Текст книги "После развода. Первая жена (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

глава 3

Арсений поехал в тот дом, хотел убедиться лично. Можно было поручить все проверенным людям, кто с ним уже не один год, и не светиться самому. Тем более что ему это не выгодно сейчас. Но Демидов помнил простую истину: хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай это сам.

Это не раз помогало ему в делах, еще когда он только начинал. А однажды спасло жизнь. Потому что люди склонны предавать, даже самые близкие и преданные. Поэтому он давно уже доверял не тем людям, что на него работают, а своему звериному чутью.

За которое его так ненавидели конкуренты, потому что он безошибочно чуял, где выгода. А если кто-то вставал на его пути, беспощадно расправлялся. Методы могли быть разные, это жестокий мир. Сейчас его самого загнали в обстоятельства.

А он не терпел, когда приходилось жертвовать чем-то даже для достижения выгоды, к которой планомерно стремился. Говоря проще, Арсений Демидов никогда не отдавал своего, и если шел на какую-то игру, то все отыгрывал. Так или иначе. В этот раз игра оказалась жестче, чем обычно, и затрагивала слишком личное.

Это вызывало ярость глубоко внутри. Ярость зверя, у которого отняли самку. Жажда увидеть кровавые ошметки бизнеса врага была такой сильной, что застилала глаза. Однако он никак не показал этого и сделал встречный ход.

Уже стемнело, когда он подъехал.

Остановился у ворот, но внутрь заезжать не стал. Люди его сопровождения встали поодаль, перекрывая подъездные пути. Демидов заглушил мотор и вышел из машины. Первое, что сделал, обвел взглядом высокий забор, окружавший территорию. В глубине был виден дом, интуитивно он нашел взглядом нужное окно. За ним метнулась тень и исчезла.

Мужчина не изменился в лице, лишь едва заметно дернулась щека.

Этот дом был приобретен через две сделки, которые достаточно громко освещались. И потом еще несколько раз была тайно проведена перепродажа через доверенных лиц, каждого из которых Демидов мог в любой момент взять за горло. Документы по последней сделке хранились у него в личном сейфе, и конечный покупатель и владелец дома был известен только ему.

От размышлений его отвлек звук. Открылась калитка, к нему уже спешил управляющий, Демидов обернулся. Управляющий склонился перед ним и стал докладывать.

Все. Во всех деталях. О женщине, которую он поместил в этот дом.

Демидов смотрел перед собой и слушал молча. В лице не одной эмоции, словно все, что здесь говорилось, ему было совершенно безразлично.

Когда тот закончил, Демидов не сразу ответил, образовалась тяжелая пауза. Управляющий несколько мгновений переминался с ноги на ногу, потом решился спросить:

– Арсений Васильевич, будут еще какие-то дополнительные указания?

И тут Демидов перевел на него взгляд.

Он давно уже привык к тому, что люди усираются и начинают мямлить, когда он смотрит им в глаза. Его прямой взгляд выдерживали и не отводили глаза немногие, по пальцам можно было перечесть.

Сейчас он проговорил, почти не разжимая губ:

– Нет. Продолжайте.

Бросил короткий взгляд на дом, потом развернулся, сел в машину и уехал.

***

Когда увидела те фары на дороге, Аня думала, что это может быть ее бывший муж. Ибо, какой еще таинственный гость может пожаловать сюда ночью. Столько всего перевернулось в душе. А в какой-то момент ей даже показалось, что он смотрит на нее.

Сердце мгновенно подскочило к горлу. Неужели он… будет требовать долг натурой?! Протест взвился факелом. Она сразу же метнулась вбок. Отошла от окна и застыла посреди комнаты, сжимая кулаки и дрожа от дикого выплеска эмоций.

Однако ничего не произошло. Был слышен только отдаленный шум отъезжающих машин, потом все стихло. Она не знала, что думать и чувствовать.

***

На следующий день Демидов встречался с новым партнером в своем офисе. Прохоров, его будущий тесть, сидел напротив, а он был непроницаем и невозмутим. Разговор шел о делах, эмоции были неуместны.

