Текст книги "Я все еще люблю Тебя (СИ)"
Автор книги: Екатерина Мединская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 39
Бумеранг. Именно так для себя обозначил Круз этот день. Вращающийся воздушный винт судьбы обещал вернуться прямо в лоб и обернуться самыми плачевными последствиями в ближайшее время. Это логично, учитывая, что всю свою жизнь он только и делал, что бросал свое боевое орудие в неугодных ему людей, абсолютно не заботясь о последствиях своего агрессивного поведения. Шантаж, прессинг, манипулирование, взяточничество, спекуляции, запугивание – и это далеко не все, к чему он прибегал ради достижения своих целей на пути к власти и успеху. Круз стал лучшим в современном деловом мире, потому что точно обозначил для себя цель и не церемонился с конкурентами.
Бизнесмен никогда не стыдился действовать вопреки своим принципам, моральным устоям или чувствам людей, которых уничтожал на своем пути. Так было нужно. Он нес огромную ответственность перед целыми поколениями предков, которые сделали фамилию Крузов неким фетишем в этой стране и далеко за ее пределами. Каждый из них делал все необходимое, чтобы дети и внуки гордились их успехами, а семейное состояние приумножалось. Так что же должен был сделать Круз в ситуации с Кирой Эштон, которую собрался линчевать сенатор Фиверли – его союзник, родственник и друг?
Быстрым шагом мужчина шел к паркингу больницы, где его уже ждал припаркованный автомобиль. В нем сидел человек, от которого зависело практически всё. Увидев его издалека, водитель вышел из машины и открыл дверь. Мужчина решительно залез внутрь салона бизнес-класса и уселся на сиденье рядом с Томасом Райтом. Тот важно восседал с видом человека, весьма заинтригованного сложившейся ситуацией. Круз окинул взглядом конкурента, отметив про себя, что время изрядно потрепало мужчину. Глубокие морщины и седые волосы трудно было не заметить. Впрочем, Круз понимал, что и сам выглядел далеко не юнцом. Время беспощадно прошлось по ним обоим.
– И бывает же праздник на улице с таким размахом! Сам Кру-у-уз молит меня о встрече! – затянул Райт.
Мужчина смерил Томаса гневным взглядом. За все время, что они знакомы (а точнее, целую жизнь), их взаимная неприязнь обязывала вести себя соответственно. Они беспощадно гнобили и унижали друг друга при малейшей возможности. И в основном преимущество было у Круза. Он всегда побеждал, но только не сегодня.
– Не радуйся преждевременно! Сначала выслушай, потом посмотрим, кто кому останется должен, – уверенно сказал Круз.
Райт нахмурил лицо и криво усмехнулся, как делал это в молодости перед дракой со своим обидчиком. Круз вспомнил те времена не без удовольствия. Сколько раз они дрались на заднем дворе семейного особняка Крузов? Даже сосчитать сложно. Постоянно выясняли, кто круче. В юности Райт был выше, с крепкой сильной фигурой, широкоплечий. Конечно же, вспыльчивым и с бешеным нравом. Круз же уступал ему в весе, но был проворней и настойчивей. Причем с возрастом между ними ничего не изменилось.
– Ты уже разозлил меня одним только предположением. Говори, чего хотел, я не намерен тратить свое время впустую, – сказал Томас.
Круз подумал: «Какая ирония? Столько лет войны, а теперь придется мириться».
– Да я и сам занят. Наверное, уже слышал о моих проблемах?
– Немного наслышан, не без этого. Потому и приехал к тебе сам. При других обстоятельствах не стал бы колесить к тебе ранним утром через весь город.
– И правильно сделал, что приехал поддержать меня в трудную минуту.
Райт лишь упрямо поджал губы, сдерживая едкий ответ.
– Итак, я слушаю тебя.
– Ты удивишься сейчас, я знаю. В этой сложной ситуации, Томас, мы с тобой оказались в одной упряжке.
Райт непонимающе скривился и уставился на Круза.
– Довольно намеков! Говори открыто.
– Ты знаешь, где сейчас твоя дочь Кира? – задал неожиданный вопрос Круз.
Томас нервно выдохнул и коротко ответил:
– Да.
– Ну и где же?
– К чему ты допрашиваешь? – вышел из себя Райт, подозревая неладное.
– Она сейчас в полицейском участке по подозрению в убийстве Аманды Фиверли, – отрезал Круз, надеясь, что до Райта наконец дойдет, что нужно внимательно слушать, а не пререкаться.
Райт стал белым как мел. Его ошеломила услышанная новость.
