Текст книги "Обретая себя (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Мы сидели на одном диване и наш односторонний разговор похоже остался не замеченным за бурными обсуждениями насущных проблем.

– Да просто надо прочитать и все тут! – заявил пьяный Толлгарт и рванул сургучную печать королей на себя. Пломба сорвалась с легким щелчком. И мы все замерли от порыва моего друга, что бывало отчебучивал что-то покруче нас с Ливаной.

– Здорово! – упредила любые возгласы эртонка. – Какие еще проклятья теперь обрушаться? Восстание мумий в пирамидах Рипты? Огненный дождь? Может, пираты Южного моря тоже захотят присоединиться к когорте жаждущих нашей крови? Мало того, что за Эв назначена награда в разных странах за то, что она это она. Ее чуть не прикончили в Дельтаре, затем не прирезали Кин-Хау. Твоя подруга стала собакой, Толлгарт! Тебе мало?

Мужчина ошалело покосился на тираду внезапно вспыхнувшей эртонки, и она продолжила:

– Я рада приключениям, но какого хрена ты сломал печать?! – рявкнула гарпией последнюю фразу Лив.

Он слегка завис, а затем поменялся в лице:

– Женщина, иди в спальню! – характерным жестом адариец указал на дверь, отмахнувшись от гневной отповеди общей подруги, которая аж подавилась на вздохе от такого заявления. – В смысле спать! – поправился он, решив, что не попал с термином. На его бы месте я бы бежала, сверкая пятками. Но жгучая кровь жителей пустынь, не дала живительной силы к мудрым поступкам. А подруга была трезва и устала за день. Потому, лишь порывисто встала, вырвала резким движением документ, жалобно хрустнувший, из нетрезвых рук приятеля.

– Проспись! Завтра будем читать! Йен! – рыжий тут же сделал вид, что внимательно слушает умную беседу и она, обхватив крепкую мужскую руку направилась в самом деле отдыхать, увлекая за собой супруга.

– А подруга твоя права. – отметил Фрейгъерд, и они чокнулись низкими широкими стаканами, в которых лед давным-давно растаял, а яркий крепкий виски превратился в разбавленную водой бурду. И мало им этого, так друг подрядился все это дело обновить.

– Она не говорила обо мне? – внезапно спросил адариец, будто меня здесь не было, а северянин был мне сват, брат и друг в одном лице.

– С чего бы? – усмехнулся Фрейгъерд, сразу смекнув, о ком говорит южанин, и заел питие тонкой нарезкой местной бледно-розовой колбасы.

Джаред покатал в руке бокал. Разлил еще, (куда уж больше?) добавил льда из зачарованного жутко дорогого ларца с вживленными кристаллами холода и зачем-то пояснил: (кто его за язык тянул?!)

– Мы с ней поссорились.

Рейдар внимательно посмотрел на реально пьяного в стельку адарийца, который, судя по всему, дал себе волю «расслабиться» от обязанностей, которые на него навалились после окончания Даркмурта. Собственно, как он и хотел.

– Она была такая… – заговорил обо мне друг, словно я почила, сделал жест руками, рисуя контур, точно так было все понятно и продолжил, – В общем, я не смог устоять.

Что ты несешь?! Нахмурилась я на его слова. А у Фрейгъерда посерьезнел взгляд, и я поняла, что он не был таким пьяным, каким хотел показаться. И каким бы равнодушным он ко мне ни был, но говорить о том времени ему было явно не приятно.

– Но… отказала мне. – зачем-то выветривался правдой адариец. Стихии, закройте эту форточку! У меня даже кровь к щекам прилила. Разве собаки умеют краснеть?

– Что ты сделал? – вкрадчиво спросил Рейдар, выделяя каждое слово.

Джар потер красные глаза от алкоголя:

– Я? – он махнул рукой и качнулся в кресле, словно не понял, о чем идет речь, а затем сказал то, о чем я хотела забыть. Это была ошибка. – Дал волю чувствам. – друг усмехнулся и глухо как-то горько рассмеялся: – Как дурак, представляешь? Признался ей. Поцеловал.

Рейдар не смотрел на меня, но я чувствовала, что он все прекрасно осознает, а вот адариец забыл, что его подруга стала собакой.

