Текст книги "Скошенная трава (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава семнадцатая. Крым.

   Посадка сквозь плотную облачность и атмосферные вихри была сложной. Самолет болтало и трясло. Тем более, что Глеб не был профессиональным пилотом, а учился летать, в-основном, по симуляторам. Налет какой-то был, но на военных машинах, и явно недостаточный, чтобы управлять пассажирским лайнером такого класса. Спас команду авиадиспетчер, который чуть не подавился, услышав в пустом эфире голос Косарева.

   – Диспетчерская Севастополя, борт хрен знает какой запрашивает посадку. Аварийную.

   В наушниках хрюкнуло, и раздался кашель.

   – Вы что, спите на посту, дебилы?

   – Кто говорит? – раздался изумленный голос.

   – На радар смотри! Эшелон 3000. заходим со стороны Харькова. Это Косарев Глеб. Веди, родной! Я никогда не сажал Боинг!

   Встречать чудом севший самолет прибежало и приехало все военное руководство Севастопольского гарнизона. На поданный трап сначала вышел Глеб. Огонь прожектора мигом осветил его лицо. Он невольно заслонил глаза рукой.

   – Вот, чертяка! – раздалось снизу. – Живучий, скотина!

   – Эй, – отозвался Глеб. – Без выражений, мужланы! У меня тут дети.

   И тогда, следом, стали выходить Надя за руку с Полиной, Арсюха, рыжие волосы которого сразу заискрились в лучах света и каплях моросящего дождя, Стас, наоборот, натянувший капюшон поглубже. За ним вышел Степан, которого под руки придерживали Артем и Кирилл. Завершила процессию Айка с Беллой на руках и щенком за пазухой. Они медленно сходили по ступеням, разглядываемые чужими людьми. Глеб с кем-то обнимался, ругался и даже матерился. А они стояли и не знали, что делать. "Земля обетованная, а нужны ли мы тебе?" – задалась Айка грустным вопросом.

   Потом из военных кто-то спохватился и им подогнали автобус.

   – Куда? – недовольно спросил заспанный водитель, вырванный из теплых объятий дородной жены.

   – В госпиталь. – Распорядился тот же чин. – Я позвоню главврачу, их разместят.

   Ребята залезли в автобус, который тут же понесся по темным городским улицам. Все подавленно молчали.

   Потом между деревьями мелькнули два фонаря и распахнутые настежь ворота.

   – Вылазьте! – приказал водитель и открыл дверь. Затем автобус, взрыкнув старым движком, развернулся и уехал. Брюзгливому дядьке не было никакого дела до военных заморочек и чужих детей.

   Они опять остались одни на темной улице.

   – Ждите! – сказала решительно Айка и, поднявшись на крыльцо, двинула прикладом автомата в запертую дверь.

   Грохот эхом прокатился по спящей улице.

   Внутри зашаркали шаги.

   – Кто там? – раздался тихий голос. – Вы что шумите?

   – Здесь госпиталь? – рявкнула Айка. – Или богадельня?

   – Госпиталь. – Голос упал до шепота.

   – Открывайте на хрен! Иначе разнесу тут все к чертовой матери! – Вызверилась она.

   Тапочки ушлепали, видимо, звонить.

   Айка тогда достала из кармана пистолет.

   – Подержи-ка, Надя, песика. Добавим блеска в местную жизнь. – Подняв в воздух ствол, Айка выпустила несколько пуль. Взрывающее тишину эхо понеслось между домов.

   Через пять минут приехала машина с солдатами, окружившими их с автоматами наизготовку. Пацаны, затолкав детей в середину, тоже ощетинились стволами, встав спина к спине.

   – Сдавайтесь! – заорал мужской голос.

   – В ж...пу. – Ответила Айка. – Боишься, стреляй! – И, обращаясь к ребятам, сказала: – Какие же местные мужики боевитые – принеслись с детьми воевать.

   Голос заколебался:

   – А у вас дети?

