Текст книги "Верю, судьба!"

Автор книги: Екатерина Белецкая

Соавторы: Анжела Ченина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

7 Под землей
Фхтанг!

В Ипатьевской слободе по улицам водят коня.

На улицах пьяный бардак;

На улицах полный привет.

А на нем узда изо льда;

На нем – венец из огня;

Он мог бы спалить этот город -

Но города, в сущности, нет.

БГ «Не пей вина, Гертруда»

Бесконечный коридор мрака, и две светящиеся точки, летящие в нем. Они слишком крохотные, и стоит мраку захотеть – он поглотит их, растворит без остатка. Темнота осязаема, она уплотняется, вперед смотреть становится страшно, особенно когда тоннель поворачивает в сторону – что там откроется? Какая неведомая напасть может прийти из потревоженного мрака? Отгородиться от темноты, защититься хоть чем-нибудь!

Лепестки "хризантем" сейчас были вздыблены, защищая хозяев не столько от реальной опасности, сколько от их собственного страха, и все же Касси ловила себя на мысли, что еще немного – и она подгонит свой цветок совсем вплотную к атисову. Может быть, тогда страх хоть чуть-чуть отпустит.

А вот ее друг, как это ни странно, начал постепенно успокаиваться. То ли он привык к подземелью, то ли коридор оказался не столь страшным, как чудилось вначале, но Атис сейчас ощущал в скорее любопытство, нежели страх. Для чего, к примеру, эти толстенные кабели на стенах? Почему под потолком нет ни одной лампы? Не нужны? Значит, тоннель освещали только те прожекторы, что стояли на поездах. А вот эта маленькая дверца в стене – для чего она?…

Пол тоннеля покрывала темная вода, но Атис видел, что под ней, на небольшой глубине, идут рельсы, точно такие же, как на любой железной дороге. Стало быть, вот так они и ездили по городу, те неведомые люди. Обычная железная дорога, только под землей. Наверное, для них это было совсем буднично, привычно. Интересно, зачем они вообще создавали эти тоннели? Неужели не проще было проложить те же рельсы по земле? Ведь, наверное, столько труда было вложено, чтобы это построить… Атис вспомнил светящуюся схему с ее запутанной сложностью, и решил, что людей прошлого ему точно никогда не понять, нечего и пытаться.

Он потихоньку, сам не замечая, ускорял полет. Касси ничего не оставалось, как спешить вслед за ним.

Внезапно Атис остановил цветок и предостерегающе поднял руку.

– Слышишь? – спросил он одними губами. – Это еще что такое?

Позади них, в тоннеле, раздался какой-то шум. Что-то упало в воду, небольшое, камешек или что-то еще. Тц-шлёп! И еще раз – тц-шлёп! Потом раздался другой звук – низкое, дрожащее шипение. "Ффффтхааааа". И снова шум упавшего в воду камня.

Атис почти физически ощутил, как у Касси при этом звуке оборвалось все внутри. Ее цветок резко развернулся, прижался поближе. Касси напряженно вгляделась в темноту, которую они только что миновали – но, разумеется, ничего не увидела.

Однако шипение повторилось еще раз.

Ближе.

Лицо Касси исказилось.

– Летим! – почти без звука выдохнула она.

Атис направил цветок по коридору, чувствуя, что Касси летит следом, буквально в метре него. Он немного притормозил, пропуская ее перед собой, чтобы на всякий случай оказаться между ней и опасностью, и цветы, всё набирая скорость, заскользили над темной водой. На всякий случай Атис поднял свой цветок максимально высоко, почти к самому потолку, Касси тоже.

– Скорее, – торопил ее Атис. – Давай, быстрей!

Однако увеличивать скорость было опасно – неизвестно, что ждет впереди, может, сверху свисает что-то, или… Додумать Атис не успел.

От потолка отделилась темная ломаная тень, рухнула на цветок Касси, подминая под себя и его, и всадницу. Не успел Атис опомниться, как его окатило целым фонтаном брызг – неведомое существо вместе с Касси рухнуло в воду, и тут же стремительно заскользило вперед, волоча ее за собою, причем Касси почему-то даже не отбивалась. В этот короткий миг Атис успел заметить, что "тень" охватывает кассины голову и плечи, обнимает их сгустком черноты!

И ни одного вскрика.

