Текст книги "Пожиратель Ци 4 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Мой мозг фиксировал эти разговоры, однако не вовлекался в них, будучи сосредоточенным на одной главной задаче.

– Я… Должен… Вспомнить… – продолжал я шептать, неся два ведра в коромысле от колодца до того дома, в сарае которого ночевал чаще всего. – Я… Должен… Вспомнить…

Мне навстречу двигалось трое здоровых деревенских парней.

– О, смотрите, как он окреп! – один из них толкнул меня в плечо. Ведра на коромысле качнулись, плеснув ледяной водой на мои босые ноги. – Уже и ведра носит бодро! Долг пора отдавать!

Я остановился, глядя на них пустым взглядом. Их лица мне были совершенно не знакомы. Хотя меня они определенно знали.

– Мешок зерна, чудак! – другой тыкнул меня пальцем в грудь. – Или мы тебя опять отделаем. И бить будем регулярно, пока долг не отдашь. Или вовсе жалобу за воровство подадим – так тебя работать на каменоломни отправят. Так что отдавай два мешка и живи спокойно!

– Я… должен… вспомнить… – пробормотал я себе под нос, чувствуя, как огонек в груди вспыхивает еще ярче, чем при нагрузке на тело.

– Что? Опять свое заладил? – первый парень грубо вырвал у меня коромысло. Вода из ведер хлынула на землю. – Слушай сюда, болван…

Его рука потянулась, чтобы схватить меня за воротник. В груди стало совсем тепло, и, кажется, что-то во мне щелкнуло.

Мое тело среагировало само. Я не думал. Я просто отшатнулся – не быстро, но плавно, так, что его пальцы схватили пустоту. Второй парень, видя это, с рыком бросился на меня, сжимая кулаки.

И снова мое тело двинулось без моего ведома. Я сделал полшага навстречу, левая рука поднялась и легким, едва заметным движением отвела его замахивающуюся руку в сторону, нарушив равновесие. Правая ладонь сама раскрылась и с резким, коротким толчком уперлась ему в солнечное сплетение.

Это был просто толчок ладонью. Не особо сильный, но резкий. Парень с выпученными глазами и беззвучным стоном сложился пополам и рухнул на землю, задыхаясь.

Третий замер в ошеломлении. Первый, что вырвал коромысло, опешил лишь на секунду, потом его лицо перекосила злоба.

– Ах ты ж… Убью!

Он сбросил ведра и замахнулся коромыслом по широкой дуге – чтобы зацепить. Я чуть отшатнулся назад, пропуская перед носом палку, и сразу вперед, вбивая кулак в подставленный бок. Парень рухнул, как скошенный. Огонь в груди разгорелся как кузнечный горн. Нагрузка в поле и рядом не стояла. Вот… Вот оно…

– Я… должен… вспомнить… – на этот раз мой шёпот прозвучал громче и увереннее.

Третий парень, видя мой взгляд, отступил на шаг, потом еще на один. Плюнул, растряс своих товарищей, которые все еще не могли отдышаться, и они поспешно ретировались, бросая на меня испуганные взгляды.

Я стоял у дороги, глядя на свои руки. Они слегка дрожали, словно тело удивлялось своим движениям и перенапряглось. Но это не важно. Надо зажечь огонь в груди еще ярче. Я точно вспомню.

Спустя пару часов оказалось, что история про мешок зерна еще не закончилась. Я стоял, опершись на коромысло, и наблюдал, как ко мне приближается группа во главе с тем самым парнем. Его надменная ухмылка говорила сама за себя – привел начальство. Двое других, тех, что я уложил, шли сзади, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Вот он, господин проверяющий! – палец парня был направлен прямо на меня. – Вор и буян! Долг не отдает, еще и людей калечит! По закону Регента таких – на рудники, для исправления трудом!

Человек, которого он назвал проверяющим, смотрел на меня холодным, оценивающим взглядом. Он был одет в практичную, добротную одежду, без излишеств. За его спиной трое стражников в кожаных доспехах с рунами спокойно положили руки на эфесы мечей. Их глаза ничего не выражали – они видели здесь не человека, а проблему, которую нужно решить.