   – Иди в зад и вызови начальство. – Емко ответил Темка. – Мы, до выяснения вопроса, никуда не поедем. Приблизитесь – будем стрелять!

   Через пять минут молчаливого противостояния в ворота залетела машина с военными чинами и Глебом. Отправив словесно местных бойцов в те края, где Макар гонял телят, Глеб бросился к ребятам:

   – Что вы успели натворить?

   – Мы? – Айка сузила глаза. – Когда тебя, полудохлую сволочь, мы притащили домой, то не спрашивали паспорт и перечень свершений, а поверили на слово. А ты, увлекшись друзьями, даже забыл про свою дочь!

   Глеб, сверкнув на нее глазами, подошел к чину и обрисовал создавшуюся ситуацию на великом и могучем.

   Двери госпиталя тут же открылись, и испуганная тетка в белом халате со свечой в руках пропустила всю делегацию внутрь. Тут же нашлась комната для девочек и, на другом этаже – для мальчиков. Им показали, где душ и даже неуверенно предложили перекусить.

   Когда чистые Белочка и Полинка видели десятый сон под накрахмаленным белым бельем, Надя, вместе с не до конца просохшим щенком, забрались на Айкину кровать.

   – И что мы теперь здесь будем делать?

   – Не знаю, Надь. Наверное, жить. Дадут какое-нибудь жилье, работу... Мальчишки пойдут в армию, кроме Арсюхи и Стаса. Детей возьмут в школы.

   – Нас разлучат?

   – Надь, не говори глупостей. Между прочим, кто-то решительно настраивался на завоевание сердца Глеба.

   Надя грустно улыбнулась:

   – Видела, как вокруг него забегали офицеры? Значит, и женщины тоже бегают!

   – Здесь женщины какие? Незакаленные, домашние. Тихие и робкие. А мы с тобой? Прошли волков, радиацию и инфернальное чудище. Мы круче, девочка! – Айка подмигнула, заворачиваясь в одеяло. – Утро вечера мудренее!

   А с утра за них взялись врачи. Таскали на анализы, осмотры. Качали головой и что-то бормотали на латыни. Потом их отпустили, накормили, в том числе псенка Архана, и усталые ребята снова завалились спать.

   На следующий день к ним приехали военные. Собрали всех в зале и подробно все выспрашивали, особенно про даму с голубой кровью. Кстати, Степан пришел в чувство, но был на редкость задумчив и молчалив.

   А через неделю, когда были готовы анализы, и они уже отлежали на кроватях бока, к ним снова приехали военные. И собрали совет вместе с врачами.

   – У нас есть новости для вас. Хорошие и не очень. Хорошие – это про то, что не смотря на истощение, все физические показатели в норме. Глеб, для тебя новость просто отличная – мы сделаем операцию твоему ребенку, и девочка сможет видеть.

   Глеб улыбнулся, и Айка вдруг пригляделась к нему повнимательней. Вместо длинных волос на голове мужчины красовался короткий стриженый ежик. Смешной! А за маленькую Белочку она была очень рада. Теперь девочка сможет жить спокойной и полноценной жизнью без нянек и постоянной помощи.

   – Я смогу забрать ее домой? – поинтересовался Глеб.

   – Как хочешь. Операция не сложная и провести ее можно в любое время.

   – Нет! – Вдруг громко сказала Белочка, сидящая у Нади на коленях. – Сейчас! Я хочу видеть лица моих друзей, пока они не ушли из моей жизни!

   Взрослые изумленно посмотрели на Беллу. Видимо, говорить и что-то решать ей не полагалось.

   – Как хочешь, дочка... – растерянно сказал Глеб. – Но там тебя ждут дедушка с бабушкой...

   – Если бы они ее так хотели видеть, то давно бы приехали в больницу. – Отрезала Айка.

   – Но они живут в Красноперекопске, это далеко...

