Текст книги "Темные воды (СИ)"
Автор книги: Екатерина Оленева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
– Прекрасно, прекрасно… Теперь это… да, моя дорогая? – с некоторым раздражением протянул Слагхорн видя, что Гермиона снова тянет руку.
– Амортенция! – с видом триумвиратора выпалила Гермиона. – Самое сильное любовное зелье в мире.
Слагхорн попытался продолжить:
– Многие, я уверен, узнали это зелье по очевидному перламутровому блеску…
– И по пару, который поднимается вверх характерными спиралями, – с воодушевлением подхватила Гермиона, словно они с профессором вели беседу с глазу на глаз. – А еще для разных людей Амортенция пахнет по–разному, в зависимости от того, кому что больше нравится. Я, например, чувствую запах свежескошенной травы, новенького пергамента и…
– Верно, мисс Грейнджер. Вы, случайно, не родственница Гектора Дагворта-Грэнжера, основателя «Экстраординарнейшего общества зельеделов»?
Покрасневшая Гермиона, опустила ресницы:
– Вряд ли, сэр. Я магглорожденная.
– О! Грейнджер! Гермиона Грейнджер? Как же! Как же! Та самая подруга легендарного мальчика? Восхитительно! Двадцать баллов Гриффиндору, мисс Грэнжер, за ваши правильные ответы! Но вернёмся к нашему зелью. Разумеется, амортенция не рождает настоящей любви. Создать любовь искусственно невозможно. Зелье вызывает лишь страстное увлечение, одержимость. Пожалуй, это самое опасное и сильнодействующее вещество. По крайней мере, здесь, в нашем кабинете. Да, да, – мрачно покивал Слагхорн, – не стоит так улыбаться. Когда вы повидаете столько, сколько довелось увидеть мне на своём веку, то перестанете недооценивать силу страсти. Впрочем, – перебил сам себя учитель, – вам пора приступать к работе.
У Гермионы зелье получилось просто идеально, чего никак нельзя было сказать о творении Софии. В её котле кипело что-то, весьма отдалённо напоминающее Амортенцию.
По окончанию урока растроенная, София запихнула палочку в сумку и направилась было к выходу, когда за её спиной раздался тягучий голос Малфоя:
– Гринграсс!
Она ускорила шаг, не желая с ним разговаривать.
– Подожди! – догнал он Софию, удерживая её за руку. – Нам нужно поговорить, – почти просительно звучал его голос.
Просительно для Малфоя, конечно же.
– Нет, Малфой. Нам говорить не нужно. Это нужно тебе. А я не хочу тебя даже слушать.
– Я всего лишь хотел извиниться за вчерашнее поведение. Я перебрал с выпивкой и вёл себя не наилучшим образом.
– С этим трудно поспорить.
София снова предприняла попытку пройти мимо, но Малфой загородил ей дорогу.
– Малфой, мне нужно идти, – возмутилась София. – У меня дополнительное занятие с мадам Хуч.
– Что мне сделать, чтобы ты приняла мои извинения? – Блондин понизил голос почти до шепота. – Откуда я мог знать, что ты Его племянница? И ещё –почему ты сама не сказала мне, что мы с тобой помолвлены?
– Я не нуждаюсь в твоих извинениях. А насчёт помолвки… как ты себе это представляешь? И вообще, сначала я хотела посмотреть, что ты такое.
– Посмотрела?
– Моё мнение о тебе ты уже знаешь, Малфой – ты мне не нравишься.
– Ты мне, Гринграсс, тоже, – насмешливо парировал он. – Кажется тоже.
– Кажется? – хмыкнула София. – То есть ты не уверен?
– Откровенно говоря, Гринграсс, до рассказа Снейпа я тебя вообще мало замечал.
– Правильно. Грязнокровка она и есть грязнокровка. Что её разглядывать-то?
Драко Малфой посмотрел на неё как-то странно. С каким-то даже интересом, что ли? Словно действительно видел её впервый раз.
– Почему ты согласилась? – неожиданно поинтересовался он.
София даже немного смутилась.
Секунду поколебавшись, она решила сказать правду:
– Пожалела твою мать.
Драко нахмурился:
– Пожалела мою мать? –повторил он за ней вслед эхом.
– Да.