Огонек в моей груди вспыхнул тревожным, предупреждающим жаром. Эти двое… они были опаснее всей деревенской швали вместе взятой. Мои ноги сами собой приняли чуть более устойчивое положение, спина выпрямилась. Я не помнил, почему, но знал – движения этих стражников будут быстрыми и точными. И что-то в них было… Ци?..

– Мешок зерна, говоришь? – проверяющий скрестил руки на груди, его голос был ровным, без эмоций.

– Да-да, господин! Еще прошлой осенью брал! А теперь еще и нас избил! – закивал тот парень.

Проверяющий медленно перевел взгляд на него.

– И на что он, по-твоему, брал этот мешок зерна?

Парень на мгновение опешил, но быстро нашелся:

– А я почем знаю? Может, пропить хотел! Сказал – отдам вдвойне! Я дурак, поверил!

В это время из ближайших домов начали выходить другие жители. Привлеченные шумом, они собрались неподалеку, перешептываясь.

Проверяющий обратился ко мне:

– Брал ты зерно у него, парень?

– Я должен вспомнить…

– Чудак он! Как Дюк его избил, так память потерял и твердит что вспомнить должен! – вмешалась та женщина, что когда-то вылила на меня воду.

– Вот как… – На лице проверяющего появился едва заметный оскал, – А до того, как его избили, зерно он брал? Может он поле свое имеет здесь?

– Беженец он! Откуда-то с восточных земель! Молчаливым всегда был, но трудолюбивым… ни угла, ни скарба нажить не успел, как память потерял, от рук этого ирода! Поди пойми теперь откуда он! – ответила женщина.

Поддержал ее и старик, у которого я чаще всего работал:

– Так и есть, господин проверяющий. Этот чудак ни у кого ничего не брал. Работает молча, честно. А эти трое – известные забияки. Уже не первый раз пытаются его поддеть, да видно, в этот раз сами напоролись!

Лицо парня по имени Дюк побелело. Он начал что-то яростно отрицать, но голоса других односельчан, один за другим, поддерживали старика и женщину. Картина прояснялась быстро и безжалостно.

Проверяющий выслушал все, его лицо оставалось каменным. Наконец, он махнул рукой, и стражники схватили Дюка и его приятелей за плечи.

– Клевета и вымогательство, – холодно констатировал проверяющий. – По указу Регента – год на рудниках. Всем троим. Впредь думайте, кого обвинять.

Нытье и мольбы троицы, уводимой стражниками, быстро затихли вдали. Проверяющий снова повернулся ко мне. Его взгляд был полон уже не подозрения, а живого интереса.

– У тебя здесь нет ни дома, ни угла. Этот Дюк говорит, ты один их троих избил. Троих здоровых деревенских лбов. Мне в дружине всегда люди нужны… Что думаешь? – спросил он.

– Я должен вспомнить!

– Вспомнить, говоришь? – он на секунду задумался, а затем полез в поясную сумку и достал оттуда маленький деревянный футляр. Внутри лежала какая-то небольшая штука округло-вытянутой формы тускло-серого цвета. – Знаешь, что это такое?

Я молчал, с интересом разглядывая незнакомую вещицу, которая, однако, вызывала какие-то смутные ассоциации.

– Это пилюля пробуждения зерна. Помогает доставать внутренние резервы, о которых ты и понятия не имеешь. И с твоей памятью может помочь. Выстоишь против моего бойца – она твоя. Согласен?

Затем, видимо решив, что мое молчание это знак согласия – кивнул последнему из своих стражников, оставшемуся рядом. – Луан, проверь его. Только максимально аккуратно, если он так и не покажет признаков разума, не бей.

Стражник по имени Луан с нескрываемым любопытством смерил меня взглядом, снял плащ и меч. Он был на голову выше меня и шире в плечах. Он вышел на свободное место у дороги и сделал несколько разминочных движений, от которых его мышцы заиграли под кожей.

– Давай, деревенский, покажи, что ты умеешь, – бросил он мне вызов.

