Текст книги "Бледная немочь (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Конечно же, нашу неотразимую красавицу Викки, – съязвила Кора, – сегодня ей просто нет равных.

Маделайн залилась краской до самых корней волос.

Подошедший к ним молодой человек поклонился, оглядывая их с не меньшим вниманием, чем они его. Синтия подтолкнула Салли локтем. Эмили покраснела, а Кора вздернула подбородок. Лишь Элинор все еще улыбалась шутке.

– Позвольте пригласить вас на этот танец, мисс, – произнес молодой человек и подал ей руку.

– Боже, – одними губами прошептала Синтия.

Элинор присела. Провожаемая завистливыми взглядами, она отправилась с кавалером в центр залы.

– Люблю бывать на провинциальных балах, – заговорил молодой человек, – здесь все так просто, без церемоний.

– Это школьный бал, – пояснила Элинор.

– Тем более. Здесь столько молодых и хорошеньких девушек!

Она рассмеялась.

– Тогда, конечно, в этом смысле он очень привлекателен для вас.

– Нас не представляли друг другу, но не думаю, что это большое препятствие. Александр Аллертон.

– Очень приятно познакомиться, сэр. Элинор Беррингер.

– Ваши подруги сильно расстроились, когда я пригласил вас?

– Не знаю. Наверное. Вы всегда можете поднять им настроение, пригласив кого-нибудь из них.

Аллертон приподнял брови.

– Не знаю. Я еще не решил. Может быть. Но не сейчас. Вы хорошо танцуете и мне это нравится, мисс Беррингер.

– Благодарю вас, мистер Аллертон. Но с другой стороны, они тоже неплохо танцуют, можете мне поверить.

Он засмеялся.

– Да, но есть кое-что еще. Вы самая симпатичная из них.

– Ах, вот в чем дело, – протянула Элинор.

– Жаль, что такие балы устраиваются не каждый год.

– Каждый. Для выпускников. Просто вы, наверное, не считали нужным на них ходить, мистер Аллертон.

– Вы слишком невозмутимы для школьницы, мисс Беррингер.

– Но я уже не школьница. Я выпускница. Послезавтра мы разъезжаемся по домам.

– Неважно. Все ваши подруги были смущены кроме той, высокой. У нее такой вид, будто она дочка герцога.

– Кора – дочь графа, – уточнила Элинор.

– Тогда все понятно. Вы тоже дочь графа?

– Нет, мне так не повезло, сэр.

Разговаривая в том же духе, они быстро нашли общий язык и весело болтали на протяжение танца, а также и других. Мистер Аллертон не пропустил ни одного, являясь бессменным кавалером Элинор, чем сильно рассердил других девушек и своего собственного кузена, который тоже хотел пригласить девушку на танец.

Синтия злилась на Элинор больше всех, но недолго, потому что ее пригласил тот самый блондин, который ей приглянулся в самом начале. Остальные девушки недолго думая разбились на пары и весело проводили время, считая, что гораздо лучше танцевать друг с другом, чем не танцевать вообще.

Только Кора не принимала участия во всеобщем веселье. Она пренебрежительно дернула плечом и вышла в сад, заявив, что хочет подышать свежим воздухом.

– Надо же, как тебе повезло, – щебетала Салли, раскрасневшаяся после танца с отвергнутым кузеном, подхватив Элинор под руку, – отхватила самого симпатичного кавалера.

– Это не я, это он меня отхватил, – фыркнула Элинор, – я и сообразить не успела.

– Конечно, – рассмеялась девушка, – знаю я эти уловки. Представь, как надулась Кора. Не захотела ни с кем танцевать и ушла гулять.

– Ну и зря. Возможно, ее пригласили бы.

– Конечно, пригласили бы. Даже Викки пригласил один из пожилых джентльменов. Наверное, из жалости.

– Почему же пожилой? Ему всего-то лет сорок.

– Да он уже одной ногой в могиле, – заявила Салли с юношеским максимализмом.

Элинор долго потешалась над этой характеристикой, пока вновь не заиграла музыка и Александр Аллертон не возник перед ней, как чертик из коробочки.

– Здесь уже становится жарковато, – заметил он, – может быть, после танца выйдем подышать свежим воздухом? Заодно и Билли прихватим. Билл – это мой кузен, – пояснил Аллертон, – он очень хочет с вами познакомиться.