– Ты разбил ее тогда! – вдруг нырнул в свои воспоминания адариец. – Я думал, она сломается после того случая.

– Какого? – тихо спросил северянин, и я уже подумывала, что лучше мне бы этого не слышать, но за каким-то лесом осталась.

– Никогда не видел ее такой. Тогда на Зимнем балу она напилась в такой хлам, что в пору Ночного Странника увидеть. Думал так и было. Бормотала что-то странное, ее корежило. Не знаю, от алкоголя ли. Но думаю, это все же была магия. – тут я навострила ушки, ведь правды друг так и не узнал, да и не могла я ему тогда рассказать. А после мы разошлись, Далл инсценировал мою смерть, а потом Коэн должен был рассказать ему правду. Наверное.

– Когда я был в Дэрнии пару лет назад с поручением в консульстве, на приеме профессор зачем-то завел светскую беседу.

– Какой профессор? – перебил адарийца Рейдар и нахмурился.

– Далл. Профессор Далл. – заморгал южанин, сбитый с мысли. – Так вот, я все не мог взять в толк, зачем ему это. Он нес какой-то бред про знаменитые иллюзии в истории Дэрнии. А потом, точно невзначай сказал мне: «Она жива». И распрощался. Я думал, что ослышался. Но когда я догнал его, он сделал вид, что ничего не говорил, но его улыбка навела меня на мысли. И теперь записка от Ливаны. Поразительно. – выдохнул он, а затем выпалил: – Честно говоря, я зол на нее. И не понимаю. Зато теперь понимаю, что она всегда была загадкой для меня. Хотя в те годы мне казалось, что я мог прочесть ее и угадать желания. И я, честно говоря … до сих пор… не могу забыть. Ее. Хотя прошло… сколько? – он качнулся, махнув рукой, этим самым жестом говоря, что «да и не важно».

Молчание, обрушившееся на наши головы, было резким, пронзительным, пробирающим лично меня в самую глубь. Я чувствовала себя вероломной расхитительницей мужских чувств и в прямом смысле была не в своей шкуре. Затем адариец вылил остаток алкоголя в изящную кадку с белой орхидеей, что стояла ярким пятном рядом с изумрудным креслом на резных ножках.

Я почувствовала, как правда каплями стала стекать по морде, точно он выплеснул мне ее в лицо. Пошатываясь, друг нестрогой походкой пошел в сторону покоев, а может клозета. Спиртного в нем было явно больше, чем еды.

В тишине раздавалось мирное посапывание гольда, и я сидела, замерев от только что случившейся исповеди друга. Жуткие часы неимоверно знаменитого на всю Россарию мастера отбивали ненавистный ритм, утекающего сквозь пальцы времени. Столько лет прошло.

– Ты все также коварно рвешь на части мужские сердца. – разрезал условную тишину Рейдар и, отсалютировав мне бокалом, осушил его. Громкий звук стакана, которым северянин бахнул о столешницу кофейного столика, разбудил гольда, а я невольно вздрогнула. Лис резко принял вертикальное положение, точно кто-то прокричал: «Рота подъем!» А затем, ощутив краем сознания, что не на войне, повернулся на другой бок и благополучно провалился в дрему дальше.

Фрейгъерд, как и Толлгарт, направился в отведенные ему покои, оставив привкус алкогольной горечи переживаний прошлого. Вот только я не пила ни грамму, когда-то семь лет назад дав себе зарок, что таким способом решать проблемы больше не стану. Все равно, не поможет. Лишь создаст иллюзию забытья. А потом боль вернется откатом в троекратном размере, усугубляя старую рану, которую, точно анастезируя, залили спиртным. Но не будешь же ты лить на нее вечно. Нужно время, чтобы она зажила, заросла. Потом останется рубец. Но иногда даже зажившие раны болят до зубового скрежета пронзительнее свежих. Самое интересное, что в момент атаки от шока, ты даже не сильно осознаешь глубину нанесенного ранения. Вот такой парадокс.

