Текст книги "Ох уж эта жизнь молодая да сельская! Или жизнь после жизни (СИ)"

Автор книги: Егорина Ленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Новый покупатель и новое знакомство.

Город как город. Дома максимум в три этажа. В центре верхние этажи были жилыми, а нижние отводились под какое-либо производство. Дальше шли домики поскромнее, а на окраинах совсем хмурые одноэтажные хибарки. И земельные участочки даже участком можно назвать с натяжкой. Пару метров от дороги до дома занимали клумбочки, которые сейчас покрыты снегом. Лишь края оградок торчали из сугробов.

Я с Василеной мирно прохаживалась по ряду аптекарей. Казалось бы, пары аптек хватило бы на весь город, кабы они располагались в разных районах. Но здесь царил иной порядок.

На определенной улочке, довольно чистенькой и опрятной кстати, соседствовали аж пять лавок. Одна специализировалась по сухим травам и составлению определенных смесей, другая изготовляла готовые мази и целебные отвары, третья включала в себя докторов, готовых за звонкую монетку придти по адресу и назначить лечение. Что-то типа скорой с терапевтами. Две оставшиеся конкурировали между собой в области косметологии.

Разглядывая стеклянные витрины лавок, я радовалась тому, что у нас в Речном есть Василена. Она одна сочетала все то, что было в пяти лавках целого города.

– Куда пойдем сдавать твой гербарий? – весело поинтересовалась я.

– Целебные травы мы сдадим в лавку травника. – кивнула знахарка на крайний двухэтажный домик. – Я здесь обычно оставляю излишки.

– А зачем травнику твои излишки? – не поняла я. – Если он сам травник, то, наверное, сам эти цветочки да сорнячки собирает.

– Собирает. – кивнула Василена. – Только в городе и людей больше. А потому частенько не хватает самых обычных сборов.

– Подожди. Ты мне сама от простуды давала какой-то отвар. Дак может мы сдадим травы в лавку готовых отваров?

– Там никто не примет мои сборы.

– Почему?

– Это мне еще пять лет назад объяснил местный травник Порей Гореевич. Не станет никто у целителя лечиться, покупать мази у алхимика или брать травы у сборщика, если нет диплома об образовании. – коротко пояснила она.

– А ты сама-то проверяла его слова? – усмехнулась я. – Может он тебя "налечил"?

– Не может уважаемый старец врать. – покачала головой Василена.

– Если ты в это не веришь, то позволь мне попробовать сдать твой сухостой алхимикам. – протянула я руки к свертку.

Знахарка недолго сомневалась. Только головой покачала, показывая свое отношение моему недоверию.

Я подхватила ношу и пошагала мимо травника. За прозрачным стеклом было видно, как благообразный старикан с длинной бородкой проводил взглядом травницу. Даже подбежал к окну и прилип носом к стеклу. Засуетился дедуля!

Выпрямив спину, я вошла в лавку. Запах тут стоял не то чтобы травяной, а скорее гнилостный. Будто кто-то собрал кучу гнилой соломы и оставил в соседней комнате. Разве так должно пахнуть в аптеке?

Я покосилась на знахарку и отметила ее странный взгляд, направленный на кучки трав на рабочем столе за стойкой с витриной.

– Добрый день, уважаемый. – я смело обратила внимание мужчины лет пятидесяти.

Светло-серый костюм его был защищен черными нарукавниками и фартуком с кармашками. На тонком носу примостились маленькие круглые очечки, глаза щурились, а губы сжимались в тонкую нитку. Услышав мое обращение, он вздрогнул и повернулся.

– Простите, барышни, но, если вы за противопростудным, то лучше зайдите в лавку травника.

– Простите, а чем у вас так пахнет? – прижала я к носу варежку.

– Легкое недоразумение. – улыбнулся мужчина и повторил – Вам в соседнее здание.

– Нет-нет! Мы не по этому поводу. Точнее по этому, но наоборот. Вот! – выложила я сверток на прилавок и пригласила к разъяснению Василену.

– Я травница из Речного. – представилась она и кивнула на стол с травой – Это у вас брак? Не может так выглядеть первоцвет в сухом состоянии.

– Ох! – поник алхимик и покачал головой. – Это был запас, купленный только три дня назад. А сейчас это выглядит так, будто травы собирали в дождь.