– Ты дала нерушимую клятву, связывающую тебя по гроб жизни с совершенно неизвестным тебе человеком лишь потому, что пожалела едва знакомую с тобой женщину? – свёл Драко тонкие брови. – Ты дурочка, Гринграсс?
В его утверждении была изрядная доля истины. Мало того, сейчас София и сама думала так же. Но выслушивать это от Малфоя было, мягко говоря, неприятно.
– Я понятия не имела, что нерушимая клятва действительно нерушима. Знаешь, я и сейчас в это не до конца верю. Возможно, отыщется способ всё-таки не выходить за тебя замуж?
Драко пожал плечами:
– Такого способа нет. Если мы разрушим помолвку, оба останемся бесплодными.
– Не страшно, – отмахнулась София. – Мне действительно пора идти. Метла и мадам Хуч ждут меня.
***
– Ну? Приступим? – нетерпеливо приветствовала Софию профессор Хуч. – Встань рядом с метлой, – проинструктировала она. – Вот так.
София послушно встала.
– Вытяни правую руку… Гринграс! Вы правую руку с левой различаете? Вот так. А теперь прикажите метле: «Встать!».
София с сомнением покосилась на распростёртый по земле веник.
– Встать…– покорно повторила она.
Метла даже не шевельнулась.
– Ещё раз.
– Встать! – решительнее произнесла София.
Метла дрогнула и перекатилась по земле.
– Уже лучше, – одобрила мадам Хуч.
– Встать! – в третий раз произнесла София.
Рукоятка метлы больно ударила по ладони.
– Отлично! – похвалила учительница. – Теперь клади руки – вот сюда… вот так…
Оседлав палку, София чувствовала себя глупее не придумаешь.
– По свистку поднимайся на несколько футов, выше не надо. Чтобы взлететь вверх, тяни рукоятку на себя. Во время полёта держи метлу ровно. Не бойся, метла не лошадь, тебя не сбросит. Чтобы вернуться, наклоняйся вперёд. Всё поняла?
– Да, – нервничая, кивнула София.
Крепко сжимая руками и ногами обыкновенный длинный веник, она задавалась вопросом – когда успела настолько утратить рассудок? Сердце разогнало кровь с такой силой, что та ревела в ушах похлеще ветра.
Это было хуже плавания, хотя до сей поры, София пребывала в твёрдой уверенности, что хуже не бывает.
– Готова? – спросила мадам Хуч.
«Нет!», – хотелось крикнуть Софии.
– Раз…
Сердце бьется гулко и быстро…
– …два…
Болезненно толкается в груди. Во рту сухо, мокрые ладони скользят по древку…
– …три!
Резко дернув метлу на себя, София полетела вертикально вверх, точно пробка из бутылки. С ужасом осознав, что земля стремительно удаляется, и ничего с этим не поделать, она завопила.
Весь мир превратился в глухие удары, стучавшие в ушах, в запястьях, в висках. Однако вскоре, чисто инстинктивно, девушке удалось выровнять метлу. Паника медленно отступила.
Внизу мутно поблескивала темная гладь почти идеально круглого озера. Под ногами раскинулась зловещая, отдающая чернотой, зелень Запретного Леса. Мадам Хуч тоже осталась где-то позади.
«Я была навеселе
И летала на метле
Хоть сама не верю я
В эти суеверия», – весело крутилась в голове незамысловатая мелодия.
София вдруг поняла, что это скольжение, как на воздушных салазках, приносит удовольствие. Крутанувшись на метле, словно шкодливая обезьянка на турнике, она откинула голову и наблюдала, как над ней летит солнце, одновременно оставаясь на месте.
– Спускайся вниз! – кричала ей мадам Хуч. – Спускайся! На сегодня достаточно!
Стоило направить метлу к земле, как страх высоты вернулся. Но несмотря на это София чувствовала себя в приподнятом настроении. Жизнь будто бы начала налаживаться?
***
– С тех самый пор, как воскрес Тёмный Лорд, Дамбалдор в школе почти не появляется, – поделился за ужином с однокурсниками своими наблюдениями Нотт. – Да уже только за одно за это Сами–Знаете–Кто может рассчитывать на мою вечную преданность.
