Текст книги "Что в имени тебе моем... (СИ)"

Автор книги: Екатерина Кариди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 30.

Погруженный в свои мысли Дагон не заметил, как налетел на Михеля. Тот стоял в центре коридора, очевидно, дожидаясь здесь именно его. У темного зубы свело, что-то уж слишком много места в его жизни начинает занимать злой.

– Чему обязан, – хмуро спросил он.

– О, мальчик, ты, кажется, совсем не рад меня видеть? – тон злого был насмешлив, и темный понял, что благодушие его лишь показное.

– Прости, задумался, – ответил он.

– И о чем таком ты задумался, малыш?

– Не надо меня так называть.

– Ладно, не буду, так о чем ты задумался?

– Я был сейчас у Лея... Это правда, что его могут казнить?

– Еще какая правда, милый. Зимруд был в жутком гневе. Они с твоей девчушкой так мило поговорили, что он потом орал как резаный. А теперь заперся в кабинете, и никого к себе не пускает. Кстати, не хочешь пойти к нему, спросить, когда он намерен сдержать слово и отдать тебе дочку?

Михель издевался. Дагон понял сразу, что сегодня шуток не будет, сегодня злой жаждет крови. Он решился спрсить:

– А правда, что мы... что в человеческом облике духа можно убить?

– Да. Можно. Вообще-то, и в любом другом можно, малыш, просто это очень трудно.

Даааа, новости были все лучше и лучше.

– Я не хочу, чтобы Лея казнили.

– А тебя что, кто-то будет спрашивать? Он вляпался так по-крупному, что Зимруд его, скорее всего, казнит. Да и девчонку надо бы, но...

Темный похолодел.

– И мы не сможем помочь?

– Не только не сможем, но даже и не будем пытаться, дружок. Во-первых, пусть все идет своим чередом, а во-вторых, давненько я не видел, как казнят светлого духа. Это зрелище меня порадует.

– Не говори так, он мой друг!

– Да что ты? А я кто?

Дагон не ответил, назвать злого другом язык не поворачивался.

– Я должен этому помешать.

– Запомни, дурачок, ты не посмеешь даже рыпнуться, иначе Зимруд быстро узнает, кто лазил ночью в его гареме и наградил младенцами всех его баб.

– Как кто? Это же был ты! – вскипел темный.

– О чем ты? Меня там не было, маленький. Это ты разгуливал по гарему и всех обрюхатил.

Силы чуть не оставили Дагона, темный застыл, пораженный, он только сейчас по-настоящему понял, во что его втянул темный.

Собраться... Собраться... Собраться надо! Он сам виноват во всем, знал же, что нельзя пытаться играть в игры со злым, что так и будет... Боже, помоги ему как-то все исправить... Дагон понял, что злому нельзя показывать своих истинных чувств и мыслей. Но злой и так уже все увидел, и ему были безразличны душевные метания темного.

– Не вздумай вмешиваться. Иначе будешь иметь дело со мной, – прошипел Михель, – Только посмей, и я тебе шею сверну, как куренку, мальчишка.

Смерив презрительным взглядом подавленного темного, Михель удалился. А Даг остался наедине со своим ужасом и судорожными мыслями, как исправить положение. И выхода он не видел.

***

После небольшой промывки мозгов, которую он устроил мальчишке темному, Михель пошел к себе и активировал зеркало. Эления была в этот момент занята увлекательным перемыванием косточек Янсиль вместе со всем женским населением гарема, но отреагировала мгновенно.

– Ээээ... у меня что-то живот схватило, – и умчалась к себе в комнату.

– Привет, красавица, – сладко начал Михель, когда она заперла дверь.

– Привет, милый, – Эления гордо тряхнула волосами, – правда, я молодец!

– Это ты сейчас о чем?

– Ну как, я же сегодня такое дело провернула... – недоуменно протянула женщина, удивленная явным недовольством злого.