– Стой! – заорал Атис. Его цветок рванулся вперед, и в мгновение ока догнал страшный тандем. Раздумывать было некогда. Атис вскочил на ноги и прыгнул на существо, метя выдвинутыми из ладоней когтями в черное безволосое тело. Он драл чужую плоть, чувствуя, как руки погружаются во что-то липкое, по ноздрям резанул тот самый запах, что удивил его – гниющие фрукты с какой-то пакостью, существо зашипело и, о счастье, выпустило Касси.

– Ах ты, сволочь! – ликующе завопил Атис, вися на существе и продолжая раздирать его когтями. – Ну, я тебя сейчас!!!

Тварь изогнулась и, вырвавшись из воды, прыгнула на стену, повисла на ней, зацепившись лапами за черные кабели. Атис едва сумел удержаться, но когти помогли – он не сорвался. Существо, извиваясь всем телом, пыталось сбросить помеху; Атиса мотало, как лист на ветру, он только сейчас понял, что тварь чуть не вдвое больше его самого, и что она чертовски сильная! Внезапно тварь совершила какой-то дикий прыжок, оказавшись едва не на потолке тоннеля, и понеслась вперед, прямо по стене, словно для нее не существовал закон всемирного тяготения. Атис висел только на руках, ноги съехали со скользкого, словно маслом намазанного, бока твари. Она неслась, не разбирая дороги, то соскакивая на пол тоннеля, в воду, то перемещаясь, как муха, по стенам, а потом вдруг рванула куда-то вбок, в едва различимый в кромешной тьме проем, и Атис не успел отреагировать – его со всего размаху впечатало головой и правым плечом в бетонный угол. Руки разжались, и потерявший сознание Атис рухнул в ледяную воду.

– Кара-нйасам татах курйад, – донесся вдруг откуда-то сбоку мелодичный голос. Ему вторило тихое позвякивание, словно человек, произносивший эти странные слова, имел при себе маленький колокольчик, и звонил в такт произносимому. – Ом Хридайайи Намах…[1]1
  Начало мантры, направленной на защиту ума от отрицательных влияний, и начало мантры для защиты себя со всех направлений. Нарайана Кавача. САНДЖАЙА РАТХ.


[Закрыть]

Касси, до сих пор сидящая по пояс в воде, очумело потрясла головой. Лицо и шея горели, словно на них плеснули кипятком, в голове царила полная сумятица. Она поняла, что на нее кто-то напал, и сейчас с трудом пыталась сообразить, чем же всё закончилось. Цветок висел рядом, Касси положила на него руки и с трудом перебралась на чашечку. Не дожидаясь команды, он полетел вперед, и через минуту перед нею предстала следующая картина: над успокоившейся водой висит пустой цветок Атиса, а его самого вытаскивают из воды на какую-то странную висящую в воздухе платформу две фигуры в очень знакомых оранжевых тогах.

* * *

– …это была храбрость, граничащая с безрассудством – так бросаться на лялямбу, – с упреком выговаривал Касси пожилой лама. – Хорошо, что так всё закончилось. Вам повезло, что мы оказались рядом.

Касси ничего не оставалось, как хмуро оправдываться. Атис до сих пор не пришел в себя. Сейчас он лежал в углу комнаты на драном матрасе. Цветы парили под потолком, заслоняя и без того тусклый свет единственной пластиковой лампы.

– Он же не знал, – проговорила она. – Откуда нам было знать? И что еще делать? Мы же здесь впервые.

– Не знал, конечно, – покивал лама. – И не читал, что было написано в вашей пирамидке. Вы просто невнимательны, только и всего. Прояви вы сообразительность, вы бы поняли, что к чему.

– И она бы сожрала меня вместо него, – закончила Касси. – Вам легко говорить. Сами бы так попробовали – в этой темноте, ничего не понимая… Что же он так долго в себя не приходит!

Касси присела рядом с Атисом, провела рукой по его лбу.

– У вас есть врачи? – спросила она.

– Ему надо просто поспать, – ответил лама. – Не волнуйся. Летатели очень быстро восстанавливаются.

В маленькой общине лам-левитаторов, по разным причинам лишившихся хозяев, они с Атисом оказались после того, как ламы, по их словам, вышедшие собирать мох, подобрали обоих Летателей в тоннеле и привели к себе. Община располагалась в подсобных помещениях станции, до которой они так и не сумели добраться самостоятельно, лам в ней было чуть больше двадцати, и Касси очень удивилась тому факту, что они сумели не только выжить в подземелье, но к здешней жизни еще и очень неплохо приспособиться.