Однако Прохоров внезапно перевел тему и коснулся личного.

– Слышал про твою бывшую жену.

У него взревело все внутри, но это никак не отразилось внешне, только едва заметно дрогнул на щеке мускул. А будущий тесть решил копнуть глубже.

– Ты ведь ее отдельно поселил? – а у самого взгляд просто воняет издевкой и желанием его продавить.

Весь этот разговор был предупреждением ему, проверкой границ возможного. Пох***! Арсений и не такое мог выдержать. Он подался вперед, оскалившись улыбкой голодного тигра.

– Она не жена, Пал Палыч, а должница, – качнул головой и цыкнул. – Пока не отработает весь долг, из того дома не выйдет.

– Ммм, – протянул будущий тесть, в глазах отразилось удовлетворение. – Знал, что ты вести дела умеешь, свою выгоду не упустишь,

И уже другим тоном добавил:

– Марина к тебе рвется, хочет посмотреть дом. Ты как, готов?

Демидов откинулся в кресле и сказал, нехорошо усмехнувшись:

– Я всегда готов.

Прохоров аж сощурился, изображая благодушие.

– Вот порадовал, так порадовал. А если еще внуками меня порадуешь, старика, так и можно будет сходить в могилу. Дело-то будет на кого оставить.

И теперь пристально в него вглядывался. Старый мерзавец кинул ему наживку и теперь ждал, что он сглотнет.

«А вот хрен тебе», – думал Арсений, глядя на него.

Сам падальщик и его считает таким же. Нет, Демидов был не из тех, кто питается отбросами и подачками. Если ему что-то нужно было, он просто брал, выдирая врагам глотки. В бизнесе нельзя быть мягким, сожрут. Он предпочитал жрать сам.

И Прохорова собирался сожрать тоже.

Но тот не зря тут завел разговор о его бывшей жене. Намекал, что ему известно многое. Значит, имеет среди его людей шпионов. Шпионов следовало вычислить и убрать. И сделать это быстро.

Демидов знал, что люди склонны предавать, даже самые близкие, ибо все продается. Но это не значит, что он собирался спускать кому-то предательство. Пусть попробуют, пусть только один волосок упадет с головы его женщины – все кровью умоются.

Однако пока он не решил все проблемы, и старый шакал знает это. Думает, держит его за горло?

Арсений оскалился улыбкой:

– Но ты не торопись в могилу, Пал Палыч. Сам знаешь, туда не бывает опоздавших.

Разговор еще продолжался, но недолго.

Прохоров поднялся с места и стал прощаться, уже в дверях обернулся. Демидов хмыкнул:

– Пал Палыч, забыл чего?

– Хотел сказать, что девчонки обожают делать ремонты перед свадьбой. Маринка уже нацелилась. И даже модного дизайнера нашла.

– Да плевать, – равнодушно повел рукой Демидов, понимая, что ему придется откупиться еще и домом. – Пусть хоть вверх дном переворачивает.

А сам прищурился. За то, что старый мерзавец завуалированно угрожал ему, что может добраться до Анны, Арсений готов был с него шкуру живьем содрать. Но сейчас он добродушно улыбался.

– Вот это я понимаю слова мужчины, – ухмыльнулся будущий тесть.

И наконец убрался.

А он застыл за своим рабочим столом, подавшись вперед и стискивая кулаки.

«Всегда знала, что ты не мужчина»

Потому что мужчины так не поступают.

Зажмурился и зарычал, пригибаясь к столу. А перед глазами все, что было между ними тогда. Потом он тяжело дышал, оправляя одежду. Он должен лучше позаботиться о защите и отвести все подозрения. Когда окончательно успокоился, позвонил управляющему.

Сразу после этого он уехал домой. Насколько Демидов знал своего будущего партнера по бизнесу, тот форсирует события и с ходу начнет закручивать гайки. И не ошибся.

Сияющая улыбкой Марина Прохорова приехала к нему в дом как раз к обеду. Арсений встречал ее лично.

***

У Анны день проходил довольно скучно.

