

   – О'кей!

   В сумерках они подъехали к икшинскому блок-посту. Глеб затормозил. Айка выпрямилась, держась рукой за скобу, и рявкнула:

   – Opened quikly! fresh data for staff... (Быстро открыли. Новости для штаба – англ.)

   – I'm now! – закричал тощий паренек, выбегая из сарайчика и на ходу вытирая рот.

   – all eat and do not choke... – проворчала Айка. (ест и не подавится – англ)

   Шлагбаум взмыл в вертикальное положение, и машинка поехала дальше.

   Привычное темное месиво заволокло все небо, когда они вползли к аэропорту. Заглушив двигатели, Глеб со Степаном и малышами вылез из машины.

   – Вы как? Не укачало?

   – Нет! – улыбнулась зеленоватая Надя.

   – Тогда слушаем меня внимательно. В полукилометре – взлетная полоса. Самолет должен был уже прилететь или прилетит сегодня в ночь. Нам необходимо снять охрану... Кто-нибудь из вас человека раньше убивал? – Глеб посмотрел на этих с трудом выживших мальчиков и девочек. Дети!

   – Я убивала. – Айка твердо посмотрела в синие глаза Глеба. – Они были маленькие, мы с отцом пошли за продуктами. Пришлось отстреливаться. – Она пожала плечами.

   – Тогда так. Ай, желательно – не стрелять, иначе поднимем тревогу. Ножом владеешь?

   – Нет.

   – Плохо. Будешь меня прикрывать, если что... Идем ко взлетке, снимаем охрану, там по обстоятельствам. Пока мы с Айкой работаем, Степан – прячешь всех и ни звука. Все. В путь.

   И они двинулись в сторону аэропорта.

   Когда они поднялись на пригорок, то в черноте ночи увидели серую ленту взлетной полосы, рулежные дорожки, стоянки и неразрушенные ангары.

   – Смотрите! – крикнул Арсюха, оборачиваясь назад. Когда все оглянулись, то увидели выскочившую из туч звезду носового прожектора приближающегося самолета. Послышался гул турбин. Взлетная полоса сразу осветилась навигационными огнями.

   – Сажают! Значит тут есть диспетчер... – подумал Глеб вслух.

   Самолет, тем временем, оглушив их своим ревом, уже бежал по бетону. Когда он остановился, посадочные огни погасли. Глеб поднес к глазам бинокль ночного видения.

   – Ну что там? – дернул его за рукав Арсений.

   – Выходят и их встречают. Уводят к домам. Вышел пилот и направляется к тому домику со светящимися окошками. Пришла охрана. Засекаем полчаса.

   Глеб повернулся на спину и посмотрел в небо.

   – Дочка, ты хотела бы полетать, словно птица?

   – Да, папочка. Но в этом мире так нельзя.

   – Как ты считаешь, у нас получится подняться в небо?

   – Небо надо завоевывать, папочка. Оно покоряется смелым и сильным.

   Глеб развернулся и посмотрел на дочь.

   – Откуда ты знаешь?

   – Там, куда я прихожу к маме, так говорят люди с крыльями. Ангелы. Они, когда маленькие, тоже не умеют летать. А взрослые их учат. А им и хочется, и страшно. Но потом они взлетают... Это так красиво! Голубое небо и белые существа в нем!

   – Тогда ради моего ангела я завоюю небо!

   – Конечно, папочка. У тебя все получится.

   Айка слушала и молчала. "Неужели она видит ангелов?" Надя сидела рядом и тряслась крупной дрожью. Почувствовав Айкину руку, жалко улыбнулась и пожала плечами: "ну не герой я!". Мальчишки сидели смирно и ждали команды. Айка достала из-за пазухи теплый уснувший комочек и отдала Наде:

   – Головой за него отвечаешь!

   Надя быстро спрятала маленькое тельце под комбез и, вздохнув, расслабилась.

   Глеб посмотрел в бинокль, потом – на часы.

   – Идем, Айка. Запомни – стрелять в крайнем случае. Вот. – он нашел ее руку и вложил в ладонь острый нож с узким лезвием.

   И они потихоньку пошли с холма.

