Текст книги "Я все еще люблю Тебя (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мединская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 36

Алекс прошел в просторный холл. Измученный и опустошенный, он открыл дверь своей квартиры и нехотя вошел в нее, нервно швырнув ключи на стол. Они звонко упали на поверхность, поцарапав дорогой материал столешницы. Он подумал, что сейчас переоденется и спустится в бар на первом этаже. Ему не хотелось оставаться одному, пить в одиночку крепкий джин, глуша истязающую сердце боль. Кира, вероятно, сейчас выясняет отношения с отцом. Его рвало на части от ревности, но он старался держать свое слово и сможет согласиться с любым выбором.

Алекс снял пиджак, бросив на пол, принялся расстегивать запонки на рубашке, глядя в огромные панорамные окна на светящийся ночной город. В стекле он увидел отражение своей квартиры. Ему показалось, что на диване кто-то сидит, и он резко обернулся. На диване сидела Аманда.

Алекс не обрадовался поздней гостье.

– Аманда, разве я неясно выразился в машине? – разгневался он, в изумлении оценивая внешний вид жены.

Она переоделась. На ней было свадебное платье. Макияж все так же остался испорченным: черная тушь растеклась под глазами и размазалась. Волосы причесаны в незатейливую прическу, в них наспех заколота фата, которая сдвинулась набок.

– Я расстроилась, Алекс, – сказала она печально. – Вот нашла свадебное платье и решила надеть. Подумала, ты оценишь.

Алекса покоробило от отвращения. Он ненавидел все, что связано с их свадьбой. Презирал себя за опрометчивый поступок жениться вопреки своей любви к другой женщине. Он не жалел и не щадил Аманду. Хотел, чтоб нелюбимая жена ненавидела его и сама бросила, при этом держась от него подальше. Но для нее постоянные унижения были приемлемым вариантом. Окончательно устав от вынужденного брака, Алекс готов был на все, лишь бы избавиться от молодой жены, которую не любил.

– Не хочу я смотреть на это чертово платье, оставь меня в покое! – прошипел Алекс и со злостью швырнул запонки в сторону – они разлетелись.

Аманда поджала губы и зажмурила глаза, а затем сказала:

– Я была так счастлива, что выхожу за тебя замуж. Выбирала это платье из сотен. Хотела нравиться тебе. Но ты даже не заметил, как красиво оно выделяет мою грудь. Тебе на меня всегда было наплевать, – она поморщилась, словно съела лимон.

Алекс присмотрелся к жене. С ней явно было что-то не то. Помимо глупого наряда, она вела себя странно, словно была не в себе. Неужели так расстроилась из-за его слов о разводе? Но что бы там ни было, мужчина не собирался ее успокаивать и переубеждать. Им обоим лучше пережить это один раз. Если она хочет высказаться напоследок, он потерпит. Лишь бы как можно быстрее дала развод.

– Аманда, да пойми же ты, что без меня тебе будет лучше, – сказал Алекс, считая это очевидным.

Его жена застыла, а затем ее губы задрожали от злости.

– Как ты смеешь говорить такое? Я люблю только тебя! – яростно закричала она.

Алекс оцепенел. Да что творится с этой женщиной? Он не замечал за ней раньше ничего подобного. Она всегда выглядела окрыленной, веселой и беззаботной.

– Аманда, тебе лучше уехать. Я вызову водителя.

– Нет, – скомандовала она, – не нужно, я уже никуда не поеду.

Алекс покачал головой и подумал, что ничего страшного не случится, если она переночует в его квартире. По всему видно, что Аманда не в себе. Завтра он позвонит ее отцу и все объяснит. А пока нужно было заставить снять это дурацкое платье.

– Ладно, можешь остаться, но я сейчас ухожу. Возьми что-нибудь из моей одежды. Ты же не собираешься спать в этом платье? – Алекс устало выдохнул.

Он хотел просто напиться. Как все надоело...

– И ты никуда не пойдешь, – сказала Аманда.

Алекс скривился и непонимающе уставился на жену.

Она медленно встала, расправила левой рукой юбку свадебного платья, неуклюже поправила фату, отчего она окончательно безнадежно провисла. Девушка радостно улыбнулась. А затем достала из-за спины пистолет и направила на Алекса. Его глаза сузились, а лицо ожесточилось.

– Аманда, брось пистолет, это не игрушка, – попросил Алекс.