Малфой, пародируя директора, восторженно прогнусавил:
– Ещё один великолепный день прошёл и всё это благодаря Поттеру! Так отдадим же Гриффиндору Кубок Школы, наплевав на то, что Слизерин обогнал их баллов так на двести. Скажем дружно: «Ура!» – он зло оскалился.
– Вот Годрик! Что б ему… – Блейз Забини, до сего момента методично штудирующий за ужином «Ежедневный пророк», стрельнул взглядом в Малфоя.
– Что там? – напрягся блондин.
Панси Паркинсон выхватила газету и прочла вслух:
«Артур Уизли вновь побывал в Малфой–мэноре, – лицо Драко стало похожим на маску, словно застыло. – Это уже второй обыск жилища Упивающегося Смертью, – продолжила читать она, – Артур Уизли из Отдела по обнаружению и конфискации фальшивых оберегов сказал, что его бригада действовала по сигналу, полученному от частного лица…
– Поттер, сволочь! – произнес блондин полузадушенным хрипом.
– При чём тут гриффиндорский Избранный? – поинтересовался Забини.
– При том, что это наверняка Поттер натравил на Малфоев Уизела–старшего, – вздохнула Панси.
После ужина слизеринцы перестряли гриффиндорцев в дверях.
– Поттер? – Малфой преградил ему дорогу. – Ты, оказывается, не только сын грязнокровки, песий крестник, но ещё и стукач у нищебродов?
Гриффиндорец и слизеринец одновременно вскинули палочки.
Винсент Крэбб зачем-то шагнул вперёд, встряв между ними, и проклятие, посланное Золотым Мальчиком в своего противника, угодило в него.
Винсент растянулся на полу, судорожно дёргая всё удлиняющимися ногами. Метаморфоза напоминала кадры из фильмов ужасов. Ноги Винсента всё растягивались и растягивались, бесконечно, будто резиновые. Этому всё никак не было конца.
Невозмутимо перешагнув через рухнувшего противника, Надежда Магического Мира вознамерилась удалиться.
– Поттер! Стой, сволочь!!! – брызжа слюной, кричал Малфой, пытаясь вырваться из рук удерживающих его Нотта и Гойла.
Неизвестно, чем бы закончилось дело для Винсента, не вмешайся подоспевшая Гермиона:
– Гарри! Прекрати это. Немедленно! – не терпящим возражения тоном потребовала она.
– Как скажешь, – не хорошо улыбнулся золотой гриффиндорский мальчик.
Ноги стонущего Крэббэ к тому моменту занимали почти весь коридор. С мерзким хлопком, словно кто–то отпустил до предела растянутую резинку, они начали быстро-быстро укорачиваться.
Винсент заорал, царапая ногтями по полу, и потерял сознание.
Малфой и Паркинсон кинулись к пострадавшему другу, София, повернувшись, оказалась почти лицом к лицу с Поттером.
– Ну ты и козел, Мальчик-Который-Выжил – бросила она ему.
Поттер открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.
– Что здесь опять происходит?! – прогремел голос Снейпа.
– Поттер проклял Краббэ, сэр, – обвиняющим тоном сказала Панси. – Вот что!
– Не правда! – возразила Парвати Патилл. – Гарри не произнёс ни слова! Мы все видели.
Забини фыркнул:
– Кажется, кто–то не так плохо усвоил урок, как вы думали, сэр.
– Сегодня вечером будьте добры явиться в мой кабинет, – медленно выговаривая каждое слово, процедил зельевар. – За новым взысканием. Вы меня поняли, Поттер?
– Да, понял.
– Да, понял, сэр.
– Да, сэр. Я вас понял.
София едва не упала, когда кто–то сильно толкнул её со спины. Развернувшись, она изумленно посмотрела на красное, словно свекла в борще, точёное лицо Рона Уизли:
– Мы думали, ты нормальная, Астория Гринграсс. А ты, оказывается, такая же змея, как все слизеринцы
Он смачно плюнул ей под ноги.
Не веря глазам, София покосилась на белый пузырящийся плевок.
– Пытаешься произвести впечатление на даму, демонстрируя принятые в клане Уизли манеры? – засмеялся Драко Малфой.
Рон впечатал его в стену.
– Это что ты себе позволяешь, Рон Биллиус Уизли? – продолжал нагло ухмыльять Малфой в лицо рыжему. – Если взумал приставать ко мне, то говорю сразу – ты не в моем вкусе.