Цокая коготками, я прошла мраморный темный коридор, с кривыми тенями, что бросали предметы, освещенные бледным ликом южной луны. Покои встретили темнотой и тишиной. Я посмотрела на свое тело со стороны и мне вдруг стало не только горько, но и страшно, что навсегда останусь в теле собаки. Я больше никогда не посмеюсь с Ливаной о глупостях, не смогу колдовать и создавать чудеса артефакторики, на которые у меня так и не хватило времени, не закажу кофе в уютных кондитерских, не скажу Фрейгъерду, какой он мут и женоненавистник и еще много чего не сделаю, что доступно человеку.

Я улеглась рядом со своим телом, перечисляя все то, чего не успела сделать и чего лишилась, воспользовавшись древней магией, о которой немногое знала. Вот он урок. «Не зная броду, не дай глупым ногам ходу» – народная присказка Россарии. Долго не могла уснуть и сделала для себя открытие: собаки, оказывается, тоже плачут.

Глава 6. Воссоединение

– Тебе не зачем идти. – Фрейгъерд стоял, сложив руки на груди и наблюдал за тем, как адриец отдает распоряжения своему секретарю.

– За помощью она обратилась ко мне, – копался он в секретере и выудил странного вида прибор, я даже заинтересовалась и подошла, чтобы посмотреть поближе. – Верно?

Похоже это был некое подобие зачарованного компаса. Но в собаке отсутствовал дар к стихийной магии.

– Хочешь нарушить закон? – нажал на другую точку северянин, желая избавиться от адарийца.

– Тебе же эта мысль не мешает делать то, что считаешь должным. – отбрил его друг.

– Верно. Как самочувствие? – внезапно поинтересовался дэрн, отчего у меня практически открылся рот. Что за участливость в отношении Джареда Толлгарта?

– Башка все еще трещит. – неожиданно признался Джар, а потом понял уловку и закрыл с громким хлопком ежедневник, который до этого листал. – Ерунда. Все прекрасно!

– Как скажешь. – согласился дэрн.

Как маленькие, ей Богу!

Вестник принес вроде как положительный ответ. Но он был двояким. Координаты, указывающие на альма, значились на самой границе Адарии, практически со стороны Мангольдии в южной части джунглей. При чем дорога пролегала через тракт, который, по слухам, кишмя кишел людьми, завербованными сопротивлением. А это была уже, так называемая, угольная обертка самоцвета – дурная весть. Никому не хотелось возвращаться в негостеприимные джунгли, но, к сожалению, альмы не силились в Руене по соседству с адарийцами, что когда-то давным-давно изгнали их по невежеству.

Шанар и Йен, естественно, вооружились до зубов, зная коварные «подарки» южных «собратьев», а с Ливаной пришлось спорить и уговаривать. При чем это делали все, включая мое недовольное лаяние в нужных местах. Мужчины убеждали эртонку остаться в поместье, чтобы, при случае, вылететь с отрядом в сторону Ниара – городка, что являлся отправной точкой выхода в южный лес. И слава Богам! Она уговорилась.

Дирижабль встретил нас маленькой каютой, что была смежной с рубкой капитана воздушного судна. И, запаковавшись, машина взмыла вверх.

Все артефакты хранились у Фрейгъерда и он, благоразумно с сумкой не расставался. Тело ребята завернули в некое подобие кокона, как новорожденного младенца. И по очереди несли с собой. Было неловко наблюдать за этим, право слово. Но еще более неловко я чувствовала себя в вязком молчании и странной атмосфере, что царила между северянином и Джаредом. Надеюсь, второй мучился от мук совести и болтливого языка. А еще от провалов в памяти. Но, зная друга, тот такими недугами не страдал.

Добрались не то, чтобы очень быстро, но комфортно. Теперь у нас был в использовании личный дирижабль семьи Толлгарт. Полтора часа, чуть наискосок от того места, где нас подобрал вчерашний патруль, и мы на месте.

Небольшой городок – Руена, в адарийской части Россарии на самой границе был не очень многолюден и народ на узких улочках в целом был несколько насторожен. Вести о войне разлетались в газетных листках точно саранча в южных широтах. А пришествие чужаков необычной внешности вселяло волнение в глаза людей. И я их понимала. Но еще страшнее ощущался запрет на магию. Особенно, в далеких городках, где и так водилось не так уж много одаренных. А теперь, когда всем поголовно поставили «печать запрета» – люди боялись потерять, чего и так в полной мере не имели и берегли, как зеница око. Но об этом старались не писать и даже не говорить.

