Текст книги "Способ побега"
Автор книги: Екатерина Федорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Леха с некоторым сомнением на лице улегся. Но было видно, что с этой минуты его друг будет прислушиваться к каждому его слову. То ли он не доверял всему сказанному, то ли боялся, что Тимофей все-таки помешался после всего пережитого. И вот-вот может вскочить и начать биться головой об пол…
В сознание Тимофея вновь ворвался голос дракона:
«Нет, Эсмеральда мне не нравится».
– И мне, – не подумав, бухнул он. Потом спохватился: – Может, Сусанна?
Ответом было угрюмое молчание.
– Гортензия, – выдавил Тимофей, от волнения покрываясь мелкими бисеринками пота. Если дракоше не понравится ни одно из имен, предложенных им, то могут возникнуть проблемы в общении. – Евлампия, Доротея…
«Гортензия», – решился вдруг дракон.
И Тимофею тут же послышался некий шум в сознании, словно дракон вздохнул – причем вздохнул телепатически.
Может быть, имечко Гортензия ему тоже не слишком нравится? Но бедное создание выбрало лучшее из худшего…
– Прекрасное имя! – с жаром проговорил Тимофей, напирая голосом на слово «прекрасное». – Название цветка. Э-э… Яркого красного цвета.
Дракон сверху уныло помахал хвостом. Тимофей облизнул губы, ощутив, какими горячими они стали. Похоже, у него поднималась температура. Наверное, из-за ран.
– И давно ты тут сидишь?
«Не помню», – равнодушно проговорил дракон Гортензия.
Ладно, пусть будет так. В конце концов, календарей он тут не видел.
– Как ты сюда попал?
Ответом стало долгое продолжительное молчание. Тренер по тюк-до поерзал в ожидании, но ничего так и не услышал. Хорошо, пусть это будет тайной.
– Гортензия. Ты знаешь, чем… как тебя здесь удерживают?
Ответ прозвучал совершенно неожиданно:
«Никак».
Итак, зовут меня никак, и сижу я здесь просто так… Ответ не укладывался в голове. Но что Тимофей знает о психологии драконов? И тем более – о психологии данного конкретного дракона?
Наверное, в жизни бедной Гортензии случилось нечто, что подорвало всю ее волю к жизни. Или же данный вид драконов отличается от Эскалибура и подобных ему. И не только цветом. Скажем, для них характерно безразличное отношение ко всему. Надо было продолжать расспросы.
– И ты никогда не хотела покинуть это место?
Ответ почти не отличался от предыдущих:
«А зачем…»
Боль в ноге начинала жечь и пульсировать. Тимофей помассировал конечность выше колена. Если в самое ближайшее время он не вырвется из этого места, то у него могут возникнуть большие проблемы с раненой ногой. Причем несовместимые с жизнью.
– Но разве тебе здесь нравится?
«Мне все равно», – вяло пробормотал дракон и опять затих.
Лexa с пола смотрел на него настороженным взглядом. Сокамерники опять собрались в две группы и что-то тихо обсуждали, возбужденно оглядываясь на тренера по тюк-до.
Итак, имелась камера, наполненная существами, которые Тимофея чуть не убили, больной друг, которого тошнило, едва он поднимался с пола, и дракон, которому на все наплевать. Против него были стражники, стены тюрьмы и маги-оружейники. Ему хотелось захохотать, но он сдержался. Браток, неотступно следивший за ним, вполне может счесть беспричинный хохот признаком буйного помешательства. И тогда прощай роль командира в их паре.
Не то чтобы он сильно мечтал о власти. Но эта ситуация была из тех, когда командование Лехе лучше не доверять. У братка, увы, были слишком упрощенные взгляды на ведение боя. А также, надо думать, на способы побега из тюрьмы.
– А почему ты тогда заговорил… то есть заговорила, со мной? Если тебе все безразлично?
«Ага, – подумал он с яростью. – Попробуй сказать мне, что тебе и это все равно!»
Выпуклости наверху зашевелились. Землянину показалось, что в шевелении драконьей задницы сквозила какая-то тревога.
«Ты мне понравился», – неожиданно томно произнес дракон. И вильнул сверху хвостом.