Гойл, Нотт и Забини окружили их. Они явно вознамерились опуститься до банального магловского мордобоя.
– Не надо, – зыркнул в их сторону серыми глазищами Малфой. – На сегодня разборки закончены. С тобой, Уизли, мы скоро сочтёмся. За моего отца. За Мэлфой–мэнор. За мать. Обещаю.
Это звучало уже серьёзно.
Драко Малфой едва доходил Рону Уизли до плеч. В огромных кулачищах Рона он смотрелся особенно хрупким, словно ивовый прут или легкий штрих на холсте. Но каким–то непостижимым образом ухитрялся выглядеть при этом и пугающим, и внушительным.
Рон воинственно сжав челюсть, разжал кулаки.
– Пошёл вон, хорек вонючий.
– Только после тебя, жалкий нищеброд.
Глава 4
Василиск
София уверенно шагала по направлению к условленному месту встречи. Пушистый ковер из успевших нападать листьев мягко шуршал под ногами. Запах прелости и влаги, грибов и опасности витали в воздухе, раздражая обоняние и приятно будоража нервы.
Огромная ворона слетела с ветки и через секунду в облаке оседающего черного дыма вырос стройный женский силуэт – истинное порождение ночи. Шагнув к Софии навстречу, Василиса обняла её. Ледяной холод вместо обычного человеческого тепла напомнил, что она не смертная женщина.
– Волдеморт знает, что ты здесь? – поинтересовалась София.
– Тс! – холодный палец прижался к губам, – не произноси вслух его имя.
–Почему?
– В нём заложена магия вызова. Том способен услышать тех, кто его произносит. А нам он сегодня ни к чему. Ты готова к новому уроку?
– Мы опять будем поднимать мертвецов? – поежилась София.
– Ты должна научиться управлять своей главной силой. Учителя вряд ли станут учить тебя некромантии, так что эту часть твоего обучения мне придётся взять на себя. Если всё пройдёт, как я запланировала, ты не только получишь новые знания, но у тебя появится надёжный союзник, о котором сам Салазар Слизерин не мечтал. Я говорю о василиске.
– О василиске? Из Тайной комнаты?
– Именно, – подтвердила Василиса.
– Но разве Поттер не убил его? Или в Хогвартсе их несколько?
– Живой василиск способен убивать взглядом. Согласись, существенный минус? К тому же, живая тварь всегда действует по собственному почину, в то время как поднятый мертвец та же марионетка, без твоей воли он – прах. Мертвый василиск не сможет ползать по трубам и убивать без приказа, на чём в свое время погорел Томми, но, если потребуется защищать тебя, он не остановится, пока не убьет того, кого приказано. Он – это ты. Он – ничто без твоего желания. А потому и бояться его не стоит.
– Поттер убил эту ядовитую тварь почти пять лет назад. Он уже сгнил давно, наверное! – попыталась отлынить от неприятной обязанности София.
– Василиски не гниют – они превращаются в камень, – услужливо поведала Василиса. – Заклятие вернёт ему плоть, ты приобретёшь неуязвимого защитника и заодно потренируешься. Пошли!
– Разве ты можешь зайти в Хогвартс?
Василиса засмеялась:
– Ни в Хогвартс, ни в любое другое здание, в котором живут смертные, я войти не могу, – она многозначительно сощурилась, – без приглашения. Но все меняется, если меня позовут.
– Я не стану…
– Конечно станешь, София. Ведь без меня тебе не справиться ни с василиском, ни с Томом.
София кусала губы:
–Я не прощу себе, если по моей вине пострадают люди.
– Если я захочу принести кому-то смерть, что помешает мне дождаться человека за порогом?
София не знала, чем ещё возразить. Ей совсем не хотелось оживлять василиска. Было жутко.
София очень надеялась, что по дороге их накроет Филтч, но ни он, ни его легендарная кошка даже и не подумали появиться. Без приключений они с Василисой миновали все коридоры, переходы и лестницы.
В окна заглядывала любопытная луна, подмигивая с неба, раскидывая прозрачные голубоватые тени. Средневековые латы, притворяющиеся статуями, сторожили многовековой покой Хогвартса. Мирно подрёмывали, отказываясь замечать потустороннюю чёрную тень, фигуры на портретах.