Взяв лошадей, нам предстояло пересечь каменный грот со сквозным проходом на сторону Мангольдии. На одном из уступов, по словам местных и жил местный «отступник». Теперь-то я понимала, каким образом Далл узнал о Ноэль. Было бы желание, а способ найдется. Людям только кажется, что они схоронят свои секреты, сделав добро простому люду. Но язык то без костей, а потрепаться всегда найдется охота.

Влажный лес встречал стрекотом местных насекомых и клекотом Адарийской крикухи. С запада шла туча, но Ливана дала нам прогноз, что, «если Борей не вступит в полную силу, то так и обойдет, а если обозлиться, то погонит ее на нас». В целом я верила прогнозам подруги, но идти нужно было срочно, а договариваться с чужими ветрами, я была не в силах. Да и в целом на чужбине ветра, как и земля ощущались по-другому. Вряд ли бы стихия стала слушать чужестранку, пусть даже и сговорившую несколько раз родные ветра.

Звуки природы несколько под расслабили мужчин, которые после крайнего захода в местные красоты огребли по полной. К обеду мы добрались до базальтовых скал и огромной пещеры, щерившейся вострыми обломками, точно пасть древнего существа, которым когда-то поклонялись наши предки. «Дракон» – я бы назвала это ущелье. Где-то метров пятьсот пришлось идти по совершенно не приветливому туннелю. «Пасть» завывала страшными звуками, а светляки, что зажигались, высвечивали фиолетовые сталактиты и сталагмиты, заполнившие практически весь проход так, что приходилось идти колонной.

К обеду мы вышли на продуваемую всеми ветрами площадку. Мангольдская долина выстилалась перед нами зеленым ковром и извилистой речкой, что не так давно помотала меня по крепким камням, каким-то чудом не разбив. Я вылетела первая из зябкого ущелья, что казалось выгонял пришельцев своими инцернальными звуками и атмосферой. А выскочив, я так и застыла, увидев мужчину в драных шкурах. Незнакомец сидел на циновке и раскачивался из стороны в сторону, напевая странную песнь низким голосом в нос, заставляющую переступать лапами в такт бубну, который резко ударил по чуткому собачьему слуху. Я шла точно завороженная. Картина почему-то казалась не вполне реальной. Вот так вот просто взять и встретить альма здесь в горах. Разве мы пришли к обозначенной точке?

Он сидел на южный манер сложив ноги в позу медитации и, казалось, качал сам мир. Взгляд его был устремлен на долину. Почему-то я подошла без опаски и села рядом с ним, чувствуя те вибрации, что исходили от магнетического инструмента, обтянутого кожей. Когда он закончил, я обернулась, но на площадке стоял только Фрейгъерд со мной на руках и тоже оглядывался, будто мы попали в другую реальность. Может, так оно и было?

– Пришла, значит. – мужчина был немолод, но дряхлым он никак не выглядел, хотя лицо его было все испещрено морщинами. Он не был адарийцем или гольдом, скорее дэрном. Правда волос его был цвета соли с перцом, что не свойственно детям севера. – Ну заходите. – небольшого роста мужчина довольно проворно поднялся и махнул рукой. Небольшой вход в пещеру был занавешен пестрым гольдским ковром, а рядом с ним не было никакого прохода сквозь грот, только большая площадка. Иллюзия? Шутки шаманов?

– Ну и заварила ты кашу. – по-доброму стал приговаривать шаман, разливая терпкий черный напиток, что пили в песках Гвенийской пустыни. И поставил пиалу напротив Фрейгъерда, вошедшего за мной.

Судя по виду мужчины, Рейдар чувствовал себя немного неуместно, но на странноватые речи реагировал спокойно, разве что, может, с опаской.

– Думаю, тебе надо расслабиться. – Налил он мне что-то молочное в глиняную миску. – А мужчине взбодриться, его ждет непростой путь, собственно, как и тебя. – рассмеялся шаман, только одному ему понятной шутке. – Но сначала… – пододвинул он ко мне «угощение». – Пей. – подбодрил меня альм. – Ты ведь не для того здесь, чтобы сомневаться. – словно прочитал он мои мысли, и я вылакала снадобье, что оказалось жутко горьким и вяжущим.