Я не хотел драться, но… огонь в груди подталкивал меня, требуя действия. Мои ноги сами вынесли меня вперед. Я снова не думал. Я просто встал в стойку. Какую – не знаю. Но она ощущалась верной.

Луан атаковал первым – быстрый, легкий удар в корпус, чтобы проверить реакцию. Мое тело отреагировало само. Я не уклонялся. Я сделал короткий шаг навстречу, подбивая предплечьем его руку, уводя мимо. Затем обхватил её и обозначил удар правой ладонью в локоть. Все движение заняло долю секунды. Оно было экономным, точным и эффективным.

Луан ахнул от удивления и отскочил, потирая локоть. Его взгляд из любопытного стал настороженным. Он наносил мне несерьезный удар, чтобы проверить. А я не сломал ему руку – хотя мог, и он это понял.

– Так не дерутся в деревнях, дружище, – произнес он. – Это школа. Или… что-то похуже.

Он снова пошел в атаку, теперь уже серьезно. Серия ударов, низкий подсекающий выпад, попытка захвата. Я парировал, уворачивался, двигался. Мое тело генерировало движения, не опираясь на разум. Оно считывало замыслы противника по едва заметному напряжению мышц, по взгляду. Я не наносил ударов сам, только защищался. Но моя защита не давала ему ни малейшего шанса.

В конце концов, Луан отступил, тяжело дыша. На его лбу выступил пот.

– Я не могу его достать, господин, – честно признался он проверяющему. – Он… он меня как будто насквозь видит. И стиль… я такого не видел. Это не Громовой Топор, не Белый Тигр… что-то другое.

Проверяющий подошел ко мне вплотную. Он внимательно вглядывался в мое лицо, будто пытаясь найти что-то знакомое.

– Кто ты? – спросил он прямо. – Откуда эти приемы?

– Я… – мой голос прозвучал хрипло. – Я должен вспомнить.

Он покачал головой. Потом потер переносицу, размышляя.

– Похоже, правда, не помнишь… Ладно. – Он протянул мне футляр с пилюлей. – Держи. Заслужил. В былые времена за нее и убить могли. Сейчас, благодаря открытиям последних лет, и огромным плантациям Школы Феникса, они стали куда дешевле.

Я взял пилюлю. Она была холодной и на первый взгляд казалась абсолютно невзрачной, однако где-то в ее глубине ощущались импульсные толчки неуловимо знакомой энергии.

Я не отрываясь смотрел на пилюлю. Огонек в груди пылал в такт ее мерцанию.

– Ты явно не простой селянин, – продолжал проверяющий. – Сильный и способный. Таким, как ты, всегда есть место в дружине Регента. Работа найдется – демоньи выводки по окраинам еще попадаются, бывает, бандитов надо гонять. Плата хорошая, еда, кров, ресурсы для роста. Думай.

Он развернулся и, кивнув своему стражнику, направился прочь. Луан на ходу надел плащ, бросил мне на прощание.

– Послушай его, парень. Сколько тебе лет? Двадцать пять? В таком возрасте поздновато начинать культивацию, но годам к сорока до третьей стадии дойдешь. С твоими данными на поле пропадать – грех.

Я продолжал пристально разглядывать свой неожиданный выигрыш. Последние зеваки, поняв, что представление закончилось и больше ничего интересного не предвидится, неохотно разбрелись по своим делам. «Я… должен вспомнить…» – снова прошептали мои губы. И, не думая больше ни секунды, я закинул пилюлю в рот.

* * *

Холодок, поначалу несильный и даже приятный, как от мятного леденца, прокатился по пищеводу, постепенно разрастаясь, усиливаясь и стремительно заполоняя собой все пространство моего тела и разума, соединяясь, но не смешиваясь, с огоньком в груди и зарождая огненно-ледяную бурю. Да, именно так, и теперь я начал это понимать – огненная ци, ледяная ци – мои родные стихии, проснувшись, бушевали во мне, прочищая мозги и сжигая пелену забвения.

Я вернулся.

Хрен его знает, что именно меня спасло, то ли несокрушимая Воля к жизни, то ли «неубиваемость» Феникса, но думаю, что, скорее всего, их уникальный сплав, который во время взрыва Сердца Чертогов запечатал мое «я» в бесконечно малую величину искорки. И, похоже, они же на па́ру отволокли меня домой, сунули в первое попавшееся подходящее тело, ну и уже начали это тело менять, подстраивая его под мою сущность.

