Текст книги "Дикий, дикий запад (СИ)"

Автор книги: Екатерина Лесина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

…и желательно, тоже одаренного. В достаточной мере, чтобы не превратиться в кучку пепла после какой-нибудь супружеской ссоры.

– Она добрая. Ласковая. И матушка её хорошо учила, только тут эта вот… учеба никому не нужна. Скажи нашим, что для рыбы особая вилка нужна, так на смех поднимут. А то и пулю всадят.

– За что?

– Чтоб не выпендривался, – чистосердечно сказал Эдди. – Возьми её с собой. Найди мужа. Нормального.

– А… она согласится?

– Согласится.

Вот насчет этого были у Чарльза кое-какие сомнения.

И не только насчет этого… но их Чарльз разумно оставил при себе. А протянутую руку пожал, скрепляя договор.

Глава 5 О магах, силе и окрестных пейзажах

Глава 5 О магах, силе и окрестных пейзажах

Выезжали засветло.

Эдди заседлал лошадок, матушка собрала сумки, а я оружие проверила. Наше. К графчику, который прямо с утра на меня выпялился, будто диво дивное узрел, лезть не стала. То ли испереживался человек за ночь, то ли просто не выспался, мало ли. Главное, что сделался он нервозен до крайности.

А чего тут?

Поздно уже переживать.

Но хотя бы в седло сам забрался, а то ведь с этих, которые с востока, всякого ожидать можно. Эдди, склонившись, подставил лоб под матушкин поцелуй, как делал всегда.

На удачу.

– Будьте осторожны, – сказала матушка, а потом тише добавила. – Не бойся, милая. Уильям не причинит тебе вреда.

Ну… оно-то, может, и так, но как-то слабо в это верилось. Да и усвоила я уже, что у каждого человека свое понятие о полезном.

Поехали.

Эдди впереди. Я за ним, а Графчик наш следом. И главное, едет да спину взглядом сверлит, прям того и гляди насквозь просверлит. А я чего? Я будто и не замечаю. Только пояс с револьверами поправила, на всякий случай.

И главное, не понятно… и не спросишь.

Усилием воли я отрешилась и от графчика, и от взгляда его. А там и отсекла внешнее, мешающее, сосредоточившись на силе, что норовила выплеснуться волной, но мне-то иначе надобно.

…потихоньку.

Потихоньку сложнее всего, и книжка, Эдди купленная у нашего мага, если и помогла, то слабо. То ли не так я её прочла, то ли сила моя была иного свойства, но…

…пусто.

Тихо.

Стая койотов улеглась возле обглоданной бизоньей туши. Хитрый лис прячется в кустах. Пара тетеревов… мелочь лесная, вроде молодого зайца, что спешит уйти прочь. Нет, людей нет.

Кроме тех, которые рядом.

Я заставила себя дышать ровно, как в книге писано. Вдох. И выдох. И вдох. И силу почувствовать. Правда, с последним как-то не очень получалось. То дыхание сбивалось, то сила норовила вырваться.

– Если позволите… – от этого голоса я вздрогнула и едва с седла не свалилась, а со мною даже в годы юные этакого не приключалось. – Вы слишком стараетесь. Чересчур контролируете все. Ясно?

– Нет, – я руку на револьвер положила, показывая, что к задушевным разговорам не расположена.

И вообще, откуда он…

– К слову, скрывать свою ауру у вас получается отлично, – графчик подъехал ближе. – Признаться, даже я сперва не понял, что вы одарены.

Лучше бы и дальше не понимал.

Нет, теперь-то, в одежде обыкновенной, он на человека похож сделался. Только кожа чересчур вот белая да волос светлый уложен аккуратно. И как у него выходит-то? Даже под шляпою прическа не растрепалась.

Ишь.

И улыбается. Этак… подозрительно дружелюбно.

– Оттого и удивительно. Работа с внешним слоем ауры требует высочайшего уровня контроля, и далеко не все маги способны скрывать свою одаренность…

– Это не я, – руку с револьвера я убирать не стала. – Это Эдди.

– Ваш брат?

– Ага… домой съездил. Камушек привез. На веревочке, – зачем-то уточнила я, глядя, как меняется выражение лица этого вот… графчика.

А ведь мне с ним ехать.

Потом.

Когда все закончится.