– Мы не требовательны, – лама по имени Рибху улыбнулся Касси. – Что нужно существу, лишенному души? Уж никак ни радости для тела. Лялямб хорошо отгонять с помощь мантр и тантр, бродяги знают, что у нас нечего брать, а охотники обходят нас стороной. Мы не убегаем, поэтому мы неинтересны им.

– Какие охотники? – насторожилась Касси. Ей никак не верилось, что темные тоннели, оказывается, мало того, что обитаемы, так здешние обитатели еще и весьма… Да. Разношерстны. В буквальном смысле слова. Крысы, лялямбы, ламы со своей оранжевой "шкурой", теперь вот еще бродяги и охотники. "А хорошо, что ламы не знают, кто я такая, – подумала Касси. Знали бы, может, и помогать бы не стали".

– Охотники на людей, – спокойно ответил лама. – Милиция чаще всего. Но за нами скучно охотиться. Они чаще всего ходят на лялямб или на бродяг. Хотя с лялямбой справиться, конечно, сложнее.

Еще недавно при таком известии Касси лишь пожала бы плечами. Все правильно, милиция и должна заботиться, чтобы никакие бродяги и отщепенцы не мешали честным гражданам. Но теперь представить в роли дичи именно себя ей было проще простого. Она передернулась.

– Кошмар. Послушайте, – устало попросила она, – вы бы объяснили, что это за лялямбы такие. Нам ведь дальше лететь придется. Я про таких зверей даже не слыхала ни разу, и Атис тоже. Пристанет снова – что делать?

Лама уселся поудобнее.

– Способы есть, – сказал он. – Но откуда появились лялямбы – долгая история. Начать следует с того, что метро было покинуто городом больше двухсот лет назад. И вот почему…

…Корпорация к тому моменту находилась у власти уже очень давно, и столь же давно перекраивала город по своему усмотрению. Но при этом высшее руководство особенно не усердствовало, по крайней мере, сохранялась некая часть старого фонда домов, которые это же самое руководство частенько использовало для своих личных нужд. Так было до того, как к власти каким-то странным образом не подобрались два человека. Одного из них звали Серго Лянкер, а второго Хан Николай Кази, превратившийся с появлением первого сына в Хана Кази-первого. Лянкер занимал видную должность в городском управлении, а Кази ведал строительством. И одному, и второму очень хотелось денег. И они нашли способ их раздобыть…

Касси слушала и кивала. Вопрос о том, откуда это знает лама, и почему эти вещи не были известны ей, дочери директора – а ведь у нее были свои ходы к информации, закрытой для других! – пока витал где-то на грани сознания, но уже начал оформляться.

– Но метро-то почему бросили? – удивилась она. – Ведь это же огромная система, мне даже представить страшно, сколько сил и средств было нужно, чтобы проложить все эти тоннели. Целый подземный город! И вот так взять и все бросить?

Лама улыбнулся. По его лицу ничего нельзя было понять. Касси даже не могла определить, сколько ему лет. Непроницаемая маска с вежливой улыбкой.

– Не просто так, конечно, – ответил Рибху. – Сначала всё было иначе.

Лянкер и Хан Кази действовали следующим образом – они забирали под строительство высотных зданий землю в центре города, сносили старые дома и на их месте возводили новые. Конечно, они отлично знали, что это опасно, и что строить можно далеко не везде, но если человек хочет денег – он будет добиваться своей цели любой ценой. Особенно личность такого типа, к которому принадлежали эти двое.

Через некоторое время начались проблемы – в метро участились аварии. Старые тюбинги не выдерживали нагрузки, стали происходить обрушения, но, поскольку метро было в ведомстве "своих", с "хозяином" сумели договориться.

Город рос вверх.

Аварии стали всё чаще и чаще.

Народ стал бояться метро, а еще через несколько лет произошло событие, решившее дальнейшую участь подземного сооружения. Руководство разработало кассетный метод работы офисных служащих, и плотность пассажиропотока упала раз в десять.

– Это что такое? – Касси удивленно сдвинула брови. – Никогда не слыхала.