   Первого часового Глеб снял так, что тот даже не понял, как очутился на небесах. Второй все-таки услышал скрип камня под ногами и, успев обернуться, увидел блеснувшую сталью смерть. Айка шла сзади и оттаскивала трупы в сторону со светлого бетона. От последнего, при виде Глеба рухнувшего на колени, тот узнал, что до зари важные гости отдыхают в гостевом доме при аэродроме. Тогда, пригрозив тому, чтобы не орал, Глеб ударил его рукоятью ножа по голове. Мужчина тут же обмяк, и они вдвоем затащили его в кусты.

   – Порядок. – прошептал Глеб. – Плохо, что они все остались здесь. Но все равно рискнем. Я иду за ребятами. Ты – вон туда, на вышку. Если там кто-то есть, заставь включить огни на полосе. Если нет – ищи сама. Но огни должны быть.

   – А пилот?

   – Я за него. – Глеб улыбнулся и, обняв девушку, крепко прижал к груди. – Только бы получилось. Да. Двигатели я не завожу, пока ты не включишь огни. А потом – беги, что есть сил. Поняла? – Он тревожно посмотрел ей в глаза. – И помни, я буду ждать.

   Он отстранился и, последний раз оглядев ее всю, побежал на холм. Айка, задыхаясь от волнения, в другую сторону, к вышке. И где она там найдет эти выключатели?

   Дверь, слава всем Богам, оказалась не заперта. Айка потихоньку, стараясь не топать, полезла наверх, в диспетчерскую. Там никого не было. Темно и тихо. Она достала маленький карманный фонарик и заскользила лучом по оборудованию, внимательно рассматривая пиктограммки сверху. Наконец, после получасовых поисков и сомнений, она нашла вроде бы подходящий рисунок и щелкнула тумблером. Но ничего не произошло. Полоса была невидна.

   – Где тогда тут дебильный рубильник или кнопка питания? – она все губы искусала в ужасе от того, что из-за нее может сорваться их побег.

   Наконец она догадалась мазнуть лучом по стенам и увидела обычный электрический щиток, как у них в старом доме. Она подскочила к нему, распахнула и увидела рычажок, над которым было написано: ON. Трясущейся рукой она повернула его направо. Тут же в зале вспыхнул, показавшийся ей ослепительным, свет. Она, не скрываясь, да и чего уж теперь, щелкнула двумя тумблерами на пульте. И взлетная дорожка озарилась огнями. Она подбежала к окну: там, по бетонке, к самолету бежали маленькие фигурки. Она развернулась и бросилась к выходу. Распахнув дверцу вышки, услышала гул самолетных двигателей.

   "Завел!" – промелькнуло в ее голове.

   И тут двери гостевого дома открылись, и из него вышли люди. Айка бежала так, как не бегала никогда в жизни. Главное – успеть в самолет, пока не начали стрелять!

   Дети уже были внутри, и лишь Степан прикрывал их отход.

   – Степа! Бежим! – крикнула она, подлетая к нему.

   Но вдруг сквозь ветер и рев турбин раздался ровный металлический голос:

   – Стоять!

   Айка удивилась и дернула Степана за рукав. Но тот стоял, словно скала. Глаза парня превратились в два стеклянных шарика.

   – Идите ко мне! – позвал тот же голос и Степан, бросив автомат, пошел навстречу голосу. А потом – побежал. Айка, пряча за его спиной свое оружие, за ним. Степа подошел к толпе наемников и остановился от них в двадцати шагах. Все тот же голос укоризненно произнес:

   – Разве так можно поступать? Вы – плохие мальчики и будете наказаны.

   Айка высунула нос из-за спины друга. Прямо перед ними стояла женщина, ростом выше их всех. Гибкая и красивая фигура обтянута серым плотным одеянием. Но самое неприятное в ней было – это глаза. Даже в ночной темноте Айка видела два бездонных провала, колодца, куда втягиваются чужие мысли и воля.