– Возможно что так и есть. – кивнула Василена. – Вы покупаете ингредиенты только у вашего травника?

– Дак ведь у кого еще-то? Я бы и рад приобретать напрямую у сборщиков, но нынче мало тех, кто разбирается в тонкостях данной специализации.

– Я несла травнику свои сборы. Может быть вы купите их у меня?

Завороженно глядя на легкие движения знахарки, которая разворачивала сверток, у мужчины резко приподнялись брови и отпала челюсть. В прямом смысле. Вставная нижняя челюсть не удержалась в широко открытом рту и со стуком упала на пол.

Впервые я стала свидетелем подобного акробатического этюда. Боюсь, мой мир никогда не станет прежним.

Мужчина охнул, резко покраснел от смущения и подобрал беглянку. Затем, отлучившись в каморку, он пошумел водой и постукал ящиками и вышел снова зубастым.

– Прошу прощения, уважаемые, за этот конфуз. – шаркнул он ножкой и вцепился взглядом в знахарку. – Это вы собирали эти травы? Лично? Я давненько не видал такого отменного качества! Беру! Беру все, что вы принесли!

Он порылся в этом небольшом стоге и засиял аки начищенный сапог Максимки, не к ночи будет он помянут!

– Здесь есть даже сенна! Наконец-то Диомиру Славичу я сделаю новый отвар. Ведь ни один старый и проверенный уже не помогает от запора! Только представьте! Я ему уже и льное семя и подорожник и алоэ... А ему хоть бы хны!

– А можно как-то без подробностей столь интимных? – жалобно пискнула я.

– Ах! Да-да! Разумеется. – спохватился он. – Можете ко мне обращаться Чеслав ЗинОвич. Есть ли у вас что-то еще столь ценное?

Горящий взор влюбленно уставился на Василену. Та не обманула его надежд и извлекла из сумки стеклянные пробирки и мензурки закрытые пробками. У алхимика чуть удар не случился.

– Это... это же... Да? Это то, о чем я думаю? – взволнованно взял он самую мутную муть, в которой плавала щепка.

– Да. Это настой из ромашки, осиновых листьев и календулы. Отличное противоожоговое.

– Да-да-да! Я беру! Никогда еще не выходило у меня такого чистого настоя!

Я скептически посмотрела на жидкость. Сразу вспоминаются те детские забавы, где маленькая я варила "обеды" из песка, травы и цветочков. Может быть, во мне пропал великий зельевар? Надо попробовать! Осталось дело за малым – найти жертву для экспериментов.

Дядечка бережно собрал со стола сено, аккуратно переложил склянки в ящик и выложил на стол девять золотых монет. Глаза знахарки округлились.

– Чеслав Зинович, это слишком много!

– Да что вы такое говорите? – замахал он руками. – Да за ваши настои... А вы случаем не хотите в город перебраться? Работой вы будете обеспечены!

– Определенно нет! – категорично ответила травница.

– Жаль, очень жаль... Но я отныне ваш постоянный покупатель! – заверил алхимик. – А что насчет оплаты, то за травы три монеты, а остальные за настои. Объемы-то не маленькие у вас! Так что, милости просим! Заходите ко мне и без сомнений приносите свои сборы!

На улице я повернулась к Василене и задала прямой вопрос:

– Сколько бы ты выручила у травника?

– Монеты три-четыре за травы. – и, видя мое недоверие, добавила – Серебром.

– Мерзкий, старый пердун! – возмущенно прошипела я. – Получается, он тебя несколько лет обувал и платил в десять раз меньше, чем должен был?!

Мимо проходящий симпатичный мужчина шарахнулся от вида моего гнева. Слабоват пошел нынче сильный пол!

– Олена, может он не знал расценок? – слабо заступилась она за своего коллегу.

– В десять раз, Карл! В десять! – бушевала я. – И ты еще заступаешься за этого барыгу?!

Пока я шипела и плевалась из соседнего здания вышел объект моего негодования. Инстинкт самосохранения отказал этому плешивому.

– Василеночка, доброго дня вам и вашей юной спутнице. – залебезил старикашка и, подхватив под локоток знахарку, потащил в свою аптеку.

Я прошла вслед за ними. Отмечая для себя дерганые движения и бегающие глазки травника, я уже присвоила ему звание первого шарлатана Малых Колоколов.