– Нет, ты наверняка знаешь – служащие живут там же, где работают, в тех же зданиях, – пояснил лама. – Я слышал, в маленьких городах подобного метода не используют, но в мегаполисах, таких как Услада или Пышный, сейчас больше восьмидесяти процентов служащих живут на одном этаже, а работают на другом. Это проще, чем гнать через город транспорт для такого количества людей. Как сказал Хан Кази-первый: "Услада – центр притяжения мира, и она не обязана быть зеленой и красивой, это рабочее место, а не парк или сад". Вы видели город с высоты, движение в нем и сейчас очень плотное, а что бы стало, если бы вечером домой нужно было ехать всем? Нереально.

Так вот. Метро стало для Хана Кази камнем преткновения, и погиб он, доказывая людям, что метро до сих пор безопасно. На той самой станции, через которую они попали под землю, Хан Кази решил спуститься вместе со своими людьми вниз. Никто не знает, было ли это случайностью, но под ними рухнул эскалатор – огромная изношенная машина дождалась-таки своего часа. Под ее обломками были погребены и Хан Кази, и Лянкер со свитой. Станцию и прилегающую к ней площадь жена Кази приказала разрушить, но ничего на ней не строить, в честь памяти мужа.

– Да уж, безопасно, – усмехнулась Касси. – Доказал. Выходит, за метро все эти годы вообще не следили? Хотя догадываюсь – этому Хану могли просто врать о том, что творится там на самом деле. Странно, однако же, что вы обо всем этом в курсе. Нет, я, конечно, знаю эти имена, но чтобы с такими подробностями!

– Всех подробностей не знает никто, – покачал головой лама.

Люди объявили метро бойкот. Станции постепенно пустели, метро очень скоро стало убыточным. Сначала закрыли центральные линии, в пределах первого кольца, но город разрастался, и вскоре метро перестало действовать. По идее, его следовало законсервировать, но вся консервация свелась к тому, что были перекрыты входы на станции и прекращена подача энергии. Метро опустело. Но потом люди, находящиеся вне закона, поняли, какой отличный шанс дает им судьба. Поначалу под землю уходили целыми семьями, спасаясь, кто от властей, кто от проблем. Нельзя сказать, что городскому управлению эта ситуация понравилась.

– Еще бы, – сказала Касси. – Наверняка травили, пытались выгнать.

Она начинала понимать, что колеблется. Все больше хотелось рассказать ламе, что в действительности она – совсем не товарищ им всем, здешним, прячущимся, загнанным, что она – человек из того самого круга, который они должны презирать и, наверное, ненавидеть, из круга всех этих Лянкеров и Кази, и только случай заставил ее все бросить и пуститься в бега. Случай, а отнюдь не желание, не гордость, не воля… как, наверное, у лам.

– Травили, – покивал Рибху. – Пытались выгнать. Пускали отравляющий газ, пытались затапливать, но система тоннелей позволяет отлично укрываться, поэтому в итоге они отступились.

Последним шагом стало то, что руководство дало разрешение запустить в подземелье лялямб.

– Ты знаешь, что наш мир работает в конгломерате, и что мы поставляем сахар и продукты переработки нефти шести планетам, – продолжал лама. – Так вот, лялямба – не наш зверь, эти животные водятся в одном из миров конгломерата, и руководство заказало несколько особей. Кто-то решил, что лялямба справится с проблемой бродяг. А теперь Услада думает, как справиться с проблемой лялямбы.

Лялямба – существо с очень высокой степенью приспособляемости. Питается она практически всем, что попадается ей на пути, но особенно нравится ей нападать на разумных. Как впоследствии выяснилось, лялямба паразитирует на мозговых излучениях, а потом может с удовольствием закусить и хозяином этого самого мозга.

– Они размером больше человека, у них четыре лапы, и щупальца на морде, – перечислял лама, – а еще – длинный гибкий хвост. Они очень хорошо прыгают и способны пролезть в самую узкую щелку. Щупальцами они обхватывают голову жертвы – как произошло с тобой – зохавают ее. А потом выбрасывают в мозг жертвы видеоряд, ожидая ответной реакции на раздражитель. Чаще всего человек погибает через несколько минут, еще на стадии зохавания, поэтому едят лялямбы, как правило, уже мертвого.