Она держала в руках Colt 1911. Это был довольно массивный пистолет. В ее маленькой руке он казался больше обычного. Алекс знал, что стрелять из такого пистолета женщине довольно трудно. Толщина рукояти из-за использования патронов большого калибра и наличие механического выжимного предохранителя не срабатывают при неплотном обхвате. Поэтому Аманда со своей маленькой кистью должна была постоянно контролировать усилие ладони. Конечно, Алекс был не уверен, но надеялся, что она блефует и не умеет стрелять. Иначе все случится в скором времени, ведь у нее нет столько сил, чтоб долго контролировать оружие.

– Я знаю, что это не игрушка, – разгневалась она, поставив курок на боевой взвод.

Он понял, что жена всерьез намерена убить его.

– Положи пистолет и давай поговорим, – спокойно попросил Алекс, хотя душа похолодела.

Он лихорадочно размышлял: если она выстрелит в него, отдача будет довольно сильной и пистолет резко подбросит вверх. А это значит, если повезет, он сможет продолжать двигаться после первого выстрела и у него будет секунда, чтоб среагировать и устранить следующий выстрел.

– Я не даю тебе развод, Алекс Круз, – сказала она и прицелилась.

– Постой! – крикнул Алекс и отчаянно кинулся на нее.

Но едва сделал шаг, как ощутил резкую боль в животе. Он остановился и пошатнулся, опустил глаза вниз и увидел быстро растекающуюся по белоснежной рубашке кровь. А затем хлынула вторая волна боли – острая и обширная. Голова моментально закружилась. Он почувствовал, как в него влетела еще одна пуля, отчего он упал на пол и начал терять сознание.

Аманда подошла к нему, улыбнулась и со словами «люблю тебя» выстрелила себе в голову. Он уже ничего не понимал и не воспринимал, его моментально и бесповоротно накрыла тьма.

Глава 37

Водитель вез Киру к дому Алекса. За окном автомобиля мелькали яркие, манящие огни витрин, вывесок, светофоров, автомобильных фар. Машина неспешно ехала маршрутом, и она равнодушно наблюдала суету прохожих на тротуарах. Даже ночью жизнь в Нью-Йорке кипела. А для Киры сейчас все выглядело как безликая кутерьма незнакомых ей людей.

Кира не хотела всматриваться в прохожих, не следила за происходящим на улицах. Просто смотрела и одновременно ничего не видела. Во многих окнах жилых домов все еще горел свет. Она взглянула на часы. 23.05. Кире казалось, что время длится мучительно долго. И этот путь к моменту истины тянется бесконечно.

Девушка прекрасно помнила квартиру Алекса и его адрес. Ведь несколько дней, проведенных в этом жилище, стали судьбоносными. В той квартире они, сами того не ведая, зачали своего сына. Как странно сейчас почувствовать себя повзрослевшей на целую жизнь, словно до той ночи она и не жила вовсе, а существовала до момента, когда все линии судьбы пересекутся в одной точке. Ей тогда казалось, что всему хорошему – вере в людей и в любовь – пришел конец. Но на самом деле это было начало. Начало рождения новой Киры, настоящей, четко понимающей свои истинные желания и порывы. Теперь она знала, что нельзя ломать себя, укрощать свой бунтующий дух. Ведь природа не зря дала нам интуицию, которая удерживает нас от ошибок каждый раз перед прыжком в безмятежную пропасть. Так и она сотни раз подавляла протест в себе, топтала, душила любые сомнения и слабость на пути к заветной цели. Установка добиться успеха в карьере на самом деле была оправданием ее нежелания сталкиваться с реальностью. Она боялась совершать ошибки, рисковать в личной жизни, отдаться порыву и сделать очевидные выводы. Стремилась любой ценой оградить себя от разочарований.

Несколько неудач в любви сломили ее, вопреки ее сильному характеру. За ширмой оправданий было проще смириться с неудачей и собственным несовершенством. Чтоб не менять ничего в своем мире, состоящем из четких правил и принципов, она навалила на себя непомерную ношу: ввязалась в игру с собственной совестью – и проиграла!