– Кто же ему мешает? – Элинор приподняла брови.

– Я.

Они рассмеялись. Элинор отметила про себя, что ей очень нравится этот бал, и если все балы похожи на этот, то в Лондоне она не пропустит ни одного из них.

Когда танец закончился, Аллертон предложил ей руку и окликнул своего кузена. Тот подошел к ним вместе с Салли, которая была очень довольна.

– Пойдем прогуляемся, – предложил Аллертон, – здесь очень душно. Кстати, мисс Беррингер, познакомьтесь, мой кузен Уильям.

Они кивнули друг другу, Салли подмигнула Элинор.

На улице уже почти стемнело, было прохладно и дул свежий ветерок.

– Замечательный бал, – заметила Салли, – давно мне не было так весело.

– Почему? – поинтересовался Билл.

– На экзаменах не сильно повеселишься. Слава Богу, они закончились. Раньше было интереснее. Помнишь, Элинор, сушеного паука?

– Конечно, мисс Даррелл он особенно приглянулся.

– У вас в школе водятся пауки? – приподнял брови Алекс.

– Разумеется. У Элинор еще и не то было. Жаба, например, или крыса. Мисс Лоуэлл упала в обморок.

– Она постоянно падает в обморок, – фыркнула Элинор в то время, как молодые люди веселились.

– Где вы брали всю эту живность, мисс Беррингер? – спросил Алекс у девушки.

– Вон в том пруду, – пояснила она, – там много разнообразной живности. Головастики, например. Я ловила их сачком.

– Да вы необыкновенно изобретательны.

Они подошли ближе. Алекс окинул поверхность пруда взглядом.

– В самом деле, здесь может водиться все, что угодно.

– Очень запущенный пруд, – заметил Билл, – что вон там за бревно?

– Где?

– О, мисс Беррингер, а крокодилы здесь не водятся? Бревно очень похоже на эту рептилию.

– Если б они здесь водились, Элинор давно бы водила на веревочке одного из них по классам, – пошутила Салли.

– Крокодил? – недоуменно повторил Билл, шагнув вперед, – что это такое? Это не…

Тут и Алекс прекратил посмеиваться.

– О Боже, – вырвалось у него.

Салли вгляделась, широко раскрыв глаза и громко завизжала.

На поверхности пруда, раскинув руки покачивалась чья-то длинная фигура в белом платье. Были видны лишь мокрые, спутанные волосы на затылке.

– Помогите ей! – кричала девушка, – вытащите ее оттуда!

– Бесполезно, – сказал Алекс хрипло, – она мертва.

– Нет, не может быть! Не может, не может! Мама!

Элинор стояла молча, не в силах пошевелиться и вздохнуть. Она лишь обхватила себя руками и вздрагивала.

На крики Салли прибежали несколько человек. Когда они поняли, что произошло, шум поднялся невообразимый. Кое-кто упал в обморок, другие девушки рыдали, мисс Даррелл заламывала руки.

– Вам плохо, мисс Беррингер? – спохватился Алекс, оторвав взгляд от невыносимого зрелища и заметив, что Элинор дрожит, – давайте сядем куда-нибудь. Вон скамейка.

– Ее нужно достать оттуда, – перекрыл всеобщий шум чей-то бас, – полагаю, никто не знает, кто это?

– Да разве в этом дело? – взвизгнула мисс Даррелл, – не видите, она умерла!

– Это я как раз вижу.

– Господи, что же за напасть такая? Мало нам того происшествия, теперь еще и это!

Алекс усадил Элинор на скамью и накинул на плечи свой пиджак.

– Все в порядке?

– Со мной – да, – отозвалась девушка, – а вот с ней…

– Что же теперь делать? Не пойму, как такое могло случиться? Зачем она полезла в воду? Решила утопиться?

– Перестаньте, – поморщилась Элинор, – и так не по себе.

Тем временем, несчастную вынули из воды и уложили на земле, перевернув на спину.

– Боже! – вырвалось у кого-то, – да это же Кора!

Мисс Даррелл протолкалась ближе, взглянула на лицо утопленницы и рухнула как подкошенная. Это не произвело никакого впечатления на остальных, хотя в другое время вся школа бы загудела. Как! Мисс Даррелл упала в обморок! Видели ли вы когда-нибудь такое?

