Текст книги "После развода. Первая жена (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

глава 16

Они почти весь день провели на пляже. Там уже поставили нечто вроде шатра и большой полотняный зонт. И даже принесли жаровню. Хозяин отдыхал с размахом, но все равно все это сейчас было интимно и камерно.

И на пляже они были только вдвоем.

Потом уже, когда наплавалась, Аня сидела в шезлонге под большим полотняным зонтом, прикрыв нос кусочком салфетки, чтобы не обгорел. Хотелось спросить, как это все сюда натаскали. Неужели на горбу? Лестница-то наверх высокая. Но она молча смотрела, как мужчина возился с жаровней, собирался жарить колбаски на шпажках.

Конечно, вредная пища, но токсикоза у Ани не было. И вообще, она так проголодалась на свежем воздухе, что, наверное, съела бы быка. Но ждала, когда он начнет. А он взглянул на Аню искоса, прищурив один глаз, и засмеялся.

– Думал, забудешь.

В линялых шортах, заросший, с утра не брился, а щетина основательно вылезла за ночь. Прямо не Арсений Демидов, великий и ужасный, а обычный работяга на пикнике. Аня невольно хмыкнула.

***

Наивно было думать, что его жена что-то забудет. Арсений давно наблюдал за ней и успел не раз убедиться, что она только кажется вялой, безучастной и покорной. На самом деле она очень умна, умеет терпеливо выжидать и нанести удар. Он был мужиком, привыкшим драться, его восхищали эти ее качества.

Но сейчас он хотел уберечь свою женщину от всего этого.

Поэтому, конечно же, не стал давать лишней информации, только сжато и без деталей. Рассказал, что вчера прилетал его адвокат, и они весь день работали.

– Прохоров начал действовать. Но мы нанесем удар на опережение.

Аня слушала, держа шпажку с жареной колбаской в руке. Так сосредоточенно и внимательно, губы приоткрыты, еще этот кусочек салфетки на носу, ему хотелось зацеловать ее и взять прямо здесь. Но он сдержался. Отряхнул ладони, отводя жадный взгляд, и сказал:

– Ты ешь, остывает.

– А, да, – она откусила кусочек, стала жевать.

Потом облизала губы, переложила шпажку в руке и спросила:

– Что вообще Прохоров знает о нас?

Арсений нехорошо усмехнулся.

– Не волнуйся, у меня есть чем надавить на него.

***

Прохоров знал немало. Но, как оказалось, недостаточно!

Да, он с самого начала окружил Сеньку Демидова своими людьми, ему докладывали о каждом шаге. А тот методично убирал его людей, чем создавал дополнительные сложности. Ладно, с этим всем Пал Палыч не спешил. Все равно он контролировал ситуацию.

Марина должна была стать женой Арсения Демидова, а потом его вдовой. Такой был план. И тут Прохоров даже был согласен временно смотреть сквозь пальцы на то, что Сенька оставил себе игрушку в закрытом доме. Как мужик он мог его понять, игрушка была хороша. Пал Палыч сам не прочь был ею попользоваться. Чтобы окончательно доломать Сеньке хребет.

Но все планы пошли по одному месту из-за какой-то «цветочницы».

В тот момент, когда это произошло, Прохоров чуть мимо шва не треснул от злости. Подключил все свои возможности, чтобы свалить Сеньку, а потом стал копать. И да, он нашел того врача, что работал в том закрытом доме.

От него и узнал, что Сенькина первая жена была беременна.

Не было предела его ярости и досаде. Потому что уже и в СМИ просочилась информация, что чета Демидовых ждет ребенка. Теперь недостаточно было просто убить Сеньку, чтобы добраться до его денег. Все сложнее в разы, раз у него есть наследник. Естественно, Пал Палыч на дерьмо изошел.

– Ты жила с ним четыре месяца, – шипел он дочери. – Неужели так сложно было забеременеть?

Марина на это просто взвилась.

– Ну и что? Он не спал со мной!

Прохоров с презрением уставился на дочь.

– Что ты за баба такая? Мужика не смогла затащить в постель?!

– Я?! – Марина выпалила в возмущении. – Арс извращенец! Он хотел целку в первую брачную ночь. Мне из-за него пришлось делать перед свадьбой гименопластику!