– Дело? Идиотка! Ты разворошила весь этот муравейник как раз в тот момент, когда для моих целей он должен был быть в полном покое. Мне нужно было, чтобы еще хотя бы неделю здесь царила тишина!

– Прости, я не думала...

– Ты, тварь, думала только о том, чтобы отбить у принцесски темного мальчишку. Тварь похотливая, – процедил Михель, – Так и чешутся руки наказать тебя.

При мысли о наказании Эления привычно испытала возбуждение, глазки ее игриво блеснули. Михель зло расхохотался.

– Поверь, я не Баллерд. Дуреха, мое наказание тебе совсем не понравится.

Под его взглядом словно невидимая петля стала сдавливать горло женщины, одновременно отрывая ее от земли.

– Радуйся, что еще нужна мне, не то... – Михель отвернулся, а полузадушенная Эления мешком упала на пол.

– Я больше никогда не буду, – прохрипела она, – Только не убивай меня.

– Хочешь быть мне полезной?

Она с готовностью кивнула.

– Тогда тебе надо проникнуть туда, где прячут принцессу.

– Но как я это сделаю...

– Придумаешь. Как сделаешь, выйдешь на связь.

Михель резко развернулся и вышел, а Эления сидела на полу в своей комнате, потирая горло, и впервые всерьез задумалась над тем, чем для нее могут закончиться делишки со злым. Впрочем, эта предприимчивая дама все равно была полна энтузиазма и надеялась выкрутиться.

***

Стража вела Лейона по коридорам дворца, на него глазели, шептались. В некоторых явно читалось сочувствие и доброжелательный интерес, но гораздо, несоизмеримо больше было тех, кто с каким-то плотоядным удовольствием ожидал, что Владыка, несомненно, казнит наглеца, посмевшего осквернить его дочь. Светлый вздохнул, столько народу, и все хотят его смерти.

Владыка Зимруд просидел в своем кабинете больше двух часов. За это время он многое передумал. Неужели он правда не любил свою любимую Нитхиль? Господи, неужели не любил... Но если любил, что ж даже положенного года траура не выдержал...

Что ж положил в свою постель первых наложниц на седьмой день после смерти Нитхиль?! Заплаканную Захарию, а потом и Гульшари... Верные служанки ведь не хотели, горевали о любимой госпоже, но противиться не могли. А он... Он горевал? Горевал или нет? Спрашивал себя Зимруд. Да, может сердце у него и болело, но над производством наследника это трудиться нисколько не мешало!

Господи, неужели не любил... Нормальные люди, когда любят, соблюдают верность, а потеряв любимого человека страдают! А не тащат через неделю в свою постель всех подряд! Что ж он ненормальный, что ли? Раз он царь, это что, делает его ненормальным? Или эта его одержимость желанием иметь наследника вконец убила в нем все чувства?

Вот оно наказание... Янсиль права. Во всем права. Он же отдал ее не глядя, неизвестно кому. Какому-то принцу, пришедшему с улицы. Что известно об этом принце Дагоне? Ничего! Что за страна такая, страна Тьмы? Зимруд о такой стране никогда не слышал, да и никто не слышал. Так что за помутнение мозгов у него наступило?! Отдать свое единственное дитя первому встречному за обещание, что у него родятся новые дети? Теперь это казалось Владыке чудовищным. В глаза дочери посмотреть он бы сейчас не смог.

Постепенно, даже может быть и против воли, у Зимруда выкристализовалась четкая уверенность, что он не отдаст свою дочь этому принцу Тьмы.

И как теперь ему быть?! Он же царь, он слово дал. Решения не было.

А раз решения нет, пусть говорит этот... У Зимруда язык не поворачивался как-то назвать мужчину, которого застали в постели его дочери. И пусть уж лучше у него найдется, чем оправдаться, потому что по его шее топор плачет!

И никто Зимруда не осудит, если он это сделает!