– Ты что говоришь такое? – запаниковал тот. – По моим последним данным, она проживала в Мертл-Бич. Каким боком она снова в Нью-Йорке оказалась? – настаивал Томас.
Круз умолчал о своей причастности к этой ситуации. Ему нужно было расположить к себе Райта, а не обозлить.
– Разве это сейчас важно? Говорю же, твою дочь могут упрятать за решетку.
Он подумал, что дочь Райта куда смышленей отца. Но решительно настроился добиться от несносного Томаса своего. «Ох, Кира, все ради тебя», – подумал он про себя и принялся вставлять мозги бестолковому папаше.
Если бы ему сказали, что сына собираются посадить в тюрьму, он бы все вверх дном перевернул, уже бежал бы со всех ног освобождать ребенка. А этот идиот Райт продолжает сидеть с удивленным лицом.
– Я понимаю, что у тебя слишком много вопросов к этой ситуации, но нет времени тянуть дальше. Мой сын сейчас лежит в реанимации, я должен быть рядом с ним, потому что я настоящий отец!
Райт понял намек и возмущенно поморщился, а Круз продолжил.
– Ее подставили. Вот, – он вложил в руки Райта папку, – посмотри.
Райт достал бумаги и некоторое время внимательно изучал информацию. А затем поднял тяжелый, хмурый взгляд на Круза.
– Но тут данные с места преступления, которые свидетельствуют, что Аманда Фиверли стреляла в мужа и покончила с собой.
Круз театрально скорчил довольную мину, причмокнув от радости, развел руками, обрадовавшись предсказуемой прозорливости собеседника.
– Правильно, – подтвердил он язвительно.
Некоторое время Райт сидел, глубоко задумавшись.
– Так это Фиверли пытается подставить Киру? – предположил он вслух.
Круз не стал отвечать. Ответ очевиден для людей, которые отлично осведомлены о происходящем за кулисами грязного мира бизнеса и политики.
– Так ты хочешь, чтобы я с этим компроматом пошел против самого влиятельного политика штата? – с возмущением в голосе спросил Райт. –Умно. Особенно учитывая, чем для меня это чревато. На меня сорвутся все его дружки-политики. А ты в плюсе останешься: и с обидчиком поквитаешься, и останешься в стороне.
Круз подозревал подобный поворот в разговоре, но очень надеялся, что сукин сын Райт хоть раз в жизни поведет себя достойно и вступится за единственную дочь. Но, видимо, ошибся. По выражению лица Томаса Круз понял, что вытягивать Киру из дерьма некому.
– Дело твое, Райт, как поступить со всем этим. Ты отец, тебе решать, – с печалью в голосе добавил он и вышел из автомобиля.
Теперь Круз размышлял о Райте. Он ведь дал понять, что не станет ввязываться в противостояние. У него тонка кишка рыпаться против сенатора. А это значит, что в ближайшее время новости дадут первую и окончательную версию событий этой страшной и длинной ночи.
Мысли одолевали его. Но сейчас нужно спешить обратно в отделение реанимации, где его ждет расплата за все грехи.
Глава 40
Нью-Йорк – олицетворение американского духа. В этом городе небоскребов, знаменитых улиц: Уолл-стрит, Брайтон-Бич, Гринвич-Виллидж и статуи Свободы – все вертелось вокруг капитала. Крылатая фраза американского писателя Джерома Дэвида Сэлинджера: «В Нью-Йорке за деньги можно всё» – для Киры в данный момент казалась самой подходящей. Лучшего объяснения сложившейся абсурдной ситуации, в которой она оказалась, у нее не было.
Она сидела одна за маленьким потертым столом в тесном сером кабинете отделения полиции. Ее поместили сюда несколько часов назад без каких-либо объяснений. На руках красовались тяжелые металлические наручники, и казалось, что хуже быть не может. Но Кира думала не о себе, а о сыне и Алексе. И для нее неведение, в котором она вынужденно оставалась все это время, казалось самым тяжким испытанием за всю жизнь. Жив ли Алекс? – вот все, что ее интересовало. Но похоже, что от нее снова ничего не зависело, и она, обреченно опустив голову на руки, позволила себе тихо заплакать. Больше не было сил сдерживаться, и слезы градом хлынули из глаз, обжигая веки невыносимой горечью. Она оплакивала и проклинала свою беспомощность, чувствуя себя беззащитной перед людьми, которые затеяли с ней очередную игру. Рвущиеся из груди рыдания сбивали дыхание, вырывались из горла вместе со стонами. Она старалась закрывать рот рукой, чтобы заглушить свой плач. Но это еще сильнее провоцировало крик.