– Э-э… – Стоит ли соврать, что и она… то есть дракон – тоже ему нравится? Нет. Лучше не рисковать, пытаясь изобразить перед телепатом несуществующие чувства. И он относительно честно сказал: – Мне нравится то, что мы разговариваем.
Груда наверху зашевелилась. Тимофей увидел открывшийся вдруг в груде глаз. Большой, выпуклый и блестящий.
«Может, общение с тобой меня хоть чуточку развеселит… – признался дракон. – Делать что-то – скука смертная. Летать куда-то, добиваться чего-то… Но и сидеть молча на решетке тоже надоедает».
Глаз наверху моргнул. Тимофей не понял: то ли дракон ленив, то ли у него сильнейшая депрессия. Боже, ну почему он не психиатр?
– Вот, что я умею делать, так это веселить! – Нахальное заявление и не совсем соответствует правде. Но нужно же как-то удерживать внимание Гортензии. – Слушай, хочешь помочь мне в одном деле?
Дракон наверху опять вильнул хвостом:
«Я подумаю…»
И в этот момент, прерывая их разговор, в камере загремели замки.
Тимофей, переводя взгляд на вход, успел пробормотать:
– Поговорим позже, Гортензия!
И даже подумал, не стоит ли послать наверх воздушный поцелуй, но отказался от этой идеи. Все-таки, когда дракон выбирает для себя женское имя, это может быть чревато последствиями.
Опасно будить в женщине дракона, а вот каково разбудить женщину в драконе? Резвых почему-то не хотелось сталкиваться с этим.
Замки отгремели, дверь распахнулась. В камере появились стражники. И направились прямиком к ним двоим. Странно. Мысли запрыгали в голове у Тимофея, как потревоженные блохи.
Это явно было не очередное кормление – время неурочное и для ужина еще рановато. К тому же среди стражников отсутствовал маг-повар. И стражники слишком уж целеустремленно направлялись к ним двоим, остановившись прямо перед ними. Стоящий впереди дородный мужчина с глазами навыкате, наряженный в бордовый камзол, сделал знак рукой, приказывая подняться.
Тимофей покорно поднялся, опираясь о стенку.
– Он слишком болен, чтобы вставать, – проговорил он, указывая на Леху.
Толстяк в бордовом зло оскалился, ткнул рукой в лежащего братка и повторил свой жест. Тимофей уже громче повторил:
– Вы же видите, он болен. У него разбита голова. Мы оба нуждаемся во враче, и если бы вы…
Мужчина, не дослушав его, пролаял стражникам короткий приказ. Один из дюжих молодцев, наряженных в средневековое одеяние, выступил вперед и нацелился в Леху острием пики. Тимофей, поморщившись от боли, отделился от стенки, шагнул вперед и загородил братка, как раз в этот момент начавшего приподниматься на локтях.
Похоже, среди стражников о нем сложилось определенное мнение, потому что парень с пикой слегка побледнел и отступил назад. Главный среди стражников рявкнул:
– Пусть он встанет. Или придется его заколоть! А если будешь мешать выполнению приказа, то и тебя, знаешь ли, недолго…
И дородный детина в бордовом наряде сделал красноречивый жест рукой. Живя на Земле, Тимофей такого жеста никогда не видел, но в нем прослеживалась определенная фаллическая символика. Так что догадаться, что он означал, было несложно.
Тимофей открыл было рот, чтобы возмутиться, но тут сзади на плечо ему навалилась тяжесть. Леха встал, опершись на него, и тяжело прогудел в самое ухо:
– Я могу встать, братан. Не стоит давать этим ублюдкам повода измолотить тебя!
Деликатный Леха не стал добавлять «еще раз». И если бы не напряженность момента, Тимофей непременно оценил бы это.
– Выходите.
Они побрели к выходу из камеры – Тимофей шел прихрамывая, а Леха покачиваясь. Братка мотало из стороны в сторону, и он то и дело тяжело наваливался на плечо Тимофея. Видимо, сотрясение мозга у него было сильным. Этакая инвалидная команда – один хромой и один стукнутый головой. Несмотря на это, стражники держались настороженно. Когда Тимофей с Лехой прохромали мимо них, те тут же организованно подались назад и в стороны, выставив перед собой пики.