Владыка был мрачен, безрадостные мысли измотали его вконец, а потому, когда Лейона ввели в кабинет, тот поразился, каким усталым и постаревшим показался ему мужчина, сидящий за столом. Стражник доложил, царь поднял полные мрачной тоски глаза на светлого:

– Говори, что ты хотел мне сказать.

Лейон склонился, произнес тихо, но твердо:

– Только наедине, Ваше Величество.

Зимруд отпустил стражу.

– Говори теперь, не испытывай мое терпение.

Первой мыслью светлого было накинуть непроницаемый полог на кабинет. То, что он сейчас скажет, не должен слышать никто.

– Государь, прежде чем оправдать мое нахождение в спальне вашей дочери, я открою тайну государственной важности.

Владыка смотрел на него со странной смесью удивления, презрения и интереса.

– Это касается того, что произошло с вашими женщинами.

О! Вот это уже вывело Зимруда из себя!

– Да как ты смеешь касаться этой темы! Негодяй, ты влез в мой гарем, в постель к моей дочери! Ты еще смеешь...

– Простите, Владыка, дело государственной важности.

Зимруд поразился, что его посмели перебить, но тон мальчишки был по-деловому спокоен, словно не над его шеей завис топор, царь все-таки решил его выслушать.

– У тебя пятнадцать минут. Если это не заслуживает внимания, тебя казнят прямо здесь, на моих глазах.

– Да будет так, – Лейон поклонился.

Владыка невольно отметил про себя, что так может держаться только тот, кто уверен в своей правоте, и ничего не боится.

– Правда ли, что некто, предложивший Вам зелье, обещал, что у Ваших женщин родятся сыновья?

– Правда. И зелье подействовало, они уже беременны.

– Но обещал ли он, что это будут Ваши сыновья?

– Что???

Лейон повторил вопрос. Зимруд поразился вновь, это никогда бы и не пришло ему в голову, неужели...

– Нет...

Светлый покачал головой, ему предстояло сказать Владыке ужасную правду.

– Тот, кто принес Вам это зелье, был обманут духом зла, и сам того не ведая, обманул Вас. Зелье всего лишь увеличило Вашу мужскую силу, но не могло сделать женщин беременными. Потому что на Ваш дом наложено проклятие бесплодия. И наложила это проклятие сильнейшая колдунья – царица Мелисандра.

Зимруда бросило в дрожь, он уже даже не стал спрашивать, откуда мальчишка знает такие вещи, он был просто поражен. А светлый продолжал:

– Той ночью в гарем проник дух зла и с помощью тьмы внедрил зло в тела Ваших женщин. Все младенцы, что родятся от этого, будут его клоны, монстры и зла дети. Так зло пытается проникнуть в наш мир в человеческом облике.

Не слушать, не слушать! Это не может быть правдой...

– Ты лжешь! Ты лжешь! Ты лжешь! Ты готов говорить что угодно, чтобы спасти свою шкуру!

– Просто пойдите в свой гарем, Государь, и спросите у своих женщин, у каждой по отдельности, что с ними происходило в ту ночь. Если то, что я говорю о Ваших женах и наложницах правда, то Вы, Ваша дочь, и все царство Ваше в смертельной опасности.

Владыка онемел, переваривая сказанное, потом пробормотал:

– Что же мне делать...

– Не все потеряно. Проклятие можно снять. Царица Мелисандра передала для Вас свиток, в нем записано, как снять проклятие. Откроется он только для Ваших глаз. Я должен был передать.

Лейон осторожно подал свиток, взглядом показывая царю, чтобы тот прочитал. Зимруд в какой-то прострации спросил:

– И ты для этого влез в постель к моей маленькой Янсиль?

Теперь настал черед Лей впасть в ступор, но он быстро пришел в себя и возмутился:

– Я люблю Вашу дочь! Я умру за нее! Я должен был просить ее руки у Вас, но меня опередили. И тогда мы поженились тайно, потому что она была в отчаянии. В отчаянии. Слышите!

– Уймись, мальчик, лучше скажи, что с этим делать? – пробормотал Зимруд и показал на скрученный пергамент.

