Текст книги "Верю, судьба!"

Автор книги: Екатерина Белецкая

Соавторы: Анжела Ченина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Если такой отоварить, мало не покажется, – удовлетворенно сказал Атис. – Хорошо, что их много. А то с собой таскать замучаешься.

– Раздадим сковородке Симе и ламе, и Чешуе точно придет конец, – заключила Касси. – Если они увидят это воинство, то скончаются от смеха. На самом деле, Атис, не смешно. Если б не ты, я бы в этом доме вообще не оставалась более ни дня. Бог с ним, что отец обвешал денег лишить, жизнь дороже.

– Ом-мани не сможет сковородку таскать, он слишком для этого хлипкий, – ответил Атис. – А Сима не захочет, пошлет нас, и вся недолга. Касси, а что нам делать? – спросил он жалобно. – Сама же видишь, деваться некуда.

– В город нельзя, – согласилась Касси, – да и как цветы без нас? Милицию тоже нельзя – лучше им про цветы не знать, проблем не оберешься. Не знаю я, что делать. Сидеть и ждать в засаде. Или бежать прятаться в подвал. Страшно.

Она стукнула молотком в стену, как раз по той выбоине, где она испытывала свои "когти".

– Страшно, – согласился Атис. – И еще ко всему больно. Только стенку-то зачем ломать?

Атис сидел за столом, положив перед собой нож, и смотрел на Касси. Та стояла неподвижно, безвольно опустив руку с молотком, и смотрела куда-то мимо, в окно, в поле.

– Кто мог знать, что мы станем такими? – на пределе слышимости прошептал Атис. – Я не успеваю понимать, что со мной происходит, всё словно в тумане, всё слишком быстро. И не говори, что прошел месяц, мне кажется, что прошла минута, долгая минута, за которую изменился весь мир.

– Ты же видишь, мы не можем ни на что повлиять, – отозвалась Касси. Она прислонилась лбом к холодному стеклу, и поняла вдруг, что боится не столько Чешуи сколько того, что скоро и этот холод исчезнет, превратится в бесчувственную прохладу, а она, Касси, тоже превратится… В кого? – Подхватило волной и понесло. Ты веришь, что все это правда? Мне до сих пор не верится. Цветы, древний род, Чешуя, пирамидка эта загадочная.

– Я не успеваю, – Атис подошел к ней, встал рядом. – Сначала нужно хотя бы понять, а уж потом верить или не верить. О, смотри, наши возвращаются!

Касси уже полминуты видела "Лагуну", летящую над дорогой, но Атису об этом сказать не захотела. Ей стало интересно, насколько позже он увидит машину. Оказалось, что ненамного.

– Ну что ж, – завершила она, – приготовься вручать сковородки.

* * *

От предложенного оружия и Серафима, и Ом-мани, конечно, отказались. Сима, ругаясь, искала по дому большую сковородку, на которой решила разогреть привезенные из города пирожки с повидлом. Ом-мани, лишившийся своей маленькой сковородочки для благовоний, горестно вздыхая, тоже отправился на поиски, прихватив с собой для компании кота.

Наконец посуда оказалась собрана, продукты уложены в холодильник и кладовку, и Сима принялась рассказывать, что произошло за время их отсутствия в городе.

– Ну, Атис, тебя-то уже поймали, оказывается, – со смехом рассказывала травница. – И успели повесить. Не у нас поймали, а еще где-то, подальше. У тебя, Касси, с папашей, как всегда, не срослось?

– Как всегда, – ответила Касси. Она старательно улыбалась, но было видно, что сообщение о поимке Атиса ее отнюдь не веселит. – Что-нибудь новое от него слышно?

– Слышно, слышно, – покивала травница. – Велено тебе передать, чтоб ты сидела тише воды, ниже травы. Потому что тебя видели с Атисом. А это, как знаешь, дело такое… ну, Касси, если это всё откроется, сама понимаешь, чем это кончится.

Касси отвела взгляд.

– Что уж тут не понимать, – пробормотала она. – Лишением денег, наверное, тут не отделаться. Но отец, конечно, знает, что Атис на самом деле жив?

– Мне он про это не сказал, но думаю, что знает, – мрачно ответила травница. – Деньгами ты не отделаешься. Вам надо бежать, Касси, и чем скорее, тем лучше.