Землян под конвоем вывели из камеры. Впереди шел дородный мужик в бордовом камзоле в сопровождении двух охранников. Остальные топали сзади, держа пики наперевес. Несколько раз Тимофей мельком оглядывался, и каждый раз его взгляд натыкался на сияющие и до жути убедительные острия, нацеленные им в спину, бдительно сопровождавшие каждое покачивание Лехи. Тимофей, внутренне содрогнувшись, подхватил братка под мышки. Не дай бог, качнется слишком сильно и напорется на один из наконечников…
Леха шел бледный и напряженный, сжав зубы – судя по виду, его все еще тошнило. Они медленно прошагали длинный широкий коридор. Стражники их не подгоняли, чему Тимофей тихонько радовался. Вдоль коридора на большом расстоянии друг от друга тянулись двери – скорее всего, они вели в другие камеры. Интересно, есть ли в них свои драконы?
Навряд ли, подумалось Тимофею. Драконы, судя по Эскалибуру, это не канарейки, способные жить в неволе. Дракон Гортензия, подверженный (или подверженная?) депрессии, наверняка редкий среди них случай…
Коридор свернул, и их втолкнули в комнату, перегороженную пополам решеткой. Толстяк, командовавший парадом, не церемонясь, пихнул их обоих в спину. Да так, что и Леха и Тимофей налетели на прутья. Резвых ударился об прутья лицом – ему задело как раз ту половину, которая была располосована. Тимофей, не удержавшись, зашипел от боли, затем добавил несколько выражений, почерпнутых из лексикона Лехи.
Браток, державшийся за его плечо, успел ухватиться рукой за один из прутьев. Так что ему повезло– он избежал слишком близкого знакомства с решеткой. Стражники остались позади, по-прежнему целясь в них копьями.
– И что, черт побери, все это значит? – спросил Леха, держась за металл ограждения. Бледность с его лица немного спала.
Да и вообще браток перенес прогулку лучше, чем сэнсэй. Нога от ходьбы разболелась, так что теперь Тимофей стоически терпел дергающую боль в конечности.
– Похоже на комнату для свиданий. – Тренер по тюк-до ухватился за прутья рядом с Лехой и перенес вес тела на здоровую ногу. Так было полегче.
Стражники сзади, включая и толстяка в бордовом, стояли молча, ничего не объясняя и не отдавая никаких распоряжений. Складывалось впечатление, что все кого-то ждали.
Ждать пришлось недолго. С другой стороны решетки загремела дверь. Субъект, появившийся в проеме, выглядел как персонаж из комиксов. Но Тимофей его узнал сразу.
К решетке, плотоядно сжимая и разжимая клешни, подошел тот самый инопланетянин, что когда-то объявил им обоим о летящей к Земле Пасти Дракара. Похожее на рака существо предусмотрительно остановилось, не дойдя до решетки полуметра. Тимофей, заинтересованный до странности ровной походкой инопланетянина, перевел взгляд вниз.
Короткие ножки, тянувшиеся вдоль массивной головогруди, до пола не доставали – и участия в ходьбе принимать никак не могли. Снизу торчал довольно куцый для размеров рака красный шипастый хвостик, опирающийся на бледно-серую подставку. Та парила над полом на высоте ладони и до ужаса напоминала обычную картонную коробку с прорезью в крышке. Именно туда был засунут хвост. Коробка висела в воздухе ровно и неподвижно. И без всякого гудения, что исключало мысли о механической начинке коробки.
«Вот и дошел черед до антигравитации», – мысленно подвел итог Тимофей. Значит, наш рак уже не ходит, а парит, аки сокол. Или, скажем, как лебедь. Что бы сказал на это дедушка Крылов?
– Тимоха, ты его узнал? – Голос у братка придушенно дрожал – то ли от напряжения, то ли от чего еще.
Резвых согласно хмыкнул. Впрочем, это мог быть всего лишь земляк того рака…
В этот момент инопланетянин взмыл над полом на полметра и ткнул рукой в Леху.
– А этого зачем привели? – Голос был каркающий, щелкающий – и одновременно брезгливый. – У него же вместо мозгов всего одна извилина – та, что бицепсы обрисовывает. Мне вполне хватило бы и этого, с рваной щекой.