Нет, можно, конечно, и не ехать. Кто меня заставит? Точно не Эдди, но… он прав, если не во всем, то во многом. Может, нравом я и не удалась, но дурой никогда-то не была.

– Вы… имеете в виду… орочий талисман? – тихо, будто тут было кому, кроме койотов, подслушивать. Хотя… тишину разорвал протяжный крик падальщика, от которого вздрогнули уже и лошади, и этот вот, белобрысый.

Я же молча вытащила камушек, который Эдди самолично повесил мне на шею, а веревку завязал тем самым узлом, который и сам вряд ли бы распутал. Веревка же из буйволиной кожи плетеная и тоже не простая. В общем, как я подозревала, снять этот камушек можно, лишь голову мне отпиливши.

– Удивительно… – графчик склонился ко мне и сам едва не свалился, правда, сумел-таки удержаться. – Признаюсь, на востоке порой случается кое-что купить, но… о магии орков там ходят разные слухи.

Я кивнула.

– С ним легче, – камушек был обыкновенным.

Беленьким, гладеньким, слегка кривоватым и с дыркою, которая явно не сама собою возникла. Его хотелось гладить и к коже он льнул, успокаивая. Иногда камень раскалялся, а порой делался вовсе холодным, но я привыкла.

С ним хотя бы сила успокоилась, а то ведь так и норовила выплеснуться.

Графчик же потянулся к седельным сумкам, явно надеясь вытащить из них что-то нужное, но после передумал. И то верно, дорога становилась уже, а из сухой травы стали подниматься узкие спины горных перевалов. Пока они гляделись как камни, что прорывали хилую шкуру земли, но я знала, что постепенно камней станет больше, а после они и вовсе сольются в темно-бурое, словно освежеванная туша, тело Драконьей скалы. Эдди сказывал, что когда-то здесь и вправду водились драконы. Он даже зуб как-то притащил, преогромный, и мы его хранили, а потом показали матушке, а она сказала, что это не дракон, но древний зверь из тех, которые давным-давно вымерли. Сначала было обидно, но потом мы покумекали и решили: почему бы древнему зверю драконом не быть? То-то и оно… Скалы тут не сказать, чтобы вовсе непроходимые, если знать дорогу, то можно и на ту сторону перебраться. Правда, ничего-то хорошего там нет.

За хребтом начинались земли сиу, а те к чужакам относились… в общем, хорошо, что горы высокие.

– Гм… полагаю, он выполняет роль искусственного стабилизатора потоков, – глубокомысленно заявил графчик и нос поскреб. Шляпу-то он взял модную, с узенькими полями, а потому, хоть и сидела она преотлично, но тень давала слабую.

Вона, нос уже покраснел, а к вечеру и вовсе сварится.

Сказать, что ли?

Или… Эдди как-то обмолвился, что не стоит мешать людям самоубиваться.

– Однако вам все одно надо учиться.

– Надо, – согласилась я.

Вот кто бы спорил? Я ведь… одно дело, когда вспыхивает урод, который накинул тебе на шею удавку, и давит, зная, что никуда-то ты не денешься, а еще нашептывает на ухо всякое-разное про то, что с тобою, придавленной, сотворит. Его не жаль было. Но вместе с тем не отпускала мыслишка, что, если вдруг в следующий раз сила вырвется на другого человека? Такого, который не заслуживает быть сожженным? Или вовсе…

…Эдди.

И матушка.

Мамаша Мо, порой доводившая меня до белого каления своими гимнами, распевать которые она повадилась на рассвете, а дом наш старый. Пастор, тоже надоедливый, пенявший меня за отсутствие набожности и поведение, неподобающие приличной девице… сам-то он человек неплохой, но работа такая. И что если… или вот Сэлли, дочка Доусона? Вечно она надо мной посмеивается да со своими подружками.

Проклятье.

– Главное – сохранять душевное равновесие, – графчик оживился, верно, решив, что, если тут вокруг тихо, то и поболтать можно. – Помнить, что ваша сила не причинит вам вреда.

– Не хватало, – буркнула я.

– История знает всего несколько примеров, когда сила разрушила носителя, но это скорее исключение из правил.

– Утешает.

Я опять прислушалась к себе.