– Куда? – риторически усмехнулась Касси. – Улететь на цветах в страну вечного лета? Да, они вот-вот будут готовы для полета… наверное. Но мы даже не знаем, что нам делать с ними дальше! Куда лететь? Что искать? И куда бы ни залетели – как не попасться на глаза Ойлл-о? Ты можешь мне ответить, Сима? Вот именно, не можешь. И мы сами этого не знаем.

– Да, вам надо улетать, – согласилась травница. – На днях. Как только сменятся грани. На пирамидке пока ничего нового нет, я смотрела. Идите-ка спать, вечером поедите, и снова ляжете. Цветы только проведайте. Что-то они без вас слишком волнуются.

Касси нервно вздохнула и побарабанила пальцами по столу. Было очевидно, что деваться, собственно, некуда. Они в ловушке, куда сами себя загоняли с самого начала. С момента, когда пошли на поводу у пирамидки. Кто-то очень тщательно обрезал им все пути к отступлению, и выстилал мягкой травкой одну-единственную дорожку, ведущую… куда? Этого никто сказать не мог.

А больше всего на свете Касси не любила чувствовать себя пешкой.

* * *

Вечером вся компания снова собралась в кухне. Касси и Атис наперегонки уничтожали всё те же пирожки с повидлом, Ом-мани, нашедший свою сковородку, разжег благовония, за что едва не схлопотал от Касси по шее – запах сандала она органически не переносила. Спасло ламу лишь то, что хозяйке было не до мелочей. Даже сидя за столом, даже уплетая пирожки – сидела она не как обычно, а чтобы быть подальше от окна. Конечно, если бы Атис спросил напрямую, Касси бы лишь отшутилась, потому что не хотелось признаться даже себе самой, что ночная темнота ее начала пугать. Шторы были плотно задернуты, но все равно казалось, что из-за этого полога внезапно может броситься нечто жуткое, мрачное, опасное… Чешуя? Да, вроде бы формально все из-за них, но в глубине души Касси понимала, что беспокойство гораздо глубже, чем заслуживали двое бандитов, в какую бы чешую они ни одевались, и какой бы кислотой не стреляли. Откуда пришло это ощущение сгущающегося мрака, надвигающейся безвыходности, Касси никак не могла понять, и это пугало больше всего. Когда страх назван – он уже не так страшен. Самое худшее, когда не знаешь, чего именно бояться.

И поэтому, когда из холла донесся стук, Касси застыла с пирожком в руке, и почувствовала, что ее живые волосы встают дыбом в совершенно буквальном смысле.

– Атис, – прошептала Касси и медленно положила пирожок на тарелку. – Где твой нож?! И мой молоток?

Атис начал лихорадочно озираться вокруг, чувствуя, как душу наполняет страх, а сердце начинает отчаянно колотиться.

– Черт, куда ж его дел?! – нервно спросил он. – Сима, где…

Травница хихикнула.

– Вы с ума сошли? – поинтересовалась она. – Где это видано, чтобы воры стучали в дверь?

– Слушай, ты! – Видно было, что страх у Атиса сменился на раздражение. – Знаешь, как больно, когда капсулой попадают?! Может, это они специально, обманывают!

– Пошли лучше посмотрим, – предложил практичный лама. – В конце концов, нам ничего не мешает проверить, кто там.

Все одновременно посмотрели на ламу. Атис крякнул.

– Вообще, да, – согласился он. – Но сковородку я на всякий случай захвачу.

– Атис, ты сбоку от двери встанешь, – вполголоса проговорила Касси, – пока я буду спрашивать, кто там. Если что – бей сразу, не задумывайся. Сима, Ом-мани, возьмите тоже что-нибудь на всякий случай. И Атис, у тебя слух острее… понял, да? Если что услышишь – дай знать.

Напряжение Касси все-таки передалось остальным. Из кухни компания вышла буквально на цыпочках. Атис замер сбоку от входной двери, держа массивную сковороду наготове, Касси остановилась на почтительном отдалении от входа и многозначительно кивнула ему – мол, приготовься. За дверью была тишина.

– Кто там? – спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Два человека, – прошептал едва слышно Атис. – Мужчина и женщина.

Стук повторился.