– Что же вы проходите мимо старого знакомого? – погрозил он пальцем и усадил Василену на стул. – А я уже давненько жду вас. Да-да! Зима наступает, а сборы уже подходят к концу.

– Простите великодушно, но с сегодняшнего дня у нас другой покупатель. – с прищуром уставилась я на старикашку.

– Вы бы не встревали в разговоры старших! – тонко воскликнул этот сухой сморчок. – Кто вас воспитывал?

– Самые лучшие учителя. Можете не беспокоиться, Пырей Горячкович.

– Меня зовут Порей Гореевич! – заверещал этот прохиндей.

– Ну я так и сказала. – пожала я плечами. – Пырей Горчичкович, вам бы новых поставщиков поискать. А еще лучше платить ВСЮ сумму, а не жалкие гроши за первосортный товар!

– Да как ты смеешь?! Василена, что эта девка себе позволяет? – начал плеваться травник. – Я разве не рассчитывался с тобой? Да я еще и сверху тебе монету всегда прикладывал!

– Порей Гореевич, – спокойно начала Василена – Я только что сдала свои сборы в лавку алхимика. Там со мной очень щедро расплатились. И мы договорились о последующих поставках сырья и готовых снадобий.

– Да он ведь шарлатан! Что он мог предложить? Как ты можешь так меня унизить?...

– Стопэ, неуважаемый! – тормознула я сморчка, видя, как Василена начала опускать глаза, будто сомневалась в своем решении сменить покупателя. – Не трясите бородой, а то перхоть сыплется. Мы сюда зашли только для того, чтобы предупредить. А остальное ваша забота.

– Ах ты пигалица малолетняя! – покраснел он и замахнулся на меня тряпкой, схваченной со стола.

Как раз в этот эпичный момент в лавку вошла красивая женщина в добротном пальто серебряного цвета с белой меховой опушкой. Шапка из такого же меха поблескивала снежинками, словно драгоценными камнями. Рядом стоял мальчишка лет двенадцати в черном пальто с капюшоном.

– Что здесь происходит?

Мелодичный голос остановил травника, но тряпка все же попала мне по лицу. Пыльная-то какая! Хоть бы приготовил чистые для таких случаев.

– Аа-пчхи!

– Порей Гореевич, я вопрос задала.

– Риата Власовна, вы не так поняли... – замялся старик, но быстро соорентировался – Я тут шарлатанку прогоняю, а вот никак не выходит.

– Аа-пчхи!

– Что вы такое говорите?! – тихо возмутилась Василена и протянула мне чистый носовой платок. – Олена, пойдем отсюда!

Женщина с мальчуганом проводили нас пристальными взглядами зеленых глаз.

На улице стало дышать легче. Особенно после того, как я умылась снегом.

– Надо было ему рожу начистить. – посетовала я.

– Женщины не дерутся! – раздался за спиной детский голос.

Мы резко обернулись. Паренек, вышедший из лавки травника, подошел к нам и стал внимательно рассматривать наши лица. Будто запоминает для фоторобота на стенд "их разыскивает полиция".

– Модные тенденции поменялись. – прогундосила я, вытирая носопырку. – Сейчас любая, уважающая себя девушка, должна уметь расквасить нос негодяю. Защитников и заступников становится с каждым днем все меньше и меньше... Аа-пчхи!

– Ты странная. – протянул этот мелкий оценщик женского пола. – Но мне нравишься. Тимур. – и руку мне протянул для пожатия.

Я вытерла руки снегом, оставив в кулаке небольшой комок, и крепко схватила руку парня. Стоим, ручками трясем. Василена фыркает от смеха. Глаза Тимура резко распахиваются, но терпит.

– Олена. – кивок в сторону знахарки – Василена эмм... Как тебя по батюшке?

А руку парня не отпускаю. Трясем активнее. Тимур даже покрепче схватил мою ладошку.

– Валерьяновна.

– Тебе идет! – кивнула я. – И по профессии и по характеру.

– А кто вы, Василена Валерьяновна по профессии? – уточнил парень и второй рукой ухватил мою снежную ладошку.

– Травница, знахарка, лекарь. – четко ответила та.