Теперь же наступил переломный момент. Точка невозврата к прежней Кире. Осталось лишь четкое осознание своей вины и раскаяния перед Алексом и собой. Ей нужно было гораздо раньше признаться в своих страхах, быть откровенней и решительней с мужчиной, которого безумно любила. Следовало бороться за свое счастье. Как глупо бояться показаться слабой женщиной. Но Кира искренне считала, что сможет устоять перед любыми сложностями, что ей хватит силы воли доказать, что она не такая, как остальные женщины, и сможет прожить без любви. Но никто не выбирает, кого любить и как сильно. Сильные чувства, которые называют любовь, – неземное благо, посланное высшими силами. Его нужно принимать с благодарностью и стараться сохранить, как маленький лучик солнца в кромешной темноте. Теперь она понимала: любовь – это и есть жизнь. Без нее душа постепенно усыхает, черствеет. Как бы ты ни боролся с глубокой, безоговорочной привязанностью к другому человеку, а устремленность к объекту обожания только возрастает. И чем дальше стараешься сбежать, тем сильнее натягиваются тугие канаты неизбежности. Судьба снова притягивает, потому что она в тысячу раз сильнее каждого из нас. Бессмысленно сопротивляться предназначению.

Кира нервничала и нетерпеливо стучала пальцами по кожаному сиденью. Она волновалась, дрожала, непроизвольно сжав в кулак вспотевшую ладонь. Напряжение сковывало движения. Тревога. Что она скажет Алексу? Как объяснит, почему скрыла от него сына? Да, он сказал, что простит ей все, но он просто не подозревал, насколько правда обескураживающая.

И вот водитель подвез Киру к дому, в котором жил Алекс. Она распахнула дверь и стремительно вышла из автомобиля. Холодный воздух моментально окутал ее тело. Кира глубоко вдохнула, и кислород наполнил ее легкие. Сегодня, спустя столько времени, она наконец получила шанс обрести свое счастье. Сейчас она поднимется к Алексу и сделает все возможное, дабы их отношения наладились раз и навсегда.

Пронизывающая душевная боль накрыла мощной волной так внезапно и неожиданно, что Кира даже перестала дышать. Где-то в сердце взорвалась тревога и тысячи маленьких осколков разлетелись внутри. Кира приложила руку к груди, словно пытаясь остановить поток горечи. Душа заныла. Прикрыв веки, она перевела дух, расслабленно опустила плечи и выдохнула. Больше она не собиралась мешкать и быстрым шагом устремилась к входу в элитный многоэтажный дом. Ей повезло: в дверь входили жильцы – компания молодых людей. Они смеялись, шутили, отвлекая на себя внимание консьержа. Кира осталась незамеченной и прошла в кабину лифта. Час был поздний – полночь.

Лифт неспешно поднимался вверх. Цифры мелькали одна за другой в сторону увеличения. Кира сложила пальцы в замок и взмолилась: «Господи, помоги нам с Алексом!»

Ее тревожило предчувствие чего-то плохого.

Звуковой сигнал остановки лифта на нужном этаже вывел Киру из нервного оцепенения. Дверь лифта не успела полностью открыться, как она рванула к двери квартиры Алекса. Сначала позвонила. Но заметив, что входная дверь приоткрыта, она без лишних церемоний толкнула дверь и вошла.

В просторном холле горел свет. На столике лежали ключи, значит, Алекс дома. Она обрадовалась и прошла в глубь квартиры, надеясь застать его врасплох неожиданным появлением. Вошла в гостиную с панорамными окнами и выходом на террасу с мини-садом. В этой комнате горел лишь фоновый свет, слегка освещая только часть большой гостиной. Кира решительно осмотрелась по сторонам. В квартире было тихо, ни единого звука, указывающего на присутствие хозяина.

В следующее мгновение Киру парализовал ужас: на полу подле дивана лежал Алекс. Его белая рубашка была насквозь пропитана кровью. Рядом лежала женщина с рыжими волосами. Кира предположила, что это Аманда. На ней было свадебном платье. В ее руках лежал пистолет. Похоже, она застрелила Алекса, а затем убила себя.

Кира затряслась в истерике и схватилась за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. Она кинулась к Алексу, предположив, что он мертв. Девушка упала на колени возле любимого и закричала от горя. Горячие слезы градом полились из глаз. Кира взяла его бледное лицо своими дрожащими руками, с ужасом понимая, что его кожа холодная как лед. Страх и отчаяние путали все ее мысли. Она продолжала удерживать его голову и, собравшись с духом, приложила пальцы к его шее. Эта секунда надежды была самой жуткой в ее жизни. Пульс не прощупывался. Кира попыталась снова, но руки околели от шока. Он все-таки мертв? Кира нашла в сумке телефон и быстро набрала номер «скорой помощи», запинаясь и срываясь на рыдание.