Но все уже свершилось. К чему реветь? Все ясно. Оставалось ждать последнего этапа. Жаль, что Кира не сразу вникла в суть происходящего с ней. Была слишком шокирована случившимся накануне. Испытывала калейдоскоп самых разных негативных эмоций ежеминутно с того момента, как увидела окровавленное тело Алекса на полу его квартиры.
Она еще раз перемотала в голове события этой ночи после того, как ее почти силой увезли из квартиры, без церемоний доставили в участок якобы как свидетеля и сразу взяли показания. Она старалась как можно точнее описать увиденное ею на месте преступления, чтобы помочь следствию. Хотя даже на первый взгляд все было очевидно. Пистолет, из которого стреляли в Алекса, был крепко зажат в руках Аманды. Кире казались ее показания по этому делу формальностью. Затем ее на некоторое время оставили одну в кабинете, предупредив, что пока она не может уйти. На ее возражение о том, что они не имеют права удерживать свидетеля без веской причины, полицейский отшутился и вежливо попросил подождать его возращения.
Совсем скоро офицер полиции вернулся и объявил, что она задержана по подозрению в убийстве Аманды Фиверли. Для вида зачитал ее права и начал задавать вопросы один за другим без остановки. Кира была возмущена нелепым обвинением до глубины души.
– Я же говорила, что приехала к Алексу Крузу, увидела два окровавленных тела на полу и сразу же позвонила в «скорую помощь».
– Вы приехали к женатому мужчине посреди ночи, тайком миновали консьержа, а затем вошли в якобы незапертые двери? – травил ее следователь.
Кира моментально вышла из себя, сразу же отказалась отвечать на вопросы и стала настаивать предоставить ей адвоката. Офицер, конечно, соглашался, но продолжал прессовать ее самым жестоким образом.
Девушка была слишком эмоционально накручена, чтобы вести себя подобающе в этой ситуации. У нее началась настоящая истерика. Срываясь на крик, она из последних сил старалась объяснить, как ей сейчас важно быть в больнице. Следователь лишь понимающе кивал и фиксировал все на видео, постоянно задавая один и тот же вопрос: «Вы убили Аманду Фиверли на почве ревности?» Отчего Кира начала кричать и уже не контролировала себя. Ее агрессивное поведение было воспринято полисменом не иначе как нападение на полицейского при исполнении, вследствие чего на нее надели тяжелые металлические наручники и пристегнули к батарее.
Копы работали оперативно: ее обыскали, сфотографировали, взяли отпечатки и даже образцы ДНК. Кира понимала, что происходит. Кто-то решил стравить на нее всех собак. Кому это было нужно? Не сложно догадаться, учитывая громкие фамилии семейств этого скандала. Фиверли и Крузу однозначно выгодно обставить всё как преднамеренное убийство на почве ревности. Внутренний страх, обусловленный реальной опасностью перед тюрьмой, притуплял панику, и теперь все ее мысли были только о сыне.
Она, словно протрезвев от опьяняющего и дезориентирующего отчаяния, взяла себя в руки. Материнский инстинкт разбудил в ней стремление защитить своего ребенка от врага, которому она так опрометчиво доверилась. Ведь в силах Круза было повлиять на ситуацию и остановить весь этот кошмар. Но если этого сразу не произошло, значит, он уже обозначил для себя приоритеты и помогать ей не станет. Осознав это, Кира покорно выполняла все дальнейшие указания полицейских в обмен на возможность позвонить. Она четко понимала, что возможность позвонить не была ее законным правом, как часто любили показывать в голливудских фильмах. Только офицер решал, предоставить обвиняемому звонок или запретить вообще. Пришлось хорошенько постараться, прилежно выполняя все указания следователя.
– Умоляю, дайте мне позвонить. Мой маленький сын остался с чужим человеком дома. О нем некому будет позаботиться без меня, – просила Кира, заливаясь слезами. – Я сделаю все, что скажете, только позвольте один телефонный звонок в вашем присутствии.
К счастью, ее все-таки подвели к коммутатору. Телефонистка спросила номер телефона, и Кира быстро его продиктовала, назвав фамилию абонента:
– Нора Стоун.
Телефонистка представилась в ответ на сонное «алло» Норы и спросила:
– Вы согласны поговорить с арестованной Кирой Эштон?
Нора, заикаясь, согласилась.
– Господи, Кира, что случилось? Почему тебя арестовали? –перепуганным голосом закричала подруга.