Лялямбы не опасны, когда идут большой стаей. Они немножко телепаты, поэтому "общаются" друг с другом. Но когда лялямба охотится одна или парой – берегись, храбрый воин. А особенно – умный воин. Отбиться от нападающей лялямбы очень сложно. Есть выражение, ставшее крылатым – "о, я храбрый воин, будет мне лялямба". Оно означает, что человек сознает как собственную храбрость, так и бессилие перед обстоятельствами.

Мясо лялямбы съедобно, но очень жесткое и напоминает резину. Вкуса у него почти нет, хотя насыщает неплохо, однако добыть лялямбу в пищу людям удается редко.

– Нас они боятся, – Рибху поправил свою оранжевую тогу. – Им неприятны мантры, и то, что мы умеем освобождать свой мозг от суетного и наносного. Больше всего на свете они любят вкус страха.

– Погодите-погодите, – озадаченно прервала его Касси. – Что эти лялямбы делают, вы сказали? "Зохавают"? Никогда такого слова не слыхала.

– Зохавают – это зохавают, – нравоучительно ответил лама. – Тебя саму едва не зохавали, а ты еще спрашиваешь. Сказано же – лялямба обхватывает щупальцами голову человека и… зохавает его. Всё.

– Госсссподи, – Касси потрясенно покачала головой и провела рукой по волосам, которые норовили встать дыбом. – И что вы предлагаете нам делать? Как защититься? Они же нас сожрут!

– Я потом расскажу, что вам нужно будет делать, – успокоил ее лама. – Защититься можно, и это не так трудно, как кажется.

Касси повозилась на полу. Сидеть на голом бетоне было неудобно и жестко, но… Надо было отдать должное – в комнатке было чисто, хотя поддерживать чистоту в таких условиях наверняка было нелегко. Чистым был даже плафон слабенькой лампы, тусклой от времени. Наверное, к этому ламы относились серьезно.

– Ну ладно. Значит, они вообще не с Земли. Я знаю про конгломерат, но это как-то слишком далеко и нереально. В обычной жизни нереально, я имею в виду, – поправилась она. – Я даже думала, что ничего этого на самом деле нет, а есть одна видимость, которая для чего-то понадобилась Ойлл-о. Наверное, наша пирамидка тоже оттуда. Это хоть что-то объясняет.

– Нет, ваша пирамидка принадлежит к какой-то иной культуре, – возразил лама. – Она не имеет отношения к конгломерату, там нет таких технологий. И потом, она не совсем техника. Я пытаюсь понять, что это такое, но… – лама замялся. – По-моему, она сделана из воды.

– Из воды?! – Касси слегка обалдела от такого предположения. – Там же металл, вы своими глазами видели!

– И тем не менее. Вещи часто выглядят иначе, чем должны.

Лама легко поднялся на ноги, подошел к лежащему Атису и присел рядом. Приложил руку к его плечу, покивал каким-то своим мыслям.

– Он скоро проснется, – сообщил Рибху Касси. – Уже почти поправился.

– Надеюсь, – согласилась она. – Если бы ему стало хуже, я бы почувствовала.

Она замолчала, задумчиво глядя наверх. Там, над многометровой толщей земли, простиралось небо, в котором она уже побывала. А еще выше – загадочный космос. Конгломерат, с которым торговала корпорация Ойлл-о, возможно, и существовал, но существовал где-то в другой реальности, совершенно недоступной для подавляющего большинства людей. Побывать в другом мире – это даже не мечта, это все равно, что мечтать о полете без крыльев: красиво, но заведомо невозможно. С другой стороны, вот же – неожиданно осуществилось то, о чем она совсем недавно и бредить не могла. Вот бы увидеть Землю со стороны! Наверное, это еще великолепнее, чем полет.

– Вы думаете, пирамидка – это тоже с каких-то далеких звезд? – задумчиво спросила Касси. – Вот уж и не мечтала…

– Не знаю, – ответил Рибху. – Я могу только предполагать.

* * *

Атис очнулся лишь спустя полтора часа. Конечно, Касси не могла бы сказать с уверенностью, что прошло именно столько времени, но его течение она теперь ощущала намного лучше, чем раньше. Даже находясь под землей, она чувствовала, что наверху сейчас по прежнему ночь, и что солнце еще нескоро взойдет над Усладой. А неплохо было бы поспать несколько часов, – вдруг подумала Касси. Пока вроде бы не хочется, но стоило бы – впрок. Кто знает, когда еще удастся отдохнуть в надежном безопасном месте? Да и Атису, наверное, так будет лучше. Она ощупывала его голову – как ни странно, крови не было (судя по рассказу ламы, Атис верхом на лялямбе врезался в стену с такой скоростью, что обычный человек просто проломил бы себе череп), но шишка под волосами оказалась весьма внушительной.