Я действительно здесь с определенной целью и старый шаман явно видел больше моего. К сожалению или счастью, я не обладала подобным талантом заглядывать сквозь пелену времени, лишь изредка в трансе духи могли сообщить что-то, намекнуть, но не более.

– Что с ней? – точно эхом услышала я взволнованный голос Рэйдара. А в комнате все поплыло и расстроилось. Звук сделался вязким и плотным, сменяя свой диапазон до низких частот.

– Она примет свой дар и свою ношу. – прозвучал отдаленно голос шамана.

Черный экран. Я стояла посреди разветвлений и лишь в одном из «коридоров» забрезжил огонек. Сначала это была точка. Потом светило все разгоралось, и я вошла в абсолютно белое пространство. Что-то юркое и яркое пролетело мимо меня, точно саля по спине и мне приходилось оборачиваться, чтобы уловить взглядом нелепого «шутника». Послышался утробный смех огромного существа.

– Что ты? – спросила я.

– Не вер-р-р-но. – прорычало создание.

– Кто ты?

– Ближе. – точно лизнуло мой слух.

– Я умерла? – эхом раздался мой голос.

Опять хохот, отдающий эхом со всем сторон.

– Ты возродилась! – оглушило меня.

Раздался шум, и я точно вынырнула из-под воды.

Я лежала на спине, взгляд упирался в шершавый неровный каменный свод небольшой пещерки. Посреди тлел очаг, рядом стоял нехитрый столик, с оставленной на ней утварью, в противоположном от меня углу лежал плетеный коврик и тонкое одеяло, сложенное в углу. Какие-то полки, травки, перья. Разворошив кокон, я приподнялась на локтях. И точно очнулась от глубокого сна. А последние сутки пробежали диким скоком в моем сознании.

Руки! У меня руки! И ноги! Я потрогала все конечности и тело, не сдержав восторга, расхохоталась, как нечто в моем странном сне. Шторка-ковер колыхнулась и в небольшое помещение проник Рейдар.

– Я жива! – экзальтированно провозгласила, а на его лице расцвела понимающая улыбка с обворожительной ямочкой. – Получилось, Рэйдар! – вскочила я, чуть не обняв идейного врага. Ощущать себя человеком было диво как хорошо. И, кажется, Рей тоже разделял мою радость.

– Рад, что ты в себе. – ляпнул он, видимо не подумав, и я укоризненно на него посмотрела. Но такая постановка слов рассмешила еще больше.

– Боюсь, уже пора. – отодвинул шторку безымянный шаман.

– Спасибо вам! – не стесняясь порыва, я внезапно обняла странного мужчину, что вернул мне себя. Он несколько опешил, но аккуратно положил руку мне на спину и погладил точно родную. Кажется, свой порыв я излила на совершенно незнакомого человека. Но сейчас меня это мало беспокоило.

– Полно, дитя, кровь ваших друзей уже льется. Поторопись!

– Что?! Кто?! – заволновалась мы с северянином в унисон.

И я только сейчас обратила внимание на пса, что был притеснен в своем же собственном теле.

– Прости, дружок. – почесала я за ухом ошалевшего от случившегося зверя.

– Враг, если говорить условностями. – заметил шаман.

– А можно как-то поконкретнее? – уточнил северянин.

– Дети, Духи так не разговаривают! – возмутился шаманист, – И адреса, чаще всего, не указывают. Уж ты то должна знать. – укоризненно на меня посмотрел альм.

– Мы можем вернуться сюда все вместе? – спросила я, когда мы подошли к кромке марева.

Он покачал отрицательно головой.

– Проход будет закрыт. Следуйте левой тропы. – туманно отозвался шаман и на моих глазах его фигура подернулась дымкой, а на его месте раскрыла крылья огромная птица. Одним взмахом он воспарил, разнося орлиный клекот над долиной подобно смеху. И мы сделали шаг. Оглянулись, и не было больше пещеры с пестрым ковром и того самого пса. Зато внизу слышались крики чужаков и стальной лязг оружия. Я зажгла магию, но дар не отозвался.