– Целку, говоришь? – Прохоров прищурился и потер челюсть. – А мы объявим, что ты от него беременна.

Она застыла, уставившись на отца.

– Но я не беременна.

– Значит, сделай так, чтобы была, – с нажимом произнес Прохоров. – И как можно скорее.

– Как?

А он цинично хмыкнул.

– Мне что, учить тебя, как перед мужиками ноги раздвигать? – и вдруг как рявкнул: – Иди! Сделай хоть что-то полезное.

Потом глянул на дочь.

– Ты еще здесь?

– Арс не поведется на это, потребует анализ ДНК.

– Плевать, – Прохоров расслабленно откинулся на спинку кресла. – Пусть сначала сумеет доказать, что ребенок не его. Ты жила в его доме четыре месяца, это всем известно, вы везде появлялись вместе. Бумажки? Я тебе любые сделаю.

А Марину это внезапно достало, то, что ее все время двигают как пешку и используют втемную.

– Да пошел ты! – взорвалась она и дернула рукой. – С какой стати мне вообще беременеть?! Тем более, типа, от Арса. Да я теперь на гектаре с ним не сяду!

А потом пошла к выходу из кабинета, но тут Прохоров грохнул ладонью по столу и рявкнул:

– А ну, встала, где стоишь!

Она остановилась, стискивая кулаки.

– Повежливее, дочь. Если я сказал, ты делаешь, поняла?

Сейчас он был страшен. Говорил негромко, но так, что у любого зашевелились бы волосы. Какой бы безбашенной ни была Марина, она невольно дрогнула. А Прохоров встал из-за стола и направился к ней.

– Зачем это тебе, папа? – проговорила Марина сглатывая. – Разве мало было того позора, что Арс устроил на свадьбе? Мне хватило!

– Ты дура, – медленно процедил Прохоров. – Скоро я кончу твоего Арса, и тогда наследник будет у нас.

И помахал рукой перед ее носом.

– У НАС, понимаешь? Не у цветочницы. Сенькина цветочница никогда не сможет доказать, что у нее ребенок от Демидова. А у меня будут любые документы. Потому что все продается и покупается. Поняла, дочь? А теперь будь умницей и пойди сделай, как я сказал.

Чем дальше, тем Марине становилось страшнее. Ей казалось, что отец не в себе, потому что Демидов не из тех, кого можно прогнуть. У нее до сих пор перед глазами стояло, как Арс на свадьбе в одну секунду выхватил ствол и начал стрелять.

– Ты спятил! – не выдержала она. – Арс не лох, он не поведется! Не впутывай меня в это!

– Не хочешь добром? – Прохоров нехорошо прищурился. – Ладно.

Вытащил гаджет, набрал своего начбеза:

– Зайди.

Когда тот зашел, показал на Марину:

– Забери ее. Отдай парням. И пусть хорошо постараются, мне нужно, чтобы она была брюхатая.

Как Марина ни орала и ни ругалась матом, ее все-таки вывели. А Прохоров спокойно и пошел к своему столу. Расположился и с силой прижал ладони к гладкой поверхности. Задавить. Всех. Вот чего хотелось ему сейчас.

***

В жизни бывают разные ситуации. Арсения, случалось, недооценивали, особенно в самом начале. Но он очень быстро доказывал, что видеть в нем лоха не стоит. А наиболее упертых вообще убирал со своего пути. Сейчас он был готов ко всему. И, глядя в глаза любимой женщине, повторил:

– Ничего не бойся. Я могу с этим справиться, тебя ничего не коснется.

Потом притянул к себе.

– Иди сюда.

Забрал ее из шезлонга, устроил на коленях и подал новую шпажку с жареной колбаской:

– Давай ешь, пока не остыло.

Для него смотреть, как она ест, было зрелище сродни эротическому. Заводило. Так ярко и горячо, он невольно сглотнул.

– М? – она откусила кусочек и протянула ему. – Хочешь?

Дольше сдерживаться уже было невозможно.

– Хочу, – пробормотал глухо.

Жадно накрыл ее блестящие полуоткрытые губы своими, и дальше – все. Исчез разум, их затопило этим обоих.