   – Ты туда ездил? Ездил... Но я не об этом. Пусть они увидят внучку не слепой калекой, требующей ухода, а прекрасной принцессой, вышедшей из сказки! А дети в городе пусть дерутся за счастье подержать ее за руку. – Айка фыркнула и откинулась на спинку жесткого больничного стула и сложила перед собой руки. Ребята и приехавшие взрослые дружно рассмеялись. А Глеб смотрел на девушку. Там, в московских подземельях, она казалась ему взрослой и самостоятельной. А сейчас, в больничном халатике, перед ним сидел худенький и маленький подросток, потерявшийся в здешних реалиях. Но темные глаза по-прежнему горели силой, уверенностью в своей правоте и отвагой. "Умница!" – неожиданно подумал Глеб.

   – Хорошо. – Сказал один из врачей. – Тогда откладывать не будем и с утреца, помолясь, начнем.

   – Теперь об остальных. – Это уже сказал какой-то военный чин. – На полуострове военное положение. Людей у нас много. Их надо чем-то кормить и как-то охранять. Поэтому для Степана у нас есть два предложения: либо идти в армию, либо обрабатывать землю и сажать овощи. В-общем, тепличное хозяйство на материке. Кормежку и оплату гарантируем.

   – Армия. – равнодушно выбрал Степан.

   – Мальчики Кирилл и Артем. Вы еще несовершеннолетние, но достаточно взрослые...

   – Мы бы хотели учиться и работать на производстве. Ремонтный завод у вас наверняка есть? – Спросил Кирюха.

   – Думаю, мы можем это организовать. Школы у нас неплохие. А учениками на производство я вас устрою. – Кивнул головой какой-то чин при погонах.

   – Дети Полина, Арсений и Стас. У нас есть интернат. Очень хороший. Там много детворы и интересных занятий. Как вы к этому относитесь?

   Ребята всей командой посмотрели на Айку. Та кивнула головой.

   – Мы хорошо относимся. Маленьким надо учиться. А тем, кто постарше, приспосабливаться к новой жизни.

   Полина всхлипнула и прижала к глазу кулачок.

   – Полли! Детка, – Айка встала со стула и подошла к девочке. – Я вас всех обязательно возьму к себе, когда устроюсь сама. Но это – процесс небыстрый. Помоги мне немножко, ладно?

   Девочка отняла от лица мокрые ладони и улыбнулась:

   – Ты обещаешь?

   – Полина! Когда я не исполняла обещанное? – Айка нахмурила черные брови.

   – Хорошо, Аечка! Я поеду в интернат с мальчиками.

   Взрослые, не выносящие детских истерик, облегченно вздохнули.

   – Теперь Айше и Надежда. Вам мы можем предложить только парники.

   Айка посмотрела на Глеба. Мужчина, нахмурившись, смотрел в больничное окно.

   – Хорошо. – прошелестела Надя.

   – Айше?

   И Айка решилась.

   – Господа, касательно меня, ситуация такая. Я точно знаю, что вы поддерживаете отношения с турецкими властями и даже заключаете какие-то договора.

   Военные посмотрели на Глеба.

   – Я слышала это в госпитале. Так что тайной подобная информация не является. И поскольку моим отцом был турок Шамил Доган, я бы хотела найти там своих родных.

   Военные переглянулись.

   – Ну, можно сделать запрос...

   – Как вы работаете, я знаю. И повторюсь: Я хочу найти родных. Отец рассказывал, что он из большой и состоятельной семьи, живущей в Измире, в Каршияке.

   Военные сразу начали переглядываться.

   – Поэтому, говорю сразу: если не отпустите – убегу.

   – Хорошо, мы подумаем и объявим свое решение.

   – Думайте. – Согласилась девушка. – Пока Белочка не начнет видеть, я буду здесь, рядом с ней. В качестве компенсации проживания на территории госпиталя и еду для себя и собаки, могу убирать палаты.

   – Ну, уборщицы у нас есть, а вот медперсонала не хватает. – Сказал один из медиков. – Может, Вы что-то умеете?

   Айка наклонила голову и взмахнула черными ресницами:

   – Уколы: внутривенно, внутримышечно. Капельницы. Промывания.