Так что, я в очередной раз оказался в самом начале пути. Ну что же, не привыкать. К тому же, в этот раз со мной был мой опыт и моя Воля. Судя по всему, сейчас я был в начале стадии зерна. Можно сказать, дракон с рождения… И если при каждом прорыве культивации Воля будет укрепляться и увеличиваться, как и прежде, то какого уровня я достигну, когда стану четвертой стадии, или пятой… А я стану.

Стоп, о чем я вообще думаю⁈ Безымянный говорил, что выжившие адепты шестой стадии начнут проникать в обычные миры. Пока я тут прохлаждаюсь, возможно, где-то уже зреют проблемы. Надо предупредить… Мико… Я чувствовал связь. Ту связь, что привела меня в один из многих тысяч миров. И прямо сейчас я почувствовал направление. Туда и побежал… Нельзя больше терять время.

По пути мне встретилось небольшое озерцо. Вымывшись, я посмотрел в отражение – это определенно был я… Глаза после пробуждения зерна стали вертикальными и с золотым блеском в глубине. Волосы были короткими, но белыми и густыми, как когда-то до Озера, где сущность клыка слилась со мной. Грудь стала абсолютно чистой, без тату. Клык… Сдох. Ну и хрен с ним.

Столица Лунного Света оказалась прямо по пути. Точнее, то тончайшее, едва уловимое чувство, что тянуло меня вперед, как ниточка, вело прямиком через нее.

Город… изменился. Тот упадок и разруха, что я помнил, исчезли. Улицы были полны людей, но не оборванных и голодных, а деловитых. Отстроенные дома, новые вывески, запахи еды из харчевен – всё почти так же, как было здесь в мой самый первый приезд. Почти, но чувствовалась и смена власти – город был неуловимо… Чище?

Проходя по главной улице, я уловил обрывок разговора двух купчих, обсуждавших цены на чай.

«…а у Хаггарда, слышала, новые партии из плантаций школ прибыли. Говорят, сам Регент у него закупает!»

Имя ударило по сознанию, как молот. Хаггард. Теплое, важное, выжженное в самой глубине того, что я теперь снова осознавал как «я». Друг. Совсем рядом. Неужели он здесь?..

– А как найти лавку этого Хаггарда? – нетерпеливо перебил я купчиху, – подскажите, пожалуйста.

– А не пошел бы ты н… – явно хотела выразить свое недовольство женщина, но потом увидела что-то в моих глазах и осеклась. – … до конца улицы и налево, там сразу и найдешь его лавку…

Я поблагодарил и почти побежал, следуя по указанному маршруту. И вот она – лавка. Копия той, что сгорела в городе Пламенной Птицы. Небольшая, неприметная, без вывески. Даже внутри было чем-то похоже, разве что чуть почище, и гораздо меньше оружия. И больше всяких безделушек, чая, и даже, вроде как, игрушки были…

Войдя, я увидел его. Он сидел за прилавком, подперев голову рукой, и смотрел в одну точку на стене. Похудел, осунулся. В его густой бороде пробивалась седина, которой раньше не было. Он присутствовал здесь физически, но его сознание, казалось, витало где-то далеко.

Я подошел к прилавку. Он даже глаз не поднял.

– Что надо? Бери, что понравится, цена написана, – пробурчал он глухим, безучастным голосом.

Я посмотрел на него, чувствуя, как что-то щемит в груди, и не смог сдержать улыбки. Широкой, наглой улыбки, той самой, которой я всегда дразнил его.

– Эй, бородач, – сказал я, и мой голос прозвучал немного хрипло от волнения. – У тебя случайно нет пары-тройки мощных пилюль для быстрой культивации? Мне бы силы вернуть… Да и пару заготовок под артефакты бы…

Он замер. Сначала его плечи напряглись, потом медленно, очень медленно, он поднял голову. Его глаза, тусклые и уставшие, уставились на меня. В них не было ни узнавания, ни удивления. Разве что легкая тень раздражения – как смеет кто-то глупости непонятные городить?