***

Потом Аня, укутанная в его рубашку, смотрела, как он возится с жаровней. У нее самой все еще искры бежали под кожей. Медовая истома.

Гореть в этом – не перегореть, даже если погаснут звезды.

Кто мог подумать, что так сложится ее судьба? Что ее занесет на этот остров, и только здесь, с ним, в этой палатке на пляже счастье будет полным.

Иногда ей казалось, что он зверь в человеческом облике. Он именно такой.

***

Они так и остались в этом шатре на пляже ночью.

И на следующую ночь тоже. А целый день до того так и провели, купаясь и валяясь в шезлонгах. А потом была еще одна ночь. И день. И еще.

А время как будто перестало течь.

Вернее, оно текло на них расплавленным медом.

Белый песок, прозрачное бирюзовое море, белые выветренные скалы, упругое небо. И они вдвоем. Как настоящие первобытные «дикари». Просто мужчина и женщина.

Только иногда появлялся Владимир, ее телохранитель, приносил еду. Еще Арсений пару раз отлучался ненадолго, чтобы переговорить с кем-то, но не уходил далеко, Аня слышала голоса поблизости, за поворотом скалы. Правда, говорили тихо, слов было не разобрать. Потом Арсений возвращался к ней.

И снова время текло расплавленным медом. Полотняный шатер оброс еще и пальмовыми листьями, превратился в бунгало. Казалось, так они могут прожить вечность.

Но Аня же понимала, что вечно это продолжаться не может.

Арсений Демидов слишком крупная фигура в мире бизнеса. Аня хорошо помнила еще по «первому» своему браку с ним, что он был постоянно занят делами, весь в работе. Виделись они только по ночам, редко когда завтракали вместе. Но и тогда он быстро ел и сразу уходил.

Сейчас он как будто забросил все дела и был занят только ею. И это притом что из-за Прохорова у большие проблемы в бизнесе и не только. Сам Арсений был молчалив, иногда уходил в себя и смотрел на горизонт.

В конце концов, Аня не выдержала, спросила:

– Что у нас происходит?

Он взял ее руку в свои, стал играть, перебирая ее пальцы. Потом притянул ее к себе.

– У нас, – проговорил с нажимом. – Ничего не происходит.

Его низкий, рокочущий голос, тяжелое, медленное дыхание. Волной прошлась по всему телу дрожь, словно он бархатом провел между ног. У нее невольно прикрылись глаза и вырвался беззвучный вздох.

– Аня… – выдохнул он, опять полился раскаленный мед. До безумия.

Но она не забыла о главном.

– Что происходит? – спросила, взяв его лицо в ладони. – Я же понимаю, что пока мы здесь, твои враги не бездействуют.

Все-таки не зря этот мужчина казался ей зверем, Аня могла бы поразиться, как быстро из расслабленного состояния он превращался в машину для убийства. Мышцы враз закаменели, он сел и едва заметно усмехнулся уголком рта, на секунду позволив прорваться настоящим эмоциям.

– Не волнуйся, Аня, я тоже не бездействую.

***

Он не стал говорить. Не хотел нервировать Аню, ей и без того нелегко пришлось, а она еще и беременная.

Но работа и не прекращалась, он многое обдумал. За то время, что они «бомжевали» на пляже, к Арсению дважды прилетал его адвокат. Привозил последние сводки, они коротко обговаривали стратегию. Уже были потери, но и прорывы тоже. Однако понятно, что это положение не продержится долго.

– Арс, тебе надо возвращаться, – глядя на него, обронил адвокат. – Пока Прохоров не подмял под себя все.

А он покосился в сторону пляжа и твердо произнес:

– Еще не время.

– Ладно, как знаешь, но я бы на твоем месте…

Арсений посмотрел на него так, что тот промолчал.

Сегодня будет уже две недели, как они с Анной живут на острове. Адвокат должен был прилететь в третий раз.

Он не хотел волновать Аню, но они уже две недели жили здесь, на этом на пляже. К тому же, в прошлый свой прилет адвокат прямо намекал, что в этот раз обсудить нужно многое, дело двумя словами не обойдется.

Поэтому ближе к вечеру Арсений все-таки сказал:

– Сегодня у нас будут гости.

