Текст книги "Что в имени тебе моем... (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26.

Как передать Зимруду защитные артефакты? Захария и Гульшари ломали голову все утро. Так же их беспокоило и то, что Мелисандра исчезла. Все-таки некоторое недоверие к ней у женщин осталось, а потому они еще раз десять опробовали и кольцо и кулон, и только потом решились. Оставалаось всего ничего – передать их царю. Только как это сделать, если в покои к нему не проберешься, там прочно засела новая шестая жена, в кабинет им тем более ходу нет. Задача, однако. Вдруг мысль пришла к ним обоим одновременно. Амазонки.

Гарем почти весь еще спал. Усталые, измотанные стражницы, несколько сконфуженные тем, что и сами умудрились заснуть на своих постах, были сердиты и неразговорчивы. Хорошо еще этого никто не видел, а не то – пришлось бы совершать ритуальное самоубийство. Хотя Владыка не раз высказывался против их варварских обычаев, это были их обычаи, и амазонки неукоснительно их выполняли.

Две подруги осторожно приблизились к стражницам, стараясь завести светский разговор. После нескольких ничего не значащих фраз, на которые стражницы отвечали сквозь зубы, Гульшари задала вопрос:

– Расскажите, что вчера было? Мы ведь все это время проторчали на кухне и ничего не знаем.

– Оооо, – подкатили глаза амазонки, – Вчера тут творилось нечто невообразимое! Мы еле спаслись!

Они даже переглянулись и хихикнули. Ободренная тем, что настроение у стражниц явно улучшилось в разговор вступила Захария:

– Говрят Владыка всех осчастливил?

– Это точно, осчастливил. Всех!

– Но как?

– О, ему предложили одно средство для укрепление семени, – зашептала одна из стражниц, – Теперь наши девочки уж точно должны забеременеть. Точно! Такого, что здесь творилось, я еще никогда не видела.

– Да? Ах, как жаль, что нас вчера тут не было. Ну что ж, видимо не судьба. Да и старые мы уже...

– Ну, сорок лет еще старость, – сказала амазонка.

– Но молодость уже давно позади, – Гульшари грустно улыбнулась.

– Раз такое дело, – Захария вытащила кулон, – Мы бы хотели сделать Владыке подарок. Так ведь, Зхария?

Та закивала в подтверждение и тоже показала кольцо.

– Но он нас не посещает, поэтому не могли бы вы передать Владыке, что две его смиренные старые наложницы просят разрешения увидеть его светлый лик.

– Что, прямо в таких словах? Не слишком ли много сиропа? – подколола амазонка.

– Сиропа никогда не бывает слишком много, – лукаво ответила Захария.

– Ладно. Передадим.

Теперь женщинам оставалось ждать.

***

Сегодня утром, когда Эления ходила навещать падчерицу, ей показалось, что она слышала голоса. Разговаривали двое, и один из них определенно мужчина. Но в покоях никого не было, Эления даже постаралась не слишком заметно обследовать все комнаты, даже под кровать заглянула и в шкафы. Все подвидом заботы. Мол, мебель слишком старая, одежды у принцессы мало. А сама все думала:

– И этой мелкой гадине достанется такой шикарный парень!? Да ни за что! Я не я буду! А вообще, она какая-то странная, и определенно что-то скрывает. Слишком уж у девчонки вид испуганный. Следить за ней надо. Я просто уверена, здесь дело нечисто...

Эления улыбалась, весело щебетала, обещала, что не даст своей падчерице скучать, будет заходить почаще, а Янсиль холодела от страха. Ей эта молодая красавица, новая жена отца, почему-то казалась очень опасной. Не верила Янсиль ни единому ее слову и не могла понять, что же той от нее нужно. Но приходилось улыбаться и кивать, нетерпеливо дожидаясь, пока гостья уберется.

Лейон появился не сразу, а только минут через десять, когда Янсиль окончательно убедилась, что северянка ушла.

– Что ты думаешь о ней, Лей?