– Туалет, в котором угораздило умереть той глупой девчонке, кажется, находится здесь, – Василиса увлекла девушку за собой в боковой проход.
Дверь в уборную тихонько скрипнула под её рукой.
– Его до сих пор называют туалетом Меланхольной Миртл. Говорят, её призрак всё ещё тут, – боязливо оглядываясь, сказала София.
Потолок растворялся во мраке, как и дальние стены. В центре комнаты туалетные раковины складываясь в нечто, вроде колонны и возвышались, будто гигантская ваза без цветов.
– Посвети, – велела Василиса.
– Люмос! – послушно отозвалась София.
На одной из сторон медного краника они разглядели крохотную змейку.
– Вели комнате открыться на змееязе, – подсказала Василиса.
«Откройся!» – на серпентарго прошипела София.
Кран засиял алмазным светом, раковина начала двигаться, вращаясь до тех пор, пока не исчезла, открыв вход в длинный тунель, напоминающий чёрную трубу.
Василиса шагнула в темноту первой, София последовала за ней и началось бесконечное падение. Труба изгибалась, выворачивала куда–то, неуклонно опускалась всё вниз и вниз.
Когда падение завершилось, они оказались в глубоком подземелье. Тьма стояла такая непроглядная, что маленькая дрожащая точка света в руке Софии почти не могла противостоять торжествующему мраку.
Стены пропитались влагой. Вода была здесь повсюду. Тишина била по ушам и действовала на нервы. Когда под ногой что-то хрустнуло, София не могла сдержать испуганного вскрика. Опустив палочку ниже, девушка увидела, что пол усеян костями.
Ход снова изогнулся, выводя их с Василисой к стене с изображением двух переплетённых змей.
И снова на змееязе пришлось повторить требование открыться.
Стена раскололась надвое, открывая доступ в тускло освещенный, длинный зал. Каменные колонны в форме переплетенных змей поддерживали терявшийся во мраке потолок. Колонны сходились к высокой, высотой, наверное, во весь зал, статуе, ноги которой обвивало тело окаменевшего василиска. Рядом с ним лежал пронзённый гигантским острым змеиным зубом, блокнот.
София подозрительно покосилась на пронзённую груду серой бумаги:
– Это первый крестраж дяди Тома?
Когда она наклонилась, намереваясь поднять тетрадь, Василиса перехватила её руку:
– Не стоит, дорогая. Яд по-прежнему смертелен. С течением времени он мог стать даже токсичнее.
Покосившись на порванную, пропитанную ядом тетрадь, Василиса грустно вздохнула:
– Надгробие его любви… Бедный мальчик! Ладно, пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов. А ты возьми мел.
– Обыкновенный мел? – на всякий случай уточнила София.
– Самый, что ни есть, обычный, – с сарказмом заверила её Василиса. – Главное, чтобы рисовал, большего от него не требуется. Обведи им тело василиска, постарайся сделать так, чтобы круг при этом всё же был похож на круг, а не стал квадратным.
Высунув от старания язык, ползая на четвереньках, София выводила по полу окружность.
– Когда вызывают сущность из потустороннего мира, чаще всего ставят два круга, – наставляла Василиса. – Вокруг комнаты, чтобы сущность без твоего ведома не могла вырваться в вещественный мир. И вокруг себя. Понятно для чего, надеюсь? Кстати, вызывать демонов самостоятельно я категорически тебе запрещаю! Только попробуй ослушаться и…
– Василиса! – засмеялась София. – Я и этот круг не рисовала бы, если бы был хотя бы шанс, что ты оставишь меня в покое. Какой уж там демон?
Василиса продолжала распинаться:
– В данном случае ты никого не вызываешь, поэтому второй защитный круг ставить не обязательно. Обошлись бы и без первого, но поскольку ты совсем без опыта, мы просто подстрахуемся, понятно? Если что–то пойдёт не так, выбегай за границы круга и замыкай линию. Вот соль. Ты крещеная?
– Да, – в недоумении кивнула София.
– Тогда возьмёшь щепоть соли и произнеси молитву – маггловский способ вызывать Патронуса. Он куда менее энергозатратен, чем у нас. Теперь слушай внимательно. Вот четыре черные свечи, их нужно расставить внутри круга по сторанам света. Порядок, которым соединяются точки, значение не имеет. Потом встанешь в круг, закроешь глаза и будешь ждать прихода силы.