Хотя она с того момента, как проснулась, все время ожидала очередного морального прессинга и приказов господина, ничего не происходило. Ей принесли еду, но экономка не появлялась. Подвешенное состояние. Аня понимала, что это пока. Еще не вечер, как говорится.

Зато встала другая дилемма морального характера.

У нее нет одежды.

Но ее комната фактически завалена вещами. Все от самых дорогих брендов и высшего качества. Но. Это не ее вещи. Бывшего мужа, от которого она и нитки не хотела взять. Но.

«Ты никуда не уйдешь  просто так , пока не отработаешь до копейки все, что было на тебя потрачено».

Дна нет, а верх запаян. Она в безвыходной ситуации, ей все равно придется отрабатывать нелепый долг, который он на нее навесил. Значит, нет смысла избегать неизбежного. Все уже оплачено.

Она выбрала из этой одежды сменное белье и переоделась. Было двойственное чувство, с одной стороны, стало легче. С другой – знать, что ему донесут об этом, а ему донесут, вызывало протест и неприятие. Нет, сдаваться она не собиралась. Ни за что.

Когда в ее комнату еще раз пришла горничная, принесла еду, Аня спросила:

– Я хочу заказать себе рабочую одежду. Это возможно?

Девушка потрясенно уставилась на бесчисленные пакеты и с логотипами самых дорогих брендов, но кивнула:

– Да, конечно, вы можете продиктовать, все будет заказано.

Аня хотела иметь несколько комплектов белья и удобную рабочую одежду. Девушка все записала и сказала ей:

– В ближайшее время все будет доставлено.

Горничная ушла. Аня осталась одна, отошла к окну, выглянула в сад.

Теперь у нее будет что-то «условно» свое в этом месте, где ВСЕ принадлежит ему.

Прошло не больше двадцати минут, в комнату явилась экономка.

Аня ждала этого с самого утра, и все равно было неприятно, заставляло ее внутренне сжаться и собрать все силы, чтобы не измениться в лице. А экономка уставилась на нее цепким взглядом.

– Добрый день, – Аня непринужденно поздоровалась первой.

Простая вежливость, в конце концов, они все тут выполняют одно дело, какая разница, кто тут заключенный, а кто тюремщик. Женщина чопорно кивнула.

– Надеюсь, что добрый, – проскрипела и застыла, вперившись в нее странным шарящим взглядом.

Это разглядывание стало действовать на нервы.

– Что-то случилось, Валентина Альбертовна? – спросила Аня.

И тут экономка наконец отмерла, в глазах блеснуло затаенное торжество, она сложила руки перед собой и проговорила:

– Да как сказать. Это вам судить, Анна Александровна.

И пауза.

Нет, Аня не стала спрашивать первой. Чему она точно научилась за то время, что ей «посчастливилось» побывать замужем за Демидовым, так это не показывать эмоций и выжидать. Ибо нет смысла демонстрировать свою слабость перед теми, кто только посмеется над ней.

Когда-то, в самом начале, она пыталась протестовать и требовать, чтобы ее отпустили. У господина Демидова только проскочила жесткая усмешка, а потом он сказал:

– Запомни. Ты моя жена, твое место здесь. И выйдешь ты отсюда, только когда я сочту нужным.

О да, Аня задохнулась от шока, у нее просто слов не было. А он подошел к ней и произнес, касаясь большим пальцем ее щеки:

– Поняла? Отлично. Чем меньше говоришь, тем меньше проблем.

Взгляд у него был давящий и властный. Как будто он хотел пригнуть ее к земле, но Аня ни за что не смогла бы заставить себя отвести взгляд. Тогда в его глазах что-то изменилось, как будто вспыхнули звериные огоньки. Крупная смуглая рука двинулась вдоль ее лица, палец коснулся губ, оттягивая уголок. Потом медленно, словно во сне, рука спустилась ниже, невесомо поглаживая шею, и несильно сжалась.

Это было немного жутко и неожиданно горячо. Он сглотнул и хрипло выдохнул:

– А пока наслаждайся.