Лей тоже был озабочен, ему не нравилась слащавая навязчивая забота, которую изображала Эления. Он вздохнул:

– Не нравится мне твоя новая мачеха. Ей определенно что-то от тебя нужно. Иначе, зачем приходит сюда каждый день. Я же чувствую ее эмоции, совершенно она тебя не любит. Нам надо быть осторожнее.

Янсиль пришла в его объятия, ища утешения и защиты от собственных страхов. Но предчувствие беды не оставляло обоих:

– Лей, скажи мне, что все будет хорошо.

– Все будет хорошо, девочка моя, – он нежно прикоснулся губами к ее макушке, – Все будет хорошо. Нам просто надо немного потерпеть.

Девушка вздохнула, а светлый дух задумался, как обезопасить ее от того вреда, что могла причинить людская зависть. Ведь именно зависть была главным, что он уловил среди эмоций Элении.

***

Владыка Зимруд после вчерашнего марафона в гареме, проснулся на удивление рано и чувствовал себя бодрым. Даже странно, он думал, что теперь неделю ходить не сможет. Впрочем, он мог собой гордиться, такие подвиги еще н удавались никому. Зимруд расплылся в самодовольной мужской улыбке и устроился на подушках поудобнее.

Ох, нет...

В его покои вошла улыбающаяся Эления с подносом.

Он-то наивно надеялся, что хотя бы сегодня его оставят в покое.

– Доброе утро? Как спалось, Государь?

– Прекрасно. А тебе?

Та подкатила глаза, изображая крайнюю степень восхищения, а Зимруд подумал:

– Так почему же ты не спишь в это время, как другие мои жены, а приходишь ко мне сюда, затеснять мое жизненное пространство?

Но вслух он ничего не сказал, просто с обреченным вздохом принял чашечку кофе и выпил без всякого удовольствия, а потом постарался сбежать побыстрее.

Сейчас он сидел в кабинете и заслушивал доклад начальника тайной стражи Файриза. Как правитель, он был доволен его работой, но как человек...

Владыке не хватало Марханзара, с которым они были дружны столько лет и понимали друг друга с полуслова, не хватало его проницательного ума, ядовитых острых замечаний, вечно прищуренных подозрительных глаз. Марханзар столько лет был надежной опорой трона. Владыка вздохнул, прошло уже больше трех недель со дня его гибели, а он все не мог свыкнуться с мыслью, что друг так внезапно покинул его, унеся в могилу свою тайну. А Эзар... Его верный мудрый советник. Остроумный, ядовитый, блестящий, красивый, полный сил сорокалетний мужчина. Сердечный приступ. Так сказал Марсиэль. В его-то годы... Эзар вообще никогда не жаловался на здоровье. Из старой команды с ним остался один Марсиэль. Да и тот в последнее время так странно выглядел и вел себя. Зимруд не знал, что и думать.

Усилием воли Владыка вернулся к докладу.

– Государь, в последнее время участились случаи внезапной смертности среди стражи.

– Странно, – пробормотал Зимруд, думая, что и в самом деле странно, даже подозрительно, – Ты разобрался? В чем причина?

– В том то и дело, что видимых причин нет. Вроде только что был человек здоров, а через час его уже находят мертвым. Многие почему-то падают с террасы. Раньше никогда такого не было. Я служу в этом дворце больше десяти лет, – Файриз развел руками.

– Разберись. И как можно скорее. Если это болезнь, то ее надо лечить. Если же дело рук человеческих... Преступника следует найти и обезвредить. Действуй.

Файриз откланялся и выходя из кабинета, уже в дверях столкнулся с посыльным.

– Тебе чего?

Мальчишка испугался грозного начальника тайной стражи:

– Я... мне... Мне велено передать...

– Что тебе велено мне передать?

– Владыке велено передать...

– Владыке? – Файриз поднял брови в удивлении, а Зимруд поманил парня подойти поближе.

– Иди, Файриз, я сам разберусь с этим.

Когда начальник тайной стражи ушел, Владыка обратился к мальчику:

– Говори, не бойся.

Тот сглотнул, набираясь смелости, и выдавил:

– Мне велено передать Владыке, что две смиренные старые наложницы просят разрешения увидеть его светлый лик.