Тимур перестал трясти и уставился на Василену. Я еще пару раз тряхнула руку, но ответа не последовало. Так не интересно!

– А вы можете помочь? У меня сестренка заболела, а лекари только руками разводят.

– А что случилось? – подобралась знахарка.

Из лавки вышла расстроенная мать Тимура. Подошла к нам и тихонько встала между нами и пареньком. Будто защищает.

– Мамуль, это Василена Валерьяновна. Она может нам помочь!

Тимур схватил руку мамы. Та вскинула брови, почувствовав холод и сырость, и посмотрела на меня. Я поперхнулась, отогревая ладонь дыханием.

– Это действительно так? – обратилась женщина почему-то ко мне.

– Да. Мы из Речного. Там Василена является спасительницей для всех и каждого. – отрапортовала я, не обращая внимания на смущенный кашель знахарки.

– Тогда быстрее, пожалуйста.

Хрупкая женщина схватила нас под локти, запихнула в карету с крышей, что стояла поблизости, запрыгнула сама и отдала вежливый приказ кучеру.

– А Тимур где? – спохватилась я, когда мы резко тронулись.

– А я тут! – заглянул он в окошко над дверцей.

Он стоял на подножке и держался за ручки снаружи.

– Зайти не желаешь?

– Ехать в одной карете с незамужними дамами? Вот еще! – сморщился он.

– Мы не кусаемся. Или ты боишься, что я тебя в храм потащу?

– Пока брат не женится, я тоже не женюсь! – вздернул он нос.

– Ну я тогда подожду. – кивнула я, располагаясь на мягком сидении. – Разница в возрасте у нас небольшая, а первое впечатление ты на меня произвел очень и очень приятное. – пояснила я опешившему парню и потерла озябшую ладошку.

Дальше ехали молча. Только улыбки женщин выдавали веселье с головой.

Тряска прекратилась и мы въехали во двор у высокого, светлого, двухэтажного здания. На пороге нас встретил сухой морщинистый мужчина и провел всех в дом. Даже не обратил внимания на разницу в качестве и стоимости одежд хозяев и гостей.

Со второго этажа по лестнице сбежала молодая девушка в строгом платье и затараторила:

– Риата Власовна, там у Олии температура поднялась. Что делать?

Мы рванули наверх. По пути с меня сняли тулуп и направили к светлой комнате, пропахшей лекарствами. Там на кровати лежала маленькая темноволосая девчонка. Я посмотрела на Тимура. Одно лицо! И оба в мать пошли. Только сейчас у малышки нос опух слева.

Солидная седовласая женщина, с неуловимо знакомым лицом, прикладывала к голове девочки холодный компресс. Василена ополоснула руки в тазу на столе и решительно оттеснила ее и приступила к осмотру.

– Риаточка, кто это? – прошептала женщина.

– Знахарка из Речного. – и на меня кивнула – Помнишь разговор недавний?

И обе уставились на меня. Да что опять не так со мной? Покосилась на наряд, но никаких изъянов не обнаружила. Может с лицом что-то? Провелась ладошкой и ничего. Странно.

– Олена, подойди ко мне. Держи тампон наготове.

Я тоже помыла руки и Василена вручила мне скрученный в тоненький рулончик кусок марли, пропитанный чем-то зеленым. Затем она усадила ребенка, прижала палец к ее правой ноздре и заставила высморкаться. Из левой выскочил какой-то комочек и прилетел на одеяло. Я оперативно приложила тампончик к маленькому носику.

– Что это такое? – седая женщина принялась рассматривать постельное.

– Велбоська. – прошептала девочка.

– Что? – не поняла мама ребенка.

Меня пробрал смех. Лет в пять, я запихнула в ноздрю пушистенькую почку вербы. Зачем я это сделала – не знаю до сих пор. Процесс изъятия инородного предмета проходил похожим способом. Быстро, четко, без боли и пыли. Но в углу мне пришлось постоять. Ибо нечего запихивать что-либо в нос своему другу.

– Вербочка. – перевела я старшим с детского непонятного. – А зачем ты ее запихала в нос?

– Не зняю. – вздохнула девочка.

Ну вот! Думала хоть сейчас причина мне откроется.

– А зачем ты ее себе-то запихнула?

– А кому нядо было? – уставилась на меня Олия, а затем стала прощупывать взглядом лица родственников.