Она так и осталась сидеть на полу, обнимая тело Алекса. Заливалась слезами, отчаянно гладила волосы любимого, как в последний раз. Она не хотела верить, что он умер. А еще вид тела его жены, лежавшего в ногах Алекса, пугал Киру – половины головы Аманды не было. Испуганная девушка старалась не смотреть на покойную. Огромную дыру в ее висках прикрывала окровавленная фата. Оба тела лежали в огромной луже вязкой крови.

Кира словно провалилась в пучину истерии. Время для нее остановилась. Все вокруг перестало существовать. Она думала только о том, что если Алекс умер, она тоже умрет. Отчаяние и паника завладели ее сознанием. Озноб. Холодный пот. Руки онемели. Сердце стучало с такой скоростью, что она не могла дышать. Эмоциональный стресс заблокировал ее мышление.

Кира наблюдала, как квартиру Алекса заполнили незнакомые ей люди. Голоса и звуки взорвали мертвую тишину жилища. Вокруг все задвигалось и завертелось. Чьи-то руки подняли, обхватили ее плечи. Затем ватное тело Киры подняли с пола и отвели в сторону. Сотрудник «скорой помощи» разговаривал с ней. Хоть она и слышала его, но не понимала слов. Голова кружилась. Было невозможно на чем-то сосредоточиться. Словно из параллельного мира Кира наблюдала, как Алекса обступили со всех сторон медики. Они переговаривались с сотрудниками полиции. Аманду перевернули на живот, и Киру моментально стошнило: от лица девушки практически ничего на осталось.

– У мужчины слабый пульс, – услышала Кира голос врача перед тем, как ее под руки вывели из квартиры.

Глава 38

Черный автомобиль представительского класса въехал на территорию больницы. Предупредительный водитель притормозил сразу возле ворот в достаточном отдалении от центрального входа. Сидящий в нем Круз-старший разгневанно уставился на толпу репортеров у главного корпуса, которые находились пока в каком-то анабиозе. Они были словно зомби в ожидании запаха крови или своей очередной жертвы, готовые накинуться и разорвать в любой момент.

Круз запаниковал, лоб его сморщился в гармошку, а на переносице пролегла глубокая морщина. Как справиться с таким скандалом и его последствиями? Уже утром все средства массовой информации будут трубить на весь мир о трагедии семейства Круза-Фиверли. С ужасом представил заголовки газет и задумался: шумиха поднимется такая, что о стабильной работе бизнеса можно забыть. Придется кучу дерьма разгрести, затыкать рты прожорливых важных журналюг пачками стодолларовых купюр не один год, дабы они не трепали нервы своими показушными разоблачениями и расследованиями. Все, спокойной жизни пришел конец. Одного накормишь, а десять других появится. Еще и Эндрю улетел так не вовремя.

– Давай заедем с торца здания! – скомандовал Круз водителю и набрал телефон помощника, который уже ожидал его внутри помещения.

– Гребаные репортеры оккупировали главный вход. Подозреваю, что и возле черного входа та же картина. Ты пока выйди к ним, соври что-нибудь, отвлеки внимание, а я попытаюсь с парковки войти незамеченным.

Авантюра удалась. Спустя несколько минут Круз влетел в больницу и со всех ног поспешил в отделение реанимации. Нервы на пределе. Где его хваленая выдержка? Круз никак не мог прийти в себя и безмерно тревожился о сыне. Ведь ему позвонили среди ночи и сообщили, что Алекса расстреляла из огнестрельного оружия в собственной квартире его супруга. Сына в тяжелом состоянии доставили в ближайшую больницу. Отец не мог в это поверить, был потрясен до глубины души. Сидел в своей постели и нервно хватал воздух ртом, едва справляясь с волнением и паникой. Но спустя десять минут он поднял все связи. Алексом уже занимались лучшие врачи. Его сразу предупредили, что ситуация настолько критична, что сын мог умереть в любой момент. Поэтому Круз не шел, а бежал к палате реанимации.

Как только он появился в отделении, целая толпа людей сбежалась к нему. Это были главврач больницы, дежурный врач, представители полиции и люди Круза. К счастью, адвокаты приструнили полицию и те лишь деловито стояли в стороне. Чего они ждали, пока было не ясно. Сам же Круз отвел в сторону врачей с единственной целью: прояснить для себя истинную ситуацию со здоровьем сына. Он едва сдерживал волнение.

– Что с моим сыном? – выпалил с ходу он, требовательно уставившись на врачей.

Те переглянулись. Главврач дал подчиненному знак говорить откровенно, без утайки.