– Что? – Владыка расхохотался, – Что так и велено? Ха-ха-ха!

Мальчишка кивнул.

– Передай, пусть ко мне сюда проводят... Нет. Пусть в мои покои проводят наложниц Гульшари и Захарию. Иди.

Парень тут же сбежал, счастливый, что легко отделался и даже рассмешил царя. А Владыка Зимруд решив, что достаточно поработал сегодня, направился прямо в свои покои. Ему приятно было увидеться с этими женщинами. Даже странно, но простые человеческие отношения теперь его привлекали гораздо больше. Хорошо, когда делашь что-то не потому что должен, а просто из дружеских соображений.

В его покоях опять была Эления. Нет, это уже слишком. Придется все-таки указать ей, что царю требуется немного личного пространства.

– Дорогая, я жду гостей.

– Да? Замечательно, я очень люблю гостей!

– Дорогая, ты не поняла. Я жду гостей. А тебе пора пойти к себе и заняться своими делами.

Ооооо! Не стоило ему этого говорить! Столько злобы мелькнуло в глазах молодой женщины, что Владыка невольно слегка испугался. Как-то сама собой сложилась мысль, которую он и поспешил озвучить:

– Я купил для тебя ожерелье, принадлежавшее первой жене Императора страны Ши-Зинг, надеюсь, примерить его тебе не покажется скучным делом?

– На этот ты спасся, – подумала Эления и, милостиво улыбнувшись, удалилась.

По дороге она уже спланировала, как оденет это дивное колье из продолговатых голубых алмазов и сделает обход остальных пяти жен Его Величества. Как у них вытянутся физиономии, а глаза загорятся алчным блеском. Да, на этот раз Зимруд спасся.

Дверь за ней закрылась, а Зимруд выдохнул с облегчением.

Наконец он остался один. Весь день Владыка не смел себе признаться, что с каким-то священным ужасом ожидает, удалось ли ему вчера невозможное. Помогло ли это странное зелье. Ему было страшно произнести свой вопрос даже мысленно, не то что вслух.

Просто ждать, как будто ничего не происходило. Так разочарование будет не таким болезненным.

Через несколько минут к нему привели закутанных в плащи Захарию и Гульшари. Когда стражницы ушли, царь обнял их обоих и пригласил присесть. Женщины с удовольствием расположились на подушках рядом с ним и начали пересказывать ему все последние дворцовые сплетни. Все трое хохотали до слез, когда Зимруд, вытирая глаза, смог говорить, выдавил:

– Сами виноваты, вот были бы вчера на месте, имели бы возможность убедиться лично!

Женщины переглянулись, вмиг посерьезнели:

– Владыка... Вчера ночью, когда мы помогали на кухне, приходила царица Мелисандра, – начала Захария.

– Что? – он мгновенно подобрался.

– Она приходила тайно, переодетая прислугой. Сказала, что Вам, Владыка, грозит смертельная опасность. А еще... что это она прокляла Ваш дом. Из-за нее все мы теперь бесплодны.

Владыка потрясенно молчал.

– Еще она почувствовала яд в чашке, из которой вы пили утром. Мы сидели в кухне, завтракали и видели, как забирали кофейник и как вернули чашку. В кофейнике яда не было, а вот в чашке...

Зимруд вскочил и забегал по комнате.

– Кто-то подложил яд по дороге.

– Кто же это мог быть... – голос царя выдавал его внезапную усталость и смятение.

– Неизвестно, – сказала Гульшари, – Мелисандра сделала два защитных артефакта. Прямо на наших глазах. Они защищают от любого яда. Мы уже проверили, много раз. Сказала, надо носить их не снимая, тогда никто не сможет отравить Вас. Владыка, господин, пожалуйста...

Они обе протянули ему кулон и кольцо. Зимруд принял дары и, держа артефакты в руках, спросил:

– Почему она сделала это теперь? Если сама сказала, что прокляла меня?

– Ее мучает раскаяние, она была искренней. И мне показалось, что она боится, – сказала Захария.