В тот момент Аня поняла, что нужно сдерживаться и выжидать, иначе зверь сожрет ее однажды.

Теперь она здесь.

Но лучше не стало, зверь по-прежнему может до нее добраться.

В глазах экономки отразилось легкое разочарование, видимо, ей надоело ждать.

– Невеста господина Демидова прибыла в его дом. А через несколько месяцев будет свадьба, – проговорила это и застыла, изучая ее с садистской улыбкой.

Что эта женщина искала в ее лице? Признаки ревности, боли? Аня и так об этом знала, бывший муж не поленился, и сам оповестил ее о своих планах. Так какие могут быть эмоции? Было просто неприятно, что она вынуждена во всем этом участвовать.

– Я рада за господина Демидова и желаю им с его невестой счастья, – сказала она ровно.

Торжествующая улыбка экономки медленно угасла, уголки рта поползли вниз. В конце концов, та сухо обронила:

– Вы должны подготовить два букета. Красные розы и белые анемоны.

Аня поморщилась.

– Они не сочетаются.

– Они и не должны сочетаться, – проговорила экономка. – Просто сделайте два букета. В одном красные розы, в другом белые анемоны. Все необходимое для этого вам принесут сейчас.

Развернулась и пошла к выходу, у самой двери обернулась:

– Кстати, ваш заказ доставлен.

Быстро. Однако времени дивиться оперативности службы доставки у Ани времени не было. В ее комнату стали заносить коробки с цветами.

***

Уже целый час Арсений водил дочь Прохорова по дому. На ее усиленные попытки вовлечь его в разговор только снисходительно улыбался уголком рта. Ситуация бесила его страшно, эта женщина вызывала отторжение. Однако он сдерживался. Пока.

А Марина разглядывала все, отпускала бестолковые комментарии и вдруг, когда проходили мимо двери его кабинета, резво метнулась туда. Прямо как по заказу.

– Ммм? – протянула. – Это твой кабинет, да?

И не дожидаясь ответа, бесцеремонно толкнула дверь и сунулась туда. Демидов и тут сдержался. Вошел следом, а она уже устремилась к его столу, тыча пальцем в букет анемонов:

– А это что за гадость? Фууу! Убери эту мертвячину сейчас же!

Вот тут терпение кончилось. Он подхватил ее под локоть и тихо, но убедительно сказал на ушко:

– А это не твое дело, детка. В мой кабинет тебе не надо соваться.

Уже когда выводил ее, галантно держа под руку, среди прочей прислуги, ожидавшей там, ему на глаза попался доверенный.

Мужчина в невыразительном темном костюме стоял за спинами горничных, у самой стены его можно было и не заметить. На самом деле, высококлассный профи. Арсений сразу выцепил его в толпе, а тот сделал едва заметный знак глазами.

Мгновенное горячее чувство, колыхнувшееся в душе, никак не отразилось внешне. Демидов едва заметно кивнул, пропуская вперед невесту, и склонился к ней.

– Не дуйся, детка, – интимно шепнул ей на ушко. – Для тебя у меня есть другие вещи.

Та вскинула него стервозный взгляд, он только кривовато усмехнулся и потянул дальше по коридору. Марина прикидывалась обиженной, однако Арсений прекрасно знал, что это игра на публику, ее интересуют только его деньги. Это было нормально, понятно и просто. Все покупается и продается, надо только знать цену.

Только с одной это правило не сработало, с ней он как будто уперся в стену и не мог успокоиться, у него внутри горело все. А женщина, что была сейчас рядом с ним, не вызывала эмоций.

Он ушел в свои мысли и не заметил, что чуть крепче сжал ее локоть. Марина восприняла по-своему, тут же прильнула к нему и выдала, томно надув губы:

– Не думай, что со мной можно вот так. Я тебе не та твоя цветочница.

Бл***, как его прошило злостью.

– Это точно, – сквозь зубы Демидов процедил, сжал ее локоть сильнее и подтолкнул вперед.

– Ай, – Марина ахнула, подкачанные филлерами губы приоткрылись.