– Только не это… – протянула я.

– Оставайся здесь! – безапелляционно указал мне Фрейгъерд.

– Ты опять командуешь! – возмутилась его поведению и устремилась за ним вниз, выравниваясь.

– Глупая, послушай меня! – Рейдар пресек мой разгон и остановил за плечо.

– Пока мы треплемся, мы теряем время! Им нужна помощь! – крикнула в ответ.

Как же хорошо было ругаться и вообще чувствовать себя живой и такой человечной!

– Ладно. – он вытащил из-за пояса маленькую трубочку и всучил мне.

– Умеешь пользоваться?

– Спрашиваешь.

– Хорошо, держись позади и… не промахнись.

– Уж я-то попаду! – огрызнулась лишь для острастки, но мы оба улыбнулись задиристой «игре» и разошлись.

И я поняла, как за короткое время соскучилась по таким не хитрым вещам, как просто «человеческая речь» и возможность ответить, донести мысль. Скулить и лаять – это, конечно, сильно, но очень уж ограниченно.

Я примостилась за камень, а Рейдар принял удар от налетчика рядом с Шаном. Последний кинул на меня взгляд и улыбнулся, пропуская удар лезвием. Я чуть было не вскрикнула, но обошлось.

Не так давно бывшее голубым небо, заволокло плотным покрывалом из темных туч. Ветер надвигался нешуточный, да такой, что на более высотных точках деревья начинало пригибать.

Внизу шел в самом разгаре бой. Достаточно кустарного вида наемники напирали на наших парней. Их было восемь, по крайней мере, тех, кого видела я. Джаред был в прекрасной форме, но я опасалась стрелять очередью, так как слишком уж не стабильно они крутились с мечами на перевес, поворачиваясь то спиной ко мне, то лицом. Через какое-то время осталось пятеро. Еще одного, сидевшего в засаде я сняла засчет «жала», что стрелял тонкими иглами с сильной дозой снотворного. Потом из-за кустов стали выбираться еще «бродяги», как я их про себя назвала. Похоже подкрепление подтягивалось не в нашу пользу. Расклад переставал казаться достаточно легким, потому как с первого взгляда техника боя странных «разбойников» была не то, что простой, но какой-то неотесанной и ярой. Они были похожи даже не на разбойников, а на фанатиков. Такой нездоровый блеск в глазах я уже видела, при чем не то, чтобы давно. Это странное открытие заставило меня внимательнее приглядеться к визитерам. Справа послышалось ржание приближающихся лошадей. Что за? Но не успела я обдумать разворачивающуюся ситуация, как здоровущий лиходей выбил «жало» у меня из рук.

– Эй! – выкрикнула я, но было поздно.

Громила не расшаркивался и даже не вступал в диалог, а попросту повалил, очень быстро заматывая колючую веревку вокруг тонких запястьев. И чтобы не брыкалась, затянул удавку вокруг щиколоток. – Морлок! Пусти! – лягнула его, но конечности были прижаты, – Рейдар! – я не задумывалась, почему выкрикнула имя северянина. Может, из-за того, что его прижимали в мой угол халдеи, а может, из-за того, что он был со мной в момент возвращения в себя. Не знаю. Но паника, что сейчас все накроется медным тазом, заставляла действовать не задумываясь.

Северянин оглянулся в мою сторону, и в этот момент противник размашисто сделал выпад. Бой загородил разлапистый куст. Дальше меня бесцеремонно перекинули через круп, зафиксировав ремнями, точно специально для этого здесь приспособленными, чтобы возить пленных, ну или мешки с бататом. Чувствовала себя именно последним, когда лошадь двигала задней частью. Думай, Эверис! Думай! Я безуспешно подергалась, еще больше затягивая узлы.

На шею капнула капля и еще одна. Свист. Резко поворачиваю голову в сторону бандита и вижу, как громоздкое тело со стрелой на уровне сердца заваливается на бок. Я зажмурилась. Все произошло просто стремительно быстро. И вот оно, казалось бы, спасение! Но кобыла не остановилась и видимо вообще была не из пугливых, что даже не дернулась в сторону, а продолжала держать темп, отбивая ритм копытами, вспахивая грязную дорогу. Видимо она привыкла, что с ее крупа то и дело валятся наездники. Проклятье!

