Текст книги "После развода. Первая жена (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

глава 23

В эти дни, после того как разгорелся сыр-бор, Ганин старался не высовываться и до минимума свел все внешние контакты. Он никак не ожидал, что дело примет такой оборот. Но там все пошло вразнос и переросло в самую настоящую бойню.

Слишком серьезно, чтобы в таких обстоятельствах остаться целым. Если его припутают…

К счастью, алиби у него было. Было алиби. Напрямую – он непричастен и в этом деле чист, на нем нет крови. И все равно, зная подозрительный и жесткий характер Арсения Демидова, он был в большом страхе. Потому, услышав, что Арс, скорее всего, мертв, немного успокоился. Арс стал бы копать, а теперь копать будет некому. У него все шансы остаться в стороне от всего.

И все равно на всякий случай Борис решил некоторое время посидеть тихо. Оправдание у него было, он работал.

Когда через три дня его вызвали к госпоже Демидовой, конечно, слегка насторожился. Но он был чист, как ни посмотри, да и что может смыслить беременная баба. Наверняка сейчас в слезах и соплях. Однако же все документы с собой взял, надо было показать работу и собственную значимость.

А пока ехал к этой госпоже Демидовой в дом, немного фантазировал. В прошлый раз, когда он ее впервые увидел на ужине, цветочница произвела на него впечатление. Холеная сука, высокомерная, взгляд такой, что…

Не мог не признать, что Арс сделал из нее королеву. И да, он не отказался бы эту королеву отыметь во всех позициях. Аж в штанах тесно стало.

Он сдавленно хохотнул и отбросил пока эти мысли.

Сейчас нужно выяснить, зачем эта госпожа Демидова его вызвала.

***

Дом показался Ганину большим и хорошо укрепленным, один забор чего стоил. При доме огромная территория, по сути, настоящее поместье за городом, практически в лесу. Даже завидно стало. Умел покойный Арс выбирать, что недвижимость, что баб.

Оглядывая большие кованые ворота, Борис подумал, что неплохо было подешевке выкупить этот дом потом, когда пыль уляжется. Ясное дело, что вдовушка Арса его бизнес не потянет и быстро все спустит. И вот тогда-то…

Но вот ворота открылись, его запустили во двор. Сразу же неприятно кольнуло, что тут полно охраны. Как-то уж слишком много народу. Однако он отмел эти мысли, тем более что его вышла встречать экономка.

Приятная баба за сорок, знающая себе цену, ухоженная. Сдержанно улыбнулась ему и поздоровалась:

– Здравствуйте. Анна Александровна ждет вас. Прошу сюда.

И жестом пригласила войти.

Борис хмыкнул про себя: как пафосно. Королева, бл***. Кивнул:

– Благодарю.

По-прежнему вежливо улыбаясь, экономка поднялась вместе с ним на крыльцо и затем в холл, а после снова показала жестом:

– Прошу.

И повела его не в кабинет и не в гостиную, как можно было бы ожидать, а куда-то вглубь служебных помещений. Хотелось спросить: «Какого х*ра здесь происходит, и куда ты меня ведешь?», но они к тому времени уже вышли наружу. Насколько Борис понял, это был хозяйственный двор.

Второй раз за этот день его нехорошее предчувствие затрепыхалось где-то под ложечкой, но экономка повернулась к нему и проговорила, показывая в проход между служебными постройками:

– Сюда, мы почти пришли. Сейчас Анна Александровна примет вас.

И действительно, пройдя несколько метров по проходу, он наконец увидел «цветочницу». Копалась в земле, возилась с какими-то идиотскими саженцами. Такая простенькая, в рабочем комбинезоне и бейсболке, хлопковые перчатки, светлые волосы собраны в хвостик.

Увидев его, встала, отряхнула руки и обратилась к экономке:

– Лидия Васильевна, принесите, пожалуйста, для нашего гостя стул.

А после повернулась к нему:

– Здравствуйте, Борис.

Он кивнул:

– Здравствуйте.

И стал оглядываться. Сейчас это уже было не какое-то неясное предчувствие, интуиция просто орала об опасности. Потому что дом в лесу, количество охраны, да и сам этот сад, теперь казались зловещими. Но больше всего его сейчас тревожила эта женщина.