Нравится грубость?

– Терпи, милая, – усмехнулся он жестко. – Пойдем, покажу, что я для тебя приготовил.

Подействовало. В глазах его невесты загорелся жадный интерес.

Оставшееся расстояние до апартаментов, которые подготовили для невесты господина Демидова, он прошел молча. У входа остановился и распахнул дверь, приглашая ее войти.

Вся отделка комнаты и мебель были решены в двух цветах – белый и золотой. Вычурно, помпезно и очень дорого. В самом центре на низеньком столике огромный букет свежайших, покрытых капельками росы густо-красных бархатных роз. Букет был единственным живым и дышащим здесь, Арсений на мгновение прикипел к нему взглядом, потом повернулся к Марине:

– Ну как?

Конечно же, ей понравилось, здесь все кричало о богатстве.

– Хмм, – она жеманно повела плечом.– Тут неплохо.

Прошла вперед и склонилась над букетом.

– Пахнут. Ты и цветы мои любимые принес?

– Все для тебя, – обронил он с усмешкой и тоже прошел в комнату.

А она огляделась.

– Пожалуй, я не буду тут ничего переделывать.

– Как хочешь, детка.

Здесь можно было заканчивать, он развернулся и пошел к выходу. Марина попыталась его окликнуть, но он был уже за дверью.

***

Оттуда Арсений направился в свой кабинет. Некоторое время сидел за столом, глядя в пустоту. Крупные кулаки едва заметно подергивались, сжимаясь непроизвольно. По правой щеке пробегала короткая судорога.

Наплонить себе, чтобы не забыть то, о чем он думал постоянно.

Прохоров и его отец когда-то были друзьями. И даже вели совместный бизнес. Но потом его отец неожиданно скончался от сердечного приступа. И как-то так вышло, что большой кусок его бизнеса перешел к Прохорову. Арсений при этом не присутствовал, он тогда вел бизнес за границей.

Когда вернулся, его ждал гроб с телом отца. А в делах все подчищено, комар носа не подточит. Прохоров бил себя в грудь и изображал убитого горем. Его всячески опекал его на правах старого друга отца и предлагал помощь. На самом деле, душил слежкой, постоянно сужая кольцо.

Как будто он не понимал, что к чему. Арсений никак не показал внешне, но не поверил ни одному его слову. Отец был крепкий мужик, не мог умереть внезапно просто так. Тем более не мог взять и ни с того ни с сего за бесценок отдать жирный кусок бизнеса Прохорову. Арсений провел свое расследование и докопался до сути. И да, выражаясь фигурально, он жаждал крови. Сейчас Прохоров усиленно подсовывал ему дочь. Он сделал вид, что принимает игру, и сделал свой ход. Потому что так он получал кратчайший способ отомстить за отца. Вернуть все, что старый шакал Прохоров прибрал к рукам, и взять больше.

У него было просчитано все, только Анна не вписывалась в эту игру.

Он перевел взгляд на букет белых анемонов, цветы уже успели сменить, поставили свежие вместо вчерашних. Потом вызвал доверенного.

глава 4

Никогда и ни перед кем Арсений Демидов не показывал свою слабость. Никогда и ни перед кем. Сейчас, глядя на мужчину, которого он сам же и вызвал для определенной цели, он вынужденно обнажал свою уязвимость.

То, что должно было оставаться глубоко внутри. Но так уж вышло.

Он повел шеей и начал:

– Владимир.

Это было ненастоящее имя. Как и документы, что были выписаны на этого человека. И легенда, созданная специально для одного конкретного задания.

Мужчина неуловимо подобрался, однако ни в лице, ни в статике тела практически не отразилось изменений. Только взгляд стал более сосредоточенный. Такой незаметный переход в другую стадию готовности.

– Будешь находиться там постоянно. Задача – охрана объекта. Любой ценой. Выдашь себя, – Демидов тяжело взглянул на него. – Сам знаешь, что будет.

Человек скользнул взглядом по белым анемонам в вазе и кивнул:

– Я понял.