– Кто? – переспросила травница, подходя к Касси и становясь рядом.

– Откройте, – попросили из-за двери. – Это мы.

– С какой это радости? – нагло спросила травница. – Кто это "мы"?

– Свери и Соул, – женский голос за дверью дрогнул. – Мы пришли принести извинения. Впустите нас, пока никто не увидел.

– Боитесь? – с издевкой поинтересовалась Сима.

– Нет, – тоже с издевкой ответил женский голос. – Бояться нужно не нам, а вам.

– Что за имена такие? – удивленно проговорила Касси вполголоса, и громко сказала: – Мы не знаем никаких Свери и Соула и никого не ждем. Кто вы, зачем пришли?

– Знаете, знаете, – заверил женский голос. – Да впустите же нас! Мы ничего плохого больше не сделаем.

– Так это были вы в тот раз! – взорвался Атис. – Чего вам надо?! Вот сейчас я выйду…

– И что? – спросили из-за двери.

– У меня сковорода, чугунная, – предупредил Атис. – Я за себя не отвечаю.

Травница посмотрела на него и сползла по стене в тихой истерике. Волосы у Атиса сложились в гребень, из левой ладони высунулись когти, а в правой Атис сжимал самую большую сковороду, которая нашлась на кухне.

– Погоди, Атис, – остановила его Касси. – Раз уж они говорят, что на этот раз с миром… Эй, вы там! Я впущу, только без фокусов!

Однако, когда на двери щелкнул последний замок – сердце у Касси екнуло, и она невольно сжалась, все еще ожидая подвоха.

Травница схватила Касси за руку и оттащила от двери.

Атис на всякий случай тоже отступил на шаг.

Дверь открылась.

Самые что ни на есть обычные люди, ничего особенного, отметил про себя Атис. На Свери и Соуле была простая одежда – стандартные серые пальто из толстой шерстяной ткани, какие выдавали низовому составу корпоративным служащих, грубые кондовые сапоги. Женщина, выглядевшая ровесницей Касси, стащила с головы пушистый платок, и принялась отряхивать с него налипший мокрый снег. Мужчина расстегнул пуговицу у ворота, оглянулся, словно что-то искал, а затем спросил:

– Раздеться можно?

– Не догола, – предупредила травница.

"Все верно, – подумала Касси, – не могут же они постоянно ходить в своих алмазных костюмах. Где-то ведь они должны жить, а чтобы не привлекать внимания, возможно, и работать…"

– Одежду не бросайте, для нее есть вешалки, – сказала Касси. – Чем докажете, что вы – это вы?

Женщина неуловимым движением вскинула руку, Касси непроизвольно дернулась в сторону, и увидела, как в стену рядом с ее виском воткнулась крошечная стеклянная звездочка.

– Ого, – с уважением сказала женщина. – До этого я обычно попадала.

– Ща я тебе попаду, – предупредил Атис, подходя к Касси и перекрывая возможную линию, по которой могла бы полететь вторая звездочка. – Вы ж меня едва не убили, гады!

– Откуда же мы знали, что ты – из Первого Рода? – резонно спросил мужчина.

– Нас, значит, нельзя, а других, значит, можно? – зло спросил Атис.

Мужчина отвернулся.

– Так вы, говорите, пришли извиняться? – спросила Касси. – Ладно. Мы слушаем, начинайте. Можете даже сесть, слава богу, в прошлый раз распотрошить мебель вы не успели.

Она уселась в кресло, закинула ногу на ногу и стала похожей на ту Касси, которой Атис увидел ее впервые – нагловатую избалованную певицу.

– Мы пришли попросить прощения у Первого Рода, – женщина опустилась на одно колено, мужчина последовал ее примеру. – Мы не думали, что Первый Род еще существует.

– Мы не знали, – поддержал мужчина. – Мы…

– Третий Род существует тоже, – травница вышла вперед и встала перед опешившим мужчиной. – Соул, ты обычный вор! А ты, Свери, паршивая шлюха! Что вы делаете! Кто вам дал право грабить и убивать пусть даже и не чистых на руку людей?!

Свери, а за ней и Соул виновато опустили головы. Атис подошел к травнице и встал рядом с ней.