Первые несколько минут Атис лежал неподвижно, прислушиваясь к ощущениям. Он помнил момент удара, но вот всё остальное выпало из памяти совершенно. Голова, как ни странно, не болела, только немного ныло плечо, да саднило содранные в кровь руки. Атис приподнялся на локтях и огляделся.

Маленькая комната, прокопченный до черноты потолок, откуда-то ощутимо тянет горелой изоляцией и чем-то еще, едким, неприятным. В нескольких шагах от него Касси о чем-то беседует с ламой, самым обычным ламой.

А цветов не видно.

Так…

– Эй, где цветы? – с тревогой спросил он, садясь.

Касси обернулась.

– Наверх посмотри, победитель лялямбы! – она указала под потолок, где по прежнему жались оба цветка. – А вроде бы не слепой. Как самочувствие? Живой?

– Живой, – немного неуверенно ответил Атис. – Только голова кружится. Так это что, была лялямба? Ни фига себе у вас тут в Усладе шуточки!

– Что поделать, – философски ответил лама. – Приходится приспосабливаться.

– Между прочим, ты меня спас, – заметила Касси.– Если б не ты, меня бы уже зохавали. И, наверное, переваривали. Так что, считай, я у тебя в долгу. Пить хочешь?

– Чего бы с тобой сделали? – не понял Атис, который пропустил большую часть событий. – Пить давай, ага.

Лама снова пустился в объяснения: пришлось прочитать Атису краткую историю города, рассказать, почему было заброшено метро, и откуда в нем появились лялямбы. Атис выслушал всё это, а затем поинтересовался у ламы:

– А вы-то сами тут откуда? Вы же левитаторы, да?

Лама кивнул.

– Мы вне закона, – ответил он. – У нас нет хозяев, у нас нет душ, у нас есть только мы сами. Тут нам спокойно.

– Да, – спохватилась вдруг Касси, – я же с самого начала хотела спросить. Как вам удается – ну… я имею в виду – жить без души? Ведь хозяин же может…

Она не договорила, но ясно было и так. Достаточно воткнуть в мешочек с душой специальную иглу и оставить на несколько часов. Никаких "охотников" не понадобится. Беглец скоро сам приползет обратно. А не приползет – умрет вскорости от болевого шока.

– Они так и сделали, – охотно ответил Рибху. – Но все мы по какой-то непонятной причине остались живы. Официально нас нет на свете, мешочки у многих уничтожены. К примеру, душу Анга хозяин спалил в камине, а самого его вышвырнул из окна. Считается, что лама без души не может левитировать предметы, но Анга поймал в воздухе птичье перо, и левитировал его, а сам в это время держал перо в руке. Так он спустился вниз, а затем сразу же ушел под землю.

– Всё забываю спросить, – вмешался Атис. – А лама может левитировать сам себя, а не предмет?

– Нет, – ответил Рибху. – Только предмет. Ну и то, что на этом предмете находится.

– Странно, – проговорила Касси. – Очень. Я же знаю, если иглой, то… ну, словом… это не выдумка, я же сама видела…

Она запнулась и вдруг ощутила, как ее слова звучат со стороны. Рибху смотрел на нее выжидательно, и Касси показалось, что он все прекрасно знает и так – и лишь ждет, отважится она признаться или нет.

– У меня есть лама, – все-таки решилась Касси. – Ом-мани его зовут, молодой совсем. Я его… тоже… Иногда. Когда он своевольничал. Вы теперь пожалеете, что меня спасли, наверное?

– Бедный Ом-мани, – со вздохом сказал Рибху. – Сидит сейчас в подвале, прикованный к стене, он наказан. Хозяин очень зол на него, грозится перестать кормить.

– А ты откуда знаешь? – ошеломленно спросил Атис.

– У нас свои пути для слов, – лама легко поднялся на ноги. – Касси, мы не можем жалеть о таких вещах, как спасение жизни. То, о чем ты сказала – дело только твоей совести. Если ты достигнешь просветления, ты всё сумеешь понять сама.