– Что? – только и выдохнул он.

– Говорю, подкинь немного силы. А то неудобно получается – вернулся, а встречать меня некому. Хрен его знает, сколько лет прошло, но все, кажется, своими делами заняты.

Он вглядывался в мое лицо, в мои глаза с вертикальными зрачками, в которые теперь вернулся золотой огонь. Его собственные глаза начали медленно, невероятно медленно округляться. Дрогнули губы. Он отшатнулся так, будто прилавок ударил его током. Стул с грохотом опрокинулся.

– Не… может… быть… – то был уже не голос, а надсадный хрип. – Это… ты?

– А кто же еще? – я рассмеялся, и это был смех облегчения, смех возвращения домой. – Принимаешь старых друзей? Или все лучшее уже Трору отдал?

Он не ответил. Он издал какой-то нечленораздельный, хриплый звук, не то рык, не то стон, перепрыгнул через прилавок с неожиданной для его тучности ловкостью и сбил меня с ног в объятиях. Мы грохнулись на пол меж стеллажей с безделушками, и он, не отпуская, колотил меня по спине, рыдая и смеясь одновременно.

Минут через пять я попытался встать, когда Хаггард, все еще всхлипывая и не отпуская меня из своих медвежьих объятий, вдруг замер. Его взгляд устремился куда-то за мою спину, к дверям лавки. По его лицу пробежала смесь изумления и надежды.

– Ты… ты почувствовала? – выдохнул он, обращаясь к вошедшей. – Я же говорил! Говорил, что не мог он!…

Я медленно, очень медленно повернул голову.

В дверном проеме, залитая светом уличного дня, стояла она. Застывшая, как изваяние. Одна рука все еще была протянута к дверной ручке, словно она замерла на полпути, войдя сюда. Ее глаза, широко распахнутые, были полны такого смятения, такой надежды и такого страха, что мое собственное сердце совершенно забыло, как биться.

Она изменилась. Повзрослела. В ее осанке, в ее взгляде читалась власть, ответственность и та сила, что когда-то бушевала в ней неуправляемым штормом, а теперь была укрощена и обращена в русло созидания. Но в этот миг вся эта мощь, вся эта уверенность испарилась, оставив лишь хрупкую, испуганную девушку, боящуюся поверить в чудо.

– Мико… – ее имя сорвалось с моих губ шепотом, хриплым от переполнявших меня чувств.

Этот тихий звук, казалось, разбил оковы парализующего шока. Она сделала шаг вперед. Потом еще один. Ее взгляд не отрывался от моего лица, скользя по чертам, которые она, должно быть, боялась забыть, по белым волосам, по глазам с вертикальными зрачками, в которых снова горел знакомый золотой огонь.

– Это… ты? – ее голос дрогнул, был тише шелеста листвы. – Правда… ты?

Она была уже в двух шагах от меня. Я видел, как дрожат ее руки, как на глазах выступают предательские слезы, которые она отчаянно пыталась сдержать.

Я осторожно высвободился из объятий Хаггарда, который, всхлипнув, отпустил меня и отошел в сторону, давая нам пространство. Я поднялся с пола, не сводя с нее глаз.

– Да, – сказал я уже громче, и моя рука сама потянулась к ней. – Это я. Вернулся.

Ее пальцы дрогнули и встретились с моими. Сначала это было просто прикосновение, легкое, почти невесомое, будто она боялась, что я рассыплюсь в прах от одного неверного движения. Потом ее хватка внезапно усилилась, сжала мою руку с такой силой, что кости затрещали. Но я и не думал ее останавливать.

– Пять лет… – прошептала она, и голос ее сорвался. – Пять лет я… я чувствовала только пустоту. А сегодня… сегодня…

Она не договорила. Рыдание, сдержанное и горькое, вырвалось наружу. Она рухнула вперед, прижалась лбом к моей груди, и ее плечи затряслись от беззвучных, сокрушительных слез. Я обнял ее, чувствуя, как знакомое, забытое тепло ее ауры смешивается с моим, как тончайшая паутинка нашей связи, едва теплящаяся все эти годы, вдруг вспыхнула с новой, ослепительной силой. Это было не эхо. Это было настоящее. Живое. Наше.