И на Эдди поглядела. А тот обернулся и кивнул: мол, все спокойно. Что ж, раз так… сила силой, но Эдди я верила больше, чем себе. Он умел слышать.

– Гм… да… пожалуй. В общем, не пытайтесь её сдерживать.

– Рехнулся?

Да если я сдерживать не стану, от него кучка останется… останется. Небольшая такая. Прошлая в шляпную коробку влезла, которую матушка потом искала, а я соврала, будто её крысы попортили. О происшествии мы с Эдди решили матушке не говорить.

Переживать ведь станет.

– Отнюдь, – сказал графчик.

– Мистер…

– Чарльз, – прервал он. – Раз уж нам предстоит общее дело… да и ваш брат вчера… уж не знаю, говорил ли он…

– Что хочет спровадить меня отсюда? Говорил.

– В таком случае, отлично. Так вот, как правило к обретению дара готовят. Всех. Учат основам, но вы…

– Меня не учили.

Нет, когда-то давно матушка что-то там говорила про правильное дыхание и мы даже дышали на счет, это казалось удручающе нудным, хуже даже игры на клавесине.

Клавесин хотя бы смешно дребезжал, а дышать…

– Это я заметил. Сила часть вас. Как сердце или легкие. Вы ведь не пытаетесь контролировать работу сердца? Представьте, если бы пришлось вам следить за каждым его ударом.

– Свихнуться можно, – я представила и согласилась.

– И сила – то же самое. Ей нужна свобода.

– А сгореть не боитесь?

– Ничуть. Та сила, что течет через вас, именуется в классической науке силой сырой, природной. Любое живое существо, орк ли, человек ли, бледноволосый ли сиу, даже высшие животные и те способны пропускать сквозь свое тело силу.

– То есть, моя лошадь – маг? – поинтересовалась я. А разговор и вправду интересный. В той книжке, конечно, что-то там говорилось, но на диво замудрено.

– Нет. Сейчас установлено, что общий процент одаренных не так и велик. Среди людей способностями оперировать сырой силой обладает едва ли каждый сотый. У орков – каждый десятый. У сиу…

– Каждый, – отозвался Эдди.

– Каждый третий.

– Каждый, – ухо братца дрогнуло. – Просто не все хотят.

– В каком смысле?

Вот ведь, и надо было влезать в наш разговор? Хорошо ведь ехали. Я училась… честно, я люблю учиться. И читать сама стала, и писать. Правда, матушка говорит, что, поскольку, училась я сама, то и почерк у меня сложился такой, который прочесть способен лишь Эдди. И даже пыталась переучивать, но после сдалась, заявив, что я слишком упряма.

Упряма.

Так и есть.

– У них меньшие колобродят, – сказал Эдди, перекидывая винтовку поперек седла. Он нахмурился, вглядываясь во что-то впереди. И я вгляделась, но ничего-то помимо скал, что поднимались все выше и выше, и уже прорезались красной короной хребта, не увидела. – А старшие, те больше земли берегут. В леса от свои уходят. И силу, коль используют, то чтоб дороги отвести, да… а меньшие, они глупые, им войны охота.

– Гм… не буду спорить.

И правильно. С Эдди спорить, что с козлом бодаться, оно, конечно, никто не запретит, да только толку мало. Мне ли не знать.

А на восток я поеду.

Поучиться.

А как научусь, стану магом, так и домой вернусь. Муж, дети… не мое это. Вот совершенно. Только Эдди о том говорить не стоит, ибо… в общем, по той же причине, по которой спорить бесполезно.

– Итак, возвращаясь к нашей теме, – проблема сиу графчика заняла ненадолго. И он про меня вспомнил. – Обычные люди, пропуская энергию мира через себя, этого не чувствуют. Разве что, если вдруг окажутся в местах магических аномалий, где уровень внешней силы ничтожно мал, то ощутят некоторое неудобство.

И переносицу красную потер.

Это он зря.

Но с другой стороны, матушка бальзам свой положила, так что, как шкура полезет, а она несомненно полезет уже к вечеру, так и намажу. Я добрая.

– Также они, как и животные, способны ощущать места с повышенным уровнем энергии. Именно в таких и возникали первые города и селения. Впрочем, некоторые ученые утверждали, что дело именно в животных, которых вокруг источника было множество, а уже древние люди приходили следом. И оставались. Не суть важно. Главное, сама энергия мира оказывает на тело и сознание людей влияние самое благотворное. Рядом с источниками люди редко болеют, дети рождаются сильными, здоровыми… в общем, сплошная польза.