– Открыть и прочитать.

Руки у царя дрожали, когда он разворачивал маленький пергаментный свиток, на котором загорались и гасли слова:

'Чтобы снять заклятие, ты должен молить безродную нищенку стать твоей женой, не смея даже назвать своего имени'

Зимруд поднял на Лея глаза и беспомощно спросил:

– Но где же мне найти нищенку? В Симхорисе нищих нет...

– Сегодня до вечера на ступенях храма будет просить милостыню нищая девушка. Найдите ее, но помните, времени у Вас немного.

Владыка надолго замолчал, когда заговорил, голос его прерывался:

– А что же делать с этим... со злом... Ты говоришь о смертельной опасности...

Лейон выпрямился и произнес:

– Мы будем бороться.

– Но как можно бороться с духом зла?

– Во-первых, молитвой, – Лей невольно усмехнулся, – А во-вторых, у меня есть план...

Глава 31.

Госпожа шестая жена немного пришла в себя и, как ей показалось, придумала прекрасное решение – она лично позаботится о падчерице! Девочка сейчас расстроена, ей требуется материнская поддержка, а кому, как не любимой жене отца ее оказывать? Остальным-то всем вообще все безразлично! Да, она застукала любовников на месте преступления, но она же и протянет ей руку помощи. Ну обедом покормит, сбежать с любовником поможет... да мало ли еще... То-то Зимруд разозлится! Точно прогонит девчонку с глаз долой. Глядишь, и удастся окончательно избавиться от принцесски. И тогда малыш Дагон достанется ей.

Так, сейчас главное не разозлить Михеля и свою выгоду не упустить...

Эления оделась, привела себя в порядок, вызвала отряд амазонок и, велев принести из кухни достойный принцессы обед, отправилась навещать запертую в подвальных апартаментах Янсиль. На выходе из гарема ее остановил начальник тайной стражи Файриз:

– Госпожа, Вам нельзя покидать стены гарема.

Эления, закутанная в плащ с ног до головы, была похожа на огромный тканевой кокон.

– Уважаемый начальник тайной стражи, разве мое лицо видно?

– Нет, госпожа.

– Разве двенадцать амазонок не достаточная охрана?

– Достаточная, госпожа.

– Так в чем причина?

– Таков обычай.

– Обычай? У нас тут случилось нечто из ряда вон выходящее, можно сказать, стихийное бедствие. Обычай что-нибудь предписывает на этот счет?

– Ээээ... нет, госпожа.

– Вот и не мешайте мне оказать материнскую помощь нашей бедной принцессе.

– Но Владыка...

– Так обратитесь к нему с этим вопросом. Не думаю, что он запретит.

Файриз задумался, являться еще раз пред гневные очи Владыки ему совершенно не хотелось. А потому он махнул рукой и, выделив госпоже шестой жене Владыки еще двенадцать человек охраны, приказал отвести в комнату, где была заперта Янсиль.

– Нет, вы только подумайте! – чуть не вырвалось у Элении, – А я еще считала, что подвал – это такое мрачное место, где держат преступников!

Потому что подвальные апартаменты, в которых поместили Янсиль, были, вне всякого сомнения, шикарны. Великолепная обстановка, ковры, свежие фрукты, серебро, хрусталь. Ароматические масляные светильники. Эления чуть не удавилась от зависти. Да она сама бы тут жила с удовольствием! На самом деле, это были старинные комнаты дворца. Просто, когда шло строительство висячих садов, они оказались зарыты в землю. Но восточные мастера, помогавшие налаживать систему гидроизоляции террас, предложили провести работы по полной гидроизоляции и этих помещений, а также подвели скрытой системой зеркал в них солнечный свет. Таким образом и уцелели эти прекрасные покои, из которых когда-то выходили двери прямо в малый дворцовый сад. Садик перед бывшими личными покоями Властителя.