   – Замечательно! – воскликнул врач. – Я забираю ее в свое отделение!

   – В какое? – Айка послала ему солнечную улыбку.

   – Хирургия... Гноя, крови и грязи не испугаетесь? Ассистировать сможете?

   – Расскажете, где что лежит и как называется, смогу!

   – Тогда я Вас никуда не отпущу. -Торжественно заявил доктор. – А комнату мы вам найдем в нашем общежитии. По рукам?

   – Хорошо. – Еще раз выстроила радостную гримасу Айка.

   – Забыли спросить, – это опомнились штатские. – Скажите, ребята, ваши фамилии.

   – Арсентьев. – Сказал Степан.

   – Аргунова. – Продолжила Надя.

   – Ну а все остальные, – Артем обворожительно улыбнулся, – Доган. Простите, свидетельства об усыновлении не сохранились...

   Полина сползла со своего стула и решительно взобралась на колени к Айке, подвинув щенка.

   – Я тоже Доган! Вот.

   – Да, моя маленькая. Ты тоже Доган. И поэтому будешь умницей. Поняла?

   – Конечно, я же не малявка! Мне уже скоро семь!

   Мужчины дружно поднялись. Степан сходил в палату и переоделся.

   – Я готов! – вернулся он. Потом подошел к ребятам и всем пожал руки. Даже Полинке. К Айке подошел в последнюю очередь.

   – Прощай.

   – Прощай.

   Он немного постоял и подумал.

   – Я все знаю и понимаю. Но мое тело помнит то чувство экстаза, охватившее каждую клеточку, когда со мной говорила ОНА... Я осознаю, что это было внушение, но это было так... волшебно!

   – Прости.

   – Да, ты сделала то, что должна была сделать... но я не могу простить тебе эту пустоту в моей душе. Прощай, Айка.

   – Я понимаю. Прощай, Степан.

   И Степа, такой родной и близкий когда-то, повернулся и ушел, оставив повисшее в воздухе общее разочарование.

   – Аечка! Я буду тебя навещать! – Надя бросилась на шею подруге.

   – Я тебе всегда рада! А как же Глеб? – прошептала на ушко Айка.

   Надя приблизила свои губы к Айкиным волосам:

   – Это птица не моего полета. Я – воробей. Он – орел. Мы летаем на слишком разных высотах. Увы.

   И девушки засмеялись.

   – Заскочи, расскажешь, где тебя разместят!

   – Конечно!

   Айка попрощалась с остальными, взяв у военных и гражданских адреса интерната и общежития для мальчишек. И они остались с Беллой вдвоем.

   – Я тоже хочу жить с тобой, Айка!

   – А я хочу, чтобы ты, наконец, открыла глаза! Посмотрела на отца, на мир, бабушку и дедушку. Ручаюсь, они тебе понравятся.

   В палату вошел Глеб, провожавший ребят. На его лице играла улыбка. Он сел рядом с дочерью, но обратился к Айке:

   – Я бы хотел, когда Белке сделают операцию, ты поехала с нами в Красноперекопск.

   – Зачем, Глеб?

   – Просто. Посмотришь мой дом, познакомишься с родителями. У нас красивый город.

   – И что дальше?

   – Можешь там остаться жить.

   – У тебя?

   – Ну да.

   – В качестве сиделки твоей дочери? И ты согласен мне за это платить?

   – В качестве гостьи.

   – И долго меня будут кормить бесплатно?

   Глеб закусил губу и отошел к окну.

   – С тобой тяжело.

   Айка усмехнулась.

   – Клевая стрижка. Тебе идет.

   – Папа! Ты отрезал свои волосики?

   – Да, детка. Ты рядом со мной, и все неприятности закончились. Такая долгая память мне не нужна. – Он повернулся. – И я надеюсь на более радостное будущее.

   Он посмотрел на Айку. Та сидела рядом с Белкой и мило улыбалась.

   – Ай, я хотел тебе сказать...

   Тут в палату вошел тот доктор, который пригласил девушку на работу.