Слишком уж она была спокойна и уверена в себе, слишком жесткий взгляд.

Стул из дома принесли. Анна Демидова сказала ему:

– Присаживайтесь.

Борис сел. Но теперь ему было жутко, совсем как в кабинете у Прохорова тогда, опять чувство, что его сейчас схавают. А то, что он сидел на стуле, посреди этого садового бардака, делало все диким и неуместным.

И вдруг раздались шаги, откуда-то из глубины сада вышел Владимир. Увидев телохранителя, Борис по-настоящему затрясся. Чтобы не показать, насколько ему страшно, полез в свой кейс и стал дрожащими руками вытаскивать документы.

***

Аня специально велела привести его сюда. Во-первых, чтобы вытолкнуть его из зоны комфорта. В непривычной обстановке все начинают нервничать. А во-вторых, ей нравилось копаться в саду. Сейчас был вариант совместить приятное с полезным.

Адвокат мужа выглядел бледным, и от него несло животным страхом. Но документы какие-то достал и начал довольно бодро докладывать. Только ей это было ни к чему, она все равно мало что смыслила в бизнесе мужа. Не за этим она его сюда позвала.

– Постойте, Борис, – перебила его Аня. – Чем вы были заняты, когда прилетели с острова?

Адвокат дернулся и нервно хохотнул.

– Вы же видите, Анна Александровна, по поручению вашего супруга был занят делами.

– Угу, – кивнула Аня, отряхивая перчатки от земли. – Вы потому первым делом ночью поехали к Прохорову? Не потому ли, что дело не терпело отлагательства?

Потом повернулась к Владимиру и буднично попросила:

– Дай мне пакет. Вот тот, черный полиэтиленовый.

Мужика натурально затрясло, он завизжал:

– Не надо! Не надо, умоляю! Я все скажу!

Надо же, как на воре горит шапка-то…

Аня взяла у телохранителя черный пакет для мусора, положила туда испачканные в земле перчатки и убрала в сторону. А потом уселась в шезлонге напротив и ровным тоном произнесла:

– Рассказывай.

Ганин рассказал все про всех. Кто чем дышит, кто что украл. Что знал и чего не знал, рассказал. И даже больше. Противно было слушать, но весьма познавательно.

Потом уже, когда Аня его отпустила, и он испарился так, словно на нем горели штаны, Владимир негромко проговорил:

– Хорошо держались, Анна Александровна.

Она мрачно хмыкнула про себя. Не надо угрожать женщине жизнью ее мужа и ребенка. Никому не понравятся последствия. На самом деле, она едва сдерживалась, ее выворачивало от гнева и отвращения. Повела плечом, поворачиваясь к телохранителю, и задумчиво сказала:

– И ведь казался нормальным мужиком, достойным доверия. О моем здоровье беспокоился. Откуда только берутся такие… – она брезгливо поморщилась.

Телохранитель едва заметно усмехнулся.

– А это сразу не поймешь, поначалу все крутые, только на деле видно, у кого есть яйца, а кто дерьмо. У вас есть. Простите за грубость, Анна Александровна.

И перевел взгляд на нее, в глазах читалось одобрение. Дорогого стоило его одобрение, особенно сейчас. Аня медленно выдохнула.

– Да ладно, – отмахнулась. – Он тебя испугался. И кстати, спасибо, что надоумил про пакет. Не ожидала, что это так сработает.

– Ну что вы, Анна Александровна, это вы напугали его до усёра, – обыденно сказал телохранитель, сложив руки перед собой. – Я просто присутствовал.

Мужчина потер кончик носа, скосившись в сторону, как будто что-то увидел. Аня сразу повернулась, но никого там не увидела.

Где же ты? – заколотилось сердце. Давно уже должен был вернуться!

Показалось…

В конце концов, она опустила голову и стала поправлять штанину комбинезона. Только собралась вернуться к работе и снова заняться рассадой, раздался звонок.

– Да, – негромко ответил Владимир, прикрывая гаджет ладонью.

Некоторое время слушал, а после сказал:

– Анна Александровна, к вам Соболянский. Примете?

Она кивнула:

– Конечно.

– И еще, – телохранитель секунду смотрел на нее прищурившись. – Вам доставка. Белые анемоны.