– Ты чему учишь дитя? – шепнула мне Василена и пихнула локтем в плечо, а затем повернулась к матери забавной девчонки – Дайте противовоспалительное ребенку и смазывайте носик тонким тампончиком вот этим составом. Это ранозаживляющее.

Провожали нас всем составом. Кроме девочки, разумеется, и оставшейся с ней молодой девушкой. Приглашая нас на трапезу, обе женщины внимательно смотрели на нашу реакцию. Мы отказались. От оплаты тоже. На улице начинало темнеть, а нам еще до таверны добраться нужно. Риата Власовна любезно предложила воспользоваться их каретой. Мы согласились.

На улице ждал тот же кучер. Получив задание от работодателя, он развернул карету. Одна из пары лошадей сделала кучу на брусчатую дорогу. Глядя на пахучее производство, я вспомнила о собаке, что оставила на попечение папы. Как там мой маленький Кучик?

– Вонючий случай! – пробормотал Тимур и резво убежал за угол дома.

Вернулся с лопатой. Он быстро прибрал за некультурной кобылой и вежливо открыл дверцу кареты.

– Ну, после такого, я тебя точно дождусь. – сказала, глядя парню в глаза. – Лет пять-шесть и свадебку сыграем, салатика покушаем...

– Я подумаю о твоем предложении. – серьезным тоном ответил Тимур, а в глазах черти смешинки раскидывают.

Ехали до таверны в молчании. Снег повалил стеной и накатывал на меня усталость за весь день. А еще есть хотелось безумно.

На место нас домчали быстро. Попрощавшись с любезным кучером, мы вошли под крышу. За столами народу поприбавилось. Видимо, это одни из тех, что приехали с товарами на ярмарку. За дальним столом сидел папа с Ясминой.

– Вы почему так долго? Виктор ушел на ваши поиски. – подскочил отец и обнял нас двоих.

– Ну ты чего? – пропищала прижатая я – Сам до вечера отпустил ведь!

– Темнеть начало, вот и заволновался.

– Нас покормят? Мы вообще-то сделали большое дело! Сдали выгодно Василенины стог и зелья. – похвасталась я. – Мы теперь добытчики!

Ели молча. Горячее, свежее, ароматное. Пища проваливалась в желудок и распространяла тепло по телу усиливая усталость. Попивая чай, Василена тихо спросила:

– Ты поняла кем является Риата Власовна?

Я пожала плечами:

– Женщина, которая очень любит своих детей?

– Вы виделись с Риатой? – услышал папа.

– Власовна? – тихо уточнила я.

Кивки в ответ.

– Вонючий случай!

– Где ты слышала это? – расселся рядом Виктор и уставился на меня. – Так обычно мой брат ругается.

Чаек решил покинуть меня через нос.

Заминка на выезде.

Раннее утро я встретила очень хмурая. Нос, со вчерашнего чайного конфуза, немного саднило и Куч решил спать со мной на кровати. Тушка не малая уже, а посему, лежать пришлось прижатой к стене. Не выспалась опять.

Виктор вчера пытался выпытать где мы с Василеной пропадали, но я прикинулась шлангом, а знахарка сидела с непробиваемым выражением лица. Можно в разведку идти!

– Тебе помочь? – Василена уже встала и начала сборы.

– Попробую сама выбраться. – перевернулась я на спину, потесняя собаку. – Друг мой ситный, ты бы свалил что ли? Поди завтрак всем закажи.

Ухо Куча дернулось, голова медленно повернулась ко мне.

– Давай-давай! Мне одеться нужно, а при мальчиках я стесняюсь.

Пес подскочил, вылизал мне лицо и стартанул на выход. Знахарка еле успела дверь отворить. В этот момент мимо нашей комнаты проходили папа, Виктор и дед Митяй.

– Ой, девочки, а можно к вам в гости? – попытался протиснуться к нам дед, но его за шкирку вытащил обратно в коридор папа.

Подушка, которую я прицельно кинула в наглого односельчанина пролетела мимо деда Митяя и врезалась в лицо Виктора. Травница резко захлопнула дверь. А не такое и ужасное утро, оказывается. Настроение уверенно подпрыгнуло на уровень "почти счастлива".