– Нора, послушай меня внимательно, пожалуйста, – Кира ухватилась за телефонную трубку, словно от этого зависела вся жизнь. – Что бы со мной ни случилось, я хочу, чтобы ты забрала Ника. Он сейчас у Круза. Найди, пожалуйста, Томаса Райта, это мой отец. Сообщи, что меня арестовали, и я согласна на его условия в обмен на помощь.
– Хорошо, я все сделаю, – уверила Киру подруга.
Больше добавить она ничего не смогла: полицейский выдернул трубку из рук. Вот и все, что ей удалось предпринять на данный момент. Оставалось только надеяться, что ее нерадивый отец согласится помочь ей в обмен на содействие в его заветной мечте уничтожить Круза-старшего.
Глава 41
– Кира Эштон, – обратился к ней только что ворвавшийся в ее маленькую серую темницу для допросов незнакомый ей мужчина, а за ним следом вошел горе-детектив. – Я Марк Уорд – ваш адвокат, – представился невысокий лысоватый мужчина средних лет в строгом деловом костюме.
Пристально всматриваясь в ее заплаканное лицо, он взглядом дал понять, что теперь ситуация под его полным контролем.
Кира растерянно заморгала, не понимая, как этот человек собирается повлиять на продажного копа. Адвокат уверенно и решительно обратился к полицейскому:
– Сами снимете наручники со свидетельницы, или нужна дополнительная мотивация? Я вроде предельно ясно с вами объяснился.
От дерзкого тона Уорда полицейский скривился, но совсем скоро медленно направился к Кире и занялся ее наручниками. В глухой тишине угрюмой комнаты раздался щелчок. Это полисмен вставил ключ в скважину и отпер замок наручников. Металлические браслеты раскрылись, и Кира потерла свои запястья. Бросив короткий взгляд на полицейского, девушка вопросительно посмотрела на адвоката. Он улыбнулся и снова спросил полицейского:
– Вы не хотите извиниться перед Мисс Эштон?
– Конечно, – ответил офицер с перекошенным от негодования лицом и коротко пояснил: – Мы приносим свои извинения за недоразумение. Всякое ведь бывает. Все обвинения сняты, дело закрыто.
– Я могу идти? – не веря своим ушам, уточнила растерянная Кира, ощущая сильную душевную тревогу.
– Да, можете, – нехотя согласился полицейский и отвернулся, сдерживая свое возмущение.
Он всю ночь возился с этой Эштон, выматывая ее допросом. Почти добился чистосердечного признания – и все без толку. Утором начальство дало указание отпустить подозреваемую.
– Мисс Эштон, вы не ослышались, – высокопарно констатировал Уорд. – Все надуманные обвинения сняты.
Кира попыталась в полной мере осознать смысл слов незнакомого ей человека, которого видела впервые в жизни, – адвоката Марка Уорда. Она понятия не имела, откуда он появился и кто стоит за ее доблестным спасением. Значит, свободна? Она медленно поднялась со стула и вышла из-за стола. Офицер больше не стал задерживаться в кабинете и, возмущенно качая головой, двинулся к выходу, напоследок громко хлопнув дверью. Адвокат тихо рассмеялся.
Кира не торопилась уходить. Хотела знать, с кем придется рассчитываться за свою свободу. Вариантов было не много. Но адвокат не дал задать вопрос и опередил ее.
– Не спрашивайте ни о чем, мисс Эштон. Для вашего удобства ко входу мы подогнали автомобиль. Вот ключи, – лаконично подытожил адвокат, доставая из кармана ключи.
Кира учтиво кивнула своему спасителю. Он всем видом давал понять, что его молчание вынужденное и он не может больше ничего добавить к тому, что уже успел ей сообщить. Кира взяла ключи со стола и стремительно направилась к выходу. Она мечтала поскорее забрать свои вещи, особенно телефон. Нужно было позвонить Норе и успокоить ее. Подруга, наверное, извелась от переживаний и уже пакует вещи на первый же самолет в Нью-Йорк.
Спустя некоторое время Кира набрала заветный номер Норы и вкратце объяснила ситуацию. Затем она вышла из полицейского участка и нашла около входа припаркованный автомобиль, любезно оставленный тайным спасителем. Девушка решилась позвонить Крузу-старшему. Ее разрывали сомнения и противоречия. Интуиция бунтовала, кричала не доверять ему. Но она все же была склонна верить, что именно он вытащил ее из беды. Впрочем, больше всего ее волновал один вопрос: самочувствие Алекса. И если для этого придется говорить с предположительным врагом, то она пойдет и на это.