   Степа упал на колени. Толпа вокруг женщины молчала, опустив головы и замерев. "Да что же это с ними?". Но раздумывать было некогда. Рев двигателей сзади просто кричал, что им пора. И тогда Айка сняла автомат с предохранителя, уперлась ногами в бетон и нажала на курок. Ночь сразу взорвалась огненным вихрем. Айка видела, как упала женщина. Как взялся за голову Степан. Как падали стоящие рядом с женщиной мужчины. Когда в магазине кончились патроны, и не осталось ни одного стоящего на ногах человека, Айка пошла вперед и присела на корточки перед пробитым пулями удивительным существом. Женщина была окончательно мертва. Одна пуля попала ей в лицо и снесла часть щеки. Оттуда торчали зубы. Острые, как у акулы, и голубоватые. Глаза потускнели, став плоскими. "Словно выключили экран телевизора" – всплыла в Айкином мозгу ассоциация. Из разорванной шестипалой кисти стекала кровь. Цвет ее был голубым. Попав на землю, одежду и другие тела, она пенилась, разъедая органические соединения. Айка встала и, осторожно отойдя назад пару шагов, подбежала к Степе. Тот все сидел, сжимая голову. Девушка подняла ему подбородок и заглянула в глаза.

   – Ты убила ее... – простонал он. – Самое дорогое, что было у меня на свете!

   Из его глаз брызнули слезы. Айка развернулась и, что было силы, врезала ему кулаком по лицу. А потом приказала:

   – Встать!

   Степан медленно поднялся с колен.

   – Кругом! Вперед! Пошел! – Ткнув под ребро, она заставила его ускорить шаги.

   Зайдя в самолет и заблокировав дверь, она прошла в кабину пилота:

   – Взлетай, Глеб! – и рухнула без сознания на пол.

   Очнулась она от противного запаха. После этого включился слух, и девушка услышала ровный гул. Ощущения тела были странными. Она полулежала на чем-то мягком, но при этом была крепко к этому мягкому придавлена. Сделав над собой усилие, она открыла глаза.

   Айка посмотрела вокруг, и на себя. Она находилась в мягком самолетном кресле. Над ней стояла Надя с вонючей ваткой, ощущаемой даже издалека. На животе лежал щенок и тоже благоухал немытой псиной. "Странно, что я это почувствовала только теперь". – Вяло удивилась Айка.

   Рядом сидел Кирилл, а на полу, в ее ногах, Артем.

   Заметив, что она очнулась, все заговорили наперебой:

   – Наконец-то! – сказала Надя.

   – Мы все видели, это было так круто! Ты так и поливала их из автомата! – восхищенно кричали братья.

   – Где мы? – хрипло спросила Айка. Надя ей тут же дала попить из фляжки. Мозги немного прояснились, и она начала что-то вспоминать.

   – Летим! Представляешь, мы летим! – С восторгом сообщили братья.

   – А Степан?

   – А мы ему вкололи антидот, тут нашли, в аптечке! – поведала Надежда. – Видимо, эти твари обладают гипнозом!

   – А наши дети?

   – Спят! И Арсюха. Степка тоже спит.

   Айка выпрямилась и убрала щенка за пазуху.

   – Вы какую-нибудь пищу в самолете нашли? – приступила она к обязанностям главы семьи.

   – Да, всех покормили. И твою собаку тоже. Ты будешь?

   – Нет. Я хочу поговорить с Глебом.

   Мальчишки ее подняли и повели под руки к кабине пилота.

   Айка вошла и села в кресло.

   – Ты как? – спросил Глеб, повернув к ней голову.

   – Ничего. У нас все в порядке? Топлива до Крыма хватит? И вообще, ты знаешь, где мы находимся?

   Глеб рассмеялся:

   – Посмотри в окно, Айка. Ты там ничего не замечаешь?

   Девушка повернула голову и посмотрела через стекло. Там, в бархатно – чернильной мгле сияли яркие разноцветные звезды.

   – Господи, звезды... – она, привстав, вцепилась в подлокотник штурманского кресла.

   – Да, Аюшка. Поэтому мы летим правильно. Кроме того, за эти десять лет я совсем забыл, что когда-то на орбите Земли летали спутники, передавая координаты точки, где ты находишься в данный момент. Это раз. А с помощью бортового навигатора легко можно рассчитать маршрут. Это два. А в-третьих, еще есть метеозонды, болтающиеся в атмосфере планеты и передающие погоду в режиме он-лайн.

   – И это все еще работает? – Изумилась Айка.

   – Вот так-то, сестренка. – Наклонился над ее ухом довольный Артем.

   – Через час будем запрашивать аэропорт Севастополя.