С минуту Демидов смотрел на него, подавляя в себе то тревожное, темное и страшное, что клубилось там, потом проговорил:

– Иди.

Дверь за мужчиной закрылась, а он застыл, опустив локти на стол.

***

Тогда, чуть больше четырех месяцев назад, Арсений только недавно вернулся. Сразу пришлось окунаться во все. Хоронить отца, тайно расследовать его смерть и параллельно принимать дела. С невозмутимым видом вести переговоры, словно произошедшее его ни разу не касается. Конечно, ведь у Арсения Демидова каменный покерфейс, и если он принял решения, он его не меняет. Даже если небо упадет на землю.

На той свадьбе.

Один из тех бизнесменов, с кем он вел дела, хотел прогнуться и выказать ему уважение. Да и плевать, часть имиджа. У него все было просчитано, он уже начал приводить в исполнение свой план и ничего не собирался менять.

И тут он увидел ее. Ничего особенного, просто женщина. Огромные серые широко расставленные глаза, тонкие брови, яркий солнечный свет подсвечивал ее волосы так, словно это белое сияние исходило от нее. Цветы у нее в руках, белые анемоны. Все, что он строил мысленно, полетело к чертям. Он только увидел ее и уже тогда знал, что заберет эту женщину себе. Но это ломало четко продуманный план.

Четыре месяца, дольше он не мог позволить себе откладывать. Но того, что однажды назвал своим, Арсений Демидов не отдавал никогда. А тут был особый случай.

Он сам не знал, как так вышло, что на одной чаше весов оказалось все, что он делал, а на другой – женщина. Женщина внезапно стала слишком много значить. Он спрятал ее на виду и должен был на некоторое время полностью от нее отрешиться. Но это было сложно. Что-то темное, жившее у него внутри, противилось, оно рычало, как зверь, который рвется к самке. Стоило огромных усилий это в себе подавить.

Сейчас все пребывало в неустойчивом равновесии. Он принял меры, нужно просто выполнить задуманное. Арсений знал, что справится.

***

Вчерашний вечер прошел у Ани тихо. После того как забрали подготовленные ею букеты, горничная принесла ужин – и все. Ее в этот день никто больше никто не тревожил.

Раз так, Аня решила разобраться с теми вещами, что доставили по ее заказу. Там было несколько комплектов рабочей одежды и простое, без изысков белье. Однако все было отменного качества, особенно нижнее белье. Такое стоило дороже в разы.

Она мрачно поморщилась, коробила мысль, что и тут не обошлось без участия ее бывшего мужа. Он даже сейчас вмешивался в ее жизнь в таких мелочах, как то, какие она наденет трусы. Загонял ее в еще большую пропасть?

Потом она махнула рукой. В конце концов, не имеет значения, каков размер ее «долга», однажды она с этим покончит.

Одежду Аня отправила в шкаф, сходила в душ перед сном и улеглась спать. Долго смотрела в темный потолок. Второй день уже, как она здесь.

***

Наутро явилась экономка. В этот раз она особенно широко улыбалась.

Появление экономки уже не вызывало того нервного озноба, что в первые разы. Аня повернула голову, глядя на нее, но с места не встала. А та оглядела ее всю, особо задержавшись взглядом на воротничке костюма для работы в саду, в который Аня облачилась с утра. Хмыкнула, прищурившись, сухие губы растянулись еще шире, показывая в улыбке острые желтоватые зубы.

– Здра-а-авствуйте, Анна Александровна.

И пауза. Многозначительная и загадочная. Аня уже поняла, что это такой прием, чтобы заставить ее нервничать, судорожно искать причину. Понятно, что тетка пришла с очередной гадостью и причины ей не требуются. Ей нужна от нее эмоциональная реакция. А не дождется.

Аня изобразила ей улыбку и проговорила:

– Здравствуйте, Валентина Альбертовна. Я вижу в хорошем настроении, у вас что-то приятное произошло?

– Да, – женщина кивнула, складывая руки перед собой царственным жестом, и расправила плечи, становясь как будто выше ростом.