Леха, задетый за живое, тут же яростно и коротко обрисовал происхождение рака. А также репутацию его рачьей мамаши среди соплеменников. Эпитеты сочности были необыкновенной и предполагали за бедной дамой сразу и склонность к зоофилии, и проблемы со вшами. Тимофей, даже заслушавшийся поначалу, все же метнул взгляд назад.
Стражники покорно стояли сзади у стенки. На недовольство рака никто не прореагировал. Словно тот имел право выговаривать здешней гвардии, стражники должны были все выслушивать молча.
«Немного придурковатости никогда не помешает», – решил Тимофей. И громко заявил:
– А что это ты нашими охранниками распоряжаешься? Вроде бы не из местных магов. – Затем через плечо добавил, обращаясь больше к стражникам, чем к раку: – Или это ваш новый начальник? Простите, не знал, что вами теперь членистоногие командуют…
– Кто платит, тот и заказывает музыку, землянин, – громко и очень серьезно заявил скрипящим голосом рак. И, вытянув клешню, щелкнул ею под самым носом у Тимофея.
Леха сбоку обманчиво ласково произнес:
– Ты клешни-то не распускай, раковая шейка. А то их и поломать можно…
Рак выставил черные глазки, приподняв их вверх над черепушкой на высоту ладони. Глаза у него были черненькие, на телескопических ножках, похожие на перископ у подлодки. Тимофею эти глазки почему-то напомнили расковырянную чернику.
– А-ах, земляне. – Вздох вышел у рака донельзя тяжелым, словно он о чем-то горько сожалел. – Как это у вас говорится – все шутки шутите, да? Дети-дети, ваши сети – и так далее.
– Притащили мертвеца, – жизнерадостно пропел Леха. – Как ни крути, а я тут вижу только одного кандидата в жмурики. Тебя, красный урод. Ты знаешь, как земные братки пиво с вареными раками любят? Сожру, в натуре, как только отсюда выйду. И ОМОН не спасет, и Лига Спасения Наций.
Рак щелкнул крохотными жвалами и пустил струйку тягучей розоватой слюны, упавшей на хитиновый панцирь ярко-алого цвета.
– Угрозы? Я осведомлен о своей схожести с одним из ваших видов. Но вы просто удивитесь, земляне, насколько меняется взгляд, если смотреть с разных сторон тюремной решетки. Пока что это я могу вас запросто съесть.
– Подавишься, – буркнул Леха.
Рак закатил глазки, уставившись в потолок:
– Ах, но я же буду по частям. Ваши земные раки тоже очень любят мертвецов ощипывать, насколько я знаю…
Разговор приобретал какой-то очень нехороший оборот, и Тимофей поспешно решил вмешаться:
– Простите, что прерываю ваш обмен любезностями… Но позвольте уточнить – это из-за вас нас сюда посадили?
– Да, – кокетливо прожурчал рак. – Именно я заплатил, чтобы вы не вошли во второй раз в ворота города магов. И даже попросил, чтобы вас устранили… но сейчас передумал.
– Ну, ты, морда поганая! Передумал он! Урою! – взвился было Леха, но Резвых ткнул его в бок, призывая к молчанию.
– Мне показалось, это я передумал, – с легкой насмешкой сказал Тимофей. Раз с ними разговаривают, значит, хотят что-то от них узнать.
Но обмен информацией всегда идет в две стороны – даже если одна из сторон об этом не подозревает. Слово «нет», в конце концов, тоже информация – главное, чтобы вопрос был на нужную тему.
– И почему вы сейчас «передумали»?
Рак вдруг завернул глазки вниз и обозрел самого себя с ног до головы. Застеснялся или залюбовался?
– Когда мы спасали население Земли…
– Эвакуировали, – поправил его Тимофей. – Эвакуация не всегда означает спасение.
Рак перевел глазки на него и подобрал ножки к телу. Что это значит – смущение или напряжение? Беда с негуманоидными формами жизни – по их хитиновым головам и ножкам ничего не определишь.
– Вас совершенно случайно забыли на вашей планете, обреченной смерти…
– Пиит, – проворчал сэнсэй. – Тебе бы вирши дурные строчить – цены бы не было.
– Случайно! – Твердо и даже угрожающе щелкнул рак. – А теперь, земляне, вы стоите на краю гибели. И стоит мне только пожелать… – Рак снова со стуком свел клешни.