– Прекратите вы это представление, – вмешалась Касси. – Сядьте, наконец. Что за церемонии вы устроили?! По-человечески вы объяснить можете? При чем тут, кто из какого рода? Я как была директорская дочка, так и осталась, Атис вон вообще грузчик. Вам что, денег хотелось, вещей дорогих? Нападаете на чужой дом, убиваете человека, который случайно попался на пути… ну хорошо, не убили в этот раз, по чистой случайности. Но вы ведь даже не задумались, кто он такой! И это у вас постоянный метод, я же о вашей банде узнавала. Сим, как там было в пирамидке? Защитники добра и справедливости? Хороши защитнички, ничего не скажешь! Сколько у вас жизней на совести?

– Много, – ответил Соул, не поднимая головы. – Очень много.

Атис украдкой рассматривал "Чешую". Люди как люди. Увидев их в утренней толпе служащих, спешащих на работу, он бы ни за что не подумал, что они – убийцы. Мужчина был светловолос и высок, чуть не полголовы выше самого Атиса. Крепкого сложения, с большими руками, широкий в плечах, он стоял перед Атисом на коленях неподвижно и лишь иногда шумно виновато вздыхал. Женщина обладала классической внешностью корпоративной служащей – короткая стрижка, каштановые, зачесанные назад волосы, немного прищуренные глаза… еще пара лет, и спишут по зрению, точно спишут, если, конечно, прищур не имитация.

– Кто вы на самом деле? – спросил Атис, словно прозревая. – Вы же работаете, я вижу!

– Мы курьеры, – ответила женщина. – Меня на самом деле зовут Татьяна Сверидова, а его, – кивок в сторону мужчины, – Павел Солов, мы работаем в корпорации, во втором региональном отделении Услады, и ездим по…

– Ах, вот в чем дело! – Серафима хлопнула себя по бедру. – То-то я и думала, откуда они всё знают, да еще и перемещаются, где им хочется! Курьеры!

– Сядьте, – попросила Касси еще раз. Она поняла, что опасность миновала, от Чешуи им, по крайней мере, сейчас ничего не грозит, можно было вздохнуть с облегчением. Как бы ни возмущалась она, но в глубине души было гораздо приятнее сознавать в безопасности именно себя. К ней вернулась ее обычная уверенность, привычки "хозяйки жизни". – Вот сюда, на диван. Атис, Сима, и вы тоже сядьте, не мельтешите в глазах, ради Бога. Свери, то есть Татьяна, раз уж вы пришли, может, расскажете, откуда у вас все это? Ну, я имею в виду – костюмы эти алмазные, яд, оружие.

– Лучше называйте меня Свери, – попросила женщина. Она встала, села на диван. – Соул, иди сюда. Раз уж разрешили.

– Костюмы от родителей, – Соул тоже встал, отряхнул колени. – Они и сейчас на нас. Там всё так подогнано, что их прятать проще простого.

– Ну-ка покажи, – приказала Серафима.

Мужчина покорно стянул свитер, а затем расстегнул рубашку. Атис пораженно ахнул – под рубашкой была та самая сверкающая чешуя, плотно подогнанные друг к другу стеклянные пластинки, нашитые на какую-то ткань, едва видную под ними.

– Ни фига себе, – сказал он. – Не охренеешь так ходить?

– Нет, костюм хорошо "дышит", – ответил Соул. – Мы настолько привыкли, что не замечаем их. Как вторая кожа.

– А яды мы делаем сами, – сказала женщина. – Надо только знать, что рвать, как обрабатывать и с чем смешивать.

– Какая гадость, – с отвращением произнесла Касси. – Не костюмы, а яды эти ваши. Я чуть не умерла, когда увидела, что с Атисом. А если бы он не был Летатель? Я бы вас своими руками удавила, честное слово. Вы как дом выбирали? Просто богатый, или уже тогда про цветы разнюхали?

– Мы приезжаем на место, осматриваемся, узнаем у местных, где дома побогаче, – принялась перечислять Свери. – Кто живет, кто не живет. Берем только то, что легко можно увезти с собой – стекло, золото, камни. Нас постоянно пытаются поймать, – она недобро усмехнулась, – только ничего у них не выйдет. Родителей не поймали, и нас не поймают.

– Мы понятия не имели, что тут Цветы, – мужчина осторожно уселся поудобнее. – Да разве бы мы могли о таком даже подумать, если бы знали! Это же святое!