– А как понять, что…
–Ты её почувствуешь и ярче загорятся свечи.
– Говорить что-нибудь нужно?
– Нет. Длинные словеса – фокусы для публики. Тёмная магия, если только дело не касается призывов, почти всегда обходится без слов.
Взяв свечи, София перешагнула меловую черту.
Установив толстые черные свечи по четырём сторонам, следуя инструкции, села на колени в центр и закрыла глаза.
Капала вода. Равномерно, через определённые интервалы.
Кап…
Кап…
Кап…
Тот, кто одинок, тот непобедим, потому что нельзя потерять то, что тебе не нужно, а сознание бессмертно.
Кап…
Кап…
Медленно вьются серебристые снежинки, падая на стылую землю. Капли замерзают, стихая…
Кап…
И – темнота.
Только сознание воспринимает само себя, больше ничего нет.
Веки поднялись с трудом. И далеко не с первой попытки.
Бросив взгляд на свечи, девушка с удивлением увидела, что те не просто горели – они пылали, вытягивая вверх неправдоподобно узкие, длинные языки.
Вокруг ног белыми кристаллами выпал иней. Кожу кололо, словно с мороза.
Юная колдунья вытянула руки, представляя, как змеиное тело, обвивающее статую Слизерина, становится мягче, гибче. Чтобы облегчить ход силе, София взяла из воздуха материализовавшийся нож и проколола палец. Алые капли упали на мраморные изгибы тела василиска.
Одна, другая, третья капли просачивались сквозь белый камень.
По полу пошла вибрация, словно волна. Громкий глухой звук ударил в уши, будто одна из многочисленных колон рухнула, рассыпаясь на части. Змеиное тело подёрнулось многочисленными трещинами. Трещины всё разрастались, ширились, пока каменный панцирь не треснул, и ядовито-изумрудный змей не поднялся, раздувая капюшон и обнажая острые клыки. Судя по белой пленке, затянувшей глаза монстра, василиск, как и предсказывала Василиса, был слеп.
Помещение заполнилось неприятными, сладковатыми запахами гниения.
Монстр замер, будто кто–то невидимый остановил кинопленку.
– Прикажи ему вернуться на своё место у ног Салазара, – велала Василиса.
Мертвый змей послушался безукоризненно.
Как только тело василиска перестало изгибаться тугими волнами, София попятилась, выходя за рамки мелового круга. Ноги у неё подгибались со страха.
Василиса выглядела недовольной:
– Если бы эта тварь была хоть немного опасна, ты бы погибла, – сказала она. – Что за манера замирать столбом?
– Я испугалась, – оправдывалась София.
– Привычка впадать в ступор вредна для здоровья. Если ты будешь пугаться тех, кого создаёшь, скажи, какой в этом смысл?
София не считала, что она создала василиска, но говорить об этом вслух не стала.
– Я сделала всё, что ты хотела. Мы можем уйти? – спросила она.
– Ты уже придумала, как выберешься наверх?
– В смысле? – встревожилась София. – Я надеялась, что ты мне в этом поможешь?
– Тебе нужно учиться самой о себе беспокоиться. Я планировала улететь отсюда на своих крыльях. А у тебя, напомню, есть василиск.
– Нет, Василиса!.. Ты не можешь бросить меня здесь одну!
– Я одну тебя и не бросаю. За твоей спиной лежит прекрасное средство передвижения, а также орудие защиты и нападения. Всего–то и нужно – научиться пользоваться им.
Густое облако черного дыма или теней оплело стройную фигуру Василисы.
– Василиса, не смей меня здесь оставлять!
София чувствовала себя как никогда близкой к истерике.
– В любом случае я не брошу тебя здесь надолго. Вернусь завтра или, может быть, послезавтра. До встречи!
Обернувшаяся птицей, Василиса метнулась в непроглядную тьму извилистых переходов.
– Ненавижу магов! – пнула София ближайшую колонну. – Ненавижу Василису! Ожившие трупы терпеть не могу!!!
Смахнув с лица злые слёзы и переведя дыханыние, она взяла себя в руки и заставила прошипеть на змееязе. – Тащи сюда свой хвост, змеюка подколодная! Я спать хочу.