***

Как будто ветерком с Арктики пахнуло посреди лета. Аня выпрямилась в шезлонге и, стараясь не показать беспокойства, спросила:

– Кто?

Он слегка поморщился, но ответил спокойным ровным тоном:

– Старый знакомый.

Она же чувствовала, что за внешним спокойствием он напряжен. Как будто в воздухе вибрирует шлейф невысказанного.

За это время они почти не говорили о делах. Вернее, в основном говорила она, он больше слушал, только иногда вдруг начинал говорить о себе что-то. О детских увлечениях, годах учебы. Потом внезапно умолкал, как будто и так сказал слишком много. И больше смотрел на нее.

Они вообще говорили немного. Ведь как показало одно желтое исследование, в счастливых парах разговоры длятся в среднем семнадцать – двадцать минут в день, а в тех, что на грани развода – около двух часов. Но как бы да, если людям комфортно молчать вдвоем…

Сейчас молчать уже не выходило.

– Сегодня ночуем наверху, – проговорил он.

Поднялся с места и прошел к кромке пляжа, туда, где на белый песок накатывались крошечные волны. И там застыл, засунув руки в карманы шортов. Аня какое-то время смотрела на его крепкую спину, потом отвела взгляд.

Оглянулась на их бунгало. Жаль было уходить отсюда, этот шалаш на пляже был две недели их домом.

Она улыбнулась и сказала:

– Хорошо.

В конце концов, нужно наконец нормально помыться, а не под импровизированным душем, что он сам соорудил из бутыли для кулера. Такие бутыли с водой Владимир приносил им каждый день.

Да, подумала Аня, принять ванну, привести себя в порядок, раз уж у них к ужину ожидается гость. Хотела встать из шезлонга, но он сразу оказался рядом, а она у него в руках.

– Подожди, не торопись, время еще есть. Постой…

Этого  всегда будет мало.

***

Потом они шли наверх, держась за руки. Поднимались молча, за вторым поворотом лестницы ждал Владимир. Увидев их, ее телохранитель бросил нечитаемый быстрый взгляд на Демидова, потом сдержанно поклонился ей.

– Анна Александровна, как отдохнули?

Этот официоз… Как будто поднявшись несколько маршей по склону, они разом вернулись в свою прежнюю жизнь.

– Позже, – обронил на ходу Демидов и чуть сильнее сжал ее руку в своей.

Остаток пути прошел незаметно.

На верхней террасе их встречала Виктория. Увидела ее, всплеснула руками:

– Как вы загорели, донна! Ох, а волосы… – у нее вырвался спонтанный жест, она неожиданно засмеялась. – Совсем как сахарная вата.

Потом взглянула на Демидова, коротко поклонилась и ему и сразу зачастила:

– Пойдемте, донна, пойдемте, у нас столько нового для вас!

– Иди, – кивнул Арсений, неохотно выпуская ее ладонь из своей. – Встретимся за ужином.

***

Вернуться к благам цивилизации было здорово. Правда, что-то безвозвратно ушло, как будто навсегда осталось там, где они прожили две недели, как дикари на необитаемом острове.

Но сейчас, глядя на себе в зеркало, Аня видела немного другую женщину. Стройную, загорелую, с глубокими, словно подсвеченными изнутри, светло-серыми глазами и светлыми волосами. Прямое серо-голубое платье сидело идеально, небольшой, уже обозначившийся животик только придавал шарма.

– Донна, вы красавица, – тихо проговорила Виктория.

***

Когда Арсений зашел за ней, он на долгую секунду застыл в дверях, шумно выдохнул, глаза потемнели. Потом подошел и невесомым жестом заправил ей прядку волос за ухо.

– Готова?

Аня сглотнула.

– Да.

Положил ее руку к себе на локоть и вывел из комнаты. Идти было всего ничего, миновать внутренний дворик, два холла и выйти на террасу. Пока шли, молчали оба, остро чувствуя друг друга.

Но вот Арсений вывел ее на террасу, где был накрыт большой овальный стол.

Гость уже ждал там.

глава 18

Мужчина стоял у края террасы и курил. На звук шагов обернулся и впился в них обоих пристальным взглядом. Всего лишь на секунду, но Ане хватило времени заметить странную тень, мелькнувшую в его глазах.