Я прижал ее крепче, позволив ей выплакать все годы отчаяния, все ночи надежды, сменявшиеся утрами разочарования. Я просто стоял и держал ее, чувствуя, как что-то щемящее и правильное встает на свои места внутри моей собственной души.

Хаггард тихо шмыгнул носом где-то у прилавка.

– Ну вот… – пробормотал он сипло. – Теперь можно и напиться. По-нормальному.

Мико наконец подняла голову. Ее глаза были красными от слез, но в них уже горел знакомый огонь – яростный, преданный, бесконечно любящий.

– Где ты был? – спросила она, и в ее голосе слышались и упрек, и облегчение, и бесконечная нежность. – Что случилось? Я чувствовала… чувствовала, как все оборвалось. Думала… думала, ты…

– Это долгая история, – я мягко провел рукой по ее щеке, смахивая слезу. – Очень долгая. И очень странная. Но я справился.

Она смотрела на меня, впитывая каждое слово, и постепенно ее лицо озаряла все та же знакомая, озорная улыбка, которую я помнил с самого детства.

– Значит, «капец» миру все-таки не пришел? – прошептала она. – А то Хаггард все пугал.

– Пришел, – хрипло рассмеялся я. – Но я его, как всегда, обставил. Теперь, думаю, мир ждут очень интересные времена.

Я посмотрел на нее, на Хаггарда, на лавку, пахнущую деревом, чаем и домом. Ощутил твердую почву под ногами и тепло её руки в своей.

– Со всем справимся, – сказал я, и на этот раз это звучало не как надежда, а как констатация факта. – Теперь уже точно со всем справимся. Вместе.

Эпилог

– Господин Кер’О, сюда движется крайне сильный адепт! Он остановился в километре от школы и сел, чего-то ожидая! Аура прошибает мозги! Я был в патруле, когда обнаружил его. еле утек… – доложил боец школы Белого Тигра.

Ну, вот и первые гости шестой стадии… Слухи о них уже приходили больше года назад с других земель, но у нас встреч еще не было. Видимо, этот хочет поговорить.

Я взлетел – по достижению пика третьей стадии моей Воли снова стало хватать, чтобы летать без проблем, и без всякой демонической силы. Сейчас же, с уже сформированным ядром, я мог летать с той же скоростью, что и адепт пятой. А сила моей Воли была сравнима с тем, что я обладал в чертогах Дао.

«Крайне сильный адепт» – это было мягко сказано. Стоило мне покинуть плотный энергетический фон школы, его аура мгновенно пробилась к моему восприятию. Его сила ощущалась как спокойный, безразмерный океан, грозящий затопить всё своим величием. Но в ней не было агрессии. Скорее… любопытство. И усталость.

Приземлившись в указанном месте, я увидел его. Он сидел на складном походном стуле, и с невозмутимым видом помешивал палочкой чай в крошечной фарфоровой пиале. На вид самый обычный человек, если бы не аура и не лицо… Безымянный.

Он поднял на меня взгляд, и в его глазах мелькнуло что-то вроде старческой усмешки.

– Реальность прекрасна тем, что она материальна… – Он сделал глубокий вдох над пиалой и поднял руку, как бы прикасаясь к легкому дуновению ветра. – А вы неплохо отстроились. – Он повернул голову в сторону школы. – За вами приятно наблюдать. Тем более, собственными глазами. Чай? – он сделал приглашающий жест ко второму стулу, который материализовался рядом.

Я сел, принимая предложенную пиалу. Аромат действительно был божественным.

– Выглядишь живее, чем в последний раз, – заметил я.

– Спасибо. Ты тоже. – Он помолчал. – И спасибо, что услышал меня тогда. Мы все перед тобой в долгу. Хоть пробуждение и было довольно огненным, зато я проснулся первым, – он отхлебнул чаю. – Но просыпаются и другие. По одному. Пока медленно. Система Чертогов рухнула, но инерция огромна. Многие так и останутся в своих снах, если их никто не разбудит.