– Да что вы говорите? – иронически прищурилась Касси. – А убивать, значит, не святое! И много вы награбили за все эти годы?

– Много, – спокойно ответила женщина. – Мы хотим уйти в свободную зону, а там всё-таки нужны какие-никакие деньги. Понимаешь?

Касси решительно стукнула ребром ладони по столу.

– Вот что, – твердо сказала она. – Вы поклянетесь, что никогда больше не будете убивать. Никогда и никого. И грабить не будете тоже. Вы уже столько должны были награбить, что хватит десять раз доехать куда угодно.

– Конечно, если вас самих будут убивать, сопротивляться можно, – добавил Атис. – А то мало ли что.

Он недоговорил, осекся. С какой радости Касси приказывает что-то этим людям, а они мало того, что кивают и слушают наивнимательнейшим образом, так еще явно решили этому приказу следовать, по глазам видно! "Ну и дела, – растерянно подумал он. – Не понимаю". Он вглядывался в лица Свери и Соула, и не видел там сейчас ровным счетом ничего, разве что какую-то радостную покорность.

– Можно спросить? – неожиданно для себя сказал он.

Женщина кивнула.

– Почему вы собираетесь делать то, что вам приказала Касси?

– Вы из Первого Рода, – объяснила женщина. – Имеете право.

– Откуда это известно?! – с раздражением спросил Атис.

Свери посмотрела на него с ласковой укоризной.

– Летатель, не шути так, – попросила она. – От таких шуток больно.

– Как интересно, – медленно проговорила Касси. – Свери, вообще-то он не шутит. По-моему, вы знаете о нас больше, чем мы сами. Атис, как полагаешь, расскажем? Ну, обо всем?

Атис с сомнением посмотрел на Касси.

– Не уверен, что надо, – ответил он. – Хотя не знаю.

– Надо рассказать, – поддержала Касси Серафима. – Может, они что-нибудь умное подскажут.

– У нас мало времени, – предупредила женщина. – Гостиница закрывается в десять, нам надо успеть обратно в город.

– Хорошо, – Атис решительно поднялся. – Пошли на кухню, там поговорим.

* * *

Услада, столичный мегаполис Ойлл-о, была окружена зонами городов, в которых жили и работали почти восемьдесят миллионов людей. В удалении от столицы плотность населения падала, и региональные отделения корпорации образовывали своего рода небольшие княжества, в которых безраздельно правили династии местных мелких царьков, ходивших под рукой Центрального руководства. У себя на местах они делали практически всё, что им хотелось, но, кроме местных правил, существовал еще и общий корпоративный свод законов.

И, конечно же, княжества, подобные Кремову, обменивались с собратьями самой разной информацией. От дел семейных (у кого на выданье дочка, или сколько стоит заказать зеркальные стекла для гостиной), до дел корпоративных – новые технологии "общей радости", сводки, бухгалтерии, песни и гимны, даже покрой костюмов служащих.

Для передачи такой информации и служили курьеры типа Свери и Соула. Они практически никогда не знали, что везут, знали только – кому, и во сколько надо доставить заказ. Гоняли их постоянно, поэтому тридцатилетние Алмазные могли с уверенностью сказать, что полжизни они точно провели в дороге.

– Среди ночи могут сорвать, это у нас нормально, – спокойно рассказывала Свери. – Мороз, дождь – неважно. Оделся, заказ взял, да и поехал. Я один раз везла заказ, там регионщик хамом оказался, побил меня за то, что поезд опоздал. А я потом к нему в гости наведалась. И статуэтку стеклянную забрала, которую ему отвозила, и еще кое-чего.

От этого рассказа Касси стало не по себе. Она-то лишь издали знала ту жизнь, о которой говорила Свери. Сама Касси и представить не могла, чтобы кто-то мог ее вот так заставить ехать куда-то, в ночь и темень, когда хочется сидеть у камина или лежать под теплым пледом. Или петь на сцене клуба. Сейчас приказы пирамидки хотят сорвать их с места. А если так – всю жизнь?

– Убила? – спросила Касси. – Где это было? Я, кажется, припоминаю, о чем ты говоришь, у нас рассказывали.