– Что? – Аня удивилась, не помнила, чтобы заказывала их, и механически спросила, поднимаясь из шезлонга: – От кого?

Телохранитель кашлянул в кулак.

– Не знаю, Анна Александровна. Может быть, от тайного поклонника?

Аня только хмыкнула, отмахиваясь от бредовой мысли.

– Ну и шутки у тебя. Передай, пусть Соболянского проведут в кабинет, я сейчас переоденусь и подойду.

***

Соболянский был настроен позитивно и, как только Аня вошла в кабинет, с ходу начал, выкладывая на стол отчетность:

– Неплохо идет. Всего три дня, а уже наметился явный прогресс, Анна Александровна. Все включились, ни по одному направлению нет провисания. Если так дальше пойдет, к моменту возвращения Арса многое отыграем. Не ожидал, честно, но вы справились.

– Моя заслуга тут невелика, – сказала Аня. – Без вашей помощи ничего бы не вышло.

А мужчина неожиданно рассмеялся в ответ и выдал:

– Не скромничайте. На самом деле на всех произвело впечатление, когда вы сделали Прохорова. Как это было? «Не бойся, я тебя не убью. Что с тобой делать, будет решать мой муж». Кстати, нет сведений, когда Арсений Васильевич возвращается?

Сейчас нужно было сохранить лицо.

Никак не выдать своих тайных страхов и сомнений, глодавших ее изнутри. Аня сдержанно улыбнулась.

– Мы ждем его в ближайшие дни. Но, сами понимаете, это пока…

– Я понял, – Соболянский вскинул руки. – Узнаю Арса.

Потом поднялся с места.

– Что ж, не буду вас задерживать. Вся отчетность здесь. Да, еще хотел сказать. Завтра будет прием, – он назвал корпорацию. – Мероприятие статусное. Для дела будет хорошо, если вы появитесь на нем.

Аня нахмурилась, не любила она приемы.

– Вы необычайно популярны, Анна Александровна.

Она вскинула на него взгляд. Популярна?

– Да что вы, побойтесь Бога.

– Можете мне не верить, – проговорил мужчина. – Увидеть госпожу Демидову хотят многие.

– Хорошо, я буду, – сказала Аня.

Соболянский ушел, а она еще оставалась в кабинете. Уже свечерело, еще один бесконечно длинный день подошел к концу. Аня некоторое время сидела в кресле, а после подошла к окну. Смотрела сквозь стекло на темнеющий лес.

Она никогда не планировала заниматься бизнесом. Ей вообще ничего этого не нужно. А нужно только, чтобы ОН вернулся. Ее мужчина, отец ее ребенка.

Потом ушла тоже. Если она завтра собирается на прием, предстояло подготовиться.

***

Арсений вернулся в этот же день.

Показаться Ане не мог, пока то, что планировал, не закончит. Доставить ей цветы велел он.

И вот эти самые цветы…

Они сейчас стояли у Анны на туалетном столике. Очень красивый, очень сдержанный букет. Крупные белые цветы с черными сердцевинами. Чистота и верность. А еще ожидание. Томительное, как смерть.

Из всех идей, кто мог их ей отправить, – только одна.

Только он знал ее так хорошо.

Но если ОН послал ей эти цветы, то почему не пришел сам?!

В конце концов, она закрыла глаза.

«Только попробуй не вернуться, – дрожало внутри. – Ты обещал мне, что все будет хорошо. Только посмей нарушить слово! Я же тебе устрою, я тебе такое устрою! Только вернись ко мне. Пожалуйста, вернись»

Под ресницами заблестели слезы. Она шумно вдохнула, еще и еще раз. Потом отвернулась от зеркала и встала, накрыв ладонью небольшой аккуратный живот. Жест, который она позволяла себе очень редко и только наедине с собой.

– Запаздывает наш папка, – прошептала. – Но это ничего, мы подождем.

Потом потушила ночник и улеглась в постель.

Сначала сон не шел, но усталость все-таки взяла свое.

***

Каково это – подглядывать за собственной женой?

Он прокрался ночью как вор, Владимир провел его мимо охраны через сад. И потом Арсений долго смотрел на спящую жену. Совсем как в те разы, когда он прокрадывался к ней, только для того, чтобы взглянуть хоть раз, услышать дыхание.

Все вернулось на круги своя.