– И что теперь? – спросил я. – Если сюда будут приходить адепты шестой стадии… Мир к этому не готов.

– Мир никогда ни к чему не готов, – философски заметил он. – Это его естественное состояние. Сейчас для нашего мира угрозы нет: те адепты, что здесь находятся – просто пара-тройка уставших стариков, решивших посетить места своей молодости. Обычная ностальгия. Но любопытство берет верх, Вселенная слишком огромна, чтобы сидеть на одном месте… Я уже с трудом сдерживаю порывы уйти отсюда.

– И что будешь делать?

– Путешествовать. Миры теперь открыты. Чертоги Дао стабилизировались, они больше не тянут в себя энергию. Это теперь как… мост. Или сеть мостов. Промежуточная база для путешественников по мирам. Любой, кто достиг шестой стадии, может почувствовать их и шагнуть за горизонт. – Он допил чай и сложил пиалу в складки одежды, где она бесследно исчезла. – А вам советую готовиться. Рано или поздно сюда начнут наведываться и другие… любопытные. И не всеми будут двигать только мирные устремления.

– Я понимаю и ждал этого, – кивнул я, – люди активно занимаются тем, что штудируют материалы по достижению шестой стадии. У нас уже растут защитники. Благодаря тебе, в том числе.

– Этот мир стал куда крепче… Но выдержит ли он груз собственных детей? – задрал голову в небо Безымянный.

– Мир никогда ни к чему не готов… Но каждый раз справляется. – настала моя очередь философствовать.

Безымянный кивнул. Он встал, сложил свой стул. Его фигура начала терять четкость, расплываясь в солнечном мареве.

– Береги их, Кер’О. Такое… не каждый раз бывает.

И он исчез. Не с хлопком, не со вспышкой – просто перестал быть здесь.

Я еще минут пять сидел на своем стуле, допивая его невероятный чай и обдумывая его слова. «Береги их». Кого он имел ввиду? Мико и друзей? Чёрт, какой же вкусный чай…

* * *

Император Демонов, некогда один из самых успешных правителей его расы, сидел на своем троне из черного базальта и смотрел в пустоту. Его свита нервно переминалась у подножия.

– Опять? – тихо спросил Мацумае, отец Кибато, и его голос звучал устало и почти… скорбно.

– Да, Владыка, – доложил один из маршалов. – Клан Пепельных Когтей снова напал на клан Красных Татуировок. Вырезали всех до единого. Без причины. Просто потому, что могут.

Проклятие, веками сдерживающее самых кровожадных и диких его сородичей, исчезло в один миг. И то, что должно было стать освобождением, обернулось неотвратимым хаосом. Инстинкты, более не сдержанные страхом перед высшей карой, брали верх. Они убивали друг друга с беспрецедентной жестокостью, и Мацумае не мог с этим ничего поделать. Силы было недостаточно, чтобы усмирить всех.

– Как обстоят дела в людской Империи, у моего сына?

– Там все еще хуже. Без действия проклятия они давным-давно стали бы неуправляемы, если бы не ваш сын, который своей властью и силой, разумеется, унаследованной от вас, – он низко поклонился, – еще удерживает хоть какой-то порядок. Десяток кланов остался верен трону, однако, осмелюсь доложить, все почувствовали, что Великий Пожиратель перестал покровительствовать вашей семье, Владыка. Тут и там возникают заговоры и раздаются возгласы о смене династии.

– Оставьте меня, – приказал он.

Когда зал опустел, он провел рукой по лицу. Какая ирония – с исчезновением Пожирателя он обрел власть над собственным разумом, но потерял господство над собственным народом, обреченным на самоуничтожение. Все же, существовать марионеткой прапредка, выполнять его приказы на благо империи и рода было куда легче, чем видеть, как всё, что тебе дорого, катится в пропасть…

* * *

Шум детских голосов и радостный визг наполняли солнечный двор. Я сидел на скамье под огромным деревом, которое когда-то посадил вместе с Мико и Хаггардом, и наблюдал за игрой.