Элинор вскочила на ноги, уронив с плеч пиджак Алекса.

– Кора? – повторила она помертвевшими губами, – Кора?

Салли разрыдалась:

– Она не умела плавать! Ох, Господи, что же теперь будет?

Никто не осуждал мисс Даррелл. Такая новость могла свалить с ног даже директрису.

14 глава. Нежданная гостья

На сей раз ни у кого не возникло сомнений, что школу обязательно закроют. Отец Коры имел титул и занимал высокое положение в обществе. И он разумеется, не оставит такое безобразие без внимания. Тем более, что это был уже второй несчастный случай. А если учесть, что жертвой стала его дочь, то положение было угрожающим. Девочек спешно отправляли по домам. У мисс Томпсон не было никаких иллюзий насчет того, вернется ли кто-нибудь их них осенью. Школу нужно закрывать.

Элинор было немного жаль директрису, но гораздо сильнее ее беспокоила смерть Коры. Вообще, любая смерть – ужасное событие, а смерть привилегированной ученицы – вещь в сотню раз худшая. Но помимо этого, было и еще кое-что. Элинор помнила, что мисс Престон в последнее время была чересчур задумчива. К тому же, она упоминала о Пэшенс и леди Фэнтон, каким-то непостижимым образом связывая эти смерти между собой. Что между ними могло быть общего? Пэшенс выпала из окна, а тетя Кэрол упала с лестницы. Как сказала Кора, общее у них одно: они упали. Но это все. Сколько людей падает! И что теперь?

И все же, Элинор это беспокоило. А также то, что Престон нашли в пруду. Что она там делала? Точнее, как туда попала? Пошла искупаться? Кора? Ни один человек, видевший ее пусть даже мимолетно, не поверит в эту чушь. Если забыть о том, что Кора не умела плавать, то нужно принять во внимание ее нарядное платье, а также обстановку. Купаться в пруду перед школой, где в разгаре прощальный бал? Абсурд.

Но каким образом она оказалась там? Может быть, она облокотилась на перила и наклонилась над водной гладью, потеряла равновесие и рухнула вниз. Пруд глубокий, как раз под настилом очень опасное место.

Элинор долго размышляла над случившемся, по ассоциации припомнив смерть Пэшенс. Кора оказалась прозорливицей. Она тоже упала. Господи, голова кругом идет!

Возвращение девушки в дом опекуна было поспешным и скомканным. Как, впрочем, и остальных учениц. Кое-кто уезжал так поспешно, что это походило на бегство. Элинор не собиралась убегать, а также считать, что если немного задержится в школе, то обязательно упадет откуда-нибудь и свернет себе шею, но обстановка не располагала к дальнейшему проживанию. Слишком мрачно, тревожно и тоскливо.

Элинор лишь успела обменяться адресами с некоторыми девушками, с Фрэнсис, например. Они обещали писать друг другу не реже одного раза в месяц, хотя обе понимали, что вряд ли сдержат свое обещание. Парой писем обменяются – и то хорошо. И еще, Алекс Аллертон, распрощавшись с ней после трагично закончившегося бала, сказал, что очень надеется встретить ее в Лондоне на сезонных балах для девиц, впервые выходящих в свет.

К слову сказать, то потрясающее обстоятельство, что на Элинор обратил внимание самый симпатичный из присутствующих мужчин, осталось почти незамеченным. Точнее, о нем все забыли, услышав о смерти Коры. Но все же Салли прошептала ей на ухо, что, когда ее пригласил на танец Алекс, у многих отвалились челюсти. Но все-таки, это было не то, что Элинор ожидала.

Семья Тернеров была очень рада ее увидеть, но жена пастора все же заметила:

– Хорошо, что ты приехала немного раньше, Элинор. Но мы ожидали тебя только на будущей неделе.

– Нас всех выставили из школы раньше обычного, – пояснила Элинор.

– Выставили? – приподняла брови Глэдис, – как это? Что же вы натворили?

– Ничего. Произошел несчастный случай.

И девушка в нескольких словах объяснила, какой именно. Около минуты в комнате стояла тишина, а потом миссис Тернер воскликнула:

– Бедная девушка! Такая молодая! Ужасно.

– Какое странное происшествие, – нахмурилась Памела, – зачем она полезла в воду, если не умела плавать?