– Ну и что ж ты не желаешь? – устало поинтересовался Тимофей.
– Земляне, – вкрадчиво прошипел рак, – зачем вы сюда прилетели, а? Мы еще в первый раз очень удивились, когда узнали, куда потащил вас эльф…
– А появлению эльфов вы, значит, не удивились…
– Ностальгия, – отмел его вопрос рак. – Эльфы всегда славились своей сентиментальностью. Земля, Земля и милые долы…
– Наполнены прохладой кущ тенистых… – со вздохом продолжил Резвых. Нога болела все сильнее, – Но откуда вы это узнали – про эльфов и про наше отправление сюда, на Эллали?
– Наличие соответствующих технологий. – Рак скромно пожал клешнями. – В наши неспокойные времена это обязательно.
– Неужто подслушивающие жучки? – удивился Тимофей, – Нет, мы их искали, но не нашли…
Рак молчал, выжидательно поглаживая одной клешней другую. Ждет, когда ему что-нибудь сболтнут? Значит, его тоже интересует, как много про него знают.
– Колись, хитиновый панцирь, – недружелюбно посоветовал Леха. – Мой братан тебя спросил, как ты все про нас узнал.
– Разве это вы меня допрашиваете, мягкотелая слякоть? – Рак снова подтянул ножки и выпрямился. В осанке появился оттенок угрозы. – Это я вас спрашиваю – зачем сюда прилетели?
– Посещать бордели, – развязно сообщил ему Тимофей. – Кажись, город магов богат и славен своими борделями.
– Хватит. – Рак махнул клешней, – Мы так будем долго разговаривать, но ни до чего не договоримся. В общем, так – ваш эльф тоже в моей власти. В полной власти. Или вы мне скажете, зачем сюда прилетели, или я его прикажу убить.
– Ну так у него и… – начал было Леха, но Тимофей от души всадил локоть ему в ребра.
Леха охнул и обиженно захрипел. Тимофей попытался изобразить на здоровой половине лица милую улыбку. Вышло, как он подозревал, плохо и криво.
– А с чего вы взяли, что нас интересует жизнь эльфа? – И он фальшиво Добавил: – Не этот эльф, так другой поводит нас по борделям.
– Нет, – проскрипел рак. – Вы сюда зачем-то прилетали. Что-то, как мне сказали, отсюда увезли. И вот снова вернулись. Вообще, конечно, я мог бы узнать и у эльфа… но предпочитаю все-таки спросить у вас.
«Он не может ничего спросить у эльфа», – осознал вдруг Тимофей. То ли маги-оружейники, памятуя о заслугах Вигалы перед ними, не дают к нему доступа, то ли ракообразный знает, что от эльфа ничего не добьется. Вигала не производил впечатления сговорчивого противника.
Как скоро рак придет к мысли о пытках? И позволят ли ему пытать двух узников? За его деньги, разумеется…
Тренер по тюк-до постарался, чтобы ничего из его размышлений не отразилось на лице.
– Думаю, мы можем договориться, – осторожно, подбирая слова, промолвил Тимофей. – Скажем, наша информация в обмен на вашу информацию.
– Как я могу быть уверен… – щелкнул рак и со стуком свел клешни.
– А я? Я тоже не могу быть уверен, – быстро прервал его Резвых. – Значит, так – обговариваем, что за что. Предположим, информация о том, зачем мы сюда прилетали в прошлый раз, за информацию о том, как и с помощью чего вы за нами следили.
– В прошлый раз? – уточнил рак.
Что это значит? Возможно, в прошлый раз за ними следили одним способом, а сейчас…
Но в этот раз они только подошли к воротам города, как их взяли. Возможно, за ними следят и теперь? Но зачем – они в тюрьме и опасности представлять не могут. Неужели кого-то интересует довольно пошленькое реалити-шоу под названием «Будни нашей камеры»…
И почему, если за ними следили, рак так и не узнал про цель их прилетов сюда, про злополучный Ларец? И почему вообще за ними следили?
Тимофей почувствовал, как в мозгу что-то забрезжило. Их оставили на Земле – случайно или специально? Раз за ними следят, значит, они все-таки представляют опасность.