   – О, время посещений уже закончилось, Глеб Анатольевич. Айше, пойдемте со мной, я покажу вашу комнату и выдам форму. И к работе! У нас много дел.

   – Хорошо. – Айка встала и достала из шкафа комбез и ботинки.

   – Это все, что у Вас есть?

   – Ну да.

   – А вот это – плохо. Идемте! – он взял ее под локоток. – Я сейчас дам вам денег, вы пойдете на рынок и подберете себе одежду...

   Их шаги удалялись, и голоса звучали все тише.

   – Но я не могу...

   – Потом, с первой зарплаты, отдадите!

   – Папа! – позвала Белла. – Почему ты ее не остановил?

   Глеб подошел к окну и дернул занавеску.

   – Дочка! Ты уверена, что я ей нужен, старый и глупый осел, заставивший молодую девушку убивать?

   – У тебя не было выбора, папа.

   – Знаю, дочь. И я знаю, что она меня не простила за тот страх, за Степку, за мою нерешительность.

   – Глупый ты, папка! Иди ко мне, я потрогаю твои волосики!

   Глеб сел на кровать и подставил ручке дочери свою макушку.

   – Колется!

   – Да, Белочка. Волосики отрастут, но она не вернется. Найдет себе в Турции жениха, выйдет замуж...

   – Папа! Ты не глупый, ты – дурак. Она очень сильная. И найти такого мужчину, чтобы был сильнее ее... нет, она не выйдет замуж.

   – Дочка! – Глеб даже подскочил. – Ты – мой маленький гений! И откуда в твоей головке водятся такие мысли?

   – От мамочки. Она очень хочет для нас счастья.

   На следующее утро Белке сделали операцию и положили повязку на глаза. Через неделю, после лечения и перевязок, ее привели в темную комнату, пригласив Айку и Глеба.

   – Ну что, девочка, готова посмотреть на мир?

   – Да! – прошептала Белла.

   И доктор осторожно снял плотную повязку.

   – Глазки открой, не бойся!

   Пятеро человек напряженно всматривались в прикрытые веки ребенка. И вот, они дрогнули, и на тревожно ожидающих взрослых взглянули яркие синие глаза.

   Немного постояв, девочка повернулась всем корпусом к Айке.

   – Ты кто?

   – Я.

   – Айка! – тоненько завизжала Белла и протянула руку к ее лицу. – Какая ты красивая! Я тебя вижу! А где папа?

   – Это я.

   Мужчина встал на колени и обнял дочь.

   – Ты у меня настоящая принцесса!

   У девочки закружилась голова и она пошатнулась.

   – На первый раз хватит! – объявил доктор и вновь надел ей повязку.

   Прошел месяц. Айка работала, Белла поправлялась. Правительство, как и обещало, отправило туркам запрос об Айкиной родне. Но все, действительно, решалось очень нескоро. Связи, как таковой, не было, поэтому ждали оказию с очередной делегацией на корабле. Ребята устроились в интернате и хорошо учились. Надя ездила в теплицы и уже познакомилась с симпатичным молодым человеком, чем была очень довольна. Темка и Кирилл занимались вечером, а днем работали на заводе. Их поставили учиться к станкам. Они ремонтировали двигатели кораблей, лодок и оставшихся в городе машин. Иногда, в выходной, они выбирались все вместе посидеть на набережной в кафе. И только о Степке ничего слышно не было. Все постепенно входило в спокойную бытовую колею.

   А с некоторых пор, заходя в палату к Белочке, Айка начала замечать новые игрушки. Сначала думала, покупает отец. Потом – больные, заходившие с ней поболтать. Но когда их количество перевалило определенный критический порог, Айка все-таки поинтересовалась:

   – Бель, а кто накупил тебе столько игрушек?

   Белла стрельнула в Айку хитрющими синими глазами:

   – Тетя Света. Она иногда приходит ко мне вместе с папой. А иногда – одна.

   – Вот как?

   – Ну да! И эту куколку она принесла, и эту! И вот этого медвежонка!

   – А помнишь нашего большого медведя?