– Кто это? – спросила она едва слышно.

– Мой адвокат, – негромко проговорил Арсений.

Этого человека Аня видела впервые. Лет тридцати пяти – сорока. Довольно приятный мужчина и спортивный, но и близко не мог бы сравниться с Арсением Демидовым, хотя был красивее в общепринятом смысле этого слова. Впрочем, адвокат может быть даже уродливей черта, главное, чтобы свое дело хорошо знал.

Как только они вошли, мужчина сразу же направился им навстречу.

Арсений легко и почти незаметно выдвинулся вперед, перекрывая Анну собой, и коротко обронил:

– Здравствуй, Борис.

Тот кивнул, а Арсений помог Анне сесть за стол и проговорил:

– Знакомься, это моя жена Анна Демидова.

И тут бы возмутиться, что о ней говорят в третьем лице, как о мебели. Но слишком хорошо Аня уже знала своего зверя. Успела понять, что его обычной человеческой меркой мерить нельзя. Для него это не желание как-то унизить ее, а способ показать другому самцу, что она ЕГО. Пытаться оспорить – все равно что пытаться отнять у него священное право защищать ее.

Поэтому Аня просто кивнула.

Мужчина был более многословен, поклонился ей и нейтрально произнес:

– Рад знакомству, Анна.

Потом сразу же повернулся к Арсению.

– Ты…

– Позже, – Демидов невозмутимо взялся за приборы и взглядом показал прислуге, чтобы подавали.

– Хорошо, но ты…

– Позже.

Предупреждение во взгляде.

В общем, ужин начался в молчании.

Аня еще заметила, что в этот раз на террасе присутствовал ее телохранитель Владимир. Он не сел за стол, прибора было всего три, но стоял неподалеку. Когда Аня мельком посмотрела на него, ободряюще ей кивнул. Арсений мгновенно засек это, тяжело взглянул на телохранителя, но Аня интуитивно поняла, что тут не злость, а какое-то другое чувство. Она сказала себе: не забыть спросить его об этом после ужина.

***

Собственно, новость, ради которой была озвучена, когда подали десерт.

Все это время невысказанное висело в воздухе, приходилось делать вид, что ничего не происходит. Арсений очень тщательно следил за тем, что Аня поела. А еда действительно была изумительной, повар расстарался специально для нее. Но не могла же она сказать, что это не сравнится с теми жареными колбасками, что они ели на пляже. Поэтому Аня улыбнулась и попросила передать повару:

– Спасибо.

И принялась за десерт.

Адвокат мужа следил за ней прищурившись, потом перевел взгляд на Арсения.

– Готов слушать?

– Говори, – Арсений смотрел на свои руки, расслаблено лежавшие на столе.

Тот мужчина, Борис, снова бросил острый взгляд на Аню и начал:

– Тебе нужно вернуться, сам знаешь, дела требуют твоего присутствия.

– Знаю.

– Сегодня Прохоров сделал еще одно заявление. Марина беременна. От тебя, между прочим.

И тут Демидов вскинул на него взгляд и жестко отрезал:

– Бред. Я не спал с ней.

– Как ты понимаешь, заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Арсений молчал, но Аня видела, как сжимаются до хруста его кулаки.

– Арс, ты же понимаешь, зачем он это делает? – уже другим тоном, намного мягче проговорил адвокат. – Положение нестабильно, тебе сейчас нужно быть там. Что касается госпожи Демидовой…

Прохоров действительно замутил это дело с беременностью Марины с определенной целью.

Ему нужно было выманить Арсения Демидова из того убежища, в котором тот окопался. А как выманит, прибить его раньше, чем тот сможет затребовать тест ДНК. Потом вдовушка может суетиться сколько угодно, ей все равно с ним не тягаться.

Но действовать надо было быстро, и он нашел подходящий вариант. Адвокат Демидова. Переманить его оказалось не так уж сложно, ведь все продается и покупается. Но Пал Палыч прекрасно понимал, что тот продаст его, как только ему предложат больше. Поэтому он принял меры сам.

***

Даже если бы Арсений Демидов безоговорочно доверял своему адвокату, а он ему не доверял, он все равно бы ни за что не выдал своих истинных планов.