Завтрак проходил в молчании и косых взглядах в мою сторону. А стоило такого внимания только тот факт, что я отсела от нашей компании за отдельный стол. Надоело быть прижатой.

Собирались в обратный путь весело переговариваясь. Папа вчера умудрился продать все свои изделия, кроме моей табуретки и столика, который исполнял роль прилавка. Пустые сани были загружены только теплыми вещами и провизией, которую владелец таверны собрал нам в дорогу.

– Олена, – папа уселся на край саней и обернулся ко мне. – Мы будем проезжать ворота, дак ты держи Куча. Там опять будет стража с собаками. Всякое может случиться.

– Там же милые таксы. Что случиться-то может?

Оказалось, может. И собаки здесь ни при чем!

На выезде стояли не те отличные ребята, что пропускали нас внутрь, а озлобленные черти. Не меньше! Нашу охрану задержали, а караван начали по одному пропускать. Один беловолосый, из тройки стражей, пристально всматривался в лица, проходил мимо прочих саней и остановился рядом с нами.

– Вы двое! – он ткнул пальцем в меня и Василену – На выход!

– А что случилось? – папа встал в полный рост.

– Не ваша забота. Вылезайте. Разбираться будем!

– Что значит – не моя забота? Это моя невеста и моя дочь! – возмутился папенька.

Народ загалдел. Куч зарычал на мужика и попытался цапнуть за руку, которую тот протянул в мою сторону.

– Марк, помогай вытащить этих шарлатанок! – крикнул он напарнику и попытался снова протянуть ко мне руки.

Я не стала сидеть смирно и схватила за ножку боевой табурет. Василена просто отползла подальше от этого ненормального.

– Иди сюда! Я тебе покажу, как с уважаемыми людьми разговаривать надобно! – зарычал этот оборотень без погонов.

Второй, который Марк, подошел с другой стороны, схватил Василену за талию и вытащил из саней. Видя такой произвол, я швырнула свой снаряд в этого мерзавца. Мимо! Надо бы потренироваться в метании табуретками. Папа дернулся на выручку травнице. Первый схватил меня за руку и резко дернул на себя. Я влетела к этому бугаю в объятия и стукнулась лбом о его нос. Разбила? Подняла голову вверх. Не разбила, а жаль. Какая я кровожадная...

– Что тут происходит? – раздался за моей спиной властный голос.

Мужик выпустил меня и встал по стойке смирно. Я брякнулась на коленки у его ног. Поклонились и будет! Вставая, я стукнула кулачком под коленку этому домогателю. Мужик дернулся, но устоял. Развернулась и уставилась на того, кто урезонил заварушку одним вопросом.

Высокий, плечистый мужчина с темным коротким ежиком волос грозно смотрел на нас. Точнее на гвардейца, что меня вытащил. Затем повернулся ко второму. При этом пола его черного пальто распахнулась и я успела заметить какие-то нашивки на груди. Большая шишка, видимо.

Краем глаза я увидела, как между саней лавировал, пригнувшись, паренек в черном капюшоне. Тимур?! А он что тут делает?

– На каком основании вы остановили этих женщин? – пророкотал большая шишка в сторону служивых.

– Поступило заявление от травника о мошенничестве этими двумя. – гаркнули сзади мне в ухо.

– И доказательства имеются? – подбежала к нам Ясмина.

Виктор только-только вырвался из окружения стражей и тоже подскочил к нам.

– Только заявление. – зыркнул в ее сторону белобрысый.

– Отстранен до выяснения обстоятельств. – ровно приказал большой начальник и повернулся к Марку – А ты – в казарму! На ответственное дело вернешься после отработки наказания.

Мужики ушли. Я уже было обрадовалась, как взгляд большого начальника остановился на мне. Колючие глаза просканировали с головы до кончиков валенок. Я выпрямилась, вздернула подбородок, уперла левую руку в бок, а правую ногу выставила вперед. Пусть полюбуется на меня в выгодной позиции.

Тимур хрюкнул из-под наших саней. Скосила глаза в его сторону и дернула плечом. Мол, не отсвечивай, а то уши торчат.

Начальник кивнул папе и развернулся, уводя с собой Виктора.

– Ясмина, а что это было? – прошептала я рыжей подруге.

– Не знаю. Виктор расскажет, наверное. – внимательно наблюдая за стражами, ответила она.