– Под Усладой, бывшее Тариново, сейчас Джемово, да? – спросил Атис. Свери кивнула. – Про это даже у нас рассказывали. Ловко ты его, ничего не скажешь.

В кухню вошел Абсорбент, нервно подергивая хвостом.

– Ой, какой, – восхищенно сказала Свери, садясь на корточки. – Это чей? Местный?

– Это мой, – гордо сказал Атис. – Совсем секилявкой подобрал, и вон что выросло. Только не гладь, – поспешно сказал он, увидев, что Свери протягивает к коту руку. – Видишь, злится. Народу слишком много.

– Ко мне уже привык, а вы для него новые, к тому же, он наверняка чужой запах чует, – поддержала Касси. – Раздерет.

Она подождала немного, пока Свери убедится, что на кота лучше не покушаться даже Алмазным, и продолжила:

– Словом, вижу я, веселая у вас жизнь. У Атиса тоже на счету пара подвигов, в Кремове он в одиночку весь центральный офис сжег. А вот мне похвастаться нечем. Обычная директорская дочка, и если бы не пирамидка с семенами – наверное, убили бы вы меня и даже не заметили.

– Наверно, – просто ответила Свери. – Хотя женщин мы убивали мало. Раз шесть было.

Атис смотрел на нее с ужасом.

– И ты так спокойно про это говоришь? – пробормотал он.

– Ты тоже, вроде, людей каких-то сжег, – возразила Свери. – И чего?

– Да не жег я никого! Вранье это, надоело уже, – отмахнулся Атис. – Бензоколонку я сжег. Горючку. Ну и здание запалил, случайно. Огонь перекинулся, наверное. Никого там не было. Умом тронуться можно с вами!

– Ладно, ладно, – примирительно сказала Касси. – Слушайте, неужели вам никого никогда даже не было жалко? Атис, помнишь, ты рассказывал, как у машиниста, бывшего следователя, всю группу перебили? Он говорил, там все молодые были, только что из училища. И почти все погибли. Свери, там еще засада была, на живца вас ловить пытались – помнишь?

– Помню, – Свери враз посерьезнела, в глазах ее появилась жесткость, не сказать – жестокость. – Там было очень просто. Или они нас, или мы их. Знаешь, Касси, мне их немного жаль, но что я могла поделать?

– Мы бы не сбежали, – добавил доселе молчавший Соул. – Вот и пришлось. Мы после почти полгода не выходили, всё думали – а ну как нас опять ловят? Засада была знатная, готовились они. Живец, правда, быстро в мертвеца превратился.

– Так ему и надо! – зло сказала Свери. – Сам кретин, так хоть других не подставляй!

– Живец, мертвец…

Касси не договорила. Замолчав, она встала и подошла к окну. Слегка отодвинула портьеру.

Свет фонаря за окном словно отделял маленький уютный мирок от внешнего мира, темного, огромного, враждебного. Не было даже привычного снегопада. Ни одна белая мошка не оживляла застывший желтый свет.

Касси напрягла новый обостренный слух. Дыхание Атиса и Алмазных, стук собственного сердца и тихий шум течения крови по венам, шорох мыши глубоко в подвале (Касси передернулась – не любила подобную живность). Но тишина снаружи была такой, словно весь мир затих в ожидании, только ветер гулял далеко в поле, и голос ветра теперь стал живым – он жаловался на вечное, бесприютное одиночество.

Вот-вот все сорвется с места и закружится бешеной каруселью, как в том сне, где земля и небо менялись местами. Не хочу, думала Касси. Не хочу, как они – в ночь, в бесконечную дорогу, в ненадежность и холод, а может быть, за нами тоже будут охотиться, и мы будем прятаться ото всех. Я не привыкла к такому, я не сумею. Ну какой из меня Летатель?

– Нам скоро придется лететь, – сказала она. – Только мы еще не знаем, куда и зачем.

Атис молчал. Что тут знать? Что вообще можно знать, когда твою судьбу пишет чья-то неведомая рука на гранях пирамидки? Что это за судьба, и во что можно верить? Бесконечная ночь и холод. И воспоминания о лете. Скоро, совсем скоро им придется гнать свои цветы через бескрайнее снежное поле неведомо куда, и непонятно зачем. Впервые за всё это время Атис ощутил, как в его душу тонкой змейкой вползает отчаяние. Отчаяние и страх. Он прикрыл глаза, вслушиваясь во что-то неведомое, в самой серединке своего естества, и не находя в нем того огня и строгого взгляда с каменной стены. Страх вытравливал всё и вся, и сейчас Атис не имел сил этому страху воспротивиться.