Усталость и нервный стресс отняли почти все силы, но она, превозмогая острую головную боль, сосредоточенно нажимала кнопки на мобильном телефоне. Затем поднесла телефон к уху, взволнованно слушая гудки. Гудок. Снова гудок. Никто не поднимал телефон. Паника моментально охватила все ее тело. Или Круз игнорирует ее, или ему сейчас просто не до нее. Не дай Бог с Алексом случилось непоправимое. Оба варианта пугали Киру. Но последнее предположение угнетало своей мрачностью. Все внутри холодело, а гудки всё тянулись, заставляя сердце учащенно биться в ожидании ответа абонента. «Ответь, ну ответь же!» – взмолилась Кира и набрала номер еще раз. После второго гудка в телефоне раздался бесстрастный голос Круза.
– Кира? – спросил он.
– Да, это я, – подтвердила она.
– Все в порядке?
«Значит, все-таки Круз помог», – предположила Кира и обрадовалась возможности говорить с ним открыто. Отлегло от сердца, появилась надежда.
– Да, меня отпустили. Скажите, как Алекс? – дрожащим от волнения голосом спросила она.
Некоторое время Круз молчал.
– Кира, приезжай в больницу. Я боюсь как-либо комментировать состояние сына. Понимаешь? – обреченно добавил он.
Ему было трудно говорить.
– Хорошо, – согласилась девушка.
– Я пришлю за тобой водителя, – добавил он и отключил телефон.
Кира озадаченно размышляла над словами Круза. Значит, Алекс жив. Состояние его скорее всего тяжелое. Но главное, что есть надежда. Она посмотрела на автомобиль и задумалась. Почему Круз снова распорядился прислать за ней машину? Неужели забыл, что и так предоставил ей личный транспорт. Или он не знал об этом, потому что его личный помощник занимался делом Киры? В этом случае Круз просто не вникал в суть происходящего и ждал результата. В любом случае это сейчас казалось неважным. Она решила дождаться водителя Круза, ведь не знала адреса больницы.
Кира приехала по нужному адресу, ее тут же встретила медсестра. По пути она сообщила:
– Мистер Круз ожидает вас, мисс Эштон.
– Как состояние Алекса Круза? – не удержалась и все-таки задала вопрос Кира.
– До сих пор идет операция. Им занимается высококлассный хирург, но пока рано давать прогнозы. Большинство подобных операций длятся достаточно долго, – деликатно пояснила женщина.
Обстановка в больнице напоминала полный хаос. Общая атмосфера тут была натянутой и напряженной. От стонов, криков и разговоров пациентов, персонала и других людей тело Киры пронзил новой приступ тревоги.
В воздухе словно витала боль, необратимо проникая в сознание любого, кто попадал в это место страданий, надежды и переживаний. Следуя за медсестрой, Кира старалась смотреть только себе под ноги и не обращать внимание на окружающих. Многое из увиденного вокруг было способно повергнуть в шок даже самого черствого человека.
Скоро они вошли в отделение хирургической реанимации, которое было изолировано от остальных помещений больницы. В коридоре, напротив палаты с табличкой «Реанимация», стоял Круз-старший. Он сразу же заметил Киру и отреагировал на ее появление одобрительной улыбкой. Вид у него при этом был весьма печальный.
– Я рад тебя видеть, Кира, – сказал он и двинулся навстречу.
Он обнял ее без предупреждения в попытке утешить. Хотя Кире показалось, что эти объятия больше необходимы сейчас ему самому, нежели ей. Видимо, ему хотелось не объятий вовсе, а поддержки. Круз достаточно долго не выпускал ее из своих тисков, и она начала подозревать, что мужчина таким образом старается справиться с переполняющими его эмоциями. Ей пришлось самой осторожно отстраниться.
Круз посмотрел ей в глаза так пристально, словно гипнотизируя, и глубоко вздохнул. Стоял некоторое время в нерешительности и уже собирался заговорить, когда дверь операционной открылась и оттуда вышел хирург, оперировавший Алекса. Высокий статный мужчина средних лет устало взглянул на ожидавших Киру и Круза и, слегка улыбнувшись, сообщил:
– Все хорошо.
Кира несказанно обрадовалась и, не в силах справиться с собой, заплакала. Все эти часы мучительного, тревожного ожидания и неизвестности она молила Бога о благополучном завершении операции. Ее слезы были реакцией на добрую весть.
– Все позади, операция закончилась успешно, – добавил врач.
Круз решительно шагнул вперед и пожал доктору руку.
– Я благодарю вас – вы спасли жизнь моему сыну! – радостно сказал отец.
Глаза его горели счастьем, выдавая внутреннее ликование.
Врач отреагировал на благодарность скупой улыбкой и перевел взгляд на Киру.
– Не волнуйтесь больше, все страшное позади.