Я кивнула.

Источники… помнится, возил меня Эдди к одному такому, который из скалы пробивался. И было это там, куда соваться одному не следует. Но с Эдди можно. У Эдди в волосах не зря перья кардинала. Он, может, и не маг, и не спалит никого, но видит больше, чем я.

Правда, болтать о том не след.

– Маги отличаются от обычных людей способностью накапливать внешнюю силу в себе, а также преобразовывать её в иные формы энергии.

Об этом в книге тоже писали.

Теперь я понимаю. Но как-то хитро писали, что раньше не понятно было, а теперь вот и дошло. Тут я кивнула. А где-то высоко вновь заорал сип, и другой ему ответил. А перед нами встала темно-красная скала.

– Как-то… здесь неуютно, – сказал графчик и поежился.

А то…

Места ведь дикие.

Глава 6 Где обитатели Змеиного дола встречают гостей

Глава 6 Где обитатели Змеиного дола встречают гостей

Скалы.

Вот никогда-то Чарльз горы не любил, даже те, облагороженные, подчиненные воле человеческой, где встал известный ныне курорт «Снежные выси». Выси там… были выси.

И острые пики, укрытые сине-зелеными палантинами льдов. И снег имелся. И аккуратные домики, где к услугам гостей было… чего там только не было. Но даже там, сопровождая матушку и Августу, которая как раз-то к горам относилась с детским восторгом, Чарльз чувствовал себя до крайности неуютно. Все ему казалось, что, опутанные пеленой заклятий, стабилизирующих породу, эти горы вот-вот очнутся. И встряхнутся, и…

В общем, в следующий раз матушка отправлялась в сопровождении дальней родственницы и трех её сыновей, которые к горам относились безо всякого предубеждения. А Чарльз трусливо отговорился собственной занятостью.

Нет, он был занят, но…

Здешние горы стабилизированы не были.

Здешние горы и не старались притвориться хоть сколь бы то ни было цивилизованными. Они поднимались красно-бурой стеной, словно прорываясь оттуда, снизу, разодрали жилы земные и перемазались кровью. Она, спекшаяся, покрывала камни.

– Тут остановимся, – Эдди спешился первым и огляделся. – Там дальше дорога неудобная.

И винчестер в руке подбросил.

А Чарльз едва сдержал облегченный выдох. Нет, он понимал, что придется ехать, что в горы, что через них, но… он был рад отсрочке, пусть и недолгой.

И было стыдно за эту радость.

Августа… Августа, верно, не надеется, что её ищут, что… и каждая минута промедления оборачивается для нее… чем?

Сверху раздался протяжный нервный звук, будто по стеклянной струне ногтем провели.

– Падальщики, – Эдди прищурился. – Есть хочешь?

Есть не хотелось совершенно. Стоило спешиться, и Чарльз с удивлением понял, что недолгий этот переход дался ему с трудом. Ноги ныли. Спину ломило. А ведь он неплохо держался в седле, только, выходит, этого мало?

Он ослабил подпругу, но конь лишь фыркнул и отвернулся.

– На от, – Эдди протянул флягу. – Пей. Тут скоро источник, можно будет свежей набрать.

Собственная фляга Чарльза опустела, и за это тоже было стыдно. Он вдруг явственно осознал, что здесь, в тени огромных гор, не имеют значения ни титул его, ни образование, которым он гордился, ни даже орден Алого сердца, врученный Его императорским Величеством лично. Что горам и пескам, расстилавшимся по обе стороны их – а Чарльз не поленился, отыскал в прикупленном атласе карту окрестностей – глубоко насрать и на вереницу благородных предков, и на Бархатную книгу родов, и на то, что он, Чарльз, является третьим по силе магом в Штатах.

Сипам, впрочем, тоже.

Над головой мелькнула огромная тень, и Чарльз едва удержался, чтобы не пригнуться.

– Живых они не тронут, – его страх не остался незамеченным. Впрочем, глядел Эдди без насмешки, за что Чарльз был ему благодарен. – Разве что ослабеешь крепко. Вот слабых добивают. Если койоты или волки не успеют раньше.