Но рак представился как член спасательной команды, прилетевшей для эвакуации земного населения. Какое дело спасателям до двух землян, шныряющих по другим мирам на драконе в сопровождении эльфа? Тем не менее эти космические доброхоты-спасатели не только следят, но еще и платят за их арест, затем являются в тюрьму допрашивать…
Как учит тюк-до – нельзя бояться людей, но следует бояться их целей.Может, в этом все дело? Бояться не их, а бояться их цели, Правда, они еще не знают, какова она, но все же боятся априори…
Он моргнул – глаз на больной половине лица непрерывно слезился. Кожа на раненой щеке натянулась и горела. Тимофей, стараясь не обращать внимания на боль, решительно проговорил:
– Меня интересуют оба раза.
– Хорошо, – неожиданно согласился рак. – Поскольку вы теперь все равно здесь и отсюда уже не выйдете… то почему бы и не сказать? Как говорится, что живому хорошо, то мертвому что припарка. – Рак на антиграве глухо хихикнул. Подставка подлетела над полом в такт хихиканью. – У вас в телах биоимпланты.
– Неправда, – поспешно вставил Тимофей. – Вигала их искал, но не нашел.
– Биологическую ткань в биологическом теле найти почти невозможно. Правда, и слишком много с их помощью не узнаешь. – Рак взмахнул клешней. – Они больше регистрируют шумы тела, чем разговоры. Теперь твоя очередь, человечек.
– Где расположены биоимпланты?
Рак покачал клешней.
– Нахально, человечек. Но так и быть, скажу – мне они теперь больше не нужны. Мы вживили их вам под кожу головы. Всего лишь еще одна небольшая шишка на черепе – для таких, как вы, это привычное явление. Вы и не заметили, верно? А теперь, человечек, скажи – зачем вы прилетали на Эллали в первый раз?
Упражнение для лжеца, устало пронеслось в голове Тимофея. Ври что хочешь, все равно достоверно никто ничего не знает. Впрочем, завираться слишком сильно тоже нельзя – что-то рак все-таки может знать. А если уличит во лжи, это поставит под сомнение весь наметившийся обмен информацией. Что, увы, крайне нежелательно…
Он мысленно поскреб черепушку и медленно проговорил:
– Мы должны были посетить верховного мага Эллали. Он тоже родом с Земли.
– С какой целью посетить? – квакнул членистоногий инопланетянин.
– Эльфы хотели вернуть себе одну из своих святынь, – относительно честно сказал Тимофей.
И искренне понадеялся, что дальше рак интересоваться не будет.
Но он ошибся.
– Какую?
А что, если дать ему кусочек правды – и посмотреть, что получится. Рискованно. Но, с другой стороны, они сейчас в таком положении, что хуже быть уже не может…
– У братьев эльфов несколько тысячелетий назад пропала какая-то шкатулка, – развязно произнес Тимофей. – Все ищут, никак не найдут. Вот мы и должны были попросить ее у главного муда Эллали.
Рак вдруг махнул на него клешней, как бы говоря – заткнись. Потом постоял, задумчиво сводя и разводя клешни.
– Так просто? – проскрипел в конце концов рак. – Нет, это уж слишком просто. Я тебе не верю, студенистое создание с Земли.
Тимофей пожал плечами, ощутив, как от движения дернуло щеку, и без того пульсировавшую от боли.
– Я сказал чистую правду. А правда всегда невероятна, не так ли?
Рак выкинул клешню и нацелил ее на Тимофея. Леха тихо и напряженно посапывал рядом. Только бы этот умник ничего не сболтнул, взмолился про себя Резвых. Иногда упрощенность сознания братка доходила до предела. А рак вполне мог выудить что-то даже из одного неосторожного словца…
– Не верю. Эльфы вдруг вернулись на Землю. И тут же расположились на ней, как у себя дома… Хотя бороться с Пастью Дракара они не в состоянии, мы это знаем.
Тимофей отметил про себя это «мы». Значит, рак действует не один. Возможно, это какая-то организация или какое-то сообщество. Вот только каковы их цели?
Рак все быстрее жестикулировал клешнями. В щелкающем голосе появилась ярость:
– В этот момент они должны были искать средство против Пасти. А они вместо этого занимаются какой-то шкатулкой?! Нет! Не может быть!