Поэтому он сейчас усмехнулся. Нехорошо так, хищно, и проговорил:

– Я задержусь тут пока. Недельки на две, может, больше. Как пойдет.

Адвокат вскинул руки.

Ему было непросто. Не понаслышке знал, что Демидов жесткий и подозрительный тип. Если (когда) работаешь посредником или, как он сам говорил – «передастом», нужно очень сильно изворачиваться, чтобы и нашим и вашим. Но делать все крайне осторожно, попадаться нельзя. Попадешься, Демидов собственные яйца заставит сожрать.

Сейчас он открыто улыбнулся:

– Хорошо. Твое дело, Арс.

– Угу, – Арсений смежил веки.

Гость встал из-за стола и преувеличенно бодро произнес:

– Понял тебя. Ну что ж, мне пора. Благодарю за вечер.

И поклонился Анне:

– Госпожа Демидова.

В этот момент Аня заметила, как ее муж посмотрел на адвоката. Это был взгляд тигра, готовящегося напасть. Однако Арсений спокойно и даже расслабленно встал со своего места и сказал:

– Погоди, мы тебя проводим. Не так ли, Анна?

У нее мелькнуло в голове – задумал что-то.

Аня давно уже поняла, что разговор странный. С подтекстом. Да, ее коробила мысль, что Марина Прохорова тоже может быть беременна от Демидова. Ревность, боль? Скорее, неприятное чувство, что он солгал ей. Но она предпочла не думать об этом сейчас.

Позже.

– Да, конечно, – кивнула Аня.

Приняла его руку и поднялась из-за стола.

Зачем Арсению понадобилось провожать этого Бориса до вертолетной площадки, Аня тоже не стала спрашивать. Если он просит подыграть, она могла это сделать сейчас, а позже разобраться.

Как произошло, что она стала потихоньку врастать в этот криминальный мир с его звериными законами, Аня сама не поняла. Но она уже вросла. Стала частью всего этого. И тут уж ей лучше быть на равных.

***

Остров был невелик, идти до вертолетной площадки недалеко. Они неторопливо прошлись по террасе.

– Красиво тут у тебя, – обронил адвокат оглядываясь.

– Да, – скучно подтвердил Арсений.

А она наконец поняла, что проскальзывает моментами во взгляде у гостя. Зависть. Но было еще что-то, это что-то инстинктивно настораживало.

Так незаметно они добрались до вертолетной площадки. Но мужчины еще не спешили прощаться. Борис показал взглядом на нее и сказал:

– Конечно, это твое дело, Арс. Но у тебя жена в положении. Ты хоть гинекологу ее показывал? Я бы на твоем месте не стал так рисковать, а поместил ее в хорошую клинику.

Вот опять адвокат поднимал эту тему, Аня прищурилась.

– Не волнуйся, – с усмешкой взглянул на него Арсений. – О своей жене я позабочусь сам.

На самом деле, на острове у Ани был персональный врач. Но она уже поняла, что Арсений по какой-то причине стремится дать адвокату минимум информации. А он протянул руку Борису:

– Ну, бывай.

Тот с чувством ее пожал.

– Удачи тебе, Арс. Созвонимся еще. Ни за что не беспокойся, я буду держать тебя в курсе.

***

Когда вертолет поднялся и пошел над морем, Арсений некоторое время провожал его взглядом. А после проговорил:

– Аня. Я никогда не спал с Мариной. Клянусь тебе.

Потом перевел взгляд на Владимира, стоявшего чуть поодаль, и едва заметно кивнул. Ей не показалось, между ними точно произошел какой-то немой разговор.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она.

Он повернулся к ней. Темно-синие в черноту глаза горели изнутри, как у зверя.

– Мы возвращаемся, – сказал. – Через три дня. Но об этом никто не должен знать. Поняла?

На одно короткое мгновение ей стало не по себе. Потому что она вдруг поняла кое-что о человеке, который ее муж, раз уж так распорядилась судьба. Он же постоянно на взводе, его действия кажутся неадекватными, порой лишенными логики и жестокими.