– А про какую пирамидку вы говорили? – спросил Соул.

Атис стряхнул с себя оцепенение.

– Ну, всё началось с того, что мы с друзьями решили выпить, – начал он. – И нам не хватило…

По мере того, как Атис, а затем и Касси рассказывали Алмазным события последнего месяца, лица Свери и Соула вытягивались всё больше и больше. Травница и лама давно уже покинули кухню – лама вообще ложился рано, а Серафима решила, видимо, что можно найти занятие поинтереснее, нежели чем слушать рассказ о событиях, участницей которых она сама являлась.

– Вот так, – сказала Касси, когда Атис закончил. – Вы об этом наверняка знаете больше нас самих. А пирамидка… Пирамидка – вот она, – Касси подошла к камину и приподняла "пирамидку", которая после прошлого преображения так и осталась в виде пластины, и выглядела, как обычная безделушка-сувенир. – Вы хотя бы выбирали, грабить или не грабить. А нас даже не спрашивают. Вперед, как говорится, с песнями.

– Первый раз в жизни такую штуку вижу, – Соул взял у Касси из рук пластину. – Надо же, совсем легкая. Касси, Атис, мы через несколько дней возвращаемся домой. Вам оставим адрес, будете в наших краях – заходите. И еще мы хотели попросить…

– Листья, конечно, – в кухню вошла сердитая Серафима. – Вымогатели. Мои листья, понятно?! Я уже договорилась!

– Стебли, – тихо произнесла Свери. – Хотя бы стебли. Тебе они без надобности, а нам необходимы. Сама понимаешь.

– Хорошо, – со вздохом ответила травница. – Давай адрес гостиницы. Как только будет можно, я за тобой заеду. И вот что еще, девочка. Имей в виду – в Песках чтобы о вас не было ни слуху, ни духу. Вас тут усиленно ловят, даже сюда милиция приходила.

– Хорошо, – пообещала Свери. – Спасибо, Серафима.

* * *

После того, как за Алмазными захлопнулась дверь, Касси минуту сидела неподвижно, потом резко встала и хлопнула ладонью по столу.

– Ты чего? – недоуменно спросил Атис.

– А ты не догадываешься? – недобро прищурившись, спросила она. – Подумай. Сделай предположения.

– Ты из-за этих, что ли? Да ну, ерунда. Они же нас не тронули, – Атис тоже встал, подошел к окну и задернул шторы. – По-моему, ничего страшного.

– Да при чем тут, что не тронули! – чуть не крикнула Касси. – У меня вся жизнь псу под хвост идет, как ты не понимаешь! Тебе все равно, тебе нечего терять, ты и так изгой, вне закона. А мне каково, подумай?

Атис нахмурился.

– Да, я вне закона, – согласился он. – Но я почему-то думал, что для тебя имеет значение то, что с нами происходит. Выходит, что нет. И что ты собираешься делать?

Он стоял у окна, всё еще придерживая рукой штору. Мир рушился. Атису казалось, что он видит, как именно это происходит – пространство распадается на куски, стирается, слой за слоем. Из углов наползала темнота.

Касси молчала.

– Так что ты предлагаешь? – снова спросил Атис.

– Я никаких ангелов не видала, – наконец сказала она. – Никакая судьба меня не звала и не вела. И я не собираюсь ломать себе жизнь из-за древних бредней, пусть даже очень красивых. Я не полечу никуда. Мне плевать, какого я там рода, у меня есть своя жизнь, и лучше синица в руке, чем журавль в небе. Лучше я вернусь к отцу, он меня прибьет, конечно, но это лучше, чем из-за дурацких цветов всего лишиться, положения, имени, денег… А ты беги вместе с Алмазными, беги в свободную зону. Они возьмут тебя, я тебе отдам свои драгоценности, скажу, что нас ограбили, мне поверят. Атис, прости, ну что мне еще делать? Да, я боюсь, боюсь! Я же просто женщина!