– Думаю, она просто упала, – отозвалась Элинор.

– Что же теперь будет?

– Точно знаю только одно: школа погибла. Никто больше не поедет туда учиться.

– Но ведь это несчастный случай, – удивилась миссис Тернер, – тем более, произошедший по вине ученицы.

– И по недосмотру преподавателей, – добавила девушка, – тем более, это уже второй такой случай.

– Второй? – дочери пастора пододвинулись к ней, в их глазах стояло неприкрытое любопытство.

– Три года назад был еще один. Девочка упала из окна второго этажа и разбилась насмерть.

– Ох! – дружно воскликнули все трое.

Помолчав, Глэдис проговорила:

– На месте остальных я бы тоже насторожилась. Никогда не думала, что учиться в школе так опасно.

– Перестань, Глэдис, – укоризненно заметила миссис Тернер.

– А что я такого сказала? – она пожала плечами, – интересно, что нужно делать, чтобы выпасть из окна? Она ведь не плясала на подоконнике.

– И не мыла стекла, – вставила Памела.

– Нет, – покачала головой Элинор.

– Интересно, что же тогда произошло? – глаза Памелы загорелись, – или эта девочка пыталась вылезти?

– Вряд ли. Это на нее не похоже.

– На такие отвратительные шалости способны только мальчики, – возразила Глэдис.

– Почему же? – фыркнула Элинор, – я способна. Я не раз это проделывала в детстве. Проще простого – спуститься вниз по карнизу, а потом держась за водосток.

Девушки прыснули, а миссис Тернер вмешалась:

– Нехорошо говорить о смерти с неуважением, дорогие.

– Мы не говорим ничего плохого, мама, – возразила Памела, – мы просто строим предположения, как такое могло произойти.

– Не стоит этого делать.

Они переглянулись и смиренно признали ее правоту. Но не стоило обольщаться по этому поводу. Разговор возобновился позже, после обеда, когда девушки вышли в сад прогуляться и захватили с собой Элинор. С ними увязалась также младшая сестра Амелия, которой было тринадцать, но она старательно держалась, как взрослая леди. Правда, это у нее не всегда получалось. Памела пыталась от нее отделаться, говоря:

– Тебе нечего делать с нами, Амелия. Ступай в дом.

– Но я хочу с вами, – помотала головой девочка.

– Кажется, вчера ты жаловалась на больное горло, – ненавязчиво напомнила старшая сестра.

– И правда, – обрадовалась Памела, – ну-ка, иди домой и не высовывай носа на улицу.

– Мне скучно, – скорчила плаксивую рожицу Амелия.

– Ничего, мама найдет тебе какое-нибудь дело, – обрадовала ее Глэдис.

Вздохнув и опустив голову, девочка понуро отправилась в дом.

– Пусть бы осталась, – посочувствовала ей Элинор.

– Нечего ей под ногами путаться, – встряхнула волосами Памела.

– Не думаю, что наш разговор подходит для маленькой девочки, – согласилась с сестрой Глэдис.

– О чем разговор? – девушка приподняла брови.

– Конечно, об этих ужасных происшествиях.

– Мама так и не дала нам обо всем спокойно поговорить, – добавила Памела.

– Что же вы хотели обсудить?

– Мне кажется, – начала Глэдис, – что здесь не все ясно.

– Мне тоже.

– Я понимаю, что вы хотите сказать, – кивнула Элинор, – мне самой непонятно, как это могло случиться. Но это случилось и с этим уже ничего нельзя поделать.

– Правильно. Но мы и не собираемся ничего делать. Каким образом эта молодая девушка умудрилась упасть с моста в пруд и утонуть? Не понимаю.

– Может, она поскользнулась, – предположила Памела.

– Да, но почему она не кричала, не звала на помощь? Ведь не могла же она сразу камнем пойти на дно?

– Возможно, Кора кричала, – нехотя отозвалась Элинор, – но вряд ли это смогли бы услышать. В тот вечер у нас в школе был прощальный бал. Громко играла музыка, все разговаривали, смеялись. В общем, шуму было достаточно.

– Надо же! – воскликнула Памела, – какой же нужно быть невезучей, чтобы умереть в такой день!

– Знаешь, Пэм, это уже слишком, – поморщилась Глэдис.

– Что я такого сказала? Кстати, в такие минуты ты очень похожа на маму. Просто одно лицо.