По спине поползла струйка пота.

И что-то мерзонькое очнулось в душе, нашептывая, что Чарльзу вовсе не обязательно ехать самому. Зачем? Можно ведь нанять… предложить больше денег. Или еще что-нибудь. Денег у него хватает. А стало быть…

Он отряхнулся и воды глотнул.

Теплая.

И сладкая.

– Спасибо.

– Ничего. Это по первости так, – Эдди флягу принял и убрал на пояс. – Сюда многие приезжают.

– Сюда?

– В город. Он ведь не зря Последний путь, там дальше Дикие земли. Вот и кажется многим, что там свобода. И творить можно, чего душе угодно. И счастье. Или богатство. С богатством-то проще, там хотя бы быстро понимание приходит, что золота тут, конечно, можно найти, да только проблем на задницу куда скорее.

Эдди сплюнул.

– А вот с романтиками хуже… эти до последнего… помирают, но верят в лучшее будущее.

– Разве это плохо? – уточнил Чарльз, скорее ради поддержания беседы, чем из желания поспорить.

В молчании просто остро осознавалась собственная неуместность.

– А чего хорошего?

Эдди, кажется понял, для чего этот разговор.

– На деле-то выходит или шею человек свернет по-за дури собственной, или выживет и дурь эту будет другим насаживать. Он, как твой этот… Змей.

– Не мой он.

– Не важно, – Эдди задрал голову и прищурился, пытаясь выглядеть что-то там, в высоте. – Главное же ж тоже он, строил, за идею. А вышло что?

– Что? – уточнил Чарльз.

– Не понятно что,  – он махнул рукой. – Милли, ты как?

– Нормально, – Милисента уселась на камень и вытянула ноги. Ноги были длинными, но Чарльз изо всех сил старался не пялится. Как-то оно невежливо, да и понято может быть превратно. – Парит сегодня. К грозе.

Чарльз поглядел на небо. Небо было чистым и прозрачным, и даже тени хищных птиц казались размытыми, неявными.

И какая гроза?

– Будет, – подумав, согласился Эдди. – Но и лучше, глядишь, в грозу и не погонят.

– А могут?

– Могут. Их земля. Их правила.

Чарльз заскрипел зубами.

Правила… был ведь закон. Императорский. Кодекс, что уголовный, что мировой, которому обязаны были подчиняться все граждане Свободных штатов, да только что-то подсказывало, что горам и людям, в них обретавших, плевать было еще и на кодекс с законом вместе.

– Но в грозу не принято. Или в снегопад. Или еще если чего приключится, – Эдди присел рядом. – Ноги разомни, а то судорогой сведет. Милли! Намажь ему рожу.

– Не надо!

– Обгорел весь, – ласково произнес Эдди.

Чарльз осторожно потрогал свое лицо. И ничего не почувствовал, разве что щеки горячие и нос немного чешется.

– На от, – Милли кинула на колени банку. – Мажь погуще, а то облезешь.

Спорить Чарльз не стал.

А хотелось.

Вскочить. Высказаться… резко высказаться. Потребовать почтения. Уважения. И… и он молча открутил крышку. Бальзам был густым и пах травами. И в прикосновении холодил. Прохлада эта проникала сквозь кожу, успокаивая.

В самом деле, что это он.

– Приспособишься, – ободряюще сказал Эдди и по спине хлопнул. От души. Чарльз даже пополам согнулся, но выдержал. А Эдди столь же оптимистично добавил: – Если выживешь, конечно.

– Очень… – произнес Чарльз сквозь сцепленные зубы. – Хотелось бы.

…узкая тропа поднималась выше и выше, и в какой-то момент Чарльзу даже показалось, что еще немного и они выберутся на самую вершину этих треклятых гор, которые расступились, но ровным счетом для того, чтобы места хватило на одну тропу. И пока ехали, Чарльз не мог отделаться от мысли, что с гор этих станется сдвинуться.

Или сбросить пару-тройку камней, запечатывая проход.

Или…

Но тропа вдруг резко повернула и стала спускаться. И главное, спуск был куда более отвесным, чем подъем. Становилось темнее.

Холоднее.

Нервознее. Но вот снова поворот и…

Грохот выстрела оглушил Чарльза. Истошно заржал жеребец, норовя подняться на дыбы, но Чарльз как-то справился.