Рука потянулась, прикоснуться к светлым волосам, но он отвел руку, сжал в кулак. Каково это – находиться рядом с любимой женщиной и лишить себя права прикоснуться?

Аня шевельнулась во сне, он сразу бесшумно ушел.

Снаружи ждал Владимир, проводил его за периметр. И уже там.

– Докладывай, – проговорил он.

Не все можно передать по телефону, сейчас Владимир сказал гораздо больше. А он жадно слушал, и его перло от гордости за Аню. Его нежная, хрупкая, беременная жена заставила наложить в штаны матерых мужиков. Она выиграла ему время!

– Хорошо, – сказал наконец, взглянув на телохранителя. – Глаз с нее не спускай.

– Я-то не спущу, Арсений Васильевич, – невозмутимо ответил тот. – Но и вы не заставляйте ее долго ждать. Такая женщина лучшего достойна.

Ревность мгновенно полыхнула под ребрами, однако он сдержался. Выдохнул, глядя в сторону, и сказал:

– Дай мне еще день или два. Я должен закончить.

Потом пересилил себя и мотнул головой:

– Все, иди к ней.

А сам исчез в темноте.

Дальше пробежка по лесу, несколько километров до машины, и снова дела. Должен успеть.

***

Утром Аня проснулась со смешанным чувством.

День прошел в делах, потом еще предстояло ехать на прием, а до этого изучить информацию обо всех, с кем там, возможно, придется столкнуться. Чтобы знать, чего ждать. Все это раздражало.

Честное слово, моментами она скучала по тем временам, когда сидела в этом доме взаперти и копалась в саду. Выращивала цветы, собирала букеты и композиции. Красота…

Однако к назначенному часу Аня была готова.

Одеться надо было соответственно, но без вычурности. Она ведь не собиралась блистать, оно нафиг не сдалось – привлекать к себе лишнее внимание. Поэтому никаких вечерних платьев и бриллиантов. Аня выбрала сталистого цвета деловой костюм. Строгий пиджак, под него светлый топ и шарф, узкая юбка ниже колена. Туфли на невысоком устойчивом каблучке. Волосы собрала в мягкий пучок.

Потом еще раз внимательно оглядела себя в зеркало. Корректно.

Теперь можно было выезжать.

Как всегда, несколько машин сопровождения.

Аня невольно вспомнила, как ее заливало холодной дрожью при виде мужчин с каменными лицами, одетых в деловые костюмы при любой жаре. Сейчас они стали частью ее жизни. Они защищали эту самую ее жизнь.

Подъехали вовремя, опоздание в пределах допустимого.

Когда Аня входила в зал, где должен был проводиться прием, рядом с ней был Владимир. Он теперь везде ее сопровождал и практически стал ее тенью. У входа ее встретил Соболянский. Оглядел с головы до ног и с удовольствием выдал:

– Прекрасно выглядите. Истинная бизнес-леди.

– Перестаньте, Евгений, – отмахнулась Аня. – Я ничего не смыслю в бизнесе.

– А это неважно, – мужчина загадочно улыбнулся, покосившись на ее телохранителя. – У вас другие таланты. Пойдемте, я познакомлю вас тут кое с кем.

И двинулся рядом с другой стороны.

Она думала остаться незаметной? Зря надеялась. На нее оборачивались, а за спиной шептались. Это раздражало, но пришлось здороваться, знакомиться с людьми, вовлекаться в общение. Спустя минут двадцать она уже подумывала, как бы потихоньку улизнуть.

И вдруг краем глаза заметила, что к ней решительно направляется Марина Прохорова.

Аня повернулась к ней лицом.

Бывшая невеста Арсения Демидова была затянута в эффектное черное платье, подчеркивавшее стройную фигуру. И вообще, смотрелась прекрасно. Красивая, холеная, стервозная, только взгляд какой-то уж чересчур отчаянный. Как будто сейчас полезет в драку.

Но тут полно серьезных дядек, вряд ли она сможет позволить себе что-то, связанное с угрозой жизни. Но в горящих ненавистью глазах Марины Прохоровой ясно читалось, что она намерена устроить ей бабские разборки. Визгливые и по-женски грязные.