Но нет, логика в его действиях была, глубоко спрятанная, ибо он скрытен, недоверчив и непредсказуем как зверь. И как зверь жесток. Можно было бы сказать, что он параноик, у него крыша едет на этой почве. Но Аня жила в том доме и видела сама, что это не придурь. Он действительно окружен врагами, и его жизнь непрерывная война.

Стоят ли большие деньги того?

Глупый вопрос. Люди одержимы жаждой богатства и власти, на все пойдут ради этой своей мечты. Убить, предать – кто станет заморачиваться такими мелочами, когда на кону огромные бабки?! Сорви куш – а дальше будет только «долго и счастливо».

Но есть такой маленький смешной нюанс. Ни у кого не будет потом «долго и счастливо». Потому что это чудовищная ловушка, мясорубка, из которой невозможно выбраться. И да, большие бабки меняют человека, от них в душе не остается ничего человеческого. Как правило. Но тут был нюанс.

Тот мужчина, что своими руками смастерил душ из пластиковой фляги, и жил с ней в шалаше на пляже, немного не вписывался в это правило.

«Мы возвращаемся через три дня, но об этом никто не должен знать».

Получалось, что сейчас об этих планах Демидова знали только она и ее телохранитель Владимир?

Все это пронеслось в голове мгновенно.

Аня кивнула:

– Да, я поняла.

Муж некоторое время смотрел на нее и хмурился каким-то своим мыслям, потом легко провел кончиками пальцев по ее щеке:

– Спасибо.

И мотнул Владимиру головой:

– Проводи.

– А ты? – спросила Аня.

– Я приду, – он забрал обе ее ладони в одну свою и смотрел в глаза. – Как только. Сразу.

Это значило – не спрашивай? То есть, он выдал ей верхушку айсберга, а остальное, что он собирался делать, под темной водой.

– Но ты мне все расскажешь, – сказала она.

И это был не вопрос. Долгую секунду он смотрел на нее, в потемневшихдо черноты синих глазах горело что-то неизреченное, потом смежил веки.

– Позже. Все скажу. Обещаю.

Больше ничего не скажет. Ей оставалось только принять это. Тем более что телохранитель уже ждал, это ощущалось на интуитивном уровне, давило.

– Хорошо, – она кивнула и пошла прочь с вертолетной площадки.

Владимир незаметно и бесшумно догнал ее и пошел рядом. И нет, Аня не стала ничего у него спрашивать. Злилась? Безусловно – да. А в голове вертелась только одна мысль: «Попробуй, обмани меня. Солги еще хоть раз!»

***

У ее апартаментов уже ждала Виктория. Улыбнулась ей:

– Донна, как прошел ужин? – слишком много заинтересованного блеска в глазах.

Какой-то назойливый рефрен.

Странно да, искать подтекст во всем? Осознавать, что ты опять под колпаком, и нужно обдумывать каждое слово, чтобы не выдать себя. Как будто она снова вернулась в тот дом, где она была заперта и окружена шпионами. Сейчас Аня могла бы только посмеяться – пригодилась полученная там школа выживания.

– Мне все понравилось, – проговорила она. – Передайте повару мою благодарность.

Дальше этого разговор не пошел, как Виктория ни пыталась. В конце концов, экономка ушла, а Аня потушила везде свет и замерла у витражной стены.

Похоже, подошел к концу райский отпуск на этом острове.

Но осталось еще три дня.

Думала ли она, что эти дни, которые им предстояло провести тут вдвоем, покажутся ей драгоценными?

Ночное море, легкая рябь на воде, серебро, щедро рассыпанное по водной глади…

Вдруг шорох за спиной и горячий шепот в основание шеи:

– Аня… – ладони сжались на ее плечах.

Она не слышала, как отворилась дверь, а теперь он стоял за ее спиной. Закрылись глаза, сбилось дыхание. И да, эти три дня и три ночи надо было прожить так, чтобы потом всю жизнь вспоминать.

***

Но кто же не знает простую истину: планы придумывают не для того, чтобы они исполнялись.

***

Пал Палыч Прохоров возвращения Сенькиного адвоката с большим нетерпением ждал. И как только ему доложили, что тот прилетел, велел, чтобы Бориса доставили к нему прямо ночью.

– Ну что? – поинтересовался Пал Палыч, сидя в кресле в своем кабинете. – Узнал?