Касси обмерла – сама не ожидала от себя такой реакции, но почему-то как холодной волной окатило. То, что ламы могут знать друг о друге все, воспринялось ею как нечто само собой разумеющееся. Касси заторопилась и от волнения перешла на "ты":

– Погоди, погоди, Рибху! А душа? Они нашли его душу? Он с вами как-то говорил, да? Что там с ними, он не рассказывал?

– Нет, душу так и не нашли, – охотно ответил лама. – Серафима надежно ее спрятала. Поэтому Ом-мани не грозит ничего серьезнее, чем пара тычков и ругань.

– Отец и без всякой души может устроить такое, что мало не покажется, – пробормотала она и посмотрела на Атиса. – Вы его еще не знаете. Что же Ом-мани молчит! Рассказал бы им все – отвязались. Наверное, это он, чтобы тебя не заложить, Атис, меня-то ему не за что жалеть. Блин, ну как же плохо-то. Так людей подставили!

– Всё в порядке, – успокоил ее лама. – С ними всё будет хорошо.

Атис молчал, мысли разбредались, как тараканы. Голова всё-таки немножко побаливала, ему было не по себе. Странность того, что происходило, не давала ему покоя.

– Рибху, а вы не удивились, когда увидели в тоннеле летающие цветы? – спросил он. – Всё-таки, сами знаете, сколько лет прошло после того, как погибли последние Летатели.

– Что-то возвращается в мир, что-то уходит из мира, – ответил лама. – Тому, что ушло, настало время вернуться. Мир настолько удивителен и многообразен, что сама жизнь в нем есть бесконечное удивление.

– Они тут вообще ничему не удивляются, – буркнула Касси. – Чему им удивляться, если они даже про Симу знают?

Она посмотрела на облупленную, но не такую уж старую жестяную кружку, из которой пил воду Атис. Похоже, они здесь и с поверхностью связь поддерживают. Если выберемся – нужно будет непременно рассказать об этом месте Ом-мани, – подумала она. Хотя, может, он и так все знает, просто молчит, как молчал до времени про Алмазных?

– Нам скоро лететь дальше, – сказала она. – А там – лялямбы, и вы обещали рассказать, как от них защититься.

– Довольно легко. Вам нужно избавить свой разум от постороннего шума, и лялямба вас просто не увидит, – ответил лама. – Есть две очень эффективные мантры, которые мы постоянно используем. Кара-Нйаса и Анга-Нйаса. Выучите их, и вы защищены от лялямб.

– Ох, – только и сказала Касси. Если бы не серьезный взгляд ламы, она решила бы, что тот шутит. – Ладно. Мы попробуем. А сейчас мы немного поспим, хорошо?

* * *

Толком выспаться Атису не удалось. Он задремал, но вскоре проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Касси, конечно… да что с ней такое?

– Ты чего? – спросил он, зевнув. – Поспать не даешь.

– Проснись, – проговорила Касси. – Послушай, мне надо рассказать… Я видела тлей.

Атис приподнялся на локте, ничего не понимая спросонок.

– Каких-таких тлей?

– Тлей. Клопов. Насекомых-паразитов. Я не знаю, наверное, я видела прошлое. Я видела этот город извне, откуда-то очень издалека. Его тело все еще было живым. Город дышал… пытался дышать, как ты, Атис, тогда, после Алмазных, но его душа уже умирала. Они убивали ее, эти тли. Город был сильным, он пытался сбросить с себя этих клопов, но их были тысячи, нет, миллионы, их было слишком много. Они облепили тело города, и пили из него соки. Они были раздутые и белесые, набухали и жирели на его крови. Город умирал, а здесь, – Касси неопределенно обвела рукой вокруг себя, – здесь были его корни, уходившие в глубь веков. Город старался напиться силой земли, но его корни слабели вместе с ним, и уже не могли его напитать. Но здесь, по-прежнему, каждый метр грунта – это годы. Бездна времен, понимаешь? Мы сейчас в толще спрессованных веков, Атис. Над нами – все столетия, которыми жил этот город, давно-давно, когда Ойлл-о еще показалось бы страшной сказкой. Здесь прошли миллионы людей, и стены до сих пор сохраняют их тени. Я видела одно место, я знаю – если там зажечь огонь, то увидишь, как мимо идут тени людей, которые жили когда-то. Услышишь гул голосов, приходящий из прошлого. Они все еще там, в своем призрачном мире, они спешат и смеются, не зная, что уже давно умерли, что они – лишь эхо в лабиринте подземных тоннелей. Они тоже попали в сеть, сплетенную теми – пауками, клопами… и вырваться стало нельзя. Они обречены вечно бродить в этих залах. Помнишь, ты видел знаки Ойлл-о? Это… – Касси замялась, пытаясь подобрать выражения. – Паучьи узлы, жала, впившиеся в город. Нет, не в буквальном смысле, конечно. Но все это городу чуждо. И пока эта сеть его оплетает, город будет вечно умирать. И еще одно. Я видела во всем этом мраке еще одно странное место. Там было окно в небо, лето, и солнце, и легкие облака. Я знаю, если сумею найти его наяву – все будет хорошо, что бы ни случилось.