Змеиное тело вновь начало перекатываться волнами. Шурша по полу, словно сухая листва, гонимая ветром, иногда издавая мягкое неприятное постукивание, оно ползло. Ползло до тех пор, пока огромная треугольная голова с глазами-бельмами не вытянулась рядом с повеливающей им ведьмой.
София с замиранием сердца заставила себя наступить на змею, обхватить руками ледяную чешуйчатую шею чудовища.
– Подними меня в туалет Плаксы Мирт.
Было такое чувство, что под нею задвигалась платформа странного аттракциона. Как и в случае с метлой, страх вскоре сменился чувством удовольствия. Впрочем, когда горизонтальное перемещение по тоннелям сменилось вертикальным подъемом, эйфория прошла. Держаться было трудно.
Когда змея выползла из трубы на пол, София чувствовала себя полностью разбитой, руки покрылись синяками и ссадинами.
– Возвращайся на место и спи, – приказала она созданному монстру.
Вспышка алмазного света словно стёрла все следы их с Василисой пребывания в Тайной комнате.
Добравшись до спальни, София с головой укрылась одеялом и провалилась в сон, в котором летала над Хогвартсем, утопающем в ярко–алом закате на огромном крылатом змее, а облака над головой складывались в буквы, которые прочитать София не могла, но твердо знала, что они обозначают: «Не будите спящего дракона».
Глава 5
Проклятое ожерелье
– Астория! Астория Гринграсс!
Обернувшись, София с некоторым удивлением увидела, что к ней, чуть задохнувшись, приближается Гарри Поттер.
Догнав её, он обезоруживающе улыбнулся:
– Привет.
– Привет, – кивнула София.
– Я хотел извиниться за то, что случилось вчера.
– Тогда тебе нужно к Винсенту Краббэ, – пожала она плечами. – Это не мои ноги пострадали.
– Гарри недавно нашел одну очень занимательную книгу, – раздался за спиной надоедливой менторский голос Грейнджер.
У Софии складывалось впечатление, что она по пятам ходит за Мальчиком-Который-Выжил, не оставляя его без присмотра ни на минуту.
– Вот теперь он и применяет проклятья с неизвестным действием направо и налево. Не удовлетворившись неприятелем вчера, сегодня, я слышала, ты решил немного поэкспериментировать над Роном? – Гермиона осуждающе покачала головой. – Здравствуй, Астория, – кивнула Софии гриффиндорская зазнайка. – Как поживаешь?
Голос её слишком сочился патокой, чтобы быть искренним.
– Что за книга? – спросила София. – Из запретной секции?
– Гермиона любит преувеличивать, – скрестил на груди руки Поттер. – Простое заклинание из обычного учебника по зельеделию.
– Простое заклинание из обычного учебника вряд ли увеличило бы ноги Краббэ в размерах, – фыркнула гриффиндорка.
– Всё, хватит, – твердо заявил юноша. – Тема закрыта.
Гарри повернулся к Софии и поинтересовался уже совсем другим тоном:
– Хочешь пойти сегодня с нами в Хогсмет?
Гермиона снова фыркнула. На сей раз презрительно.
София покачала головой:
– Спасибо, что пригласил, Гарри. Но – нет.
– Пожалуйста! – настаивал Поттер. – Мне очень не хотелось бы, чтобы из-за моей вчерашней дикой выходки мы с тобой стали врагами. В знак примирения пойдём с нами?
– Ладно, – улыбнулась София.
Её тоже не хотелось числить в ряду врагов Гарри или Рона.
После обеда она постаралась как можно незаметней улизнуть из слизеринской гостиной.
У выхода уже собралась целая толпа. Филч развлекался во всю, въедливо проверяя списки студентов, которым разрешалось посещать Хогсмед, тщательно досматривая каждого счастливца лично изобретённым сенсором секретности.
– Какая разница, что мы выносим? – громогласно возмущался Рон Уизли. – Проверять нужно то, что вносится, – острил он.
За порогом их встретила яростная непогода. Дождь, смешенный со снегом, превращал дорогу в непролазную грязь. Ноги скользили, норовя разъехаться или провалиться в какую–нибудь особенно непролазную и неприглядную канаву.
София в который раз про себя обозвала всех магов извращенцами. Куда их всех сейчас несла нелёгкая?