Сейчас это были полностью изолированные от внешнего мира апартаменты, где можно было совершенно безбедно пережить даже потоп или землетрясение. Туда и поместил Зимруд свою дочь, которая сейчас сидела, скорчившись на маленьком диванчике, и недоуменно смотрела на своих гостей.

Эления натянула на лицо приветливое выражение и активировала зеркало, лежавшее в кармане. Потом сняла плащ и обратилась к принцессе:

– Янсиль, дорогая, я принесла тебе немного еды...

Принцесса взглянула на нее неприязненно, и вдруг заметила, что глаза назойливой шестой жены как-то странно отсвечиают багровым, но решила, что ей показалось, что это от масляных светильников.

– Спасибо, что пришли, но не стоило беспокоиться. Здесь меня прекрасно кормят.

Янсиль отвернулась, ей претило лицемерие Элении.

– О, я ведь не хотела тебе зла, просто все вышло так неожиданно... И согласись, что я должна была подумать...

– Не утруждайтесь. С мной все в порядке.

Михель уже какое-то время наблюдал за Янсиль глазами Элении, девушка ему определенно нравилась. Сломать ее доставит ему большое удовольствие. Он решил поговорить с девчонкой сам.

Эления встала и велела амазонкам и прислуге покинуть помещение. Янсиль смотрела на это совершенно спокойно. Все равно, хуже уже не будет. Злому это нравилось, когда они остались одни, он спросил устами Элении:

– Ты совсем ничего не боишься?

Янсиль вскинула глаза на женщину, задавшую вопрос и поразилась, насколько странно она в этот момент выглядела, словно и не Эления вовсе.

– Чего я должна бояться?

– Как чего? Твоего дружка могут казнить завтра, а тебя отдадут замуж за принца Дагона.

– Бояться здесь нечего. Я умру но не выйду за него замуж.

– Хмммм... Неужели тебе настолько не нравится Дагон?

– Дагон мне безразличен.

– Так, значит... А если я помогу тебе бежать?

– Зачем? Я не стану никуда бежать. Пусть отец решит нашу судьбу. Убьет моего мужа – умру и я.

– А ты мне нравишься, – вдруг Эления заговорила мужским голосом, – Я женюсь на тебе.

– Что? – Янсиль показалось, что она ослышалась.

– Ничего, – уже своим голосом ответила Эления.

Янсиль отметила, что и глаза ее стали голубыми как прежде. И тут она поняла, что в госпожу шестую жену вселяется дух.

– Ты зло... – прошептала Янсиль.

– Да, – весело ответил Михель устами Элении, – И скоро ты со мной познакомишься.

С этими словами Эления быстренько завернулась в плащ и удалилась, оставив Янсиль замирать от ужаса. Она была в отчаянии, но тут случилось странное, мозаичные плитки пола сложились в надпись:

'Ничего не бойся'.

И после этого она должна оставаться спокойной! Не дворец, а сумасшедший дом какой-то! А на полу возникла еще надпись:

'Не переживай из-за отца'

Тут Янсиль не выдержала:

– Кто бы это не был, скажите, вы не знаете, Лея не казнят?

Новая надпись гласила:

'Нет'

– Умоляю, скажи, кто ты?

Мелкие мозаичные плитки пола некоторое время ерзали на месте и словно совещались, потом сложились в надпись:

'Стор'

А буквально через секунду добавилось:

'и Фицко'

Янсиль уже ничему не удивлялась, она воровато огляделась, не следит ли кто. Ну и что, что это попахивает паранойей, плевать, тут вообще бы хоть какие мозги сохранить. И спросила заговорщическим шепотом:

– А вы кто?

'Охрана' – возникло на полу.

– Ага... Моя охрана, да?

Молчание в ответ можно было рассматривать как согласие. Ей даже стало весело:

– А показаться можете?

На мозаичном полу воцарился хаос, совещались неизвестные долго, но ответили:

'Вообще-то нельзя, но если ты поклянешься молчать...'