– И что в этом плохого?

Памела пожала плечами.

– С одной стороны вроде бы ничего. Мама очень добрая, милая, внимательная, но немножко зануда. Ты понимаешь, о чем я?

Сестра нахмурилась.

– Что ты хочешь этим сказать, Пэм?

Элинор отвернулась, чтобы спрятать улыбку. Спор сестер ее забавлял.

– Хочешь сказать, что я – зануда? – накалялась Глэдис.

– Не очень сильно. Почти незаметно, – утешила ее Памела.

– А ты – язва, – припечатала та, – это очень заметно, в отличие от меня. Просто бросается в глаза.

– Ах так! Я-то хотела немного смягчить правду. Но раз ты так, то слушай. Ты – ужасная зануда, невыносимая зануда. Мама тебе просто в подметки не годится.

– Ну знаешь ли!

– Вот так, – и Памела показала ей язык.

– А ты не просто язва, но еще и невоспитанная язва.

– Какой ужас! – притворно расстроилась девушка.

Не выдержав, Элинор рассмеялась и сказала:

– Ты не можешь быть худшей язвой, чем я.

– Лучше быть язвой, чем занудой, – не успокаивалась Памела.

– Это тебе так кажется, – отпарировала Глэдис.

– Да, да, потому что зануды невыносимо скучны.

– Ну, если вы это хотели утаить от ушей Амелии! – поддела их гостья, – то я вас прекрасно понимаю.

Памела прыснула, а Глэдис улыбнулась.

– Кажется, мы немного погорячились. Наговорили друг другу немало неприятных вещей.

– Разве это неприятные вещи? – Элинор приподняла брови, – дрянная девица, как вам это?

– Кто это? – подозрительно осведомились девушки.

– Я. Меня частенько так называли.

– Ужасно.

– Нет. И более того, абсолютно справедливо. Разве вы не знаете, на какие шалости я способна?

Памела расхохоталась и заявила:

– Помню, папа рассказывал, как ты принесла доктору Рэндаллу крысу и сказала, что у нее болит живот. "Накапайте ей микстуры, доктор! – протянула девушка, – иначе она умрет от колик!"

Элинор присоединилась к ее смеху, а Глэдис проговорила:

– Представляю, что почувствовал бедный доктор. Не вижу здесь ничего смешного.

– А папа говорил, что он умирал от смеха, когда рассказывал ему это.

– Это больше похоже на правду, – кивнула Элинор, – у доктора Рэндалла отличное чувство юмора.

– Как тебе повезло! – вздохнула Памела, – прощальный бал! Должно быть, это замечательно.

– Сперва мне понравилось.

– А потом?

– А потом мы нашли Кору в пруду и веселье как рукой сняло.

– Думай, что говоришь, – одернула сестру Глэдис.

– Я не хотела сказать ничего плохого, – стала оправдываться та.

– В самом деле, – кивнула Элинор, – да, на балу было интересно, хотя это и не настоящий бал.

– Почему ненастоящий?

– Бал для школьниц. Восемнадцать девушек, и на все количество только семеро приглашенных мужчин, четверо из которых пожилые джентльмены. Девушки в основном танцевали друг с другом, а это совсем не то.

– А ты с кем танцевала?

– Мне повезло больше. Я танцевала с мужчиной.

– С пожилым? – уточнила неугомонная Памела.

– Вряд ли ему исполнилось двадцать восемь.

– О-о, тогда тебе и в самом деле повезло. Он был симпатичный?

– Почему был? Он и сейчас симпатичный, полагаю.

– Я не так выразилась, но ты понимаешь, правда? Наверное, остальные тебе страшно завидовали?

– Пэм, перестань, – вмешалась Глэдис.

– Но почему я не могу задать безобидный вопрос?

– Этот вопрос ты называешь безобидным?

– Ну и что в нем такого?

– Обычный вопрос, – сказала Элинор, – всех девушек интересовало именно это. Почему он выбрал именно меня.

– Как ты думаешь, почему?

– Я не думаю, я знаю. Он сам сказал, что я показалась ему самой симпатичной из всех.

Памела засмеялась.

– Не слишком скромное заявление.

– Это он сказал, а не я.

– А как его зовут?

– Это не должно тебя интересовать, – отрезала старшая дочь Тернеров.