***

С того момента, как они встретились в больнице, прошло уже три дня. Марина провела их отвратно. Сначала, конечно, здорово испугалась, потом ела себя поедом, что спасовала перед какой-то тварью.

В итоге все эти три дня она провела на нервах.

Порывалась действовать, взять реванш. Ведь эта гадина отбила у нее Арса и испортила ей свадьбу! Но Паша, ее начбез, постоянно ее отговаривал не пороть горячку. С Арсом шутки плохи, когда вернется, он на всех отыграется. Им лучше залечь на дно.

Ей пришлось проглотить оскорбление и сидеть тихо и не высовываться. Но она же вся желчью изошла от досады.

А время шло. Паша отслеживал абсолютно все. Появления Демидова со дня на день ждали. И?!

Прошло три дня! Три!

Если Арс жив, где он тогда?! Почему до сих пор не явился?

Похоже, это шляпа, натянутая на глобус, а цветочница просто наврала. А она как дура, как последняя лохушка повелась.

Ляяя, как Марина злилась, что не поняла этого сразу.

Цветочника просто хитрая сука. Тихо сидела в засаде и четыре месяца выжидала, она же на все способна. И пока Марина бездействовала, успела везде пролезть. Выставила «почетный караул» в палате отца. Туда теперь было не пробиться, на подходе торчали мордовороты Арса.

И это только цветочки.

Они же не в вакууме, Паша обо всем Марине докладывал.

За прошедшие три дня у цветочницы перебывали все, кто работал с Арсом. И там явно дело двигалось. Теперь-то уже становилось понятно, что Арса нет в живых, а эта хитрая тварь воспользовалась моментом и просто подгребла все под себя.

Ох, как у нее пригорало при мысли, что она упустила ситуацию.

Но ничего, еще не поздно все исправить. Марина готова была лопнуть поперек шва, но чтобы деньги Арса цветочнице не достались.

***

Увидев решительно приближавшуюся Марину Прохорову, Владимир незаметно сместился так, чтобы перекрыть Аню собой.

– Не нужно, – коротко обронила Аня и кивнула ему: – Все хорошо.

Хотела сказать: «Я справлюсь». Но смысл? Если она не сможет сама решить вопрос с капризной, разбалованной бабенкой, то как ей потом говорить от лица мужа? С ней же никто из серьезных мужиков считаться не станет. Потерять авторитет? Никогда.

Владимир прищурился, по губам скользнуло нечто вроде улыбки. Он отступил шаг и едва слышно проговорил:

– Жгите, Анна Александровна, – а потом обвел выразительным взглядом зал.

И да, многие тут понимали, что представление начинается. А Марина Прохорова тем временем дошла.

Остановилась в нескольких шагах в вызывающей позе и процедила:

– Не стыдно появляться на людях после того, что ты устроила?

Аня невозмутимо проговорила, глядя на нее:

– Кто вы, девушка, я вас не знаю, представьтесь.

– Ты!.. – зашипела та разъяренной кошкой.

– Я, Анна Демидова, – спокойно улыбнулась Аня.

В зале немедленно воцарилась тишина, разговоры стихли, все теперь смотрели только на них. Марина пошла красными пятнами от злости,

– Ты никто, поняла! – рявкнула. – Забыла, как моего жениха со свадьбы увела?!

– А, – задумчиво нахмурилась Аня. – Вы та самая девица, что кричала про гименопластику?

Взрыв эмоций прошелся по залу, а Марина Прохорова просто застыла с открытым ртом. Потом все-таки собралась, на лице возникло злое выражение. Она отрывисто бросила:

– Рано радуешься. Я беременна от Арса.

Ропот пошел по залу. Потому что на самом деле, все действительно могло обстоять именно так.

–Вот как, – спокойно проговорила Аня. – Ну что ж, ни один ребенок моего мужа не будет обделен. Мы сделаем анализ ДНК.

глава 24

Вряд ли от беременной жены Демидова ожидали такой реакции. А сейчас, кажется, сами стены надвинулись на них, а пространство сузилось, как бы заключая в кольцо хищного интереса. Обстановка неуловимо изменилась, акценты сместились.

Марина Прохорова хоть и держалась вызывающе, но даже она понимала, что ляпнула лишнее. И вляпалась. Потому что это все пахло скандалом. Грязным весельем, достойным первых новостных полос.