– Клянусь! – выпалила Янсиль раньше, чем надпись была завершена.

И услышала:

– Ой, ладно, вылезаем, Стор.

– Фицко! Вечно ты лезешь вперед!

Перед принцессой материализовались два, забавной наружности, старикашки. Оба морщинистые и тощие. Один имел коротенькую щеточку тронутых сединой волос, а у другого были длинные темные, забранные в хвост на затылке волосы и знатный, совсем как спелая слива, красный нос пьяницы. Забавные дедушки церемонно представились:

– Стор, к Вашим услугам, принцесса, – сказал обладатель седого ежика.

– А я Фицко, – поклонился длинноволосый.

– Рада приветствовать вас.

Возникла неловкая пауза, все трое стеснялись. Наконец Янсиль нарушила молчание:

– Я так понимаю, вы духи?

– Ээээ... – промямлил Стор.

– Чего уж там, – пробормотал второй, – Духи мы. Да, Ваше Высочество. Я темный, а Стор – дух земли. Приставлены охранять Вас.

– Кем приставлены?

– А вот этого, милая девушка, сказать не можем, – Стор поспешил вмешаться, пока старый дурень Фицко не растрепал все, что можно и нельзя.

– Ладно, угощайтесь тогда, – принцесса пригласила обоих к столу.

Старые духи не стали ломаться, а приняли приглашение с большим воодушевлением, Фицко даже спросил:

– А вина у Вас нет, принцесса?

– Уймись ты, старый пьяница! – наехал на него шепотом Стор.

Но Янсиль только улыбнулась и налила им по стаканчику сладкого красного вина. Выпили оба с удовольствием, Стор крякнул и грозно взглянул на товарища:

– Чтоб больше ни-ни!

– А я что, я что, – забормотал темный.

Беседа потихоньку завязалась, и через час хитрая девчонка уже знала о наших друзьях почти все. Упорно отмалчивались они лишь о делах во дворце, убеждая принцессу, что опасность ей не грозит. Но разве можно усыпить женскую интуицию?! Ее все равно сжигала тревога за Лея, и вообще, за свое дальнейшее будущее.

***

Что за план имелся у светлого, не узнал никто, кроме собственно Владыки Зимруда. Лейон позаботился, чтобы подслушать было невозможно, хоть на это и пошло немеренно сил. Но ничего, он молодой, быстро восстановится. Когда они закончили совещаться, Лей сказал Владыке:

– А теперь Государь, сходите сначала к Янсиль, чтобы она не беспокоилась напрасно, а после – прямо к своим женщинам, чтобы лично удостовериться. Ну а оттуда уже сами знаете. Вас будут ждать до вечера, надо все успеть за сегодня. И постарайтесь быть убедительным, не мямлите. Сами знаете, мужчина должен быть стремительным, как атакующий сокол, сердце дамы следует покорять быстро, чтобы она не успела опомниться. Так что, воспользуйтесь своим мужским обаянием на полную катушку.

– Мальчик, это ты меня сейчас учишь, как надо понравиться женщине? Меня, у которого их больше трехсот?

Зимруд колебался, рассмеяться или возмутиться от наглости светлого, но тот и не думал смущаться. Спрятав улыбку, Лей рассудительно произнес:

– Вам надо не только понравиться, папа, она должна влюбиться без памяти. Иначе...

– Все! Понял я, понял!

– Тогда я назад в камеру, а Вы по плану.

– Ладно, мальчик, удачи.

Зимруд вызвал стражу, дабы Лейон был водворен обратно в подземный каземат. При этом, когда преступника забирали, Владыка метал громы и молнии и разве что не изрыгал пламя, призывая все проклятия на его голову. А под конец своей речи и вовсе объявил:

– Завтра на закате тебе отрубят голову на площади перед дворцом. Никто не смеет безнаказанно оскорбить честь и достоинство моей семьи!