– Думайте что хотите. – Тимофей напустил на лицо хмурое безразличие. – Что знал, я сказал. Эльфы ищут ларец.
Вот только эльфы всегда говорили о своем Ларце благоговейным тоном – ЛАРЕЦ, а он назвал его так, словно речь шла о безделушке. Он немного помедлил и добавил:
– Возможно, для них этот раритет очень ценен?
– Что может быть ценнее целой плане… – начал было рак и поперхнулся.
Планеты? Скорее всего, рак проглотил именно это слово. Так. Похоже, для них ценность Земли неизмеримо выше какого-то раритета. И они явно подозревают, что прилет сюда двух людей и эльфа связан со спасением Земли. И еще рак и его неизвестные товарищи заплатили за то, чтобы этих людей посадили.
А до этого они оставили нескольких людей на Земле, подсадив им биоимпланты. Зачем? Самый вероятный ответ – чтобы с помощью биоимплантов знать, что происходит. Хотя вроде бы единство
венное, чего можно ожидать, это появление Пасти Дракара.
Выходит… Тимофей моргнул, заканчивая в уме рассуждения. Выходит, рак и еще кто-то, стоящий за ним, подозревают, что эльфы попытаются спасти Землю, – и препятствуют этому. Стало быть, спасателям из космоса почему-то не нужно, чтобы обреченную Землю избавили от Пасти Дракара? И именно поэтому за действиями эльфов и людей следили, а затем и заплатили магам-оружейникам за их арест?
И даже заказали их смерть от рук сокамерников…
– А теперь дальше, – оживленно начал Тимофей, стараясь не обращать внимания на растущую боль в щеке и ноге. – Что вы предложите за информацию о том, зачем мы прилетели сюда в этот раз?
– Обманываешь, землянин! – взревел рак, нервно дергая клешнями и кончиками длинных усов, – Ты не сказал мне правды!
– Нет, я сказал правду. – Резвых пожал плечами. – Зачем мне врать? Мы в тюрьме, и отсюда нам не выбраться. К тому же наши цели – говорил я о них правду или нет – для вас уже не представляют опасности. А для нас интереса. Вы же не собираетесь нас освобождать, разве не так?
– Он сказал правду, – с натугой добавил сбоку Леха, – в натуре, правду.
Рак вдруг задумался. То ли наклон почти не сдвигающейся маленькой головки у него поменялся, то ли еще что.
– В справочниках по вашему народу сказано, что у вас есть страшная клятва, которую вы никогда не нарушаете… Поклянитесь ею, что это правда!
– Э-э… – озадаченно протянул Тимофей. – А какая именно клятва, простите?
Он готов был поклясться чем угодно, хоть портянками своего дедушки. Рак вытянул клешню и торжественно провозгласил:
– Бя буду и мумой клянусь!
Леха сбоку сдержанно хрюкнул. Тимофей метнул на него предостерегающий взгляд – и увидел, что браток закусил губу, пытаясь удержать на лице серьезное выражение.
– Да, есть такая клятва, – пробормотал тренер, внутренне молясь, чтобы Леха ненароком не хихикнул и не разрушил веру рака в эту страшную-престрашную клятву. – Только звучит она немного по-другому. Гм… Леха, сообщи товарищу настоящий текст.
– Бля буду и мамой клянусь! – торжественно провозгласил Леха во всю мощь своего баса. Лицо у него, слава богу, было серьезным как никогда. – Ей-богу, в натуре, зуб даю! Браток, да это такая клятва, что я ни в жисть не нарушу!
– Вот теперь, – проникновенно произнес рак, – я вам верю. Дальше я хочу знать, зачем вы прилетели сюда во второй раз.
– Баш на баш, – ласковым голосом напомнил Тимофей. – Мы же именно так с вами договаривались. Э-э… Почему вы не хотите, чтобы эльфы спасли Землю?
– Ха! – Инопланетянин явно пришел в возбуждение. – Лакомый кусочек! Целая планета! Голубая, с морями и реками… О-о! А какие на ней омуты! И почти на всех материках!