Все помнили скандальную свадьбу Арсения Демидова и Марины Прохоровой. И как он бросил ее у алтаря и вернулся к своей первой жене Анне. Но. До этого момента его несостоявшаяся невеста около четырех месяцев провела в его доме. Поверить, что такой мужик, как Арс, жил с Мариной монахом?

Многие из присутствующих уже предвкушали, как СМИ и соцсети будут трепать ситуацию, когда две беременные самки схлестнутся за бабки Арсения Демидова.

Но Аня никому не собиралась давать такого шанса. Она была спокойна, словно это ее не касалось.

Касалось. Еще как.

Там на острове, когда прилетал адвокат, этот Ганин. Между ними состоялся разговор на ужине, этой темы касались. И как отреагировал Арсений.

«Бред. Я не спал с ней»

И тут либо верить своему мужчине до конца, либо не верить. Это тяжело. Но чего она будет стоить, если сломается сейчас?

Поэтому нет. Аня не собиралась устраивать здесь цирк с конями.

Она даже не изменилась в лице. Зато Марина Прохорова пошла красными пятнами и нервно озиралась. А по залу снова пошел шепоток, полный удивления и скрытого разочарования.

Стало ясно, что веселья не будет.

– Госпожа Демидова, – обратился к Ане Соболянский. – Я бы хотел вернуться к той теме, что мы обсуждали.

– Да, конечно, – кивнула Аня, поворачиваясь к нему.

После этого разговор снова вошел в прежнее русло. О Марине Прохоровой как будто забыли, словно ее не существовало. Она еще некоторое время постояла, потом все-таки пошла к выходу, вздернув подбородок и громко цокая каблуками.

***

Потом Марина снова ела себя поедом, что не смогла достойно ответить тупой цветочнице. Ярослав Сомов, начальник безопасности, служивший сначала при Прохорове, а теперь полностью перешедший на ее сторону, всю дорогу, пока ехали домой, тяжело молчал. При этом таким взглядом смотрел на нее, что она чувствовала себя виноватой.

А она не могла смириться. С х*ра ли ей чувствовать себя виноватой?! Это цветочница пусть теперь переживает!

В конце концов, не выдержала, вызверилась на него:

– Что?!

– Не надо было лезть в пузырь, – обронил тот.

– Не учи меня! Я сама знаю, что надо, а чего не надо! Вечно вы лезете, достали!

– Если будет тест на отцовство, – словно не слышал ее воплей, медленно проговорил Ярослав. – Ты ничего не докажешь.

Отцом ребенка, которого Марина носила, был он. И для него все это было обидно и унизительно чисто по-мужски. И потому, что у него уже была продумана до мелочей совсем другая стратегия. Согласно которой, все должно было произойти естественным путем. Марина единственная наследница. Когда ее отец умрет, все достанется ей. А он будет рядом. Это был хороший план.

Который она похерила двумя словами.

Мужчина сейчас был хмур, словно грозовая туча. Осуждал?!

Ей хотелось заорать: «Пошел нах***!», но не получалось. Потому что сейчас Яр был единственным, на кого она могла опереться. Так ужасно было вдруг остаться одной и осознать свою беспомощность.

Марина не привыкла что-то решать, думать сама за нее всегда думал папа. Пал Палыч Прохоров был практически всесилен и мог провернуть что угодно, но сейчас он при смерти, и ей придется самой отвечать за свои слова. От этого Марину трясло, накатывали злость и безотчетный страх.

Но. В какой-то момент она словно прозрела, понимая, что это ШАНС. Взглянула на Ярослава и сказала:

– Мне срочно нужно видеть отца.

Когда дочка Прохорова ушла, к Ане приблизились двое. Мужчины лет сорока, плюс-минус, уверенные, что-то в повадке отдаленно напомнило ей Арсения. Та же стать – хищники. Один был рыжеват, широкий как шкаф, на лице выделялись светлые, словно выцветшие брови. Другой – рябой, лицо изрыто оспой, светлые волосы ежиком. Очень уж у него был холодный и пронзительный властный взгляд. От него исходило столько давящей силы, что хотелось пригнуться.

Судя по тому, как неуловимо подобрался рядом Владимир, а вокруг нее внезапно образовалась пустота, опасные типы. Рябой оглядел ее и проговорил:

– Госпожа Демидова?