Казалось, экономку сейчас раздует от чувства собственной значимости. Она определенно что-то знала, и Аня уже догадывалась, что эта информация будет касаться ее. Чего стоил этот взгляд, полный превосходства, экономка смотрела на нее и скалилась, словно хотела сказать: «Ты грязь под ногами».

Огненная волна протеста прокатилась в душе, но улыбка Ани не изменилась. От нее ждут истерики, мольбы, слез. Но кому как не ей было не знать, что истерики ни к чему не приведут. Ей только ужесточат условия содержания. Или вообще в психушку запрут с концами. Поэтому нет, не будет протестов, криков. Она должна найти  другой  способ выйти отсюда.

– Могу я узнать? – спокойно спросила она.

– Можете, – с издевкой процедила женщина, взгляд победно сверкнул. – Господин Демидов распорядился, что с этого момента вы работаете на его невесту.

Вот теперь экономка пристально смотрела ей в глаза и улыбалась по-настоящему. То есть, со всей злобной радостью и от души.

Ощущение, будто грудь сжало острыми тисками. Но только на секунду. Аня выдержала этот взгляд и не дрогнула. Все уже произошло, это дополнительное ущемление практически ничего не добавит. Она потерла глаза и проговорила:

– Хорошо, я поняла.

– Рада, что вы  понимаете , – экономка хмыкнула, у нее проскользнула странная интонация, но в следующий миг тон уже сменился на деловой. – Сегодня вы работаете в саду.

Для Ани это была первая хорошая новость. Возможность наконец покинуть комнату, в которой ее фактически заперли, увидеть солнце, подышать воздухом. И да, попробовать понять, какие у нее шансы из этого дома выбраться. Но сейчас она не показала, что рада этому.

А экономка продолжала:

– Подвезли саженцы тех сортов, которые Марина Павловна выбрала лично. Надеюсь, вы понимаете, что это очень дорогие растения, каждое везли из-за границы в специальных контейнерах.

– Что за растения? – это было чисто профессиональное, Ане нужно было знать, с чем она будет иметь дело.

– Увидите. Растения не морозоустойчивые, все они должны содержаться в особых условиях. Если хоть одно погибнет по вашей вине, вы должны будете выплатить их полную стоимость и еще неустойку.

Аня смотрела на нее и пыталась понять, что этой женщиной движет. Приплачивают ей, что ли, или она так старается из любви к искусству? А та, видя, что на ее прочувствованную речь не реагирует «должным образом», недовольно спросила:

– Вы меня услышали?

– Можете не сомневаться, – кивнула Анна.

– Это хорошо, – экономка поджала губы. – Теперь, если вы правильно усвоили задачу, вас отведут в сад. Вы готовы?

Выйти в сад было хорошо, несмотря ни на что. Анна встала, собираясь идти, и тут эта тетка уставилась на нее и добавила:

– И запомните, Анна Александровна. Без глупостей. Не пытайтесь провоцировать мужской персонал, вам не понравятся последствия.

То есть?!

Терпение кончилось! Аня прищурилась и двинулась на нее.

– Что вы этим хотите сказать, Валентина Альбертовна?

– Только то, что сказала, – сухо обронила та. – А сейчас следуйте за мной.

В первый раз за те несколько дней, что она провела в этом доме, Аня выходила из комнаты. Это, конечно же, не свобода, но, несмотря ни на что, в душе осторожно трепыхнулась надежда. И вместе с ней трепыхнулась боль.

Ее бывший муж жестокий мерзавец. Она знала, что он жесток, подозревала, но не ожидала, что настолько. И что он окажется мелочным тоже. Сказать, что она была ранена в самое сердце, разочарована? Разочароваться можно в том, кем восхищаешься, кого любишь. Господина Демидова она ненавидела. Хотя нет, ненависть – это слишком громкое слово. Сейчас Анна презирала его.

И все же она была разочарована. Казалось, это чувство заполняет ее, тянется за ней шлейфом, странной нитью, уходит куда-то далеко. Когда поняла, о чем думает, сразу оборвала концы и выпрямилась, расправляя плечи.