– Ситуация критичная. Всего в тело мужчины вошло четыре пули, две из которых попали в брюшную полость и задели жизненно важные ткани органов. Пуля частично раздробила костное образование, и хуже всего, что осколки задели кровеносные сосуды, а это спровоцировало кровотечение. Время сыграло решающую роль. Он потерял слишком много крови. Сейчас его оперируют. Сложно дать прогноз, мистер Круз, – честно признался доктор.

Он не стал говорить, что шансы слишком малы.

Круз насупился и сжал челюсти. Его лицо побледнело. Он молчал.

– Мы располагаем современными лечебно-диагностическими средствами, которые необходимы в таком тяжелом случае. Вашего сына сейчас оперируют лучшие специалисты. Целая команда профессионалов, – добавил доктор, стараясь поддержать мужчину.

Но он словно не реагировал на них. Всемогущий Круз стоял, опустив плечи и глубоко погрузившись в себя.

Доктора переглянулись, заметив замешательство мужчины. Они решили тактично оставить его наедине с горем. Сейчас слова были пустой тратой времени. Нужен был результат. Но в случае с таким тяжелым пациентом оставалось лишь надеяться и ждать. Врачи склонялись к пессимистичному развитию событий. Скорее всего, придется вскоре сообщить отцу печальную весть.

Круз поднес руку к голове и потер висок. В этот момент он выглядел потерянным и осунувшимся. «Господи, не дай Алексу умереть!» – впервые в жизни взмолился Круз. Он едва заметно пошатнулся. К нему моментально подбежала медсестра и предложила помощь, но он решительно оттолкнул ее руку. Как бы то ни было, он никому не покажет свою боль.

– Не нужно! – скомандовал он. – Все в порядке.

Хотя сердце выскакивало из грудной клетки. Надо поскорее взять себя в руки, иначе и его увезут в палату. Он нужен сыну. Отец жестом подозвал помощника, и тот моментально возник перед ним.

– Расскажи мне подробно, как все произошло.

– Полиция неохотно делится информацией. Но у нас есть нужные связи. Буквально только что я получил подробный отчет. У них нет сомнений в том, что… – помощник замялся, деликатно подбирая слова.

– Черт тебя побери, не мямли, говори как есть! – разозлился Круз.

– Ваша невестка расстреляла Алекса в упор. Разрядила в него почти всю обойму. К счастью, она промазала несколько раз. Ну а последнюю пулю всадила себе в голову. Копы сейчас допрашивают свидетельницу, а затем возьмутся за родственников.

Круза передернуло. Он вспомнил о Кире. Она ведь поехала к Алексу.

– Свидетельница Кира Эштон? – спросил он у помощника.

Тот замешкался.

– Вроде да, я не особо интересовался ею. Выяснить?

– Она спасла жизнь моему сыну, а они ее заперли в полицейском участке. Идиоты! – вышел из себя Круз, развязывая тугой узел галстука и срывая его с себя. – Скажи адвокату, чтоб сейчас же решил этот вопрос. Займись ею, сделай все, что необходимо. Помоги! – закончил подавленным тоном Круз.

Ему сложно было выразить свои мысли, ведь он и сам нуждался в поддержке. Не мог справиться со стрессом. Ему стало тяжело стоять самостоятельно, и он сел на лавку, оперся спиной о стену и крепко закрыл веки. Он чувствовал свою вину перед сыном. Ведь ему с самого начала было известно о психическом расстройстве Аманды. Но опрометчиво посчитал слова сенатора Фиверли никчемным трепом. Подумаешь, дочь страдает периодическими депрессиями. А когда невестка несколько месяцев пролежала в закрытой больнице, то обвинял сына. Тогда он считал, что Аманда оправданно впала в истерику из-за побега мужа сразу после свадьбы.

Оказывается, он жестоко заблуждался. Дочь сенатора Фиверли была ходячей бомбой замедленного действия, о чем даже родители не догадывались. За милым личиком и ласковым голоском скрывалась сумасшедшая. Он вспомнил, как она истошно смеялась за ужином, вела себя странно. Ей, видимо, уже тогда нужна была помощь специалистов. Но Круз и сам находился на грани нервного срыва, поэтому проигнорировал очевидный факт. Алекс еще своим безрассудным поведением довел ситуацию до крайностей, окончательно спровоцировав чокнутую жену к решительным действиям. Но кто мог такое ожидать от милейшего создания? И вот он, результат. Девочка мертва, а сын при смерти.