Температура опускалась быстро. Не успели они дойти до Хогсмета, как дождь превратился с снег, валивший белыми крупными хлопьями.
– Магазин закрыт, – вздохнула Гермиона, дуя на озябшие ладошки.
Она хотела купить новые перья.
– Пошли уж сразу в «Три метлы», хоть погреемся, – резонно заметил Рон.
Паб выглядел переполненным. Софии показалось, что тут собрался весь Хогвартс.
– Вон свободный столик, – кивнул Гарри на пустующее место в уголке.
Не успели они присесть, как к ним тут же подошла яркая, очень красивая, фигуристая, несмотря на излишнюю пышнотелость, женщина. В руках у неё был блокнотик и изящное золотое перо:
– Что будете заказывать?
– Четыре усладэля.
Барменша поставила на стол четыре кружки с ароматным пенистым элем и удалилась к другим клиентам – непогода сгоняла к уютному очагу всё больше и больше народу. От стакана веяло запахом яблок. Аромат воскрешал воспоминания об антоновских сортах. Вкус у напитка был сладко–кислым, фруктовым, очень приятным.
– За дружбу и взаимопонимание, – провозгласила тост Гермиона. – То, что иногда мы принадлежим к враждующим сторонам ещё не значит, что мы обязательно должны стать врагами?
Она встретилась с Софией глазами, и София так до конца и не смогла понять, что в них – вызов, вопрос или желание убедиться в своей правоте.
– За взаимопонимание и здравый смысл, – поддержала она гриффиндорку.
Но допить до конца свои усладэли они не успели. На пороге паба нарисовалась странная, очень подозрительного вида фигура. Софии она не понравилась, но той реакции, которая последовала за появлением этой фигуры она никак не могла ожидать.
– Это Мундунгус Флэтчер, –с перекошенным от ярости лицо проговорил Поттер, пытаясь подняться.
– Гарри, нет! –схватила его за руку Гермиона.
– Он украл вещи Сириуса!
Рон схватил друга за другую руку:
– Гермиона права, не стоит устраивать скандал на глазах у всех. У тебя и так в последнее время репутация не самого уравновешенного ученика в Хогвартсе, – попытался урезонить его рыжий.
– Ты хочешь, чтобы мы сидели тут и просто любовались на него?! – зарычал Гарри.
– Мы можем уйти, – понизив голос, сказала Гермиона.
–Мы же только пришли, – виновато поглядев на Софию вздохнул Гарри, но было видно, что оставать в пабе с этим Флэтчером ему не хочется.
– Нам и правда лучше вернуться, – поддержала его София.
Крупицы снега теперь летели над землёй почти горизонтально. Казалось, они попали не в метель, а в густое ледяное молоко.
Удалось пройти уже почти четверть пути, когда Гарри остановился, будто к чему-то прислушиваясь:
– Слышите?
– Что? –откликнулся Рон.
– Крики!
Они ускорили шаг и вскоре увидели это.
Группа девочек семикурстниц с Гриффиндора стояли, задрав голову и в ужасе наблюдали, как одна из них, Кэтти Бэлл, парила над землёй на высоте нескольких метров, похожая на зловещий призрак – пшеничного цвета волосы полоскались на ледяном ветру, глаза закрыта, а лицо выглядело отрешённо–спокойным, словно у мёртвой.
София безошибочно почувствовала энергию смерти. Чёрный вихрь, похожий на воронку торнадо, вращался вокруг парящей над землёй девушки. С каждой минутой чёрный инфернальный туман густел и всё бытрее просачивался в тело жертвы. На интуитивном уровне София поняла, что времени у бедняжки немного. Как только тьма окончательно овладеет телом пораженной жертвы, ты умрёт.
София беспомощно обернулась на своих гриффиндорских спутников, но судя по выражению их лиц, черноты, коконом окружающей тело Бэлл, никто кроме неё не видел.
София попыталась мысленно как бы оттянуть липкую мглу от Кэтти, но ничего не получилось. Тогда она усилием воли заставила чёрную воронку пролятия вращаться быстрее, так, чтобы центробежная сила не давала той приблизиться к телу жертвы. Это подействовало. Вмешательство Софии привело к тому, что проклятье как бы оплело девушку, вместо того, чтобы просочиться в её тело. Это давало отсрочку и, следовательно, шанс на спасение.