– Может быть, и не должно. Но интересует. Скажи, Элинор, он блондин или брюнет?

– Ни то, ни другое. Шатен. Но это его не портит.

Прислушавшись к их смеху, Глэдис укоризненно качала головой, не замечая, что в данный момент как нельзя сильнее походит на свою мать.

– Ты ему понравилась? Конечно, понравилась. Ты очень хорошенькая.

– Во всяком случае, он сказал, что надеется встретить меня в Лондоне.

– В Лондоне? Ты едешь в Лондон? – ахнули обе девушки.

Элинор фыркнула.

– Как тебе это удалось? – вырвалось у Памелы.

– Меня пригласила к себе подруга тети Кэрол.

– И когда?

– Может быть, через месяц, полтора, точно не знаю. Она обещала написать и уточнить дату.

– А папа позволит?

– Конечно. Я уже говорила с мистером Тернером на эту тему, – кивнула Элинор невозмутимо.

Памела прерывисто вздохнула:

– Как я хочу в Лондон!

– Ты еще слишком молода, – заметила Глэдис.

– Ну и что. Я все равно хочу в Лондон. И ты хочешь, Глэдди, я знаю. Можешь сколько угодно отнекиваться и фыркать, но я-то вижу. Любая девушка мечтает блистать на балу. А эта женщина, знакомая твоей тети, она достанет тебе рекомендацию?

– Зачем же тогда она меня приглашает? – улыбнулась Элинор.

– Как тебе повезло, – почти простонала девушка, – нам-то такая возможность не представится. Не думаю, что у родителей есть такие знакомые.

– Пэм! – повысила голос ее сестра.

– Ладно, – на сей раз она не стала спорить.

– Не переживай, – попыталась утешить ее Элинор, – может быть, она еще передумает.

– Это меня не радует. Не такая уж я заблудшая овечка.

Глэдис от негодования лишилась дара речи, а Элинор расхохоталась, весело, на весь сад.

Предстоящая возможность поездки в Лондон ее очень радовала. Особенно потому, что сулила перемены и развлечения. Новые места, новые люди – ничто так не поднимает настроение. К тому же, она сможет покинуть деревню и гостеприимных Тернеров. Нет, они ей очень нравились, но девушка подозревала, что за четыре года в глуши она покроется плесенью от скуки и однообразия. Ведь теперь не будет даже школы, это была хоть какая-то перемена. Четыре года в доме пастора, никаких новых лиц, сплошная тоска. Хотя, конечно, в Лондон она едет не навсегда. Только на время сезона, но все же, за этот срок, пусть и короткий, может случиться все, что угодно. Возможно, ей не придется возвращаться в дом пастора. Она может выйти замуж. В конце концов, именно эту цель и преследуют балы.

Элинор долго размышляла на эту тему перед сном лежа в постели. Выйти замуж. Отличное средство избавиться от опекунства и стать сама себе хозяйкой, не дожидаясь совершеннолетия. Замужество в абстракции ее привлекало. Но с другой стороны, к обретению свободы прилагается муж. У нее будет муж. Какая странная перспектива! Элинор не могла себе представить, что у нее вдруг появится муж. Хотя это было странно, потому что большинство девушек, переступая порог отрочества, начинают мечтать об этом. Последние два года в школе только и разговоров было, что о влюбленности, мужчинах и замужестве. Но Элинор не принимала в них участия. До сего момента у нее были другие интересы. Видимо, процесс взросления немного затянулся. Но теперь она раздумывала над этим со всей серьезностью.

Каким должен быть ее муж? За кого она могла бы выйти замуж? Уж точно не за первого встречного, который сделает ей предложение. Она, конечно, хотела перемен, но не до такой степени. Ее мужем должен быть человек, который будет вызывать в ней хоть какие-то чувства. Пусть не любовь, но хоть симпатию. Элинор не знала, сможет ли она влюбиться за такой короткий срок. С ней этого никогда не происходило. Но все возможно. Может быть, она не влюблялась, потому что поблизости не было подходящей кандидатуры. А в Лондоне такая возможность может ей представиться.

В конце месяца Элинор получила письмо от миссис Даннинг, в котором та называла точное время прибытия девушки в Лондон. До него оставалось не больше месяца, и Элинор поняла, что пора начинать сборы. Главным образом, нужно думать о туалетах. Об этом она думала недолго, придя к выводу, что платьями и другими приятными мелочами ей следует обзаводиться непосредственно на месте. Но пара платьев ей нужны уже сейчас, на первое время.