Круз помрачнел: он только недавно ужинал с детьми и расстался с ними несколько часов назад. Раскаяние, словно хищным кровожадным коршуном, раздирало сердце. Его мучала совесть. Приходилось анализировать всю цепочку событий, которая привела к ужасающим последствиям. Пришлось признать свою причастность к сегодняшнему происшествию, и понимание этого факта казалось невыносимо страшным. Его пальцы крепко сжали полосатый галстук, наспех завязанный этой страшной ночью, а затем содранный со своей шеи в попытке освободиться от этой удавки. Вот только не от недостатка кислорода он страдал, то было запоздалое осознание собственной вины.

Он корил себя за самонадеянность и то, что сам настоял на женитьбе детей. Из кожи вон лез, чтобы уговорить сенатора Фиверли на этот брак. Ему ведь так нужны были связи в политике, его протекция, а мнение сына в счет не принималось. Да и сенатор ведь упрямо отказывался до последнего, ссылаясь на состояние дочери, пока Аманда сама не настояла на женитьбе, узнав о предложении Круза. Она так крепко уцепилась в Алекса. Называла это любовью. Чертовка всех убедила, даже отца, что этот брак только к лучшему. А Крузу было все только на руку. Он подстрекал девчонку быть активней по отношению к сыну. Играл партию себе в пользу. И Алекс согласился на брак. Пусть и с боем, но отец получил то, чего хотел: победу над сыном и выгоду от сделки с самым влиятельным политиком страны. Тогда Круз-старший самодовольно бросил сенатору фразу: «Об этом браке заговорят все». Теперь его слова сбудутся. Только ассоциации с этим будут самые ужасные. Авторитет и престиж обоих семейств уничтожен, репутации Фиверли и его карьере конец, бизнес Круза тоже от этого пострадает. Их слишком много связывало.

Мужчина закрыл глаза руками: ему было страшно. Он с трудом сглотнул, раскрыл веки и стал смотреть в бело-серый потолок больницы, пытаясь оправдать себя: «Сильные всегда идут к своей цели вопреки всему. Я делал то, что должен был, и никак иначе». Вот только легче от таких мыслей не становилось. Невыносимо болела душа за своего взрослого ребенка, хотя за всю жизнь он так ни разу и не сказал: «Люблю тебя, сынок». Круз не воспитывал сыновей, а только требовал от них послушания, соответствия статусу, отдачи, ничего не давая взамен. Сыновья должны были быть решительными, твердыми, беспощадными. Его верные солдаты.

Оказывается, он был не таким уж и сильным, как привык себя считать. В данный момент Круз ощущал себя беспомощным и подавленным. Сидел под палатой реанимации и покорно ждал неизбежного будущего. Вдруг раздался телефонный звонок. Звук мелодии словно вышиб его из состояния оцепления. Он нехотя достал мобильный и посмотрел на дисплей: звонил помощник. Наверное, есть вести из полицейского участка и о Кире.

– Алло, слушаю тебя. Есть новости? – тревожно спросил Круз.

– Да. Тут такое заварилось с этой Эштон. Ее сейчас допрашивают как подозреваемую. Наш адвокат бессилен. Я навел справки, мистер Круз, и похоже, что все серьезно. Делом занимаются «по звонку», – тихо уточнил помощник, избегая говорить прямо по телефону.

Круз и так все понял. Чертов Фиверли решил обставить все иначе. Ему ведь выгодней, чтоб его дочь была жертвой, а не безумной убийцей. Будет стараться спасти себя любой ценой.

– Понятно, оставайтесь пока там, но девчонку вытянуть нужно, – сказал Круз, намекая на свое содействие в поддержке Киры.

А это значит, что юристы будут стараться следить, дабы копы не фальсифицировали доказательства по делу.

Дела были плохи. Круз прекрасно понимал, что сенатор Фиверли уже все устроил, а значит, «пальчики» Киры на пистолете, свидетели куплены, нужные следователи усердно трудились и наверняка уже состряпали все как надо. Рука руку моет. И он сам эти ручки не раз использовал в своих делах. Нет, законом тут не повертишь перед наглыми, продажными федералами. То была их территория, и ссориться с ними нельзя ни при каких обстоятельствах.

У Круза было два варианта: или слить Киру и обойтись малыми потерями, или попытаться договориться с Фиверли, но тот ни за что не согласится отпустить девчонку, ведь сенатору это совершенно невыгодно. Более того, стоит Крузу возразить Фиверли, и начнется война. В этой ситуации они обязаны были действовать сообща. Но впервые в жизни беспощадный, циничный бизнесмен Алекс Круз-старший сомневался в своих решениях.