Рак возбуждался все больше и размахивал клешнями все сильнее – на манер ветряной мельницы. «Дон-Кихота бы на тебя, паразит хитиновый», – мельком подумал Тимофей. Увы, на роль Дон-Кихота из них троих подходил один Вигала. Да и тот сейчас отсутствовал.
– Омуты у нас хороши, – пробормотал Тимофей, – тенистые, прохладные и одновременно теплые. Но они ни к чему, пока к Земле летит Пасть Дракара.
– О, мерзкие людишки, ничего вы не понимаете! – зло прошуршал рак. – Ну, прилетит Пасть Дракара. И улетит дальше – людей-то нет! А вот уже потом… – Бедного инопланетянина явно начало заносить в его мечтах. – Останется пустая прекрасная планета. Там будут жить наши стройные самки, ползающие по дну, детеныши, греющиеся на отмелях…
– Это он о нашей Земле так мечтает? – накаленным голосом прошептал Леха. – Я, конечно, не против раков к пиву, но если они все будут с него, то я изжогу заработаю! Они же даже в пасть не пролезут! Нет, братан, никаких раков, хватит с нас и омаров. Земля – для землян!
Тимофей шикнул на братка и обратился к раку:
– А разве вы не собираетесь вернуть людей обратно? Эвакуация, насколько я понимаю, должна быть явлением временным. Беженцев принято возвращать на их родные земли. И потом – а что же будет с целой человеческой расой?
– Вас что, кто-нибудь спрашивает? – надменно воскликнул рак. – Нет. Людишки будут жить там, куда их перебросили. Подумаешь, каменистая планета с угасающим солнцем! Лет на сто ее хватит. А там – ну кто хватится недоразвитой расы в таком большом космосе?
– А ведь с ними и наши братки улетели, – горестно прошептал Леха, – и все девочки. Черт, мне даже лохов, улетевших с ними, – и то жаль! Нет, но вот девочек я ему точно не простю! То есть не прощу!
– Я отвлекся, – спохватился рак. – Итак, зачем вы сюда прилетели во второй раз, жалкие мягкотелые создания?
Тимофей отцепился от прутьев решетки и, почти развлекаясь, сказал:
– Снова за Ларцом. Мы его в первый раз привезли – но он оказался поддельным.
– Ты что, издеваешься надо мной, землянин?! – взревел инопланетянин.
– Ни в жисть, – проникновенно сообщил Тимофей. – Бя буду и мумой клянусь. Ты же веришь собственному справочнику о нас, членистоногое? Значит, должен понимать, что я и сейчас говорю правду.
Существо в красном панцире, напротив, яростно задышало. Тимофей мило улыбнулся и улыбался, пока щеку не свело от боли.
– Нам все равно отсюда не выбраться, – напомнил он, – так что нет смысла врать.
Рак еще какое-то время повращал черными глазками на телескопических антеннах. А потом молча развернулся и вышел.
И в наступившей тишине Леха громко спросил:
– Так я не понял, братан, – кто тут кого допрашивал: он тебя или ты его?
Сзади раздалось хихиканье стражников. Тимофей испугался, что рак еще не отошел далеко и вполне мог расслышать и Лехины слова, и это хихиканье. Он кашлянул и потянулся локтем в сторону друга. Но Леха уже отступил предусмотрительно в сторону.
На сцену вновь выступил мужик в бордовом камзоле и скомандовал лающим голосом:
– В камеру! Стройся и быстро отсюда!
Охранники расступились, пропуская их хромающую парочку сквозь свой строй. И вновь выстроились у них за спинами, добросовестно целясь в них пиками.
* * *
Следующим его посетителем стала не гоблинша, а сам маг-оружейник. Точнее, один из них. Вигала двинулся было в сторону цепочки, прикрытой его безрукавкой, но передумал. Было уже слишком поздно пытаться скрыть от мага тот факт, что он освободился от их подарочка.
– Эльф. – Маг-оружейник остановился в луче света, падающем из приоткрытой двери, и наклонил голову.
– Маг, – холодно произнес Вигала, но голову наклонять не стал.
Оружейник какое-то время постоял молча, щуря глаза и пытаясь рассмотреть эльфа. Эльфу же, хотя в камере и царил полумрак, щурить глаза не пришлось – он и в темноте видел достаточно ясно.
Перед ним стоял тот самый маг, что командовал их арестом у ворот города.