– Не шали, – загрохотал голос Эдди, добавляя ушам боли. Этак Чарльз и оглохнет ненароком.

– Гостей не ждем, – отозвались откуда-то…

Сверху?

Сбоку?

– Откажете путникам в приюте? – сказано это было с немалою издевкой. И тот, кто скрывался в скалах, откликнулся:

– Гостей не ждем.

– Ишь, заладил, – произнес Эдди в полголоса. – Не ждут… где их ждут. Мы нежданные гости. Ну да…

Он откашлялся, а после поднял руки так, чтобы видны были.

– Я с миром! – голос Эдди, отраженный скалами, заполнил узкое ущелье. – Нам надо увидеть Великого змея.

Несколько мгновений ничего не происходило. И Чарльзу даже подумалось, что вот сейчас их развернут, что скажут, будто Змей этот никого-то видеть не желает, что…

– Езжайте по одному, – отозвались сверху. – Я за тобой слежу.

– Я за тобой тоже, – Эдди шлепнул коня по шее, и мрачного вида жеребец порысил по тропе. Конь Чарльза двинулся за ним, не дожидаясь команды, что явно показывало, сколь высоко он ценит опыт наездника.

Чарльз попытался было нащупать стрелка, но…

Горы слева.

Горы справа.

Камни, которые соединялись с камнями. Глубокие тени. И солнце, что, пробиваясь в узкую расщелину, ослепляло до слез в глазах. В общем, оставалось надеяться, что Эдди стрелка видит.

И вообще понимает, что тут происходит.

А дорога стала шире, ровнее. Горы вовсе закончились как-то вдруг, словно кто-то провел черту, за которую им невозможно было ступить.

Их ждали.

Трое.

Крепкие с виду парни. При оружии, но… маги. Они и не думали скрывать ауру, напротив, сила клубилась над ними, словно предупреждая, что револьверы – это так, ерунда.

Эдди остановил жеребца и приложил пальцы к шляпе.

– Доброго дня, господа, – сказал он вежливо и даже поклон изобразил.

– Доброго дня, – ответил усатый тип хмурого вида.

– Как жизнь, Мэтти?

– Благодарю, не жалуюсь, мистер Годдард, – отозвался тип. – Вы к нам в гости или по делу?

– Боюсь, гостям вы не рады.

– Увы, – Мэтти развел руками, словно извиняясь. – Далеко не все гости приходят с добром. Вот и приходится… встречать.

– В целом или случилось что?

– Случилось, – Мэтти помрачнел и покосился на спутников своих, которые стояли молча и неподвижно, так, что вовсе закрались было сомнения, люди ли они. – Неспокойно стало… ходят слухи, что Хромой Пью собирает друзей…

– А у него есть?

– Стало быть, есть. Желают дельце провернуть. Крупное. А какое, увы, узнать не удалось. Может, сюда пойдут, а может, еще куда.

– Спасибо, – Эдди снял шляпу, и показалось, что благодарит он вполне искренне. – Я передам шерифу. И остальным тоже.

– Не за что. Дети Великого Змея не враги людям, – Мэтти осклабился и добавил. – Нелюдям тоже… вы, стало быть…

– Побеседовать, – Эдди поднял руки, демонстрируя, что безоружен. В данный момент времени. – Могу я…

– Конечно. Тебе тут рады…

– Я уже понял.

Как-то вот эта радость с выстрелом казалась Чарльзу несколько сомнительной. Но кто его спрашивал.

– А с тобой кто?

– Сестра моя. Или не узнал?

– Увы, виноват, – Мэтти приподнял шляпу. – Простите, мисс…

– Ничего, – Милли дружелюбно улыбнулась. – Могу я спешится? А то притомилась ехать.

– Если бы ваш брат удосужился предупредить о визите, мы бы отправили коляску. Не дело юной госпоже так долго ехать верхами, – и это было сказано с полной серьезностью. – Буду рад гостям в моем доме, что до дела, то отец примет вас вечером.

Чарльз открыл было рот.

И закрыл, сообразив, что уж его-то тут слушать никто не станет.

– И скажи приятелю, чтобы вел себя прилично, – счел нужным уточнить Мэтти, убирая руки с револьверов. – У нас тут не восток, порядки строгие.

– Думаю, он уже понял.