Аня внутренне напряглась, однако же кивнула и ровно ответила:

– Да, это я.

– Я впечатлен, – мужчина хмыкнул, откинув голову набок.

У него был глуховатый голос не самого приятного тембра, и он не был красив уж точно. Но в целом, несмотря на изъеденное оспинами лицо, его даже можно было назвать интересным. И эта его манера держаться так, словно он король...

Не давала его никакого морального права разглядывать ее как вещь.

Аня чуть прищурилась и обвела взглядом зал, потом сказала, глядя в его пронзительные светлые глаза:

– Я вас не знаю, пожалуйста, представьтесь.

Он неожиданно сипло усмехнулся и подался вперед, сокращая расстояние между ними. Словно охотник, загоняющий добычу. В этом был тот самый специфический сексуальный подтекст. Попытка напугать, прогнуть ее как самку.

Черта с два. После того, что Ане пришлось пережить, ее этим уже не пронять. Она не двинулась с места.

– Не удивлен, – мужчина медленно выпрямился. – Что Арс в итоге выбрал вас.

Потом представился:

– Я Антон Серов, – и указал на второго. – А это мой брат Родион.

Аня сухо обронила:

– Очень приятно.

– Я бы хотел, чтобы вы работали на меня.

Хотелось послать его за такой наглый подкат, однако она твердо, без эмоций проговорила:

– Это невозможно.

Он некоторое время смотрел на нее, потом едва слышно сказал:

– Повезло Арсу.

А вслух добавил, повернувшись к рыжему:

– Дай.

Взял у него визитку и протянул Ане:

– Если потребуется какая-то помощь.

Поклонился ей и отошел. Рыжий шкаф тоже кивнул и отошел следом. Казалось, теперь за этими двумя тянется шлейф взглядов. Что уж говорить об Ане, которую просто ели глазами.

В какой момент понимаешь, что на сегодня все, лимит исчерпан? Аня повернулась к своему телохранителю. Он сам сказал:

– Уходим, Анна Александровна.

И двинулся к выходу, расчищая ей дорогу.

***

Всю дорогу, пока ехали домой, Аня отрешенно смотрела в окно.

Прием она выдержала. Но осадок такой, что до сих пор было тошно. Хотелось отмыться от всего и просто уснуть. Во сне время бежит быстрее.

– Анна Александровна.

Владимир.

– Да, – не сразу ответила она, по-прежнему гладя в окно.

– Вы же не поверили тому, что она сказала? – голос телохранителя звучал напряженно.

Поверила или не поверила, какое это сейчас имело значение?Предъявлять что-то она могла бы только своему мужу. Но его здесь нет. Значит, все это не имеет смысла.

Она наконец вскинула него взгляд.

– Все в порядке, Владимир, – сказала устало. – Давай домой. И… спасибо за поддержку.

Мужчина промолчал и отвернулся. Потом вытащил гаджет, что-то набрал в нем. Дальше до самого дома не было произнесено ни слова. Машины сопровождения, люди ее охрана. Надо было держать лицо, Аня не хотела перед ними расползаться.

Владимир довел ее до двери комнаты, сказал:

– Отдыхайте, Анна Александровна.

Развернулся и ушел.

Наконец она осталась одна.

На столе уже стоял поднос с ужином, Аня знала, что сегодня ее никто больше не побеспокоит. Надо переодеться, принять душ, потом поесть что-нибудь, а после лечь спать. Но вместо этого она подошла к окну. И так и стояла там, глядя невидящим взглядом в темноту.

Вдруг за спиной едва слышно скрипнула дверь.

Аня обернулась на звук, ожидая чего угодно. И так и застыла, глядя в темный дверной проем.

***

Каково это, следить за собственной женой издали?

Не давать права себе прикоснуться. А потребность выжигает изнутри, требует лечь рядом, зарыться лицом в ее волосы и наконец вздохнуть по-человечески, почувствовать себя целым. Жесткая удавка. Но Арсению нужен был еще один день хотя бы, чтобы дочистить всех крыс.

Поэтому он держался в тени. Все знали про резню на острове, что Прохоров едва живой, а он пропал без вести. Все ждали, кто из них в итоге останется «стоять». Потому что, если ты упал, ты труп.