– Мне тоже так показалось, – добавила Гульшари, – А потом она пропала.

– Так ей грозит опасность? Почему не обратилась ко мне? Я бы ее защитил...

– Владыка, оденьте это, пожалуйста.

Он одел на себя дары Мелисандры без сомнений, думая, что жизнь странно устроена, и их пути пересеклись снова при весьма странных обстоятельствах. Зимруд не держал на нее зла, царя беспокоило то, что женщина подвергалась опасности, а он не мог ей помочь.

Глава 27.

Лея, вышедшего из покоев Янсиль, поджидала целая толпа духов. Он даже слегка опешил, мысленно перебирая все свои прегрешения и опасаясь, что ему тоже запретят видеться с девушкой. Потому вид у светлого был весьма настороженный. Но когда Горгор рассказал ему все, что услышал от Фрейса... Лейон просто присел на землю от потрясения.

– Дагон сделал это? Не верю... Он не мог...

– Не будь идиотом, светлый, разуй глаза, – Горгор разозлился, – Он давно таскался к девочке по ночам. И когда не смог добиться ее по-хорошему, поступил так. Самое ужасное, что он сыграл на руку злому.

– Но он же знал...

– Да, черт побери, знал! Знал и опередил тебя!

Лей не мог поверить, он так и сидел на траве.

– Боже мой! И этому слабоумному я хотел отдать мою девочку! – Карис воздел руки к небу.

Вот тут светлый пришел в себя, к нему вернулась ясность мышления, и усилием воли он смог справиться с потрясением.

– Он не получит ее. Янсиль моя. Я смогу ее защитить.

– Наконец-то я слышу речи мужчины!

– Я должен найти его. А потом поговорить с Владыкой, надо сказать ему всю правду.

– Ты прав. Но что мы будем делать со злым? – Гогор устало покачал головой.

– Придумаем. У нас есть еще немного времени. Мы обязательно придумаем.

Последние слова он говорил уже уходя с террасы, надо было найти Дага. Светлый хотел посмотреть ему в глаза. Пусть темный посмотрит ему в глаза и скажет...

Предательство друга было тяжким потрясение. Первым страшным потрясением в жизни юного светлого. И то, что удар нанес тот, кого он любил, как самого себя, было еще мучительнее.

Найти Дагона оказалось довольно сложно, но Лей нашел. Дагон его явно не ждал, и теперь был смущен, да и чувство вины с самой ночи не давало ему покоя, но виду он не подал, спрятав все это под маской высокомерия.

Лей оглядел обстановку дома, обошел темного кругом, жестом обвел все вокруг и спросил:

– За это ты продался злому?

– Не болтай ерунды, – темный был задет, – Никому я не продавался.

Лей покачал головой.

– Зачем ты сделал это? Зачем пошел к Владыке?

– Затем, что я хочу Янсиль, и я получу ее. Владыка отдаст ее мне в жены.

Светлый снова покачал головой, все еще не веря сказанному.

– Но ты ведь знал, что я люблю ее, а она любит меня, нас связывает клятва, Даг. Она же любит меня. Не тебя, Даг. Как ты мог?

– Отстань! Не желаю тебя слушать! Она теперь будет моей по праву! И остальное не важно. А она полюбит меня. Потом.

Дагон отвернулся, не мог смотреть на светлого. А Лей разъярился:

– О каком праве ты говоришь?! Ты же обманул Владыку!

– Я не обманывал его! У его женщин теперь родятся дети!

– Дети! Дети! – Лей зашелся криком, – Идиот! Ты помог злому подсадить в них свои отродья! Ты хоть представляешь, что сделал?!

– Ничего такого я не делал!

– Да?! А что ты делал ночью в гареме?!

– Что? Откуда ты знаешь... – темный в первый момент смешался, но потом из чистого упрямства стал защищаться, – Ты все врешь! Я просто помог Зимруду! А ты говоришь это из зависти! Потому что это мне он отдаст свою дочь в жены, а не тебе!