   – Конечно. Жаль, что он остался там.

   – И мне жаль. – Айка помолчала. – А когда к тебе заходит эта тетя?

   – Ну, может прийти сегодня с папой! Выходной же!

   – Хорошо. Ну, я пойду? Вечером зайдем к тебе с Арханом.

   Айка сделала пробежку по этажам и вернулась обратно. Но не к Белле, а в палату напротив, попросив разрешения приоткрыть дверь. Мужики, лежавшие в ней, рассмеялись:

   – Давно пора!

   Айка погрозила им кулачком и присела за дверь. Через полчаса ожидания в больничном коридоре раздались веселые голоса мужчины и женщины. Послышался цокот каблучков. Айка накинула на голову белую косынку. Один из мужчин вскочил с кровати: – Сейчас! – И подмигнув Айке, вышел за дверь.

   – У вас сигарет не найдется? – услышала она. – Нет? Ой, а мы тут с мужиками поспорили...

   Глеба притормозили, а цокот каблучков приблизился к противоположной двери. Айка, надвинув на лоб косынку, вышла из палаты. В Белкину дверь входила кучерявая миниатюрная блондинка с очередной куклой. Перед тем, как открыть дверь, она нацепила на лицо улыбку.

   – Здравствуй, бельчонок! – услышала Айка. – А я тебе куколку принесла!

   Айка снова нырнула в палату.

   – Ну как? – спросил вернувшийся мужик.

   – Спасибо! – Рассмеялась Айка. – Вы – артист!

   – Да нет, как подружка?

   – Бе-е. – Скорчила рожу Айка, вызвав у больных искренний смех.

   А еще минут через сорок из окна коридора она наблюдала за силуэтами мужчины и женщины, удаляющимися в сторону набережной.

   Вечером, как и обещала, она зашла к Белле.

   – Как дела?

   – Хорошо! – обняла ее девочка. – Меня завтра выписывают.

   – И что?

   – Света предложила мне поехать в интернат к Полли.

   – А папа?

   – Стоял и слушал.

   – И молчал?

   – Ну да. Потом сказал, что может отвезти меня к бабушке.

   – А ты?

   – Я хочу быть с тобой, Айка.

   – Пока нет, Бель. Я должна сделать свою жизнь такой, чтобы снова вас всех собрать. Но для этого нужен большой дом. Много денег или карточек. Я обещаю, что заберу вас ... Но это дело нескольких лет. А интернат ... Соглашайся, Бель. Там Полинка, Арсюха, Стас. Они за тебя и в огонь и в воду!

   Айка поцеловала Белку.

   – Спи, ничего не бойся. А мне надо идти на дежурство.

   Утром следующего дня к ней в процедурную вошел рассерженный Глеб.

   – Глеб Анатольевич? Чем обязана? – подняла она глаза.

   – Что ты наговорила моей дочери?

   – А что случилось?

   – Она отдала все игрушки чужим ребятишкам. А они денег стоят!

   – Тебе стало жалко денег, потраченных на ребенка?

   – Дело в том, – Глеб замялся, – что эти игрушки ей дарила одна моя хорошая знакомая. Ей очень нравится Бель.

   – Знаешь, у детей, особенно слепых, очень чуткое сердце.

   – Это ты ее подговорила. Ты у нее постоянно бываешь!

   – Глеб, у меня есть пять минут и я хочу рассказать тебе одну маленькую притчу, которую мне когда-то поведал отец. Выслушай, пожалуйста!

Давно человек жил у темной воды.

Вдруг видит однажды, на глине следы,

Ведут, вылезая из ила на свет.

Страннее следов этих, в-общем то, нет.

Мужчина по этим следочкам пошел.

По капелькам мокрым в свой двор он зашел.

И что же он видит: сынишка сидит,

На дядьку чужого с восторгом глядит.

А дядька игрушки ему подает,

С собой прогуляться на речку зовет.

За искрами яркими блещет вода.

Отец подскочил: – Ты собрался куда?