Мистер и миссис Тернер с пониманием отнеслись к новости. Пастор вновь повторил, что не возражает против ее отъезда, но заметил, что Элинор нужна компаньонка для поездки в Лондон. Она не должна путешествовать одна. А миссис Тернер великодушно предложила свою помощь в осмотре туалетов и подборе платьев для путешествия. Впрочем, это не совсем верно. Женщина помогала ей с искренним удовольствием.

Элинор давно не чувствовала такого подъема в душе. Она предвкушала поездку в Лондон будучи совершенно уверенной, что она удастся. В промежутке между сборами девушка нашла время, чтобы навестить свой дом и немногочисленных оставшихся слуг. Собственно говоря, в доме осталась лишь Линда и садовник, который по совместительству был ее мужем. Беккет нашел себе другое место, но клятвенно обещал, что к возвращению хозяйки отправится назад, либо найдет себе достойную замену.

Линда очень обрадовалась приезду молодой мисс и внимательно выслушала ее новости. Впрочем, сейчас Элинор ни о чем, кроме поездки в Лондон говорить не могла. Она занимала все ее мысли.

Через неделю произошло событие, которое отодвинуло на задний план все остальное. Началось все с того, что Элинор простыла, промокла под дождем, который неожиданно застал ее на прогулке. Появился насморк, кашель, сущие пустяки по мнению девушки. Но Тернеры считали по-другому. Миссис Тернер уложила ее в постель и принялась пичкать различными снадобьями, так что Элинор уже через два часа была готова сбежать на край света. Был и еще один неприятный момент. Опекунов пригласили в гости на какое-то местное торжество и лишь одна Элинор была лишена этого удовольствия. Она осталась дома, пообещав миссис Тернер, что не будет выходить на улицу и регулярно пить лекарство. Девушка поняла, что это будет самый скучный день в ее жизни, несмотря на то, что мистер Тернер позволил ей читать любую книгу в библиотеке. Но сейчас Элинор хотелось делать именно то, что ей было строжайше запрещено. Оседлать коня и совершить небольшую двухчасовую прогулку. И девушка уже почти собралась это сделать, невзирая на запрет. В конце концов, она была Элинор Беррингер и никого бы не удивила своим непослушанием.

Но случилось непредвиденное. Когда девушка уже переоделась в платье для верховой езды и раздумывала, повязывать ли горло шарфом, в дверь постучали. Вздрогнув от неожиданности, Элинор швырнула шарф в угол и хотела было стянуть с себя платье, но потом подумала, что, во-первых, все равно не успеет переодеться, а во-вторых, вернувшись, Тернеры не стали бы стучать, спустилась вниз по лестнице.

На крыльце стоял Питер, садовник. Приподняв брови, девушка осведомилась:

– Что-то случилось дома, Питер?

– Добрый день, мисс Элинор, – поклонился тот, сдвигая шапку на затылок, – я уж думал, что не застану вас здесь. В деревне праздник.

– Да, но у меня насморк, – она пожала плечами, – пастор опасается, что я, видимо, заражу всех жителей, – девушка отворила дверь пошире, – входи. Не стой на пороге.

Питер шагнул вперед и неуверенно огляделся по сторонам.

– Никого нет, – отозвалась Элинор, – так что, не смущайся. Говори, что стряслось.

Потоптавшись на месте, слуга сдернул с головы шапку и помял в руках.

– Мисс Элинор, Линда просила сообщить вам… Я говорил ей, что не стоит, что вы точно не согласитесь, но…

– О чем ты говоришь? – не поняла девушка, – внятнее, пожалуйста.

– Не могли бы вы поехать домой, мисс? – решился наконец Питер.

– Я могла бы и ничего страшного в этом нет. Но почему? Какова причина?

– Дело в том, мисс, что сегодня туда приехала ваша подруга.

– Мадди? – Элинор широко раскрыла глаза, – Мадди приехала? Что ты говоришь!

Он торопливо кивнул и отступил назад.

– Я не понимаю, – девушка озадаченно сдвинула брови, – зачем?

– Мисс Виккерс сказала, что приехала вас навестить, мисс, – пояснил Питер, опустив голову.