– Даг, опомнись, подумай, что ты делаешь. Кому ты помогаешь войти в мир, Даг? Он же абсолютное зло! Опомнись. Зачем тебе Янсиль?

– Я люблю ее!

– Разве это любовь?! Делать любимую несчастной!

– Она не будет несчастной! Она сможет ко мне привыкнуть. Сможет! И тогда я сделаю ее счастливой!

Они кричали друг на друга, но в какой-то момент Лейон понял, что дальнейший разговор не имеет смысла, и успокоился. Если ему придется бороться хоть со всем светом, чтобы защитить любимую, он это сделает.

– Запомни, Даг, я не дам тебе обидеть Янсиль. Она моя, и я смогу защитить ее. А ты подумай, с кем ты, и что делаешь.

Светлый ушел, а темный остался с сознанием того, что Лей прав. Злой, сидящий в Михеле обманул и использовал его. Исправить теперь уже ничего нельзя, Дагон закрыл лицо руками. Глупо было надеяться, что все обойдется. Теперь придется участвовать в этом обмане до конца. Темному сделалось страшно, будущее предстало таким мрачным и туманным, что он невольно содрогнулся. Но в том, что касалось принцессы, темный отступать не собирался. Он ее получит, во что бы то ни стало, царь обещал ему. Дагон заметался по комнате, сжимая кулаки. Надо поскорее забрать девушку и бежать отсюда.

***

Утром Марсиэль осмотрел женщин царского гарема и подтвердил, что все они, кроме двух, беременны. Элении пришлось пропустить очередной прием потчевания мужа отравленным кофе – она тоже принимала участие в осмотре. Вообще-то, ее эта ситуация сильно бесила. Она вовсе не собиралась быть одной из многих. Она собиралась быть единственной. Но свое недовольство шестая жена запрятала поглубже, и сделал вид, что празднует вместе со всеми. Странным и интересным было одно обстоятельство: все женщины отмечали, что хорошо помнят, в какой именно момент произошло зачатие. И еще более странным казалось отсутствие восторга по этому поводу. Они ведь очень хотели забеременеть, чего только не делали ради этого, а вот случилось – и у всех какое-то странное послевкусие. Непонятное и тревожное.

Когда Владыке сообщили радостную весть, он онемел. Зимруд даже не знал, что чувствует, вроде должен быть счастливым как никогда, а так все неожиданно и на душе пусто. Но дела прежде всего. Он приказал найти принца Дагона и привести в зал приемов. Однако искать принца не пришлось, он с самого раннего утра околачивался во дворце, ожидая известий из гарема.

Вчерашний разговор с Леем не шел у темного из головы. Дагон был полон противоречивых чувств, сомнений и страхов, с трепетом ожидая результатов той ночи. Ему ужасно хотелось поскорее забрать девушку и бежать, пока все не открылось. А что рано или поздно эта тайна вскроется, темный не сомневался. Боже, неужели злой действительно использовал его тьму не для того, чтобы помочь Зимруду, а как средство укоренить в утробах женщин собственное зло... Какая катастрофа их всех ждет в этом случае... Дагу откровенно хотелось зарыть голову в песок и не думать о будущем.

Когда он узнал, что царь зовет его в зал приемов, задохнулся от волнения. Он так и подошел к трону, немой и бледный. А на троне сидел Владыка Зимруд, тоже бледный и не очень-то радостный на вид. Он деловым тоном сообщил принцу Дагону, что его средство подействовало, а значит он, Владыка, выполнит свои обязательства. Отныне его дочь Янсиль невеста Дагона. Царь просил повременить неделю, не забирать ее раньше этого времени, принцессу надо успеть собрать достойно ее статусу и положению.

Владыке Зимруду тяжело было расстаться с дочкой, тем более, так внезапно. Дагон выразил свое согласие. Он, конечно, чувствовал себя как на иголках, и желал скрыться отсюда как можно скорее, но неделя не такой уж большой срок. Он подождет неделю.

Дагон откланялся, а Владыка отправился в покои дочери. Сообщить ей, что она через неделю выходит замуж за принца страны Тьмы Дагона. Владыка Зимруд делал это через силу, ему приходилось перебарывать себя, но неприятные вещи надо делать сразу. Тем более, что изменить уже ничего нельзя.