– Вы вчера дорожку перешли травнику, а Торин – его внук. – вылез Тимур из-за саней.

– Кто такой Торин?

– Тот, кто тебя схватил.

Папа хмуро слушал и следил за нами, прижимая к себе Василену.

– А ты кто такой и чего тут делаешь? – схватила Ясмина парнишку за капюшон.

– Я отца привел. Вчера вечером услышал, как травник с сыном треплется. Вот и рассказал все маме, а она отцу. – затрепыхался Тимур.

Из рассказа парня вышло следующее. Вчера, после нашего с Василеной отъезда из гостеприимного дома, Тимур отправился на разведку к дому травника. Там на заднем дворе растет большое дерево, как раз напротив окна на втором этаже аптеки. Вот с него-то юный разведчик и добыл информацию о "мошенницах" и должном наказании для оных. Сам к отцу не пошел, а отправил мать, потому как Тимур наказан и должен был сидеть дома безвылазно. Риата Власовна вняла сыночке и донесла инфу до мужа. И вот, мы имели честь лицезреть главнокомандующего армией Малых Колоколов в действии, так сказать.

– То есть, это был твой отец? – уловила я главную мысль.

– Ага!

– То есть Виктор – твой брат? – тихо спросил папа.

Тимур кивнул.

– А что за история с травником? – повернулся ко мне папочка.

Нас начали обступать наши односельчане. Я даже не успела глазками моргнуть, как присоединился Виктор.

– А это я тебе, Владияр, с удовольствием расскажу! – зыркнул он на меня и встал рядом с моим отцом. – А ты домой! – приказал Тимуру – И быстро, пока отец не заметил.

Тимур сморщил нос, но, посмотрев на меня, хитро улыбнулся.

– А Олена маме понравилась. И бабушке тоже!

Папины глаза не сулили мне ничего хорошего. Я же только ласково, почти влюбленно глянула на Тимура:

– Не забудь – через несколько лет будет наша свадьба.

Теперь и взгляд Виктора меня ужалил.

– А что вы смотрите? – поморгала я. – Раз уж я всем старшим родственникам пришлась по душе, то надо брать от них лучшее!

И, резко повернувшись, схватила Тимура за воротник и чмокнула в щеку.

– Фу-у! Не делай так больше! – покраснел паренек и свалил, петляя между саней.

– Я жду объяснений. – папенька хмуро уставился на меня, потом на Василену, а после развернулся к Виктору.

Односельчане обступили нас плотнее, жадно прислушиваясь.

– Позднее. – буркнул тот и отправился к своему коню.

– А молодец Оленка! – влез дед Митяй. – Не растерялась! Вон какого парнишку подцепила. Аж цельный сынок армейского начальника! О как!

Народ загалдел, обсуждая такую интересную меня. Велея прошла мимо и фыркнула:

– На мальца глаз положила? Не слишком?

– Не переживай. Я подожду пока он подрастет. – оскалилась в улыбке я.

– Ну-ну.

Ржавая, покачивая филейной частью, проплыла к своим саням.

– Я просил не влезать никуда. – пропыхтел папа и взялся за поводья.

Всю дорогу до дома со мной никто не разговаривал. На обеденном привале Виктор пообщался с папой и ими двумя было принято решение наказать меня игнором. Как итог – я неплохо так выспалась, обнимая тепленького Куча.

В Речное въезжали когда вечер наступил. Я спрыгнула и побежала к соседям за детьми, но они уже увидели нас и бежали к нам навстречу. Когда мы наобнимались, папа увез травницу с детьми домой, а я пошла топить печь. Ужин сам себя не приготовит.

Куч завозился у дверей и заскулил. Неужели начал проситься в кустики? За это надо поощрить маленького. Я поставила на печурку картошечку в чугунке, дабы не остыла до возвращения папы, и отправилась на вечерний выгул.

Уже стемнело. С неба светила довольно яркая полная луна, изредка прикрывающаяся тучками. Ветер легко трепал длинную юбку. Тишину разрывал лишь скрип снега под валенками и лапами собаки. Будто косточки похрустывали. В окнах соседних домов виднелся свет от свечей. Мрачненько и атмосферненько.