Благодушно так, расслабленно.

Борис Ганин невольно подумал: как хорошо было раньше, когда он еще не влез во все это. Ведь мог же не учиться на адвоката, а стать сантехником. Или автослесарем. Работал бы себе за копейки потихоньку… Но нет, сама мысль остаться без денег была кощунственной. Остаться без всего, к чему он привык? Да ну нахрен!

Но в тот момент было просто страшно. Потому что этот чудовищно жестокий старик мог в любой момент замочить его. Одно неверное слово, и…

Адвокат Демидова уже видел себя с полиэтиленовым пакетом на голове. И неизвестно, кого в тот момент он боялся больше, Арсения Демидова или этого мило улыбавшегося ему дедушку.

Все равно что между львом и крокодилом – ему в любом случае не жить. Если только… Стравить их между собой. Это был единственный шанс, и за этот шанс он ухватился.

Он нервно усмехнулся и провел ладонью по волосам.

– Устал немного, Пал Палыч, прости. Можно мне хотя бы кофе? Глаза слипаются и в горле пересохло.

– Можно, конечно, – благодушно кивнул Прохоров.

И дал знак. Кофе через минуту принесли. Эта минута и еще минута, пока, обжигаясь, пил, – вот все время на размышление. Но Борис Ганин не зря работал адвокатом на воротил теневого бизнеса, умел соображать быстро. Особенно когда от этого зависела его жизнь.

Наконец он допил кофе и отставил в сторону пустую чашку с остатками гущи. Улыбнулся:

– Ну вот, теперь как огурчик.

А старый крокодил подался вперед, скрестив на столе руки.

– Ну?

– Да, – кивнул адвокат. – Узнал кое-что.

Прохоров прищурился:

– Говори.

– Я думаю, – начал он. – Арс задумал что-то.

– И что же? – Пал Палыч расслабленно слушал, но расслабленность была обманчива.

Борис Ганин прищурился, глядя в пространство, и облизал губы. Он понятия не имел, какой замысел мог родиться в голове Демидова. Арс всегда был скрытен, жесток и быстр. Долгой подковерной интриге он предпочтет сокрушительный удар в лоб. Но Арс непредсказуем, мать его. Невозможно предугадать, что именно он выкинет.

Поэтому сейчас нужно было делать поправку.

Как бы действовал в подобной ситуации он сам?

Начать с того, сам Борис никогда в подобную ситуацию не угодил. Похерить все ради бабы? Хах! Хотя, он видел эту его цветочницу. Красивая. Вроде бы никто, Арс ее из грязи вытащил. Но королева, бл***, молчаливая высокомерная сука, а взгляд такой, будто во дворце родилась.

Наверное, это хорошо – драть королеву. Должно быть охренительное чувство. В тот момент он даже позавидовал Арсу. Нахлынуло возбуждение, прошлось по хребту волной, когда представил, как заломает эту... Потом внезапно осознал, что именно ощущает, и испугался.

Резко вскинул голову и сказал:

– Арс говорил, что не тронется с места еще две недели как минимум. Хотя я обрисовал ему все в ярких красках. И он не дурак, понимает, что каждый день отсутствия приносит ему дикие убытки. Поэтому…

Прохоров подался вперед и застыл.

Вот теперь надо было очень осторожно.

– Я думаю, он вернется раньше и тайно будет готовить удар.

Ну вот, слова были сказаны.

Прохоров смотрел ему в глаза. От напряжения Борис вспотел так, что струйки пота стекали по вискам и по спине ручьем. Задница взмокла, трусы противно прилипли. Однако он не отвел взгляд. А Прохоров неожиданно расхохотался:

– Это ты молодец, Боря! – откинулся в кресле и протянул, прищурив один глаз: – Значит, Сенька решил, что самый умный? А мы его чуток подкоротим. А еще лучше, пустим на корм рыбам.

Адвокату ничего не оставалось, как только улыбаться и трястись внутренне. По его телу сейчас разливался липкий ледяной ужас, а мокрая от пота одежда теперь холодила спину. Он так и не понял, отвел от себя беду или не отвел. Вроде ему поверили, да.

Но Арс Демидов, мать его, был совершенно непредсказуем и мог все переиграть.