– Смотри, папа, милый какой господин,

Ко мне он пришел сообщить, что один

Богатый ребенок мне хочет отдать

Свой велосипед и солдатиков рать.

Прошу, отпусти, и я скоро вернусь,

Мне будут ребята завидовать пусть!

В прибытке отец не увидел беды.

– Наш дом недалеко от быстрой воды!

А Вы – превосходный, счастливый отец.

Ваш мальчик, что любит, возьмет, наконец.

Улыбка пришедшего льстива, сладка

.

И гладит сынишку чужая рука.

Мужчина мальчонку за локоть берет

С собою по улице к речке ведет.

Вдруг в лужу вступил: отпечаток копыт

Отчетливо виден – стаканом стоит!

Отец за виски: я поверил, болван,

В бесценный подарок. Бесчестный обман!

К реке побежал: на песке два следа,

Замытые речкой, ведут в никуда.

Мораль этой сказки проста, как дрова.

Не верь тем, кто льстивые скажет слова.

Они своей выгоды ждут до поры...

Не верь незнакомцам, дающим дары!

   – Вот как-то так, Глеб. И, знаешь, если ты действительно собрался жениться, отдай девочку в интернат. Там ее братья и сестра. У тебя будут другие, здоровые дети, а Белле я дам свою фамилию.

   – Ты сошла с ума, Айше. Что люди скажут?

   – До свидания, Глеб. Мне надо работать.

   Глеб вышел из кабинета и треснул кулаком в стену. Друг дал плохой совет: Айка не только не приревновала его к Светлане, но и начала презирать.

   Прошло два месяца. Бель уговорила отца отдать ее в интернат. Он много работал, а ехать к бабушке и дедушке она отказалась.

   Тем временем из Турции пришел почтовый корабль с дипломатическими депешами и очередной делегацией. Ведь Турция сотрудничала с Крымом по некоторым жизненно-важным вопросам.

   Когда делегацию провели в переговорный зал, и пришел Председатель Совета Крыма, то первым вопросом после взаимных уверений в дружбе и почтении, заданным главой делегации, был:

   – Скажите, где сейчас Айше Доган?

   – Кто? – Генерал недоуменно посмотрел в серые глаза высокого седого турка.

   – Айше Доган.

   – Та девушка, которую Косарев притащил из Москвы. – Шепнул ему на ухо секретарь.

   – А-а. Так вы нашли ее родственников?

   – Да. Я ее дед. Хасан Доган. В бумагах наши имена. – Он кивнул на верительные грамоты.

   У Председателя округлились глаза. Одного из богатейших людей Турции Хасана Догана знало все правительство. Именно от этого человека зависели многие аспекты взаимоотношений его страны с другими выжившими и пытавшимися встать на ноги государствами.

   – Да, конечно, сейчас мы ее найдем!

   Секретарь пулей вымелся за дверь.

   Пока делегация и Совет пили кофе и поговорили о ценах, погоде и природе, на которые турки сводили любые поднимаемые темы, дверь снова открылась, и на пороге показалась медсестра в белом халатике и косыночке на черных волосах. Недовольным взглядом смерив военных, она сказала:

   – И какого черта меня выдернули с операции?

   И тут высокий турок поднялся:

   – Айше?

   – Вы кто? – сверкнула глазами Айка.

   Он, волнуясь, сделал к ней несколько шагов:

   – Айше Доган?

   – Я – Айше Доган. – Она вгляделась в его лицо.

   – Sen benim torunum... (Ты – моя внучка – тур.)

   – Dede... – Она подошла к Хасану вплотную, глядя ему в глаза. – Ben nasil sevndim... (Деда... Я так рада!)

   В ее темных глазах медленно разгорались пока неуверенные, но счастливые звездочки.

   – Geldim sana. Benimle geliyorsun? ( Я приехал за тобой. Ты поедешь со мной? – тур.)

   – Evet! (Да!)

   И тут Айка сделала то, чего никогда себе не позволяла. Она подпрыгнула и подняла вверх руки: – Спасибо, Господи!