Куч нырнул в сугроб и завозился там, пристраивая свою попу для своих больших дел. Скромняшка какой! Я стояла тихо и смотрела в небо, погружаясь в свои далекие мысли. Почему так сложилось? Почему со мной? Почему мне выпал еще один шанс? Почему... Еще много почему.

Тишину разорвал скрип снега и отворяемой калитки за спиной. Я резко обернулась и заметила, как некто проскользнул в мастерскую папы. Это еще что такое?! Ворюга? Не в мою смену!

Крадучись, я оставила Куча в куче с кучей и устремилась к дверям в обитель папиного таланта. Там зашуршали. Под коленку мне уперлось что-то мягкое. Куч! Лапа собаки легла мне на юбку, а я чуть кирпичный заводик не открыла! Вдох-выдох и я резко открыла дверь.

– А ну, выходи тать незваный!

– Не знал, что тати могут быть зваными. – прошептали в ответ. – Оленка, не шуми. Это я – Игнат.

Я вошла внутрь. Вперед меня проскочил Кучик и рванул в сторону парня. В лунном свете, что проникал через окно, мне открылась дивная картина – Игнат под столом со стамеской в руке и собака, ухватившая парня за низ тулупа и вытягивающая того из укрытия.

– А что это вы тут делаете?

Глупый вопрос, но другого не было.

– От Серафима Фомича прячусь.

– Неожиданно! А что сделал-то?

– С Вериокой гулял, а он заметил, да собак на меня спустил.

– Мы жеж только приехали! Ты когда успел с ней на променад сгонять?

– Дак я сразу к ней. – Игнат завозился под столом. – В Колоколах сладостей купил и вот.

– А ты может вылезешь? – я наклонилась и заглянула под стол – Неудобно разговаривать. Будто ты предо мной несравненной поклоны отбиваешь.

– Застрял. – пропыхтел парень и резко дернулся. – Убери собаку! Он мне сейчас штаны на заду прогрызет.

Я отозвала Куча, затем схватила за ворот Игнатового тулупа и дернула на себя. Парень вылетел и подмял меня под свою тушку. Лежим. Много думаем.

– Надеюсь, ты не потребуешь нашей скорейшей женитьбы? – пошутил Игнат.

Меня аж как током дернуло.

– С ума что ли сошел?

– Это было немного обидно. – ответил он и встал с меня.

Игнат взял меня за руки и поставил на ноги.

– Уж простите великодушно! Но ты – не мой человек. – и добавила – Да и меня ты долго не выдержишь. Лучше скажи-ка мне, – перевела я тему обратно – Ты чего у нас прятался? Насколько я помню, дом купца в другом конце села.

– Ага. Только собаки меня гнали так, что хорошо, что я в соседнее село не удрал! – Игнат осмотрел свой тулуп и уставился на меня – А ты чего мне ворот оторвала?

– Слабость я испытываю при виде воротов. Сразу дернуть хочется. – "покаялась" я – А что поделать? У каждого свои тараканы в голове. У меня – воротники, у тебя и братца твоего – сестрички-близняшки. – и пожала плечами.

Игнат покраснел. Мы вышли на улицу и двинулись к калитке.

– Пойдем что ли, алиби тебе предоставлю.

– Чего это? Болячка какая? – не понял парень.

Я аж поперхнулась холодным воздухом.

– Это значит, что я скажу, что мы с тобой вместе гуляли в то время, когда зазноба твоя с ухажером прогуливаться изволила. А сейчас мы прогуляемся и может кто еще это увидит.

Парень встал и развернул меня к себе лицом.

– Я не согласен! Вдруг Вериока что не то подумает?

– Не надо было бегать тогда. И прятаться у меня дома.

– Дак я ж от собак!

Я призадумалась. Получается, что Игнат не хочет "спалиться" перед папенькой Вериоки, но и другого подставлять не желает. А вдруг Серафим Фомич найдет этого "другого" и он понравится будущему тестю? Что же делать?

– Что тут происходит?

Голос отца меня заставил подпрыгнуть. Эк я задумалась, что не заметила приближения лошади с санями!

– Это не то, что вы подумали! – быстро ответил Игнат.

С саней спрыгнул Виктор и встал в позу. Ноги на ширине плеч, руки сложены на груди... Аполлон, не иначе!

– Ну почему же? – ласково улыбнулась я всем и вцепилась в рукав Игната. – Как раз именно то!