Дождь все усиливался, фигура, что нагоняла скачущую вместе со мной лошадь была размыта. Но, когда всадник, что стрелял, приблизился и, схватив поводья резко, подрезал кобылицу, я узнала в нем северянина. И чуть было не слетела вниз под копыта! Похоже ремни действительно возили мешки, а не половозрелых девиц.

– Единый! Я знала, что ты хотел меня прикончить! Еще в Дельтаре! – выдохнула я, сваливаясь практически ему под ноги, и в этот момент небеса разверзлись еще сильней, и дождь полил практически «стеной».

– Ты… неугомонная! – Рей, быстро перехватил меня и, развязав, усадил перед собой. Но почему-то не развернул лошадь, а пришпорил дальше.

Его выпад я пропустила и почти прокричала, пытаясь переорать ливень:

– Почему мы не возвращаемся?

– Мы решили разделиться. Слишком много подошло наемников. К тому же одна упрямая особа решила, что совсем справится и угодила в плен! – голос его звучал практически над макушкой, а крепкие руки держали поводья передо мной, что практически ощущалось как объятья. И я подумала, что даже, зная все однобоко, как если бы я выглядела абсолютно форменным злодеем, мужчина не поскупился на честь и бесстрашие. А, может, я все выдумала, и он просто хочет получить артефакт и избавиться от «проблем» в моем лице. Тоже ведь вариант. И он, конечно, больше подходит для реальной жизни.

Через пол часа бешенной скачки я начала мелко трястись от такой желаемой «мокрой» прохлады, которой сейчас было через край. Видимость была так себе, но хоть чуть-чуть поток уменьшился. Капли неприятно хлестали по лицу, а тело Рея прижималось все сильнее.

– Рей, мне, конечно, тоже хочется погреться, но ты весишь центнер! – пошутила и, повернувшись, обомлела. Северянин не то, чтобы не отреагировал, он начал заваливаться на меня, рискуя упасть с лошади. Мокрое лицо не выражало прежней решимости, а наоборот, выглядело уставшим и бледным, что здорово меня напугало! Сердце ушло в пятки, и я резко натянула поводья.

– Рей! – обернулась, – Чтоб тебя! – побила мужчину по щекам, и он несколько очухался.

– Нормально. – по инерции ответил он, упреждая следующий удар по лицу.

– Ты чуть не вырубился! – проорала я, пока высматривала хоть что-то похожее на убежище. – Какое тут нормально!?

Нужно было срочно найти сухое место! Джунгли были непролазными и меня в большей степени интересовали разломы в горе, что тянулась неровной грядой по левую сторону. И, слава Стихиям, в одном месте, где лианы наросли и чуть покачивались, мне показалось, зиял проход. Повезло.

Мы не разговаривали больше, и так было понятно, что он не в порядке. А чтобы разбираться, что с ним, нужно хотя бы нормально видеть.

Рей небрежно слез с животного, когда кобыла уперлась носом в скалу. Я пролезла под руку, пытаясь дать ему опору, на что он лишь усмехнулся, но комментировать не стал.

– Сумка. – послышалось, через звук бьющего по листьям и земле дождя, когда мы зашли уже в темное нутро разлома.

– Какая сумка? – ошалело оглянулась и смекнула, что речь идет о торбе, что была прикреплена к седлу его кобылы.

Пришлось вернуться к лошади и схватить не только ценный вышеобозначенный инвентарь, но и потник, надеясь потом использовать его как подстилку.

В пещере было темно, прохладно и сухо. В одном лишь месте зияла дыра наверх, и я посчитала это за хороший признак, чтобы развести хотя бы небольшой огонь.

На входе валялись чуть влажные ветки, и уложив Рея в кромешной темноте, бросилась собирать нехитрый костер. Пощелкала пальцами. Магический огонь лизнул ладонь, но как-то неохотно. Хорошо хоть так. Направила его на чуть влажные деревяшки. Пламя разгораться не хотело и пришлось усилить посыл. Благо вообще, что магия отзывалась. Зажгла светляк, и стала ощупывать северянина. Долго причину искать не пришлось. Правый бок зиял широкой дугой прорехи и пропитал темную рубашку кровью.