Старший сын Чоулиня, довольно-таки крупный ребенок для своих пяти лет по имени Лун, с рёвом носился за своим младшим братом, который пытался укрыться за ногами у своей сестры. А та, маленькая трехлетняя Маюри, с серьёзным видом пыталась повторить стойку, которую только что выпросила показать у Мико.

– Нет-нет, солнышко, вот так, – мягко поправляла Мико её ручки, и её лицо светилось такой нежностью, что у меня щемило сердце.

Чоулинь, стоя поодаль в обнимку с Линфей, ухмылялся во всю ширину своего лица, а Хаггард, развалившись на соседней скамье, с аппетитом уплетал пирог и комментировал действия «молодого поколения» с важным видом знатока, иногда подзывая к себе Луна и что-то шепча ему на ухо.

Вдруг Лун споткнулся о какой-то бугорок на тропинке и растянулся бы на камнях, если бы из земли прямо у его лица не выскочил знакомый энергетический комок.

– Крот! – обрадовался мальчишка, забыв про ссадину.

Крот, заметно развившийся и похорошевший за последние годы, деловито обнюхал Луна, что-то похрюкал на своём языке и потыкал его носом в щёку, будто говоря: «Вставай, не раскисай». Потом он покрутился, увидел меня и радостно подпрыгнул, подкатился и устроился у моих ног, греясь на солнышке.

В этот момент Мико подошла ко мне, и я автоматически обнял её за талию, притянув к себе. Она положила голову мне на плечо, и мы молча наблюдали за этой идиллией. Хаггард казался добрым дедушкой, что играет с внуками, и казалось, что все мы – одна большая семья.

– Знаешь, – тихо сказала Мико, и в её голосе звенела улыбка, – Лун сегодня спросил, когда у него появится новые товарищи для игр. Говорит, одного брата и сестры мало, а с сыном Таэнис и Трора он играть не хочет: боится случайно зашибить королевскую особу…

Я посмотрел на неё. Золотые глаза сияли таинственным, бездонным светом, в котором читалось обещание целой вечности счастливой жизни. Она взяла мою руку и мягко прижала её к своему ещё плоскому животу.

– Думаю, месяцев через семь он перестанет задавать вопросы, – прошептала она.

Время остановилось. Гул детей, одобрительное хрюканье Крота, сдавленный возглас Хаггарда, который всё подслушал, – всё это смешалось в единый ликующий гимн будущему. Я чувствовал под ладонью её тепло и… едва уловимое, новое, дремлющее сияние внутри. Ещё одна искра. Ещё одна нить в нашей общей судьбе.

Я посмотрел на эту картину: на смеющихся детей, на друзей, на женщину, которую любил, и на наше будущее, что тихо зрело у меня под рукой. Я почувствовал ту самую связь – тёплую, прочную, нерушимую – что тянулась ко мне сквозь миры и годы, чтобы привести именно сюда.

Вокруг кипела жизнь. Строилась новая крепость, росла школа. Где-то там бродили древние адепты шестой стадии, а демоны резали друг друга в своих пустошах. Мир был огромным, сложным и полным опасностей.

Но прямо здесь, в этом саду, под щебет птиц и смех детей, царил совершенный момент. Миг абсолютного, ничем не омрачённого, покоя, счастья и надежды.

Мико поймала мой взгляд и улыбнулась – той самой улыбкой, что обещала тысячу приключений и одно общее будущее. Будущее на троих.

«Береги их, Кер’О. Такое… не каждый раз бывает.», – я мысленно повторил слова Безымянного, что он сказал мне на прошлой неделе. Все-то ты знал, чертяка… Уж поверь, в этот раз справлюсь. Я сберегу.

Конец.

* * *

Дорогие читатели!

Огромное спасибо, что прошли этот путь вместе с героями. Ваше внимание, поддержка и искренняя вовлечённость в историю стали настоящим топливом для её создания. Желаю вам ярких историй в жизни, верных друзей и сил воплощать самые смелые замыслы. Пусть каждая новая глава вашей жизни будет увлекательной и насыщенной. До новых встреч на страницах других миров!

p.s. Скоро планируется выход соавторской книги. Подписывайтесь, чтобы не пропустить:)