Атис сидел неподвижно, не смея пошевелиться, и слушал, что говорила Касси. Сейчас он поражался схожести их мыслей, вернее, даже не мыслей – ощущений. Да, город опутало нечто чужеродное, злое; в провинции это, пожалуй, не ощущалось настолько остро, а здесь, сейчас – пронизывало до глубины души. Атис-романтик, Атис-поджигатель, Атис-верящий-в-неведомое сейчас уступал место Атису-видящему, и этот последний Атис был поражен до глубины души тому, как точно Касси сумела поймать его собственное ощущение.

– Город болен, – проговорил Атис. – Город очень тяжело болеет чем-то, и нам не найти лекарство. Тли… знаешь, ты права. Именно так. Они делают неживое из живого.

Касси покачала головой и села по-другому – скрестив ноги, как сидели ламы. Надеялась выспаться, а вместо этого… Стоило заснуть – и непонятно откуда явилось это видение. А теперь оно поселилось внутри, пронизывая душу жутью.

– Я не знаю, что с этим делать, – сказала она грустно. – Наверное, так будет всегда.

– Не уверен, – Атис сел рядом с ней, обнял за плечи. – И потом, мы не можем этого знать наверняка.

Много-много метров земли над головами. Темнота, в отдалении едва слышен шум подземной воды, да позвякивание колокольчика, видать, кто-то из лам снова вышел в тоннель. Дикость какая-то! Зачем это всё, для чего мы здесь, что это всё значит, и чем это всё кончится?

Браслет на руке Атиса слабо засветился, и в воздухе перед ними повисли строки, блеклые, расплывчатые.

"Не стоит думать о том, что пока еще не в вашей власти. Этим вы сделаете себе только хуже. Нужна ли идущему душевная боль, которая будет отягощать его путь? Нужно ли ему осознание цели? Первый ответ – «да». Второй ответ – «нет». Во многих знаниях – много печали, и поэтому до поры вам лучше положиться на волю Вышнего.

Однако что-то я увлекся.

К делу.

Итак, вот часть задания, которую вы сейчас должны выполнить.

Сейчас вы находитесь на ветке метро, которая имеет форму кольца. Она раньше так и называлась – кольцевая. Вам надо попасть на ветку, которая когда-то называлась Серпуховско-Тимирязевская, в схеме она имеет серый цвет. Казалось бы, нет ничего проще – но на самом деле всё сложнее. Серая ветка стыкуется с синей (по схеме пробежал огонек, указывающий возможный маршрут), но синяя ветка, к сожалению, была почти полностью разрушена еще во время Хана Кази-первого. Поэтому сейчас вам лучше всего будет двигаться по кольцевой до места пересечения с серой веткой. Это в идеале, но, как вы уже поняли, идеал всегда очень далек от практики.

Теперь о названиях.

Станции – ваши главные ориентиры – неоднократно переименовывались, но на стенах до сих пор сохраняются "тени" от прежних названий. Браслеты помогут вам их прочитать. Когда вы попадете на нужную ветку, вам надо будет добраться до станции, прежде называвшейся "Библиотека им. Ленина", потом переименованной в "Площадь Строителей", а после получившую название "Ханская". На "Ханской" вы отыщете четвертую колонну по стороне движения к северу, и с верхушки колонны заберете сверток. Не разворачивать! Забрать – и всё. Потом получите заключительную часть задания.

PS. Говорил же – поосторожнее с лялямбами!!! Атис, ты половину ресурса браслета высадил, а вам еще бог знает сколько работы предстоит! Летатели, блин…"

Касси вскочила, как подброшенная.