– Боже мой. Как же ее родственники отпустили? Она одна?

– Да, мисс.

– Очень странно. Давно она приехала?

– С полчаса назад, мисс Элинор.

– Понятно, – Элинор постояла еще полминуты, раздумывая над сказанным.

Потом решившись, взглянула на Питера.

– Хорошо. Я поеду прямо сейчас. Ты верхом?

– Да, мисс.

– Ладно, я возьму лошадь. Конечно, Тернеры будут огорчены, но это пустяки. Это важнее простуды, тем более, что все прошло. Едем.

Взяв Питера за локоть, она потянула его к двери. Взявшись за ручку и уже почти закрыв ее, Элинор остановилась.

– Погоди во дворе, Питер. Напишу им записку на всякий случай.

Черкнув на листке бумаги пару строк, девушка положила ее на стол, надеясь, что хозяева заметят записку, когда вернутся. Но больше она надеялась, что вернется раньше, чем они. Странная идея пришла в голову Мадди, ничего не скажешь. Тем более, что она не склонна совершать столь необдуманных поступков. Мад слишком осторожна и труслива для этого. И наконец, она никогда не поехала бы в гости, не предупредив заранее. Элинор ожидала скорее жалобного письма, нечто вроде: "Можно, я приеду к тебе, Элинор? Можно? Ну пожалуйста!" Словно, она вот-вот расплачется. Хотя девушка не могла не признать, что в последнее время Маделайн вообще вела себя не так, как прежде. Может быть, она переросла свою девичью слезливость и боязливость?

Путь домой не занял у Элинор много времени, тем более, что она не ехала легкой рысцой, а галопом. Питер еле поспевал за ней, время от времени увещевая ее и заклиная не нестись сломя голову. Но девушку снедало нетерпение. Ей очень хотелось задать Мад несколько вопросов. К примеру, с чего вдруг она решила ее навестить? Забыла, что они уже не добрые приятельницы, как прежде? И потом, Элинор абсолютно не горела желанием видеть ее у себя дома.

Когда она подошла к двери, та сразу открылась, будто бы ее ожидали с тем же нетерпением, с каким она ехала сюда. На пороге стояла Линда, широко улыбаясь.

– А вот и вы, мисс! – воскликнула она, – добрый день.

– Добрый день, Линда. Все хорошо?

– Конечно, мисс. Я так и думала, что вы приедете скоро. Проходите, сделайте милость.

Войдя в дом, Элинор огляделась по сторонам.

– Я бы ни за что не стала тревожить вас, мисс Элинор, – продолжала служанка, – просто не знала, что делать. Говорила этой мисс, чтоб она ехала прямиком к Тернерам, но она боится их побеспокоить.

Элинор хмыкнула. Очень мило со стороны Мадди бояться беспокоить семью пастора и при этом нахально заявляться в дом Элинор. Ее она почему-то не боялась беспокоить.

– Надеюсь, я правильно сделала, мисс Элинор, – Линда занервничала, приняв выражение лица девушки на свой счет.

– Конечно, Линда, ты все сделала верно. И я тебя не виню.

Служанка вздохнула.

– Где она?

– В гостиной, мисс. Я подала ей чаю.

– Очень хорошо.

– А вы, мисс? Вы не голодны? Я быстренько приготовлю что-нибудь.

– Нет, спасибо.

– Тогда чаю, мисс?

– Да, чай.

Улыбнувшись ей, Элинор направилась в гостиную. Открыла дверь и окинула помещение взглядом. У окна стояла девушка, при звуке ее шагов она обернулась. Элинор замерла, разжав пальцы. Дверь мягко закрылась за ее спиной.

Солнце освещало фигуру Маделайн во всех подробностях. Первым делом, Элинор обратила внимание на платье. От такого платья девушка и сама на отказалась бы. Оно было светло-зеленого цвета, сшитое очень просто, но выглядевшее необычайно элегантно. Зеленая тафта, скрепленная внизу скромными звездочками из жемчуга, надетое на атласную нижнюю юбку в тон. Никаких оборок и отделок по краям, просто мягкие грациозные складки. Не хуже смотрелась и шляпа с огромными полями и каскады завитых перьев. Среди всего этого великолепия Элинор с трудом разглядела лицо Мадди и была вынуждена признать, что за прошедшее время она определенно похорошела.