Все это пронеслось в голове, пока она шла по коридорам этого дома за экономкой. Аня помнила дорогу, так ее вели сюда. Но экономка остановилась у края коридора, выходящего в огромный холл этого дома, и застыла статуей, демонстративно выдерживая паузу.

– В чем дело, Валентина Альбертовна? – спросила Аня. – Мы кого-то ждем?

Та взглянула на нее искоса и прокаркала:

– Если даже вы  кого-то  и ждете, этот  кто-то  не придет.

Волна ледяного гнева поднялась к горлу. Но уроки Демидова Аня хорошо запомнила. Не ведись, не показывай своей слабости, не показывай эмоций.

– Тогда зачем мы здесь стоим? – проговорила ровно.

– Мы здесь стоим, – Валентина Альбертовна повернулась к ней лицом. – Для того чтобы вы запомнили.

Махнула в сторону холла:

– Этой дорогой вы никогда не будете пользоваться, – и показала на небольшой служебный коридор. – Ходить можете только здесь.

Очередное ущемление? Но ледяной злости уже не могло быть больше.

– Хорошо, – сказала Аня. – Я запомню.

– Так-то лучше, – экономка вздернула нос и двинулась вперед.

Аня следом. И проговорила:

– Валентина Альбертовна. Я не ваша должница, а господина Демидова. Вам тоже следует это помнить.

У женщины проскочило непроизвольное движение, губы поджались. Она бросила на Аню быстрый взгляд, значение которого понять было невозможно, и обронила:

– Я помню.

Дальше они шли молча, от экономки фонило напряжением. А у Ани были двойственные чувства. Но вот они наконец подошли к железной двери служебного выхода.

– Прошу сюда, – проговорила женщина, не глядя на нее, и открыла дверь.

Это был выход на задний хозяйственный двор. Бетон, сетка рабица, пластиковая тара.

Но все равно. Солнце, дневной свет и воздух! После долгого нахождения в замкнутом пространстве, Аня невольно зажмурилась от удовольствия и подставила солнцу лицо.

Рядом послышался скрипучий голос:

– Здесь много мужского персонала. Прислуга, охрана, разнорабочие. Постарайтесь не флиртовать ни с кем, это в ваших же интересах.

Что?

Аня открыла глаза и перевела на нее взгляд.

– Зачем вы говорите мне это?

Экономка сделала вид, что не услышала вопроса, обронила только:

– Идемте, я провожу вас к оранжереям.

И двинулась вперед. Аня пошла следом, по дороге заметила тех двоих из охраны, что сопровождали ее сюда. Стояли с отсутствующим видом. Еще ей на глаза попался мужчина в спецовке разнорабочего. Мужчина был совершенно обычный, он показался ей невзрачным и неприметным.

***

Прохоров еще с утра получил от своего человека доклад обо всем. Выслушал, а потом откинулся на спинку кресла и прищурился, привычным жестом сведя вместе пальцы.

– Похоже, Сенька действительно отправил ее? Что ж, – он усмехнулся. – Это хорошо. Понимает, что со мной шутки плохи.

***

Господину Демидову тоже докладывали обо всем. А вечером к нему зашел его адвокат. Тот, что работал еще с отцом. Арсений сейчас никого близко к себе не подпускал, но невозможно все делать самому. Он в любом случае должен был взаимодействовать с кем-то. О безоговорочном доверии речи не шло, Арсений любого из тех, с кем имел дела, мог в любой момент взять за горло. В прямом смысле и в переносном.

Этот человек входил в ближний круг, через него проходили тайные сделки. И да, так уж вышло, что ему было известно многое.

В кабинете царил полумрак, по бокалу янтарной жидкости у обоих. На столе у Демидова стоял чуть привявший букет белых анемонов. Демидов был мрачен и смотрел в одну точку.

Адвокат взглянул на букет и проговорил:

– Почему ты ей не сказал, что этот дом принадлежит ей? И про счет? Было бы проще.

Арсений так на него посмотрел, что тот сразу опустил глаза и вжался в кресло.