Лей был у принцессы, когда пришел Владыка объявить ей свою волю. Скрыться за пологом невидимости он успел, но из покоев Янсиль не ушел. Он все слышал. Слышал, как Янсиль умоляла отца не отдавать ее замуж за этого незнакомца, как рыдала, заламывая руки, но царь был непреклонен. Он дал слово. Слово его непреложно. Видя, что девушка уже даже не плачет, а просто сидит на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, он сказал на прощание:

– У тебя есть одна неделя, чтобы привыкнуть к мысли, что ты станешь женой Дагона, и собраться.

Янсиль не отвечала, уйдя в себя. Властитель пустыни взглянул еще раз на свою дочь, живой портрет его любимой жены. Его сердце облилось кровью, оттого что невинное дитя его возлюбленной Нитхиль стало разменной монетой в этой династической мясорубке. Но что, что ему делать?! Он слово дал! Слово дал...

Зимруд ушел, высоко подняв голову, но тяжко подавленный в душе.

Лей выждал время и появился. Девушка все так же сидела на полу, безучастная ко всему. Он хотел утешить ее, готов был перевернуть весь дворец, готов был похитить ее тотчас и скрыться далеко-далеко, где их никто не достанет. Как раз об этом светлый и собирался сказать, когда принцесса вдруг пришла в себя.

– Янсиль, давай я заберу тебя отсюда далеко-далеко.

– Нет, Лей. Они не успокоятся, будут меня искать и рано или поздно найдут. Нет. Мы не станем бежать, а потом скрываться всю жизнь. Мы будем бороться.

Глаза ее горели непримиримым огнем, и сейчас Лей видел перед собой не маленькую нежную светлую девочку, перед ним была будущая Властительница. Светлый невольно преклонил перед ней колени.

– Я не выйду замуж за этого Дагона, какого-то принца страны Тьмы. За человека, которого не знаю, и в жизни не видела.

– Янсиль, ты его знаешь. Это Дагон. Мой друг... темный, – голос у светлого был убитый.

– Что... Да как он... Никакой он тебе не друг! С такими друзьями и врагов не надо!

Она тяжело дышала от возмущения. Лей повторил свое предложение бежать, пока не поздно.

– Нет Лейон. Я дочь царя, наследница. Я не стану бежать. И замуж ни за кого другого не выйду. Отец обещал мне, что я смогу выбрать себе мужа сама! Таково было его первое слово. А теперь он хочет нарушить слово, данное мне, ради того, что дал слово кому-то еще?! Я так мало значу? Нет. Ты станешь моим мужем. Сегодня. И никто больше не прикоснется ко мне.

– Янсиль... Я клятву давал...

– Молчи. Такова моя воля, – она приложила руку к его губам, заставляя умолкнуть.

– Хорошо, моя Властительница. Я подчиняюсь твоей воле, – Лей легко улыбнулся, прикасаясь поцелуем к ее рукам, а после сказал, – Я сообщу... сообщу твое решение тем, кому давал клятву, что не прикоснусь к тебе. А после вернусь, и ты станешь моей.

Он низко склонился перед девушкой, поцеловал край ее одежды и ушел.

И хорошо, что Лей ушел. Потому что к Янсиль пожаловала Эления.

Ей не терпелось увидеть реакцию девчонки на известие, что ее выдают замуж. Рассыпаясь в поздравлениях, шестая жена с удивлением отметила про себя мрачность и откровенное неприятие принцессой идеи своего замужества.

– Э, да она, кажется, влюблена в кого-то другого, слишком уж явно противится. И в кого это она влюбилась, если сидит здесь всю жизнь одна? Значит, кто-то посещает девчонку? Ай да скромница, – Эления мысленно расхохоталась, – О, я буду следить за тобой, маленькая курочка. Внимательно следить. И если смогу погубить и опозорить, это будет идеально. А еще я отберу у тебя красавчика Дагона. Мне он нужен самой.