Для этого Арсению нужны были свободные руки. Он сам способствовал тому, чтобы распространился слух, что он умер. Это верный индикатор – посмотреть, как поведут себя крысы. И да, крысы вылезли, почувствовать себя в безопасности.

Он вычистил всех. Всех, кто так или иначе сливал его Прохорову. С остальными, теми, кто гадил со стороны, «поработал» тоже. Быстро и жестко убрал всех, кто этого заслуживал. Арсений делал это, оставаясь в тени.

А в это время его хрупкая и нежная беременная жена взвалила на себя его дело. У него от гордости за нее дрожало в груди, он ей в ножки готов был упасть. Что не сдалась, не отступилась, выстояла там, где ломались крепкие мужики. Смогла поставить себя так, что с ней теперь считались серьезные злые дядьки.

Его красивая, нежная жена, беременная его ребенком.

Не должен был приходить, но не мог противиться, его как магнитом тянуло. Хоть одним глазком взглянуть, как его белый ангел спит.

Сегодня, когда узнал, что Марина Прохорова ей наговорила, не утерпел, сорвался. Не должен был соваться к ней так рано, надо было дождаться глубокой ночи. Но его гнало к ней безумное чувство, что ей  плохо . «Я умру за тебя, Аня», – орало все внутри.

Сейчас стоял снаружи, держался за ручку двери, а сердце троит, выскакивает из груди. Потом потянул дверь на себя и открыл.

А она там, у наполовину зашторенного окна. Серые глаза, словно озера, светлые волосы светятся, вся она светится в полутьме. В груди запекло, горячо, нестерпимо. Его белый ангел.

А он во тьме, как ему и положено.

Он чуть заметно сместился, неверие в ее глазах. Глаза стали просто огромные? Ну да, он же весь в шрамах теперь, лицо обожжено. Хотел отступить, чтобы не пугать ее своим видом.

***

Аня была потрясена. Поверить не могла, что это наконец ОН. Ждала его столько времени, сходила с ума от тревоги за него. А вот он здесь, и ей ни шевельнуться, сковало как обручем, льдом залились легкие.

В первый момент был шок, потом она таки разглядела в темноте, что у него что-то с лицом, то ли щетина, то ли…

И тут он стал отступать за дверь.

– Куда?! А ну стой! – рявкнула она и рванулась к нему. – Стой, сказано тебе!

Схватила его за грудки и стала колотить кулаками в грудь, он застыл, не шевелился, а у нее от злости на него и облегчения, что он жив, полезли слезы.

– Где ты был до сих пор?! – выдавила сквозь зубы. – Почему не приходил?!

Замахнулась, отвесить ему пощечину, и тут наконец увидела, что у него с лицом…

Аня застыла, зажав рот рукой, чтобы не разрыдаться в голос. А он рывком подхватил ее на руки и усадил на кровать, а сам застыл перед ней на коленях.

– Скажи, – хриплый голос срывается, потому что это безумно важно. Это же теперь как клятва.

– Мой, – выдохнула Аня, осторожно накрывая его щеку ладонью.

Мужчина застыл, боясь шевельнуться, потом сглотнул и сказал:

– Хреновый из меня муж.

– Какой есть, – улыбнулась Аня.

– Я не спал с Мариной, веришь? Пальцем ее не коснулся.

Она уже ничего не успела ответить, потому что они снова были вместе.

***

Уже потом, когда они лежали рядом, он внимательно слушал все, что Аня ему рассказывала. Что-то рассказывал сам, но скупо. Больше обнимал и целовал ее, гладил живот, в котором пинался ножкой их малыш. Как будто не мог насытиться.

В какой-то момент в дверь осторожно поскреблись.

Арсений напрягся и сразу встал, стал быстро натягивать на себя одежду.

– Что такое? – Аня подкинулась.

– Все хорошо, – отрывисто бросил он, застегивая брюки. – Просто надо уходить.

Потом склонился к ней, поцеловал жарко, как будто хотел всю выпить. Тихо сказал, глядя в глаза:

– О том, что я вернулся, никому ни слова, – и пошел к приоткрытой двери.

В проеме мелькнул ее телохранитель Владимир, знаком показывая Арсению, мол, чисто. Вот же интриганы. Аня так и села на кровати.