– Стихии! И ты еще ходишь с такой дырой!? Ненормальный! – ахнула я, бросаясь к сумке, пытаясь рассмотреть что-то из аптечки.

– Ерунда. – прохрипел мужчина. – Просто крови потерял чуть больше, чем хотелось бы. – слегка даже улыбнулся северянин.

– Ты, наверное, в бреду решил, что ты бессмертный Странник! Но спешу тебя разочаровать, это не так!

В сумке я обнаружила банку с мазью, пару бутылочек в темном стекле и самогон.

– Снимешь сам? – попросила его оголиться.

Рей расстегнул пуговицы, я со смачным звуком откупорила зубами крышку самогона и…

– Эвер…Твою ж! – сдержанно выругнулся он, когда я щедро плеснула ему на рану «пламенной водой». В пещере тут же едко запахло спиртным. Он зашипел, но лучше так, чем получить заражение. Конечно, же в реальных условиях никто в трезвом уме и твердой памяти не обожжет открытую рану спиртом. Никогда так не делайте!

– Если решила выразить месть мне таким способом, то я предложу сейчас более подходящий вариант. Все как вы женщины любите: с оттяжкой, медленно и мучительно. И по делу.

Я вопросительно на него посмотрела, а он кивнул в сторону сумки.

– Считаешь, я хочу мести? – закопошилась в мокром нутре.

– Разве нет?

– Нет. – ответила я, глядя мужчине в ледяные глаза. Это было честно.

Он разорвал контакт:

– Посмотри, там есть кожаный сверток.

– Этот?

– Да.

Я раскрыла реквизит. Внутри лежала игла и специальная нить. Набор был для лекаря в полевых условиях.

– Нет. – охнула, понимая, что он хочет. – Я даже толком вышивать не умею. Это плохая затея. Даже на практике в Даркмурте избежала этого жуткого момента.

– Брось, всех росс учат шить.

– Я исключение. Ты видел мои стежки? – возмутилась предложению. Я, конечно, не падала в обморок от вида крови, но шить на живую – мероприятие не из приятных.

– Уверен, ты прекрасно можешь заштопать рубашку.

– Ты не рубашка. – упорно отбрыкивалась я от сомнительной участи вспомнить уроки мадам Тиссо.

– Эверис!

– У тебя останется жуткий шрам. – ввинтила я достойный аргумент.

– Все равно. Одним больше, одним меньше.

– Я…

– Шей! – рявкнул он на меня. – Пока мы спорим, магия вместе с кровью утекает в бездну!

– Я бы попросила написать бумагу, что «претензий не имеешь». – стала вдевать нитку в ушко и только с пятого раза попала, руки были мокрыми и тряслись как у пьянчужки, – А то потом скажешь, что тебя пытала бывшая почившая супруга и отправят меня на мериловые рудники даже без оправдательной записки.

– Претензий не имею. – послушно повторил он. – Если хочешь, оформлю тебе орден по возвращении. – усмехнулся он и зажал деревянную рукоять походного ножа в зубах. – Давай. – невнятно проговорил он.

– Письменно. – отметила этот нюанс и поднесла острие к коже. Ну… с Духами! Не стала оттягивать неизбежное и просто стала быстро штопать, нарочито несмотря на лицо Рея, иначе мне бы самой дурно сделалось от всех эмоций, что оно отражало. Хотя, к его чести, скажу, что он стоически терпел и даже не сильно шипел.

– Все. – завязала я узел и, взяв у Рея ножик, отрезала нить. Получилось, в целом, не так уж и плохо.

– Мазь. Теперь положи ее на рану. Быстрее!

– Не кричи на меня! – рявкнула в ответ на нервах, но подчинилась: зачерпнула темно-зеленую вязкую субстанцию и аккуратным слоем прошлась по шву. Под воздействием чудодейственной мази рана точно слиплась. Рейдар облегченно выдохнул, похоже лекарство имело эффект анестезии, и подполз чуть ближе. Мужчина откупорил деревянную заглушку у небольшого пузырька в темно-коричневом стекле без опознавательных надписей и резко вылил себе в рот. Тоник? Регенерант? Не знаю, но ему точно стало легче.