Атис молча смотрел на нее, понимая – шутки кончились. Касси до какого-то момента играла в игру, которая казалась ей забавной и замечательной. Беглый преступник, волшебная пирамидка, огромные цветы, тайны и загадки. Но когда игра стала превращаться во что-то большее, она решила, что хватит.

– Хорошо, Касси, – кивнул он. – Я понял. Прости, что я втянул тебя в это всё. Я бы мог тебе сказать, что это подло, но не скажу. И про то, что одно из семян было твоим, не скажу тоже. Ты сама всё и так знаешь. Только, понимаешь ли, я не знаю, как ты сумеешь быть прежней после того, что с нами случилось. Ну, сама решишь. Не маленькая.

– Пусть подло, – с ожесточением сказала Касси. – Но я не хочу ломать себе жизнь. А ты лети, Атис. Тебе одному будет легче добраться до свободной зоны. Ты лети, а я завтра утром возвращаюсь в город. Все и так зашло слишком далеко.

– Посмотрим, – пожал плечами Атис. – Я полечу, что мне остается. Вот только почему-то мне кажется, ты потом будешь жалеть, что…

Он не договорил. Просто не знал, о чем тут можно сказать. Переубеждать Касси ему не хотелось, он видел – это бесполезно. Иной раз человек словно бы говорит – "переубеди меня, докажи мне, что я не прав", но к этому случаю это не относилось.

– Ладно, пошли спать, – Атис подошел к двери, остановился. – Эх, Касси. Такое огромное небо, и всё достанется только мне. Наверное, это неправильно.

Он вышел, тихо притворив за собой дверь. Касси осталась одна в пустой кухне. Атис уже не увидел, как Касси, едва дождавшись, когда стихнут его шаги, всхлипнула раз, другой, тут же вскочила, щелкнула замком кухонной двери, и только тогда позволила себе откровенно расплакаться.

* * *

Атис не спал. Он лежал в своей постели, прислушиваясь к звукам ночного дома. Едва слышный зимний ветер за окном, шорох мышей в подвале, на кухне капает вода из крана. Абсолютной тишины не бывает, дом живет какой-то своей тайной жизнью, и жизнь эта дает о себе знать – шорохами, вздохами, скрипом дерева, ветром. Как жаль!… Черт возьми, как же всё-таки жаль, что она отказалась. Ну почему?

Атис перевернулся на бок, натянул повыше одеяло.

Обидно. Снова один. Судьба, наверное, такая – остаться одному. Ну, что поделаешь. Надо будет попросить Касси позаботиться о коте. Если он улетит, то надо же на кого-то оставить Абсорбента. А забрать можно будет потом, когда придет время возвращаться.

"Куда возвращаться? – вкрадчиво спросил его внутренний голос. – Опомнись! Неизвестно, что вообще с тобой будет после этого полета. Может быть, ты умрешь. Может быть, ты не сумеешь добраться обратно. Не так уж Касси и не права, верно? Может быть, стоит подумать головой о том, что с тобой будет дальше?"

Атис тяжело вздохнул. Да уж, внутренний голос, не так ты и не прав. Дальше будет вообще неизвестно что. Если оно вообще будет, это дальше. Надо решать, надо решать.

Он и сам не заметил, как стал задремывать, невеселые мысли отступили куда-то на второй план, глаза закрылись сами собой. Ладно. Как-нибудь переживем, думалось ему. Я родился под счастливой звездой, и всё у меня будет в порядке…

Неожиданно внизу, где-то на улице, раздался дикий грохот и вопль:

– А вот я вас!!!

Атис вскочил, как подброшенный. Что такое?!

– Ааааааааа!!!

Бабах!…

– А ну пошли вон! – Надрывался кто-то. – Вот ща палкой как дам!!! Кыш!!! Кыш!!!

Шандарах!… Человеческому голосу вторил звонкий собачий лай, внизу что-то билось, рушилось, и внезапно стены дома потряс тяжкий удар, от которого дрогнули стекла.

Атис, поспешно натянув на себя штаны и рубаху, выскочил в коридор. Навстречу ему выбежали Касси, Серафима и лама, держащий на руках кота.

Волосы Касси торчали дыбом, сама она была босиком, но тоже успела второпях нацепить блузку и штаны.