Поскольку царские вопли слышало пол дворца, через несколько минут все уже знали, что завтра их ждет небывалое зрелище. Давно уже никого не казнили публично на дворцовой площади. Кое-кто пожалел золотоволосого красавца, подавляющее большинство предвкушало удовольствие. Михель пришел в восторг, тут же помчался рассказать чудесную новость Дагону.

Дагон пришел в ужас. Он почувствовал, как сердце застыло в груди и словно провалилось в желудок. Бедняга темный ссутулился и побрел, не разбирая дороги, за ним тащился легкий шлейф мрака. Михель не смог удержать от шпильки:

– Что-то ты, малыш, расползся, уже и тьму свою подобрать не можешь. Приободрись, возьми себя в руки, поверь, казнь совершенно незабываемое зрелище. И так возбуждает...

Темному страшно хотелось убить злого, но увы, он не мог. Оставалось только взять себя в руки и постараться что-то придумать до завтра. Не мог Дагон позволить, чтобы его светлого друга убили, темный сейчас понял, что он скорее сам займет его место на плахе, чем даст этому произойти. Он пошел в каземат к Лею, но светлый крепко спал, ему надо было восстановиться, и темному пришлось уйти.

***

Из своего кабинета грозный Владыка отправился прямо в подземные апартаменты, чтобы лично объявить дочери свою волю. Перед дверью он обернулся, оглядев свиту взглядом, от которого тем захотелось исчезнуть и раствориться, и сказал:

– У Вас что, нет других дел? Или тоже захотелось...

Владыка даже не успел закончить, как коридор полностью очистился, более того, исчезли все в радиусе пятидесяти метров. Он еще раз внимательно огляделся, а потом скользнул в помещение.

Янсиль при виде отца смутилась, духи мгновенно попрятались, точнее, стали невидимы. Зимруд плотно притворил дверь, запер ее на ключ и подошел к дочери. Она была насторожена и встречала его не слишком радостно, но Владыка не обиделся, у него для нее была хорошая новость:

– Дочка, после твоих слов я долго думал... Ты была права, во многом права. Но поверь, я люблю тебя. И я решил...

Зимруд поразился, с какой жаждой и страхом она смотрела на него.

– Так вот, я решил не отдавать тебя принцу Дагону...

После этих слов янсиль упала в обморок, сказалось нервное перенапряжение. Зимруд забегал вокруг нее, пытаясь привести в чувство и ощущая себя совершенно беспомощным. Он даже воскликнул:

– Боже помоги! Что за странный народ эти женщины!

Но девушка уже пришла в себя.

– Ты дослушаешь?

– Да, – она смогла успокоиться.

– И я подтверждаю ваш брак.

Янсиль чуть не упала в обморок снова и, заливаясь слезами, твердила:

– Спасибо! Спасибо! Спасибо!

– Но учти, есть кое-какие дела, которые нам предстоит доделать.

Девушка закивала головой, мол, доделывайте, что угодно делайте! Теперь хоть на голове ходите! Однако Зимруд не закончил:

– Ты останешься здесь и поклянешься никуда отсюда не выходить. Ни в коем случае. Поняла?

– Поняла, – если честно, то ничего она не поняла.

– И еще... Что бы ты не услышала, не верь никому и ничему. Пока я или твой муж не придем за тобой.

– Что...

– Никаких вопросов. Поняла?

– Поняла, – а вот теперь снова стало тревожно, – Вечно у вас, у мужчин, какие-то дела...

– Такова наша участь, – притворно вздохнул Владыка, – Так, я ужасно спешу. Девочка моя, не скучай. Потерпи еще немного.

– Немного это сколько?

– Ээээ... ну... может пару дней.

– Пару дней!!!

– Отставить разговорчики! Все, я пошел!

И Зимруд побежал дальше, оставив дочку умирать от тревоги и любопытства. Когда он ушел, Янсиль позвала духов, те с опаской материализовались:

– Слышали?

– Дааа...

– Поможете?

– Ээээ...

Но оба не сговариваясь кивнули.